Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 57 страниц)

Это самое мгновение выбрал Туан для того, чтобы на полном скаку влететь в пещеру.

Он только взглянул на Кобольда и непроизвольно откинулся назад, не выпустив из рук поводья. Лишь на миг Туан замер – всего на миг, ведь чудище было отключено от источника питания. Но от подобного зрелища кто угодно бы окаменел.

Позади послышалось шарканье сандалий и цоканье копыт. Брат Чильде остановился и, обомлев, уставился на жуткое создание:

– Сир… что это за…

Туан, нахмурившись, обернулся к нему, но тут увидел нечто позади монаха. Не поверив собственным глазам, он ошарашен-но отвернулся.

– Лорд Чародей?!

Род, сдвинув брови, оглянулся:

– Что?

– Но как же ту…– Туан повернулся к нему, и глаза его чуть не вылезли из орбит.– Но ведь только что…– Он развернулся и воззрился на брата Чильде,

Род проследил за его взглядом и увидел…

Самого себя.

Себя – великана, восседавшего верхом на гигантском коне, себя – красавца, подобного древнегреческой статуе.

Взгляд брата Чильде метался от оригинала к копии и обратно подобно стрелке метронома.

– Но что же это… как же… кто же это…

– Да вы, кто же еще! – проворчал вставший за его спиной Бром.– Вы сотворили этого двойника, святой отец, хоть сами и не ведали об этом.

Брат Чильде охнул, глаза его закатились, колени подогнулись, и он рухнул на пол пещеры, лишившись чувств.

– Он оправится,– заверил Род остальных.

– А вот твой двойник – навряд ли,– фыркнул Бром, наблюдая за тем, как копия Рода расплывается, оседает, сморщивается и превращается в груду грибоподобной массы.

Тут Род получил легкий, мягкий удар по затылку, и тоненький голосок задорно прокричал:

– Н-но!

Род усмехнулся, поднял руки и снял сына с плеч.

– Маль-цик па-ахой?

– Нет, мальчик хороший. Может быть, не нарочно, но хороший.– Он шутливо ткнул малыша пальцем в животик. Тот захихикал и съежился.– Но сейчас папа занят, а для тебя у меня есть очень важное поручение.

Магнус запрокинул головку:

– Маль-цик помо-гать!

– Вот-вот.– Род указал на груду ведьмина мха.– Сделай так, чтобы этого не стало, ладно?

Магнус сдвинул бровки, уставился на мох и наморщил личико, изо всех сил сосредоточившись. Грибковая масса начала шевелиться, вздыматься и опадать, распалась на пятьдесят—шестьдесят частей, каждая из которых вытянулась, обзавелась ручками и ножками, шлемом, щитом и оружием. И вот на полу пещеры выстроилось в ожидании приказа войско игрушечных рыцарей.

– Ка-акие! – воскликнул Магнус и выпорхнул из рук Рода.– Са-агом ма-арс!

Он полетел к выходу из пещеры, выкрикивая приказы, суть которых уловить порой было трудновато, а игрушечное войско, браво маршируя, шагало перед ним. Вскоре крошечные рыцари вышли на пологий уступ и скрылись из глаз. Магнус был готов вылететь из пещеры следом за ними, но как раз в это мгновение у входа возникла метла, и протянутая рука ухватила малыша.

– И куда же это ты собрался, мой миленький?

– Ма-а-амацка! – восторженно вскричал Магнус и обвил ручонками шею матери.

Рядом с Гвен появилась вторая метла. Агата устремила на мать и дитя любовный взгляд и, влетев в пещеру, приземлилась.

– Приветствую вас, почтенная госпожа! – воскликнул Туан.– В добром ли здравии все колдуны и ведьмы?

– Все до единого,– отвечала Агата, ковыляя к королю.– Да только про это вам и лорд Великий Чародей мог бы поведать.

Туан бросил на Рода вопросительный взгляд.

Тот кивнул:

– Знать-то я, конечно, не знаю, но, когда сковывавшие разум колдовские чары спали в третий раз, я уже ни в чем не сомневался.– Он обернулся к Агате: – А как ваш сын?

– Он исчез,– ответила Агата,– И исчез в превеликой радости, ибо как только эта мерзкая тяжесть покинула наш разум, мысли Галена слились воедино с моими мыслями, и это единение позволило Гарольду обрести столь нужный толчок. Он поспешил домой, дабы пробудить свое тело.

Род прищурился:

– Не сказал бы, что сердце ваше при всем том разбито.

– Вовсе нет,– сверкнула глазами Агата,– Теперь я знаю все-все про этого старого греховодника. Я заглянула в самую глубь его души и знаю, что он скрывает.

Род озадаченно нахмурился:

– И этого вам хватит для счастья?

– О да, ибо теперь я точно вторгнусь в его башню.

– Но он снова вас прогонит!

– А я так не думаю,– Улыбка Агаты превратилась в усмешку.– Думаю, не прогонит.

Род довольно долго смотрел на нее, затем пожал плечами:

– Наверное, вы знаете что-то такое, чего не знаю я.

– Верно.– Гвен с усмешкой встретила взгляд Агаты и еле удержалась от смеха,– Она-то точно знает.

– Что ж, да поможет вам Бог.– Туан склонил голову перед Агатой.– И примите благодарность от всего королевства. Если вы согласитесь через несколько недель прибыть в Раннимед, мы окажем вам все подобающие почести.

– Благодарю вас, ваше величество,– отвечала Агата,– Но думаю, я буду слишком занята.

Туан изумленно вздернул брови, но Агата только присела в реверансе, хотя и довольно неуклюжем, и прищелкнула пальцами. Рядом с ней в мгновение ока очутилась ее метла, Агата оседлала ее и взлетела ввысь.

– Милорды, обнажите ваши главы! – вскричал Туан, однако приказ этот был совершенно бестолков, поскольку шляп ни на ком не было. Однако все совершенно искренне прижали руки к сердцу из уважения к ведьме-ветеранше, которая вылетела из пещеры на метле и устремилась в ночное небо.

Род повернулся к Гвен. Лицо его было озабоченным.

– Предстоит долгий путь до острова, а после тяжких трудов во время боя – выдержит ли она?

– Не изволь сомневаться, господин мой,– сказала Гвен, хитро усмехнувшись.– Думаю, она долетит с легкостью.

Род хмуро глянул на нее, гадая, не упустил ли чего.

Затем он вздохнул и отвернулся.

– Ладно, к делу. Как вы думаете поступить с братом Чильде, сир?

Туан пожал плечами:

– Ухаживать за ним, когда он очнется, как же еще? Но почему он так устрашился, узрев твоего двойника? – Он поежился,– И если на то пошло, чье это было творение?

– Он сам и сотворил,– ответил Род.– Он – очень даровитый проективный телепат, но сам об этом понятия не имеет. Он с большим вниманием наблюдал за битвами, стараясь запомнить все, что происходило. Но с наблюдательностью у него не слишком хорошо, поэтому порой он выдавал в своих записях желаемое за действительное. А более всего желанным для него было лицезреть Великого Чародея, свершающего великие и славные подвиги.– Род не выдержал и покраснел.– Боюсь, он создал довольно дурной героический образ для всенародного поклонения.

– Согласен,– сухо отметил Туан.

– Думаю, вы не до конца понимаете… Боюсь, что во время финального сражения мы совершенно беззастенчиво использовали этого несчастного молодого человека. Я упросил Пака на время ослепить брата Чильде и так описывать деяния Великого Чародея, как и хотел бы видеть святой отец, и его самого – с тех же самых позиций. Выше ростом, совершенного во всех отношениях. Бедный наш брат всему поверил беззаветно и, сам того не ведая, сотворил из ведьмина мха Великого Чародея, который призывал войско драться храбро и отважно, и в итоге все верили, что я рядом с ними. А я тем временем отправился в Верхнюю пещеру, и мое появление здесь стало полной неожиданностью. Правда, толку от этого было немного,– сказал он, бросив неприязненный взгляд на Кобольда.

– О да… Это чудовище…– Туан проследил за его взглядом.– Нужно избавиться от него, верно?

Тут уж все устремили взгляд на ложное божество.

– Кто оно, это мерзкое создание? – выдохнул Туан.

– Кобольд,– проворчал Род, скривившись от отвращения и дурноты.– Нужно ли называть его иначе?

– Вам и мне – нужно,– пробурчал Йорик,– А вы думаете, кем оно было? Шимпанзе?

– Его предки были шимпанзе,– сказал Род и отвернулся,– Я не вижу шрамов после пластических операций, но не сомневаюсь, что они имели место. Правда, нормальный вид у его предков был несколько поколений назад. Наверняка он подвергся генетической реконструкции, только так и можно было в итоге получить такое вот чудовище.– Он развернулся к Кобольду,– Конечно, можно сказать, что это шедевр тектогенетики. Они видоизменили хромосомы так, чтобы превратить несчастное животное в конвертер: подключали к нему ток, судя по всему – постоянный, а наружу валила экстрасенсорная энергия.

Он посмотрел на черный ящик и вопросительно глянул на Йорика.

Неандерталец кивнул и пнул черный ящик ногой:

– Портативный атомный реактор. Хотел бы я знать, как раз и навсегда избавиться от этой штуковины.

– Хочешь сказать, что она может снова заработать?

– Не заработает, если никто выключатель не тронет.– Йорик опасливо взглянул на чудовище.– Тем не менее было бы так славно и спокойно, если бы это было невозможно,– Он склонил голову набок, прищурил один глаз, придирчиво осмотрел Кобольда с головы до ног.– Пожалуй, он и вправду – триумф генной инженерии, вот только смотря с какой стороны взглянуть. Этот здоровенный мозг способен вырабатывать уйму энергии. А пред-лобных долей нет, вы заметили? Лоботомия в зачаточном состоянии. Никакой самостоятельности, никакой инициативы.

– Просто живая игрушка,– мрачно буркнул Род.

– Пока – да,– кивнул Йорик.– Но что он мог бы натворить, действуй он сам по себе…

Род поежился, но проворчал:

– Много бы не натворил. С такими атрофированными конечностями… Он только и может – сидеть здесь.– Он сглотнул подступивший к горлу ком и, слегка позеленев, отвернулся,– Этот лоб… как вы все только можете тут торчать и пялиться на него?

– Но ведь с научной точки зрения исследование захватывающее,– отозвался Йорик,– подлинный триумф, настоящее опровержение философского постулата о главенстве материи над сознанием, вечный памятник гениальности человеческой.– Он обернулся к Роду,– Спасите же несчастную тварь от такого жалкого существования!

– Да, надо бы,– согласился Род, отвернулся, немного ссутулился.

– Никто меня не слышит? Я же сказал, убейте его!

Он попытался встретиться взглядом с Туаном. Но молодой король отвернулся.

 Род склонил голову, прикусил губу.

 Развернулся. Посмотрел на Йорика.

 Неандерталец смотрел в потолок, негромко насвистывая.

 Род выругался и направился к каменному трону, сжав в руке кинжал.

 Рука его замерла, когда он взглянул в отупевшие глаза, взгляд скользнул сверху вниз по несчастной твари, такой отвратительной. И все же…

 Он отвернулся, отшвырнул кинжал и еле слышно зарычал.

 Взгляд его встретился со взглядом Йорика. Тот сочувственно кивнул.

– Когда ток отключен, это совершенно жалкое и несчастное создание, милорд. Такое слабое и беззащитное. Люди и так уж предостаточно над ним поиздевались.

– Псы! – взревел Бром, оглядываясь по сторонам.– Хорьки, слизняки! Неужто среди вас нет ни одного мужчины и вы готовы позволить этой твари жить?

Он уже стоял на возвышении, взирая на примолкнувшую компанию. Развернулся, фыркнув.

– О да,– заключил он.– Все так и есть. В вас слишком много жалости, вы не способны свершить это, и все же в вас недостаточно жалости для того, чтобы проявить истинное милосердие.– Он обернулся и смерил Кобольда взглядом с головы до ног.– И все же это следует совершить, ибо эта тварь страшна, она из тех, что являются в жутких снах, и потому пусть она умрет. Неужто никто не окажет ей этой милости?

Никто не пошевелился.

Бром долго вглядывался в лица друзей, но видел только стыд и угрызения совести.

Он печально усмехнулся, пожал широченными плечами:

– Стало быть, это выпало на мою долю.

И когда никто еще не успел понять, что же делает Бром, он выхватил меч, подскочил к Кобольду и вогнал меч по рукоятку в грудь чудовища, в самое сердце.

Чудовище дернулось, раззявило рот, по-обезьяньи вскрикнуло и обмякло.

Все остальные, не мигая, в ужасе смотрели на него.

Бром убрал меч в ножны и почтительно коснулся лба:

– Приятных сновидений, сэр Кобольд.

– Это был не подвиг,– обрел дар речи Туан,– а бесчестный удар. Он не мог обороняться.

Правда, прозвучало это утверждение как-то не слишком уверенно.

– Однако у него нет души,– напомнил королю Бром,– Не забывайте об этом, ваше величество. Разве бесчестно убить ежа? Проколоть рогатиной грудь дикого вепря? О нет! Но эта тварь приносила смерть, а теперь стала беззащитна, и потому человек не мог к ней прикоснуться.

В пещере воцарилась тишина.

Молчание нарушил Йорик:

– Что ж, божество моего народа мертво. Кто же станет править теперь?

Туан в изумлении посмотрел на него:

– Несомненно, Орел! Скажи ему, что я готов заключить с ним союз.

Но Йорик покачал головой:

– Орел ушел.

– Ушел? – непонимающе переспросил Туан.

– Окончательно и бесповоротно,– подтвердил Род.– Я сам видел.

– Но почему? – вскричал Туан.– Почему, когда его народ снова стал принадлежать ему?

– Потому что он им больше не нужен,– просто ответил Йорик.

– Но… тогда… почему же он оставался здесь, будучи низложенным?

– Чтобы удостовериться в том, что мы освободились от Мугхорка,– объяснил Йорик.– В конце концов, он – единственный, кто мне мешал.

– А теперь править будешь ты?

Йорик развел руками:

– Победитель забирает все.– Он опустился на одно колено.– Примите клятву верности, сир.

Туан в ужасе уставился на него.

– Вы не можете отвергнуть его,– еле слышно подсказал королю Бром.– Так было всегда – победитель правил побежденным.

Что тут было возразить? В Средние века традиции всегда были превыше всего.

– Что ж, тогда… Ничего не поделаешь…– неохотно пробормотал Туан.– Но как? У меня уже есть королевство, за морем!

– Ну, тут я могу за вас управиться,– предложил Йорик.– Буду кем-то вроде наместника, но окончательные решения всегда будут оставаться за вами.

– На это я согласен,– медленно произнес Туан.– И ты станешь править от моего имени.

– С радостью, уверяю вас! По крайней мере – первый год. Но не переживайте, у меня подрастает достойная смена. И на меня похож. Как две капли воды. Он даже английский изучает…

Пленников собрали возле Верхней пещеры – все четыре тысячи. Четверо воинов встали на уступе, двое – по обе стороны от входа в пещеру. По сигналу они затрубили в трубы и фанфары.

Род, находившийся внутри пещеры, вздрогнул. Когда-нибудь они поймут, что высота тона – это дело вкуса, но это еще когда…

Четверо рыцарей выехали из пещеры в полном облачении, воздели копья, украшенные королевскими штандартами. Расступились, и из пещеры вышел Йорик, а за ним, как только взошло солнце, вышел Туан. Обоих озарило сияние утренней зари.

По толпе, стоявшей внизу, пронесся благоговейный ропот.

Йорик встал чуть впереди и сбоку от Туана и начал произносить речь на неандертальском языке.

– Боюсь, он сообщает им печальные новости,– пробормотал Род,– О том, что Орел ушел.

Толпа огласилась печальным стоном.

Бром кивнул:

– Ты был прав.

Йорик снова принялся издавать рокочущие звуки.

– А теперь он говорит им о том, что у них – новый король,– прошептал Туан.

– Император! – прокричал Йорик.

Туан в изумлении взглянул на него.

Гвен пожала плечами.

– Так и есть. А Катарина – императрица.

– Само собой,– согласился Род.– Просто он это только сейчас понял.

Толпа встретила очередное известие радостным ревом.

– Теперь Йорик, видимо, сообщил им о том, что он станет их вице-королем,– сухо отметил Бром.

Род кивнул:

– Логично.

Последовала пауза. А потом они услышали театральный шепот Йорика:

– Уместно было бы произнести речь, сир.

Пауза затянулась, а потом Туан вскричал:

– Я – ваш новый правитель!

А Йорик прорычал перевод.

Толпа снова одобрительно взревела.

– Теперь они поняли, что конкуренции не предвидится,– пробормотал Род.

Туан продолжал говорить, делая частые паузы для перевода.

– Я – ваш новый правитель и никогда не обижу вас. Но я не могу остаться здесь с вами и потому оставляю вам вице-короля. Вы звали себя народом Кобольда… и поклонялись гоблину… и называли его своим богом. Но этот бог был ложным… и это можно было понять… по тому, что он требовал вашего поклонения… а поклоняться можно только невидимому Богу, Единому и Истинному. Я не стану требовать от вас такого поклонения… всего лишь верности и мира. А покуда вы будете верны мне и моему вице-королю, я буду верен вам.

– Неплохо у него получается, а? – негромко проговорил Род.

Бром и Гвен кивнули.

– И всегда получалось,– сказал карлик.– Вот у тебя получится или нет?

Род нахмурился:

– Ты о чем? Мне-то не надо никаких речей говорить!

– Не надо,– согласился Бром.– Да вот только тебе придется теперь быть главным советником сразу у двух народов и силой, стоящей за двумя тронами одновременно.

– О…– Род вытянул губы трубочкой.– О да, я тебя понял. Но, честно говоря, Бром, даже не знаю, управлюсь ли я со всем этим.

– И верно,– сочувственно проговорила Гвен.– Ведь две страны отстоят друг от друга более чем на тридцать лиг!

– То-то и оно,– тяжело вздохнул Род,– А ведь на самом деле я не могу находиться в двух местах сразу, верно?

  Очарованный чародей

  Пролог

Первую мессу, которую отслужил Папа Иоанн XXIV, весь мир смотрел по каналам топографического телевидения. Вторую он служил на следующее утро в присутствии горстки верных клириков в маленькой часовне, неподалеку от своих покоев. Мало кому захотелось подниматься в пять утра даже ради мессы, которую служил Папа.

После легкого завтрака – он остался верен странному древнему обычаю служить мессу на голодный желудок, хотя его личный врач говорил ему о том, что глоток вина по утрам ему не слишком полезен,– Папа сел за письменный стол и приступил к первому дню исполнения своих обязанностей.

Освоиться на новом месте он, можно сказать, не успел. Вошел кардинал Инципио с полным ящиком облаток под мышкой.

– Доброе утро, ваше святейшество.

– Доброе утро, Джузеппе,– ответил Папа, оценивающе взглянул на объемистый ящик и надел стихарь.– Ну что ж, приступим. Ну, что у тебя там для меня?

– Нечто загадочное,– сообщил кардинал Инципио и жестом истинного волшебника извлек из складок сутаны старинный конверт,– Я решил, что вам это понравится – начать утро с небольшой загадки.

Папа уставился на конверт размером девять на двенадцать дюймов.

– Считай, что ты меня уже заинтриговал. И что же это, во имя всех звезд на небе, такое?

– Конверт,– объяснил кардинал Инципио и со всей торжественностью подал конверт Папе,– Только осторожно, ваше святейшество, он очень старый.

– Конверт,– повторил Папа и нахмурился.– Конверт – это обертка для послания. Но такой огромный! Да… Наверняка он очень-очень старый!

– Очень-очень,– пробормотал кардинал Инципио, но Папа Иоанн его уже не слушал. Он не спускал глаз с надписи на конверте, сделанной размашистым почерком:

Распечатать:

Его Святейшеству, Папе Иоанну XXIV

23 августа 3059 г.

По спине Папы Иоанна побежали мурашки.

– Он пролежал очень долго,– стал рассказывать кардинал Инципио.– Его оставил доктор Ангус Мак Аран в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году. – Папа молчал. Кардинал, заметно нервничая, продолжал рассказ: – Просто удивительно, как это о нем не забыли, ведь конверт все время хранился в сейфах. Но конечно, он герметически запечатан.

– Конечно,– кивнул Папа и оторвал взгляд от конверта.– Тысяча сто пять лет. Но как он мог знать, что именно в этот день я стану Папой?

Кардинал Инципио только развел руками.

– О, несомненно, несомненно.– Папа покраснел.– Ты ведь не можешь этого знать. На самом деле, по идее, это я должен был бы знать, почему это так, но, боюсь, непогрешимость Папы имеет отношение только к делам церковным, да и то только тогда, когда я на кафедре… Впрочем, что же это мы! Нет смысла вот так сидеть и гадать, что, как и почему.

С этими словами он взял со стола нож для разрезания бумаги и вскрыл конверт. Бумага издала просто-таки костный хруст. Кардинал Инципио не удержался и ахнул.

– Понимаю,– сочувственно глянул на него Папа.– Смахивает на кощунство, верно? Но ведь его следовало открыть.

С предельной осторожностью Папа вытянул из конверта единственный листок бумаги.

– На каком языке послание? – еле слышно вымолвил кардинал Инципио.

– На раннем международном английском. Переводчик мне не понадобится.

Еще будучи кардиналом Калумой, Папа Иоанн ухитрялся выкроить время для того, чтобы время от времени посещать курс сравнительной лингвистики. Он быстро пробежал глазами потускневшие от времени буквы, затем прочитал послание более медленно и внимательно, после чего оторвал взгляд от листка бумаги и воззрился в пространство. Его смуглое лицо стало еще более смуглым.

Кардинал Инципио озабоченно нахмурился.

– Ваше святейшество?

Взгляд Папы скользнул к кардиналу и на миг задержался на его лице.

– Пошлите за отцом Элоизиусом Ювеллом.

Графин упал на пол и разбился вдребезги. Малыш бросил быстрый испуганный взгляд на вмонтированную в стену в верхнем правом углу скрытую видеокамеру, отвернулся и принялся подбирать с пола осколки.

Отец Ювелл, находившийся в соседней комнате, кивнул и вздохнул.

– Так я и думал.– Он обернулся к служке, стоявшему у дальней стены: – Будь добр, сходи прибери за ним. Ему всего-то восемь лет, и он может порезаться, если сам будет возиться с осколками.

Служка поклонился и вышел, а отец Эл с печальной улыбкой повернулся к голографическому экрану.

– На свете столько небьющихся материалов, а мы все еще предпочитаем стеклянные сосуды. Это по-своему вдохновляет… как и тот взгляд, что бросил ребенок на нашу скрытую камеру.

– Как же так? – нахмурился отец Лe Бар.– Разве это не прямое доказательство того, что он обладает магическим даром?

– Не большее доказательство, чем то, что он заставил графин пролететь по воздуху, святой отец. Вы же видели: он не прибегал ни к каким колдовским параферналиям – не производил магических жестов, не рисовал пентаграмм, даже заклинаний не произносил. Он просто пристально посмотрел на графин, и тот оторвался от стола и поплыл по воздуху.

– Он одержим дьяволом,– не слишком охотно заключил отец Ле Бар.

Отец Эл покачал головой.

– Ну что вы! Его даже озорником не назовешь, судя по тому, что вы мне рассказываете о его поведении. Будь он одержим дьяволом, он был бы поистине несносным ребенком.

– Итак,– отец Лe Бар принялся загибать пальцы,– он не одержим дьяволом, он не пользуется ни белой, ни черной магией.

Отец Эл кивнул.

– Остается единственное объяснение – телекинез. Его взгляд на скрытую топографическую камеру был весьма убедителен. Откуда ему знать, что она там спрятана, если мы ему об этом ни слова не говорили, а камера спрятана – надежнее не придумаешь: замурована в потолок? Скорее всего, он прочел наши мысли.

– Телепат?

Отец Эл снова кивнул.

– А если он телепат, весьма вероятно, что он также владеет и телекинезом. Как правило, экстрасенсорные способности наличествуют в комплексе.– Он встал.– Пока, конечно, рано выносить окончательное суждение, святой отец. Мне нужно будет более внимательно понаблюдать за мальчиком, как в этой лаборатории, так и за ее пределами, но сейчас у меня такое впечатление, что я не обнаружу в нем ничего сверхъестественного.

Отец Ле Бар наконец позволил себе улыбнуться.

– Его родители будут несказанно счастливы услышать это.

– Сейчас – вероятно,– улыбнулся в ответ отец Эл.– Но очень скоро они начнут осознавать, какие их ожидают сложности в воспитании ребенка, владеющего телекинезом и телепатией, но пока не умеющего управлять этими способностями. Однако они получат большую помощь – может быть, даже намного большую, чем им хотелось бы. Телекинетики встречаются редко, а телепаты – еще реже, их всего-то несколько десятков во всей Терранской сфере. При этом у всех них, за исключением двоих, дар пребывает в латентном, дремлющем состоянии. Межзвездное правительство осознает тот факт, что подобные способности сулят поистине невероятные перспективы, и потому проявляет нескрываемый интерес к любому человеку, у которого таковые способности обнаруживаются.

– Опять правительство! – в отчаянии вскричал отец Ле Бар.– Неужели оно никогда не прекратит совать нос в дела Церкви?

– Поосторожнее, святой отец. Правительство может решить, что вы провоцируете раскол между государством и Церковью.

– Но разве было что-то более естественное, чем привести этого ребенка к священнику? – Отец Ле Бар беспомощно развел руками.– Деревенька маленькая, Терранское правительство тут представляет только магистрат, а ДДТ вообще никто не представляет. Родители малыша были просто в панике, когда в присутствии мальчика у них по дому начинали летать всевозможные предметы. Я еще раз повторяю: что им еще было делать, как не отвести малыша к священнику?

– Да, это был вполне естественный шаг, и очень мудрый,– согласился отец Эл.– На их взгляд, это вполне могло смахивать на бесовское наваждение или как минимум на полтергейст.

– А что было делать в такой ситуации мне, как не обратиться к моему архиепископу, чтобы затем он обратился в Ватикан?

– Совершенно верно. Поэтому я и здесь, но, как я уже сказал, вряд ли обнаружу в ребенке хоть что-нибудь сверхъестественное. Теперь, святой отец, дело выходит из-под нашей юрисдикции и подпадает под юрисдикцию правительства. «Кесарю кесарево…»

– А этот мальчик – кесарев? – требовательно вопросил отец Ле Бар.

Ответить отцу Элу помешал негромкий мелодичный звонок. Он обернулся к экрану коммуникатора и нажал клавишу ответа. Экран вспыхнул, и перед отцом Элом предстала папская курия, расположенная в сотнях миль от деревушки, в Риме. Затем на экране возникло задумчивое лицо человека в алой кардинальской шапочке.

– Монсеньор Алеппи! – улыбнулся отец Эл.– Чем обязан такой радости?

– Понятия не имею,– ответил монсеньор,– но радость ваша воистину должна быть велика. Его святейшество желает побеседовать с вами, отец Ювелл. Наедине.

– «Одиннадцатого сентября три тысячи пятьдесят девятого года (по Терранскому стандарту) человек по имени Род Гэллоугласс узнает, что он – самый могущественный чародей со времен Рождества Христова. Он обитает на планете, которую тамошние жители называют «Грамерай"». Далее приводятся координаты планеты. Это все. Ну, еще подпись.

Папа с нескрываемым отвращением положил послание на стол.

Отца Эла охватила неописуемая радость. Он казался себе арфой, струн которой касается ветер. Всю жизнь он ждал этого мгновения, и вот наконец оно настало! Наконец – настоящий, самый настоящий чародей!

Вероятнее всего…

– Что скажете? – прервал его раздумья Папа.

– Он не приводит никаких доказательств?

– Ни малейших,– устало проговорил его святейшество.– Я прочел вам все от первой буквы до последней. Мы зашли в базу данных, но никакого Рода Гэллоугласса не обнаружили. Такая планета действительно существует, и координаты ее совпадают с теми, которые приводит Мак Аран. Но открыта она была всего десять лет назад.

Он передал лист с распечаткой отцу Элу.

Отец Эл прочел распечатку и нахмурился.

– Открытие планеты приписывается Родни д'Арману. Это может быть один и тот же человек?

Папа всплеснул руками.

– Почему бы и нет? Все возможно, но ничто не вероятно, когда имеешь дело со столь скудной информацией. Однако мы навели о нем справки. Он – младший сын в семействе из побочной ветви аристократического рода с крупного астероида под названием Максима. Его карьера в космической службе была недолгой, но яркой и закончилась с его вступлением в Ассоциацию борьбы с ростками тоталитаризма.

– Как-как?

– Вряд ли я сумею повторить без запинки,– вздохнул его святейшеств.– Насколько я понял, это некая правительственная структура, деятельность которой представляет собой сочетание наихудших разновидностей разведки и шпионажа. Считается, что агенты этой организации ведут поиск затерянных колоний и решают, стоит ли направить их власти по пути демократии или нет.

– Фантастика! – пробормотал отец Эл.– Я и не подозревал о существовании подобной организации.

– Любое правительство, у которого под надзором три десятка планет, должно иметь организацию, которая бы присматривала за деятельностью прочих организаций.

Эту фразу его святейшество произнес со всей уверенностью, поскольку мнение его на сей счет было основано на личном опыте.

– В таком случае следует сделать вывод о том, что Родни д'Ар-ман обнаружил на Грамерае затерянную колонию.

– Да, но только одному Богу известно, какую именно,– со вздохом отозвался его святейшество.– Как видите, здесь нет ни слова о населении планеты.

Отец Эл взглянул на экран. И действительно, все сведения о населении планеты были суммированы одним-единственным словом в конце страницы: «ЗАСЕКРЕЧЕНО». Затем следовало краткое пояснение, заключавшееся в том, что таковые меры предосторожности приняты для того, чтобы защитить население планеты от эксплуатации.

– Рискну предположить, что тамошняя цивилизация крайне отсталая.

Сказав это, отец Эл почувствовал, как сердце его учащенно забилось. Была ли грамерайская цивилизация настолько отсталой, что обитатели этой планеты все еще верили в волшебство?

– Действительно отсталая,– кивнул Папа и взглянул на еще один лист бумаги, лежавший перед ним на столе.– Мы сверились с нашей собственной базой данных и установили, что эта планета в ней упомянута. Правда, сведения крайне ограниченны. Это краткое сообщение от священника, отца Марко Риччи. Суть его в том, что он сопровождал экспедицию некоего сообщества под названием «Эмигранты-романтики». Они открыли не нанесенную на космические карты терраподобную планету с обширным островом, засеяли этот остров терранскими растениями и основали там колонию. Это произошло четыреста—пятьсот лет назад. Отец Риччи в своем послании просит разрешения основать там филиал ордена Святого Видикона Катодского, к которому, насколько мне известно, принадлежите и вы, отец Ювелл.

– Все верно.– Отец Эл постарался не выдать охватившего его разочарования. Дело в том, что катодианцы по определению должны были быть не только священниками, но и инженерами. Если там обосновались катодианцы, следовательно, о немыслимой отсталости цивилизации речи быть не могло.– И он получил разрешение?

Его святейшество кивнул.

– Тут так написано, но, по всей вероятности, курии так и не удалось донести до него эту весть. Как раз в это время произошло свержение правительства Межзвездных доминионов, и на Терре была основана Пролетарская Изолированная Социалистическая Коммуна. Как вам известно, одним из первых декретов этого государства стал декрет о прекращении субсидирования затерянных колоний. Поэтому связаться с отцом Риччи не было никакой возможности.

– Что ж, это вселяет… то есть я хотел сказать, это создает определенные сложности.

– Не исключено.– Папа испытующе взглянул на отца Эла.– Там может существовать некая община, именующая себя приверженцами Римской Католической Церкви, но при этом уже несколько столетий действующая вне всякого контакта с нами. Стоит ли говорить о том, до каких только ересей они могли додуматься за такое время.– Его святейшество вздохнул.– А я так надеялся, что мы уже избавлены от подобных неприятностей.