сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 75 страниц)
Я медленно кивнула, задумавшись, насколько трудно будет получить поддержку Денали в моем проекте свержения серийных убийц. Возможно у Эдварда были полезные идеи, но в данный момент не было возможности у него спросить — хотя, возможно, я чересчур параноидальна, возможно, Вольтури пропускают бесчисленные события, происходящие повсеместно по миру. Возможно, Аро просто действительно немного чудаковат, каким часто и выглядит, возможно, что он дарит драгоценности только тем, кого не подозревает в преступлениях, возможно, что он больше никогда не будет снова читать Эдварда. Возможно, что у него наименее рискованная форма чтения мыслей, и он не может узнать ничего за пределами той темы, о которой он уже подозревает.
Но может быть и так, что осторожность все еще имеет смысл, независимо от того, насколько я хочу побежать к Эдварду, выложить ему все на максимальной скорости и попросить о помощи.
Мельком я вспомнила про Рейчел, ей можно было бы все рассказать, потому что если ее когда-нибудь и найдут, процесс уже будет не остановить… но не Рейчел была мне на самом деле нужна. Она была другом, возможно, со временем она могла бы стать моим лучшим другом. Но она не была настолько близка мне, как Эдвард.
Я закончу с Денали и полечу в Квебек, потому что в моей машине была выбита дверь, и сама машина была вся в крови Гарри. А даже если бы и не была, полететь все равно было быстрее, а я хотела к Эдварду.
Себе на заметку: быть вдали от Эдварда невесело. Разлука с Эдвардом вредит твоему психическому здоровью. Делай так пореже.
* * *
Повисло молчание на целую секунду — для быстрых вампиров оно уже могло считаться неловким.
— Хочешь познакомиться с Ириной? — спросила Таня.
— Да, — тут же ответила я, — с ней и с Лораном, если можно. Фактически я уже встречалась с ним, но мало что помню об этом...
— Ой, — сказала Таня, поднимаясь, — Лорана сейчас здесь нет. Он же был кочевником, так что он часто уходит и приходит, а Ирина привыкла к постоянной жизни на одном месте и обычно не ходит с ним.
В свете заметки, которую я только что для себя сделала, это было... странно.
— Они… Эдвард говорил, что они пара, а не просто... — я не знала, как изящно поднять тему "суккубов". Но у меня определенно было ощущение, что для Ирины это не была обычная попытка закрутить роман с не-таким-уж-мягким-и-теплым мальчиком.
— Ну конечно, так и есть, — тут же уверила меня Таня, продолжая идти по направлению к главному дому. — Это очевидно по тому, как реагирует Ирина — не могу сказать про Лорана, я не знаю его настолько хорошо, но определенные признаки явно видны. Просто он... на самом деле, не знаю. Может быть, он своего рода интроверт, хотя он раньше уже был в ковене... В любом случае, сейчас его нет, в отличие от Ирины, и я уверена, что ты ей понравишься.
Я медленно кивнула.
— Когда он должен вернуться?
— Со дня на день, — его отлучки длятся днями? То есть это не просто смотаться на несколько часов в Юкон? Меня не удивило, что Лоран мог так делать. Но я не понимала, зачем? Он что, тоже активировал племя каких-нибудь инуитов, которые превращаются в гигантских сов, и считал, что безопаснее будет его паре не знать об этом?
Мы дошли до самого нового дома. Ирина была в доме, апатично развалившись в кресле. Она была блондинкой, как и ее сестры, разве что оттенок волос у нее был холоднее, чем у Кейт, и бледнее, чем у Тани. Ну и стрижка у нее была короче, чем у других сестер — волосы едва достигали подбородка. Рядом с ней на столе стоял настоящий патефон, на котором прокручивалась какая-то запись, ничего такого, что я могла бы распознать, просто инструментальная музыка.
— Привет, — сказала Ирина, повернувшись так, чтобы не видеть вверх ногами, — должно быть, ты Белла.
— Именно, — признала я. — Приятно познакомится с тобой, Ирина.
Повисло молчание, поскольку у Ирины не было метасил, чтобы передать ей важную информацию, в их семейную трагедию я уже влезла достаточно, и рядом не было новорожденного, который бы оживлял наш разговор через неравные промежутки времени.
Я села, пусть это и было бессмысленно, ведь мои ступни никогда бы не заболели, колени не хрустнули, и в целом ноги не задрожали бы, даже если бы я простояла месяц. Таня осталась стоять.
— Новорожденного, приведенного Беллой, зовут Гарри, — нарушила она неловкую тишину, после чего между сестрами завязался обычный разговор о новом члене их семьи. Я присоединилась к нему, добавляя детали, которые Кейт не упоминала в присутствии Тани. По три-четыре раза в секунду я вспоминала, что на свете есть Эдвард, и даже несмотря на то, что для меня это было истиной, это было важно и хорошо, думать это мешало.
Что было не так с Лораном? Мне приходилось быть вдалеке от своей пары, чтобы спасти чьи-то жизни, и мне приходилось это делать потому что у меня была особая сила, которой у Лорана не было, которая давала мне способность хранить секреты на уровне, недоступном остальным. Да, у меня есть Эдвард. И что не так с Ириной? Почему она не настаивает на том, чтобы путешествовать с ним? А у меня есть Эдвард.
Дверь распахнулась, и вошел Лоран.
* * *
Первое, что я отметила по поводу Лорана — он выглядел именно так, как и должен был, согласно моим (человеческим, нечетким) воспоминаниям.
Второе, что я отметила по поводу Лорана — он выглядел в точности так, как мне говорили о нем мои (могущественные, вампирские) наблюдения.
Пока он нетерпеливо шагал через комнату, сдерживаясь лишь настолько, чтобы не повредить мебель, и обнимал радостную Ирину, я обрабатывала эти наблюдения.
Его глаза по-прежнему оставались ярко-красными.
Он пришел к Денали месяцы назад. Я была вампиром только несколько недель. Но мою радужку уже обрамлял тонкий оранжевый ободок.
Хотя это не было очень сильным свидетельством. Насколько я знала, после долговременной человеческой диеты изменение цвета глаз занимает больше (намного больше) времени, чем осветление радужки у новорожденного, у которого она красная всего лишь из-за начальной порции крови. Я могла бы легко узнать это у Эдварда, который, возможно, случайно мог заглядывать в зеркало, после того как перестал убивать убийц, и он мог бы сказать мне, сколько занимает переход обратно к золотому цвету. Если я ошибалась, то мне даже не нужно задавать вопрос, который будет звучать слишком подозрительно; я могла бы, как бы гордясь своим оранжевым цветом, завести общий разговор о вампирских глазах. У меня была возможность проверить.
В то же время, это было весьма хитроумно.
Честно говоря, никто ведь не сказал мне, что Лоран изменил свои привычки в питании. Я предположила, что это будет условием для вступления в ковен, что он сделает это для Ирины. Но он влияет на Ирину не меньше, чем она на него, и к тому же вкус человеческой крови предположительно был потрясающе мощным ощущением. Меня бы не поразило, сорвись он один раз, другой, а потом еще и еще, будучи при этом прощен своей новой семьей — но если он уходил в долгие путешествия без своей пары-вегетерианки, на целые дни, то цифры получались ужасающими...
Но я ничего не сказала вслух, изобразила на лице улыбку и подождала, пока Ирина и Лоран закончат с объятиями, сила которых могла бы превратить уголь в алмазы, после чего вежливо представилась еще раз, когда он опустил ее обратно на пол и повернулся ко мне.
Лорану тоже пришлось рассказать полуправду про Гарри. Он слишком сильно выражал своей удовольствие от встречи со мной, и я тут же заметила, как Таня глянула на его глаза, почти неуловимо нахмурилась на мгновение и внезапно пристала к Ирине с явно не в первой раз высказываемой насмешкой над выбором музыкального оборудования.
А еще, милостиво напомнил мне мой мозг, у меня есть Эдвард.
Я познакомилась со всеми Денали, в этом часовом поясе не осталось волков, которых мне нужно было бы активировать, так что я уже хотела уходить.
Я извинилась и попрощалась, добежала до дома Кармен и Элеазара, чтобы осторожно, не вызывая тревоги, сказать Гарри "до свидания" и убедиться, что у него есть вся нужная контактная информация, после чего бросилась бежать в лес, одновременно обзванивая ближайшие аэропорты, и заказала билет до Монреаля на рейс, на который едва успевала.
Я приделала вырванную дверь машины на место, с силой прижав металл к металлу так, чтобы она не отвалилась по дороге в аэропорт. Я постаралась сгладить рваные края как только могла. Окно было не восстановить, но мне это не мешало. Я окинула свою работу беглым взглядом, решила, что для поездки вполне сойдет, и рванула с места.
Я мчалась на максимальной скорости. Перед аэропортом я подождала, пока дорога будет пустой, прежде чем съехать с нее в кювет. Машина перевернулась несколько раз, приобретя достаточно повреждений, чтобы не было заметно странной дыры и вмятин от пальцев на двери. Я пнула ее еще несколько раз на всякий случай, содрала номера и остальные идентификационные знаки, которые потом закопала в случайном месте, заодно пересадив на него небольшое дерево.
Я ощущала себя немного странно, намеренно уничтожая вполне рабочую машину, которой можно было всего лишь заменить дверь. Однако эту неловкость перекрывал тот факт, что я чувствовала, необходимость приехать в Квебек, и лучше раньше, чем позже. Я не могла придумать хороший способ отдать настолько поврежденную машину Денали как подарок — "Эй, заберите машину, на которой я привезла новорожденного, которого повесила вам на шею, и еще вон тот кусочек от нее, а то мне не хочется ехать на ней обратно". Розали вряд ли бы стала ее чинить, ну а в мои навыки ремонт авто не входил. У меня не было серьезных намерений продавать машину где-то на Аляске, и я не могла ее просто оставить где-то на свалке, рискуя, что кто-то заметит странный характер повреждений.
Моя одежда тоже была к этому моменту в беспорядке. Я выглядела не так, словно попала в аварию, а скорее как если бы носила одежду давно, не снимая, или, еще вероятнее, стащила ее у какого-нибудь бродяги. Я нашла маленький мрачный магазинчик и купила там новый наряд (скоро продавцы одежды запомнят номер моей кредитки и будут ее сразу узнавать), надела новые линзы и отправилась далее в аэропорт пешком.
В здании я кратко пожалела, что давно не охотилась, но мне почти не потребовалось дышать после произнесения обычной отмазки "у меня странное биоэлектричество" при проходе через охранную систему. В самолете я задержала дыхание, притворяясь спящей, и шевелилась так, чтобы стюардессам и моим соседям казалось, что меня укачало.
Я на полном серьезе думала угнать машину, когда сошла с самолета в Квебеке. Я могла бы записать номер, попросить Джаспера при помощи его хакерских навыков, которые словно были его вторым даром, найти обладателя и послать ему чек позже, это было бы намного быстрее, чем возиться с арендой автомобиля, который потом надо было еще и возвращать, но у меня не было способа распознать, какой из автомобилей не понадобится своему владельцу в ближайшем времени.
Ведь кто-то еще тоже мог спешить домой к своему Эдварду.
Ну или на работу, но мой мозг был весьма настойчив, любую тему переводя на Эдварда. Я стиснула зубы и стойко перенесла весь процесс получения автомобиля в аренду, изъясняясь на ломаном французском, пока служащий не сообщил, что знает английский. В моей голове не было места даже раздражению от этой глупой задержки. Я хотела ехать, и ругань с этим посторонним человеком по поводу плохого обслуживания не ускорила бы дело.
Я ехала так быстро, как только могла, но так, чтобы меня не задержали (у меня не было встроенного в голову радара полицейских, как у Эдварда). Я не знала, как распознавать ситуации, типичные для дорожного движения, и замечать замедление других автомобилей в том случае, если неподалеку есть полицейский пост.
Когда я доехала до дома, было уже темно. Как только я открыла дверь, я услышала,как Джанна храпит во сне. У меня не промелькнуло никакой другой мысли, кроме той, что, похоже, следующие семь часов я могу целиком провести с моим Эдвардом, который не будет в тысяче миль от меня и который будет так же рад меня видеть, как и я его.
* * *
Джанна была ранней пташкой; я услышала, как она встала почти на рассвете. Потом она позвонила брату, с которым пообщалась на итальянском, поэтому я только наполовину поняла, о чем был разговор, и попросила Эдварда перевести оставшееся. Лучше учить язык, слушая естественные разговоры, а слова Джанны явно не были секретом, если она звонила из дома.
Похоже, что Иларио справлялся с вампирским существованием лучше Гарри, хотя и хуже, чем я. Элис пока еще не дала ему зеленый свет на тест с человеком, но сказала, что, по ее мнению, это будет безопасно "уже совсем скоро". Он рассказывал Джанне, насколько легко теперь он отвлекается на что-то в мире, как странно охотиться и насколько плохи животные на вкус. Еще он лестно отозвался о той части моей семьи, что все еще была в Норвегии.
Еще они поболтали о его имуществе и документах, лежащих в Вольтерре — Карлайл счел необходимым позаботиться о том, чтобы Иларио официально считался мертвым. Однако тот надеялся, что сможет вернуться в Италию, когда будет способен переносить человеческое присутствие, хотя скорее не в Вольтерру, а куда-нибудь поблизости от Рима. Он уже знал о согласии Джанны быть суррогатной матерью, но хотел, чтобы она после этого уехала с ним.
— Кстати говоря, — сказала я, опершись на Эдварда и прервав его перевод, — незадолго до этого мы снова можем отослать Джанну в Норвегию, а потом обежать Южную Америку в поисках полувампиров.
Эдвард улыбнулся и поцеловал меня в макушку.
— Это твои планы на ближайшее будущее?
— Так как я уже познакомилась с Денали, да, похоже, это они и есть, — ответила я. И это напомнило мне про Лорана и его глаза. — Эй, ты не замечаешь во мне никаких изменений? — спросила я, пытаясь добавить в голос дерзости и гордости за себя.
— Хм, — ответил Эдвард, взяв мое лицо в руки и поворачивая его, чтобы лучше рассмотреть. Я рассмеялась, когда он начал преувеличенно внимательно всматриваться в мои черты, после чего он сказал. — Ну конечно я заметил изменения в твоих глазах, Белла. Все четко по расписанию. Через несколько месяцев они будут полностью золотыми.
Я широко улыбнулась, поцеловала его и сказала:
— А для тех вампиров, которые пили человеческую кровь, а потом перестали, график такой же?
— Существенно быстрее, на самом деле, — ответил он, и мои губы сжались. — Уверен, что ты заметила, что твои глаза не чернеют. Это занимает одну-две недели, после чего приходится быть крайне осторожным, но ты еще долго не увидишь их черными, не выходя на охоту, потому что ты новорожденная и у тебя все еще есть запас твоей собственной крови. Черноглазый вампир, который ест животных, сразу же получит золотой цвет глаз; у взрослого же вампира, перешедшего с диеты из людей на животных, красный цвет из глаз уйдет через несколько дней.
Ага.
Лоран убивал людей. Все Денали знали об этом, возможно, кроме Дэвида и Гарри (скорее всего, их незнание было временным). И ничего не делали по этому поводу. Не знаю, было ли им известно, что я догадалась, или нет.
А теперь — что же я собираюсь со всем этим делать?
* * *
Быстро рассортировав все известные факты, я решила, что рассказать Эдварду о Лоране не будет рискованным. Ведь Денали не брали с меня слово хранить тайну, а Вольтури определенно не заботило, ест Лоран людей или нет, пока он хорошо заметает следы, так что вряд ли они заинтересуются этим делом.
Ну наконец-то появилась проблема, с которой я не должна справляться без Эдварда.
— Но я видела Лорана у Денали, — сказала я, — и его глаза все еще красные.
Эдвард застыл, потом прижал меня чуть крепче. Он не выглядел удивленным, это был жест защиты. Информация не взволновала его, но он понимал, что это может значить для меня.
И опять же, Эдвард относил свои метаубийства, охоту за убийцами, примерно в ту же моральную категорию, что и бессистемный выбор случайного человека на улице как объекта охоты. Я повернула голову, чтобы взглянуть на его лицо — так и есть, на его лице снова было знакомое выражение вины, словно вымаливающее у меня прощение, как будто я какое-то божество. Если я вслух осуждала Лорана, не давая ему никаких послаблений, он считал, что я рассматриваю и его в таком же ключе.
— Не думаю, что это случайности, — продолжила я и описала признаки, согласно которым он планировал продолжительные охотничьи путешествия. — И у него нет удобного способа убедиться, что он охотится только на людей, которые причиняют зло другим, — я прижалась к Эдварду. — Полагаю, что он мог бы проделывать нечто вроде расследования и пытаться находить для своих целей плохих людей, но это маловероятно...
— Ты права, — с усилием сказал Эдвард, — маловероятно.
