Текст книги "Алхимические хроники (части 1-3)"
Автор книги: Лана Туулли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 68 страниц)
Гномка заломила бровки домиком и умоляющее, как Малый Гавк на мясника, режущего окорок, уставилась на Далию.
– Будь спок, Напа, – утешила мэтресса. – Всё продумано. Сейчас я быстренько проконсультирую знакомцев нашей обожаемой патронессы, а ты пока приступай к консервации объекта. Потом мне нужен день, чтобы окончательно сломить сопротивление Фриолара и объяснить ему еще раз, теперь уже лично, а не по переписке, что он засиделся в Чудурском лесу, пора активнее участвовать в жизни алхимической общественности Кавладора… А уж потом – в путь.
– Зачем консервировать-то? – с подозрением уточнила гномка. – Ведь только вчера студентам все старые припасы скормила! А после того, как вернемся, мне дядя из Химериады еще солений пришлет! И господин Бур деликатесов прислать сулился, и вон маменька из Уинс-тауна обещала поспособствовать…
– Я имела в виду, – отмахнулась мэтресса, продвигаясь к выходу. На лице ее застыло странное скособоченное выражение, причиной которого, возможно, было шумное и чувствительное падение с подвесного подсвечника. – Договаривайся с Ньюфуном и Айрой, как они будут сторожить в твое отсутствие «Алую розу». А я пошла отрабатывать последние десять часов общественных работ и производить благоприятное впечатление на патронессу родного вуза…
«Если в „Розочке“ взаправду водится призрак… – носилась по голове мэтрессы мысль, суматошная, как белка в проволочном колесе, – Если в милой доброй „Розочке“ действительно завелся призрак, с которым можно время от времени беседовать в свое удовольствие, как это делает Джоя, которого можно уговаривать являться студентам перед каждой сессией… Который способен беспрепятственно пробираться в чужие жилища и шпионить, как и что пишут порядочные алхимики в черновиках своих будущих монографий… Нет, не может быть, – из последних сил убеждала себя дипломированная материалистка, – Джоя просто пошутила, не могут водиться у нас в „Розочке“ привидения…»
Призрак девушки в просвечивающем на ярком солнечном свете платье, испорченном кровавым пятном на груди, скорчил рожицу и показал мэтрессе язык. Не могут, не могут, – согласилась Касси. В вашем алхимическом болоте только такие же, как вы, страдающие чрезмерной мозговой активностью, и выживают. А остальные готовы по второму разу умереть, ибо скучняк ваша жизнь, господа алхимики!
Касси попробовала издать громкий потусторонний звук, чтобы напугать задаваку алхимичку, но та улепетывала слишком быстро, – а может быть, призраку не хватило высшего загробного образования, чтоб реализовать намерения на должном профессиональном уровне, – так что громкого скандала, вполне способного попасть на первую страницу газеты, не получилось. Тогда призрак отправился смотреть, как Напа собирается в дорогу.
На пороге Касси столкнулась с Ньюфуном – тот давал сестре советы бывалого путешественника и пытался вызнать, сколько бочонков пива и где хранит запасливая хозяйка «Алой розы». Гном не обратил внимания на туманное белесое привидение и спокойно прошел его насквозь.
Ууу! – погрозила вслед Касси. Алхимики! Вы ж хуже некромантов! Те хотя бы не изобретают фальшивых призраков…
Замок Фюрдаст, тем же утром
Спешно прибывший в летнюю королевскую резиденцию министр Ле Пле занял зал, предназначенный для фехтовальных занятий, и вызывал подчиненных, лакеев, горничных и прочих свидетелей вчерашнего происшествия по одному.
Для начала министр, нервно расхаживая между стойками с мечами, щитами, и фехтовальными масками, предложил объяснить покушение на жизнь его королевского высочества господину Клеорну. Бывший инспектор стоически сжал кулаки, и, не обращая внимания на полуотвалившуюся челку и смятый фартук, вытянулся в струнку и молчал.
– Это как, вашу мать, понимать, Клеорн?!!! Где вы были?!! чем занимались?!! По кустам девок тискали?!!! – неистовствовал министр. – На ваших собственных глазах, – Ле Пле тряс перед каменным лицом Клеорна растопыренной пятерней, – из боевого лука выцеливают вашего собственного принца, а вы при этом молчите!!! Да я вас на каторге сгною!! Будете заниматься переписью гоблинского населения в «Монтийском кресте»! Обучать в Триверне троллей правилам дорожного движения!!!
Клеорн краснел и бледнел, не в силах выразить, как он согласен с предлагаемым наказанием. Позор, позор! Какой позор!! Бедный принц Арден! В его-то юные годы обзавестись такой шикарной особой приметой! И от кого? От собственных сестер!
Да, можно было бы попробовать оправдаться – например, вспомнить, что министр лично приказал не спускать глаз с герцогини Тирандье, а та как раз велела «Кларе» установить точное место пребывания принца Роскара и разведать, не спрашивало ли его героическое высочество о даме Мелориане в ее краткое отсутствие; мог бы вспомнить, что министр сам лично подбирал лакейский состав из бывших ветеранов и специалистов Министерства Спокойствия, а значит, тоже, в какой-то степени, виноват, что не предотвратил несчастный случай… Неплохо было бы вспомнить, что, собственно, принцесса Дафна является представительницей того же королевского семейства, что и принц Арден, а значит, по определению, включена в список «тех, кого охраняют», а не «тех, от кого хоронятся».
Но это были всего лишь слова.
А служащие Министерства Спокойствия знают, что позор не оправдывается какими-то там пустыми сотрясениями воздуха. Позор смывается. Кровью.
Клеорн нервно сглотнул. И принялся размышлять, будет ли большой – или все же не слишком большой? – наглостью попросить перед смертью разрешения написать стих в честь мэтрессы Далии? нет, не надо, – отказался бывший инспектор. – В стихах он не силен, а одной смерти на два позора не хватит…
Дверь тихо скрипнула и в зал, осторожно раскланиваясь, просочился мэтр Лео. Отлично, – подумал Клеорн. – Попрошу мага передать последнее «прощай» алхимичке…
– Аааа, – радостно, как голодная кошка жирную глупую мышку, встретил министр волшебника. – Мэтр Лео! Я вас ждал!.. Проходите, присоединяйтесь…
Клеорн поморщился. Почему-то любителем примитивного мордобоя он так и не стал…
– Вы меня ждали? – наивно просиял хронический недотепа. – А что, что-то случилось?
– «Что-то случилось»! Вы слышите, Клеорн, наш драгоценнейший мэтр думает, что что-то случилось!!! – издевнулся министр. Вырвал из-за отворота мундира свернутую в несколько раз газету и чуть не надавал ею магу по физиономии. – В Университетском квартале бесчинствуют бесхозные неупокоенные призраки, а он меня спрашивает, «что случилось»?!
– Ух ты… – судя по радостно-восторженному выражению физиономии волшебника, мэтру Лео надоела жизнь. – Какая зверюшка!.. Шесть ушей, рога, клыки, крылья! А что это такое? – указал волшебник на газетный рисунок.
– Это я вас, сударь, спрашиваю, что – это – такое?!! – прекратил кривляние и перешел на начальственный ор господин Ле Пле. – Почему вы до сих пор не обнаружили призрака?! Чем вы вообще занимаетесь?
– Я? Пою. – с видом оскорбленного достоинства ответил маг.
Клеорн принялся читать молитву за упокой души бывшего подчиненного.
Несколько минут, пока господин министр громко высказывал недовольством разгильдяйством, тупостью и некомпетентностью сотрудников, половина из которых – дуболомные громилы, с одной недомерочной извилиной на взвод, а другая – перекошенные на все органы волшебники-недоучки, неспособные самостоятельно даже выбраться из собственной мантии (совершенно необоснованное обвинение, ибо Лео сегодня был в обычном костюме горожанина, а не в официальном магическом облачении); пока Ле Пле перечислял, где, в каком поколении Матушка-Природа ошиблась, собирая из подручного материала двух хронических недотеп и клинических пустозвонов на его, господина министра, голову; пока взывал ко всем добрым богам, призывая их быть свидетелями его долготерпения и снисходительности… На это время замок Фюрдаст замер и, посвистывая, разглядывал окрестности.
Летали птички. Жужжали пчелки. Министр бесился…
Минут через пятнадцать Жорез Ле Пле выдохся, схватился за сердце и принялся тяжело обмахиваться газетой.
– Если вы хотели, чтоб я продолжал заниматься призраком, – подал голос мэтр Лео, – зачем же отвлекали меня от поисков мэтра Лотринаэна? Я вас совершенно не понимаю!
– Не надо… – прошептал Клеорн. Не будите спящего дракона, особенно если дракон зол и при исполнении, хотел добавить он, но мэтра, что называется, понесло:
– То я должен найти призрака – а как это сделать без Магии Смерти, спрашиваю я? и мне говорят – спросите у старших коллег! Я спрашиваю! – возмутился Лео. Со стороны казалось, что он готов покусать министра. – И что же? Эти коллеги, между прочим, живые люди, хотя иногда и эльфы, они уезжают на опыты, на эксперименты, на свидания, в конце концов, и… НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ МЕНЯ! – вдруг повысил голос рассерженный волшебник. И министр, что удивительно, послушался.
Причиной тому были пять снежных барсов, самопроизвольно сгустившихся вокруг мэтра.
Клеорн покосился на хищников, оценил прижатые к круглым головам уши, оскаленные морды, могучие мускулы, перекатывающиеся под бело-серебристой шерстью, и философски пожал плечами. Раз уж он собрался умирать, какая разница – от чего?
– Но не успеваю я разобраться, где и как пропал мэтр Лотринаэн, как меня нагружают другим заданием! А потом стреляют – я едва успел отпрыгнуть! На меня вылилось… э-э… скажем так, на меня покушалась стая горгулий, и едва хватило маны, чтобы удержать на привязи конюшни Совиного переулка – лошади так перепугались, когда тот психованный вояка принялся драться с троллями за право спасти из-под обвала пушку, вы не представляете…
– Э-э… – нервно покосился Ле Пле на барсов. Те и не думали рассеиваться в магическом подпространстве. Наоборот. Животные принялись как-то очень нехорошо принюхиваться к встревоженному министру. – Клеорн, так что ж вы распыляете силы нашего дорогого мэтра Лео?
– Виноват, господин министр! – щелкнул каблуками туфель сыщик. Огромные кошки напряглись и зарычали. И Клеорн счел за лучшее высказываться более тихо и неформально: – Готов следовать вашим указаниям, господин министр.
– Значит так… Э-э… – один из хищников заинтересовалась сапогами министра и осторожно попробовал их когтем. Так как Лео делал вид, что ничего особенного не происходит, Ле Пле решил не нагнетать панику. Оказывается, учинять разнос подчиненным в зале для упражнений в фехтовании, полном тупого оружия, не такая уж хорошая мысль… – Посоветуйтесь с инспектором, мэтр, разыщите консультанта вашего и строго, очень строго попросите разобраться с призраками. Не дело это – в центре столицы, можно сказать, на пороге учебного заведения, среди бела дня… А потом уж подключайтесь к делам инспектора Клеорна, работайте, так сказать, в штатном режиме. Только, мэтр, очень прошу – не пойте, ладно?
– Да я и не собирался, – пожал плечами маг.
– А вы, Клеорн, за принцем все-таки приглядывайте, – напоследок погрозил пальцем Ле Пле. – Отныне я лично буду обеспечивать безопасность его высочества, да и ее высочество Ангелика обещала приложить усилия для разрешения внутрисемейной напряженности, но вы все-таки держите ухо востро. Мало ли что… Конечно, – поспешил уверить подчиненных господин министр, раскачиваемый из стороны в сторону – теперь уже два барса энергично вылизывали ему сапоги. – Если у вас найдется свободная минутка, ведь вы так заняты с дамой Мелорианой…
Когда министр, высоко подпрыгивая в тщетной попытке избежать внимания призванных хищников, удалился, чудесным образом восстановленный в должности инспектор Клеорн повернулся к мэтру Лео и протянул открытую ладонь для рукопожатия:
– Спасибо, Лео.
– За что? – не понял волшебник. Вот ведь недотепа…
Стоило избавиться от гнева одного начальника, как тут же нашлись другие желающие побросать в Клеорна горшки с цветами.
– Где ты ходишь, Клара?! – громко, на весь Южный Шумерет, возмутилась Мелориана. – Я зову тебя, ищу по всему замку, даже в парк вышла, а ты где-еее-тоаа… а… уаэеояааа… ааа… – наэлектризованные эмоции перешли в жалобное хныкание.
Клеорн растерялся. На курсах минимальной самообороны при Министерстве Спокойствия, конечно же, объясняли, как оказывать первую помощь даме в истерике, но плачущую деву в беде обычно изображал сержант Монобоно; так что для зачета достаточно было его похлопать по впалым щекам и обмахнуть веером… а потом найти, уцепившегося за ближайшие заросли. А как с живой девицей поступать?
Рыдающая Мелориана опустилась на мраморную скамейку, полускрытую цветущим жасминовым кустом. Клеорн захлопал в ладоши, догадался, что делает что-то не то, присел рядом и, в панике оглядываясь по сторонам, попытался узнать, в чем дело. Что так расстроило милую госпожу?
Госпожа размазала тушь под глазами и показала «Кларе» утренний выпуск «Талерина сегодня».
– Меня никто не… а-аа… ах… любит! – жаловалась Мелориана, проливая слезы. – Я не… ааах… красиваяааааа…
Путем долгих терпеливых расспросов сыщик выяснил, что причиной расстроенных нервов ее сиятельства была краткая заметка на последней странице газеты, где сообщалось о лягушачьем концерте в Совином переулке и доблести полковника Зулуса, отстоявшего квартал от нашествия бесхозных квакш и горгулий.
– Он даже серенаду мне не спеееел… – рыдала Мелориана. – Он меня не люууубиииит…
– Ну, полно, полно, – утешал Клеорн девушку, осторожно поглаживая ее по плечику. – Ну же, ваше сиятельство, ведь глазки опухнут, красными станут, вы ж на вампира будете похожи…
«Ой, чегой-то я сказал…а», – спохватился Клеорн, но было поздно. Мелориана зарыдала еще горше, причитая об отсутствии красоты, ума, обаяния, плюс из-за неспособности очаровать даже самого паршивенького недотепу-горожанина…
«Клара» подставила широкое плечо, чтоб герцогиня поплакала в свое удовольствие, выдала ей носовой платок, фартук, только в последний момент спохватилась, не стала отдавать служебный жетон, и, действительно немного сочувствуя девушке, терпеливо и мужественно выслушивала и утешала. Шепотком приговаривала, что не дело так убиваться по незнакомому человеку…
– Да я и не из-за него вовсе… Я хотела, чтоб меня ревноваааааааллиииии… – объяснила между вздохами Мелориана. – А я никому, оказывается, не нужнааа…
– Вы еще встретите свою любовь, – обещал…а «верная Клара». – Вы ж, говоря по чести и совести, – «И в соответствии с предписаниями начальства», мысленно добавил сыщик, – самая красивая девушка в Талерине… Может, пойдем в ваши апартаменты, а то неудобно, посреди парка, вдруг увидит кто… – попробовал остепенить Мелориану Клеорн, заслышав звук шагов по парковой дорожке.
Поднял голову… и чуть не уронил челюсть.
По дорожке шла принцесса Ангелика, разящая влет прищуренным левым глазом, великолепная и величественная, а рядом с ней – приятная неброской академической красотой дама в скромной черной мантии.
Клеорн вскочил, вытянулся во фрунт, собрался козырнуть, вспомнил, что при исполнении, а значит, должен делать книксен, запутался в юбке, ногах, счете, придавил туфлей ножку Мелорианы, вдруг вспомнил, что утром плохо побрился, застеснялся, собрался удирать в кусты, в Талерин, на Риттландские острова, за Западный Океан, услышал возмущенный вопль своей нанимательницы, у которой от обиды вдруг высохли слезы…
Мэтресса Далия скользнула по нескладной горничной равнодушным взглядом.
«Узнала? Не узнала?» – взволновался Клеорн. – «Как она могла здесь оказаться? Нет, это обман зрения! Нет, это невозможно! Уже вторая приятная новость за утро! Но разве эта новость – приятная? Что могла мэтресса услышать из моих утешений Мелориане?» – запаниковал сыщик. – «А вдруг Далия увидела, как мне не идет платье и подумает обо мне что-нибудь не то?»
Но дамы прошествовали мимо, снизойдя лишь до короткого суховатого приветствия.
– Ах… – вырвался печальный вздох из груди «Клары».
– Чего? – с подозрением посмотрела на всполошенную горничную Мелориана.
– Неразделенное чувство – это так печально.
Юной герцогине только и осталось, что согласиться.
Беспокойство Клеорна было абсолютно оправдано. Потому как сейчас мэтресса Далия расчетливо и хладнокровно думала: «Ага. Ради этой рыжей кобылки он и платье примерил… Ну-ну. И даже усы сбрил… Всё с вами ясно, господин сыщик. Всё предельно ясно…»
– Видели? Видели? – зашипела Ангелика, едва они с мэтрессой Далией повернули за угол парковой аллеи.
– Отвратительное зрелище! – возмутилась Далия.
– А ведь Роскар совсем ребенок! Ему всего двадцать пять. Если бы эльф такого возраста вдруг собрался жениться, его бы засмеяли собственные сородичи! Гномы – и то не спешат с этим делом! А бедный мальчик… Мэтр Фледегран до сих пор не сознается, какую рецептуру он использовал для того злополучного эликсира… Ну, которого Роскар по ошибке выпил вместо нашего папеньки… – расстроенная Ангелика осторожно промокнула глаза платочком. – Мы с Гудераном так намучились, пытаясь как-то справиться с его избыточной активностью… Пытались приспособить его хоть к какому-нибудь занятию на благо Короны… Нет, ему только подвиги подавай!
– И откуда у мужчин привычка оправдывать высшими идеалами самые глупые свои поступки? – патетически воскликнула Далия. – Нет, вы видели это кошмарное платье?
– О, одевается она действительно ужасно! – поддержала Ангелика. – А прическа, вы заметили ее прическу? Отвратительные цветочки!
– Страшнее все – верхняя губа. Ее положительно надо прятать, – припечатала Далия.
– Вы думаете? – озаботилась принцесса. – Может, попросить Гудерана законодательно ввести скромность? Можно использовать паранджу, как это делают жены и дочери эль-джаладского эмира, или такие, знаете ли, платки из прозрачного газа, чтобы прикрывать лицо? Ну, как это делается в восточных странах?
– Не спасет. Хотя если вместо паранджи использовать передвижную стену…
– Гномы будут довольны, – подумав, заключила принцесса. – Надо будет уточнить у Штрау, как отнесутся тривернские кланы к подобным заказам. Но знаете, что меня больше всего поражает? Реакция на происходящее Везувии. Не в моих правилах критиковать поступки сестры, но сдерживать свое возмущение я просто не в силах! Ужасно! Всё, что она могла сказать – так это «Ах, репутация Тирандье сильно преувеличена». Преувеличена! Как будто это возможно!
– Да уж, – сердито буркнула Далия, изо всех сил выворачивая шею, чтобы проследить за перемещениями рыжей девицы и переодетого Клеорна. Идут под ручку! Надо же! Склонились голова к голове, будто обсуждают что-то! Нет, вы видели подобную наглость? И подобные Клеорну люди смеют утверждать, что хранят Спокойствие Королевства! Да поганой метлой их надо гнать…
– … о чем мне под большим секретом поведал советник Джиобарди, – меж тем продолжала сетования Ангелика. – А Гудеран только отмахнулся, сказал, что ничего серьезного в этом нет.
– Да как это нет!!! – возмутилась мэтресса. Нет, вы видели это кошмарное платье? А чепец с челкой?
– И я такого же мнения! – согласилась Ангелика. – Герцоги Тирандье – те еще пройдохи, и я уверена, что доченька пошла в папеньку, пусть тот и изображает нынче идиота в слишком тесном парике и желтых чулках…
Когда сыщик и девица скрылись в замке, Далия отмерла, вернулась в сознательное состояние и сделала попытку узнать, о чем, собственно, ее высочество с ней беседует. Та как раз объясняла:
– Когда он состоял при нашем посольстве в Нан-пине, уровень взяточничества поднялся на тридцать процентов. Жаль, что не удалось доказать, что он приторговывает налоговыми льготами…
– Да что вы говорите! – ужаснулась алхимичка. – А я думала, он честный человек…
– Гудеран тоже так думал. Потом вышел тот скандал… ну, вы, должно быть, слышали, – ее высочество застенчиво покраснела, огляделась по сторонам, убедилась в отсутствии несовершеннолетних слушателей и добавила голосом оскорбленной добродетели: – он и эта баронесса из Буренавии, которая потом набивалась в фаворитки королю Мирмидону…
– Правда?! А со стороны он кажется таким скромным и солидным…
– Ах, мэтресса, теперь-то вы понимаете, почему я не хочу брака Роскара и Мелорианы?
– Собственно, почему? – смутилась Далия такой резкой перемены темы. – Хотя да, конечно…
– Она – его дочь! – всплеснула руками Ангелика. – И пусть алхимики утверждают все, что угодно, я уверена – склонность к интригам передается по наследству.
– Дочь?!! дочь… – Далия впала в ступор. А ей говорил, что никогда не был женат. Что, боялся, что Далия – какая-нибудь ехидна и будет третировать его за внебрачного ребенка? Нет, надо же так обмануться в человеке!
– Вы – моя последняя надежда, мэтресса, помочь Роскару не принимать необдуманное решение, которое испортит мне всю оставшуюся жизнь, – трагически прошептала Ангелика.
– Я? – удивилась Далия. Нет, конечно, можно попробовать… Она, Далия, никогда не пробовала себя в роли светской львицы или первой красавицы, но когда Клеорн увидит, как она крутит роман с братом короля, у него парик повылазит, глазки выпадут, усы штопором закрутятся… На картине предполагаемых разрушений, которое произведет ее будущее развязное поведение, на неблагонадежного Клеорна, Далия чуть очнулась. Нет, Ангелика, конечно, душка, но чтобы сватать собственного младшего брата алхимичке, чтоб только та показала, как легко относится к жизни… Нет, кажется, Далия пропустила что-то важное.
Ангелика продолжала:
– Мне рассказала о ваших талантах Синтия Росинант, а потом советник Джиобарди поведал, как умело вы нейтрализовали того счетовода, Монгела. Я осторожно поспрашивала саму Элоизу и убедилась в том, что вы действительно то, что нужно. Ах, мэтресса Далия, я не пожалею любых денег! Я произведу вас в заведующую сектором образования! Я…
– Всё это очень приятно, – малость опешила Далия. – Но, ваше высочество, боюсь, я… Не могли бы вы сказать точно, какого именно алхимического воздействия вы от меня ожидаете?
– Мне будет достаточно, если Мелориана оставит попытки охмурить моего младшего брата! Конечно, было бы неплохо, если б она уехала в другую страну, или чтобы герцог Тирандье, наконец, прекратил свои попытки ухватить еще пару льгот и королевских милостей… Я уже рассказывала вам, что, когда герцог служил при посольстве в Нан-пине, уровень взяточничества взлетел до невероятных высот?
– Ааа… – глубокомысленно протянула Далия. – Так это вы про герцога рассказывали…
– И уверена, что дочурка окажется такой же жадной и себялюбивой, как ее папенька. Мэтресса, как мне отвадить ее от Роскара? Ведь вы ее видели – вцепится в жертву, так ее не оттащишь!
– Да уж… А знаете, – после минутного размышления Далию вдруг осенило. – Ведь всё – очень просто! Ведь его высочество Роскар – ваш младший брат, точно?
– Да, он на год… моложе… – засмущалась Ангелика. – Хотя если быть честной и откровенной, он моложе немного больше, чем на год…
– К демонам честность! – припечатала Далия. – Достаточно любой разницы в возрасте, а потом хватаете за микитки астрологов и требуете, чтобы они придумали, по какому из календарей – гиджийскому, древнему фносскому, кентаврийскому, драконовскому или риттландскому – пересчет вами прожитых лет будет максимально соответствовать поставленной задаче! Осторожно намекаете герцогу и всем заинтересованным лицам, что в вашей семье действует такое правило: младшие братья и сестры женятся только после того, как старшие уже создадут свои семьи. А ведь вы, не сочтите за вольность, в ближайшее время не собираетесь…
– Ну, если вдруг вернется Громдевур… Ах, как подумаю, где он, как он, – на глазах принцессы самым неожиданным образом выступила не водица убеждения, которой она потчевала мэтрессу последние полчаса, а самые настоящие горько-соленые слезы. – У меня просто сердце обрывается! Если б он только вернулся… если бы он нашелся…
– Ну… – с сочувствием протянула мэтресса, сожалея о том, что не подумала, какой эффект произведет упоминание имени пропавшего жениха на принцессу Ангелику. Из-под сдержанного, официально-придирчивого облика тридцатилетней патронессы Министерства Чудес вдруг проглянула семнадцатилетняя девчонка, назвать которую красавицей можно было исключительно из лести и переполняющего душу подхалимства – девчонка, которая до сих пор по-глупому надеялась, что прославленные воины не умирают просто так, под горными обвалами или в пьяной кабацкой драке.
– Ну, я говорила теоретически… – смущаясь, сказала Далия. Она судорожно придумывала, как бы отвлечь Ангелику от тягостных воспоминаний.
По счастью, принцесса ограничилась тем, что судорожно всхлипнула десяток раз, скривила рот, будто проглотив воображаемое кошмарно горькое лекарство, и начала несколько суетливо расправлять кружевной ворот платья.
– Об астрологах, – спохватилась алхимичка. – Всегда ведь можно попросить их составить предсказание – мрачное и сверхзагадочное. А дальше – дело техники.
– Вы думаете? Конечно, можно попробовать. Вот только не знаю, как отнесутся маги и священники к тому, что я вдруг начала прислушиваться к астрологам… Все-таки для меня, как для патронессы Министерства Чудес, важно соблюдать нейтралитет…
– Нейтралитет, – прищелкнула языком Далия, вспомнив пару диалогов, которые за прошедшие дни исполнили Напа и Ньюфун. – Хорош вооруженным. Посоветуйтесь – под большим секретом, разумеется, и с магами, и с мистиками, чтобы заручиться их поддержкой на случай, если их сиятельства пойдут на его высочество в открытое наступление.
– Ах, вы абсолютно правы, мэтресса, – кивнула Ангелика. – Вот только насколько было бы легче просто избежать дальнейшего – если вы понимаете, о чем я говорю – развития событий…
Разговаривая, дамы постепенно сделали большой круг по замковому парку и теперь возвращались по аллее, ведущей к восточной террасе. Теперь, немного успокоившись и приняв некое решение за основу для дальнейшего рассмотрения, принцесса и алхимичка мимоходом отмечали, что парк Фюрдаста необыкновенно хорош – все эти густые зеленые насаждения, благоухающие цветы, яркие краски клумб и белый мрамор статуй. Да, может быть, и не Лаэс-Гэор – но на почетное второе место в рейтинге красивейших мест юга замок Фюрдаст мог рассчитывать смело.
Восточная терраса нависала над обрывом – скала, на которой был расположен замок, здесь обрывалась в пропасть. Открытая площадка когда-то имела вполне утилитарное значение – с нее удобно было, во-первых, наблюдать за собравшимися внизу, у первого оборонительного рубежа, атакующими войсками, а во-вторых, здесь размещались несколько дальнобойных баллист – на смену рычагам давно пришел порох, но в замке Фюрдаст любили экзотику и антиквариат. Баллисты благополучно пережили короткое время, пока Фюрдаст служил резиденцией Министерству Чудес, и мэтр Фледегран только посмеивался, когда его спрашивали, зачем беречь столь бесполезный полуржавый хлам…
Сейчас орудия и ряды охраняющих их горгулий и статуй украшали зеленью по причине ожидающегося завтра, в первый день месяца Барса, Дня Леса. На каменные и псевдокаменные головы одевались венки из петрушки, рычаги мореного дуба оплетали вьюнками и маками, а гранитный парапет, отделявший террасу от обрыва в пропасть, заставляли многочисленными вазами, снопами, стожками, букетами, бордюрами, гирляндами и прочим.
Ее высочество благосклонно оглядела приготовления к торжественному мероприятию, остановилась выслушать доклад подбежавшего мажордома, а мэтресса Далия, воспользовавшись паузой в их с принцессой разговоре, подошла к краю террасы, полюбопытствовать, что там внизу.
Бррр… Плюнь – не доплюнешь. Такое ощущение, что стоишь на краю земли и под твоими ногами открывается безбрежное Ничто. Алхимичка оперлась на парапет, коротко полюбопытствовала живая или нет ближайшая статуя (всего лишь горгулья) и принялась восхищаться замком. Действительно, впечатляет… Красивое, хотя в абсолютно гномьем стиле величественное сооружение – гранит, гранит и еще раз гранит; Фюрдаст словно венчал собой окружающие горные гряды, устремляя вверх тринадцать острых башен. На самой высокой Главной Башне развевался флаг – черное полотнище с золотым дубом Кавладора. Над более скромной Маговой Башней были подняты фиолетовый с золотом флаг Министерства Чудес и, чуть ниже, ярко-зеленое знамя, символизирующее грядущий День Леса. Угловые башни – эту информацию Далия отыскала в университетской Библиотеке, листая прошлогодние подшивки «Талерина сегодня» – позже, по мере приезда гостей из соседних королевств, украсят знамена королевы Сиропии, короля Фабиана и фносского базилевса.
Раздумья Далии по поводу, кто ж сейчас правит во Фноссе – без обид и намеков, просто выпало из памяти, – были прерваны очень любопытным фактом. Факт был маленьким, не более двух с половиной локтей от пола, и очень шустрым. Стуча чугунными подметками, он проскакал мимо служанок с букетами, поднырнул под ближайшую баллисту, чем-то там лязгнул, брякнул, и так же быстро ускользнул обратно в замок, успев залихватски улыбнуться оторопевшей Далии.
Чуть позже, когда Далия рассыпалась перед Ангеликой в уверениях, что ей вовсе не трудно было прибыть в Фюрдаст, да, конечно, она (Далия) могла проконсультировать ее (высочество) по поводу семейных неурядиц и не выходя из «Алой розы», но вы абсолютно правы, всё надо было увидеть своими глазами, – спасибо, благодаря вам я знаю истинный облик некоторых представителей Министерства Спокойствия… Так вот, когда Ангелика и Далия мило беседовали о том о сем, к ним подошли юные принцессы Анна и Дафна, сопровождаемые Элоизой Росинант.
Алхимичке показалось немного странным, что Анна некоторое время стояла на пороге, инспектируя переносящих вазы служанок и вроде как не решаясь выходить на террасу, и приблизилась к тетушке и ее собеседнице только после того, как о чем-то посовещалась с сестрой. Но Далия не решилась лезть с расспросами к королевским дочкам. К тому же алхимичка была искренне рада увидеть свою прежнюю пациентку из замка Росинант, тем более, что Элоиза выглядела прилично – спортивная, подтянутая и намного менее хихикающая, чем минувшей весной.
Состоялась церемония взаимного знакомства, с обеих сторон раздались уверения, что безумно рады встрече и противоположная сторона восхищает красотой и благополучием; а потом на террасу забрел понурый, грустный и прихрамывающий мальчик лет одиннадцати в сопровождении нервно озирающегося господина в сером мундире.
Через две секунды после его появления вдруг лопнула ближайшая к принцессе Ангелике фарфоровая ваза, и из нее (вазы) вдруг изверглась отвратительная зелено-бурая масса, очень похожая по запаху и консистенции на перепревшую болотную ряску. Младшие принцессы подняли визг, Элоиза успела отпрыгнуть, Далия зашипела, увидев, во что превратились ее туфли и подол мантии. У «спокушника» случился приступ тяжелого патологического отвисания челюсти.
