Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 57 страниц)

Наконец Агата очнулась от воспоминаний. Она вскинула голову и гневно воззрилась на Рода:

– Неужто ты возьмешься спорить со мною и твердить, что это глупости? Если его тело не было сотворено из плоти, как ему суждено было быть сотворенным, неужто так дивно, что дух его существует бесплотно?

– В принципе, почему бы и нет? – Род откинулся на спинку стула.– Но если его тела никогда не существовало, откуда тогда взялся дух?

– Этого я и сама не понимаю,– призналась Агата.– Гарольд говорит, что, когда он вырос, он стал воином. Он сражался и был ранен, но выходил живым из сражений, и не раз, а десятки раз, и стал полководцем. А потом, в последнем бою, он получил тяжелую рану и смог лишь доползти до пещеры, что отыскал неподалеку. Там он лег и погрузился в сон – он и теперь лежит там, покоясь в смертной дремоте. Тело его подобно мумии, и дух покинул его, но не смог уйти последним путем на небеса…– Она содрогнулась, закрыла глаза.– Он жаждет этого пути, и жажда эта так сильна, что я не в силах передать этого словами. Он жаждал этого, но…– Она открыла глаза и нахмурилась,– Но не смог, ибо, хотя тело его и сковал сон, подобный смерти, все же это не смерть. Но и духу не под силу вернуться в это тело и пробудить его.

– Кома,– понимающе кивнул Род,– Но если его так и оставить, он умрет от истощения.

Агата нетерпеливо пожала плечами:

– Он слишком нетерпелив. Он не стал ждать, и его дух устремился в пространство и преодолел неизмеримо долгий путь по обителям хаоса и странствовал, покуда не разыскал меня.– Она смущенно покачала головой.– Я не понимаю, как такое возможно…

– Пространство…– Род медленно покачал головой.

Агата с надеждой посмотрела в его глаза:

– Это что-то значит?

– Это напомнило мне об одном стихотворении. Там есть такая строчка: «Тот ветер, что между мирами дует». Мне это всегда представлялось царством хаоса…

Агата одобрительно кивнула:

– В этом есть смысл.

– Это означает, что он явился из другой вселенной.

Агата запрокинула голову. Края ее ноздрей покраснели.

– Из другой вселенной? Это еще что за глупая сказка, лорд Чародей? Есть только один мир – наш мир, с солнцем, лунами и звездами. Это и есть вселенная. Как же может быть другая?

Род только головой покачал:

– «Как» – это вопрос не ко мне, но… мудрецы с моей родины давно пришли к согласию в том, что другие вселенные

вполне могут существовать. Во всяком случае, они не могут доказать, что их нет. То есть они даже говорят, что существует бесконечное множество других вселенных, а если так, то должны существовать вселенные, почти как две капли воды похожие на нашу – вплоть до того, что там могут жить… другая Агата и другой Гален. Точно такие же, как вы. Но только их жизнь… потекла по другому руслу.

– Воистину так! – Глаза Агаты разгорелись.

– Но если дух Гарольда искал помощи, почему он не отправился к той Агате, что живет в другой вселенной?

– Потому что она давно умерла,– Взгляд Агаты пронзил Рода насквозь.– Умерла безвременно, от злой лихорадки. И ее муж тоже умер. Вот почему Гарольд устремился в пространство и безмерно возрадовался, найдя меня, хотя поначалу он боялся меня и думал, что я – призрак.

Род медленно кивнул:

– Это вполне могло быть. Он искал помощи и узнал картину мышления, знакомую с детства. Безусловно, в вас он обрел приют… А знаете, ведь все сходится!

– Воистину так.– Агата заулыбалась.– Я никогда не могла толком понять той круговерти мыслей, которую Гарольд обрушивал на меня, а вот благодаря тому, что ты сказал, все становится на свои места,– Она стала радостно кивать,– О да. Я готова в это поверить. Наконец-то, по прошествии стольких лет, ты мне все растолковал.– Она внезапно нахмурилась,– Между тем душа его здесь, она не вернулась на небеса, потому что тело его покоится в смертном сне. Но как же такое может быть, когда миновало уже двадцать лет?

Род покачал головой:

– Двадцати лет не прошло – не прошло в той вселенной, откуда он родом. Там время может течь медленнее, чем здесь. К тому же вселенные, вероятно, искривлены, и от того, в каком месте этой кривой он вошел в нашу вселенную, зависит то, какой тогда был год. Что гораздо важнее, он способен вновь проникнуть в свою вселенную и оказаться там через несколько минут после того, как тело его погрузилось в спячку.

Агата склонила голову, закрыла глаза и отчаянно замахала руками:

– О нет, нет, лорд Чародей! Умолкни, прошу тебя! Я не в силах уразуметь твоих толкований! Ты их понимаешь – и хватит с меня!

– Ну, я не вполне уверен,– уклончиво проговорил Род.– То есть не вполне уверен в причине происшедшего. Но тем не менее все остальное вполне укладывается в мою гипотезу.

– Гипотеза – это такое заклинание?

– Пока она не доказана – очень слабенькое. Но вот когда она превращается в теорию – тогда она становится весьма могущественным заклинанием. Для Гарольда же самое важное – либо убить его тело, чтобы душа попробовала пробиться к небесам, либо излечить его, чтобы дух его мог вернуться в него.

– Излечи его! – Агата устремила на Рода взгляд, от которого бы синий кит послушно обратился в миногу,– Исцели его, и больше ничего не нужно. Я буду жестоко страдать по нему, когда дух его вернется в его место и время, но я готова признать, что это непременно нужно совершить. Мне будет радостнее знать, что он жив.

– А я, собственно, ничего другого и не имел в виду,– рассеянно проговорил Род, глядя в одну точку.

Агата подозрительно взглянула на него:

– Что-то мне не верится в твои слова, лорд Чародей, когда ты такой потерянный.

– Да нет, я просто думаю о благе Гарольда. Но вот… после сражения – вскоре после сражения, когда я уже был там и вы немного оправились,– разве не видел я, что вы помогали раненым? Вы ведь заговаривали их раны и умоляли их задуматься хорошенько и поверить в то, что они здоровы?

– Воистину так она и делала,– улыбнулась Гвен.– Но тут есть нечто большее, муж мой. Тут надо думать о самой ране, покуда раненый воображает себя целым и невредимым, ибо разделенные оружием мышцы должны срастись. Их нельзя заставить приблизиться друг к другу своей мыслью.

– Вы, между прочим, наверное, и это могли бы,– сказал Род и мысленно содрогнулся. Он действительно очень хотел, чтобы такой дар у его жены обнаружился – дар, состоящий во всех проявлениях телекинеза, но то, как она интерпретировала эту тему, повергло его в замешательство.

Род устремил взгляд на Агату:

– А такой вид… целительства – вы его сами придумали?

– О да. Я единственная, насколько мне ведомо, кому это под силу. Ну и твоя жена теперь это умеет – я ее обучила. Я познала этот свой дар, будучи в отчаянии, когда отшвырнула от себя юношу, который хотел ударить меня…

Роду хотелось сменить тему. Меньше всего он мечтал о том, чтобы Агата погрузилась в воспоминания о нанесенных ей боли и обидах.

– Итак,– предпринял он попытку резюмировать.– Вы способны помочь человеку думать, что он здоров. Это телекинез на клеточном уровне.

Агата раздраженно тряхнула головой:

– Не знаю, что они значат, эти твои тарабарские словечки – «теле», «кине»… Это что? Когда кто-то куда-то кинет тело? Так?

– Почти,– усмехнулся Род.– Понимаете, когда мы гостили у Галена, он мне кое-что поведал о своих последних изысканиях.

Агата фыркнула и отвернулась:

– Об «изысканиях» он поведал. Он только того и искал всю жизнь – как бы оправдать свое безделье красивыми словами.

– Может быть, и так, но все же в том, о чем он мне рассказал, что-то есть. Он пытается понять, как работает мозг, как этот бесформенный комок протоплазмы способен творить чудо под названием «мысль».

– О да, помнится, он и мне болтал о какой-то такой чепухе,– проворчала Агата,– И что же?

– Да в общем ничего особенного,– Род встал и подцепил ремень большими пальцами,– Просто я подумал, не стоит ли нам еще разок навестить его.

Впереди завиднелась громада башни – и тут же угрожающе ушла вбок. Род сглотнул подступивший к горлу ком и покрепче ухватился за рукоятку. Он впервые в жизни летел на метле, да еще и в качестве пассажира.

– Милая… ты не могла бы поворачивать не так резко? Я, конечно, стараюсь привыкнуть, но…

– О, конечно, господин мой! – Гвен оглянулась через плечо. Глаза ее смотрели виновато.– Не думай, я не хотела напугать тебя.

– Да я не то чтобы напугался…

– Неужели нет? – Гвен снова обернулась. На сей раз взгляд ее выражал неподдельное изумление.

– Вперед смотри! – рявкнул Род.

Гвен отвернулась. Метла вильнула в сторону и едва не задела верхушку дерева.

– Милорд,– успокоила она Рода,– я видела это дерево.

– Очень рад,– вздохнул Род,– А то я уж начал жалеть о том, что не поехал верхом. Надежнее, хоть и не так быстро.

– Приободрись,– сочувственно проговорила Гвен,– Мы должны облететь Темную башню по кругу.

Род глубоко вздохнул и еще крепче сжал рукоятку.

Метла полетела вокруг башни, следуя за помелом, на котором восседала Агата. Рода замутило, но в следующий миг он забыл об этом, в изумлении и восторге глядя на Темную башню. Они летели в шестидесяти футах над землей, а башня возвышалась над ними еще на сто футов, будучи при этом тридцати футов в ширину. Ее вершину венчали зубцы. Башня была сложена из темного, как надгробный камень, базальта. Кое-где между камнями стен виднелись бойницы высотой три фута, но шириной всего с человеческую ступню.

– За свечи ему, небось, приходится кругленькую сумму выкладывать,– проворчал Род.– Скажи, а как ты намереваешься попасть внутрь? – Нижняя часть Темной башни была глухая, непроницаемая – ни окошка, ни глазка.– Но ведь должна же быть дверь.

– Зачем? – возразила Гвен,– Ты забыл: колдуны умеют летать.

– О…– Род нахмурился.– И правда, как это я забыл? Все равно непонятно, как же он входит и выходит. Эти бойницы годятся для очень уж тощего человека.

– Выше.– Гвен кивком указала на верх башни. Рукоятка метлы приняла вертикальное положение.

Род ахнул и судорожно вцепился в рукоятку:

– Ну да, у него там вертолетная площадка!

Агата, описав круг возле зубцов вершины, приземлила свою метлу посередине крыши и ловко соскочила с нее. Гвен последовала ее примеру. Род отряхнулся от налипшей соломы и был вынужден широко расставить ноги и ухватиться за ближайший зубец в ожидании, когда крыша под ним перестанет кружиться.

– Да ну, не так уж было страшно,– пряча удивленную улыбку, проговорила Гвен.

– Ничего, привыкну,– проворчал Род. Честно говоря, привыкать ему не очень-то хотелось.– Так…– Он вдохнул поглубже, набрался храбрости и сделал первый шаг. Каменные плиты лежали более или менее надежно, и потому Род расправил плечи, сделал новый вдох и еще один шаг – Ладно. Ну, где тут у него дверь?

– Вот она,– указала Агата.

Сразу же за зубцом и амбразурой в крыше виднелся люк. Род подошел к нему – очень осторожно – и сдвинул брови, осматривая грубые доски:

– А дверной ручки не видно.

– А зачем она нужна? – хмыкнула Агата,– Сюда ведь никто не приходит, кроме этого старого мерзопакостника. А когда он приходит, наверняка открывает крышку снизу.

– И оставляет открытой? А как же дождь?

Агата покачала головой:

– Вряд ли он выходит в плохую погоду.

– Ясно,– рассудительно проговорил Род.– Видимо, он только для того и выходит сюда, чтобы полюбоваться на звезды, а когда звезд нет, он и не выходит,– Он вынул кинжал и опустился на одно колено.– Тут надо осторожненько… Сталь крепкая, но и она может треснуть…

Он вогнал лезвие кинжала в древесину и потянул кинжал на себя. Крышка люка приподнялась на дюйм. Род подсунул под нее мысок сапога, выдернул кинжал и бросил рядом с собой, подцепил крышку пальцами и снова потянул вверх. Боль была ужасная, а уж о том, как это процедура сказывалась на ногтях, лучше и не говорить. Но наконец крышка поддалась и открылась окончательно.

– Вот так! – довольно объявил Род.– Взлом жилища завершен.

– Славная работенка! – не без удивления воскликнула Агата.

– Да ну, это так, пустяки,– небрежно отозвался Род, отряхивая с рук пыль.

– Кстати, мог бы и не упираться,– сообщила ему колдунья.– Или я, или женушка твоя могли бы без труда поднять эту крышку, не касаясь ее руками.

– О…– Род чувствовал: еще немного, и он возненавидит эту старую каргу. В попытке проявить тактичность он сменил тему: – А знаете… в стране, где так много умельцев летать, он мог бы и замком обзавестись.

Гвен покачала головой:

– Мало кто из ведьм или колдунов осмелился бы явиться сюда, господин мой. У Галена дурная слава.

Не сказать, чтобы последняя фраза вселила в Рода уверенность, столь необходимую человеку, решившему пойти на нарушение неприкосновенности чужого жилища. Род поглубже вдохнул, напряг мышцы, чтобы унять нытье под ложечкой, и придирчиво взглянул на уходящие вниз ступени:

– Так… Пожалуй, стоило бы постучаться…

Последнее слово прозвучало, когда макушка его уже исчезла в отверстии люка.

Лестница круто поворачивала. Сгустился непроницаемый мрак. Род резко остановился. Агата налетела на него сзади:

– М-м-м-м-ф! Неужто предупредить нельзя было, что тебе вздумалось остановиться, лорд Чародей?

– В следующий раз всенепременно предупрежу. Милая, посвети, ладно? А то тут темновато.

– Хорошо, господин мой.

Над ладошкой Гвен тут же возник светящийся шарик. Она проскользнула мимо мужа – на его взгляд, чересчур поспешно, и пошла впереди, освещая дорогу.

Лестница заканчивалась перед дверями, занавешенными темной тканью. Толкнув двери, незваные гости оказались в круглой комнате, свет в которую проникал сквозь две узкие бойницы. Гвен погасила огонек, сразу стало темно. Небо было затянуто тучами, и в комнату пробирался только тускло-серый свет. Но и этого освещения было достаточно для того, чтобы разглядеть рабочий стол, занимавший всю окружность комнаты, и высокие стеллажи вдоль стен. На полках стояло бесчисленное множество баночек и коробочек, от которых исходили всевозможные ароматы – от пряных до кислых. На столе были расставлены перегонные кубы, тигели, ступки с пестиками и мензурки.

Агата от отвращения наморщила нос:

– Алхимия!

Род медленно кивнул:

– Похоже, у этого старика более могучая научная деятельность, чем я предполагал. Надо отдать ему должное.

– Не может быть, чтобы ты благосклонно относился к черной магии!

– Ни в коем случае. И Гален, я так думаю, к ней никакого отношения не имеет. Просто его не удовлетворяет знание о том, что то или иное происходит. Он хочет докопаться, почему это происходит.

– А разве недостаточно сказать, что все это – козни дьявола?

Род брезгливо поджал губы:

– Это уход от вопроса, а не ответ на него.

За его спиной послышался звон стекла. Род обернулся.

К перегонному кубу подлетела банка и излила в куб тонкую струйку зеленоватой жидкости. На глазах у Рода на горлышко банки наделась крышка и повернулась на пол-оборота, надежно запечатав банку. Затем банка приняла вертикальное положение и возвратилась на полку.

– Гарольд! – строго проговорила Агата,– Не трогай. Это чужие вещи.

– Погодите, не надо ругать его,– сказал Род, следя за тем, как с другой полки слетела коробочка. Ее крышка приподнялась, и в куб посыпался мелкий серебристый порошок.– Пусть ребенок поэкспериментирует. Нельзя мешать тяге к знаниям.

– Это тебе надо помешать! – Агата гневно зыркнула на Рода.– Без сомнения, баловство Гарольда служит какой-то твоей цели!

– Быть может, быть может,– рассеянно проговорил Род, наблюдая за тем, как под перегонным кубом загорается спиртовка.– На самом деле стучаться было совершенно бесполезно. Гален, судя по всему, настолько глубоко погружен в свои изыскания, что…

– Господин мой,– опасливо сжала его руку Гвен,– мне не нравится, как булькает это зелье.

– Бояться не стоит, уверен,– заверил жену Род, не без тревоги поглядывая на заплясавшие над столом пробирки, в процессе исполнения танца переливавшие из одной в другую какую-то еще зеленоватую жидкость. Наконец пробирки утихомирились, но…

– И этот сосуд забулькал,– проворчала Агата.– О сын мой! Что ты творишь?

Позади снова звякнуло стекло. Все трое обернулись и увидели реторту, которая просунула свой носик в стеклянный змеевик. Под ретортой загорелась спиртовка, и из дырочки в ведерко, подвешенное над столом, закапала вода, конденсирующаяся в змеевике.

– Господин мой,– нервно проговорила Гвен,– это зелье кипит вовсю. Ты уверен в том, что Гарольд ведает, что творит?

О да, Род был совершенно уверен в том, что Гарольд ведал, что творил. На самом деле теперь он нисколько не сомневался в том, что Гарольд и умнее, и изобретательнее, чем он думал о нем раньше. А суспензия, составленная Гарольдом, была составной частью маневра, именно благодаря ей должен был ускориться ход событий.

Но не настолько же! Род бросился к перегонному кубу. Его испугали газы, выделявшиеся в опасной близости от открытого пламени спиртовки.

– Что вы тут делаете?!

Гневный баритон сотряс стены комнаты. В дверях стоял Гален – в синем балахоне, седобородый, с красным от возмущения лицом. Он с первого взгляда оценил сложившуюся ситуацию, затем поспешил к перегонному кубу, погасил спиртовку, схватил пробирку, бросил ее в чан с водой и погасил спиртовку под ретортой.

– А ты прыткий, как я погляжу,– съязвила Агата,– для своих-то преклонных лет.

Чародей обернулся, гневно глянул на нее и, дрожа, склонился к столу. Голос его тоже дрожал – от злости и возмущения.

– Злобная карга! Неужто ты так завидуешь моим трудам, что тебе потребовалось разрушить мою башню?

– У нас этого и в мыслях не было!

Гален одарил ее пылающим взглядом:

– О да, для такого у нее недостало бы знаний, хотя в злобе своей она могла бы тут все перебить, и тогда пошли бы прахом все труды, затраченные на выдувание стекла, и те опыты, что были совершены здесь! – Он, прищурившись, посмотрел на Агату,– Так я и думал: не стоило протягивать тебе руку помощи. Теперь я от тебя никогда не избавлюсь! Ты не дашь мне покоя!

Агата собралась было возразить в свойственной ей манере, но Род опередил ее:

– А-а-а… На самом деле все немного не так.

Взгляд чародея метнулся к нему.

– Ты плохо знаком с этой дряхлой красоткой, лорд Чародей, если думаешь, что она способна кого-то оставить в покое.

Агата набрала в легкие воздуха, готовясь разразиться гневной тирадой, но Род снова опередил ее:

– Понимаете, на самом деле это не она предложила наведаться к вам.

– Вот как? – фыркнул Гален.– Стало быть, это сделала твоя милейшая супруга.

– Ошибаетесь,– радостно возразил Род.– Это сделал я. А Агата не имеет никакого отношения к разбою в вашей лаборатории.

Гален немного помолчал и прищурился:

– Честно говоря, у нее бы не хватило ума для такого изощренного вандализма. Это ты задумал устроить здесь взрыв, лорд Чародей? Но зачем?

– Затем, что решил, что на стук в дверь вы не обратите никакого внимания,– объяснил Род,– Ну а если бы обратили, то только для того, чтобы сказать: «Убирайтесь вон, пока целы».

Гален медленно кивнул:

– Стало быть, ты был готов пойти на такую пакость, чтобы оторвать меня от моих изысканий? Ради чего? Ради того, чтобы я тут с вами языком молол?

– Мотив вы изложили верно,– согласился Род.– Но виновника угадали ошибочно. Ни один из нас и пальцем не трогал вашей лабораторной посуды.

Гален быстро глянул на колдуний:

– Не хочешь ли ты убедить меня в том, что всю эту тонкую работу они произвели только разумом?

– В принципе это было бы им под силу,– заметил Род.– Я видел в свое время, как моя жена заставляла танцевать зерна пшеницы.– Он любовно улыбнулся, вспомнив о том, какой восторг этот фокус вызвал у Магнуса.– А Агата призналась в том, что залечивала раны, понуждая тончайшие ткани соединяться. Однако на этот раз обе они ни при чем.

– Но уж не ты же…

– Это сделал твой сын,– проворчала Агата.

В лаборатории воцарилась непроницаемая тишина. Старик чародей смотрел в глаза Агаты, с каждым мигом бледнея все сильнее.

Но вот щеки его снова залила краска, и его прорвало:

– Да что же это за злобный обман? Какую пакость ты задумала на этот раз, бессмысленная и зловредная карга? Как ты только смеешь пытаться тронуть мое сердце такой наглой ложью? Мерзкая, порочная ведьма! Тебе нет в жизни иной радости, как только причинять другим горе! О, каким я был глупцом, когда обратил на тебя впервые свой взор, но еще глупее я был, когда стал помогать тебе! Уходи, убирайся отсюда вон! Уходите все! – Его дрожащая рука метнулась вверх и вперед, а в следующее мгновение он был готов обрушить на Агату проклятие.– Убирайся к…

– Это правда,– не выдержал Род.

Гален резко перевел взгляд на него.

Этого Роду хватило для того, чтобы сказать:

– Он – сын другого Галена и другой Агаты в другом мире, похожем на этот. Ведь вы-то знаете, что существуют иные вселенные?

Рука Галена обмякла. Забыв о том, что вознамерился прокричать проклятие, он предался волнению истинного ученого.

– Я догадывался об этом – о да, в те мгновения, когда тело мое деревенело, а дух мой открывался для озарений. Я ощущал это в далекой дали, туманно, за царством хаоса, некую искривленную субстанцию, которая… Но нет, это глупо! Не хочешь же ты внушить мне, что в одной из таких вселенных я живу вновь.

– «Вновь» – не совсем верное слово,– уклончиво проговорил Род.– Тем более что ваш двойник уже мертв. Но тот Гален, как и вы, жил, вот только, судя по всему, в юности совершил другой выбор.

Гален молчал. Взгляд его скользнул к Агате.

Она ответила ему спокойным и уверенным взглядом. Лицо ее в этот миг было словно вытесано из кремня.

– В той, другой вселенной тоже жила Агата,– негромко продолжал Род.– Они встретились, поженились, и она родила сына.

Гален не спускал глаз с Агаты. Взгляд его был ошеломленным, непонимающим.

– Сына они назвали Гарольдом,– продолжал Род,– он вырос и стал замечательным молодым чародеем. Вот только чары его привлекали не так сильно, как деяния – деяния истинного воина. Он поступил в войско и сражался в нескольких битвах. Он уцелел, но родители его умерли – быть может, всего только из-за того, что переживали за сына, служившего в пехоте…

Гален очнулся от транса.

– Не заговаривай мне зубы, господин Чародей! Как же это они умерли, когда эта Агата и я…– Он умолк. Взгляд его затуманился. В голову ему явно пришла новая идея.

– Время тут ни при чем, господин мудрец, и оно не обязано течь с одной и той же скоростью в разных вселенных. Но что более важно: в разных вселенных и события вершатся иначе – в противном случае Гарольд никогда не появился бы на свет. Но если Гален и Агата, обитающие в том мире, смогли пожениться они могли и умереть – от несчастного случая, от болезни, а быть может, и во время одной из тех битв, в которых их сыну довелось уцелеть. Не сомневаюсь, он с радостью рассказал бы вам обо всем этом, если бы вы его попросили.

Гален быстро окинул взглядом лабораторию. Казалось, он немного оттаял.

– Попробуйте,– выдохнул Род.– Гвен не слышит его мыслей, и другим колдуньям это не под силу – только Агате. Но если вы – двойник его отца, вы должны суметь…

– Нет! – воскликнул Гален,– Неужто ты призываешь меня к легковерию! Чтобы я стал выслушивать бредни тридцатилетнего юнца?

– Ему тридцать два,– уточнил Род.

– Все равно юнец! Мальчишка! Не поверю ни единому его слову!

– Но мы еще не добрались до главного,– усмехнулся Род.– Дело в том, что во время одного из сражений Гарольд был очень тяжело ранен.

Лицо Галена снова стало задумчивым.

– Он был очень тяжело ранен,– продолжал Род.– Ему едва хватило сил доползти до пещеры, где он лишился чувств. Но дух его обрел свободу. Увы, тело ее не обрело. Оно по сей день покоится там в долгом, подобном смерти, сне, и потому у духа не оказалось тела, в котором он мог бы обитать, но и смерти тела не произошло, и потому дух не мог свершить свой путь в Царствие Небесное. Но дух этот принадлежал чародею, и потому ему не было нужды оставаться возле пещеры, где покоилось его тело, и охранять ее. И тогда он пустился в странствия. Он преодолел царство хаоса, о котором вы говорили, в поисках той самой искривленной субстанции. Он искал духов своих родителей, искал помощи…

– И нашел,– хриплым шепотом закончил за Рода фразу Гален.

Род кивнул:

– Одного из них, по крайней мере. А теперь и другого.

Гален вновь обвел взглядом комнату, поежился, плотнее завернулся в балахон. Наконец его холодный взор вернулся к Роду.

– Тебе не стоило заводить со мной этого разговора, лорд Чародей. Это тебе ничего не даст.

– Что ж… Я просто думал, что надо дать Гарольду возможность хотя бы познакомиться с вами,– с таким, каким вы стали в этой вселенной. Так, на всякий случай.

Гален не мигая смотрел на него. Он все еще не желал сдаваться.

– На сегодняшний день мы сдержали натиск зверолюдей,– объяснил Род.– Но в любое мгновение они снова могут пойти в атаку и будут пытаться обездвижить наших воинов с помощью Ока Зла. Наши юные колдуны и ведьмы пытаются противостоять Оку Зла своими силами, внушая свои мысли нашим воинам. Самим по себе им не выстоять, но им помогают Агата и моя жена.

– О да, и наш разум корчится от страшной боли,– подхватила Агата,– ибо некое чудовище, неведомое нам, ниспосылает этим тварям новые силы с каждой вспышкой молнии. Но мы могли бы выстоять против них и победить, если бы ты тоже был с нами.

– Это зачем же? – презрительно вопросил Гален.– С какой стати я стал бы помогать крестьянам, которые пытали меня на дыбе и били во дни моей юности? С какой стати я стал бы помогать их детям и внукам, которые все эти долгие годы ополчались против меня и пытались разрушить мою Темную башню и спалить меня на костре? О нет, мягкосердечная безумица! Иди на смерть ради тех, что ненавидят тебя, если тебе так хочется, но не жди, что и я пойду с тобой!

– И не жду! – фыркнула Агата, и глаза ее гневно полыхнули.– Есть еще один мужчина, который сделает это, который встанет рядом со мной в смертном бою!

Гален замер, не сводя глаз с Агаты.

– Гарольд – послушный сын и верный,– негромко проговорил Род.– Я думал, вы оцените возможность познакомиться с ним.

Логическое следствие этого заявления он решил не произносить. Можно ли уничтожить дух? Он очень надеялся, что ему не суждено стать свидетелем такого эксперимента.

– Не верю ни единому слову! – прошипел Гален.– Это все заговор, чтобы я рискнул всем, чего достиг, ради тех, кто меня ненавидит! – Он обернулся к Роду.– Ты удивляешь меня, лорд Чародей! Ибо даже здесь, в моем уединении, я слышал о тебе и полагал что ты умнее. Неужто ты не мог измыслить более изобретательный способ добиться моей помощи? Зачем понадобилось плести эту непрочную сеть вымыслов?

– А зачем было что-то изобретать? – с едва заметной усмешкой отозвался Род.– Правда всегда убедительнее.

Лицо Галена потемнело от злости. Он поднял руку, дабы сконцентрировать свою силу и с помощью телепортации изгнать из своего жилища непрошеных гостей. Но вдруг голова его запрокинулась, глаза широко раскрылись, но тут же превратились в щелочки. В следующее мгновение он в ужасе крепко сжал веки.

Агата поморщилась, но усмехнулась:

– Вот как? Этот крик и твою броню преодолел!

Чародей устремил на нее полный злобы взор.

– Не знаю, к какой уловке ты прибегла, чтобы вот так воздействовать на мой разум…

– О да, то была воистину уловка! О, я долгие годы изучала человеческий разум, и все только ради этого мгновения! – Она отвернулась от Галена и презрительно проговорила: – Уйдем отсюда, лорд Чародей, ибо мне противно понапрасну растрачивать слова перед тем, кто жаждет оглохнуть!

– О да, убирайтесь,– подхватил Гален,– ибо ваш коварный умысел не сработал! Убирайтесь и не смейте больше никогда являться ко мне!

– Ну, ладно, ладно…– Род содрогнулся при мысли об очередном полете на метле.– Просто я думал, что дождусь экспресса…

– Не бойся, муж мой, тебе со временем это понравится,– заверила его Гвен,– уж ты мне поверь.

– Поверить? – обиженно нахмурился Род.– Я тебе доверяю целиком и полностью!

– Тогда тебе не следует бояться, ибо ведь это моя сила понесет тебя,– кокетливо улыбнулась Гвен.

– Хорошо, хорошо! – Род поднял руки вверх.– Ты победила. Я обязательно привыкну. После вас, сударыня.

Агата миг помедлила, попытавшись перебороть своим презрительным взглядом непроницаемый взор Галена, но с отвращением отвернулась.

– Пусть торчит здесь, пусть высохнет, как мумия, если ему так хочется!

Она вихрем пролетела мимо Рода, распахнула занавески и устремилась вверх по лестнице.

Перед тем как опустить занавеси, Род обернулся. Гален неподвижно стоял посреди лаборатории и смотрел в одну точку – одинокий заключенный темницы, которую сам себе воздвиг.

Род изо всех сил держался за рукоятку метлы, старательно убеждая себя в том, что ему совсем не страшно и что и вдаль-то он так зорко всматривается в попытке увидеть наконец шатер Туана исключительно со скуки.

Но вот неожиданно впереди завиднелась черная точка – в двух румбах от носа, так сказать, корабля Агаты. Род уставился на нее, забыв о страхе.

– Гвен, ты видишь то же самое, что вижу я?

– Да, господин мой. Это человек.

Так оно и было. По мере приближения к точке она мало-помалу превратилась в подростка в дублете и лосинах, который отчаянно махал шляпой.

– Точно, человек,– согласился Род.– На самом деле, похоже, это Леонатус. Не мал ли он, чтобы телепортироваться в одиночку?

– Ему уже шестнадцать,– напомнила мужу Гвен.– Чужие дети быстро растут, господин мой…

– Ну… тогда он вполне может служить гонцом. Попробуй подлететь к нему поближе, Гвен. Кажется, он хочет что-то нам сказать.

Гвен заложила крутой вираж и остановила метлу неподалеку от мальчика – слишком резко, с точки зрения желудка Рода.

– Привет тебе, Леонатус! – вскричала она – и правильно сделала, потому что Род в это мгновение судорожно хватал ртом воздух и говорить положительно не мог.– Как поживаешь?

– Поживаю… в большом волнении, добрая Гвендилон,– отвечал мальчик.– Над берегом Флеве сгущаются грозовые тучи и зверолюди готовятся к бою!

– То-то я чувствовал – что-то нехорошее в воздухе! – воскликнул Род. Скорее всего, чувствовал он концентрацию озона.– Лети к своим товарищам, Леонатус, и скажи, пусть держатся! Мы будем на месте с минуты на минуту. Главное – зажать врага между местом нашей обороны и скалами.

– Будет исполнено, лорд Чародей,– отозвался Леонатус несколько смущенно, но торжественно пообещал: – Я им так и скажу.

С этими словами он исчез, сопроводив свое исчезновение негромким хлопком воздуха.

Род еле слышно проговорил:

– Векс, мы подлетаем на крейсерской скорости. Встреть меня на вершине скалы.

– А я привязан, Род,– сообщил ему Векс.

– Ну так натяни веревку посильнее. А как только натянешь, срывайся и бегом ко мне.

Они пошли на посадку возле шатра, где обитали колдуны и ведьмы, и приземлились, как только упали первые капли дождя.