Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 57 страниц)

Род поджал губы.

– Оч-чень интересно! А я этому особого значения не придал.

– Подобная внешность характерна для цивилизации с высоким уровнем развития техники, где решены проблемы увеличения продолжительности жизни, регулирования обмена веществ и воздействия ультрафиолета.

– Современная медицина и баротерапия,– кивнул Род – А вот как ты при этом объяснишь сгорбленные спины?

– Мы можем предположить, что это является частью маскировки, предпринимаемой этой группой. Этот внешний признак проявляется настолько ярко, что кажется неестественным для вышеупомянутых людей.

– Закон Финагля. Заключение от обратного,– кивнул Род.– Давай дальше.

– Цель роялистского движения состоит в том, чтобы усилить могущество централизованной власти. Цель же советников, судя по всему, состоит в ликвидации централизованного правления, что в итоге приведет к созданию формы политической организации, в которой правят так называемые полководцы.

– А это,– заключил Род,– своего рода анархия.

– Вот именно, и, следовательно, мы не должны исключать вероятности того, что советники могут стремиться к тому, чтобы перейти от этапа феодальной раздробленности к междоусобице, за которой последует полная анархия.

– И потому они пытаются устранить Катарину. Убить ее.

– Весьма точное заключение. Они готовы воспользоваться любым шансом ликвидации централизованной власти.

– А это означает, что она в опасности. Давай вернемся в замок.

Он натянул поводья, но Векс разворачиваться отказался.

– Ей не грозит опасность, Род. Пока не грозит. Согласно мифологии данной культуры, смерть должна быть предсказана. На крыше здания должно появиться существо, известное под названием «баньши». А баньши не может появиться до наступления темноты.

Род глянул на небо. Смеркалось. Над горизонтом догорал закат.

– Ладно, Векс. Даю тебе пятнадцать минут. Ну так и быть, полчаса.

– На основании свидетельства о том, что советники происходят из цивилизации с высоким уровнем развития техники,– затараторил робот,– резонно предположить, что они родом с другой планеты, поскольку на данной планете существует только одна форма цивилизации, представленная королевством Катарины и характеризующаяся средневековым общественным укладом. Другая антироялистская группировка также имеет признаки инопланетного происхождения.

– Похоже, это я уже слышал,– буркнул Род,– Только сейчас давай поподробнее, ладно?

– С превеликим удовольствием. Вторая антироялистская группировка бытует под названием «Дом Кловиса». Это название проистекает, вероятно, из древнего ритуала избирания королей народом. Классовый состав Дома Кловиса таков: нищие, воры и прочие преступники и изгои. Номинальным лидером этой группировки является отверженный аристократ, Туан Логир.

– Стоп,– сказал Род,– Ты сказал: «номинальным»?

– Именно так,– подтвердил робот.– Если рассматривать структуру Дома Кловиса поверхностно, то можно подумать, будто эта группировка представляет собой стихийное сборище, однако дальнейший анализ показывает, что перед нами организация с четкой и строгой дисциплиной, одной из целей и задач которой является обеспечение питанием и одеждой ее членов.

– Но ведь именно этим и занимается Туан!

– Разве? Но кто в Доме Кловиса решает проблемы снабжения, Род?

– Ну… Туан передает деньги хозяину кабачка, этому уродцу по прозвищу Пересмешник.

– Вот именно.

– Стало быть, ты хочешь сказать,– протянул Род,– что Пересмешник использует Туана в качестве поставщика денег и на самом деле главный босс в Доме Кловиса он, а вовсе не Туан.

– На это,– отозвался Векс,– указывают полученные данные. Какова внешность Пересмешника, Род?

– Отвратительна.

– А откуда у него такое прозвище – Пересмешник?

– Ну… Он, скорее всего, из тех, кого зовут имитаторами. Человек с тысячью лиц. Что-то вроде того.

– И все-таки: как он выглядит, Род? Опиши его в общих чертах.

– Гм-м-м…– Род запрокинул голову, прикрыл глаза и постарался представить себе Пересмешника.– Значит, так: рост – пять футов десять дюймов, жутко горбится, словно у него искривление позвоночника, телосложение субтильное, просто-таки очень субтильное – похоже, в его дневном рационе не более двухсот калорий. Волосы жиденькие…– Род изумленно открыл глаза,– Эй! Да ведь он как две капли похож на советников!

– И потому, скорее всего, также является представителем цивилизации с высоким уровнем развития техники,– резюмировал Векс.– Данное заключение можно дополнить его политическими воззрениями, на что указывают речи, произносимые Туаном перед толпой…

– Значит, Туан плюс ко всему еще и «говорящая голова»,– задумчиво проговорил Род.– Собственно, чему тут удивляться? Сам он ни за что не додумался бы до идеи пролетарского тоталитаризма.

– Следует также отметить, что Пересмешник – единственный представитель Дома Кловиса с таким габитусом.

– Ага! – кивнул Род.– Здесь он играет в одиночку. А его штат сотрудников – местные представители, науськанные на то, чтобы обеспечивать ему поддержку.

– Долгосрочную программу Пересмешника,– продолжал Векс,– можно предположительно определить как установление диктатуры. Следовательно, с его стороны вполне резонно планировать возвести на престол того, кем он сможет манипулировать.

– То есть Туана.

– Совершенно верно. Но прежде ему надо избавиться от Катарины.

– Стало быть, ее крови жаждут и советники, и Дом Кловиса.

– Точно. Однако мы не имеем веских доказательств того, что они действуют согласованно. Пока впечатление такое, словно эти две силы независимо противостоят королеве.

– Разделение сил. Крайне неэффективная политика. И все же, Векс, по сути: что они тут затевают?

– Мы можем предположить, что они происходят из двух оппозиционных друг другу цивилизаций, каждая из которых стремится взять под свой контроль некие ресурсы Грамерая.

– Что-то я не слыхал,– нахмурился Род,– о месторождениях каких-либо ценных полезных ископаемых в округе…

– Я имел в виду людские ресурсы, Род.

Род широко раскрыл глаза:

– Эсперов! Ну конечно! Все они сюда, как мухи на варенье, слетелись из-за ведьм!

– Или из-за эльфов,– добавил Векс.

Род сдвинул брови:

– Эльфы-то им на что сдались?

– Пока у меня на этот счет нет оформленных предположений, и все же над такой логической вероятностью стоит поразмышлять на досуге.

Род фыркнул:

– Ну, ладно. Размышляй себе на здоровье над этой логической вероятностью, а я займусь ведьмами. Любой, кому удастся стать монополистом на рынке торговли телепатами, может править галактикой. Ого! – Он в ужасе выпучил глаза,– А ведь они и вправду смогут править галактикой!

– Ставки,– пробормотал Векс,– очень высоки.

– Я не премину сделать свою ставку…– начал было Род, но договорить не успел – его прервал неприятный, визгливый стон, будто кто-то вел ногтем по стеклу.

Векс развернулся на сто восемьдесят градусов. Род устремил взгляд в сторону замка.

На крыше, чуть ниже восточной башни, что-то тускло мерцало. Не то светящаяся гнилушка, не то блуждающий огонек. Судя по всему, источник свечения был довольно велик, так как кое-какие детали Роду были видны даже с большого расстояния. Светящееся существо было одето в лохмотья – нечто наподобие изодранного савана, под которым проглядывало тело красивой женщины, однако голова у странного создания была кроличья, с пастью, снабженной острющими клыками.

Баньши снова застонала, начав с низких нот и перейдя на душераздирающий вопль, который затем перешел в визг такой неимоверной пронзительности, что у Рода чуть барабанные перепонки не лопнули.

– Векс,– ахнул он,– что ты видишь?

– Баньши, Род.

Род погнал Векса к замку галопом. Промчался по двору, спешился, потом – бегом по залам, по пути расталкивая стражников, и наконец добрался до королевских покоев. У дверей ему встретилось непроходимое препятствие в лице Брома О'Берина, который стоял, поставив ноги на ширину плеч и сурово подбоченившись.

– Не больно же ты торопишься,– проворчал карлик. Физиономия его побагровела от злости, но в глазах прятался самый настоящий страх.

– Постарался примчаться так быстро, как только смог,– тяжело дыша, оправдывался Род,– Она в опасности?

– Да, в опасности,– проворчал Бром,– хотя с виду этого и не скажешь. Ты должен стоять на посту подле ее ложа в эту ночь, чародей.

Род напрягся.

– Я,– процедил он сквозь зубы,– не чародей. Я самый простой воин, которому, на счастье, знакомы кое-какие науки.

Бром раздраженно вздернул подбородок.

– Не время сейчас вести споры. Называй себя, как тебе вздумается: хочешь – поваром, хочешь – плотником, хочешь – каменщиком. Все равно наука чародейства тебе ведома. Однако мы понапрасну теряем время.

Он постучал. Дверь распахнулась, из покоев королевы вышел стражник, отсалютовал и посторонился.

Бром мрачно усмехнулся и, пятясь, переступил порог.

– Что, до сих пор не рискуешь поворачиваться ко мне спиной?

– Можно и так сказать,– буркнул карлик.

– А я так и сказал.

Стражник вошел в комнату следом за ними и прикрыл за собой дверь.

Комната оказалась просторной, с четырьмя окнами-бойницами, закрытыми ставнями, вдоль одной стены. Пол покрывали звериные шкуры, стены были задрапированы шелком и бархатом и увешаны гобеленами. В небольшом камине негромко потрескивали поленья.

Катарина, одетая в бархатный, отороченный горностаем пеньюар, сидела на большой кровати с балдахином, укрытая по грудь простынями и мехами. Ее распущенные волосы ниспадали на плечи. Королеву окружала стайка горничных и гувернанток, присутствовали также двое пажей.

Род подошел к королевскому ложу и опустился на одно колено:

– Ваше величество, прошу простить меня за опоздание!

Катарина одарила его ледяным взглядом.

– Я и не ведала, что за тобой посылали,– фыркнула она и отвернулась.

Род нахмурился и окинул ее пытливым взором.

Катарина сидела, откинувшись на горку из десятка атласных пуховых подушек. Веки ее были полуопущены в сладкой истоме, на губах играла легкая улыбка. Судя по всему, она откровенно наслаждалась чуть ли не единственными приятными мгновениями после напряженного трудового дня.

Вероятно, ей грозила смертельная опасность, но она наверняка понятия об этом не имела. Бром, оберегая королеву, хранил от нее страшные тайны.

Катарина протянула руку одной из гувернанток, та подала ей дымящийся кубок с глинтвейном. Катарина грациозно поднесла его к губам.

– Погодите! – Род вскочил, выхватил губок из рук королевы, сжал его ножку в левой руке, а правой поспешно снял с пояса «рог единорога».

Катарина нахмурилась, потом прищурилась и покраснела.

– Что это значит, отвечай!

Но Род смотрел не на нее, а на ножны от своего кинжала – они же «рог единорога». За ухом у него послышался голосок Векса:

– Обнаружено токсичное вещество, смертельно опасное для человеческого организма.

Но ведь Род еще не успел плеснуть в ножны ни капли вина. Ножны были пусты. В них ничего не было.

Кроме воздуха.

Род нажал на кнопку. Рог приобрел лиловый оттенок.

Катарина в ужасе смотрела на поменявшие цвет ножны.

– Говори,– выдохнула она,– Что это значит?

– Воздух отравлен,– процедил сквозь зубы Род, передал кубок гувернантке и придирчиво осмотрел комнату. Откуда-то распространялся ядовитый газ.

Из камина?

Он поспешил к камину, присел и подержал ножны над пламенем. Цвет ножен стал нежно-сиреневым.

– Нет, не здесь.– Род развернулся, поднялся и принялся ходить по комнате, держа перед собой «рог», словно свечу. Ножны сохраняли сиреневый цвет.

Род нахмурился, потер затылок. Куда же можно было запрятать капсулу с ядовитым газом?

Наверняка ее разместили как можно ближе к королеве.

Род повернулся и медленно пошел к королевскому ложу. Как только он оказался рядом с Катариной, ножны стали темно-фиолетовыми.

Катарина смотрела на них с восторгом и ужасом.

Род медленно опустился на колени. Ножны приобрели темно-лиловый оттенок, затем стали почти черными.

Род откинул простыни, заглянул под кровать. Там, на каменном полу, дымилась большая сковорода, поставленная, судя по всему, в целях согревания ложа королевы.

Род ухватился за длинную рукоятку и выволок сковороду из-под кровати, после чего поднес ножны к одному из отверстий в крышке. Вообще, если ему не изменяла память, в крышках таких сковород-грелок никаких дырок не должно было быть и в помине…

Ножны окончательно почернели.

Род поднял глаза и посмотрел на Катарину. Она прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать.

Род обернулся и протянул сковороду стражнику.

– Возьми эту пакость,– распорядился он,– и выкинь в ров.

Дозорный выронил пику, схватил сковороду и поспешил

прочь, держа опасную грелку на вытянутых руках.

Род медленно развернулся к Катарине:

– Мы снова одурачили баньши, моя королева.

Катарина отняла от губ дрожащую руку, крепко сжала губы, зажмурилась, так сжала кулаки, что костяшки ее пальцев побелели.

Затем веки ее медленно разжались. Глаза королевы полыхали бешеным огнем, губы скривились в едва заметной улыбке.

– Господин Гэллоугласс, останься при мне! Все остальные ступайте прочь!

Род сглотнул подступивший к горлу ком. Ощущение у него было такое, будто все его суставы переходят из твердого агрегатного состояния в жидкое. Сейчас Катарина казалась ему самой прекрасной женщиной на свете.

Стражники, служанки и пажи уже спешили к двери, и возле нее создалась пробка.

Бром принял на себя командование, и пробка быстро рассосалась. Через полминуты королевская опочивальня опустела. В ней остались только Род, Катарина и Бром О'Берин.

– Бром,– проговорила Катарина, недвусмысленно глядя на карлика,– Бром О'Берин, оставь нас наедине.

Бром на миг задержал на королеве возмущенный взгляд, затем понурился и низко поклонился:

– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева.

Он тихонько прикрыл за собой дверь.

Катарина медленно откинулась на подушки, грациозно, зазывно потянулась, протянула руку, сжала руку Рода. Пальцы у нее были нежные, мягкие.

– Вот уже дважды ты спас мне жизнь, Гэллоугласс,– бархатно промурлыкала Катарина.

– Это честь для меня, моя королева,– дежурно отозвался Род, мысленно ругая себя на чем свет стоит. Он смущался, словно подросток, тайком читающий «Фанни Хилл» [3]3
  Фанни Хилл – героиня одноименного романа Дж. Клиланда, женщина из публичного дома.


[Закрыть].

Катарина очаровательно нахмурилась, вздернула подбородок и прижала к губам указательный палец.

А потом улыбнулась и повернулась на бок. Бархатный пеньюар распахнулся. Видимо, здесь было принято спать нагишом.

«Не забывай, парень,– твердил себе Род,– ты – всего-навсего бродячий торговец. С утра продерешь глаза – и снова в путь. А здесь ты для того, чтобы дать дорогу демократии, а не для того, чтобы волочиться за королевой. Это бесчестно – воспользоваться ее слабостью, если ты не собираешься здесь задерживаться, дабы пользоваться ее слабостью в дальнейшем… Бред какой-то…»

Катарина кокетливо наматывала на палец прядь волос и покусывала нижнюю губу. На Рода она смотрела, как кошка на канарейку.

– Отважные воины,– проворковала она,– славятся тем, что…

Ее пухлые губы влажно блестели.

Род, силясь ответить, промямлил:

– Как моя королева полна стремления излечить от пороков свою страну, так и я стремлюсь к тому, чтобы все, чем славятся воины, было во благо стране и королеве. Я готов служить вашему величеству только верой и правдой и обещаю никогда не причинить вам зла.

На миг – так показалось Роду – у Катарины словно бы кровь застыла в жилах, настолько неподвижно она лежала.

Затем взгляд ее стал суровым. В опочивальне сгустилась тревожная тишина.

Королева села и укуталась в пеньюар.

– Твое поведение заслуживает наивысших похвал, магистр Гэллоугласс. Мне необычайно повезло, что меня окружают только верные слуги.

Учитывая обстоятельства, и самой королеве за поведение надо было бы поставить пять с плюсом. В голосе ее лишь едва заметно проскользнула насмешка.

Ее глаза снова встретились с его глазами.

– Прими же благодарность королевы за спасение ее жизни.

Род опустился на одно колено.

– Мне воистину везет,– продолжала Катарина,– на верных слуг. Ты спас мне жизнь, но я думаю, что не многие воины услужили бы мне так, как услужил ты.

Род вздрогнул.

Катарина улыбнулась, злорадно и довольно, и перевела взгляд на собственные руки.

– А теперь оставь меня, ибо завтра мне предстоит день, полный трудов, и мне надо хорошенько выспаться.

– Как пожелает ваше величество,– отвечал Род, покраснев до самых кончиков волос. Он встал, развернулся и пошел к двери, злясь на чем свет стоит – на себя самого. Разве Катарина виновата в том, что он такой осел?

Он закрыл за собой дверь, обернулся и изо всех сил стукнул кулаком по каменной стене. Ни в чем не повинные нервные окончания выразили неподдельное возмущение.

Род, кривясь от боли, зашагал прочь от опочивальни королевы и вскоре наткнулся на Брома О'Берина. Физиономия у карлика была красная, как свекла. Он весь дрожал.

– Ну как? Я должен встать перед тобой на колени? Не ты ли наш будущий король?

Род был готов обрушить с трудом сдерживаемый гнев на Брома О'Берина. Он скрипнул зубами и, прищурившись, воззрился на карлика.

– У меня и получше развлечения найдутся, Бром О'Берин, чем королевскую колыбельку качать.

Бром пялился на Рода. Кровь мало-помалу отхлынула от его щек, а вместе с нею отступила злость.

– Это верно,– пробормотал он, кивая.– Клянусь всеми святыми, это правда, ибо по твоему лицу я вижу, что гнев переполняет тебя, что ты ненавидишь себя за то, что ты – мужчина!

Род до боли зажмурился и с такой силой сжал зубы, что просто удивительно, как они не потрескались.

Но что-то определенно должно было дать трещину и поддаться…

Откуда-то, как бы из далекой дали, прозвучал голос карлика:

– Этот посланец принес тебе весть от тех ведьм, что обитают на башне…

Род заставил себя открыть глаза и уставился на Брома.

Бром опустил глаза к полу. Проследив за его взглядом, Род заметил возле левой ноги карлика эльфа, сидевшего на камнях, скрестив ноги по-турецки. Это был Пак.

Род расправил плечи. Хватит злиться, с этим можно было и погодить. Если ведьмы послали ему весточку, значит, дело срочное.

– Ну, говори,– сказал он.– Что там за весть от ведьм?

Но Пак только покачал головой и негромко произнес:

– Господи, ну до чего же глупы порой бывают эти смертные!

Он отскочил в сторону в мгновение ока, и кулак Рода со всего размаху врезался в стену.

Род взвыл от боли и завертелся на месте. Нашел взглядом Пака и снова бросился к нему.

Но Пак сказал:

– Тише!

И в коридоре откуда ни возьмись появился громадный лилово-розовый дракон, самый настоящий, в натуральную величину, огнедышащий. Дракон встал на дыбы и пыхнул на Рода жарким языком пламени.

Род закашлялся, выпучил слезящиеся глаза и злорадно оскалился.

Дракон тут же метнул в него очередную порцию пламени. Род пригнулся, проскочил под огнем и выпрямился прямехонько под мордой огнедышащего зверя. Пальцы его сжались на чешуйчатой шее, ища сонные артерии.

Дракон вскинул голову и мотнул шей, словно хлыстом. Род упрямо держался, а дракон швырял его то в одну, то в другую сторону. Род при этом пребольно ударялся о гранитные стены. Стукнувшись головой, он взвыл от боли. Из глаз у него посыпались искры, но он только усилил хватку.

Могучая шея дракона опустилась, и к животу Рода потянулись громадные жадные клыки. Дракон добился своего: клык рассек кожу Рода от ключицы до бедра. Кровь хлынула ручьем. В глазах у Рода потемнело, но он держался, твердо вознамерившись утащить дракона с собой на тот свет.

«Я умру»,– подумал он, изумился этой мысли и возмутился тому, что умрет из-за глупой злости на какую-то стервозную девицу.

Ну, ничего. В царство мертвых он прибудет не пешком, и то хлеб. Темнота навалилась с новой силой, она словно засасывала Рода, но все же в полузабытьи он чувствовал, что шея чудовища клонится книзу, ниже… еще ниже… в потусторонний мир…

Его ноги коснулись пола и – о чудо! – выдержали его вес. Забрезжил свет во мраке, стал ярче, еще ярче… и вот Род увидел у своих ног поверженного дракона.

Темнота отступила окончательно, свет озарил гранитные стены, плетеные украшения. Стена прекратила кружение, застыла на месте.

Окраска дракона, валявшегося у ног Рода, померкла, его очертания сгладились, замерцали, и вскоре он исчез, как будто и не было его. Там, где только что лежало чудовище, Род видел только серые каменные плиты.

Он осмотрел себя. Камзол цел – ни дырочки. На нем самом – ни пятнышка крови, ни царапинки.

Род ощупал локоть, ожидая, что ощутит боль от ушиба. Никакой боли.

Голова ясная, не кружится, не болит.

Род медленно разыскал взглядом Пака.

Эльф смотрел на него, выпучив полные сострадания глаза. Как ни странно, он не улыбался.

Род закрыл лицо ладонями, отнял руки, снова посмотрел на эльфа.

– Волшебство? – спросил он.

Пак кивнул.

Род отвел взгляд.

– Ну спасибо, удружил,– процедил он сквозь зубы.

– Это было необходимо тебе.

Род расправил плечи и, поглубже вдохнув, осведомился:

– Если я не запамятовал, тебя просили что-то мне передать.

Пак снова кивнул:

– Тебя призывают на шабаш.

Род нахмурился, покачал головой:

– Я – не их поля ягода.

Бром хохотнул, и звук его хохота был подобен грохоту переворачивающегося вверх тормашками дизельного грузовика.

– Как раз наоборот. Очень даже их поля! Ты ведь чародей!

Род собрался было ответить, но передумал и закрыл рот, клацнув зубами. Примирительно подняв руки, он сказал:

– Ладно, будь по-вашему. Вы только не ждите, что я сам в это поверю.

– О, ты хотя бы не отрицай этого.– Тоби налил Роду полную кружку горячего, пахучего глинтвейна.– О том, что ты – чародей, мы знали еще до того, как узрели тебя.

Род пригубил вино и огляделся по сторонам. Если он принял прошлое ночное сборище за вечеринку, то тем лишь продемонстрировал свое невежество. То были – так, мелкие посиделки. Вот на этот раз ребятки и вправду решили повеселиться на славу.

Род обернулся к Тоби. Для того чтобы слышать собственный голос, ему пришлось перейти на крик.

– Ты меня пойми правильно, я вовсе не намерен выступать в роли грелки со льдом, но по какому случаю такое празднество?

– Как так – по какому? Королева жива! – воскликнул Тоби.– А ты – герой нынешней ночи! Ведь это ты изгнал баньши!

– Герой…– эхом отозвался Род и кисло улыбнулся. Поднял кружку, прихлебнул вина.

И вдруг резко опустил кружку, расплескал глинтвейн, закашлялся.

– Тебе дурно? Что с тобой? – участливо осведомился Тоби и принялся колотить Рода по спине. Тот хрипел и задыхался.

– Не надо,– наконец проговорил он и заслонился рукой.– Я в порядке. Просто подумал кое о чем, вот и все.

– И что же за мысль посетила тебя?

– Что эта ваша баньши – не настоящая.

Тоби выпучил глаза:

– Что ты такое городишь?

Род обнял Тоби за плечи и притянул к себе.

– Послушай,– прошептал он юноше на ухо,– баньши ведь появляется только перед чьей-нибудь смертью, верно?

– Верно,– заинтригованно отозвался Тоби.

– Перед чьей-нибудь смертью,– повторил Род, сделав ударение на последнем слове,– а не всякий раз, когда кому-то только грозит гибель. И королева жива по сей день!

Тоби отстранился, зачарованно глядя на Рода.

Тот улыбался, в глазах его танцевали отблески пламени факелов.

– Баньши должна появляться только тогда, когда смерть неизбежна.

С этими словами он развернулся и окинул взглядом огромный башенный зал. Ведьмы плясали на стенах и потолке, изредка – на полу, в воздухе, послав куда подальше все законы гравитации, и выделывали при этом такие выкрутасы, от которых у змеи уже в трех местах позвоночника начался бы злейший радикулит.

Род вернулся взглядом к Тоби, задумчиво приподнял бровь.

– А тут, как я погляжу, на похороны и вовсе не похоже.

Томи нахмурился было, но тут же усмехнулся:

– Эх, не видал ты лучших деньков в Грамерае…– проговорил он.– Однако ты прав, нынешней ночью мы празднуем жизнь, а не смерть.

Род ухмыльнулся, снова солидно отхлебнул из кружки и отер губы тыльной стороной ладони.

– Теперь другой вопрос. Если эта ваша плакальщица фальшивая, кто ее сюда засылает?

У Тоби отвисла челюсть, он в ужасе вытаращил глаза.

– Приведи мне Олдис! – крикнул ему Род.

Тоби закрыл рот, судорожно вдохнул и кивнул, потом прикрыл глаза, и через мгновение рядом с ними откуда ни возьмись появилась Олдис. Она ловко спланировала на пол и оперлась на древко своей метлы.

– Что вам угодно? – тяжело дыша, проговорила она, раскрасневшись, глаза ее весело сверкали.

Глядя на нее, Род вдруг затосковал о прошедшей юности. Он склонился к девушке:

– Попробуй настроиться на Дюрера, главного советника Логира.

Девушка кивнула, зажмурилась. Миновало несколько мгновений. Она открыла глаза и в страхе уставилась на Рода:

– Они очень злы из-за того, что королева не умерла. Но еще больше они злы из-за того, что не ведают, кто возвел баньши на крышу замка этой ночью.

Род кивнул. Губы его вытянулись в ниточку. Он залпом допил остатки глинтвейна, развернулся и направился к лестнице.

Тоби догнал его и схватил за рукав:

– Куда ты?

– На крышу,– откликнулся Род.– Где же еще искать баньши?

Ночной ветер, забираясь под одежду, леденил кожу. Род вышел на крышу и пошел вдоль зубчатого парапета. Перед ним ползла его длинная тень – одна из лун освещала его со спины.

Зубцы раскинулись во все стороны, словно ряды клыков ка-кого-то громадного чудовища.

– Векс,—негромко окликнул Род.

– На связи, Род,– отозвался голосок у него за ухом.

– Тебе не кажется, что баньши предпочитает какой-то особый участок крыши?

– Так и есть, Род. За период нашего пребывания в Грамерае баньши появлялась исключительно у подножия восточной башни.

– Всегда?

– Всегда, хотя наблюдений для точного ответа недостаточно.

Род повернул налево и направился в сторону восточной башни.

– Ладно, давай накапливай наблюдения. А я пока попытаюсь что-нибудь предпринять.

– Хорошо, Род,– ответил робот, неизвестно каким образом придав своему синтезированному голосу смирение мученика.

Род подошел к зубчатому парапету, посмотрел вниз, на раскинувшийся вокруг крепостного холма город. Длинная белесая дорога вилась от края города к подъемному мосту. Тут и там горели тусклые окна придорожных кабачков.

Где-то дальше, в гниющем чреве города, словно базальтовая надгробная глыба, таился Дом Кловиса.

Чьи-то шаги за спиной, какой-то скрежет. Род пригнулся, принял боевую стойку, выхватил кинжал.

Одолев последнюю ступень винтовой лестницы, на крышу выбрался Большой Том. Он что-то держал на согнутой в локте руке. Слуга Рода стоял, стреляя по сторонам глазищами, с хрипом вдыхая ночной воздух.

Развернувшись, он заметил Рода и пустился к нему бегом. Физиономия его выражала искреннее облегчение.

– Ой, хозяин, вы целы и невредимы!

Род успокоился, выпрямился, сунул кинжал в ножны.

– Конечно, невредим! Но ты что здесь забыл, Большой Том?

Верзила остановился. На губах его играла неловкая усмешка. Он уставился в каменные плиты крыши, зашаркал подметками.

– Да я… хозяин… слыхал, будто… словом, я…– Он поднял глаза к Роду и затараторил: – Нельзя вам связываться с баньши, хозяин, а уж ежели связываться, то одному – ну никак нельзя!

Род долго изучающе глядел на верзилу, гадая, откуда у того такая самоотверженная преданность.

Наконец Род добродушно усмехнулся:

– Да у тебя поджилки трясутся от одной только мысли об этом чудовище, и все-таки ты решил не пускать меня одного? – Он похлопал Тома по плечу.– Ладно, тогда пошли, Большой Том. Если хочешь знать, я искренне рад тому, что ты будешь сопровождать меня.

Том неловко улыбнулся и снова потупился. При лунном свете судить наверняка было трудно, но Роду показалось, что его верный слуга слегка покраснел.

Род развернулся и направился к башне. Том поплелся рядом с ним.

– Вы, хозяин, накинули бы плащик, а то еще простудитесь ненароком,– сказал слуга и набросил на плечи Рода плащ.

«Какая теплая, дружеская забота»,– подумал Род, поблагодарив Большого Тома. Он на самом деле был до глубины души тронут тем, что этот неуклюжий орангутанг так печется о нем. Однако он прекрасно понимал и другое: в плаще ему будет куда труднее орудовать кинжалом. Наверняка Том это тоже отлично понимал.

– Вам не страшно, хозяин?

Род сдвинул брови и задумался над вопросом слуги.

– Да не так чтобы очень. В конце концов, пока ведь баньши никому ничего дурного не сделала. Ведь она, скажем так, всего лишь предвестница беды, верно? Пророчит смерть и всякое такое.

– И все равно это дивно, что вы не страшитесь. Куда разумнее вам пойти там, где башня отбрасывает тень, а, хозяин?

Род нахмурился и присмотрелся к густой тени у подножия башни.

– Нет. По возможности буду держаться на свету. Мне это как-то всегда больше нравилось.

Большой Том помолчал, неотрывно глядя на тень.

– И все-таки,– сказал он,– порой бывает так с человеком, что и сквозь тень пройти надобно.

Том изумленно глянул на своего слугу. Это ведь была самая настоящая аллегория! Из уст безграмотного крестьянина. Вот это да!

Он кивнул, придав своему лицу настолько серьезное выражение, что глянь на него сейчас кто-то со стороны, непременно расхохотался бы.

– Верно, Большой Том,– согласился Род.– Случается так, что приходится выбрать ту или иную сторону дороги. Я-то больше привык на обочину не сходить. Свет мне больше по душе.– Он усмехнулся.– Хорошая защита от злых духов.

– Духов! – фыркнул Том и не очень весело улыбнулся. Отвернувшись и нахмурившись, он добавил: – Только знаете, хозяин, посередине дороги ходить не всегда так уж спокойно. Напасть-то ведь на тебя с обеих сторон могут. Вот тогда уж не скажешь, какая сторона тебе милее – правая иль левая.

– Это точно,– согласился Род,– Зато можно честно сказать: «Мне милее середина». Что же до нападения… ну, знаешь, если дорога правильная, то посередке всегда повыше получается. Мостовая уходит вправо и влево под уклон, и тот, кто шагает по самой середине, может заметить, где устроили засаду его враги. А вот обочины отличаются предательскими свойствами. Нет, это ненадежная позиция. Вот почему немногие осмеливаются ходить по обочинам.

Они еще немного продвинулись вперед в молчании, а потом Род спросил:

– Ты про диалектический материализм когда-нибудь слыхал, Том?

– Чего-чего? – Верзила даже вздрогнул от изумления, настолько его шокировал вопрос хозяина. Он выругался, помотал головой и, придя в себя, пробормотал: – Нет, хозяин, нет, сроду не слыхивал!

«Ну естественно»,– подумал Род, а вслух сказал:

– Эта философия, Большой Том, когда-то была распространена на Терре. Ее корни уходят глубоко в Темные века, но некоторые люди до сих пор ее придерживаются.

– А «Терра» – это что такое, хозяин? – смущенно осведомился Том.

– Мечта,– вздохнул Род.– Легенда.

– И вы – один-единственный человек, кто ею живет, хозяин?

Род непонимающе глянул на слугу:

– Чем живет? Мечтой о Терре?

– Да нет, вот этой самой фи-ло-со-фи-ей. Как вы там сказали-то? Диалек… Что это за колдовство такое, я не понял?