Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 57 страниц)

Тот поднялся на четвереньки, помотал головой, поднял ее и узрел перед собой Рода. Тот стоял в борцовской стойке, мрачно ухмылялся и обеими руками манил к себе обидчика.

Том басовито зарычал и, оттолкнувшись от бортика очага, бросился к Тому, по-бычьи нагнув голову.

Род отступил в сторону и выставил ногу. Большого Тома швырнуло к ближайшим столам. Род закрыл глаза и стиснул зубы.

Раздалось четыре оглушительных удара подряд. Род съежился, потом открыл глаза и заставил себя посмотреть на результат.

Голова Большого Тома высунулась из груды обломков. Глаза верзилы были выпучены, челюсть перекошена.

Род печально покачал головой, щелкнул языком:

– Ночка у тебя нынче неудачная выдалась, Большой Том. Почему бы тебе не пойти домой да не проспаться?

Том с трудом поднялся на ноги, собирая себя по частям. Болезненно морщась, потер бедро, запястье, ключицы.

Убедившись, что все у него цело, он топнул ногой, упер руки в бока и воззрился на Рода.

– Послушай, малый! – с упреком воскликнул он,– А ты дерешься не как порядочный джентльмен!

– Да никакой я не джентльмен,– согласился Род.– А что, может, еще попробуем, Том? Давай, а?

Верзила придирчиво оглядел себя, словно сомневаясь в своих физических способностях. Не слишком решительно поддел но-

гой обломок дубового стола, согнул руку в локте, ударил кулаком по внушительному бицепсу и кивнул.

– Я не против, ют только охолону маленько,– объявил он,– Давай, малявка.

Он шагнул на расчищенное пространство перед очагом, осторожно пошел по краю, зорко поглядывая на Рода затекшим глазом.

– Наш добрый хозяин, видать, сказал тебе, что у меня в кошельке полным-полно серебра, так ведь? – прищурившись, поинтересовался Род.

Большой Том молчал.

– И еще он тебе сказал, что я слабак и что управиться со мной – пара пустяков. Ну, он и тут промашку дал.

Большой Том вытаращил глаза и разочарованно крякнул:

– Что, серебришка нету у тебя?

Род кивнул:

– Я так и думал. Он тебе сказал.

Взгляд его метнулся к хозяину кабачка. Тот, с лицом землистым от страха, дрожа, прятался за опорным столбом.

Отведя от него взгляд, Род заметил ножищу Тома, которая была нацелена прямо ему под ложечку.

Род отпрыгнул назад, обеими руками ухватил Тома за лодыжку и резко вздернул его ногу вверх.

Нога Тома описала аккуратную дугу. Мгновение он висел в воздухе, отчаянно размахивая руками, а потом с диким воем грохнулся об пол.

Род с искренней болью наблюдал за тем, как корчится на полу несчастный верзила, как хватает он ртом воздух.

Род шагнул к нему, схватил его за рубаху на груди, уперся ногой в ступню Тома и рывком поднял его с пола. Том незамедлительно набросился на Рода, но тот успел подставить плечо ему под мышку и снова привел соперника в вертикальное положение.

– Эй, хозяин! – крикнул он. – Бренди, да поживей!

Роду всегда нравилось считать себя человеком, на которого можно было опереться, но не до такой же степени!

Когда Большой Том был несколько реанимирован и препровожден к столу, где его радушно встретили подвыпившие приятели, когда гости навели в зале кое-какой порядок и вернулись на свои места, а Род так и не продемонстрировал ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего намерение расквитаться с хозяином, в глазах того наконец вспыхнул огонек надежды на лучшее. Он снова возник перед Родом. Подбородок его был выпячен, уголки губ стыдливо опущены.

Род заставил себя вынырнуть из глубин циничной оценки добродетелей хозяина и взглянул на того:

– Ну, чего тебе?

Хозяин сглотнул подступивший к горлу ком:

– Если ваше благородие не будет сильно гневаться, то… сломано несколько столов… и стульев.

– Столов,– эхом повторил Род, не шевелясь.– И стульев.– Он вскочил и ухватил хозяина за шею,– Ах ты, скользкий, никчемный сквалыга! Ты натравил на меня этого бугая, ты пытался меня ограбить, а теперь у тебя еще хватает наглости явиться и заявить, что я тебе денег должен? – Ругаясь, Род не забывал сопровождать некоторые слова ударами по шее хозяина, коего он вдобавок подталкивал к столбу. Хозяин предпринимал отчаянные попытки сопротивляться и возражать, но добился только того, что, прижавшись спиной к столбу, утратил свою дородность и превратился в подобие блина.

– Мало этого, так у меня эль нагрелся! – прокричал Род.– Хозяин ты тут, говоришь? Это так ты принимаешь достойных воинов?

– Простите меня, господин, простите! – верещал хозяин, безуспешно пытаясь ухватить Рода за руку. – Я не желал вам ничего дурного сделать, ваше благородие, я только хотел…

– Только ограбить меня ты хотел! – фыркнул Род, отшвырнул от себя толстяка, и тот грохнулся спиной на стол.– Берегись таких, как я! Обманешь – мы становимся жестоки! А теперь вот что: кубок подогретого крепкого вина, покуда я сосчитаю до трех, тогда я, так и быть, не отрежу тебе уши и не привяжу их к твоему подбородку. Давай, двигай ногами!

Род сосчитал до трех с паузами в две секунды, и в руке его возник кубок. Хозяин, пятясь, поспешил прочь от стола, предусмотрительно зажав уши руками. А Род уселся за стол, отхлебнул вина, попутно гадая, что означает употребленное им оскорбление «сквалыга».

Немного придя в себя, он заметил на столе половинку чесночной колбаски. Он тяжелой рукой взял ее и сунул в кошель.

Колбаску он здесь оставлять не хотел – она стала бы единственным приятным воспоминанием обо всем этом мерзком заведении.

Род поднялся и крикнул:

– Эй, хозяин!

Хозяин трусцой подбежал к столу и вытянулся в струнку.

– Отдельную комнату с теплыми одеялами!

– Отдельную комнату, сэр! Сию секундочку, сэр! – Хозяин опрометью бросился прочь, на ходу кивая,– С теплыми одеялами, сэр! Не извольте беспокоиться, сэр! Будет исполнено, сэр!

Род скрипнул зубами и развернулся к выходу. Выйдя, он прислонился к притолоке, опустил голову на грудь, прикрыл глаза.

– Закон джунглей,– пробормотал он.– Кусай того, кто слабее тебя. А тому, кто сильнее тебя, кланяйся, пусть он тебя кусает – авось не сожрет целиком.

– И все же все люди наделены гордостью,– негромко прозвучал голос за ухом Рода.

Род вскинул голову и улыбнулся:

– А, ты здесь, старый крот!

– Выругайся, полегчает,– посоветовал ему Векс.

Род разразился ругательством, которое сделало бы честь матросу, мучающемуся невыносимым похмельем.

– Полегчало? – не без изумления осведомился Векс.

– Не очень. Только ты мне скажи, как глубоко этот человек упрятал свою гордость? Что-то я не заметил, чтобы он ее выказал хоть капельку. Угодливость я заметил, трусость заметил, но гордость, честолюбие? Нет. Нету в нем этого.

– Гордость и честолюбие не всегда синонимы, Род.

Кто-то подтолкнул Рода под локоть. Он резко обернулся, готовый к отражению атаки.

Это оказался Большой Том, старательно пытавшийся уменьшить свой огромный рост и оказаться на одном уровне с Родом.

– Добрейший вам вечерочек, господин.

Том пару мгновений не мигая смотрел на верзилу, лишившись дара речи.

– И тебе добрый вечер,– отозвался он наконец, стараясь придать голосу как можно больше сдержанности,– Чем могу служить?

Большой Том смущенно пожал плечами и поскреб пятерней затылок.

– Такое дело, господин,– жалобно проговорил он,– Вы тут меня вроде как на смех подняли…

– О? – Род вздернул бровь,– И что? Говори!

– Да я и говорю вроде… Так что…– Он стянул с головы шляпу и смял ее в здоровенных ручищах.– Короче говоря… словом, господин, вы меня наповал сразили, и теперь все надо мной смеются.

Род выпрямился.

– Видимо, ты хочешь сказать, что я должен тебе помочь? Отплатить за твои страдания?

– Да нет, господин! – Большой Том попятился.– Не в этом дело, господин, не в этом вовсе! А в том дело, что… ну… Я тут подумал было… что вот если бы вы могли… то есть… что я…

Он настолько виртуозно завертел свою шляпу, что любой наблюдавший за его движениями жонглер наверняка утратил бы рассудок, и вдруг слова просто посыпались с его губ.

– А подумал я, не нужен ли вам, часом, слуга… ну там… грум, или лакей, или…– Он смутился и замолчал, робко, искоса глядя на Рода с нескрываемой надеждой.

Род на миг окаменел, изучая открытую, почти подобострастную физиономию своего недавнего врага.

Затем он скрестил руки на груди и снова прислонился к притолоке.

– Это как же получается, Большой Том, а? Еще и получаса не минуло с тех пор, как ты намеревался меня ограбить! А теперь я, стало быть, должен тебе поверить и взять тебя в оруженосцы, так?

Большой Том закусил нижнюю губу и сдвинул брови.

– Поверить, оно, конечно, трудно, спору нет, господин. Это мы очень даже понимаем, только…– Он беспомощно развел руками,– Только… вот какая штука… Окромя вас, никому еще не доводилось меня одолеть, ну и…

Дар речи вновь изменил ему. Род медленно кивнул, не спуская глаз с верзилы:

– И потому теперь ты должен служить мне.

Том выпятил нижнюю губу и мотнул головой:

– Не то чтоб должен, господин,– ежели сам захочу.

– Воришка,– сказал Род.– Пьяница и забияка. И я должен тебе верить.

Том снова безжалостно скрутил шляпу.

– Но лицо у тебя честное,– задумчиво проговорил Род.– Оно не похоже на лицо человека, который прячет камень за пазухой.

Том широко улыбнулся и с готовностью кивнул.

– Это, конечно, ровным счетом ничего не значит,– возразил Род.– Знавал я пару-тройку на вид невинных девиц, которые на поверку оказались записными шлюхами.

Том помрачнел.

– Так что ты можешь быть как честным малым, так и первосортным пройдохой. У-Векс-ательная задачка.

Голос за ухом у Рода еле слышно произнес:

– Предварительная обработка имеющейся информации указывает на наличие фундаментально простейшей структуры личности. Вероятность того, что этот индивидуум послужит надежным источником информации относительно местных социальных переменных, значительно превышает вероятность того, что оный индивидуум проявит ярко выраженную двойственность поведения.

Род понимающе склонил голову. Его бы устроил даже вариант пятьдесят на пятьдесят.

Он выудил из кошелька кусочек серебра, чуть пропахшего чесноком, и вложил в ручищу верзилы.

Том уставился на серебро, перевел взгляд на Рода, потом снова на блестящий металл.

Его рука быстро сжалась в кулак и едва заметно задрожала. Пытливый взгляд вновь устремился к Роду.

– Ты взял у меня монету, – сказал Род, – Теперь ты мой.

Большой Том улыбнулся от уха до уха и радостно поклонился Роду:

– Да, господин! Вот спасибочки-то, господин! Уж как я вам благодарен, и не сказать, господин! Да я…

– Я все понял,– оборвал его излияния Род. Ему было здорово не по себе смотреть, как унижается перед ним этот взрослый сильный мужчина.– К исполнению своих обязанностей приступишь прямо сейчас. Скажи мне, трудно ли поступить на службу в королевское войско?

– И вовсе даже не трудно, господин! – ухмыльнулся Большой Том.– Им завсегда новые солдаты требуются.

«Дурной знак»,– решил Род.

– Ладно,– сказал он вслух,– Давай топай обратно, погляди, какую там нам комнату отвели, да проверь, не притаился ли какой головорез в шкафу.

– Слушаюсь, господин! Будет исполнено! – С этими словами Большой Том спешно ретировался обратно в гостиницу.

Род улыбнулся, зажмурился и прижался затылком к дверному косяку. Покачал головой из стороны в сторону, беззвучно смеясь. Он не уставал изумляться людской психологии. И как только этот здоровяк ухитрился меньше чем за десять минут сменить наглость на услужливость?

И тут чей-то приглушенный дрожащий вой разорвал ночную тишину, прибавил громкость и превратился в хриплый вопль.

Род вздрогнул, распахнул глаза. Сирена? Здесь?

Вой доносился слева. Род посмотрел в ту сторону и увидел возвышавшийся на холме замок.

Там, у подножия башни, что-то светилось и раскачивалось подобно спальному вагону, скорбящему об утрате остального состава.

Из гостиницы толпой повалили постояльцы, запрудили двор, устремили взоры в сторону замка и принялись тыкать пальцами:

– Это баныни!

– Опять!

– Да нет, все будет хорошо. Разве она не появлялась уже трижды? А королева все еще жива!

– Векс,– осторожно и тихо проговорил Род.

– Да, Род?

– Векс, там баньши. На стене замка. Баньши, Векс.

Ответа не последовало.

Затем за ухом у Рода послышалось жуткое шипение и треск, от которых у него чуть голова не треснула. А потом стало тихо. Род помотал головой и потер висок тыльной стороной ладони.

– Нет, надо поосторожнее с ним,– пробормотал он себе под нос.– Раньше у него хотя бы тихие припадки случались.

Отправиться к конюшне и вывести Векса сейчас, когда двор был полон зевак,– это было бы неразумно, это выглядело бы в высшей степени подозрительно.

Посему он отправился в отведенную ему комнату, дабы отлежаться, пока все не утихомирится. Ну а когда все разошлись со двора, Род уже устроился с таким удобством, что ему лень было вставать и тащиться в конюшню. Ночь, судя по всему, предстояла тихая, так что нужды беспокоить робота не было.

В комнате было темно, только от окна по полу тянулась светлая дорожка – то был свет самой большой из трех лун. Снизу доносились приглушенные голоса и дребезжание кухонной утвари – засидевшиеся постояльцы все не расходились. А в комнате* у Рода было тихо.

То есть относительно тихо. Большой Том, свернувшийся калачиком у изножья кровати хозяина, храпел, что твой бульдозер с невыключенным двигателем. В сонном состоянии он производил намного больше шума, нежели в состоянии бодрствования.

Вот ведь загадка – Большой Том. До сего дня Роду еще ни разу не удавалось ни с кем подраться так, чтобы ему самому хоть разок не заехали. Большой Том во время драки то и дело раскрывался, и попасть по нему труда не составляло ввиду его габаритов, и все же ему вовсе не обязательно было быть настолько неуклюжим. И такие дюжие молодцы порой бывают куда как ловки…

Но почему Большой Том вдруг так переменился?

Затем, чтобы Род принял его на службу?

Ну а как насчет Адама и Одноухого? Судя по их разговору, они участвовали в сборище на площади у пристаней, а это означало, что оба они – члены пролетарской партии. Как там ее назвал этот молодой провокатор? «Дом Кловиса», вот как.

Но если считать Адама и Одноухого репрезентативными образчиками, следовательно, Дом Кловиса был организацией, разделенной внутри себя. Похоже, в партии существовало две фракции. Одна из них поддерживала… как его звали, этого желторотого оратора? А вторую возглавлял Пересмешник, кто бы он такой ни был. Две типичные фракции. Одна состояла из непротивленцев, вторая из поборников применения силы. Речь и меч.

Так… И все-таки зачем это Большому Тому вдруг резко понадобилось искать место слуги? Решил подняться на ступень вверх по социальной лестнице? Да нет, на карьериста он явно не смахивал. Думал огрести жалованье побольше? Тоже вряд ли – судя по его одежде, он не прозябал в нищете.

Не затем ли, чтобы шпионить за Родом?

Род перевернулся на бок. Не исключено, что Том был одним из видных участников здешнего революционного движения. Но с чего бы Дому Кловиса шпионить за Родом? Не могли же они его в чем-то заподозрить? Или могли?

Если Векс не ошибался, если Дом поддерживали извне, тогда революционеры действительно могли что-то такое заметить – а вот как, об этом можно было только гадать.

А может быть, у Рода просто обострилась хроническая паранойя?

Он окончательно проснулся. Мышцы напряглись. Род вздохнул и слез с кровати, понимая, что больше не заснет. Лучше перезарядить Векса да поговорить с ним по душам. Роду сейчас до зарезу была необходима электронная объективность робота – своей у него почти не осталось.

Род приподнял ржавую задвижку, и Большой Том пошевелился и проснулся:

– Господин? Куда это вы?

– Да я что-то насчет коня своего забеспокоился, Большой Том. Схожу на конюшню да посмотрю, задали ли ему корма, как я велел. А ты спи.

Большой Том на миг задержал на Роде полусонный взгляд.

– Вы такой заботливый, господин.– С этими словами он повернулся на бок и опустил голову на свернутый плащ, служивший ему подушкой.– Это надо же – так за конягу переживать,– пробормотал он и снова захрапел.

Род усмехнулся и вышел из комнаты.

В нескольких шагах обнаружилась лестница – грязная и скользкая, однако, спустившись по ней, до конюшни можно было добраться быстрее, чем воспользовавшись парадным входом.

Дверью, что выводила во двор, явно пользовались не часто. Когда Род приоткрыл ее, она застонала, словно жаба, мающаяся в жаркий день на солнце.

Постоялый двор был залит мягким золотистым светом трех лун. Самая большая из них лишь немного уступала размерами терранской луне, но располагалась значительно ближе к планете. Ее диск заполнял тридцать градусов небосвода. Похоже, она всегда пребывала в фазе полнолуния.

– Славная планетка для влюбленных,– мечтательно проговорил Род. Он смотрел на луну и потому не заметил обрывка серой бечевки, протянутой чуть выше ступеньки крыльца. Род запнулся.

Он раскинул руки и выставил их перед собой, дабы смягчить падение. Что-то тяжелое стукнуло его по затылку, и мир растворился в облаке искр.

Очнулся он неизвестно где. Полумрак. Красноватый тусклый свет. Пульсирующая боль в затылке. Что-то холодное и мокрое скользнуло по лицу. Род поежился и очнулся окончательно.

Он лежал на спине, над ним нависал сводчатый известняковый потолок, испещренный пятнами отраженного света. Шершавые известняковые колонны тянулись от потолка к зеленому ковру, словно сталактиты соединялись со сталагмитами. Зеленый ковер растекался во все стороны не меньше чем на милю. Свет, казалось, лился отовсюду – танцующий, колеблющийся, и его блики исполняли на потолке замысловатый танец.

Род лежал на ковре. Он ощущал его спиной – холодный, упругий, сырой… Мох толщиной в три дюйма. Род попытался вытянуть руку и потрогать мох, но обнаружил, что не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Приподнял голову, поискал взглядом путы, но не увидел даже тончайшей ниточки, которая бы связывала его.

Он тряхнул головой, пытаясь прогнать боль, которая мешала ему соображать.

– Векс,– морщась, проговорил он.– Где я?

Ответа не последовало.

Род прикусил губу.

– Ну давай, железный конь! Что у тебя там, переключатель отказал?

Переключатель…

У Векса ведь случился очередной припадок! И Род направлялся к нему, чтобы перезарядить робота.

Значит, он предоставлен сам себе.

Он вздохнул и опустил голову на ковер зеленого мха.

Где-то справа послышалось пение. Род повернул голову в ту сторону.

В каменном круге мерцал огонь. Над очагом возвышалась тренога, а на ней – котел, накрытый крышкой. Котел весело побулькивал. Из отверстия в его крышке тянулась трубка. Капли воды стекали по ней в ковшик.

Примитивный перегонный аппарат.

А рядом – самогонщик ростом футов в восемнадцать, широкоплечий и крепкий, в дублете и лосинах. Лицо у самогонщика было круглое и приветливое, глаза – зеленые, с озорными огоньками, нос приплюснутый, а рот – широкий, улыбчивый. На голове у него красовалась самая что ни на есть робингудовская шапочка с алым пером.

Взгляд зеленых глаз устремился к Роду.

– Ба! – воскликнул коротышка раскатистым баритоном.– Ты очнулся, чародей!

Род поморщился:

– Чародей? Я вовсе не чародей!

– Ну да,– хмыкнул коротышка.– Не чародей. Являешься на падучей звезде, с конем, сделанным из холодного железа…

– Минуточку, минуточку,– прервал его Род.– С чего ты взял, что мой конь – из холодного железа?

– Мы – Маленький Народец,– как ни в чем не бывало сообщил коротышка.– Мы живем под дубами, осинами и терновыми кустами, наши стихии – дерево, воздух и почва. А те, что владеют холодным железом, хотят погубить наши леса. Холодное железо – это знак тех, кому мы ненавистны, и потому нам ли не знать холодного железа, в какие бы наряды оно ни рядилось,– Он отвернулся к котлу, поднял крышку и взглянул на варево,– Ну и потом… ты умеешь слышать то, о чем говорится в доброй полумиле от тебя, твой конь способен скакать бесшумно как ветер и быстрее сокола, если потребуется. И ты не чародей, да?

Род покачал головой:

– Нет, не чародей. Я пользуюсь наукой, а не колдовством.

– Конечно,– понимающе кивнул коротышка.– «Как розу ни зови…» О нет, ты – чародей, и об этом ведает всякий и каждый вдоль и поперек в Грамерае!

– В Грамерае? Это еще что такое?

Коротышка изумленно вытаращил глаза:

– Как – что? Это наш мир, чародей! Тот мир, в котором мы живем, земля между четырьмя морями, царство королевы Катарины!

– О… она правит всей страной?

– Воистину так,– сказал эльф и искоса глянул на Рода.

– А как зовется ее замок? И тот город, что стоит у подножия холма?

– Раннимед. Честно говоря, ты на редкость необразованный чародей.

– Что я, собственно, и пытаюсь тебе втолковать,– вздохнул Род.

Человечек отвернулся, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Он открутил краник пипетки, которой заканчивалась трубка, и собрал немного дистиллята в маленькую кружку.

Род только сейчас понял, как сильно хочет пить.

– А-а-а… скажи-ка, что ты там варишь? Не бренди ли, часом?

Эльф покачал головой.

– Джин? Ром? Aqua vitae?

– О нет. Это спиритусы иного сорта.– Он наклонился к Роду и поднес миниатюрную кружку к его губам.

– Спасибо.– Род отпил глоток, устремил взгляд к потолку, облизнулся,– Похоже на мед.

– Чем кормятся дикие пчелы, тем кормлюсь и я,– отозвался эльф и одним прыжком оказался у огня.

– Совсем недурно. Рецептик не дашь?

– Что ж не дать? Дам,– осклабился эльф.– Чего не сделаешь для гостя!

– Гостя! – фыркнул Род,– Не хотелось бы упрекать тебя, но я бы не назвал гостеприимством связывание по рукам и ногам.

– Ну… об этом можно и поспорить…

Эльф поднял крышку и помешал варево.

И тут Рода озарило. У него даже волосы на затылке дыбом встали.

– Погоди, а скажи-ка… Мы вроде бы не познакомились, но… тебя, случайно, не Робином ли Добрым Малым кличут? И еще – Элиасом Паком?

– Это ты верно сказал.– Эльф с громким звоном водрузил крышку на место.– Я – веселый ночной странник.

Род откинулся на мшистый ковер. Какая будет чудная сказка – здорово будет ее внукам на ночь рассказывать. Кроме детишек, вряд ли кто и поверит.

– А скажи, Пак… ты не будешь возражать, если я стану звать тебя Паком?

– О нет, нисколько.

– Благодарю… А меня зовут Род Гэллоугласс.

– Мы знаем об этом.

– Ну, я подумал, что неплохо бы представиться официально. Послушай, ты, похоже, мне зла не желаешь, так вот я спросить хочу… почему это я двигаться не могу?

– Ах вот ты о чем,– догадался Пак.– Мы должны уяснить, какой ты чародей – злой или добрый.

– А-а-а…– понимающе протянул Род и пару мгновений жевал щеку.– Ну а если я окажусь добрым, вы меня отпустите?

Пак кивнул.

– А что будет, если вы решите, что я злой колдун?

– Тогда, Род Гэллоугласс, ты будешь спать до Судного часа.

– До Судного, говоришь? Почему бы не сказать просто и откровенно: «Мы тебя кокнем»?

– Нет.– Пак выпятил нижнюю губу, покачал головой.– Мы не станем убивать тебя, Род Гэллоугласс. Ты должен будешь уснуть навеки и видеть приятные сновидения.

– Ясно. Анабиоз?

Пак нахмурился:

– Это слово мне неведомо. Ты будешь спать. Мы, Маленький Народец, не любители виселиц.

– Ну ладно, допустим, вы мне обеспечите длительный отдых. Но как мне доказать вам, что я – добрый волшебник?

– Очень просто,– ответил Пак.– Мы тебя воздвигнем.

Род вытаращил глаза:

– Это еще зачем? Разве я памятник?

Мордашка эльфа озарилась широченной улыбкой.

– Нет, нет! Воздвигнем! Снимем с тебя обездвиживающее заклинание!

– О…– Род улегся и испустил вздох облегчения, но тут же рывком приподнял голову.– Вы меня освободите? Вот так я докажу вам, что я – добрый волшебник?

– Это ты докажешь не самим своим освобождением,– уточнил Пак,– Весь вопрос в том, где оно произойдет.

Он хлопнул в ладоши, и Род услышал топот множества маленьких ног. На глаза его легла темная плотная ткань, кто-то завязал тряпку у него на затылке.

– Эй! – протестующе вскричал Род.

– Не волнуйся,– посоветовал ему Пак.– Мы только лишь перенесем тебя туда, где ты обретешь свободу.

Десятки маленьких рук подняли Рода. Он смирился и решил наслаждаться путешествием.

И вправду этот вид передвижения очень приятен. Роду казалось, будто он едет на пружинном матрасе, водруженном на четыре колеса.

Через некоторое время он почувствовал, что ноги его приподнялись выше головы, несущие его эльфы зашагали медленнее. Судя по всему, они спускались под склону холма.

Сырой ночной воздух коснулся лица Рода. Он слышал, как шелестит ветер в ветвях деревьев, как ему аккомпанирует целый оркестр сверчков. Время от времени опорные ноты аккордов задавали то сова, то кроншнеп.

На землю Рода опустили довольно-таки бесцеремонно, после чего с глаз его сдернули повязку.

– Эй! – выругался он.– Я вам что – мешок с картошкой?

Где-то слева журчал ручей.

– Теперь ты свободен, Род Гэллоугласс,– проговорил ему на ухо Пак.– Да поможет тебе Господь!

С этими словами эльф ретировался.

Род сел, пошевелил руками и ногами и убедился в том, что они вновь обрели подвижность. Огляделся по сторонам.

Вокруг расстилалась залитая лунным светом лесная поляна. Слева под деревьями бежал ручей. Стволы деревьев, казалось, отливали сталью, листья выглядели так, словно были выкованы из жести, а между стволов притаились черные тени.

Одна из них зашевелилась.

Шагнула вперед. Высокая фигура в черном монашеском балахоне с клобуком…

Род поднялся на ноги.

Фигура медленно двигалась к нему. В десяти футах от него остановилась и отбросила с головы клобук.

Растрепанные волосы, длинное, костлявое лицо, глубокие впадины под скулами, глазницы, подобные жерлам пещер, а на их дне – горящие уголья глаз. Страшная физиономия кривилась и корчилась.

Зазвучал голос – плоский и тихий, почти шепот:

– Неужто ты настолько изнемог от жизни, что явился в клетку к оборотням?

Род выпучил глаза:

– Ты… оборотень?

А почему бы, собственно, и нет? Если тут существовали эльфы, то…

Род нахмурился.

– В клетку? – Он придирчиво оглядел окрестности.– А по мне – так тут полная воля, гуляй – не хочу.

– Эту рощу окружает магическая стена,– прошипел оборотень,– Это тюрьма, в которую меня засадил Маленький Народец. Засадили, а кормить как положено не кормят, гады.

– Вот как? – Род искоса глянул на оборотня.– А «как положено» – это как?

– Сырым мясом,– оскалился оборотень и продемонстрировал полный рот клыков.– Сырым мясом и кровью, чтоб это мясо запивать.

У Рода не то что мурашки по спине побежали – по ней словно протопали сотни маленьких ножек.

– Давай договаривайся со своим богом,– посоветовал Роду оборотень.– Ибо твой час пробил.

Тыльные стороны ладоней страшилища вмиг поросли густой шерстью, ногти удлинились и превратились в острые крючковатые когти. Лоб и щеки тоже покрылись шерстью, нос, рот и подбородок слились и выпятились, обратившись в волчью морду. Уши переехали на макушку, встали торчком, заострились.

Оборотень сбросил темный балахон. Теперь все его тело было покрыто серебристой шерстью, а ноги превратились в задние лапы.

Он встал на все четыре. Плечи у него вжались, а предплечья, наоборот, удлинились – руки стали передними лапами. Появился и пушистый длинный хвост.

Серебристый волчище прижался к земле, угрожающе зарычал и прыгнул.

Род увернулся, но волк ухитрился в прыжке изменить курс, и его зубы разорвали руку Рода от локтя до запястья.

Приземлившись, волк развернулся, издав радостный вой. Собрался для нового прыжка, высунул язык и снова прыгнул на Рода. Род пригнулся, припал на одно колено, но волк скорректировал траекторию полета и упал прямехонько на спину человеку. Задние лапы сомкнулись на груди Рода, могучие челюсти были готовы вцепиться в спину.

Род с трудом поднялся на ноги, резко наклонился к земле и, изо всех сил упершись плечами в брюхо волка, толчком сбросил его с себя. Волк полетел кувырком, но успел-таки разодрать Роду спину.

Чудище упало на землю вверх лапами, сильно ударилось и взвыло от боли. Затем волк вновь встал на четыре лапы и принялся ходить вокруг Рода, кровожадно рыча.

Род разворачивался, стараясь держаться лицом к волку. Как же с ними положено сражаться, с этими оборотнями? Векс бы подсказал, но Векс был не в порядке.

Волк рыкнул и бросился к Роду, целясь клыками в его глотку.

Род пригнулся пониже и выбросил вперед распрямленную руку. Его вытянутые пальцы угодили волку аккурат в солнечное сплетение.

Род отскочил назад и принял борцовскую стойку. Волчара рвал когтями землю, переводя дух и собираясь с силами для продолжения атаки. Род кружил возле него, всей душой надеясь на удачу.

Как же одолеть оборотня?

Наверное, пригодились бы волчьи ягоды.

Но Род ни за что не сумел бы отличить волчьи ягоды от ядовитого плюща без ботанического справочника-определителя.

Волк хрипло вздохнул и встал на задние лапы, зарычал и принялся обходить Рода по кругу, ожидая, когда тот раскроется.

«Хороша тактика»,– выругал себя Род и изменил направление, пошел по часовой стрелке, намереваясь обойти волка и подобраться к тому сзади.

Волк прыгнул.

Род отскочил в сторону и влепил волку в нижнюю челюсть, но волчище вцепился клыками в его кулак.

Род взвыл от боли и пнул зверюгу ногой в брюхо. Чудище задохнулось и выпустило руку Рода. Клыкастые челюсти судорожно хватали воздух.

Серебряные пули. Химическое оружие вышло из употребления тысячи лет назад. ДДТ отменил серебряный стандарт сравнительно недавно.

Распятие. Род принял твердое решение в ближайшее время обратиться к религии. Нужно же было иметь хоть какое-то хобби.

Тем временем его лохматый приятель собрался с силами. Волк оттолкнулся от земли задними лапами и прыгнул.

Род шагнул в сторону, но волк, похоже, предвидел такой маневр и потому упал на грудь Роду. Его роняющие слюну клыки тянулись к сонной артерии.

Род упал на спину, согнул ноги в коленях, уперся ступнями в брюхо волка и изо всех сил оттолкнул оборотня. Волк отлетел и шмякнулся оземь, не успев выставить лапы.

Чего они еще не любят, оборотни эти, будь они трижды прокляты?

Чеснок!

Род закружил возле волка, шаря в кошеле – там у него лежал кусок чесночной колбаски, припасенный после ужина на постоялом дворе.

Волк раззявил пасть и громко чихнул.

Род сунул колбаску в рот и хорошенько разжевал.

Волк поднялся на лапы и издал мерзкий, весьма решительный рык. Лапы спружинили, чудовище вновь прыгнуло на свою жертву.

Род ухитрился ухватить зверюгу за передние лапы, покачнулся под весом тела врага и изо всех сил выдохнул в его мерзкую морду, после чего отпустил волка и отпрыгнул в сторону.

Волк покатился по земле, плюясь и кашляя, судорожно вдохнул и замер.

Вот он вытянулся, обмяк, потом снова медленно вытянулся… а в следующий миг на земле уже лежал долговязый тощий человек, зарывшись лицом в траву. Его обнаженное тело сотрясали судорожные, мучительные вздохи.

Род опустился на колени. Его спасла чесночная колбаска. Подумать только!

Возле его коленей зашелестела трава, и Род увидел смеющиеся глазки Робина Добряка.