Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 57 страниц)

Род пытливо вгляделся в глаза Туана и понял, что, произнеся слово «братья», его спутник нисколько не покривил душой.

Род откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

– А вы – верующий человек?

– Я? – Туан попытался сдержать смех, и это ему почти удалось.– О нет! Какой же я верующий, если уже тридцать с лишним воскресений не заглядывал в церковь!

«Следовательно,– мысленно отметил Род,– его мотивы помощи беднякам, каковы бы они ни были, скорее всего, не носят лицемерного характера».

Род перевел взгляд на свою кружку.

– Стало быть, вы кормите и одеваете всех этих людей на те жалкие гроши, что они приносят сюда?

– Нет, это только начало. Однако, располагая такими надежными доказательствами наших добрых намерений, наша благородная королева сочла, что мы достойны помощи.

Род выпучил глаза:

– Не хотите ли вы сказать, что королева ссужает вас деньгами?

Туан хитро усмехнулся:

– Ссужает, вот только она не догадывается, в чьи руки попадают эти денежки. Она ничего не знает о Доме Кловиса. Деньги она дает добренькому Брому О'Берину для оказания помощи беднякам.

– А Бром отдает их вам.

– Верно. А он, со своей стороны, несказанно рад тому, что в темных проулках стало меньше краж и убийств.

Род кивнул:

– Ловко придумано. И все это – ваша идея, не так ли?

– О нет! Это все Пересмешник придумал, только его-то вряд ли бы кто послушал.

Род вытаращил глаза:

– Пересмешник? Неужели этот урод у вас самый главный?

Туан нахмурился, покачал головой:

– Люди не пойдут за ним, дружище Гэллоугласс, в нем нет ни капли властности. Он хороший хозяин, неплохо управляется с этой ночлежкой, раздает вещи и еду тем, кто в этом нуждается. Он слуга – хороший слуга, но только и всего. Ловкий чиновник. Половчее и пооборотистее, чем даже главный казначей королевы.

– Ну ясно, просто слуга.

«А еще человек, у которого все остальные на крючке,– мысленно добавил Род.– И еще у него извращенный ум отверженного. Быть может, Туан знает, как заставить людей делать то, чего хочется ему, но знает ли он сам, чего хочет? Конечно знает. Разве Пересмешник не подсказал ему? А следовательно, Пересмешник – местный политэкономист, а также, по всей вероятности, сочинитель речей для Туана».

Род отстранился от стола и потер подбородок.

– Стало быть, вам удается обеспечивать вашим сторонникам эту скромную роскошь на их жалкие медяки и шиллинги королевы?

Туан смущенно усмехнулся и, кивнув, склонился к столу.

– Это нелегко, дружище Гэллоугласс. Эти нищие никому не позволят собой управлять. Это тяжкая работа, изматывающая, опасная, от нее впору изнемочь. И все же она стоит того.

Род кивнул:

– Для такого труда не годится человек с ложной гордыней, а еще меньше годится тот, кто страдает ложным самоуничижением. На такое способен лишь тот, кто знает сердце своего ближнего, как свое собственное.– Туан зарделся.– Такой человек,– добавил Род,– мог бы стать королем нищих.

Но Туан, прикрыв глаза, покачал головой:

– Нет, здесь у нас нет никаких королей, дружище Гэллоугласс. Владелец дома, пожалуй, но не более того.

– И вы не хотели бы стать королем?

Туан пожал плечами и рассмеялся:

– Бедняки и слышать бы о таком не пожелали!

– Я вас не об этом спросил.

Туан в упор посмотрел на Рода. Улыбка покинула его мальчишеское лицо. Наконец он понял намек собеседника, и взгляд его стал тяжелым.

– Нет! – бросил он.– Я не стремлюсь взойти на престол!

– Тогда почему же вы пытаетесь повести бедняков против королевы? – резко вопросил Род.

Туан снова улыбнулся и откинулся на спинку стула, весьма довольный собой.

– А, так вам ведомы мои замыслы! Тогда да будет мне позволено спросить вас прямо, без обиняков, друг Род: присоединитесь ли вы к нам, когда мы пойдем брать штурмом замок?

Род почувствовал себя так, словно на его лицо легла гипсовая маска. Глаза его встретились с глазами Туана.

– Я-то вам зачем? – спросил он негромко и спокойно.

– Чем больше у нас будет друзей из числа стражников королевы, тем лучше…

– Видимо, кое-какие друзья у вас уже имеются,– проворчал Род,– если вам уже известно, что я поступил на службу в королевскую гвардию только сегодня.

Туан осклабился, притворно смущенно опустил ресницы.

Тут Рода озарило.

– А скажите, если бы мне вздумалось как следует пошарить по этому заведению, не отыскал ли бы я тут, случаем, тех троих мерзавцев, что напали на вас нынче ночью?

Туан кивнул, в глазах его плясали чертики.

– Ловко сработано,– покачал головой Род.– Маленький спектакль, разыгранный только для того, чтобы заманить меня сюда и прочесть мне проповедь с целью обратить в свою веру. А вы и вправду знаете, как управлять людьми, Туан Макреди.

Туан покраснел и опустил глаза.

– Ну а если я откажусь встать на вашу сторону, Туан Макреди? Покину ли я тогда Дом Кловиса живым и невредимым нынче ночью?

Туан вскинул голову, встретился взглядом с Родом.

– Только в том случае,– отвечал он,– если вы – опытный мечник и искусный чародей.

Род медленно кивнул, и в памяти его пронеслись события двух последних дней. На миг у него мелькнуло искушение согласиться и встать на сторону повстанцев: он не сомневался, что после революции имел бы все шансы взойти на престол.

Но нет, Туан был прав. Для того чтобы управлять беднотой, нужно было иметь врожденный дар массового гипноза. Занять престол – это бы у Рода получилось, но бедняки во главе с Пересмешником и тем, кто стоял за ним, кто бы это ни был, ни за что не позволили бы ему на престоле удержаться.

Нет, здешняя система власти должна была остаться такой, какой была сейчас. Единственной надеждой на спасение демократии на этой планете оставалась конституционная монархия.

И еще – еще была Катарина…

Эта мысль в аккорде событий оказалась диссонирующей нотой. Видимо, он влюбился в Катарину. Она была женщиной его Мечты.

Но Туан ему тоже приглянулся с первого взгляда. Как же он мог симпатизировать им обоим, если они были соперниками в борьбе за власть?

Не исключено, что все объяснялось всепобеждающим обаянием Туана, но почему-то Род в этом сильно сомневался.

Нет. Если бы Туан действительно вынашивал планы захвата престола, он бы вызвал королеву на бой и непременно одолел бы – в этом у Рода сомнений не было.

Следовательно, на самом деле Туан королеву поддерживал. Каким образом, по его представлениям, он мог поддержать ее своей демагогией – этого Род пока не понимал, но чувствовал, что Туан видит дело именно в таком свете.

Но зачем тогда весь этот хитрый план? Зачем ему понадобилось заманивать Рода в Дом Кловиса?

Для того, чтобы посмотреть, что он за птица, естественно. Чтобы убедиться, можно ли ему доверять так же, как королеве.

И это имело свой резон, если учесть, что юнец крутил делишки с Бромом О'Берином. Очень могло быть, что карлик таким путем добивается у народных масс поддержки для королевы. Одно непонятно – к чему эта агитация взять замок штурмом?

Наверное, Туан мог бы ответить на этот вопрос. Но для начала ответить следовало Роду.

Он злорадно ухмыльнулся Туану и поднялся из-за стола, сжав рукоять меча:

– Нет уж, благодарю вас. Лучше я рискну и попытаю счастья мечом и колдовством.

Глаза Туана радостно засверкали, он схватил Рода за руку:

– Славно сказано, дружище Гэллоугласс! Я надеялся, что вы именно так и ответите! А теперь сядьте, прошу вас, и выслушайте, в чем воистину состоит мой замысел.

Род отбросил его руку.

– Выходи на бой,– процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Нет, нет! Я не стану драться с другом! Да, я обманул вас, но вы не должны держать зла на меня, ведь это был обман во благо. Сядьте же, и я вам все растолкую.

– Наслушался уже,– буркнул Род и потянул меч из ножен.

Туан снова ухватил его за руку – на этот раз крепко. Нечего

было и думать вырваться. Род смотрел Туану в глаза, сжав зубы. Мышцы его руки до боли напряглись. Меч медленно, но верно скользнул в ножны.

– Сэр,– укоризненно проговорил Туан и усадил Рода на стул так, словно имел дело с раскапризничавшимся ребенком.– А теперь выслушайте же, что я задумал,– сказал Туан и улыбнулся так, словно ничего не произошло.– Королева ссужает нас деньгами, и бедняки знают, что она дает нам денег, но принятие подачки только еще сильнее распаляет тех, кто эту подачку принимает. И для того, чтобы у королевы было больше друзей, нам нужно преобразить этот гнев в благодарность.

Род кивнул и нахмурил брови.

– Следовательно, нам нужно представить шиллинги королевы не как подачку, а в каком-то ином виде.

– И вы придумали, как это сделать.

– Не я,– признался Туан.– Пересмешник. «Когда подачка перестает быть подачкой? – спросил он у меня и сам ответил: Когда пи деньги получены по праву».– Туан откинулся на спинку стула и развел руками.– Вот видите, как все легко и просто получается. Бедняки пойдут к замку и станут кричать королеве, что она должна дать им хлеба и мяса, потому что это положено им по праву. И она даст им то, о чем они просят, и они будут благодарны.

Род улыбнулся.

– Очень умно,– отметил он и понимающе кивнул, но подумал вот о чем. Если сработает. Но не сработает ни за что. Люди, у которых водятся денежки, с радостью отдают их на нужды благотворительности, но не выложат ни цента, если им сказать, что они обязаны это сделать. И насколько же благодарны будут нищие своей королеве, если она им откажет и созовет войско, дабы оно прогнало их прочь?

Но даже если королева внемлет требованиям бедняков, что тогда? Как быть с тем вкусом власти, который они почуют? Бедняки добились своего от королевы! Они не удовлетворятся хлебом и мясом – нет, через неделю они явятся к замку с новыми требованиями – с Туаном во главе или без него.

Спору нет, план Туана был очень хитер. Его попросту ловко провели. Пересмешник в любом случае не остался бы в проигрыше, а вместе с ним те межзвездные тоталитаристы, которые стояли за всей этой заварушкой.

Но Туан искренне желал добра. Он просто-таки излучал благие намерения. Вот только в политической теории он подкован был слабовато, а с намерениями у него все было в полном порядке.

Род поднял кружку и порядочно отхлебнул.

– А вот некоторые поговаривают, будто бы Дом Кловиса готов сбросить Катарину с престола.

– О нет, что вы! – возмущенно вскричал Туан.– Я люблю королеву!

Род пытливо взглянул в искреннее, открытое лицо юноши и по-своему интерпретировал это заявление, после чего вновь принялся разглядывать вино в кружке.

– Я тоже,– сказал он, и прозвучало это куда более правдиво, чем ему самому хотелось бы.– Но при всем том я вынужден признать, что она, скажем так, ведет себя не слишком мудро.

Туан громко, выразительно вздохнул и всплеснул руками:

– Это верно, это очень верно сказано. Желает блага, но получается просто ужасно.

«Давно ли вы смотрели на себя в зеркало, мистер Кеттл?» – мысленно съязвил Род, а вслух спросил:

– Это как же понимать?

Туан печально улыбнулся:

– Она желает за один день передать все то, что веками строили ее пращуры. В нашем королевстве много дурного, не буду спорить. Однако навозную кучу не сметешь одним взмахом метлы.

– Это верно,– согласился Род.– А скопившаяся в глубине такой кучи селитра может и взорваться.

– Великие лорды не понимают, что она играет с огнем,– продолжал Туан.– Они видят одно: что она хочет, чтобы в этой стране звучал только один голос – ее голос.

– Ну что же,– Род поднял кружку, и лицо его приняло выражение непоколебимой решительности.– Выпьем за нее и будем надеяться, что она преуспеет в этом.

– Вы полагаете, что такое возможно? – вздохнул Туан.– Значит, вы еще больший глупец, чем я. А меня повсеместно считают самым большим глупцом на свете.

Род поставил кружку на стол.

– Вы это просто так сказали или у вас на уме какие-то особые мысли на сей счет?

Туан скрестил указательные пальцы.

– Трон покоится на двух ножках. Первая из них – аристократы, которые противятся всему новому и потому противостоят королеве.

– Благодарствую,– ехидно усмехнулся Род,– за то, что вы открыли мне эту страшную тайну.

– Если бы аристократы действовали сами по себе,– продолжал Туан,– они бы, пожалуй, поберегли королеву из уважения к ее отцу. Однако нельзя забывать о существовании советников.

– Вот-вот.– Род закусил губу.– Насколько я понимаю, лорды во всем слушаются своих советников и делают только то, что те им советуют?

– И наоборот, не делают того, от чего их советники отговаривают. И все советники поют под одну дудку – под дудку Дюрера.

– Дюрер? – нахмурил брови Род.– Это еще что за птица?

– Советник милорда Логира.– Туан брезгливо скривился,– Он имеет кое-какое влияние на Логира, и надо признаться, это чудо, поскольку Логир отличается завидным упрямством. Словом, покуда жив Логир, Катарина может спать спокойно. Но как только Логир умрет, Катарине конец, ибо наследник Логира ненавидит ее лютой ненавистью.

– Наследник? – Род вздернул брови.– У Логира есть сын?

– Двое сыновей,– с натянутой улыбкой отозвался Туан.– Младший – дурачок, готовый полюбить даже своего злейшего врага, а старший – горячая голова, который обожает подхалимаж Дюрера. Так что Ансельм Логир сделает все, что ему присоветует Дюрер.

Род снова приветственно поднял кружку:

– Так пожелаем же Логиру долгих лет.

– Охотно,– с чувством кивнул Туан,– Ибо Ансельм издавна затаил злобу на королеву.

– За что? – нахмурился Род.

– Я не знаю,– покачал головой Туан и поскучнел. Лицо его стало похожим на морду гончей, страдающей хроническим гайморитом,– Не знаю.

Род откинулся назад, положил руку на рукоять меча.

– Стало быть, они с Дюрером мечтают о свержении королевы. А другие лорды пойдут за ними – если старый Логир помрет. Ничего не скажешь, одна ножка у трона надежна на диво. А что вторая?

– Вторая,– отозвался Туан, изобразив приветственный жест скаута,– это народ – крестьяне, торговцы, купцы. Они любят королеву за то, что она пытается облегчить их скорбное житье. Однако они опасаются ее из-за ведьм.

– А… ну да. Из-за ее… ведьм.– Род прищурился, попытавшись придать своему лицу выражение полной осведомленности в данной проблеме. На самом же деле мысли у него в мозгу бешено метались: «Ведьмы – политическая сила? Что за бред?»

– Много веков,– продолжал Туан,– ведьм подвергали жестоким пыткам, покуда они не отрекались от дьявола либо не выдерживали испытания водой. Если же не помогало ни то ни другое, их сжигали на кострах.

На миг Роду стало искренне жаль погибшие из-за людской близорукости и суеверий целые поколения эсперов.

– Но теперь королева покровительствует им, и некоторые поговаривают, будто она и сама ведьма.

Род стряхнул туман раздумий и проворчал:

– Пожалуй, это не слишком вдохновляет народ. Вряд ли такие мысли могут поспособствовать безоглядной борьбе за королеву и ее благие начинания.

Туан покусал губы.

– Скажем так: народ не слишком уверен…

– То есть чертовски напуган,– уточнил Род.– Однако от меня не укрылось, что, говоря о народе, вы не упомянули об этих нищих.

Туан покачал головой:

– Эти бедолаги всеми отринуты. Однако именно из этой забракованной древесины я надеюсь выточить третью ножку для трона королевы.

Род переваривал эту мысль, изучая лицо Туана.

Он откинулся на спинку стула и поднял кружку.

– Не исключено, что вы располагаете именно тем, что больше всего нужно королеве,– Род отпил вина, опустил кружку и сказал: – Верно ли я понимаю, что советники из кожи вон лезут, дабы подогреть в народе страх?

Туан покачал головой, озадаченно наморщил лоб:

– Нет, они ничего такого не делают. И вообще впечатление такое, будто они совсем не замечают существования простонародья.– Он хмуро заглянул в кружку, покачал ею.– Да, собственно, людям и не надо напоминать о том, чего они обязаны бояться.

– То есть они и так об этом хорошо знают?

– Ну да. Они ведь своими глазами видели, что королевским ведьмам не удалось изгнать баньши с крыши замка.

Род изумленно сдвинул брови.

– Да хоть бы она себе гнездо свила там, на крыше! От нее ведь никому никакого вреда, или я не прав?

Туан удивленно глянул на него:

– Разве вам неведомо, что означает появление баньши, Род Гэллоугласс?

У Рода засосало под ложечкой. Нет ничего хуже с точки зрения сохранения конспирации, чем незнание местной мифологии.

– Когда на крыше появляется баньши,– сказал Туан,– это означает, что в доме кто-то скоро умрет. И всякий раз, когда баньши появлялась на крыше, Катарина была на волосок от смерти.

– Вот как? – Брови Рода взлетели вверх.– Что ей грозило? Клинок? Кирпич на голову? Яд?

– Яд.

Род откинулся на спинку стула.

– Яд. Оружие аристократов. Беднякам это не по карману. И кто же из великих лордов настолько сильно ненавидит Катарину?

– Никто! – возмущенно воскликнул Туан.– Никто из них не Унизился бы до попытки отравить королеву. Это было бы бесчестно!

– А туг честь еще что-то значит, да? – Заметив, что в глазах Туана вспыхнул праведный гнев, Род поспешил исправить оплошность.– Стало быть, дворяне исключаются, и тем не менее на это способен только кто-то из окружения королевы. Не советники ли?

Туан помрачнел. Отстранился от стола, кивнул.

– Но чего они добьются, умертвив ее? – нахмурился Род.– Ну разве только если один из них вынашивает мечту короновать своего повелителя и заодно стать при нем канцлером…

Туан кивнул:

– А об этом может мечтать любой из советников, дружище Гэллоугласс.

Род вдруг отчетливо представил картину Грамерая, поделенного на двенадцать отдельных королевств, которые непрерывно воюют друг с другом, и каждым из них правит полководец, которым манипулирует его советник. Узурпация по японскому типу – человек, стоящий за троном, плюс полная анархия.

Анархия.

В Грамерае орудовали посторонние силы – агенты, располагавшие техникой более высокого уровня и владевшие изощренными политическими методами. Верховных аристократов мало-помалу разделяли, народ настраивали против господ посредством Дома Кловиса. Двенадцать картонных королевств затем будут разбиты на воюющие княжества, княжества – на поместья. И так далее, до тех пор, пока не воцарится полная анархия.

Советники представляли собой стороннюю силу, старательно ведущую страну к состоянию анархии. Но какова была их цель?

С этим вопросом можно было повременить. Сейчас самым злободневным делом было то, что налицо – целенаправленное промывание мозгов, а главный промыватель сидел за столом Совета рядом с лордом Логиром, и звали его Дюрер.

А первоочередной задачей этого мерзавца была смерть Катарины.

Громада замка чернела на фоне неба. Род ехал обратно. Как ни странно, перекидной мостик и надвратная башенка были озарены пламенем множества факелов. Копыта Векса гулко прогрохотали по мостику. Чья-то тень отделилась от тьмы, сгустившейся под воротами, поспешила навстречу. На бедро Рода легла рука.

– Стой, Род Гэллоугласс!

Род опустил глаза и, улыбнувшись, кивнул:

– Приятная встреча, Бром О'Берин!

– Может, и приятная,– уклончиво проговорил карлик, пытливо вглядываясь в лицо Рода.– Так это или нет, ты узнаешь, представ перед королевой. Она желает расспросить тебя о твоих ночных проделках.

Когда они вошли в кабинет королевы. Род так и не догадался, как карлику удалось проведать о том, где он побывал. Наверняка у Брома был лазутчик в Доме Кловиса, но как этот лазутчик сумел так быстро вернуться в замок?

В кабинет вела массивная дубовая дверь, обитая железом и задрапированная зеленым с золотом бархатом – цветами королевского дома. Бром окинул придирчивым взглядом двоих стражников – хорошо ли у тех начищены сапоги, сверкают ли алебарды. Род кивнул стражникам. У тех физиономии были словно каменные. Неужто его подозревают в государственной измене?

По кивку Брома один из стражников трижды стукнул по створке дверей и только после этого распахнул их. Род следом за Бромом вошел в кабинет. Дверь со стуком закрылась за ними.

Кабинет был невелик, но потолок тут был высокий. Стены были забраны панелями темного дерева. Горели только четыре высокие свечи в канделябре на столе, покрытом бархатной скатертью, что стоял посередине комнаты, да не слишком жарко разведенный камин. Каменный пол покрывал пушистый ковер, стены были увешаны гобеленами. Дальнюю стену целиком оккупировал высокий шкаф, доверху набитый книгами.

Два тяжелых резных кресла стояли по обе стороны от камина. Еще два были придвинуты к столу. В одном из них сидела Катарина, склонив голову над большим фолиантом в кожаном переплете. На столе перед ней лежало еще пять-шесть книг. Светлые волосы королевы струились по плечам и казались еще светлее на фоне темного платья.

Катарина оторвала взгляд от книги, и глаза ее встретились с глазами Рода.

– Подойди,– произнесла она мягким, чуть хрипловатым контральто. Этот тембр голоса настолько разительно отличался от суховатого сопрано, звучавшего в зале Совета, что на миг Род задумался: та ли самая женщина перед ним?

А глаза сердитые и дерзкие. Нет, это была Катарина собственной персоной.

Правда, тяжелая корона лежала на столе, и почему-то королева без нее казалась необычайно маленькой и беззащитной.

– Ты побывал в Доме Кловиса? – требовательно вопросила Катарина. Взгляд ее был подобен лучам рентгеновского аппарата.

Род смущенно усмехнулся и склонил голову в поклоне.

– Как вы и думали, ваше величество,– угрюмо буркнул Бром.– Вот только как вы проведали об этом…

– Это тебя не касается, Бром О'Берин,– гневно посмотрела на карлика Катарина.

Бром застенчиво улыбнулся и повесил голову.

– Как? – фыркнул Род.– Благодаря лазутчикам, само собой. И надо сказать, шпионство у вас тут поставлено блестяще. Как быстро успели вынюхать и донести!

– О нет,– озадаченно нахмурился Бром.– Лазутчиков у нас совсем немного, ибо в наше смутное время крайне трудно найти для такой работы верных людей. А в Доме Кловиса у нас подсадных уток и вовсе нет.

– Лазутчиков нет,– согласилась Катарина,– и все-таки мне ведомо, что нынче ночью ты беседовал с Туаном, предводителем попрошаек.– Голос ее смягчился, и взгляд немного оттаял. Она взглянула на карлика и негромко сказала: – Бром…

Карлик улыбнулся, поклонился и, дошагав до двери, ударил по ней тыльной стороной ладони. Дверь отворилась, Бром шагнул за порог, на прощание одарил Рода гневным взглядом из-под косматых бровей, а потом дверь за ним захлопнулась.

Катарина встала и изящной походкой отошла к камину. Она остановилась там, глядя на пламя, обняв руками талию. Плечи ее были опущены, она казалась такой маленькой и одинокой – и такой красивой сейчас, когда отсветы пламени струились легкой дымкой по чертам ее лица, по плечам… Горло Рода так знакомо сжалось…

Но вот Катарина расправила плечи и повернула голову к нему:

– А ты не тот, за кого себя выдаешь, Род Гэллоугласс.

Род вытаращил глаза.

Рука Катарины скользнула вверх. Она принялась наматывать на палец прядь волос.

Род несколько нервно откашлялся.

– Я простой солдат, ваше величество. Повинуюсь приказаниям, получаю свое жалованье, а меня вот уже в третий раз за тридцать часов пробуют обвинить в чем-то загадочном.

– Если так, то я склонна поверить, что обвинения справедливы.– Катарина насмешливо улыбнулась.

Она опустилась в одно из больших дубовых кресел, крепко сжала подлокотники и несколько мгновений изучающе смотрела на Рода.

– Кто ты такой, Род Гэллоугласс?

Род развел руками, пытаясь разыграть полную невинность:

– Пустой лист, моя королева! Солдат удачи, не более!

– «Не более»,– передразнила его Катарина, и глаза ее угрожающе сверкнули.– Каково твое ремесло, Род Гэллоугласс?

Род нахмурился, чувствуя себя в роли мелкого грызуна в разгар игры в «кошки-мышки».

– Я воин, моя королева.

– Это твоя служба,– сказала Катарина.– Твоя радость, твоя игра. Скажи мне, каково твое ремесло.

«Эта женщина: а) опасна и б) стерва» – так решил Род. Беда была в том, что она была прехорошенькой стервой, а по части женской красоты Род всегда давал слабину.

– Мое ремесло – охранять жизнь вашего величества.

– Воистину! – Катарина насмешливо смотрела на него.– И кто же обучил тебя этому ремеслу? Кто тот мой верноподданный, что подослал тебя ко мне?

И вдруг Род увидел Катарину сквозь пелену насмешливости и дерзости. Это была маска, ширма, а за ними пряталась напуганная и очень одинокая маленькая девочка, которой ужасно, отчаянно хотелось кому-то довериться. Однако она пережила много измен и предательств и больше не могла верить никому.

Род взглянул в ее глаза, стараясь придать взгляду как можно больше доброты и искренности, и сказал в своей излюбленной сверхскромной манере:

– Я никого не зову своим господином, моя королева, и пришел сюда сам, ведомый любовью к моей королеве Катарине и верностью народу Грамерая.

Что-то отчаянное мелькнуло во взгляде королевы. Ее пальцы судорожно сжали подлокотники кресла.

– Любовью…– пробормотала она, и глаза ее вновь приобрели насмешливое выражение.– О да, любовью к королеве,– С этими словами она отвернулась к камину.– Что ж, да будет так. Хотя о тебе я думаю более как о друге… Вот только почему я верю, что ты мне друг, я сама не понимаю.

– О, можете не сомневаться, я вам воистину друг! – улыбнулся Род.– Вы знали, что я побывал в Доме Кловиса, хотя сами не понимали, откуда узнали об этом, и в этом тоже не ошиблись!

– Помолчи! – фыркнула Катарина и медленно обернулась.– Но что привело тебя в Дом Кловиса нынче ночью?

Уж не телепатка ли она, случаем?

Род поскреб подбородок. Вживленный в височную кость микрофон должен был уловить этот звук…

– Одна мысль пр-Векс-следует меня,– проговорил он, сделав вид, что запнулся.– Как вы узнали о том, что я побывал в Доме Кловиса?

– Я на связи, Род,– прозвучал голос за ухом у Родни.

Катарина одарила его взглядом, полным презрения:

– Я знала о твоем разговоре с Туаном Логиром. Так где же еще ты мог побывать, как не в Доме Кловиса.

Очень ловко. Но все равно – откуда ей было знать, что он общался с Туаном… Логиром?!

Логиром!

Род весьма удивился:

– Прошу прощения… э-э-э… вы сказали – «с Туаном Логиром»? Я не ослышался?

Катарина сдвинула брови.

– А мне казалось, что его фамилия – Макреди.

Катарина едва удержалась от смеха:

– О нет! Он – младший сын милорда Логира! Разве ты не ведал об этом?

Младший сын? Значит, Туан и был тем самым парнем, которого сам назвал последним глупцом?

А старший его братец был тем человеком, что затаил давнюю злость на королеву и представлял самую страшную угрозу для монаршего престола.

– Нет,– покачал головой Род.– Этого я не ведал.

Голос Векса промурлыкал за ухом у Рода:

– Имеющаяся информация позволяет судить о разветвленной сети шпионажа.

Род мысленно застонал. Ох уж эти роботы! Помощи от них – как от козла молока.

Род поджал губы и пристально посмотрел на Катарину:

– Вы сказали, ваше величество, что у вас нет лазутчиков в Доме Кловиса, и если верить вам, то это означает…

Он не договорил, ожидая, что фразу ему поможет закончить Векс.

Пауза. Беспорядочный гул и громкий щелчок.

Род мысленно выругался. Если у Катарины нет шпиков, значит, по логике вещей, она не должна знать того, о чем знает. В итоге он выдал бедолаге Вексу очередной парадокс, отчего того снова зашкалило. Что и говорить, трудно иметь дело с роботом-эпилептиком.

Катарина метнула в Рода гневный взгляд:

– Конечно, я говорю правду!

– О, в этом у меня нет сомнений! – торжественно поднял руку Род,– Но вы – монарх, вас так воспитали, и одним из первых полученных вами уроков наверняка был урок того, как лгать с правдивым лицом.

Лицо Катарины окаменело. Она медленно склонила голову и уставилась на свои руки. Когда она подняла глаза, лицо у нее было беспомощное. С него словно спала маска. Королева смотрела на Рода будто затравленный зверек.

– Повторяю: я знала правду и говорила правду,– пробормотала она.– А ты ведаешь более того, что положено солдату, Род Гэллоугласс.

Род тяжело кивнул. Он снова допустил промашку: бравые вояки ничего не смыслят в политике.

– А теперь отвечай,– негромко повелела королева,– как ты попал нынче ночью в Дом Кловиса?

– Моя королева,– торжественно ответствовал Род,– дело было так: в темном проулке трое напали на одного. Я помог ему отбиться, а он отвел меня в Дом Кловиса, дабы отблагодарить стаканчиком вина. Вот так я познакомился с Туаном Логиром.

Королева наморщила лоб.

– Если бы я могла тебе верить…– Она встала понурившись, ссутулив плечи.– В грядущий час мне будут надобны все мои друзья,– негромко проговорила она,– И мне кажется, что ты – самый верный из моих друзей, хотя сама я не ведаю, почему мне так кажется,– Она подняла голову, посмотрела на Рода, и он в ужасе заметил, что в глазах ее стоят слезы.– Еще есть те, кто готов защитить меня,– еле слышно произнесла Катарина, сверкая глазами сквозь слезы.

Невидимые путы стянули грудь Рода, сжалось его горло, вспыхнули глаза. Катарина отвернулась, кусая костяшки пальцев. Минуло мгновение, и она дрожащим голосом заговорила вновь:

– Вскоре пробьет час, когда каждый из великих лордов скажет, кто из них со мною, а кто – против меня, и я думаю, что мало будет из них таких, кто встанет под мои знамена.

Она обернулась, подошла к Роду. Глаза ее смягчились, на губах трепетала робкая улыбка. Род поднялся ей навстречу. Сердце его билось оглушительно громко. Он как зачарованный смотрел на Катарину.

Она остановилась перед ним, смущенно накрутила на палец светлый локон и прошептала:

– А ты будешь ли на моей стороне в этот день, Род Гэллоугласс?

Род неуклюже кивнул и пробулькал нечто утвердительное. Спроси она у него сейчас, готов ли он продать ей свою душу, он бы без колебаний ответил точно так же.

А в следующее мгновение она была в его объятиях – гибкая и податливая, и ее влажные губы прижались к его губам.

Потом, когда миновало неведомо сколько времени, она опустила голову и неохотно отстранилась, придерживаясь за него.

– О, я всего лишь слабая женщина,– взволнованно пробормотала она.– Ступай теперь, Род Гэллоугласс. Твоя королева благодарит тебя.

Она сказала что-то еще, но Род почти ничего не понял и сам не заметил, как оказался по другую сторону двери. Она шагал по широкому холодному коридору, залитому светом факелов.

Род остановился, встряхнулся, предпринял геройскую попытку собраться с мыслями и продолжил свой путь нетвердым шагом.

«Что бы ты там ни думал насчет ее политических талантов, уж что-что, а как привязать к себе мужчину – это она точно знает».

Род споткнулся, а не замеченное им препятствие протянуло руку и помогло удержаться на ногах.

– Ну и ножищи же у тебя…– проворчал Бром О'Берин.

Карлик с пытливым нетерпением вглядывался в глаза Рода.

Что-то, видимо, отыскал в самой глубине – между зрачком и сетчаткой, и довольно кивнул:

– Что ты получил от Катарины, Род Гэллоугласс?

– Получил? От нее? – Род нахмурился, взгляд его стал рассеянным.– Ну… она приняла у меня клятву верности.