Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 57 страниц)

– Могли бы, могли бы, пожалуй…– Отец Эл глубокомысленно кивнул.– Но если бы это было так, то ни мой свист, ни выворачивание сутаны наизнанку не разрушило бы твоих чар, как об этом прописано в терранской сказке. В тебе есть нечто помимо той магии, коей владеют смертные. Откуда ты взялся?

– Уж больно ты прозорлив,– вздохнул хобгоблин.– Что с тобой поделаешь. Скажу тебе правду, раз ты душой не покривил. Мне ведомо, что эльфы появляются на свет, будучи порождениями лесов и земли, дуба, ясеня и терновника, ибо мы столь же древни, сколь и они. И кому же знать, что это так и есть, как не мне, когда древнее меня и нету никого!

Последние слова эльфа заставили отца Эла кое-что вспомнить, и в его памяти возник «Пак с Пакова холма», книжка времен детства.

– Так ты Робин – Добрый Малый!

– Что верно, то верно. Я – развеселый ночной странник.– Эльф осклабился и прямо-таки раздулся от гордости.– Вот, стало быть, как я знаменит, что и меж звездами все ведают про меня!

– По меньшей мере – все, кому стоит ведать,– сказал отец Эл и немного смутился,– Честно говоря, по-моему, все, кто знает про Пака,– и сами добрые малые.

– Это ты к тому, что я тебе доверять должен, что ли? – хитро усмехнулся Пак.– Вряд ли ты прав. Случалось, верили в меня некоторые, да только не много им из-за этого счастья привалило. Я тебе другое скажу: на злодея ты точно не смахиваешь. Так что выворачивай свою сутану обратно да выкладывай, на что тебе сдался Род Гэллоугласс.

– Дело в том… что…– Отец Эл стащил с себя сутану, вывернул, надел снова и попытался привести свои мысли в относительный порядок. – Один мудрец, пророк из далекого прошлого, предрек, что в наше время ваш Великий Чародей претерпит разительные перемены, метафорфозы, из-за которых он обретет подлинное могущество, станет силой, способной творить и добро, и зло, и так велика будет эта сила, что тень ее падет на все миры, населенные смертными. Этот древний пророк записал свое пророчество и скрепил его печатью, чтобы в наше время его послание могло быть распечатано и прочитано, дабы мы все узнали и вовремя помогли Роду Гэллоуглассу.

– И склонили его на сторону Добра, если получится? – требовательно вопросил Пак.– То есть к Добру, как вы его понимаете.

– А ты разве понимаешь иначе? – Отец Эл вздернул голову и дерзко воззрился на хобгоблина. Трудно сказать, какого ответа он ждал, памятуя о древней вражде христианской Церкви и народца фейри, и все же на что-то надеялся. А Пак смотрел на него и вспоминал о том же самом, и заново размышлял о тех ценностях, которые проповедовала Церковь.

– Да нет, не иначе,– в конце концов отозвался эльф,– когда поступки такие же, как проповеди. Не сомневаюсь я и в том, что намерения у тебя благие, а у нас, у эльфов, на это дело чутье.

Отец Эл испустил долгий вздох облегчения.

– Стало быть, теперь ты проведешь меня к лорду Великому Чародею?

– Да провел бы,– угрюмо проговорил эльф.– Да только пропал он. Исчез без следа, и никто не знает теперь, где он.

Отец Эл молча смотрел на Пака. Холодная десница страха сжала его сердце. Священник мужественно сражался с паникой, сумел мысленно прочесть молитву, и отчаяние отступило. Теперь он был готов хоть к межпланетному сражению.

– Если так, проведи меня к его супруге и детям. Быть может, им ведома разгадка его исчезновения, хотя они сами о том и не помышляют.

Но Пак покачал головой.

– Все исчезли вместе с ним, брат. Только самый младший остался, но он так мал, что еще не умеет говорить. Даже мысли его не облечены в слова.

– Позволь мне взглянуть на него,– решительно проговорил отец Эл, не спуская глаз с Пака.– Я обладаю некими познаниями, любезный Пак. Мне дано видеть то, что не дано видеть тебе.

– Ну, в этом я, положим, сильно сомневаюсь,– с кислой миной отозвался Пак – Но так, на всякий случай, я тебя к нему отведу. Но только ты, брат, не балуй, смотри у меня. Ежели мне только покажется, что ты хочешь младенцу что-то дурное сделать, так ты сразу заквакаешь и запрыгаешь отсюда, чтобы подыскать кочку болотную поудобнее, и до скончания дней своих будешь мух ловить длинным-предлинным языком!

С этими словами Пак развернулся к дому. Отец Эл и девушка-ведьма последовали за ним.

– Как думаешь, он и вправду мог бы превратить меня в лягушку? – негромко спросил отец Эл.

– Даже не сомневаюсь,– с улыбкой прошептала девушка.– Самые мудрые преображаются в настоящих ослов, если над ними поколдует Пак.

Переступив порог, отец Эл изумился свету и уюту в доме, ощущению удобства и безопасности, которое, казалось, исходило от стропил и стен, сложенных из дикого камня, от грубовато сработанного стола, скамей, шкафов, двух больших стульев возле очага, от натертого до блеска пола. Осматривай отец Эл обстановку дома Гэллоуглассов предвзято, она бы показалась ему спартанской. Но в доме было удивительно чисто, и на священника повеяло ощущением любви и заботы – повеяло с такой силой, что захотелось уйти. Почему-то он точно понял, что ему непременно понравилась бы жена Великого Чародея, если бы ему повезло и удалось встретиться с ними.

Затем взгляд отца Эла упал на колыбель возле очага. Около колыбели сидели две малюсенькие старушки в крестьянских платьицах – эльфийки! Они в страхе воззрились на монаха, но Пак что-то негромко сказал им и махнул рукой, и они успокоились. Пак обернулся и поманил священника пальцем.

Отец Эл шагнул к колыбели, и перед ним предстал крошечный философ.

Иначе его описать было невозможно. Личико младенца все еще хранило подчеркнуто серьезное выражение, свойственное новорожденным. Но ведь этому младенцу скоро должен был исполниться год! Мордашка у него была не такой пухлой, какой полагалось бы ей быть у малыша такого возраста, а краешки крошечных губок были скорбно опущены. Макушку покрывали редкие темные волосики. Мальчик спал, но у отца Эла сложилось такое впечатление, что ему снится тревожный сон.

Видимо, такое же впечатление сложилось и у девушки-ведьмы,

– Бедненький! – прошептала она.– Его разум блуждает, он ищет свою мамочку!

– Даже во сне?

Девушка кивнула.

– Но где он ищет ее, я не могу сказать. Его мысли улетают так далеко, куда моим не долететь.

Отец Эл нахмурился.

– Как же это может быть?

Но тут он вспомнил, что ребенок еще слишком мал для того, чтобы обрести картину мышления, характерную для взрослого сознания, которому присуще не только стабильность, но и границы. Затем священник поймал себя на том, что пытается догадаться, далеко ли способно добраться сознание такой крошки, и не могло ли случиться так, чтобы от такого вот поиска взрослый человек лишился рассудка.

Отец Эл снова посмотрел на малыша и увидел, что тот открыл глаза, казавшиеся огромными на маленьком личике. Глаза мальчика сверкали и смотрели на отца Эла с фанатичной страстью. У отца Эла от испуга по спине побежали мурашки. Он отчетливо понял, что перед ним – крайне необычный ребенок.

– Дитя,– прошептал отец Эл.– О, если бы я мог остаться с тобой и наблюдать за каждым твоим движением!

– Не сможешь,– сухо проговорил Пак.

Отец Эл обернулся к эльфу:

– Не смогу, и мне тем более жаль. Ибо дело привело меня к его отцу, а не к нему. Расскажи мне о том, как он исчез.

Пак нахмурился и стал похож на генерала, раздумывающего над тем, выдавать или не выдавать военную тайну. Наконец он пожал плечами:

– Да рассказывать-то особо нечего. Джеффри – третий ребенок по старшинству – вдруг пропал, когда играл возле пруда. Великого Чародея вызвали домой из столицы, где он пребывал на совете короля и королевы с лордом аббатом. Прибыв домой, он выведал у Магнуса, старшего сынка, все в точности, как было, и потом сам исчез на том же самом месте, где Джеффри. Его жена и дети побежали за ним – и тут же исчезли, как и он.

Отец Эл смотрел на эльфа. В мозгу его метались тысячи возможных объяснений. Запросто могли иметь место чьи-то злые чары, однако отцу Элу не хотелось пока расставаться с возможностью объяснить случившееся с рациональных позиций. Пространственная дыра или временная? Вряд ли – на поверхности планеты, но кто сказал, что это невероятно в принципе?

Тут отец Эл вспомнил о Йорике, о том, как тот утверждал, что способен странствовать во времени… Да, все возможно, все…

Отец Эл кашлянул.

– Думаю, мне стоит осмотреть это место.

– И отправиться за ними? – Пак с кислой усмешкой покачал головой.– Пожалуй, пятерых пропавших с нас хватит, любезный брат.

На самом деле так далеко замыслы отца Эла не простирались, но стоило Паку упомянуть об этом, и всякие сомнения отпали.

– А я так думаю, что не хватит, если задуматься. Куда бы ни отправился ваш Великий Чародей, в этом странствии он обретет силу, о которой сам не знает. И я должен быть подле него, дабы наставить его в ее использовании!

– Ты что же, так искушен в волшебстве, священник? – с неожиданным сарказмом поинтересовался Пак.

– Не в волшебстве, а в познаниях о разных видах магии,– ответил отец Эл и сдвинул брови.– Пойми, я все это изучал всю свою жизнь, всю жизнь посвятил стараниям определить, когда смертный одержим бесом, а когда – нет, и когда то, что кажется нам колдовством, на самом деле достигается другими средствами. Постигая эти знания, я узнал многое о самых разных видах магии смертных. Но я никогда не думал, что существует самая настоящая магия… И вдруг – это письмо, в котором утверждалось, что Род Гэллоугласс может обрести подлинную и могущественную магическую силу. Я по-прежнему считаю, что сила эта может иметь природное происхождение, естественное, будучи при всем том редким явлением. Но даже если это окажется так, я обязан быть рядом с ним и разъяснить ему, какова истинная природа этой силы, должен провести его мимо соблазнов, которыми всегда чревато обладание могущественной силой, дабы эти соблазны не увели его на путь Зла.

– Не думаю я, чтобы Рода Гэллоугласса стоило обучать делать добрые дела. И уж тем более – жену его,– Однако взгляд Пака был полон сомнения.– Но на место-то я тебя отведу, так и быть. А потом – как сам знаешь.

Девушка-ведьма осталась в доме, чтобы помочь эльфийкам в уходе за ребенком, а Пак повел отца Эла по лесной тропинке. Священник заметил положение солнца и по пути приглядывался к его лучам, дабы удостовериться, что его ведут в определенном направлении. В конце концов они вышли на луг. В ста метрах от опушки леса серебрился легкой рябью пруд, на берегу которого стояло несколько отдельных деревьев. Здоровенный черный жеребец пасся неподалеку от деревьев. Завидев путников, он некоторое время глядел на них, затем трусцой тронулся в их сторону.

– Это – Великого Чародея конь, Вексом зовут,– пояснил Пак.– И ежели ты вознамерился следовать за его хозяином, тебе прежде с ним потолковать придется.– Векс был уже почти рядом.– Приветствую тебя, любезный Векс. Позволь представить тебе этого доброго монаха. Он интересуется твоим хозяином и, я так думаю, зла ему не желает. Скажи ему, кто ты такой, любезный брат.

Так! Приехали! Слыхал отец Эл о том, что эльфы питают привязанность к безмозглым животным, но это было уж слишком! Правда, никакого лукавства в обращении Пака к коню вроде бы не было, и отцу Элу очень не хотелось ранить чувства хобгоблина.

– Я – отец Элоизий Ювелл, из ордена Святого Видикона Катодского…– Воображение у него разыгралось, что ли, или действительно при упоминании имени святого конь навострил уши? Что ж… Сферы влияния святого Видикона были поистине безграничны,– Я здесь для того, чтобы помочь твоему хозяину, ибо до меня дошли вести, что ему грозит беда, о которой он не ведает.

Конь не спускал с монаха пристального взгляда. Нет, наверное, отцу Элу это все померещилось. Он обернулся к Паку:

– Можешь показать мне, где исчез лорд Великий Чародей?

– Вон там,– сказал Пак, обошел Векса и указал в сторону пруда.– Мы даже пометили это место.

Отец Эл пошел следом за хобгоблином.

Огромный черный жеребец загородил им дорогу.

– Вот этого-то я и боялся,– вздохнул Пак.– Он туда никого не подпустит.

Именно в это мгновение отец Эл вдруг ощутил непоколебимую уверенность в том, что он обязан последовать за Родом Гэллоуглассом.

– Будет тебе! Ни одна лошадь, какая бы она ни была распрекрасная, не может помешать…

Отец Эл отпрянул в сторону и пустился к пруду бегом.

Конь встал на дыбы, взлетел в воздух и приземлился прямо перед священником.

Пак хихикнул.

Отец Эл нахмурился.

– Ну-ну, хороший, добрый зверь… Разве ты не понимаешь, что хорошо, а что плохо для твоего хозяина?

Священник отступил, лихорадочно припоминая семинарист-ские уроки гимнастики.

Векс опасливо следил за ним.

Отец Эл разбежался и, поравнявшись с конем, подпрыгнул и ухватился за переднюю и заднюю луки седла. Подтянувшись, он вознамерился перебросить ноги через круп коня.

Векс загарцевал на месте, описал полукруг.

Отец Эл спрыгнул и побежал, но в следующий миг налетел на Пака. Эльф разразился хохотом.

Отец Эл остановился, развернулся и гневно воззрился на Векса.

– Весьма необычный конь, должен заметить, любезный Пак.

– А чего ты еще ждал от коня Великого Чародея?

– Все-таки… наверное, чего-то меньшего, чем он от меня.– Отец Эл потеребил веревочный пояс.– Но теперь я понял…

Он встал и, прищурившись, воззрился на коня. Неожиданно сорвавшись с места, священник побежал прямо на Векса, но в последнее мгновение свернул влево. Векс тоже вильнул влево, но отец Эл уже успел свернуть вправо. Векс с поразительной прытью переключил скорости, и вот его могучее туловище уже снова загородило дорогу монаху. Отец Эл пригнулся и вознамерился проскочить под брюхом коня.

Векс уселся наземь.

Пак надрывался от хохота.

Отец Эл с трудом выкарабкался. Он покачивался как пьяный.

– Пожалуй… надо… сменить тактику.

– Вот-вот,– ухмыльнулся Пак и подбоченился.– Ты уж лучше с ним по-хорошему, священничек.

Отец Эл хмуро смотрел на хобгоблина и припоминал прославленную любовь Пака к тому, чтобы дурачить смертных. Пожав плечами, монах обернулся к Вексу.

– Почему бы и нет? Положение – глупее не придумаешь, так почему не совершить еще одну глупость? – Он шагнул к коню.– Послушай-ка, Векс… Твоему хозяину грозит беда. А я, быть может, смог бы ему помочь.

Векс покачал головой.

Отец Эл вытаращил глаза. Если бы он не понимал, что это невозможно, он бы поклялся, что конь понял его.

Он сдвинул брови. Нет, это, конечно, всего лишь совпадение.

– Мы нашли письмо. Оно написано тысячу лет назад человеком, которого давным-давно нет в живых. Он предупредил нас о том, что в этом времени и в этом месте некий Род Гэллоугласс обретет величайшую магическую силу, когда-либо ведомую простым смертным.

Конь шагнул в сторону и повернул голову так, словно поманил священника.

Отец Эл не мигая смотрел на жеребца. Зажмурился, потряс головой, открыл глаза… Конь действительно звал его. Отец Эл беспомощно пожал плечами и пошел к Вексу, не обращая внимания на то, что Пак просто покатывался от хохота.

Векс остановился возле прогалины в траве и провел краем копыта по сырой земле. Отец Эл уставился на копыто. Его зазнобило от изумления и страха. На черной земле красовались три аккуратные заглавные буквы: КТО?

Отец Эл не спускал глаз с коня. Факты постепенно укладывались по полочкам у него в мозгу.

– Конь Великого Чародея… Ты тоже прибыл с ним с другой планеты?

Конь не мигая смотрел на священника. Ну да, он сказал: «с другой планеты». И выдал себя.

– Да, я тоже с другой планеты. Я из Ватикана, с Терры. А ты…

Неожиданно священник ударил кулаком в грудь коня.

Бон-н-нг! – зазвенела грудь.

– Ой! – вскрикнул отец Эл и принялся потирать ушибленные костяшки пальцев.

Пак, истерично хохоча, катался по земле.

Отец Эл кивнул.

– Весьма убедительная конская шкура, натянутая поверх металлического корпуса. А мозг у тебя компьютерный, верно?

Он пытливо смотрел на коня.

Векс медленно кивнул.

– Так…– Отец Эл выпрямился, упер руки в бока.– Можно считать, познакомились, правда? А теперь, позволь, я расскажу тебе все от начала до конца.

И рассказал – на современном английском. При упоминании об Ангусе Мак Аране конь вздернул голову. По всей видимости, какие-то контакты с создателем машины времени у Векса прежде были. Воодушевленный этим фактом, отец Эл продолжил повествование и рассказал о своей встрече с Йориком. Услышав это имя, Векс громко фыркнул. Отец Эл решил, что, будь он на месте коня, он бы отреагировал на упоминание о Йорике примерно так же.

– Следовательно, если Мак Аран прав,– развивал мысль отец Эл,– с Родом Гэллоуглассом должно что-то произойти, куда бы он ни попал,– что-то такое, в результате чего он приобретет некую могущественную силу, которая все время дремала внутри него. Какова бы ни была природа этой силы, его может постичь искушение воспользоваться ею во зло, и он этого даже не поймет. В конце концов, поступки, которые в момент их совершения представляются справедливыми – к примеру, месть,– в итоге приводят к духовному обнищанию и великому Злу.

Конь кивнул и принялся царапать по земле копытом. Отец Эл, затаив дыхание, следил за ним. На земле появились слова: ВЛАСТЬ ПАГУБНА.

Отец Эл ощутил сладостную дрожь. Похоже, его слова достигли цели!

– Да-да, вот именно! Так что ты должен понять: ему не помешает, если с ним рядом окажется особа духовного звания. Но я не просто священник. Я еще и антрополог и всю свою жизнь посвятил изучению магии.

Векс резко вскинул голову.

Отец Эл кивнул.

– Да. Это правда. Меня можно назвать теоретиком магии. Сам я ни одного чуда сотворить не в силах, но я знаю очень много о том, как это делают люди, владеющие магией! Так что, весьма вероятно, я сумею помочь твоему хозяину решить, как обойтись с новообретенной силой для того, чтобы он сам и все его семейство вернулись сюда.

Векс опустил голову и нацарапал на земле: НО ЕЩЕ ВЕРОЯТНЕЕ ТО, ЧТО ТЫ ТОЖЕ ПОТЕРЯЕШЬСЯ.

Отец Эл упрямо вздернул голову.

– Это моя забота. Я понимаю степень риска и добровольно иду на него. Игра стоит свеч, если я сумею помочь этому бедолаге и его семейству. Вероятно, смогу предотвратить духовную катастрофу. Тебе не приходило в голову, сколько ересей может расплодиться, если появится человек с подлинной магической силой?

Глаза коня на какое-то мгновение утратили осмысленное выражение. Отец Эл забеспокоился: немногие компьютеры имели в своих базах данных богословскую информацию. Но вот Векс снова устремил на него пытливый взгляд, и отец Эл поспешно проговорил:

– Так что, как ты понимаешь, у меня есть и свой личный интерес в том, чтобы спасти твоего хозяина. Получив верные наставления, он мог бы стать могучей опорой Церкви на этой планете. Будучи брошенным на произвол судьбы, он может впасть в искушения, пробуждаемые властью. Тогда он найдет способ вернуться сюда и станет во главе ереси, от которой сотрясется вся Терранская сфера. Мы не имеем права бросить его там, куда он попал.

Конь снова опустил голову и нацарапал копытом на земле:

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ОН ВЕРНУЛСЯ ЦЕЛЫМ И НЕВРЕДИМЫМ.

Отец Эл нахмурился, пытаясь понять, что вложил Векс в эту фразу, и искренне сожалел о том, что робот не наделен речью. В конце концов он понимающе кивнул.

– Ясно. Тебе все равно, кем он вернется – еретиком или святым, лишь бы вернулся. Но разве ты не понимаешь, что мои познания о магии могут поспособствовать его возвращению? Боюсь показаться нескромным, но шансы его возвращения с моей помощью возрастут во много раз.

Синтетические глаза коня-робота внимательно смотрели на отца Эла. Несколько минут показались священнику тысячелетием. Но вот наконец огромный конь кивнул, отвернулся и, махнув головой, поманил священника за собой.

– Глазам своим не верю! – возопил Пак.– Ты его уломал!

Отец Эл испустил вздох облегчения.

– Мне и самому не очень верится. Впервые в жизни я сумел договориться с компьютером.

Он вознес краткую благодарственную молитву святому Видикону и пошел за Вексом.

Черный конь вдруг встал и выжидательно оглянулся. Отец Эл затрусил, чтобы поскорее догнать его, но вскоре увидел выложенную на траве линию из камней и остановился. Порог? Врата? Куда они вели, эти врата?

Черный конь отступил в сторону.

Отец Эл взглянул на него, вдохнул поглубже и расправил плечи.

– Пожелай мне удачи. Кто знает, когда еще мне суждено будет увидеть разумное существо?

Чтобы не раздумать, отец Эл поспешно сделал шаг. Ничего не произошло. Еще шаг. Еще один…

…И вдруг он заметил, что стволы у деревьев – серебряные.

  Глава пятнадцатая

Гвен резко остановилась.

– Тссс!

– Ладно,– покладисто проговорил Род,– Никаких возражений.

– Да тише! Я что-то почувствовала, и это мне не нравится!

– Погоня? – уже всерьез осведомился Род.

Гвен хмуро покачала головой.

– Герцог Фуаден. Он с кем-то разговаривает, но с кем… От этого существа исходит угроза.– Она посмотрела на детей: – А вы ничего больше не ощущаете?

Дети молча покачали головами.

– Это как бы… не совсем человек, мама,– только и сказал Магнус.

Краешком глаза Род заметил, что Элидор дрожит. Он обнял мальчика.

– Ну, спокойнее, держись, парень. Ты теперь с нами.– Он обернулся к Гвен: – Самое умное, что мы могли бы предпринять,– так это проскользнуть мимо них незамеченными.

Гвен кивнула.

Род отвернулся. Маленький отряд пробирался между белесыми стволами по пятнышкам лунного света, отраженного от серебряной листвы. Минут через десять Гвен прошептала:

– Горячо.

Это означало, что источник ее тревоги был совсем близко.

Рода это не испугало.

– Значит, они у нас на пути. А думать о том, как избежать встречи с ними, будем тогда, когда их увидим.

А потом… Потом деревья внезапно кончились, и они оказались на краю оврага. Внизу, на дне оврага, возвышался небольшой холмик. От него исходило сияние, и сияние это излучали снующие вокруг холма фигурки.

– Обитель фейри! – охнул Элидор.

– Всем лежать! – прошипел Род. Все семейство Гэллоуглас-сов дружно шлепнулось на траву. Род потянул за руку Элидора,– Вы не обижайтесь, ваше величество,– шепнул он,– Это для, нашей безопасности,– Род повернул голову к Магнусу: – Ты ведь говорил, что слышишь как бы не совсем людские мысли?

Магнус кивнул.

– Потому я и не мог их прочесть, папа.

– Что ж, ты попал в точку, сынок.– Род нахмурился и прислушался изо всех сил,– Тихо. Думаю, можно и так расслышать, о чем они говорят.

Герцога Фуадена и его рыцарей было легко различить на фоне сверкающих обитателей холма. Они стояли почти на самом дне оврага, слева от Рода. Напротив герцога стоял некто, выше его на голову. От этого удивительного существа действительно исходило свечение. На взгляд Рода, это был самый красивый мужчина, какого ему когда-либо доводилось видеть. Когда он переминался с ноги на ногу, были заметны движения мышц, отличавшиеся изумительной, нечеловеческой легкостью и координацией. У экзотических одежд этого красавца не было определенного цвета, говорить можно было только о том, что разные детали светились по-разному. Голову венчал серебряный обруч, натянутый ниже длинных остроконечных ушей.

– Король фейри? – шепотом спросил Род у Элидора.

Мальчик покачал головой:

– Это обруч, не корона. Наверное, он – герцог, если у фейри бывают герцоги. Или граф.

Герцог фейри хлопнул в ладоши.

– Довольно! Все это мы уже слыхали не раз и не нашли в том ничего разумного. Нам, фейри, негоже вмешиваться в войну, которую ведут смертные.

– О, задумайтесь, граф, прошу вас! – возразил герцог Фуаден,– Ведь Великий Чародей почитает Христа!

– Как почитали до него короли на протяжении двух тысяч лет,– дерзко отвечал фейри.

Две тысячи? Судя по виду этой местности, где явно царило средневековье, резоннее было бы предположить срок длиной лет в восемьсот, не более.

– Поначалу священники и вправду являли для нас угрозу,– согласился фейри,– однако такой же угрозой незадолго до священников было холодное железо. И все же мы это стерпели. Священники поняли, что не в силах истребить нас, а мы – что не в силах от них избавиться.

Герцог Фуаден шумно вдохнул.

– Тогда я предлагаю плату!

Фейри фыркнул.

– Что такого способен предложить смертный, что мог бы пожелать фейри?

– Смертные чародеи,– протараторил Фуаден.– Двое. Мужчина и женщина.

– Хочешь, чтобы мы пленили их? О нет. Пленных людей мы используем, а от чародеев больше бед, чем пользы. Их хлебом не корми – дай выведать наши секреты.

– Еще дети.

Фейри замер.

По телу Рода разрядом тока ударила ярость. Она, как ему показалось, не целиком принадлежала ему самому, но как бы еще исходила извне, от кого-то или чего-то. Он слышал сказки про подменышей, которых фейри оставляли в колыбельках вместо украденных ими хорошеньких человеческих детишек. В сказках утверждалось, что фейри обожают порабощать людей и рабов они предпочитали растить сами.

О каких детях вел речь Фуаден, можно было не сомневаться.

Фуаден заметил, что фейри колеблется.

– А еще младенчик, и года нет! Скоро я и его заполучу.

Род был готов вскочить и броситься на мерзавца. Этот подколодный змей говорил о Грегори!

Но на его руку легла рука Гвен, и он заставил себя сдержаться и успокоиться. Нет. Конечно нет. Фуаден не знал о существовании Грегори. Его младшего сына не было в этом мире.

– Да, это единственная вещь из мира смертных, которую мы ценим,– медленно проговорил Фейри.– И все же вступать ради этого в войну не стоит. Мы умеем красть человеческих детей так, что это обходится нам куда дешевле.

С этими словами Фейри развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Герцог Фуаден в отчаянии провожал его взглядом.

– Вот ведь эльфийское отродье! – крикнул он наконец.– Неужто нет ничего, что сломило бы тебя?

Герцог фейри остановился, медленно повернулся. Казалось, сейчас разразится гроза – воздух как бы сгустился и наэлектризовался.

– А что нам, фейри, за дело до того, чем заняты смертные? – Голос его звучал угрожающе.– Разве что за оскорбление отомстить? Берегись, смертный герцог! Ты можешь получить войну, которой так жаждешь, но это будет поход фейри против тебя! А теперь убирайся прочь!

Герцог Фуаден стоял, дрожа, с побелевшими губами. Ему явно хотелось сказать в ответ какую-нибудь дерзость и даже ударить фейри, но он не осмелился.

– Быть может, ты сомневаешься в нашем могуществе,– проговорил фейри. Голос его вдруг зазвучал медоточиво.– Так позволь, мы покажем тебе, сколь легко мы обретаем то, что ты пытался нам продать.

Его левая рука молниеносно описала круг.

И неожиданно тело Рода обвили невидимые путы, связали по рукам и ногам. Он успел издать возмущенный вопль, но в следующее мгновение губы его склеило нечто липкое. Он, правда, мог видеть, что происходит. Гвен, детей и даже Элидора, так же как и его, обвили незримые путы. Рядом с ними радостно скакали на редкость уродливые создания, они притоптывали и повизгивали от восторга. Оборванная одежка уродцев, похоже, была изготовлена из древесной коры. Уши у них были огромные, заостренные, губы – тонкие, обвисшие, носы здоровенные, усыпанные бородавками, глаза-щелочки. В самом рослом из уродцев было не больше трех футов роста.

– Опять верзилы пожаловали! – взвизгнул один.

– И никак не учуют нас, стражей-спригганов!

– Похвально, спригганы! – прозвучал голос правителя Фейри.– Теперь тащите их сюда!

Спригганы взвыли от радости, подтащили Рода к краю кручи и столкнули вниз. Перед его глазами попеременно замелькали небо и трава. Он катился с кручи на дно оврага, а спригганы вприпрыжку скакали рядом и время от времени подталкивали его – так дети подгоняли бы катящийся обруч. Родом овладел страх за Гвен и детей, но к этому страху примешались чьи-то сочувствие и праведный гнев и соединились с гневом Рода.

Но вот он подкатился к самым ногам правителя фейри, а в следующий миг бок о бок с ним оказалась Гвен, а за ней – дети.

Фуаден в ужасе уставился на них.

– Элидор!

– Король? – Правитель фейри явно заинтересовался.– Вот это приобретение! Нам еще никогда не доводилось взращивать смертного короля!

Фуаден устремил на правителя фейри взгляд, полный страха. Потом, побледнев и дрожа с головы до ног, он опустил глаза и уставился на Рода.

– Это твои проделки! Это ты довел короля до такого унижения! Но… как тебе это удалось? Ведь… Ведь я вас запер крепко-накрепко и выставил у дверей стражу!

Род что-то промямлил, но из-за кляпа слов было не разобрать.

Правитель фейри сочувственно кивнул.

– Позвольте ему говорить.

Подскочивший к Роду спригган выхватил кляп у него изо рта.

– Уо-о-о-о-х!

Липкий комок вылетел, причинив Роду нешуточную боль. Он пошевелил губами и одарил герцога гневным взглядом.

– Вам ли не знать, милорд герцог, что засовы и стражи – не преграда для чародея, стоит ему пожелать выйти на волю. Замки ваши были отперты так, что мы к ним и не прикасались, а все ваши стражи крепко спят.

– Не может этого быть! – пронзительно взвизгнул герцог и так вытаращил глаза, что белки сверкнули в темноте.– Такое под силу только самым могущественным магам!

Род язвительно усмехнулся.

– А вы будьте поосторожнее – не спешите звать в гости первого встречного. Советую вам также понадеяться на то, что сей правитель фейри надежно пленит меня. Ибо теперь мне есть за что мстить вам,– И вновь Род ощутил прикосновение чьего-то дружественного духа. Однако ярость его невидимого единомышленника нарастала – впрочем, как и ярость самого Рода.– Вы были готовы продать в рабство мою семью ради того, чтобы заручиться помощью этого фейри! Смотри же, не попадайся мне один на один – я не премину прибегнуть к колдовству! А то дитя…– в какое-то мгновение Роду вдруг показалось, что кто-то глаголет его устами,– то дитя, что ты намеревался также продать фейри,– что это за дитя? И как ты намерен завладеть им?

Герцог отвернулся. В глазах его появился страх, руки задрожали.

– Не отводи глаза! – рявкнул Род,– Смотри на меня, трус, и отвечай: о чьем младенце ты толковал?

– И правда, что это ты отвернулся? Бежать собрался? – язвительно осведомился правитель фейри.– Неужто ты готов так легко бросить в беде своего короля?

– Короля… Мой король! – выдохнул Фуаден и обернулся.– О нет, ты, конечно, отпустишь его… Если ты его не отпустишь, конец моей власти!

Он в отчаянии и злобе смотрел на правителя фейри. Мгновение… еще одно… и вот его пальцы метнулись к рукояти меча.

Правитель фейри – похоже, не без сожаления – щелкнул пальцами, и герцог согнулся в поясе и скривился от нестерпимой боли.

– Ай-яй-я-а-а-а-а-ай!

Гвен воспользовалась этим моментом. Меч Рода сам выскользнул из ножен, рассек его путы, подлетел к Гвен и таким же образом освободил ее. Краем глаза Род видел, как ловко порхает, рассекая путы, маленький кинжальчик Магнуса. Справившись с путами, кинжал вдруг подлетел к правителю фейри, и тот от неожиданности попятился и упал на спину, благодаря подножке Рода. Род выхватил свой кинжал и приставил его острие к горлу фейри.