Текст книги "Алхимические хроники (части 1-3)"
Автор книги: Лана Туулли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 68 страниц)
– Ты знала об этом? – уточнила Далия у Напы. Та пожала плечами:
– Ты же помнишь – новый год застал нас в Росинанте. А потом все газеты куда-то девались…
– Твой мерзкий Черно-Белый Кот делал на них лужи! – обвинила гномку в еще одном преступлении алхимичка. И потребовала у Ньюфуна, чтоб он продолжал.
– А чего продолжать-то? Вот, нынче летом, в месяц Барса, и будут устраивать гонки по Эль-Джаладской пустыне, чтоб определить заранее, кто будет покровителем следующего года. И все отправляются болеть за наших. Терьеров из Шуттбери, пауков и зомби мэтра Мориарти, горгулий, летучих мыхов с Даца… А я решил на этом деле деньгу зашибить. Буду всех подковывать и сбрую чинить, – гном попробовал накормить цыпленка крошками, но тот только жалобно пищал. Ньюфун сжал птенца в кулак и внимательно заглянул в клювик. – Что-то у этой твари зубов нет. Может, ему вставную челюсть сделать?
Далия, до которой медленно, но верно, доходило, что она будет искать сокровища пропавшего царя, проталкиваясь через толпы жокеев, болельщиков, магов и астрологов, переживающих за исход гонок, нашла в себе силы смириться с неизбежным и даже похлопала Ньюфуна по плечу:
– Обещай мне, Ньюф.
– Чего? – с подозрением спросил тот.
– Что подкуешь всех пауков, скорпионов и терьеров. И, пожалуйста, не забудь о намордниках для ядовитых змей и перстнях для летучих мыхов.
Впрочем, ворчливо высказанное согласие Ньюфуна Далию не успокоило.
* * *
Через несколько минут, когда Напа, доставив братцу обед, поднялась в комнату мэтрессы, гномка поняла, что с алхимичкой творится что-то не то – та наводила порядок.
Не то, чтобы Далия позволяла скапливаться в своих апартаментах пыли и грязи – нет, это разрешалось только книгам, заметкам, блокнотам, карандашам, перьям и чернильницам. У мэтрессы емкостей для чернил было штук двадцать, разных, в основном, подаренным Напой по разнообразным мелким поводам. Сейчас Далия поставила на стол свою любимую, вырезанную из кусочка мрамора еще в ллойярдский период творчества гномки, вооружилась орлиным пером и бойко строчила что-то на бумаге.
– Что делаешь? – осторожно поинтересовалась Напа.
Далия дописала слово. Залезла под стол, вытащила еще стопку книг, стёрла с них пыль и аккуратно перевязала бечевкой. Потом принялась переписывать названия.
– Пишу завещание, – снизошла мэтресса до ответа. – Потому как понимаю, что из этого дурацкого путешествия живыми нам не вернуться.
– Ты не хочешь ехать в Эль-Джалад, – с грустью догадалась гномка. – Не хочешь копать клад…
Далия поставила агрессивную точку.
– Напа, ты не понимаешь. Ведь это не шутки! – Мэтресса повернулась к печальной Напе и попробовала найти настоящие, правильные слова. – Напа, это ведь очень опасно! Нам надо проехать половину Кавладора, пересечь горы, населенные драконами, сфинксами и прочими разбойниками! А что нас ждет в Эль-Джаладе? Другая страна, чужие обычаи, незнакомый язык! Кто может объяснить, чего нам ожидать от этого рая для кочевников, пустынных варваров и астрологов-извращенцев? Ты хоть представляешь, какой лакомой добычей покажутся две беззащитные слабые женщины?!.
– Я топор возьму, – тихо пообещала Напа.
Не помогло. Далия, громко выдохнув, села на кровать рядом с гномкой.
– Ну, не хочешь ехать, так ладно, – печально понурилась Напа. – Не надо.
Мэтресса скептически поджала губы.
– Разве я не понимаю? Ты ведь соглашалась, только чтобы со мной не спорить… – добавила великодушная гномка. – Ладно. Оставайся в «Алой розе». Приглядишь за Полин… правда, она куда-то пропала, второй день ее нет. А если Черно-Белый Кот вдруг вернется – ты его сразу не прогоняй, ладно? Джое помоги… А где она, кстати?
– Как вечером ушла, так и не вернулась.
– Вот как? А кто ж, если не она, ночью к нам в окно залез? – спохватилась Напа. – Я слышала!
– Это был инспектор Клеорн, – отмахнулась Далия. – Приходил вернуть мне лупу.
– В два часа ночи, угу, – согласилась Напа. – А позже?
– Госпожа Гиранди. Пришла рассказать об их визите в Королевский Музей.
– И как у них там? Получилось отдать гобелен господину Ходриху?
– А… – отмахнулась Далия. – Старина Ходрих перепугался, когда увидел факельное шествие с вышитым Роскаром наперевес, спустил на Гиранди и ее бригаду «вышивальщиц» ночную охрану Музея и сторожевую рысь, вызвал полицию, та подумала, что музей грабят…
– И что? – заволновалась Напа.
– Гиранди сбежала задами, когда полиция явилась и начала всех арестовывать. А если верить газете, то гобелен все-таки спасли, Ходрих умиляется и приглашает авторов этого шедевра на демонстрацию нового экспоната. Правда, если верить второй странице этого же первоисточника, авторы пойдут в Королевский Музей строем, под почетной охраной служителей Министерства Спокойствия.
– Так вот, значит, что с госпожой Гиранди случилось… – протянула Напа. – А еще позже кто к нам в дом заходил? Сработали два капкана, которые Ньюф установил у кухни, кто-то так громко вопил, я уж проснуться хотела…
– Студенты. Друбус и еще двое. Просили напомнить, когда будет переэкзаменовка. О демоны, я ж про нее совсем забыла! – Далия сквозь зубы вспомнила тех, кто посмел украсть переносное вместилище ее памяти. Вот сволочи! Потом нахмурилась: – Или ты спрашиваешь про тех, кто шуршал по подземному ходу до Университета? Ну, где-то около трех ночи?
– Тебе послышалось, – поспешила уверить гномка.
– Да? А я была уверена, что это вы с Ньюфуном совершали экскурсию в стены выстроенного вашими бабулей и дедулей Университета.
– Не-ет, – отперлась Напа. – Это были не мы.
– Точно не вы? То есть, если вдруг придет мэтр Рупь, жаловаться на диверсию в его экспериментальной плавильне, мне всё отрицать, как обычно?
Напа густо покраснела, но брата не выдала.
– Ну ладно. Ты всё равно Джою отыщи, пригляди за ней. А я, пожалуй, пойду… – еще раз вздохнула гномка.
Далия представила, что сейчас будет. Сейчас Напа спустится в свою уютную каморку, соберет дорожный узел с припасами, облачится в любимую кольчужку и курточку с заклепками, повесит на спину секиру, возьмет кирку, четыре лопаты и лом, и с печальным сердцем в гордом гномьем одиночестве отправится в Эль-Джалад. Возможно, она дойдет только до ближайшего холма, а там, поплевав на руки, примется копать подземный ход в соседнюю страну. Конечно, от части воров и дорожных происшествий это убережет – но ведь остаются подземные беды. Всякие там минотавры, гидры, змеи в лабиринтах, обвалы, насекомоядные кроты, камни и тараканы, срывающиеся с потолка – и всё это – для одной маленькой гномки, у которой даже борода еще не проклюнулась.
– Напа, – строго проговорила Далия. – Неужели ты и в самом деле думаешь, что я тебя брошу без личного сапиенсологического сопровождения?
Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл мгновенно просияла круглым личиком.
– Только, чур, уговор – мыслить не как примитивный гномокопатель, а как образованный, вооруженный мыслью Алхимик!
– Ура! – расчувствовалась от торжественности момента гномка. – Ура! Вперед, Далия! За короля, Кавладор и Алхимию!
* * *
Министерство Спокойствия, чуть позже
Дверь распахнулась – энергично и широко.
– Клеорн? Что там опять произошло в Университете? – сурово поинтересовался господин Ле Пле.
Инспектор вскочил, вытянулся в струнку, выпятил грудь колесом, и, стараясь, чтобы начальство не заметило свежий синяк на скуле, который он заработал, спасая собственную шкуру и мэтрессину лупу от счастливых авторов гобелена, с ликующим пением пытавшихся ворваться в кабинет директора Королевского Музея, бодро отрапортовал, что ситуация под полным контролем.
– Да? А кто ночью чуть не спалил к ядреным демонам Королевский Музей со всеми редкостями и шедеврами?
– Виновные пойманы! Проводится воспитательная работа! – еще увереннее гаркнул Клеорн.
Мэтр Лео, вытянувшийся с другой стороны письменного стола – насколько позволяла легкая сутулость и общее пофигистское отношение к нормам и правилам, – громко шмыгнул носом.
– А, мэтр… – заметил подчиненного министр. – Вы вроде должны были отыскать призрак всё в том же Университете? Как ваши успехи?
– Призрака грозой унесло, господин министр, – ответил Лео. Не жаловаться же начальству на несчастную свою жизнь – и девушки не хотят слушать его увлекательных повестей о паутинах цинского живоглота, и вышивать он не любит, да еще нюхать ауру покойницы пришлось… Маг тяжело вздохнул – что чрезвычайно раздосадовало господина Жореза Ле Пле.
– «Грозой унесло»? И что, это всё, что вы можете сказать? А где расследование, в какую сторону увлекло призрака? А где доказательства, что призрак спокойный, не буйный и психически устойчивый? А где работа по профилактике нахождения псевдоживого существа в стенах данного помещения в дальнейшем? Где план мероприятий по предотвращению неупокоенности преподавателей и студентов нашего славного Университета? Лео, чем, дракон вас скушай, вы целыми днями занимаетесь? Клеорн, почему ваш подчиненный не занят по уши? Рр-распустились, р-работнички! Значит, так: я еду в замок Фюрдаст на два дня. Чтоб к моему возвращению раскрыли дюжину преступлений, посадили семь главарей шаек, узнали, кто главный смутьян в Университете, и намололи кофе на семь недель вперед…
– Простите? – моргнул мэтр Лео.
– Я что, еще не говорил? Алхимики Университета Аль-Миридо открыли, что крепкий кофе благотворно влияет на смекалку и воображение. Значит, будем пить! Мэтр Лео, вы уж как-нибудь магически помол обеспечьте…
Стоило начальству скрыться в направлении летней королевской резиденции, инспектор Клеорн выдохнул, посмотрелся в зеркало, скривившись от своей побитой физиономии и с отеческой заботой пожурил волшебника:
– Мэтр, разве можно так разочаровывать начальство? Что, трудно было сказать, что вы призрака развоплотили?
– Развоплощают привидений, господин инспектор. Призрак – субстанция более целостная, сохраняющая некоторую толику души. Ну, я так думаю – ведь я совсем не специалист в Магии Смерти. Вот если бы вы поручили мне искать ворону-альбиноса, или, допустим… – волшебник вздохнул мечтательно, – Летающую черепашку…
– Мэтр, может, водички попьете? – участливо поинтересовался усатый сыщик. Нет, летний зной, конечно, страшное испытание для Талерина – особенно для подобной мэтру Лео интеллигенции, которая считает зазорным сбегать, искупаться в прохладном Алере; но чтоб в результате солнечного удара грезить о летающих черепашках?.. Бедняга! – Ладно. Не будем о грустном. Знаете что, мэтр? Вы посовещайтесь со своими коллегами, как призраков ловить – без нарушения Закона о Магии, естественно. Можете считать, что это ваше задание на сегодняшний день. В конце концов, начальство в Фюрдаст отбыло, ему не до нас… Не теряйте времени, мэтр – совещайтесь, совещайтесь!..
Вместо того, чтобы рвануть на природу, под сень дубрав в Охотничий замок, мэтр Лео с тихим удивлением смотрел, как инспектор Клеорн наводит лоск на свою внешность – сдабривает кончики усов специальным воском, маскирует лечебной мазью свежий синяк, приглаживает серый мундир. Что, неужели бравый сыщик попал под действие постороннего заклинания? Лео осторожно просканировал ауру начальника, и увидел, что никаких проклятий на Клеорне не висит, так, общая влюбленность – конечно, более подходящая восемнадцатилетнему юнцу, а не солидному офицеру Министерства Спокойствия. Мимолетно удивившись, как же Клеорна угораздило, мэтр Лео решил последовать его совету, проконсультироваться у старших коллег относительно ловли призраков – а заодно и извиниться перед мэтром Лотринаэном за то, что так легкомысленно посмеялся над его стремлением заслужить похвалу начальства.
– А вы, господин инспектор?
– Я? – Клеорн поправил кобуру со служебным револьвером – между прочим, последний писк ллойярдских изобретателей, самозаряжающийся! Смахнул несуществующую пылинку с рукавов, щелкнул каблуками ослепительно начищенных сапог. – Я отправляюсь исследовать тайны Университета, коллега.
– А можно, я с вами пойду? Вдруг призрак где-то там прячется?
– Нет, – поспешно ответил Клеорн. – Есть некоторые тайны, молодой человек, – наставительно объяснил инспектор волшебнику, – которые открываются исключительно специалистам.
Мэтр Лео кисло улыбнулся, пожелал инспектору удачи. Потом, оставшись в кабинете Клеорна в гордом стылом одиночестве, достал из кармана мантии «глаз», положил кристалл на ладонь и сосредоточился, пытаясь вызывать мэтра Лотринаэна. Раз начальство велело консультироваться… Эй, Лот, дружище, где ты?
* * *
Ресторация «Алая роза»
– А теперь, – грозно, солидно, объявила Далия. Прошлась суровым взором по лицам посетителей «Алой розы», – мы будем играть в расследование. То есть, конечно же, не играть, а действовать со всей серьезностью, тщанием, тактом и сочувствием. Кто хочет первым сознаться в преступлении?
Мэтресса Юлали резво подняла правое копыто, и мэтры Филипп, Никант, Мартин и Рупь счастливо выдохнули.
– Слушаю вас, коллега, – подбодрила Далия.
Инспектор Клеорн насторожился и включил профессиональную память.
Кентавресса поправила шелковую черную пелерину, которая прикрывала верхнюю, человеческую часть туловища. Половину утра фноссианка потратила на то, чтобы достичь совершенства своей замечательной внешности, и теперь ее длинные черные косы и не менее длинный пышный хвост были украшены серебряными заколками, четыре подковы ослепительно сверкали, на передней правой ноге красовался браслет с эмалевыми розочками, подарок Напы, а попону на стыке человеческой и конской половин тела удерживала большая брошь с тем же рисунком, изготовленная Ньюфуном.
– Йа эст зознатца, что нэ платыт пошлын пры входэ в столыцу, – покаялась мэтресса. У нее был красивый грудной голос, которому жесткий южный акцент добавлял легкую нотку пикантности.
– Ее никто не платит, – прогудел Ньюфун.
– Другие желающие? – спросила Далия.
После неловкого минутного молчания Друбус не выдержал – ему и так было неуютно чувствовать на себе взгляды семи алхимиков – и осторожно, тихонечко, приподнял руку.
– Да??? – обрадовались мэтры хором.
– А можно выйти? – пролепетал несчастный студент.
– Две минуты, – рявкнула Далия.
После того, как Друбус опрометью выскочил из обеденного зала, Далия и ее коллеги по Алхимии выжидательно уставились на Лирта. Тот с мягкой, ненавязчивой вежливостью продолжил чавкать – Напа по привычке сунула каждому пришедшему «на расследование» по плюшке.
Алхимики ждали, что ж будет, но Лирт, следуя собственной, хорошо закрепившейся за тринадцать лет учебы в Университете, привычке, молчал.
Инспектор Клеорн шепотком испросил у мэтрессы Далии разрешения более активно поучаствовать в расследовании. Поднялся, поправил серый мундир, подкрутил усы и торжественно объявил:
– Господа! Дамы! Мы собрались здесь, чтобы…
– Собравшись в этом зале, пьем вино, весеннее и пахнущее летом, И славим солнце славное за то, что нет зимы и смерти для поэтов!.. – прокомментировал мэтр Диаз. – «Лишний день: традиции праздника», перевод с эльфийского мэтра Фриолара, я ему еще «хорошо» поставил, чтобы постимулировать юношу к стихосложению, хотя…
– Спасибо, – вежливо поблагодарил почтенного алхимика Клеорн.
– … да, надо признать – у Фриолара с поэзией туго, но прекрасная память, просто прекрасная, когда я вручал ему сертификат о знании наречия Ухтыков, у меня слезы лились…
– Спасибо, мэтр Диаз. – с нажимом повторил Клеорн. Завкафедрой не унимался, не замечая, как рука сыщика сама собой опустилась на рукоятку служебного револьвера:
– … А потом мэтресса Розанна сказала, что это профессиональное, по причине большой световой и читательской нагрузки, и надо капать по четыре раза в день, и перед сном дополнительно – прозрачным раствором без вкуса и запаха, и Фри-Фри так хорошо его растворил…
Инспектор Клерн не выдержал. Сообразив какой-то долей мозга, что полуслепой алхимик угрозу не увидит, он стремительно выхватил оружие из кобуры и выстрелил в потолок. Диаз, удивленный грохотом, замолчал – хотя Далия видела, как его губы шевелятся в привычном «прелестная женщина, просто прелестная», но решила, что сыщику, чего доброго, эта оценка сейчас не понравится.
Когда с потолка прекратила сыпаться побелка, Клеорн сурово напомнил, что они здесь все – кроме Напы и мэтрессы Юлали – подозреваются в нападении на уважаемую мэтрессу Далию и поэтому – просьба вести себя прилично! Но стоило инспектору сесть на место, тяжело выдохнуть и утереть выступивший от праведных трудов пот клетчатым платком, как одна из не-подозреваемых возмутилась с громким ржанием:
– Это почэму йа нэ подозрэваэм? Дэскрымынац!
– Чего? – хором уточнили Клеорн, Лирт и вернувшийся Друбус.
– Обесценивание и умаление заслуг пробанда вследствие наличия у противоположной стороны общения жестких критериев социально-догмативного характера, кристаллизующихся в результате воспитания и обучения, и содержащих концепты визуальных характеристик, возрастно-гендерно-таксономического специфизма, и… – тут Далия поняла, что Клеорну мешает пристрелить ее на месте только простое соображение, что алхимиков, кроме сапиенсологини, в «Алой розе» еще много, а патронов на всех не хватит. Мэтресса проглотила финал фразы– несколько более нервно, чем обычно, и утешилась тем, что перевела высказывание коллеги из Академии Под Открытым Небом на родной кавладорский: – Мэтресса Юлали считает, что ее тоже надо включить в список подозреваемых.
– Досточтимая госпожа Юлали, – повернулся к кентаврессе сыщик, – Я не подозреваю вас на том основании, что забраться по лестнице наверх, в мансарду барышни Джои, – как тот подозреваемый, которого якобы слышала мэтресса Далия, – вы не могли.
– Почэму? Почэму! – с возмущением заржала Юлали. – Сэйчас йа доказат! Сэйчас йа посрамыт ваш ус!
Кентавресса грациозно вскочила на четыре ноги, проскакала к лестнице и даже сумела преодолеть четыре первых ступеньки узкой деревянной лестницы, ведущий на второй этаж ресторации.
– Смотрыт! Смотрыт! Йа эст поднатц! – Потом сделала еще один шаг, не поместилась на ступеньке – и с шумом скатилась вниз.
– По-моему, коллега, вы переоцениваете свои силы, – вежливо заметил мэтр Рупь, помогая четвероногой даме подняться.
– Йа эст мочь поднатц ввэрх по лэстныц! – упрямилась Юлали.
– Да не фиг делать! – поддержал кентаврессу Ньюфун. Гном подскочил, мимоходом проверил, не пострадала ли лестница, после чего принялся обмеривать фносскую гостью веревочкой с мерными узелками, прикидывать ее вес и рассчитывать прочность потолочных балок.
Убедившись, что Напиному брату есть, чем заняться, Далия знаком велела Клеорну продолжать следствие.
Пока инспектор собирался с мыслями, сопоставляя ход преступления с возможными мотивами и возможностями, входная дверь тихонько скрипнула, и на пороге нарисовала Джоя.
– Джоя! Привет! Где ты была? мы ж тебя потеряли! – захлопотала хозяйка ресторации.
– Я не сдала экзамен, – с печалью и слезой ответила девушка. – И долго гуляла по кладбищу…
– Это ты брось, – на правах ветеринар… ветерана студенческого братства, утешил Джою Лирт. – После каждого «неуда» топиться – это ж реки не хватит.
– В тиши гранитных надгробий и мраморных статуй я сочиняла поэму, – ответила студентка. И, наверное, все-таки заметила, что в помещении, кроме нее, находится еще восемь человек, кентавр и два гнома – потому как спросила с застенчивой наглостью истинного поэта: – Хотите, прочитаю?
Мэтр Диаз, конечно же, ответил «Да!», но мэтр Филипп, Никант и Далия гораздо громче ответили «НЕТ!!» Инспектор Клеорн пригласил девушку поучаствовать в слушании дела – конечно, госпожа Кордсдейл, накормить ее можно, раз уж вам так хочется…
– Итак, – снова приступил к расследованию сыщик. – Вернемся к хронологии событий. Преступление было совершено…
– Простите? – вежливо поднял руку мэтр Мартин. – Я, кажется, что-то пропустил. О каком преступлении идет речь?
Пока Далия быстро объясняла, что речь идет в плане материальном – всего лишь о похищении ее блокнота, а в плане моральном – во-первых, ответственности за удержание в шкафу ее самой, мэтрессы Далии, виднейшего сапиенсолога Университета королевства Кавладор; во-вторых, попытки удушить тесным сундуком присутствующую в Талерине и его ближайших астральных провинциях барышню Джою с Даца; в-третьих, за комментарии, которые постоянно отпускает свалившийся на шеи Далии и Напы Ньюфун, стоит только упомянуть о каком-нибудь невозможном действии…
– Я всё слышу! – ответил гном, стоя на плечах кентаврессы и прикручивая какую-то штуку к потолочной балке.
– И, в-четвертых, оскорблении в моем лице всей Алхимии, – завершила обвиняющую тираду Далия.
Пока мэтресса перечисляла состав преступления, сыщик вытирал пот платком, размышляя о том, зачем он связался с этими алхимиками. Наверняка в Министерстве Чудес ему могли бы предложить более легкие и гуманные способы почистить карму.
Кругленький мэтр Мартин, выслушав короткую повесть о злоключениях Далии – та в подробностях поведала, каково на вкус было старое кухонное полотенце, – изумленно всплеснул руками:
– А мы с Долорес ничего об этих ужасах не знали! Надо быстрее ей всё рассказать!
– Если вы не знали о преступлении, зачем сюда явились? – рыкнул сыщик.
– Рассказать об успехах своего сына! – гордо заявил счастливый отец. – Представляете? Ему три недели отроду, а уже плюется! И не просто так, а в тещу!
– Прелестная женщина, просто прелестная! – по привычке прокомментировал Диаз.
Мартин попробовал было отстоять другую оценку матери своей ненаглядной Долорес, но Клеорн не позволил образоваться побочной ветви дискуссии, сам лично вывел алхимика вон, запер дверь в ресторацию и сурово пригвоздил каждого из оставшихся на место. Итак, два студента – лазили по «Алой розе», сами же признались, что и блокнот видели, и сахар воровали. Мэтр Рупь, мэтр Никант, мэтр Филипп…
– Вы что, тоже заходили в «Алую розу»? – уточнил он у толстяка-историка. потом повернулся к мэтру Диазу: – А вы?
– Что значит – «тоже заходили»? Мы сюда уже тридцать лет, как на службу, ходим. До Напы здесь пивнушка была – жратва так себе, только манную кашу и варили, так я привык, с тех пор и столуюсь здесь… – ответил Филипп, а Диаз поддержал коллегу, уверяя, что Напина предшественница была прелестной женщиной, просто пре… Ага, ага, понял, не отвлекаюсь: увы, о кулинарных способностях бывшей хозяйки заведения хорошего ничего сказать не получится.
– И в двадцатого числа вы тоже тут были?
– Нет, – ответил мэтр Диаз. – Мы были в Библиотеке, помогали госпоже Гиранди запечатлеть подвиги его высочества.
– Тогда ж какого демона драного вы здесь сидите? Какого… какого… – попытался быть интеллигентным господин сыщик, но увы – на язык просились исключительно просторечные, но такие образные идиомы.
– Мы взяли на себя миссию, молодой человек, – гордо заявил зав эльфийской кафедрой, – плохое зрение мешало ему оценить потенциальную угрозу, которую сейчас представлял впадающий в состоянии берсерка сыщик, – запечатлеть для потомства все подвиги принца Роскара.
– То есть – вы обвиняете нашего принца в том, что он ни с того, ни с сего засовывает меня в шкаф? – возмутилась Далия. Крепко сжала кулачки, готовясь зафондючить в нос тому, что посмеет утверждать подобную чушь.
– Почему – «ни с того, ни с сего»? – вдруг подал голос Лирт. – Вы ж ужасно красивая. Вдруг вы, мэтресса, принцу понравились?
Только чудом Клеорн сдержал студентоубийственный порыв, а мэтресса наоборот, расплылась в застенчивой улыбке. Мэтр Никант зло хрюкнул, показывая свое отношение к этой версии. Мэтр Рупь, чтоб никто не подумал, что он боится соседства с двумя агрессивными злоумышляющими против человеческой металлургии гномами, успешно, сохраняя достоинство и внешнюю благопристойность, прикидывался молчаливой вешалкой для алхимических мантий.
– Давайте не будем впутывать в алхимические разборки его высочество, – осторожно намекнул о почитании королевской фамилии сыщик. – С чего вообще вы взяли, что он здесь мог быть?
– А разве вы сейчас не с нами? – уточнил мэтр Диаз. Заметив, что после его вопроса наступила какая-то загадочная тишина, он принялся обхлопывать карманы мантии в поиске очков. Нашел, водрузил сооружение с толстенными линзами на нос и принялся рассматривать Клеорна. – Ой, а я думал, что вы Роскар и есть.
Клеорн тяжело, с присвистом, задышал. Далия, наблюдая, как в лицо инспектора поступают жизненные соки, готовясь прорасти чем-нибудь – или официальным уведомлением с заключением, или просто так, зелененьким сверху, – сожалела о том, что блокнот пока не найден: нет, она-то думала, что все «спокушники» скучные люди, а оказывается, с ними тоже бывает забавно! Надо с Напой было поспорить, – решила сапиенсологиня, – сколько минут бравый инспектор продержится в нашей алхимической компании. Так, запомним: на сороковой минуте эксперимента бить пожилых людей в очках и мантиях господину Клеорну пока не позволяет воспитание – но это, честно слово, пока.
– Я пришлю вам свою монографию с описаниями подвигов его высочества, молодой человек, – пообещал мэтр Филипп, верно сориентировавшийся относительно долготерпения служащих Министерства Спокойствия, подхватил завкафедрой эльфийской литературы под локоток и заспешил на выход. Мэтр Диаз на прощание тоже пообещал прислать Клеорну составленным им словарь эльфийских литературных ругательств.
Удалив двух посторонних, сыщик еще раз, пристально и придирчиво посмотрел на оставшихся в ресторации подозреваемых. Преступником должен быть кто-то из них… Желтый сухой старик – наверняка извращенец; этот гривастый, как лев, наверное, тоже с головой не дружит – додумался, одеть под мантию доспехи, и не жарко ему… А студенты – просто просятся на каторгу. Этот, мордатый, и другой… А где ж второй студент?
– Не виноватый я!.. – зарыдал Друбус, когда крепкая рука Закона извлекла его из-под стола. – Я ничего не делал! нет! не убивайте меня!.. что я скажу ма-а-аме-е…
– Оставьте его, – вступилась за беднягу Далия. – Инспектор, не убивайте студента, он мне еще экзамен должен! Да и не мог он подобного преступления совершить!
– Почему вы так уверены? – сыщик потряс Друбуса, проверяя, не выпадут ли у него из карманов мантии улики.
– Потому, что за три года, пока это создание числится студентом у нас в Университете, он вообще ничего не сделал! – привела убийственный довод Далия. Мэтр Рупь и мэтр Никант хором поддержали – они, по счастью, были лишены необходимости вбивать знания в голову данного школяра, но слухами Университет полнится.
Инспектор нехотя признал условную справедливость довода. Посадил рыдающего студента, подкрутил ус, и придирчиво стал оценивать стать и ширину плеч студента-мордоворота.
– Нет-нет, – угадал ход мыслей представителя Министерства Спокойствия мэтр Никант. – Не обижайте гордость воспитательных традиций нашего вуза! Разве могло прийти столь сложное преступление в столь круглую голову?
Все присутствующие дружно оценили крутые склоны черепа студента. Лирт застеснялся и взъерошил волосы: дружище Бтубур как-то высказался, что голова Лирта должна считаться эталоном гномьего сейфового искусства, ибо извлечь из нее хоть что-то помещенное было не под силу не только «взломщикам», роль которых тринадцать лет подряд играла университетская профессура, но и самому хозяину.
– Разве что мэтресса Далия всё-таки смогла личным примером научить подрастающее поколение действовать, как положено ревностным адептам великой Алхимии, – сквозь зубы добавил несдающийся историк. Сапиенсологиня метнула в Желтого Осла пристальный, оценивающий взгляд, а Клеорн воспользовался моментом, выгнул обоих студентов вон, строго-настрого запретив покидать город и нарушать Закон и Порядок, и принялся давить на психику Никанта, нависнув над ним карающим мечом:
– А как насчет вас, уважаемый? Что вы делали с девяти до одиннадцати летом прошлого года?
– Но ведь преступление было совершено вот, на днях… – залепетал историк.
– Откуда знаете? – громовым голосом рявкнул Клеорн. Стекла ресторанчика задрожали. Мэтресса Юлали, добравшаяся до пятой ступеньки, пошатнулась, не поместилась на узкой ступеньке подковами и в очередной раз скатилась вниз.
– Оставьте его, господин инспектор! – вступилась Далия, чувствуя, как ее собственная карма становится всё белее и белее. – Поверьте, кто бы меня не связывал и в шкафу не запирал, это был не мэтр Никант!
– Почему вы так уверены?
– Да мэтр Никант меня бы прибил! Там, на кухне, столько убийственных орудий – и молотки для отбивания мяса, и ножи, и шампуры, и прочие топорики… А у господина историка на меня давно зуб чешется!
– Да-да! – горячо поддержал историк. – Я б ее давно задушил, или прирезал бы! Зачем мне ее связывать да в шкаф кидать? Уж лучше в Алер…
– Хмм… – подозреваемые разбегались, как тараканы. Клеорн посмотрел на спокойного и представительного мэтра Рупя. – А вы?
– Причинив какой-нибудь вред мэтрессе Далии – которую я всячески уважаю как истинного Алхимика и прелестную даму, – последовательно, подробно объяснил профессор кафедры горных изысканий. – Я бы остался беззащитен перед… э-э… этническими обстоятельствами, с которыми сталкиваюсь постоянно при чтении пяти профильных курсов.
Клеорн сначала не понял. Потом перевел взгляд на Ньюфуна, активно укрепляющего лестницу «Алой розы», всего из себя этнического, в кольчуге, с молотком, бородой и запахом, и мэтр Рупь с достоинством согласился, что предположения сыщика о природе «обстоятельств» совершенно истинны.
Инспектор еще раз, загибая пальцы для верности, пересчитал присутствующих. Так, все оправданы, кроме…
С кухни прискакала Напа.
– А вы, сударыня, – осторожно, издалека, принялся выяснять обстоятельства инспектор. – Где, говорите, вы были, пока Далия сидела в шкафу?
– У дядюшки Бура, ну, лавка «Вкусно и весело», в Сытном переулке, знаете? Мы там посидели, поговорили, обсудили путешествие в Эль-Джалад…
Тут Напа ойкнула и закусила кулачок, чтоб не проговориться еще больше.
Клеорн собирался выяснять подробности – но тут Далия, которая, после изгнания мэтров Филиппа и Диаза, села рядом, ласково положила руку ему на плечо, как-то особенно, заговорщицки и мило, улыбнулась, и мысль разузнать, что за повальное бедствие угрожает нынешним летом юго-восточному соседу – буквально все туда едут! – из головы сыщика выветрилась.
– Так… что, вы говорите… – заикаясь, попытался вернуться к расследованию, инспектор. – Сидело у вас в шкафу?
– Вы о Полин спрашиваете? – поинтересовалась Джоя с порога кухни. – Она там сидит, в ларе для мороженого. Ты б свои кладовки пронумеровала, что ли, а то столько всяческих шкафчиков, ларчиков, дверей, каморок, потайных ходов, что я путаюсь…
Напа Леоне с размаху щелкнула себя по лбу: вот тетеря! Совсем забыла!
