Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

– Этого… не может… быть! Он… он же… в Риме… на другом краю планеты! Он так редко говорит с кем-либо из нас, служащих Господу в этой далекой стране, а если говорит, то уж… с архиепископами. Как же могло выйти… О-о-о-х! – Он выронил свиток и сжал голову ладонями.– Что же я такого натворил? Какой грех лежит на моей душе, что он пишет ко мне!

– Никакого греха, отче, успокойтесь! – вскричал совершенно расстроенный отец Эл и сжал руку священника.– Если откровенно, то я сильно сомневаюсь, что он вообще знает о вашем существовании! Это послание просто-напросто адресовано всем, кому я сочту нужным его показать, если мне понадобится их помощь.

– Да? О да…– Старик отер слезы.– Но… неужто жестокий рок так немилосерден ко мне? Почему я стал одним из тех несчастных, кого вы решили просить о помощи? О нет, наверняка я плохо служил Господу и моей пастве!

– Самоуничижение делает вам честь,– мягко проговорил отец Эл, однако мягкость его тона покоилась на железной решимости,– А вот здравого смысла вам явно недостает. Ваша участь, которую вы клянете, выпала вам только потому, что ваша паства живет поблизости от башни Гонкрома, куда мы с моими друзьями должны отправиться, чтобы сразиться с Красной Шапкой.

Взгляд священника наконец обрел осмысленность и остановился на отце Эле.

– О да… Все так, как вы говорите.– Он расправил плечи и встал,– Что ж, чему быть, того не миновать. Почерка Папы я не знаю, но изображение его печати я видел в книгах.

– А теперь видите перед собой подлинную печать. Ну что, вы согласны одолжить нам ваш алтарный камень, святой отец?

– О да, согласен. Если такова воля его святейшества, вы получите камень. Пойдемте, я сам его вам вынесу.

Через несколько минут они вышли из церкви. Отец Эл нес аккуратно завернутый алтарный камень под мышкой.

– А ведь это было не совсем честно? – спросил Род.

Отец Эл удивленно посмотрел на него.

– Почему же нечестно? Письмо подлинное, уверяю вас! На нем действительно стоит самая настоящая папская печать и подпись самого настоящего Папы Римского!

– Да, но не того Папы.

– Что значит… Иоанн Двадцать четвертый – Папа… о…

– Да,– кивнул Род.– Вот именно. В нашей вселенной.

– А в этой вселенной – нет?

– А как он может быть Папой здесь?

– А почему бы и нет? – К отцу Элу вернулась лучистая улыбка,– Эта Земля очень похожа на Терру нашей вселенной. На небе здесь горят те же самые созвездия, здесь говорят на том же языке, на котором говорили в Англии в эпоху Возрождения. Так почему же здесь не может быть людей, которые одинаковы для обеих вселенных?

– Вы же не верите в это на самом деле, правда?

Отец Эл пожал плечами.

– Скажем так: я готов об этом подумать. Но на самом деле особого значения это не имеет. Мы, католики, веруем, что устами Папы глаголет Господь.

Род остолбенел и закрыл глаза. Сосчитав до десяти, он открыл глаза и осторожно проговорил:

– Святой отец, а вам не кажется, что это звучит… несколько средневеково, если можно так выразиться?

– Да? А вы в последнее время по сторонам смотрели?

– Это дешевая уловка, святой отец.– Род вперил в священника испытующий взгляд.– Наша вселенная давным-давно ушла от средневековья, а вот ваши верования – нет.

– Не совсем так,– покачал головой отец Эл.– Предметы верований не могут быть доказаны или опровергнуты с позиций физики или химии, точно так же с помощью постулатов богословия нельзя вывести формулу полимера. В конце концов все сводится к вере, и мы веруем в то, что Христос дал Петру власть говорить от Его имени, когда сказал первому епископу Римской церкви: «И дам тебе ключи от Царства Небесного, и что свяжешь ты на Земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на Земле, то будет разрешено на небесах». Также мы веруем в то, что ключи, данные Петру, перешли к его преемникам, вплоть до нынешнего Папы.

– Это очень интересно, но я не вижу…– Род не договорил и вытаращил глаза.– О нет! Не хотите же вы сказать, что…

– Почему же нет? – улыбнулся отец Эл.– Неужели вы думали, что Господь Бог для каждой вселенной – свой? Я не могу доказать этого с точки зрения физики, но я верую в Бога, который существовал тогда, когда больше ничего не существовало, который и создал все на свете – единый Бог, сотворивший все вселенные. Я обратил внимание на то, что здешние обитатели – христиане, более того, они – католики. Следовательно, если Бог для наших вселенных един, и глаголет устами Папы, и Папа говорит то, что хочет сказать Господь, следовательно, Папа в этой вселенной сказал бы по любому поводу то же самое, что Папа в нашей вселенной.

– Значит… в послании от вашего Папы написано о том, чего хочет от этого несчастного приходского священника Папа в этой вселенной…– Род искоса взглянул на отца Эла.– Признайтесь, вам не кажется, что все-таки все это немного притянуто за уши?

– Ну конечно, кажется,– с обезоруживающей улыбкой проговорил отец Эл.– Ведь когда мой Папа писал это письмо, он говорил не ex cathedra и, следовательно, писал письмо как Иоанн Двадцать четвертый, а не как Папа Римский. Тем не менее у меня нет сомнений в том, что здешние христиане придерживаются почти тех же верований, что и христиане в нашей вселенной. Поэтому я не сомневаюсь и в том, что здешний Папа так же пожелал бы, чтобы я взял этот алтарный камень.– Отец Эл сдвинул брови и задумчиво посмотрел на небо,– Да… Ничего себе задача, верно? – Но вот лицо его просияло.– Непременно расскажу об этой дилемме иезуитам, когда вернусь в Ватикан. А теперь – не приступить ли нам к делу?

  Глава двадцать первая

Помело Гвен зависло над уступом в ста ярдах от башни. Затем Гвен начала медленное снижение. Род и отец Эл сошли на уступ, и перед ними тут же появились Магнус и Джефф.

– Что вы тут делаете? – возмущенно воскликнул Род.– Мне нужно, чтобы вы находились на вершине вон той скалы!

– Ну, папа! Неужели это правда так нужно?

– Да, нужно! Я хочу, чтобы вы наблюдали за нами с безопасного расстояния и телепортировали меня отсюда, если мне действительно будет грозить гибель! А Элидор где?

Магнус шире открыл глаза. Вид у него стал виноватый.

– А-а-а… Его мы на скале оставили.

– У-гу, вот как? – грозно наклонил голову Род.– И что же, спрашивается, теперь мешает какому-нибудь сприггану подкрасться к нему и снова похитить? А ну, немедленно оба отправляйтесь к нему, живо!

– Ладно, па…

Оба сына Рода исчезли, даже не договорив.

– Между прочим, красавица моя, к тебе это тоже относится,– гневно сверкнув глазами, заявил Род крошке-колдунье, которая парила над его головой верхом на самодельном помеле,– Держись подальше отсюда, Корделия! Но помогай маме и будь готова покидать камешками в мерзавца!

– Хорошо-хорошо, папочка! – проворковала Корделия и направила свое помело ввысь, после чего помчалась к вершине горы.

– И ты, милая,– взяв за руку Гвен, сказал Род.– Уходи.

– Хорошо,– проговорила Гвен со слезами на глазах.– Береги себя.

– Обязательно,– пообещал Род.– А ты побереги меня, ладно?

Он крепко обнял жену.

Отец Эл отвернулся и несколько минут предавался осмотру местного геологического ландшафта.

Род обернулся к нему со счастливым вздохом. Прозвучал негромкий выхлоп – это Гвен взмыла к вершине горы.

– Между прочим, тут очень интересно залегают слои,– сказал отец Эл и указал на поверхность скалы,– Думаю, что не ошибусь, если скажу, что миллион лет назад здесь находилось дно моря.

– А я в этом просто не сомневаюсь. Спасибо вам за тактичность, святой отец. Ну, вперед? Пойдемте познакомимся с этим поганцем.

Они пошли друг за другом по каменному уступу. Род говорил на ходу:

– Давайте договоримся, чтобы все было четко. Я вхожу первым и стараюсь отвлечь его внимание, а как только мне это удастся, вы подкрадываетесь сзади и должны оглоушить его камнем.

– Думаю, хватит и легкого прикосновения,– укоризненно проговорил отец Эл.– А что, если он столкнет вас с уступа и успеет, развернувшись, заметить меня?

– Вы крест носите?

– Не всегда, но мысль хорошая.– Отец Эл надел на себя цепочку с крестом,– Вот так! Распятие защитит меня – ведь злодею придется отвернуться от меня, чтобы его не видеть!

Род кивнул.

– Верно.

– А поскольку я защищен, войти первым следует мне.

Род резко остановился.

– Вы должны признать, это более логично.

Род вздохнул.

– Что ж, мне никогда не удавалось ничего веского противопоставить логике. Ладно, святой отец, ваша взяла. Первым в логово льва войдете вы, но я – сразу же за вами.

– Ведь вы намекнули на пророка Даниила.– задумчиво проговорил отец Эл, когда они пошли дальше – И я подумал: а ваша душа столь же крепка, сколь была крепка его душа?

Род некоторое время молчал.

– Ну… вообще-то воспитывали меня в духе Римско-католи-ческой церкви…

– А давно ли вы в последний раз принимали святое причастие?

Род вздохнул.

– В день венчания, святой отец,– девять лет назад. И подметили вы точно: если лев в логове, то лучше бы мне укрепиться душой. Дайте мне несколько минут, чтобы я разобрался со своей совестью.

Они медленно пошли дальше, еле слышно переговариваясь.

– Ego te absolvo,– наконец проговорил отец Эл и перекрестил Рода.– Думаю, вскоре тебя ожидает встреча с тем, кого можно счесть карой за грехи.

Обогнув скалу, они оказались перед башней.

Уступ тут был пошире, и его усеивали человеческие кости и даже несколько черепов. Рода одно это зрелище чуть не доконало. Страх сковал его по рукам и ногам. Он стоял и пытался справиться с этим мерзким ощущением, и вот наконец оно отпустило его и оставило более или менее привычное чувство – сосало под ложечкой, подрагивали колени. Но это можно было пережить. Род обернулся и посмотрел на отца Эла. Похоже, и священника не миновал леденящий страх. Священник осунулся и побледнел, но губы его были решительно сжаты. Он развернул тряпицу, которой был обернут алтарный камень, и, взяв его в руки, вытянул их перед собой.

– Мы готовы? – проговорил священник.– Прекрасно. Тогда – вперед, в Долину Смерти.

С этими словами он гордо прошествовал мимо Рода, произнося речитативом:

 
 Кто другому яму роет —
 Сам в нее и попадет,
 Кто макушкой бьется в стену —
 Тот макушку разобьет,
 Рубят лес – летают щепки,
 А одна – не в бровь, а в глаз,
 Делу время, как известно,
 И потехе – тоже час.
 Села рядышком синица —
 Так лови же, не зевай!
 Дело мастера боится,
 Ты о том не забывай!
 

 Красная Шапка со страшным ревом бросился на него.

 Он выбежал из башни, корча страшные рожи – злобный, одичавший от одиночества. Росту в нем было футов пять, но туловище при этом напоминало добрый пивной бочонок. Засаленные седые косматые волосы свисали до плеч. Огромные глазищи кровожадно полыхали. Куртка и штаны на нем стояли колом от грязи. Железные сапоги оглушительно стучали по камням и стирали в порошок рассыпанные повсюду кости. В одной высоко поднятой руке Красная Шапка держал пику – на манер топора. Ее ржавый наконечник уже был готов пронзить грудь священника.

 И тут Красная Шапка увидел алтарный камень и, клацнув по камням сапогами, резко встал и остолбенел.

 Мгновение они были недвижимы. Священник держал перед собой, как щит, алтарный камень, а кобольд пожирал его злобным, мстительным взглядом.

 Род выхватил меч и припустил бегом.

 Отец Эл снова заговорил нараспев:

 
 Знай: живая собачонка Лучше, чем издохший лев…
 

 Красная Шапка взвыл и замахнулся пикой.

 Наконечник плашмя ударил в бок отца Эла, и этого хватило, чтобы он потерял равновесие, взлетел в воздух, пролетел футов десять и грохнулся на камни. Алтарный камень выпал из его рук. Красная Шапка поднял крупный булыжник и, продолжая злобно завывать, швырнул им по алтарному камню. Он совсем немного промазал, а то бы отцу Элу по голове досталось.

 Но тут в бой вступил Род. Он подбежал, крича во все горло:

– Эй ты, кожа да кости, а теперь выслушай-ка слово Господа нашего! «И вот произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно, как власяница…»

С этими словами Род сделал выпад, целясь Красной Шапке в живот. Острие меча ударилось о кобольда, послышался странный звук – нечто среднее между стуком и звоном. От столкновения у Рода руку свело жуткой болью. Треклятый монстр был скроен из камня!

Красная Шапка мерзко захихикал и, размахнувшись, наотмашь ударил Рода тыльной стороной ладони. Бок Рода словно огнем обожгло, утес и башня пронеслись мимо него. Потом он услышал треск – что характерно, где-то у себя внутри и – остановился, но ненадолго. Затем перед его глазами крупным планом предстала скальная стена, плавно проплывавшая мимо. Род в ужасе понял, что соскальзывает с уступа. Он предпринял все усилия, чтобы не сверзиться, и в последнее мгновение успел увидеть, что возле злобного кобольда появились две маленькие фигурки и принялись дубасить того по ногам крошечными мечами.

– Дети, не надо! – попытался прокричать Род.– Вернитесь к маме!

Однако его окрики скорее напоминали лягушачье кваканье. Он и сам собственного голоса почти не слышал: Красная Шапка ревел и рычал пуще прежнего. Вот он наклонился и попытался схватить маленьких смельчаков…

И в это мгновение на голову его рухнул здоровенный камень.

Красная Шапка пошатнулся, качнулся вперед, перелетел через Магнуса и упал физиономией на камни. Бомбардировка продолжилась: сверху на кобольда сыпались камни поменьше. Только кобольд попытался встать на ноги, как тут же на него снова упал тяжелый каменюка. На этот раз он угодил кобольду по спине, и злодей вновь распластался на уступе.

Магнус и Джеффри бросились к нему с намерением прикончить.

Род, охваченный страхом за сыновей, сумел каким-то чудом подняться на ноги. Боль жгла его огнем. Он должен был увести детей от чудовища! Род, пошатываясь, шел вперед, а Красная Шапка с силой рванулся и сбросил тяжелый камень со спины. На ноги он вскочил как раз в тот миг, когда мальчишки были готовы отрубить ему ноги. Кобольд зловеще захохотал, наклонился к мальчикам, а потом неожиданно ловко выпрямился и, вытянув руки, поймал летящий на него очередной камень. Поймав, по инерции крутанулся на месте, а потом подбросил камень вверх, к вершине горы.

Ах он, мерзавец! Если он попадет в Гвен или Корделию… Ярость вскипела в груди Рода. Казалось, она исходит еще от ко-го-то, не только от него самого,– жгучая ненависть к этому страшилищу, грозящему его детям и жене. Этот подонок был готов ударить его ребенка! Род подскочил к Красной Шапке сзади и, размахнувшись, рубанул его мечом под колени. Боль от удара сковала плечо, и в этот же миг на спину Рода приземлилась небольшая горка. Как сквозь сон, он услышал стон Магнуса и сумел приподнять голову как раз вовремя для того, чтобы увидеть отца Эла, который стоял на четвереньках и подбирался к Красной Шапке. Оказывается, на спину Роду рухнул треклятый кобольд. В руке священника был зажат алтарный камень. Подобравшись ближе, он коснулся им лба кобольда. Красная Шапка взвыл, тело его дернулось в агонии…

И исчезло.

Род не поверил собственным глазам.

А потом в глазах у него потемнело, и на черном фоне запрыгали яркие звездочки, а потом и звездочки померкли…

– …три сломанных ребра. А кровь из носа больше не течет? Значит, течет изо рта.

– О святой отец! Неужели у него легкое…

– Повреждено? Могло и так…

Звуки стихли, потом снова прорвались:

– …плечевая кость сломана… и ключица. Как…

Все заглушил грохот, но вот и он стих.

– …снова на ноги?

– А спина у него не сломана?

– Нет, но, думаю, трещинки в позвонках есть.

Роду стало ужасно жалко несчастного калеку, про которого они разговаривали. Кому же, интересно, так не повезло?

Тут его осенило: надо просто посмотреть! Глаза открыть и посмотреть.

А кто это плачет чуть поодаль?

Беда была в том, что на веки ему словно бы кто-то по мешку с песком положил. И боль, эта проклятая боль, она пронзала все его тело. Но нет, он сможет открыть глаза. Ему случалось проделывать и куда более трудные вещи. А что такого случилось? Ничего особенного. Он только что сразился с великаном. Великаном ростом пять футов…

– Пожалуйста, Магнус, прекрати плакать и успокой сестру и брата! Элидор, ты не мог бы помочь мне с Джеффри? Мне надо дело делать!

Плечо Рода пронзила острая боль. Глаза его сами собой открылись, и он взвыл, словно щенок, лизнувший раскаленный утюг.

Над ним склонилось любимое лицо, обрамленное пышной гривой огненно-рыжих волос.

– Он очнулся! Муж мой! Ты слышишь меня?

Род начал соображать, что происходит. Гвен пыталась излечить перелом его плеча телекинетически.

– Перестань… пожалуйста… больно…

– Надо потерпеть,– кивнула она и скорбно поджала губы.– Но сделать это нужно обязательно. О, Род! У тебя столько ран!

– Так не получится. При таком количестве ран времени понадобится слишком много,– проговорил отец Эл. Лицо Гвен исчезло, сменилось лицом монаха.– Великий Чародей! Выслушайте меня! Пожелайте с такой силой, с какой не желали никогда! Пожелайте всеми фибрами души, чтобы тело ваше вновь обрело целостность, чтобы оно стало таким, каким было до получения ран!

– Еще бы… не желать…– прохрипел Род. И в следующее мгновение он пожелал этого именно так, как ему посоветовал отец Эл. О, как страстно он этого пожелал! Всем сердцем, каждой клеткой тела он пожелал, чтобы раны покинули его и больше не вернулись…

И вновь посетил его дружественный дух. Он легко вошел внутрь Рода, прошел сквозь него, наполнил его, даровал уверенность и целительную силу, унес боль и усталость.

И исчез – а вместе с ним и боль.

Род часто моргал. Трудно было поверить, что такое возможно.

Потом он приподнял голову – нерешительно, медленно, и окинул взглядом свое тело. Одежда его была залита кровью и изодрана, но кровь запеклась и больше не текла. И чувствовал он себя хорошо. То есть нет, хорошо – это было слабо сказано. Прекрасно!

– А… Гвен…

– Да, супруг мой.

Гвен была рядом. Ее рука гладила его по голове.

– Я на всякий случай пока не буду шевелиться – мало ли что. Посмотри, как плечо, ладно?

Он ощутил прикосновение пальцев жены, и ощущение оказалось очень приятным. Даже, пожалуй, не просто приятным…

– Перелома нет, как и не бывало, Род,– изумленно проговорила Гвен.

Род облегченно вздохнул и откинул голову назад.

– Хвала небесам! Что еще у меня было повреждено?

– Довольно много чего,– признался отец Эл.

Дети примолкли.

– Ну, посмотрите, что и как, ладно? Не хотелось бы шевелиться понапрасну – а то вдруг опять будет больно.

– Сейчас, Род, посмотрю,– откликнулась Гвен, и он почувствовал, как ее пальцы ощупывают его бок, потом – ключицу, нос. Затем Гвен осторожно повернула его на бок, чтобы ощупать спину.

– Ты невредим, муж мой,– наконец заключила Гвен. Изумление ее сменилось искренней радостью.– О, какое счастье! Ты исцелен!

– Что ж, тогда можно возвращаться к жизни.– Род сел и обнял Гвен. Она крепко прижалась к нему, обняла так, словно

боялась, что он упадет. Рыдания сотрясали ее грудь.– Ну, ну, не плачь, родная моя,– забормотал Род,– Теперь со мной все в порядке. Ну, будь умницей, перестань плакать. Вот детишки уснут, мы разыщем какой-нибудь уединенный стожок, и я тебе докажу, что я действительно в полном порядке.

Гвен улыбнулась сквозь слезы.

– Знаешь что… Если и были у меня сомнения, то теперь они развеялись окончательно. Ты точно исцелен.

– Папа! – хором воскликнули все трое детей и со всех сторон облепили отца.

Он обнимал их, похлопывал по спинам, гладил, а они от радости чуть было не повалили его.

– Ну, дети, все, все, не бойтесь. Папочке было плохо, а теперь он жив и здоров. Гвен, пригляди за Элидором, ладно? Нам нельзя снова потерять его… Да говорю же вам, я жив и здоров!

– Верно,– выдохнула Гвен. Глаза ее сверкали.– Отец Эл исцелил вашего отца.

– О нет. Он сам себя исцелил,– покачал головой священник,– Я только подсказал ему, что делать.

Род притих.

Затем он нежно отстранил детей.

– Хотите сказать, что это я произвел собственное чудесное исцеление?

– Ну…– Отец Эл развел руками,– Мы всего лишь установили, что то, чего вы пожелали, произошло.

– Верно, установили,– кивнул Род.– Вы уже готовы сформулировать гипотезу, святой отец?

– Н-нет,– отозвался священник и поджал губы,– Но я все ближе и ближе к этому…

– Вы и мой робот – близнецы-братья,– вздохнул Род и поднялся на ноги.– Он ни за что не выскажет предположения до тех пор, пока оно не превратится в установленный факт. Послушайте, я теперь не чувствую даже зуда от уколов, которыми меня прошлой ночью осыпали фейри!

– Интересно,– прошептал отец Эл.– А как насчет старых шрамов?

– Гм… А это мысль, между прочим.– Род взглянул на Гвен.– Ночью выясним, дорогая.

Гвен покраснела и объяснила священнику:

– Некоторые его шрамы под одеждой – в таких местах, где так не видно.

– Я всегда был поборником христианских браков,– решительно проговорил отец Эл.– Итак! Если теперь у нас все в порядке, не вернуться ли нам в церковь? Мне ведь нужно вернуть взятый напрокат алтарный камень.

– Да, я тоже не вижу причин долее здесь задерживаться,– кивнул Род, обвел взглядом округу и помрачнел,– Эй, Магнус, ты что делаешь?

– Да так, подбираю кое-что,– Мальчик выпрямился и показал отцу длинный клык,– Можно я заберу вот это как трофей, пап?

– Что? От этого страшилища остался зуб? – поежился Род.– Но неужели тебе хотелось бы вспоминать о нем, сынок?

– Не знаю, папа,– Магнус едва заметно выпятил подбородок,– Но почему-то мне кажется, что клык этот надо забрать.

Род сдвинул брови и на несколько мгновений задержал взгляд на сыне.

– Что ж, в чутье тебе не откажешь – это мы давно знаем. Ладно, забирай, но заверни понадежнее, а как только будет возможность, протри спиртным.

– Ладно, пап,– Магнус просиял и вынул из кармана жилета тряпицу. Когда-то она была носовым платком.

Род обернулся к Гвен:

– Ты готова тронуться в путь, милая?

– Да,– Гвен подобрала с земли помело.

– Я тоже,– Отец Эл подошел, держа под мышкой аккуратно завернутый алтарный камень. Он посмотрел вверх, на башню.– Как думаете, кто теперь разместит здесь гарнизон – герцог Фуаден или лорд Керн?

– Кто раньше доберется, тот и разместит,– Род отвернулся.– Честно говоря, святой отец, сейчас я бы предпочел увидеть, как эта треклятая башня на куски разлетается! – Сказав это, он тут же резко обернулся и строго проговорил, обращаясь к Магнусу, у которого уже глазки засверкали: – Даже не думай!

Выйдя из леса, они подошли к боковому входу в церковь, когда садилось солнце. Род обвел взглядом деревушку и нахмурился.

– Что-то тихо, а?

– Сейчас время ужина,– предположила Гвен.

– Вообще день сегодня необычный выдался.– Отец Эл постучал в дверь,– Несомненно, святой отец нам все объяснит.

Дверь чуть-чуть приоткрылась, показался один глаз и клок бороды. Затем глаз округлился и дверь открылась шире.

– Вы… живы?

– А вы сомневались? – Отец Эл улыбнулся и протянул священнику алтарный камень.– На нашей стороне был святой мученик!

Старичок священник радостно взял у него камень, но было видно, что он не очень верит, что камень настоящий.

– А Красная Шапка? Он мертв?

– Во всяком случае, он исчез,– улыбнулся Род.– И не думаю, что вернется.

– Нет-нет, они никогда не возвращаются, если их одолеть,– это у фейри заведено! – Старик священник испустил долгий вздох облегчения.– А мы слышали грохот в горах, вот и попрятались. Тут, в церкви, я и половина прихода – молимся Господу, чтобы он даровал вам спасение.

– Вот вам и объяснение моего скорого исцеления,– сказал Род, скосив глаза в сторону отца Эла,– Оказывается, у меня было подкрепление.

– Интенсивное энергетическое поле, от которого можно было почерпнуть силу? – Монах поджал губы.– Вероятно…

– Да вы хоть понимаете, что вы сделали? – воскликнул священник– Бывало, мимо нас в ту сторону проезжали караваны, целые войска! И никто не осмеливался соваться туда уж десять лет – с тех самых пор, как войско короля сунулось туда, да ничего у них не вышло!

Род вытаращил глаза. Потом, производя нечленораздельные звуки, он несколько раз ткнул указательным пальцем в сторону перевала.

– Так вы… вы хотите сказать…– наконец обрел способность членораздельно выражаться Род.– Вы хотите сказать, что этот поганец и был тем злым духом, что не давал лорду Керну выбраться с северо-запада через горы?

– Ну да,– кивнул священник,– Так оно и было.

Род сжал пальцы в кулаки, чтобы никто не увидел, как они дрожат. Затем ему пришлось сжать и зубы, поскольку они немилосердно стучали.

Старенький священник изумленно заморгал и посмотрел на отца Эла.

– Что, не надо было ему говорить?

– О нет, все хорошо, все просто замечательно! – горячо возразил Род.– Я просто… радуюсь, что вы мне об этом не рассказали до того, как мы отправились к башне!