Текст книги "Алхимические хроники (части 1-3)"
Автор книги: Лана Туулли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 68 страниц)
– Королева Сиропия доверяет алхимикам своего королевства, но я всегда знал…а, что наши, отечественные производители алхимической продукции на голову выше. Знаете, есть теория, что собственные аромы, издаваемые конкретным телом, должны усиливаться за счет комплиментарных аромофоров, но истинная проблема нашего времени в том, что не у всех особей одного и того же биологического вида одинаково хорошо развита ольфакторная, сиречь обонятельная, чувствительность! Возьмем, к примеру, цинского слона и попробуем его убедить отыскать по запаху самый спелый банан, отвлекая при этом запахами яблок и персиков…
И Клеорн, удивляясь самому себе, бойко сообщил краткий конспект полуторачасовой лекции, неделю назад сооруженной мэтрессой Далией на пустом месте.
К концу повествования Мелориана была в восторге от своей новой служанки.
– Откуда такая потрясающая осведомленность? – пробормотала она.
– Профессиональное, – гордо ответил сыщик.
– Можешь сказать тем остальным девицам, что я беру на работу тебя, – милостиво разрешила Мелориана. – Кстати, Клара…
– Да? – вытянулся в струнку Клеорн, застыв у двери.
– А вот скажи, случалось ли тебе для прежних хозяев делать… ну… как бы это сказать? не совсем обычные вещи?
Ах, сержант Монобоно… Завтра же, если удастся спастись из цепких объятий испорченной аристократки, я нашью подков на подкладку твоей куртки! Чтоб не улетал больше со сквозняками!.. И зачем мне твоя работа?
Мелориана оценила секундное замешательство, которое сама же и спровоцировала у новой «горничной», по-своему. К вящей досаде Клеорна – проинтерпретировав задумчиво-расчетливый прищур «Клары» как борьбу между девическим смущением и феодальным стремлением помочь госпоже.
– Я имею в виду – не случалось ли тебе… допустим, подсунуть слишком колючую розу в букет для той из подруг твоей прежней госпожи, которая смела считать себя привлекательнее, чем хозяйка?..
– Ах, диверсии… – с облегчением дошло до бравого инспектора. На миг вспомнилось, как однажды, семнадцатилетним стажером, он натирал салом мостовую перед городскими воротами, чтоб организовать легкий несчастный случай подозреваемому в шпионаже пелаверинскому барону. – Честно говоря, я никогда не отрицал…а, что немного шипов всяким там заносчивым подругам отлично уравновесит хлопоты по их приему…
– Похоже, – мурлыкнула обрадованная Мелориана, – мы сработаемся. Можешь узнать, в каком наряде планирует быть на балу в День Леса королева Везувия?
– Постараюсь, ваше сиятельство, – ответил сыщик и четко, на «раз-два-три», присел в книксене.
– Да уж, постарайся. Мне нужно быть во всеоружии… – задумчиво протянула великосветская львица, рассматривая свое отражение в зеркале.
Замок Фюрдаст, около полудня
Разведка донесла, что противник созывает союзников в музыкальной гостиной. Принц Арден поблагодарил мажордома, велел ему держать ухо востро и наточить столовые вилки, а сам отправился искать наемников.
Мэтр Фледегран, рассказывая, как пелаверинцы осторожно и методично переселяли завоевавших их в годы Оборотня и Золотого Лемминга риттландских варваров обратно на северные острова, особенно усердствовал в перечислении выгод использования наемных войск. Да, конечно, свои, родные кавладорцы будут сражаться не за золото, а за совесть, или, как вариант, за честь и славу… Но дядя Роскар и барон Кром, к которым принц обратился за советом, единодушно высказались за использования банд наемников на огневом рубеже первых атак: и погибнут, не жалко, и будут желать дожить до расчета, а потому умирать медленно, отчаянно сражаясь за свою жизнь. Сплошные выгоды!
Жаль, что родители почему-то не пригласили посла герцога Пелаверино Роберта VI провести пару недель в замке Фюрдаст. Конечно, дети посла и его жена живут в Вертано, а мама и тетя Ангелика были озабочены подобрать детский контингент для экзамена Анны по этикету… Не тратя время на сожаления, что не знает точного значения слова «контингент», Арден рассуждал коротко и географично: что такое герцогство Пелаверино, если рассматривать его в обширном аспекте, как мэтр Фледегран учил? Бывшая провинция Кавладора. Восточная. Значит, если нет никого из одной провинции, почему бы не взять тех, кто есть из провинции другой? Тем более, что она тоже, в какой-то мере, восточная.
Дети советника Штрау нашлись в конюшне, где перековывали коня дяди Роскара.
На предложение Ардена устроить вечером небольшой шуминг Кув и Поддув энергично почесали уши, а Скузя деловито осведомился, не прибьют ли родители. У тебя-то, твое высочество, родители, понятно, люди, им что угодно можно втюхать, объясняя естественное желание проучить нехороших бяк, подсовывающих кошку вместо завтрака, да еще живую… Но у нас-то батяня суров, он такие методы воспитания знает – неделю потом присесть не сможем! Арден попробовал зайти с другой стороны, объясняя значение слова «шуминг» – барон де Кром рассказывал, что шуминг, по-ллойярдски это все равно, что карнавал с фейерверками, шутками и громкой музыкой в Иберре. Не станет же вас господин Штрау ругать, если вы захотите немного покарнавалить!
Тут задумался Кув – ушлый принц прекрасно помнил, как Мелориана Тирандье не разрешила малолетнему гному настроить свою арфу, а ведь тому так хотелось!.. Пока средний брат думал, младший, Поддув, пожал руку Ардену, скрепляя договор, и бросился в парк – искать особые гномьи грибы для фейерверков.
«Не переплатить бы,» – спохватился Арден, обещая Куву полчаса бесконтрольного пребывания в музыкальной гостиной, после того, как они расправятся с сестрами-злоумышленницами. Мэтр Фледегран неоднократно рассказывал, что наемников портит излишняя жадность, а малолетний принц совершенно не желал подвергать своих будущих подданных лишним искушениям. «Отлично, первый ряд атаки я организовал. А во второй надо бы поставить тех, кто будет сражаться не за возможность перенастроить чужую арфу на свой вкус, а кого-нибудь посерьезней, помасштабней…»
– Погоди, – баском остановил принца старший из гномов, Скузя. – Скажи, твое высочество, а сколько вооружения тебе понадобится для будущей битвы?
– Нуу… – осторожно протянул Арден. Почесал за ухом. Тут же спрятал руку за спину, чтоб юный Штрудельгольц, чьи уши были способны вызывать зависть у слона, не подумал чего лишнего в свой адрес. – А какие у тебя будут предложения?
Вместо ответа гном выхватил из-за спины набор отмычек.
– Поищем? – залихватски спросил он. – Батяня рассказывал, где-то тут у вас в замке должна быть оружейная. Поверь как специалисту: хочешь устроить войнушку – главное позаботится о вооружении, снабжении и месте для хранения будущих трофеев!
Талерин, особняк герцогов Тирандье, после обеда
«Клара» четким строевым шагом перемещалась по дорожке, спеша доставить отдыхающей в глубине сада герцогине веер и кувшин с прохладным питьем.
Из подстриженных кустов, отмечающих парковую аллею, выскочил мэтр Лео.
– Тьфу ты, демон, – выругался сыщик.
Лео, на которого попало прохладное питье, состроил смущенную рожицу и принялся стряхивать капли, попавшие на камзол – видимо, служба в Министерстве Спокойствия все-таки немного прочистила мозги молодому магу, по крайней мере, у него хватило ума снять мантию, проникая на территорию подозреваемых:
– Я ведь не нарочно, инспектор!
– Тсс! Конспирация! – шикнул Клеорн. – Чего вам, мэтр? Вы что, уже выполнили мое поручение?
– В смысле зелья для роста усов? Не-а, еще не начинал… Да и зачем вам? – философски пожал плечами волшебник. – Вы ведь теперь, пока все секреты Мелорианы не вызнаете, так и будете… – маг обозрел коричневое платье начальника, его фальшивую челку и добропорядочную, хотя и гневную, физиономию и как-то очень мерзко, с искренним сочувствием вздохнул.
– Ты мне поговори! – не выдержал Клеорн и сгреб Лео за ворот камзола.
– Ой! – испугался волшебник. – Ваша хозяйка сюда идет!..
– Ну, мэтр, держись, – взволнованно и решительно откликнулся Клеорн. После чего с громким звоном оглушил растерявшегося волшебника подносом и, старательно топча осколки кувшина и остатки веера, принялся валтузить беднягу, из всех сил трепыхая его во все стороны: – Негодяй! Охальник! – срывающимся баритоном орал…а «Клара» на всю округу. – Ты чего удумал?! Ты чего себе позволяешь? Мадам, – вытянулась «горничная», когда госпожа Мелориана подошла еще на пару шагов. – Сей субъект за вами подсматривал!
Юная аристократка несказанно удивилась.
– Что, правда что ли? и зачем это… – и принялась кокетливо поправлять прическу.
Лео издал неопределенный звук. На всякий случай волшебник прикрыл глаза и приготовился падать в обморок, повиснув на руках начальства.
– Он в вас влюблен, ваш-сия-сь! – грозно рыкнула не растерявшаяся «горничная».
– Ничего удивительного. – С удовлетворением отметила красавица. – Ах, я прощаю его за все грехи, совершенные в порыве страсти… – милостиво махнула ручкой Мелориана. – Можешь его отпустить…
Девушка повернулась, на прощанье стрельнула ослепительными голубыми очами в «жертву страсти» – впрочем, совершенно не интересуясь, кто сей молодой человек, и как он узнал о существовании юной красавицы, и каким способом пробрался в сад… Мелориана плавной походкой заскользила по тенистым дорожкам прочь, сделав «Кларе» знак следовать за ней.
Когда «горничная» приблизилась на расстояние доверительного разговора, Мелориана, еще раз стрельнув глазками в сторону уползающей нескладной фигуры, прошептала:
– Ты, голубушка, узнай, кто он. И передай, что мое сердце смутил его напор и пылкость, и я разрешаю ему сегодня вечером исполнить под балконом баллады в мою честь!
– Так мы что, вечером никуда не уезжаем? – опешил Клеорн.
– Конечно же, мы едем в Фюрдаст! – нетерпеливо притопнула ножкой аристократка. – Но это не имеет никакого значения! Скажи ему, пусть залезет в сад и исполнит пару арий о моей неземной красоте.
– Хорошо, – недоуменно пожал плечами Клеорн. Ничего не понятно, но зачем спорить?
– А нашему дворецкому передай, чтоб был наготове и спустил на этого симпатягу волкодавов, как только он пропоет достаточной серенад, – добавила Мелориана. В глазах ее сияло предвкушение будущего шуминга.
– Хорошо… – с сомнением протянул Клеорн. – Как скажете… Вот только, позвольте полюбопытствовать – зачем?
– Ну конечно же за тем, чтобы волкодавы прогнали его из сада! – поморщилась возмущенная непониманием «горничной» Мелориана. – Не думаешь же ты, что папенька разрешит мне держать под балконом такого недотепу? А вдруг у него голос окажется плохой, и он в серенадах начнет фальшивить?
Клеорн почувствовал, что голова у него идет кругом.
– Так, может, того… Ну… Вообще не звать того господина петь серенады? – решился замолвить словечко за сотрудника сыщик.
– Но как же тогда люди узнают, что у меня под балконом засыхает от неразделенной любви несчастный поклонник? – всплеснула руками Мелориана. – Клара, ты иногда такая странная!..
Клеорн подул на фальшивую челку, поправил уползший бюст и нервически сглотнул.
– Флюиды макрокосма, – выдал он универсальное объяснение, подслушанное у мэтрессы Далии. И тут же выдвинул рациональное предложение, искренне надеясь, что тем самым уведет разговор прочь от своей скромной персоны, – Может, тогда и журналистов позвать? Ну, чтоб наверняка о засохшем поклоннике узнал весь Талерин?
Мелориана завизжала от восторга. да, да, конечно же! И как ей это в голову не пришло! Клара, иди и зови кого-нибудь!
Получив очередное поручение, Клеорн снова пробежался по парковым дорожкам – теперь уже в обратную сторону, к дому. Принюхался, прислушался – и, резко прыгнув в кусты, зацепил за шиворот многострадального мэтра Лео.
– Ну чего, чего, – заныл побитый волшебник. – Я уже уползаю!..
– Мэтр, так о чем вы хотели со мной поговорить?
– а?
– о чем, я спрашиваю, вы хотели мне доложить, ради чего рисковали моей конспирацией и едва не провалили мою «легенду»?! – рявкнул Клеорн, совершенно выходя из образа добропорядочной, скромной и работящей девушки.
– А… я это… на пару дней отгул хотел попросить… – пролепетал волшебник-недотепа. – Я ведь сейчас вам совершенно ничем помочь не могу… А мне с одним артефактом надо разобраться… верней, с двумя…
– Времени у вас – до полуночи, – сурово отрезал сыщик, шевельнув отсутствующими усами. – А потом будете петь.
– Как это – петь? – опешил Лео.
– Громко! – рявкнул Клеорн. И для пущей убедительности потряс крепким кулаком перед носом горе-коллеги: – И только посмейте опять начудить с инструкциями…
Замок Фюрдаст, вечер
С возвращением из Аль-Миридо родителей боевые действия, негласно подготавливаемые рекрутами его кавладорского высочества, пришлось отложить. Гномята были очень недовольны и ускакали вглубь парка, готовить фейерверки из «пыльного грома». Принц Арден недовольно рассматривал подаренную Поддувом бледную, с черной полосой по краю шляпку большого гриба и пробовал сообразить, почему от того не пахнет также, как от пороха. Как взрываться-то будет? Одна надежда, что гномы смогут что-нибудь этакое изобрести даже из столь неказистого чего-то…
Пока Арден прикидывал, как будут проходить в Фюрдасте локальные военные действия, нахальные девчонки, к которым ближе к вечеру присоединилась вернувшаяся из столицы дочка герцога Тирандье, затеяли стрельбу из лука. Поставили в парке, по соседству с фонтаном, мишени, и тут же, продолжая хихикать и мельтешить длинными рукавами и не менее длинными юбками, организовали состязание.
Арден из чистого любопытства пошел к ним, чтоб рассмотреть подробности.
Старшая из девочек Умбирад промахнулась, не попав стрелой даже в ближайшего лакея. Младшая только и сумела, что порезаться о наконечник стрелы – это при том, что тот был тренировочным, специально рассчитанным на попадание в щит из мягкой липовой доски.
Стрелы Денизы Желорен прошли в паре локтей от мишени, зато все дружно попали в одно и тоже стоящее неподалеку дерево. Сопереживая подруге, Анна с Дафной в восторге хлопали в ладоши, а их попугай кричал сверху, с головы ближайшей статуи, нечто ободряющее. Потом на огневой рубеж выплыла Элоиза Росинант и спокойно, уверенно набрала двадцать восемь очков из пятидесяти возможных. Арден одобрительно засвистел, поддерживая чемпионку.
Из пяти стрел, которыми предполагалось поразить цель, утонченная аристократка Мелориана справилось лишь с двумя, да и то только благодаря подсказкам своей горничной. Судя по саженному развороту плеч, высокому росту и резкой, почти мужской манере поведения, эта Клара легко бы одолела даже некрупного тролля, не то, что изнеженную аристократку, решившую побаловаться спортом.
Потом пришла очередь Дафны.
Обе принцессы по случаю спортивных состязаний нарядились в эльфийские зеленые курточки с капюшоном, узкие штаны, мягкие сапожки, отлично приспособленные для тайных вылазок в заполненные вероятным противником леса. Для полноты иллюзии, что они взаправдашние эльфийские стрелки, не хватало только боевой зеленой раскраски на лице, веточек и ядовитых цветочков в прическе и мишени в виде живого гоблина. Но насчет пребывания в замке недрессированной живности королева Везувия и принцесса Ангелика были непреклонны.
Дафна уверенно взяла в руки свой лук, подаренный ей на день рождения дедушкой Аэлифаррой – настоящее оружие, сработанное по секретным эльфийским методикам из пяти сортов дерева, с тетивой, усиленной заклинаниями. Юная принцесса резким, хорошо отработанным движением натянула лук, выстрелила, почти не целясь – и стрела, вибрируя, вонзилась точно в темный прямоугольник, отмечающий середину мишени.
– Ура!!! – закричали девчонки. Рауль Желорен, недопущенный к состязаниям по причине низкого роста и коротких рук, недостаточных, чтобы натянуть тетиву, проворчал, что так и он сам сможет… лет через пять…
Анна сияла ярче всех. Она подала сестре вторую стрелу, что-то шепнула, и они с Дафной захихикали. У Ардена возникло нехорошее чувство, что смеются они над ним.
Вторая стрела попала на дюйм выше первой.
– У, выпендрежницы, – прокомментировал достижения сестры принц, когда третья стрела снова попала в «девятку».
– Ваше высочество, – раздался поблизости переполненный моралью и укорами голос придворного мага. – Я же просил вас помириться с сестрами!
– Я им ничего не сделал! – оскорбился Арден. Честное слово, с завтрака уже столько времени прошло, а он толком не успел спланировать даже одну атаку.
– Да? Тогда почему принцессы используют вместо мишени памятную табличку, которую вы получили три года назад как самый юный из участников рыцарского турнира по случаю бракосочетания королевы Сиропии и принца Герниха?
Арден подпрыгнул от неожиданности. Присмотрелся к мишени… И с возмущенным воплем бросился снимать свидетельство своих побед – правда, всего лишь над тренировочным чучелом, но зато первое и пока единственное!
Всё-таки не зря король Гудеран женился на красавице, происходившей из рода наследников славных лесных стрелков. Не то, чтобы он планировал затеять войну с соседями, или, допустим, заранее знал, что случится на исходе месяца Паруса…
Так или иначе, пятая стрела Дафны точно и уверенно нашла свою цель.
Передвигаясь дробной тяжелой рысью уверенного в себе тяжеловоза, горничная Мелорианы Тирандье несла раненого принца в замок. Следом Элоиза, всё такая же надежная, как свод законов, и по-прежнему жующе-спокойная, волокла придворного мага, чуть не ставшего жертвой сердечного приступа.
После оглушительного разгневанного крика, который Арден издал, когда ему в зад вонзился «подарочек» сестрицы, мальчик замолчал и теперь зло скрежетал зубами.
– Я нечаянно… – рыдала Дафна, уткнувшись в плечо мажордома.
– Мы не нарочно! – еще громче рыдала Анна, уткнувшись в другое плечо мажордома. Отставной ветеран покачивался, берёг бакенбарды от участи носовых платков и советовал стоять на озвученной официальной версии насмерть.
Пока сыну оказывали первую помощь, королева Везувия выслушивала оправдания, утирала слезы дочерям и сожалела о том, что муж крепко спит, утомленный «переговорами» с кузеном Фабианом и бочонком с виноградников Сан-Тиерры, а Ангелика, которой ничего не стоило со всеми на «раз-два-три» поссориться, обвинить в неуважении к ее замечательной персоне и рассадить ватагу плакальщиц по комнатам, задержалась в Талерине. Когда рыдания Анны и Дафны преодолели звуковой барьер, королева нашла способ, как разрешить семейный конфликт.
Посоветовала спросить совета у принца Роскара. Он герой, он наверняка сообразит, что делать.
Когда юные принцессы и их малолетняя свита нашли дядю, спрятавшегося в оружейной, они на бис повторили все свои сожаления, уверения, что действовали нечаянно и искренние клятвы, что больше не будут.
Сжав в руках огромный меч, принц Роскар судорожно пытался сообразить, что же ему с этим галдящим собранием делать?
– Дети! – наконец, воззвал признанный герой королевства. Дети, к которым чисто автоматически отнесла себя и герцогиня Тирандье, чуть примолкли. – Давайте жить дружно!
Дафна, Анна и прочие немного подождали продолжения речи принца Роскара. Потом переглянулись, пожали плечами. Ну, дружно, так дружно!.. Мы даже готовы спеть хором, дорогой дядюшка, чтоб вы убедились, насколько мы дружны!
Придворный лекарь напоил Ардена сладковатой гадостью, отчего принц впал в легкое забытье, проспал накладывание двух швов на правую ягодицу, и очнулся много позже заката. Он лежал на животе, утопленный в подушках, которых возненавидел еще вчера, искупавшись в перьях стараниями заботливых сестриц, страдал от духоты, досады на свою временную беспомощность и принародное унижение, но еще больше – от громкого, звонкого пения, доносившегося из музыкальной гостиной. От пронзительного голоса Мелорианы Тирандье не спасали даже вековые толстенные стены Фюрдаста, лампа дребезжала хрустальными подвесками…
Принц убедился, что переворачиваться на спину или на правый бок для него чревато неприятностями, снова улегся на живот, обхватил подушку, прищурился и принялся лелеять тайные планы.
Талерин. Скадцарге-лъхариэс-шуу Яр. После заката
В сгущающихся фиолетовых сумерках лиловая мантия мага оказалась чуть ли не идеальным укрытием. Во всяком случае, господин Бронн, которому замаскированный под пьяного возчика Монобоно продал информацию, что вечером у особняка герцогов Тирандье будет шум, совершенно не заметил, как мэтр Лео прокрался мимо него.
Очень хорошо.
Охотник за городскими сплетнями прятался под оградой особняка – со стороны улицы. Мэтр Лео нашел свое убежище с противоположной стороны забора, под живой изгородью. Убедившись, что все действующие лица заняли свои места – журналист ждет, дворецкий, предупрежденный «Кларой», наготове, а волкодавы пускают голодные слюнки, Лео начал концерт.
– Уаа… ква… уарр!!! – ква-ква-ква… ва… уаррр!! – напрягались призванные лягушки. Да, ради такого не жалко маны! Огромные, почти в два локтя, увеличенные за счет дополнительного заклинания темно-зеленые, с ярко-желтыми пятнами толстые амфибии, которые водились в теплых болотах Иберры, добросовестно драли глотки. – Ква-ва… Уааа… Уа… уа-ва-уааааарр!!
Минут за десять лягушачий хор распелся. Теперь томные кваковые рулады идеально дополняли тонкоголосую арию в исполнении мэтра Лео.
Жаль только, потратив полдня на разбирательства с артефактами, оставшимися на месте пропажи мэтра Лотринаэна, Лео не успел толком выучить слова восторженной песни в честь несравненной красоты дамы Мелорианы Тирандье… А, ладно, для Бронна, дворецкого и волкодавов сойдет!
– Ты мне заря-яяя!..
– ква-ква-ква!.. – подтягивали лягушки.
– Ты мне мечтаааа!
– Ква! ва! Ква! – точно в такт держал мелодию хор.
– Ты жизнь моя-аа…
– уа… ва… уквауаваррра!..
– Я люблю-ууу… тебяааа! – фальцетом надрывался Лео.
Лягушки закатили глаза от удовольствия, надули желто-зеленые пятнистые горлышки и брюшки и резонировали во всю мощь.
Первыми не выдержали соседи герцогов по Совиному переулку. Мэтр Лео сосредоточился на том, чтобы дирижировать лягушачьим хором, а потому не заметил, как на балконе дома напротив появился худой полураздетый господин (полковник Зулус в отставке), неспешно зарядил аркебузу, пристроил оружие на подставку, поджег фитиль от сигары и выстрелил.
От грохота сосредоточенность волшебника нарушилась, и лягушки прыгнули во все стороны.
Дворецкий герцога Тирандье спохватился, вспомнил о том, что наслаждаться чарующими звуками музыки не время (да и кто он – конкурировать с герцогской дочерью?) и дал знак сторожам спускать собак.
Волкодавы шустро рванули к трепещущим кустам.
Лео, неведомо как очутившийся на ближайшей парковой скульптуре, наугад выпустил стаю голубей, и воздух засыпающего Талерина наполнился шумом хлопающих крыльев. Плюс проклятиями полковника Зулуса, который никак не мог прицелиться по летающим мишеням из аркебузы и громкими воплями поторапливал жену, заряжающую картечью переносную пушчонку.
Соседи из дома номер пять выпустили горгулий, чтоб отвадить незваных ночных гостей.
Наслаждающиеся манией преследования волкодавы герцога встретились с горгульями соседа номер пять где-то в районе забора, и начали грызть друг друга. Конечно, грызли, в основном, собаки, а горгульи подхватывали своих врагов за ошейники, поднимались, пока хватало сил, в воздух, и роняли псов, куда и на кого придется…
Точно следуя инструкциям, полученным от начальства – инспектор ради пущей убедительности повторил ценные указания раз пять, так что Лео поневоле всё запомнил, волшебник досчитал до двухсот и только после этого прочел заклинания, отпускающие голубей и лягушек. Основная масса порхающих птичек, немного прореженных выстрелами отставного вояки, испарилась, равно как и большая часть попрятавшихся под кустами лягушек. Ладно, остальные сами за пару недель растворятся в природе…
Лео осмотрелся по сторонам, убедился в том, что Бронн отлично устроился – притаившись под оградой и подсвечивая себе потайным фонариком, бойко строчит новости в блокноте, потом, ради очистки совести, осмотрел окрестности…
– Е-мое! – только и успел выкрикнуть маг, ныряя в спасительные кусты.
Через секунду статую, на которой он прятался, разбил вдребезги выпущенный полковником снаряд.
«Знай наших!» – гордо выпрямился господин Зулус, наблюдая, как после учиненного им грохота все жители Совиного переулка, кто в ночных рубахах, кто в чепцах, а кто и из чужого дома, высыпали на улицу. Отставной полковник приосанился, сдвинул набекрень ночной колпак, щелкнул каблуками домашних тапочек и собрался толкнуть речь, подчеркивающую значимость вооруженных сил Кавладора и призывающих разгромить на фиг потенциального противника, квакающего в саду герцога Тирандье…
Но тут раздался еще один неприятный громкий звук, и балкон дома номер два обрушился вместе со своим воинственным хозяином, его сигарой, аркебузой, женой и пушкой.
«Пострадавшему оказана скорая медицинская помощь,» – с удовольствием поставил точку в репортаже из Скадцарге-лъхариэс-шуу Яра господин Бронн.
Помахал рукой старым приятелям – Мгрунчаку и Цурьку, и профессиональным ищущим взором оглянулся по сторонам. Так, материал на пару колонок есть, а остальную газету чем заполнить? Неужели опять придется, снисходя к тиранству дальней родственницы жены, госпожи Нионы, писать о выставке шан-тяйских болонок?
Острый взгляд журналиста вдруг заметили, что в Университетском квартале, угол которого просматривался из Совиного переулка, если залезть на крышу особняка Тирандье, мелькнула роскошная зеленая молния. Что, у алхимиков опять какие-то опыты? Почему я не знаю?
И Бронн бросился на поиски сенсации.
Университетский квартал
За полчаса – или даже чуть меньше – до того момента, как мэтр Лео кинул под балкон особняка Тирнадье заклинание призыва лягушек, мэтресса Далия выскочила из «Алой розы» и вприпрыжку, теряя туфли, помчалась к Студенческому Дому.
Стратегический момент грандиозного Плана по Перевоспитанию, разработанного с учетом новейших открытий сапиенсологии, был позорно упущен. И из-за чего? Из-за того, что принцесса Ангелика, расхлюпавшись и покраснев носиком после порции рыданий, не могла появиться в цивилизованном человеческом обществе в таком виде!
А мэтресса Далия, которая была вынуждена на Ангелику смотреть, пока та не успокоится, тогда кто?!
Но, помня о подотчетности Университета королевства Кавладор местному Министерству Чудес, Далия сдержалась, не стала дебоширить, отстаивая алхимические права, а наоборот, с профессионально грустным, понимающим видом внимательно выслушала жалобы Ангелики на столпотворение и безобразие, творящееся в летней королевской резиденции. Ах, ваше высочество, как я вас понимаю… Ах, ваше высочество, вы абсолютно правы… Ах, ваше высочество, а не пойти бы вам…
Принцесса проплакалась, высморкалась, оценила мороженое с клубничным конфитюром в исполнении Напы Леоне и перестала, наконец, изображать парковый фонтан. Мэтресса Далия клятвенно заверила ее высочество, что завтра же с утра предоставит отчет мэтру Григо о проделанной на благо Университете работе и будет готова посвятить весь свой сапиенсологический талант на благо Короны, присела в дюжине церемонных реверансов, помахала принцессе Ангелике платочком на прощание, и, наконец, вырвалась из «Алой розы» и сломя голову бросилась к Студенческому Дому.
Алхимичку крайне беспокоил вопрос: что успел натворить Ньюфун за время ее вынужденного отсутствия? И ежу понятно, что что-то успел, но вот что именно?
Вчерашний и нынешний день прошли в отчаянной спешке. Тридцать шесть часов напролет в «Алой розе» стучали молотки, звенели пилы, страдали от мазохистического самопожертвования гвозди. Вдохновенная физиономия Ньюфуна выдавала, какой небесный… э-э… хотя нет, лучше скажем – низменный восторг он испытывал, сверля, приколачивая, сажая на крепеж и подгоняя; гном делал перерывы только чтобы выпить очередную кружечку пива, и Далия, с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции, подкармливала Ньюфа колбасками и пирожками.
Особую сложность составляли даже не крайне сжатые сроки, которые Далия отвела для реализации своего гениального Плана по Перевоспитанию, и даже не тот простой факт, что Ньюфун должен был изобрести десяток несуществующих в природе механизмов и открыть пару-тройку до сих пор скрывающихся от Алхимии закономерностей, чтобы материализовать привидений с помощью одной лишь силы гномьего изобретательства… Трудности были связаны с тем, что Далии одновременно с вдохновительством Ньюфуна приходилось нейтрализовывать Напу и Джою. Причем так, чтобы Ньюфун не догадался, что Далия наняла его мастером-мистификатором из расчета, что на него падут все шишки в случае провала операции по Перевоспитанию; и чтобы Напа не поняла, что на ее старшего брата научная предводительница рассчитывает все-таки больше, чем на юную лаборантку.
С Джоей было намного легче. Она искренне не замечала ничего, происходящего вокруг. А уж поощрить студентку вспомнить пару-тройку занимательных рассказов о призраках… Проще только зайца научить грызть морковку.
Итак, день, вернее, ночь претворения в жизнь Великого Плана по Перевоспитанию наступила, но операция чуть не была сорвана нервным расстройством в исполнении ее высочества Ангелики. Когда Далия штурмом ворвалась на чердак Студенческого Дома, Ньюфун встретил ее с песочными часами в руках и выражением глобального недовольства на лице.
– Опаздываешь! – мрачно буркнул гном, наблюдая, как последние песчинки покидают верхнюю колбу. Не позволяя алхимичке осмотреться по сторонам, перебросил ей узел с реквизитом: – Давай, переодевайся! И поторопись, а то мы выйдем из графика! Джоя уже приступила к скармливанию честной компании миног в розах по-брабансски! Шнель, мэтресса, шнель!
Сменив черную алхимическую мантию на бесформенный белый балахон, сапиенсологиня достала из свертка баночки с пудрой, белилами и сажей, пристроила зеркальце на «привидение-делательную махину», как обзывал сие сооружение Ньюфун, и начала приводить свой внешний вид в соответствие с генеральным… вернее, гениальным… а, ладно, пусть будет – гениальным генеральным Планом.
Рядом Ньюфун колдовал – в меру инженерных способностей и общей технической специализации – над «махиной». Некоторая ее часть – дистантная, как обозначил в чертежах Ньюфун, – была вполне понятной. Это были уши. Штук пятьдесят медных ушей, размером от кошачьего до тролльего, натуральных, с козелками, складочками и чуть заостренными кончиками, завершали собой длинные трубы, уходящие с чердака вниз, в глубины Студенческого Дома. Куда вели уши – Далия могла только догадываться, а вот что они делали, вполне могла объяснить, буде сыщутся любопытные. Уши слушали. К ним был придвинут огромный медный рупор, локтей трех в длину и двух – в диаметре, укрепленных на специальных деревянных распорках. Вплотную к громкоговорителю был придвинут хлипкий на вид деревянный столик с решетом, огромной миской сушеного гороха, кувшином воды, большим проволочным колесом, по которому прыгала рыженькая белочка, и что-то, напоминающее фонтан в миниатюре.
