Текст книги "Алхимические хроники (части 1-3)"

Автор книги: Лана Туулли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 68 страниц)

Смит пожал плечами, согласился, что, вроде бы да, но от этих магов и их питомцев всякого можно ожидать. Отвлёкся на что-то, происходящее за спиной Шарля, шёпотом спросил:

– Это и есть магов секретарь?

Шарль обернулся, посмотрел, как за соседним столиком располагается высокий темноволосый парень. Вежливо раскланялся.

– Да. Фриоларом назвался.

– Что, тоже в магии сечёт? – задумчиво прищурился Смит.

– Говорит, нет. Алхимик в поисках приработка. Мэтрову монографию переписывает. А я так думаю…

Озвучивание размышлений пришлось отложить. В трапезную вломился Стопик, подскочил к Шарлю и от всей души хлопнул коллегу по плечу.

Хвала богам, сложения Стопик был не крепкого; в отличие от Иво, с трудом протискивающегося в дверной проём, или того же магова Фриолара, второй из флосвилльских капралов ростом был чуть выше гнома и хрупок в кости. Единственной крупной частью тела (поймите правильно: видимой частью) был нос, подвижный и ноздрястый.

– Смотри-ка, живой вернулся! – вскричал Стопик. – Я уж и не ждал! Мы с Жилем поспорили, кто тебя съест – рысь или медведь. А ты, гляди-ка, живой!

Шарль что-то промямлил. На самом деле ему до смерти хотелось узнать размер ставок, но спрашивать прямо младший капрал стеснялся.

– Я что пришёл, тебе Иво передать велел, что тобой доволен, молодец, справился, а завтра можешь взять выходной. Днём мы с ним вдвоём по ярмарке походим.

Шарль согласно кивнул. Потом спохватился:

– Как это – вдвоем? А Жиль?

Стопик хмыкнул, как-то подозрительно зыркнул на Смита, уклончиво объяснил, что Жиль нездоров, попрощался, развернулся на каблуках и отправился раскланиваться с госпожой Тоньей и ее супругом.

Смит нетерпеливо переспросил, что ж хотел сказать Шарль, когда их прервали.

Шарль наклонил голову и тихим голосом произнёс:

– Я так думаю, что мага больше нет. Убил его этот, – и кивком головы указал на степенно дегустирующего яблочный пирог подозреваемого. – Прямо там, в Башне, убил, а закопал где-нибудь в огороде или в лесу… Поди, найди теперь тело.

– Да уж… – задумчиво пробормотал Смит. – Живёт себе старичок на отшибе, в лесной глуши, в городе появляется редко. Если кого-то убивать, то именно так… Идеальное преступление.

И оба, и купец, и полицейский, внимательно посмотрели на Фриолара.

* * *

Ярмаркой развесёлые жители Флосвилля называли полдюжины палаток да тройку фургончиков, размещенных вокруг фонтана на городской площади. С двух фургончиков бородатые гномы торговали молотками-гвоздями и прочей скобяной надобностью; в одной палатке обосновался ювелир с серебряными да золотыми поделками; еще в одной ссорились дамы, рвясь пощупать рулоны ткани. В остальных торговых точках заключались оптовые сделки с лесом, древесным углём, шкурами, птицей и зерном.

Остальные торговцы обходились лотками, повешенными прямо на шею. Купив с такого переносного прилавка рогалик, пробравшись сквозь стайку ребятишек, жизнерадостно наблюдавших за кукольным представлением, Шарль наскоро перекусил и приступил к Раскрытию Преступления.

Он начал шпионить за Фриоларом.

Вот магов секретарь покупает гусиные перья. Подозрительно? подозрительно. На что, спрашивается, нормальному человеку четыре большие связки длинных гусиных перьев? Подушку набивать? нет, дорогие мои, в подушку такие огромные пёрышки не войдут…

Вот Фриолар передаёт деньги подозрительному купеческому работнику. Выходит из палатки, а в руках ничего нет. Подозрительно? Что за работник? Шарль прочитал вывеску: «Эрих Краузер. Всё, что понадобится вашей конторе». Сообщник? С какой такой «конторой» связан этот умник?

Что-то живо, эмоционально жестикулируя, обсуждает с мэтром Андре. Из рук магова предполагаемого убийцы в руки маньяка-терапевта переходят какие-то скляночки, пузырёчки, свёрточки… Зад у Шарля заныл.

Дольше всего простоял Фриолар у повозки, владелец которой, степенный седой гном в полулунных очочках, торговал самым дорогим, что было на флосвилльской ярмарке – оружием. Шарль изо всех капральских сил подслушивал. Как на грех, злоумышленник соблюдал конспирацию; разговор шёл на ллойярдском. Кажется. Или на гномьем. У Шарля была двойка по иностранным языкам. Зато твёрдая пятерка по наблюдательности: он успел-таки рассмотреть, как Фриолар передаёт гному какой-то свиток. Осталось только узнать, что ж заказал магов секретарь оружейнику. Может быть, какой-нибудь хитроумный арбалет? Зачем, хотелось бы знать? на кого-то охотиться? Ведь мага он уже того… В лесу зарыл…

В раздумьях Шарль наткнулся на чью-то огромную спину. Пришлось отвлечься от Расследования, чтобы поздороваться с начальством. Господин Иво представил Шарля своей супруге. Госпожа Канна, мягкостью телосложения компенсируя недостаток в росте, всплеснула ручками, кто ж так морит голодом мальчика. Младший капрал был спешно изловлен, отволочён в частный дом своего непосредственного начальника, где проглотил обед из восьми блюд. Супчик с гусиными потрошками, клёцки в грибной подливе, поджаренные до хруста деликатесные «ушки» (Шарль так и не понял, из чего они сделаны), сам гусь, запеченный с яблоками, блинчики с мясной начинкой, фаршированная чем-то картошечка, сырник и яблочный пирог. К пирогу младший капрал осоловел и утратил способность самостоятельно передвигаться, говорить, думать, и даже дышал с перебоями. Хозяева не дали помереть. Душевное им спасибо. Натолкали в карманы пирожков и отпустили на все четыре стороны…

Шарль с трудом добрёл до каменной фантазии, украшающей площадь, присел в ее тени и попытался сфокусировать разбредающиеся глаза. Увы. Внутри капрала было столько нового, что один глаз смотрел в, другой на север.

Очнулся Шарль от какого-то навязчивого звука. Пригляделся. Рядом стояла госпожа Амели, сверкая белоснежными накрахмаленными чепцом и передником, и рассказывала:

– И тут он мне говорит: «Мамаша, мне приснились эти зубы». Я ему: «Блохастый ёж тебе мамаша». А он как обиделся, как заорёт на меня… А мой-то вдруг как замычит!..

– Кто-о… – простонал Шарль.

– Подлец этот. Охренолог который.

– Который вам юбку подрал? – припомнилось Шарлю.

– И энтот пьян, – с удовлетворением заключила госпожа Амели. – Солнце еще не село, луна не взошла – валяется себе, будто ему мёдом намазано… Правильно мне маменька говорила: «Амели, все мужики сволочи. Все пьют» А я ей тогда, дурочка совсем молоденькая была, и говорю: «Мамаша, вы мне женихов не пугайте. Оставьте хоть одного на племя»… Или время? – задумалась Амели. Махнула рукой на точность и продолжила повесть временных лет: – А она мне…

– Уйдите… – захрипел Шарль.

– Вот и она мне говорит: «Изыди, Амели!»… – озвучила старушка былое. Запнулась. Задумалась. – Или она это не мне тогда говорила? Или не она говорила, но мне? Или не говорила, но она – мне? Как ты думаешь? – спросила Амели совета у младшего полицейского чина.

Шарль на четвереньках пополз от навязчивой старушенции прочь. Сначала было трудно, но потом коленки и ладони сработались, переполненный желудок договорился с чувством равновесия и силами гравитации, и скорость младшего капрала увеличилась. Госпожа Амели попыталась догнать, но где уж ей тягаться в скорости с натасканным на ловлю преступников сыщиком!

С разбега Шарль налетел на чьи-то ноги.

– Простите, – раздалось с высоты.

Шарль потёр лоб, сел и хмуро посмотрел на причину своего споткновения. Вот он, подозреваемый… Сам нашёлся!..

А Фриолар тем временем задумчиво и по-алхимически рассеянно шарил по карманам. Потом совершил то, за что его следовало придушить на месте: погладил сидящего на мостовой Шарля по головке (!), запихнул ему что-то в губы и пошёл себе дальше. Младший капрал автоматически разгрыз солоноватый, пахнущий рыбой сухарик. Прожевал. Выплюнул. С ненавистью посмотрел в спину удаляющемуся Фриолару. Тот раскланивался с госпожой Амели, которая воспользовалась случаем и пересказала в свободные уши свою историю о чьих-то там зубах и – ологах. А Шарль понял, что этого конкретного человека он ненавидит.

Расследовать, что этот алхимик натворил, засадить его в тюрьму, связать и скормить ему десяток фунтов кошачьих галет стало для Шарля личным делом чести.

* * *

Не подозревая о том, что только что нажил себе смертельного недруга, Фриолар забрал оплаченные заказы у Краузера, у мастеровитого гнома, аккуратно упаковал их, сложил в арендованную тачку, посмотрел на уходящее в закат солнце, и поспешил вглубь Леса. Меряя тропинку до заветной поляночки, господин алхимик размышлял над тем, что поведала ему старушка-горожанка. Конечно, не следовало принимать ее слова на веру. В конце концов, возраст явно отрицательно сказался на ее умственных способностях. Но будем логичны. Мэтр Виг еще старше. Рассуждает еще более путано. Но всё-таки иногда, согласно теории невероятности, бывает прав. Ладно. Поживём, как говорится, увидим.

Сзади раздался шорох. В любое другое время Фриолар и внимания бы на него не обратил. Но сегодня… К тому же, солнце почти зашло.

Фриолар приостановился, осмотрелся по сторонам. Лес как лес. Деревья, деревья и еще раз деревья. Кое-где качаются ветки; должно быть, или птица взлетела, или случайным сквознячком потянуло… В сгущающихся сумерках не видно. Пожав плечами, Фриолар прибавил шагу.

Нужной полянки Фриолар достиг уже в темноте. Прислонив тачку к дереву так, чтобы завтра ее смог найти работник, достал из кармана деревянную свистульку, высвистал условный сигнал. Медведь явился почти тотчас же, судя по довольной, перепачканной сладким морде, он где-то поблизости откушивал медовых сот. Водрузив на огромного зверя свёртки, Фриолар уселся сам, вцепился в густую (между прочим, довольно неприятно пахнущую) шерсть, и скомандовал поворачивать к Башне. Хоть и старался господин алхимик сохранять невозмутимость, хоть и вёл себя так, будто «рысак» его полностью устраивает в качестве ездового животного, – в душе Фриолар развлекался, как пятилетний мальчишка, которого родители впервые повели в цирк. Он едет верхом на настоящем медведе! Гип-гип – ура!

Всё-таки мэтр Виг молодец. Одно дело – выдрессировать одного конкретного мишку, чтобы позволил на себе ездить. Трудно, достойно настоящего мастера, не всем подобный талант дан. А убедить живность целого Леса, – да еще какого! – в том, что волшебник, его нужды и вольнонаёмные кадры являются неотъемлемой частью лесного существования… Это ль не признак высокой магической квалификации?

* * *

Появление медведя спутало все героические планы младшего капрала службы охраны правопорядка Флосвилля. Некоторое время Шарль бежал за медведем и подозреваемым – уже не столь заботясь сохранять инкогнито; но быстро понял, что хорошо замагиченный медведь действительно может на скаку обогнать среднестатистическую лошадь.

Шарль остановился. С трудом выровнял дыхание. Ну, ладно. Далеко не уйдет. Действительно, лучше добраться до Башни не спеша, с достоинством… Благо, дорога уже известна. И тропинка отчётливо видна – вон, луна как светит… Со дня на день полнолуние; луна сияет неровным золотым шаром, и видно всё, как на ладони…

Чувство неуверенности и сомнения в принятом решении посетило Шарля далёко не сразу. Только после того, как услышал младший капрал волчий вой, и только после того, как понял господин полицейский, что волков много, и все они – приближаются…

* * *

Многому учат в современной школе. Арифметике, каллиграфии, истории, географии, риторике, изящной словесности, наблюдательности, доказательности… Говорят, в пансионах для благородных девиц в Ллойярде и Иберре появилась новая мода: юных дворяночек учат самостоятельно готовить обед и штопать чулки – дамы из благородных семейств, разоренных ушлыми банкирами Пелаверино, сами хлебнувшие чудес внезапного лишения надежд, такие занятия очень рекомендуют.

С тяжким вздохом Шарль был вынужден признать, что сейчас ему больше всего подошли бы уроки смирения, пропагандируемые христианскими орденами. Как-то трудно слушать за своей спиной хихиканье, как-то тяжело принимать поучения о том, что нельзя бросаться в подбирающихся волков пирожками – дескать, от этого у них только аппетит разыгрался… И неприятно молчать: знать, что обязан помирающему от нездорового юмора Стопику своим спасением, и молчать, не произнося ни слова в оправдание. Оправдываться младшему капралу Шарлю было нечем.

Пожаловавшись на горькую свою судьбу господину Смиту, который решил задержаться после ярмарки по каким-то своим купеческим делам и который с большим состраданием и участием выслушал повесть о пятидесяти злых чудовищах, едва не сожравших Шарля в Лесу, – младший капрал твёрдо решил, что совершенная глупость была последняя в его жизни. И теперь-то он уж точно всем покажет.

Ровно в девять вечера Шарль занял стратегическую позицию в тени каменной скульптуры на городской площади. Отсюда хорошо просматривалась запертая палатка ювелира, гномьи фургончики, приготовившиеся в понедельник с утречка отправиться восвояси, двери гостиницы и все четыре улицы Флосвилля. Если луна окажется яркой – что вряд ли, слишком много туч скопилось на небе, – при желании можно было увидеть даже птичью ферму на окраине.

Одиночество Шарля немного разнообразила маленькая кошечка (серая), подлезшая под руку; потом на край фонтана села серая птица и накаркала за что-то на младшего капрала; потом мимо, сторожась и оглядываясь, пробрела группа выпивох… От нечего делать младший капрал принялся гадать, на что похожа скульптурная композиция у городского фонтана: фантазия настроенного на ловлю воров полицейского выдавала один кошмарных образ за другим. И низкорослый тролль чудился Шарлю в каменной глыбе, и ташун, излеченный от излишней водянистости, и дракон, внезапно потерявший крылья и сильно уменьшивший длину шеи. И только ближе к полуночи, когда маленький провинциальный городок добропорядочно и скучно погрузился в сон, терпение жаждущего подвигов полицейского было вознаграждено. На тёмно-сером фоне стены какого-то дома мелькнула светло-серая тень человекообразной фигуры.

Шарль отбросил в сторону кошечку, пригнувшись, попытался подобраться поближе к таинственной тени. Тень вполне уверенно перемещалась в сторону палатки ювелира. Тишину нарушил скрип, какое-то невнятное шарканье, подозрительное пыхтение…

– А ну, стой! – заорал во весь голос Шарль, выпрыгивая из своего укрытия.

Фигура, не говоря ни слова, рванула прочь.

Погоня! Как много в этом слове для настоящего сыщика, преследующего настоящего вора! Как много эмоций и содержания сливаются в быстрый топот сапог по мостовой, в резкие прыжки вправо-влево-вверх; какой душевный подъем испытывают те, кому довелось скакать с крыши на крышу, с дерева – на соседнее, из одной лужи в другую, падать в заботливо подставленную копну сена и уворачиваться от чьих-то настигающих лап!

А какие чувства переживаешь, когда искомое оказывается от тебя в двух шагах! О! Этот пыл настоящей мужской (Шарль очень надеялся, что мужской; рассказы о том, что его угораздило подраться с девчонкой, младший капрал бы не пережил) драки! Эти трескающиеся после первого же удара оглобли… Эти кусты, которые царапают служителя Закона, когда он прорывается сквозь них к шее преступного элемента… Эти удары… вот демон, больно же!

Да, такое не передать словами. Надо пережить этот раж, азарт, упоение погоней самому.

Как имел возможность убедиться Шарль, крайне полезно также перед тем, как погрузиться в экстаз погони, неплохо бы выяснить обстановку, где будет проводиться поисково-сыщицкий забег. Потому как крайне неприятно в разгар схватки с преступностью обнаружить тёмно-серые фигуры, передвигающиеся на четырёх лапах, которые с глухим рычанием набрасываются на служители закона, не производя обязательного предупредительного оклика… И добычу неприятно отпускать, и самому на дереве спасаться – второй раз за два дня, – тоже не хочется…

Тоскливый волчий вой наполнил окрестности Флосвилля. О боги, опять…

«Ничего», – размышлял Шарль, покрепче обнимая шершавый ствол своего липового спасителя, – «Ушёл от меня этот вор недалеко и не надолго. Завтра утром, едва только слезу…» – младший капрал посмотрел вниз. Высокий тощий зверь с более тёмной, чем у остальных, шерстью, поднял на него золотистый взгляд и нагло клацнул клыками. – «Если только спасусь,» – смиренно исправился Шарль. – «Опознаю злоумышленника по внешнему виду. Царапин на нём, должно быть, больше, чем на мне»…

Как подсказывал Шарлю свежеприобретенный опыт, с восходом солнца волки перестанут сторожить добычу, и повернут в чащу леса. Осталось только дождаться этого самого восхода…

Утром базовое доверие Шарля к миру в целом и к Флосвиллю в частности пережило сокрушительный удар. Точнее говоря, оно вообще этого удара не пережило. Прямо так и скончалось на месте.

Причиной этого было количество расцарапанных мужчин в возрасте от восьми до девяносто восьми лет (более младший контингент не подходил таинственному ночному лазутчику по росту, и был отвергнут из размышлений младшего капрала), встреченных по пути от околицы к полицейскому участку. Чем, спрашивается, занимаются по ночам горожане?! Волков развели тут у себя, понимаешь, по ночам прямо по улицам ходят… Хорошо, не загрызли никого… А если да?! Шарль ссутулился, нахохлился и лично обошел все более-менее темные уголки, чтобы убедиться в отсутствии жертв. Нашёл труп курицы. Арестовал тут же сидящую и колупающую перья предполагаемую убийцу. Госпожа Амели, поджидавшая служителей закона у порога полицейского участка, опознала в подозреваемой свою ненаглядную доченьку Анхен, обещала примерно наказать ее, и много чего порассказала Шарлю. Тот выслушал, на всякий случай придерживая кончик языка зубами.

Вошёл, наконец, в служебное помещение. Увидел. Покачнулся и был вынужден схватиться за что-то надёжное: под глазом господина Иво тоже красовался синяк. Роскошный, отливающий сливовым бочком, сочный фингал. Господин Иво, заметив удивление подчиненного, смутился, и несколько бессвязно поведал, как вчера они с шурином обмывали его, шурина, прибавление в семействе, и немного увлеклись.

«Ладно бы побит-поцарапал был Стопик, или Жиль. Тут бы я поверил безоговорочно. От Жиля – может быть, а от Стопика наверняка следует ожидать любой подлости. Например, что он специально организовал всем жителям города какие-нибудь натянутые на ступенях веревочки, разбитые кувшины со сливками или что-то еще, ведущее к мелким травмам, но господин Иво… Нет, вчерашний мой противник явно был на полголовы ниже и гораздо хлипче в плечах… Нет, не верю… Уже ничему не верю…»

Тут дверь раскрылась, и вошёл Стопик.

Капрал флосвилльской службы охраны правопорядка был расцарапан, пожалуй, еще сильнее, чем Шарль в вечер приснопамятной битвы с лисом. Стопик ощутимо прихрамывал и придерживал локтем правый бок.

«Верно… – заметались в голове Шарля бредовые мысли. – Я того, ночного, когда толкнул, он на дом налетел правой стороной. Мог и рёбрами треснуть…»

– Что с тобой? – нахмурился Иво. Стопик пошевелил своим выдающимся носом:

– С яблони свалился. Прямо в крапиву…

Господин Иво нахмурился:

– А к мэтру Андре зайти, что, фантазии не хватило? Я руковожу службой охраны спокойствия и порядка или младшей группой приходской школы? Ты хоть свою яблоню обирал, или опять – помогал уставшим соседкам? Бери пример с нашего молодого сослуживца. Солнце едва встало – уже на ногах. Орёл! Хвалю! Да еще, наверное, и преступление какое-нибудь унюхать успел. А, Шарль?

– Конечно… – уныло поведал Шарль. – Госпожа Амели жаловалась, что вчера, когда она переодевалась, чтобы отойти ко сну, кто-то за ней в окно подсматривал.

Секунду в участке была тишина. Тише, чем на кладбище до прихода некроманта. Потом грянул сочный хохот.

Утирая слезы, начальство похлопало Шарля по плечу.

– Неймется ведьминой дочке… Знаешь, малыш, ты заслуживаешь, чтобы расследование этого казуса поручили тебе. Следи, вынюхивай…

– Амели всего семьдесят один, она еще вполне может полежать… – лицемерно намекнул Стопик.

– Цыц, охальник! – рявкнул Иво. Подвёл Шарля к выходу, и, конспиративно понизив голос, добавил: – А на деревья ты б лазить поостерёгся… Они, конечно, для того и посажены были… Но одно дело волки – попрыгают, повоют, да разойдутся. А рыси, барсы иногда захаживают в гости… Или медведь, если молодой, еще не заматеревший – они ведь и наверх полезут, коли учуют. Ты смотри, глупостей больше не делай…

– Что… Что вы хотите сказать? – не понял Шарль.

– Это не я, это привет от Жиля… Можешь с ним сам поговорить, через четыре дня он набегается, вернётся… Ну, вперед. Ищи вуайериста. – Иво заржал басом.

Шарль автоматически кивнул. Ничего не понял, но то, что надо искать, был готов выполнить.

Он найдет, он обязательно найдёт!

По пути в гостиницу, которая за недолгие несколько дней стала для младшего капрала едва ли не родным домом, в голову Шарля залетела умная мысль. Даже удивительно, как Шарль не подумал об этом раньше. Ведь Флосвилль просто кишит преступлениями! И в сельскохозяйственные приключения Стопика Шарль ни на секунду не поверил, и вчерашние приключения, и Нюх – всё просто приказывало спешно идти и кого-нибудь арестовать. Запереть в кутузку. Бросить в темницу. нет и не будет покоя Шарлю, если он спешно кого-нибудь не схватит!

Значит, надо пойти и схватить. А так как в одиночку это не получится (вчера, по крайней мере, не получилось), надо брать помощника.

Жиль куда-то пропал. Приветики какие-то странные передаёт. Должно быть, мозговое расстройство с ним приключилось. Шарль искренне желал этому коллеге скорейшего выздоровления. Стопик – подозрителен до ужаса. И не один выдающий нос тому причиной. ну, чувствует Шарль, что коротышка-капрал ему в чем-то врёт. Может быть, его первого арестовывать придётся. Господин Иво…

Здесь воображение, рисовавшее жгуче-черные ужасы, спасовало.

На помощь пришла память. О субботних пирожках.

Шарля прошиб холодный пот. Вспомнился изобильный обед госпожи начальницы, и как потом пытались ухватить младшего капрала за пятки серые волки. Она нарочно всех откармливает, чтоб лесным жителям было, чем полакомиться! Она… Она змея-обольстительница! А господина Иво наверняка околдовала-опоила какими-нибудь зельями, чтоб верил ей беззаветно!..

Версия была паршивая. Шарль не успел ее додумать, когда увидел еще одного возможного кандидата в соратники-помощники. Доброжелательного и сочувствующего пелаверинского мистера Смита:

– Слушай, я, конечно, ничего не понимаю в преступлениях. Знаешь, кто тебе действительно может помочь? Гадалка или предсказатель. Если, конечно, ты сможешь доверять какому-либо местному специалисту… Хочешь позвать кого-то из Ла Фризе? Прекрасный выбор. Дней через пять, если не случится дождя, он как раз сможет доехать… Я бы тоже на твоем месте поспешил. Преступника надо ловить, не отходя от кассы. Ах, как бы тебе помог один старинный магический артефакт, о котором я краем уха слышал! Кто знает, кто знает, где он хранится… Может, имеет смысл поспрашивать у магистра Вига? Ах да, его ж убили… Не из-за этого ли сокровища, хотел бы я знать… Жаль, что дело об убийстве еще не раскрыли. Ну, если никого не арестовали – то дело точно еще не закончено…

* * *

Чудурский лес. Башня. Полнолуние

– Левое крыло ворона чёрного обыкновенного – одна косточка, лучше плечевая, она побольше… Почему именно вОрона? Едва ли не самая разумная птица, понятливая до ужаса. Хочешь кушать, Корвин? – обратился Виг к своему питомцу, расхаживающему по лабораторному столу. Черный ворон мигнул блестящим глазом и согласно кивнул головой. Благосклонно принял сухарик. – Корвин у меня письма носит, а у коллеги Панча триста лет назад ворон вообще обучился страной править – король тогдашний Антуан его в своем кабинете запирал, да ворон через закрытую дверь приказы королевским министрам отдавал… Смешно было! Особенно когда ворон приказывал подавать королю на завтрак свежих дождевых червей да снулую рыбешку… да, о чем это я? – спохватился пожилой волшебник. Покрутил пальцами хвостик бороды, подумал и продолжил пояснение. – Так вот. Нашей конкретной задачей является восстановление магического потенциала, оживление, другими словами, заблокированного Силового потока. Поэтому нам нужны ингредиенты, которые по сути своей являются ключами к раскрытию невероятного. Понятно?

последнее слово явно было риторическим, но Фриолар поспешил ответить.

– То есть в данном контексте «потенциал» следует понимать как «возможность»? Или ее обратную противоположность, которая…

– Алхимия, не словоблудь. Тебе что, девок мало?

– Ну, если вы сами подняли эту тему, то, вынужден признать, что в данном ареале распространенность особей женского пола весьма незначительна…

Рука волшебника, поглаживающая антрацитовые блестящие перья питомца, тем временем, приступила к целенаправленной пальпации левой верхней конечности. Корвин, прикончив сухарик, следующим клевком пронзил настырную руку; вырвался и перелетел на потолочную балку. Мэтр Виг ойкнул, затряс кистью, благодарно принял от секретаря баночку с заживляющей мазью.

– Вернемся лучше к эликсиру. Дай мне вон тот короб, третья нижняя полка слева…Спасибо, – мэтр зашуршал извлекаемыми деталями птичьих скелетов. внимательно обнюхал две косточки. одну бросил обратно в коробку, другую гордо продемонстрировал помощнику. – Видишь, какая большая? Корвинова пратётушка. Я что думаю? Что у женского пола вероятностей всегда больше. Я как-то раз даже статистику вёл. Жила тут у меня одна… – старик улыбнулся шаловливым воспоминаниям. – Но я ее выгнал. Достала… Так вот. Крыло есть ключ к возможности полёта; а левая половина тела более чувствительна к эмоциям, которые по сути своей есть противоположность разума… То есть в итоге мы имеет возможность первую – к полёту, и возможность вторую – к эмоциям, и важнее всего, что первая при жизни была реализована, а вторая – нет. Следовательно, Силы в ней накопилось достаточно. Чего ты там пишешь, алхимия?

– Рецептуру и правила подбора ингредиентов, – сознался Фриолар, поскрипывая пером.

– Это хорошо. Возьми ступку, разотри кость в мелкую пыль, и смотри у меня: чтоб на каждые восемьдесят пять движений пестиком направо приходилось пятнадцать налево!

Припахав ассистента, мэтр, смело поскрипывая разбитой радикулитом спиной, атаковал стеллажи с прочими баночками, скляночками, колбочками и другими заспиртовано-засушенными припасами. Достал объемную банку с каким-то черным зернообразным содержимым. Радостно улыбнулся.

– Лягушачья икра. Хочешь? Сколько лет храню, а всё как свежая… М-мм, вкусненько! Зря отказываешься. Корвин, а ты хочешь? – Корвин соизволил спуститься и снизойти до предложенного деликатеса. Виг обвёл ищущим взглядом свои запасники.

– Так… Еще что нам нужно? гадючку бы… Кот, неси мне гадюку.

– Мэтр, Черно-Белый Кот пропал.

– Как это, пропал! – всполошился мэтр Виг. – А кого ж я за обедом под столом гладил?

Волшебник с сомнением посмотрел на собственные руки.

– Не беспокойтесь, мэтр, гадюки надёжно заперты. Я принесу вам экземпляр. самца, самку?

– Яйцо. Да смотри, чтоб свежее было. В крайнем случае, покудахчи, чтоб она снесла его в твоем присутствии… Что за мир? – возмущенно бурчал себе под нос волшебник, раздраженно перебирая заготовленные ингредиенты. – Коты пропадают, гладишь неизвестно кого, гадюки кудахчут… – здесь мэтр остановился. В глазах его сверкнула мысль. Он резво подбежал к лестнице, уводящей из лаборатории вниз башни, и крикнул удалившемуся ассистенту: – Эй, секретарь! Смотри, не ошибись! Если гадюка кудахчет, то это курица!

Прошёлся обратно, о чем-то сосредоточенно размышляя. Подёргал себя за бороду. Поглядел на дёргаемое. В раздражении сплюнул.

Несколько дней назад Виг углядел в намагиченном зеркале неведомое магистру Школы Крыла и Когтя существо. Самое профильное существо, которое только можно придумать, чтобы специально порадовать криптозоолога: у существа были и размашистые крылья с почти орлиными, черными с серебристым отливом, перьями, и когти – на всех четырех львиных лапах. Принять решение о том, что зверушку требуется немедленно найти и приобщить к маговой коллекции биологомагических раритетов, было делом нескольких минут. К сожалению, из-за недостаточности планирования, операция по исследованию таинственного крылатого и четвероногого животного – уверявшего, что является разумным, – прошла не идеально. Вмешались отвлекающие и помехообразующие факторы: какие-то эльфийки (очень симпатичные), воровки (тоже ничего), кто-то, пока не выясненный, кто украл у Вига бутыль с водкой, неупокоенные мертвецы и целая орда цинцев. Да, еще были падающие ревущие стальные горы и неправильно сработавшие заклинания. В результате мэтр внезапно стал брюнетом (будь в Башне хоть одно нормальное зеркало, а не старые, покрытые патиной, или магическое, показывающее демоны знают что, он бы заметил, что и разрез глаз у него уменьшился, и скулы стали пошире, и росточком он как-то увеличился…), был похищен, унижен (у мэтра отобрали серебряную пуговицу! позор! позор! его ловили без нюртанга! ужас! катастрофа!), и сбежать ему удалось не иначе, как чудом. (иначе, иначе. Не чудом, а настырностью, изощренным коварством, знанием основ токсикологии и верой в собственную магистерскую исследовательскую разработку. Но тсс! не будем лишать старичка радостей самообмана и самопоглаживания…)

Сейчас мэтр был полон решимости отомстить. Замыслы роились под седой/брюнетистой шевелюрой, единственное, что пока спасало Вечную Империю Ци от нашествия амбарных долгоносиков и кровососущих мух, было некоторое снижение магических способностей магистра. Впрочем, сейчас он вспомнит, что хотел найти, сварит зелье, выпьет…О, уже вспомнил!

Мэтр Виг достал из нижнего ящика стола бутыль, стаканы, набулькал, выпил, погладил бороду… Хлопнул себя по лбу.

Поднялся по лестнице на следующий пролёт. Еще выше начинался чердак – даже не помещение, а просто огороженное с одной стороны – крышей, с другой стороны – каменными зубцами, пространство. Мэтр же, игнорируя меру глухости стены, подошёл поближе. Нашёл единственный декоративный элемент, рогатую демоническую маску, нажал. Ничего не случилось. Мэтр нажал еще раз. Рассердился, пнул стену, запрыгал на одной ноге, лелея ушибленную, и высказался.

Рогатый мраморный демон скабрезно ухмыльнулся:

– Пароль принят. Доступ разрешён.

Потайная стена со скрипом отъехала в сторону. Мэтр вошёл в тайник.

В ответ на появление волшебника активизировался один из спрятанных артефактов. Скульптурная группа, весьма натурально изображавшая трёх крокодильчиков, презрела факт своего создания из драгоценного снежно-белого нефрита; пресмыкающиеся задвигались, ожили…