сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 75 страниц)
— Можешь дать пару советов, общих, о том, как одаренные могут развивать свои силы? — спросила я нетерпеливо. Мне очень нравилась моя сила, она сильно помогала мне в том, что я задумала, но я была отчасти разочарована, что после обращения моя способность не переросла в возможность стать невидимой или во что-нибудь настолько же впечатляющее. Я стала вампиром — но моя сила не улучшилась.
— Кейт была ограничена областью генерации тока. Сначала она испускала его только ладонями, но при помощи тренировок она увеличила эту область, а также научилась постоянно держать свою силу активной.
— Моя и так постоянно активна, — проворчала я.
— Мое распознавание развивалось очень медленно, не посредством упражнений, а скорее через обучение тому, как концентрироваться на нем. Пока я был новорожденным, это было очень сложно, — продолжил Элеазар, — потому что я постоянно отвлекался. Также мне постепенно удалось уменьшить время, уходящее на чей-либо осмотр.
Это было уже более интересно — если моя способность контролируется моим ментальным состоянием, в котором я нахожусь постоянно, то я могу научиться усиливать или изменять это состояние, и смогу лучше ее контролировать.
— Что еще? — спросила я.
Элеазар поджал губы.
— Большинство обычно не утруждается развитием своих способностей или бросает после первой же попытки. Думаю, Челси постепенно развила свою силу… но больше похоже на то, что она просто отточила ее на практике. У нее много работы.
— Член стражи Вольтури, которая разрушает и усиливает отношения? — спросила я, вспомнив, как Джанна упоминала о ней. — Не знаю, есть ли у меня иммунитет к ней или нет.
— Я был бы удивлен, если нет; Челси считает свою силу работающей примерно на том же уровне, что и у Гарри, инстинктивное восприятие человека врагом или другом... Ты знаешь, что Марк может видеть отношения, которые у тебя есть с другими людьми? — спросил Элеазар.
— Я — нет, хотя Эдвард мог знать. Я думаю, что Марк был в комнате, когда он и Карлайл с Эсме забирали меня из Италии, хотя точно я не помню, и насколько я знаю, моя сила не изменилась после обращения. Да и вообще, что тебе могла бы дать эта информация?
— Я бы узнал больше о Марке, нежели о тебе. Хотя, по моему предположению, он может управлять своей силой. Думаю, его понимание отношений развилось из человеческого таланта к чтению языка тела, а не от чего-то более абстрактного. Если он не может видеть твои связи, тогда я неправильно понимаю основы его силы.
Я кивнула. Элеазар назвал еще нескольких вампиров из стражи, кого я не встречала:
— Эфтон? Корин? Деметрий? Хейди? Рената? Наверное, ты не испытала на себе действие силы Ренаты, ведь ты еще жива…
— Что они делают? — спросила я, отрицательно покачав головой после каждого имени.
— Рената — личный телохранитель Аро. Она тоже "щит", как и ты, — ответил он. — Любой, кто атакует ее или того, кого она охраняет, будет отклонен. Она почти всегда рядом с Аро, а также защищает Кая и Марка, если нужно. Атакующий внезапно обнаруживает, что идет совсем в другом направлении, не осознавая, как же так получилось, и не помнит, что он собирался сделать — подобные ощущения весьма дезориентируют вампира, привыкшего к абсолютной памяти.
Да уж, могу себе представить.
— Ну, я никого из них не пробовала атаковать, так что не знаю о Ренате. А остальные, кого ты назвал?
Хейди, по словам Элеазара, была гипнотизером — будучи столь же прекрасной как Розали, она могла предавать своей красоте гипнотический эффект. Когда я спросила о том, проецирует ли она сексуальное влечение, Элеазар ответил, что нет. Иначе, предположил он, ее способность могла быть преодолена узами вампирской пары (которые также были непроницаемы для Челси) и не работали бы на таких вампирах. Это было нечто, основанное на эстетическом чувстве, оно заставляло тех, кого она выбрала мишенью, следовать за ней, лишь бы только продолжать смотреть на нее. Вольтури использовали ее как охотника, она, так сказать, приводила к ним закуску.
— Охотиться в Вольтерре нельзя, кроме тех случаев, когда Хейди приводит людей к Вольтури, — объяснил Элеазар.
Деметрий был ищейкой, из-за которого Джеймс оказался бесполезен для стражи. Хотя Элеазар думал, что там, где из-за своего ориентированного на запах дара преуспел Джеймс — в поиске меня, — Деметрий, во всех других случаях на голову превосходивший Джеймса, мог бы потерпеть неудачу. Он следовал за мыслями, неким уникальным ароматом сознания, который мог отследить где угодно — но я могла быть невидима для него.
Эфтон был парой Челси, но их силы были совершенно непохожи. Он мог манипулировать инерцией своего тела, по описанию Элеазара; если его оппонент не имел какой-нибудь способности, дающей преимущество в битве, как Элис или Рената, Эфтон был почти непобедим. Он мог добавлять силы своим ударам и вкладывать в них только нужный импульс, он контролировал свои движения лучше, чем даже самый тренированный вампир. Элеазар считал, что Эфтон мог бы выиграть затяжную битву с Эдвардом, который был быстрейшим вампиром из всех ему известных. У меня не было причин считать, что я как-то могу противостоять такой способности.
Корин был еще одним из тех, кто обладал "щитом". Его сила не была такой же всесторонней, как у Ренаты, и работала на другом уровне. Он мог возводить невидимые барьеры рядом с собой, которые отражали любое физическое воздействие, однако были ограничены по площади, требовали концентрации для их создания и были неподвижны до тех пор, пока Корин сам не развеивал их или не отходил слишком далеко. Также он мог поставить только один барьер за раз. В реальности, как подытожил Элеазар, это было похоже на настоящий щит, хоть и невидимый, который мог изменять свою форму, появляться по желанию обладателя и телепортироваться. Я не думала, что мой щит мог бы как-то воздействовать на Корина, но предположила, что Эдвард мог бы победить Корина на основании того, что из мыслей противника он будет знать, где расположен щит, и будет достаточно быстр, чтобы обойти его раньше, чем Корин сумеет переместить щит. Элеазар согласился с этим.
Я попросила его больше рассказать о других категориях.
— Они весьма условны, — предупредил он. — Углубляться в терминологию — не лучший способ предсказать, на что будет способен тот или иной одаренный. И все же Вольтури делят способности на шесть типов: щиты, оружие, иллюзионисты, сенсоры, ищейки и, если можно так выразиться, толкатели. Категории накладываются друг на друга, например, смысл в выделении ищеек в отдельную группу состоит только в том, что применение их силы имеет тактические отличия от других. Например, сила Джаспера имеет сенсорную компоненту, и если бы он только ощущал настроение других, то относился бы к сенсорам, но поскольку он может также и управлять эмоциями, то его классифицируют как толкателя. Их так называют, потому что они, так сказать, "подталкивают" мир вокруг них в том направлении, в каком им нужно.
— То есть я "щит", Джаспер "толкатель", а вы с Эдвардом — "сенсоры"?
— Да, как и Элис, хотя я никогда не видел кого-либо еще с подобной способностью, в то время как у большинства других сил бывают подобия у разных вампиров, как, например, у Аро и Эдварда или Гарри и Алистера. Кейт — "оружие". Ты могла подумать, что Джейн тоже, но она на самом деле "иллюзионист", как и ее близнец. Джеймс и Деметрий, очевидно, ищейки, и я бы отнес Гарри тоже к этой категории.
Я кивнула.
— Так, если я правильно поняла, то у меня иммунитет ко всем известным нам иллюзионистам, и к ряду способностей других категорий, если твои предположения о страже Вольтури верны.
— Да, похоже на то. Хотя я бы не ожидал, что каждая способность будет взаимодействовать с твоим щитом одинаково, Белла. Это лишь общепринятые обозначения, а не естественные категории. Возможно, что как-нибудь ты встретишь иллюзиониста, который сможет пройти через твой щит.
Вернулась Кейт, закончив показывать Гарри окрестности.
— Элеазар, надеюсь ты не возражаешь, — сказала она, — но я предложила Гарри зеленую комнату. Не хочу, чтобы два новорожденных жили в главном здании и сомневаюсь, что Ирина с Лораном на столь ранней стадии отношений хорошо воспримут идею поселиться с кем-то еще. Гарри кажется менее диким, нежели Дэвид, и я тебе не буду нужна для того, чтобы вырубать его каждый день.
— С Дэвидом трудно управляться? — спросила я.
— Он новорожденный, — сказал Кейт, потом посмотрела на меня и добавила: — Обычный новорожденный, я имею в виду. Хочешь встретиться с ним?
— Да, пожалуйста, — попросила я, — хочу увидеть всех, прежде чем уйду.
— Тогда пошли, дадим Элеазару вернуться к чтению, — улыбнувшись, сказала Кейт и махнула рукой по направлению к двери.
* * *
Мы прошли к основному дому, и Кейт провела меня внутрь. Две женщины, одна — рыжеватая кудрявая блондинка, вторая — с кожей оливкового цвета и черными волосами играли в шахматы на специально выкрашенном для этого столе. Мужчина, в котором я предположила Дэвида, расшагивал перед панорамным окном. Когда я вошла, он резко развернулся и припал к полу, зарычав на меня.
Я растерянно посмотрела на него; я чувствовала на задворках сознания тревожно бьющуюся инстинктивную мысль: "Незнакомый вампир! Возможная угроза!", но она не казалась мне особо важной. Я знала, что он будет там, и что Кейт и двое других настроены дружелюбно.
Однако Дэвид, похоже, полностью руководствовался своими инстинктами, судя по тому, что никто из женщин не был удивлен его реакцией. Кейт махнула мне, чтобы я стояла на месте, и медленно подошла к нему.
— Дэвид, — мягко сказала она, — это Белла. Помнишь, мы говорили, что она придет? Ты встречался с Эдвардом, а она — его пара.
Дэвид выглядел так, словно борется сам с собой, словно ему хотелось либо откусить мне голову, либо убежать. Однако он выпрямился, и всего лишь с легкой гримасой произнес:
— Привет, Белла.
— Привет, Дэвид, — ответила я, — рада встрече.
После этого неловкого знакомства, когда стало ясно, что Дэвид не собирается нападать на меня, Кейт повернулась к своим сестрам.
— Это Кармен, пара Элеазара, а это — Таня, — сказала она, показав сначала на девушку с темными волосами за шахматной доской, а потом на ее противницу. Похоже, Кармен выигрывала, и пусть я не думала о шахматах после обращения и не была уверена, что хорошо помню правила, но у нее, по крайней мере, оставалось больше фигур на доске.
— Рада наконец-то познакомиться с тобой, — сказала Кармен, отвлекшись от игры. — Мы слышали часть твоей истории, но общаемся с твоим ковеном мы нерегулярно, так что знаем только самую малость. Жаль, у нас не получилось попасть на твою свадьбу. Расскажи, как так вышло, что ты притащила с собой новорожденного?
— Такими темпами мы скоро станем столицей для новорожденных, — шутливо добавила Таня. Дэвид снова начал ходить туда-сюда, напоминая кота, замыслившего кому-то месть. — Надеюсь, что тот, кого ты привела в этот раз, менее проблемный.
— Похоже что так. Хотя он не слишком походит на Беллу, — хихикнула Кейт. Она рассказала им то, как Элеазар описал силу Гарри, и повторила фальшивую историю его обращения.
Я смотрела, как Таня и Кармен играют, и отвечала на их вопросы обо мне, параллельно расспрашивая о них самих. Трем сестрам, Ирине, Тане и Кейт, составлявшим изначальный костяк ковена, было уже больше тысячи лет — точно они не могли сказать, поскольку в те времена календари не были особо точными, а сами они подсчетом никогда не утруждались. Их обратила женщина по имени Саша, своего рода “мать” ковена, так же как Карлайл был “отцом” для Калленов.
— А где же она? — спросила я и тут же пожалела об этом — Таня вздрогнула, а Кейт зашипела, подсказав мне, что это не особо приятная история. Шипение Кейт испугало Дэвида и он взвыл, забившись в угол и съежившись — очевидно, он немного ее боялся. Это имело смысл, если она была ответственна за то, чтобы сдерживать его, и часто использовала свою силу.
— Дэвид, — вздохнула Кейт, — ты тут ни при чем...
Пока она успокаивала его, Таня начала кратко пересказывать мне историю.
— Вольтури казнили ее и нашего брата, Василия. Ее за его обращение, а его просто за то, чем он был.
— А он был?.. — спросила я.
— Бессмертное дитя, — прошептала Кармен. Таня отвела взгляд в сторону, позволив менее эмоционально вовлеченному человеку продолжить. — Одно время их было много. Вампиры обращали детей и младенцев. И, конечно же, они не могли расти, никогда не взрослели и не учились контролировать себя. Они могли разрушать города просто в приступе гнева, их было невозможно спрятать от людей, их не волновала секретность. Вольтури уничтожили их. Но это была не простая задача, потому что их любили — ты же видела, как обращение действует на взрослых, насколько красивее они становятся, а теперь представь защитный инстинкт, который будет возникать при виде настолько милого двухлетнего ребенка? Целые ковены погибали, пытаясь защитить своих бессмертных детей, число вампиров уменьшилось настолько, что мы были на грани исчезновения.
— Зачем же Саша обратила Василия? — недоуменно спросила я. — И как ковен выжил, когда за ней пришли Вольтури?
— Мы не знаем ее причин, — ответила Кармен. — Она сделала это втайне, чтобы остальные не знали об этом и таким образом избежали наказания.
— Подождите-ка, что?! Она сумела сохранить бессмертное дитя в секрете даже от своего собственного ковена? Я думала, что они неуправляемы, — сказала я. — Вряд ли ему нужно было иногда спать, чтобы она могла появляться в ковене в это время... как же она наблюдала за ним, и при этом не вызвала никаких подозрений?
Таня ответила на это шипением, прервав попытки Кейт успокоить Дэвида; Кейт пробормотала что-то вроде “вот бы Джаспер был тут, и забрал отсюда всех новорожденных”.
— Мы не знаем, — ответила Кармен. — Понятия не имеем, откуда появился Василий, почему Саша обратила его, сколько лет ему было или как она сохранила все в секрете.
— И никто не замечал, что она надолго уходит… ох, извините, — сказала я Тане, которая повернула голову настолько, чтобы краем глаза следить за мной. — С моей стороны это было верхом бестактности, иногда я перегибаю палку. Не подумайте, что я вам не сочувствую. Пожалуйста, извините.
Таня поджала губы.
— В то время мы были не слишком-то привязаны друг к другу, — наконец выдавила она. — Это было еще до того, как мы стали вегетарианцами… похоже, что использование животной крови усиливает способность формировать крепкие связи. Когда мы говорили, что путешествовали вместе, мы имеем в виду, что обычно были не дальше нескольких миль друг от друга, иногда случайно пересекаясь. Мы не жили, как сейчас, в соседних домиках, когда можно увидеть другого, просто выглянув в окно.
Я кивнула, а затем продолжила разговор в попытке уйти от неприятной темы.
— А что насчет вас с Элеазаром, Кармен?
— Мы присоединились уже после того, как сестры приняли вегетарианство, — сказала Кармен. — Элеазар был членом стражи Вольтури...
— Что?! — конечно, были намеки, он ссылался на классификационную систему Вольтури, но, насколько я поняла, это просто общепринятая система, не обязательно это означало, что он на них работал, равно как все библиотекари не были лично учениками Дьюи. Он мог просто бывать у них, чтобы узнать об их силах — Карлайл же посещал Вольтури, не присоединяясь к страже. В моем сознании образ того, как Карлайл проводил время у Вольтури, напоминал военного корреспондента, а не завербованного сторонника плохих парней. Так что я и Элеазара отнесла в эту же категорию. Теперь я представляла этого мягкого и терпеливого человека в одной из тех мантий, скользящего через комнату к протянутой руке Аро...
— Он был членом стражи Вольтури, — медленно повторила Карменв недоумении. — Они нашли полезным, что он может видеть силы одаренных и тех, кто может ими стать, благодаря чему Вольтури не нужно было теряться в догадках и предположениях. Он не был в числе воинов, если ты это имеешь в виду...
— Ой! Ну да, теперь понятно, — сказала я, намеренно распахнув глаза. Я хотела, чтобы окружающие решили, что меня волновала именно эта деталь. Кармен явно была не из тех людей, кто захотел бы нелестно высказаться об Элеазаре. — Просто я… я очень удивилась, что бывший член стражи присоединился к ковену, который, как ты только что мне рассказала, имеет такие сложные отношения с Вольтури.
— У нас развилось весьма здравое уважение к закону, — прошептала Таня.
— В любом случае, — сказала Кармен, немного холодно глядя на меня, — ему с ними не нравилось. Он понимал, что вводить законы и следить за их исполнением — это важно, и чувствовал, что работает на общее благо. Но встретив меня, он захотел уйти со мной, и ушел. В конце концов мы встретили Таню и ее сестер, — Кармен показала на блондинку, расслабившуюся после того, как разговор ушел с темы про ее мать и тайного брата, — и никогда не оглядывались назад. Нам нравится жить, как мы живем, нам это подходит.
