Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц)

Бродяги и нищие, похоже, напрочь обескуражили мятежных воинов полным отсутствием какой-либо боевой выучки и выигрывали именно за счет боя без правил. Многие из них были убиты, но прежде уложили шестерых врагов, а то и побольше. Они орудовали кольями, ржавыми мечами, кривыми ножами и демонстрировали полное и бесповоротное презрение к возрасту и рангу своих соперников.

Род припомнил Карла Маркса и мысленно содрогнулся.

Он давно не видел Большого Тома и искренне надеялся, что с его «слугой» все в порядке.

И тут он услышал его голос. Он донесся из тыла мятежного войска.

– Ко мне! – ревел Большой Том.– Ко мне!

Тысячи голодранцев бросились к нему и принялись вламываться в ряды мятежников с тыла.

Идея эта была быстро подхвачена. Группы мятежников быстро рассредоточились вдоль всего вражеского войска, и амеба сражения начала сжиматься.

А Большой Том рвался вперед – похоже, к какой-то конкретной цели.

Род нахмурился, приподнялся в стременах, стараясь вычислить маршрут Тома.

Там, в самом центре битвы, двадцать стариков горбунов в отчаянной спешке собирали какую-то машину… Треножник на тонких ножках, а наверху – какая-то непонятная конструкция. Советники прибегли к своей последней надежде…

Род пришпорил Векса, и Векс послушно подпрыгнул и взлетел, но среагировал на команду чуть позже, чем следовало бы. Род в ужасе осознал, что на роботе начало сказываться напряжение боя.

Стальной конь перелетел через головы сражавшихся и пробился к советникам как раз в тот момент, когда с противоположной стороны до них добрался Том в сопровождении жалких остатков войска оборванцев.

Советники, суетившиеся возле машины, умолкли и замерли, завидев своих заклятых врагов.

А потом они взвыли, попятились, окружили машину плотным кольцом. Глаза их злобно сверкали. Еще миг – и советники обнажили светящиеся мечи.

Подопечные Тома окружили советников и пошли на них.

Оружие советников было смертельно опасным, но для того, чтобы убить, оно должно было коснуться жертвы, и голодранцы в этом смысле являли собой отличные мишени.

Многие из них упали, рассеченные пополам, но многие уцелели. Их было вчетверо больше, чем советников, и они были готовы дорого продать свою жизнь.

Советники вопили, размахивали мечами, но и они гибли один за другим.

В самом центре круга Род разглядел одинокую фигурку. Дюрер предпринимал отчаянные попытки наладить зловещее устройство и запустить его.

В живых осталось только пятеро советников.

Дюрер отскочил от машины с диким воплем и что-то выхватил из нагрудного кармана.

Лазерный пистолет.

Род соскользнул с коня, укрылся за крупом Векса, зная, что робота можно сразить только прямым попаданием в голову, и торопливо открыл потайную дверцу в боку коня. Здесь лежало оружие, припасенное на самый крайний случай: лазерный пистолет последней модели.

Род схватил пистолет, слыша вопли оборванцев. Они падали наземь, подкошенные лучами лазера. Род перебежал к голове Векса, присел и выстрелил.

Разряд угодил Дюреру в ногу. Горбун сжал руками колено и, воя, упал на траву.

Том победно взревел.

Оборванцы пошли в атаку, бешено размахивая кольями и сбивая с ног последних уцелевших советников.

Колья взметнулись и разом опустились, с противным, чавкающим звуком пронзив плоть врагов.

Большой Том злорадно расхохотался и подхватил с земли меч одного из поверженных советников.

Дюрер приподнялся, встал на одно колено и выстрелил.

Луч алого света угодил Тому в плечо. Том взревел от боли, завертелся на месте и упал.

Хромая и волоча раненую ногу, Дюрер двинулся к нему, пытаясь прицелиться получше.

Род выстрелил в него и промахнулся.

Дюрер злобно взвыл и спрятался за чьим-то трупом.

Род пришпорил Векса:

– Скорее! Пока он не успел выстрелить!

Конь подпрыгнул: луч лазера угодил ему в брюхо, что было не так уж опасно: брюхо у Векса было пустое и не содержало жизненно важных деталей.

И все же ноги коня-робота вдруг прямо в воздухе перестали гнуться, голова повисла…

Род молнией вылетел из седла. Векс с грохотом упал наземь и покатился кувырком.

Род тоже кувырнулся, приподнялся, нашел взглядом Дюрера и прицелился в него.

…Но тут на Дюрера, успев попутно толкнуть Рода, налетел Том.

Дюрер закачался, пистолет вылетел из его руки.

То же самое из-за полученного толчка произошло и с пистолетом Рода. Он отчаянно искал глазами утерянное оружие.

Том перекатился по земле, поднялся, бросился к Дюреру, подхватил выроненный одним из советников меч… и упал, зацепившись ногой за чей-то труп.

Юркий, словно угорь, Дюрер мгновенно вскочил, схватил меч, замахнулся…

Род взвыл и, пригнувшись, бросился вперед.

Его плечо угодило в живот Дюреру. Горбун взлетел в воздух, а меч выпал и вонзился в землю.

Дюрер ухватился за него, поднялся на ноги, выхватил меч из земли, поднял и развернулся к Роду.

Род упал на колени. Смертоносное оружие было так близко…

Том взревел и оттолкнул Рода в сторону.

А лучистый меч опустился и отсек плечо Тома вместе с третью грудной клетки.

Род дико закричал, вскочил и развернулся. Согнутой в локте рукой он обхватил шею Дюрера, изо всех сил пнул его коленом в спину.

Послышался глухой хруст. Дюрер вскрикнул и обмяк. Пальцы его разжались, меч выпал.

 Род швырнул советника наземь.

 Тот все еще кричал и пытался дотянуться до меча.

 Род опустился на одно колено и ребром ладони резко ударил Дюрера по шее.

 В горле у Дюрера заклокотала кровь. Он в последний раз дернулся и затих.

 Род, тяжело дыша, встал, обернулся и увидел, как из разрубленного плеча Тома фонтаном хлещет кровь. Великан молчал, только кривился от страшной боли.

 Род встал на четвереньки. Взгляд его отчаянно метался среди мертвых тел и луж крови.

 Наконец он нашел лазерный пистолет и бросился к Тому.

 Сюда же подступали и уцелевшие в схватке с советниками бродяги. Не дав им подойти ближе, Род потянул спусковой крючок и срезал лучом лазера полдюйма мышц вокруг раны Тома. Том вскрикнул.

 Бродяги со злобными воплями накинулись на Рода.

– Нет! – вскричал Том, но как слаб стал его крик в сравнении с былым могучим басом.– Тупицы, не троньте его! Разве вы не видите? Он остановил кровь!

Он откинулся на траву. Бродяги расступились, умолкли. Род, заработавший порядочно синяков и ссадин, скривился, потирая только что зажившее плечо, и вернулся к Тому.

Он встал на колени рядом с товарищем. Тот все еще корчился от боли. От запаха жженой плоти у Рода кружилась голова.

Том с трудом немного приоткрыл глаза и попытался улыбнуться:

– Это вы… здорово придумали… господин. Две минуты назад… это бы… могло… меня спасти.

Род сорвал с себя плащ, быстро скатал его, подсунул под голову Тома.

– Лежи, не шевелись,– проговорил Род с натугой,– Ты такой здоровяк, ничего, сдюжишь. Не вся же кровь из тебя вытекла.

– Нет…– еле слышно отозвался Том,– Слишком… много. А еще… болевой шок-

Лицо его исказила гримаса боли. Род бегом бросился к Век-су, нажал на кнопку перезарядки, открыл еще одну дверцу в боку стального друга, пошарил и нашел наполненный шприц.

Бегом вернулся к Тому и сделал укол прямо в обожженную мышцу.

Том с громким вздохом расслабился – заработало обезболивающее средство.

– Вот спасибо, господин,– еле слышно проговорил он.– Хотя бы умру без боли.

– Не говори так,– покачал головой Род, с трудом шевеля онемевшими губами.– Ты у нас еще поваляешься с красотками в стогах!

– Нет, господин…– Том мотнул головой, прикрыл глаза.– Пришел мой час.

– Ты не умрешь. Тогда я останусь в долгу перед тобой, а мне это не по душе.

– Плевать я хотел на то, что тебе по душе, а что не по душе! – неожиданно взорвался Большой Том.– Теперь ты мне не указ, господин какой выискался! У меня поважнее тебя начальники есть, и настанет тот день, когда они тобой покомандуют!

Он откинулся назад, тяжело, с присвистом дыша.

Род молча стоял на коленях возле него.

Том вытянул уцелевшую руку и схватил Рода за локоть:

– Да, теперь ты у меня в долгу, хотим мы оба этого или нет.

– Хочешь ли ты? – возмутился Род.– О чем ты говоришь? Ты мне жизнь спас!

– Верно, а свою потерял. Но будь я в ясном уме, я бы этого ни за что не сделал.

– В ясном уме?

– Да. В бою человек грешит поспешностью. Либо я спас бы тебя, либо сам остался бы в живых и служил бы дальше Дому Кловиса. В пылу сражения по глупости я избрал твое спасение.– Он немного помолчал, полежал, хрипло дыша. Но вот его пальцы снова цепко сжали руку Рода.– Пусть я умру, но ты всю жизнь будешь в долгу передо мной. Мне ты не отплатишь, но отплатишь моему народу.

Род попытался выдернуть руку:

– Нет!

– Да! – Том смотрел на него, гневно сверкая белками,– Вот та плата за твое спасение, какой я требую от тебя! Твоя жизнь – за мою жизнь. Ты должен остаться здесь, в Грамерае, и трудиться на благо моего народа.

– Я сам себе не хозяин…

– Еще какой хозяин,– устало проговорил Том и опустил голову на свернутый плащ.– Еще какой, и если ты не знаешь этого, то ты воистину глупец.

– Цена слишком высока, Том. Погибнуть в бою – что ж, с радостью. Но прожить здесь до конца жизни – нет, не могу, уволь. Я ведь тоже служу Мечте…

– И мой выбор был таким же,– вздохнул Том,– Кому служить? Мечте или человеку? Так выбирай же сам!

– Я связан обязательствами…

– Ну так вот тебе новое обязательство, и пусть оно освободит тебя от прочих! Теперь ты обязан исполнить мою волю…– Лицо умирающего помрачнело.– Я думал, что знаю, что лучше всего для них… но теперь… когда смерть моя близка…

Том резко приподнялся, все его огромное тело свело судорогой, он закашлял кровью. Род обнял великана, поддержал.

Спазм миновал. Том, ослабев, вяло сжал руку Рода.

– Но ты… ты умнее меня… ты мыслишь… ясно… и ты должен решить…

– Успокойся,– умолял его Род, пытаясь уложить на траву.– Не надо так напрягаться… Сил у тебя совсем немного!

– Нет,– мотнул головой Том,– Дай мне сказать! Эсперы… Трибунал… они дадут им работу… Мы тут… с ними боремся… а они…

– Тише, не надо,– уговаривал его Род.– Помолчи, я понимаю, что ты хочешь сказать.

Том запрокинул голову, посмотрел на него:

– Ты…

Род кивнул:

– Да. Ты только что сказал мне именно то, чего мне недоставало для полной ясности. А теперь ляг.

Том повис на его руках.

– Скажи мне… Я должен убедиться… что ты все понял правильно…

– Да, я все понял,– пробормотал Род.– ДДТ победит в будущем. И предотвратить его победу вы можете только здесь. А вы еще и друг с другом бьетесь.

– Верно,– вяло кивнул Большой Том,– Ты… должен решить… сейчас… и… господин…

Он что-то прошептал еле слышно, судорожно вдохнул, взволнованно, широко открыл глаза…

Род склонился к нему, прижался ухом к его губам.

– Не погибай… за мечту…

Род нахмурился.

– Не понимаю! – Он подождал немного и спросил: – Ты о чем, Большой Том?

Ответа не было.

Род медленно отстранился, взглянул в остекленевшие глаза.

Осторожно прикоснулся к сонной артерии, задержал руку… отнял и бережно опустил веки умершего.

Медленно встал и отвернулся. Сначала он ничего не видел перед собой.

Затем мало-помалу в глазах у него прояснилось. Он взглянул на растерянных оборванцев, не спускавших глаз с тела Большого Тома.

В их круг робко протиснулась стройная фигурка.

– Г-господин Гэллоугласс?

Род обернулся и отступил. Оборванцы нерешительно шагнули к телу Тома.

Род, понурив голову, отошел подальше, поднял глаза:

– Чего тебе, Тоби?

– Милорд…– Тоби искоса устремил полный тоски взгляд на кучку нищих. – Милорд, они… они просят пощады, милорд. Ответим ли мы на их мольбу?

– Пощады? Ах да… Они решили сдаться.– Род кивнул и закрыл глаза.

Потом обернулся, взглянул на коленопреклоненных нищих:

– Честно говоря, не знаю. А Бром что говорит?

– Милорд О'Берин говорит, что надо их пощадить, а королева говорит – не надо. Лорды Логиры согласны с Бромом.

– А королева все равно не согласна,– кивнул Род, горестно поджав губы.– И они хотят, чтобы я решил их спор, так?

– Так, милорд.

Оборванцы немного расступились, и Род мельком увидел застывшее, словно бы восковое лицо Тома.

Он обернулся к Тоби:

– Так вот… Я говорю: да! Их надо пощадить.

Солнце опустилось за холмы. Небо нежно розовело на западе, а на востоке потемнело.

Двенадцать великих лордов стояли, закованные в кандалы, перед Катариной.

Рядом с ней сидели Туан и Логир, Бром и сэр Марис.

Род стоял чуть поодаль, прислонившись спиной к боку Векса, опустив голову и сложив руки на груди.

Старый герцог Логир сидел понурясь. Глаза его были полны печали, ибо на шаг впереди остальных пленных стоял его сын Ансельм – прямо перед королевой.

Катарина держалась гордо, глаза ее победно сверкали, на щеках играл румянец. Она явно упивалась своей властью.

Род взглянул на нее, и его замутило от отвращения: вместе с победой к королеве вернулись упрямство и высокомерие.

По знаку Брома О'Берина двое герольдов затрубили в фанфары, а когда фанфары отзвучали, вперед вышел третий герольд и развернул свиток пергамента.

– Сим оповещаем всех, кто имеет уши и слышит, что в этот день неверный вассал, Ансельм, сын Логира, учинил подлый мятеж против Катарины, королевы Грамерая, и потому подлежит королевскому суду и казни за государственную измену! – Герольд свернул свиток и возгласил: – Кто выступит в защиту Ансельма, предводителя мятежников?

Все молчали.

Потом поднялся старик Логир.

Он низко поклонился Катарине. Она встретила его поклон гневным взглядом.

– Сказать в защиту мятежника нечего,– прозвучал зычный голос Логира.– Но многое можно сказать в защиту человека, который в силу горячности и легкомыслия своего восстал против того, что счел оскорблением для отца своего и всего рода своего. О да, его деяния были поспешны и даже опасны, но он был ведом чувством оскорбленной чести и сыновнего долга. Более того: теперь, видя, к чему привели его горячность и злоба, он, нося высокий отцовский титул герцога, способен осознать потребность в истинной верности и долге перед королевой.

Катарина улыбнулась и медоточиво проговорила:

– Следовательно, милорд, вы просите меня пощадить этого человека, на совести которого гибель многих тысяч ни в чем не повинных подданных моих, и желаете, чтобы я вновь препоручила его вашей опеке и покровительству,– вы, милорд, который, как мы теперь знаем, однажды уже нарушил свой долг перед королевой?

Логир вздрогнул.

– О нет, любезный милорд! – воскликнула Катарина. Она побледнела, губы ее вытянулись в ниточку.– Вы уже единожды возглавили мятежников, а теперь пытаетесь проделать это вновь!

Лицо Логира окаменело.

Туан привстал со стула. Он побагровел от негодования.

Катарина обернулась к нему и одарила его надменным взором:

– Повелитель оборванцев желает что-то сказать?

Туан, сдерживаясь изо всех сил, скрипнул зубами, он встал и низко поклонился Катарине:

– Моя королева, сегодня за вас самоотверженно сражались отец и сын Логиры. Так неужели вы не даруете жизнь сыну моего отца и моему брату?

Катарина побледнела еще сильнее, прищурилась.

– Благодарю вас, брат мой и отец мой,– тихо проговорил Ансельм.

– Молчи! – взвизгнула Катарина, обернувшись к нему.– Молчи, злобный изменник, трижды ненавистный пес!

Глаза Туана и его отца гневно сверкнули, но оба они промолчали.

Катарина, тяжело дыша, откинулась на спинку походного трона, сжала кулаки, чтобы никто не видел, как дрожат ее пальцы.

– Говорить будешь, когда я повелю тебе говорить, изменник! А покуда я повелеваю тебе молчать!

– Я не стану молчать! Вы не можете унизить меня сильнее, чем я уже унижен! Вы, злобная королева, обрекли меня на смерть и не помилуете меня! Что ж, убейте меня. Наказание за измену смерть, и я знал о том задолго до того, как взбунтовался против вас. Так казните меня и покончим с этим!

Катарина опустила плечи и процедила сквозь зубы:

– Он сам вынес себе приговор. По закону нашей страны мятежник и изменник должен умереть.

– Законы диктует королева,– негромко проговорил Бром.– Если королева помилует изменника, он останется в живых.

Катарина устремила на карлика гневный взгляд:

– Неужто и ты готов изменить мне? Неужто никто из моих ближних не встанет со мною рядом в этот день?

– Ну все, хватит! – взорвался Род, подбежал к трону и ухватился за его спинку, грозно нависнув над Катариной.– Да, если хотите: никто из ваших приближенных с вами не согласен, и, на мой взгляд, это должно хотя бы немного убедить вас в вашей неправоте. Но как же с этим согласиться? Разве королева способна передумать? К чему ей справедливый и милосердный суд? Вы ведь уже все решили – он умрет! – Род отвернулся и сплюнул.– Ну так давайте, кончайте ломать комедию.

– И ты, и ты тоже?! – ахнула Катарина.– И ты взялся защищать изменника, повинного в гибели трех тысяч моих…

– В гибели трех тысяч ваших подданных повинны вы сами,– взревел Род.– Благороднейший человек из простонародья пал замертво в этом бою, и теперь стервятники расклевывают его плоть, а ради чего он погиб? Ради того, чтобы защитить капризную девчонку, воссевшую на троне, хотя ее жизнь не стоит жизни даже одного оборванца! Дрянную девчонку и дрянную королеву, которая только одна и повинна в мятеже!

Катарина, дрожа, скорчилась на троне.

– Молчать! – ахнула она.– Разве это я учинила мятеж?

– А кто вынудил дворян взбунтоваться, спрашивается? Кто побудил их к этому своим высокомерием и поспешными реформами? Повод, я спрашиваю, каков был повод, Катарина?! Без повода никто не взбунтуется, а кто дал этот повод, как не королева?

– Молчи, молчи же! – Катарина прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от страха.– Ты не смеешь так говорить с королевой!

Род смерил ее взглядом и презрительно скривился.

– Была охота! – бросил он небрежно.– Я уже по горло сыт этими разговорами. Но искренне вам советую: даруйте им жизнь. Хватит смертей на сегодня, хватит! Даруйте им жизнь. Они будут верны вам – теперь, когда больше нет советников, которые морочили им головы. Пусть все останутся в живых, заклинаю вас! Они-то получили урок, хотя вы ничему не научились.

– Это неправда! – выдохнула Катарина.

– Да, неправда! – Вперед шагнул Туан, его рука легла на рукоять меча.– Королева дала повод для бунта, это верно, но ведь не она же сама его учинила.

Катарина устремила на Туана взгляд, полный мольбы и благодарности.

– Когда ты говоришь правду,– продолжал Туан,– ты волен винить ее. Но винить ее в том, в чем она неповинна…– Он медленно покачал головой.– Этого я тебе не позволю.

Роду нестерпимо хотелось плюнуть Туану в лицо.

Но он сдержался и обернулся к Катарине. Та пришла в себя и снова приняла горделивый вид.

– Не забывайте,– бросил ей Род,– что королева, которая не в силах совладать со своими прихотями,– это слабая королева.

Катарина вновь побледнела.

– Берегись! – крикнул Туан.

Ярость волной захлестнула Рода. Напряжение росло и росло, но вот словно что-то оборвалось у него внутри, и осталось только ледяное спокойствие и понимание – понимание того, что ему нужно делать и почему… и каковы будут последствия для него самого.

Катарина праздновала победу, видя, что Род растерялся от угрозы Туана.

– Есть у тебя еще что сказать? – надменно вопросила она.

– Есть,– процедил сквозь зубы Род.– Что это за королева, если она предает собственный народ?

Он размахнулся и ударил Катарину по щеке.

Она вскрикнула, съежилась, а Туан бросился к Роду и готов был въехать ему кулаком в лицо.

Род пригнулся, крепко обхватил Туана за пояс и крикнул:

– Векс!

Туан молотил кулаками по животу Рода, но Род мужественно сносил побои. К нему, зловеще сдвинув брови, сходились другие военачальники.

Но Векс опередил их.

Род постарался забыть о том, какой славный парень Туан, и пнул его коленом в пах, отшвырнул от себя и вскочил верхом на Векса. Туан упал, сложившись пополам от боли и хрипя.

Векс подпрыгнул и взлетел над головами сбежавшихся стражников.

Приземлившись, он пустился прочь стремительным галопом. Род услышал, как Катарина взволнованно окликает Туана, и злорадно ухмыльнулся.

Однако недолго он ухмылялся. Острейшая боль в плече заставила его беззвучно вскрикнуть и обернуться. Из плеча его торчало охвостье пущенной из арбалета стрелы.

Позади, посреди стражников, окруживших трон, Катарина склонилась к Туану. Тот стоял на коленях и кривился от боли. Один из стражников опустил арбалет.

Когда стемнело, Род, сделав круг по полям и лесам и пустив Векса вброд через реку, дабы замести следы, вернулся к холму.

Когда Векс подскакал к краю рощицы. Род остановил его и спешился. Он прижался к стволу толстого дерева и опустился на землю. Здесь, в сгустившихся сумерках, никто не должен был его увидеть.

Он сидел и смотрел на костры, горящие на поле, и слушал радостные голоса победителей.

Наконец он вздохнул и занялся насущной проблемой – то бишь своим раненым плечом. Расстегнул камзол, осторожно потрогал плечо и скривился от боли, сохранившейся, невзирая на то, что по пути он вкатил себе солидную дозу анестетика.

Стрела прошла, чудом не задев крупный сосуд и кость.

Неожиданно послышался негромкий шелест, похожий на вздох, а когда Род поднял глаза, он увидел Гвендилон. Она склонилась к нему, глаза ее были полны слез.

– Милорд! Милорд! Вы сильно ранены?

Род улыбнулся, обнял ее за шею, притянул к себе и долго-долго не отпускал.

– О нет,– покраснев, отстранилась она.– Стало быть, не так уж вы сильно ранены, как я того боялась.

– Ах, милая моя,– пробормотал Род и откинулся на спину, нежно гладя волосы Гвендилон.– Как одиноко мне было в пути!

– Я бы явилась к вам раньше,– сокрушенно проговорила она.– Но решила подождать, пока вы отдохнете. А теперь займемся вашим плечом,– деловито заявила она.– Будет немножко больно.

Род стиснул зубы. Гвендилон стащила с его плеча вымокший в крови рукав.

– Бинты в седельной сумке,– выдохнул он.

Она сбегала к Вексу, принесла небольшой металлический ящичек.

– Что означает этот красный крест, милорд?

– Это просто такой знак,– соврал Род.– Он означает… что в коробке… принадлежности для целительства.

Гвендилон опустилась на колени рядом с ним и замерла в неподвижности.

Род нахмурился, гадая, чем она занимается.

Но тут его снова скрутила боль, и он почувствовал, что стрела покидает рану, выходит из его плеча по ею же проделанному руслу – причем как бы сама по себе.

Сквозь боль и туман в глазах пробилась мысль: «А эти ведьмы могли бы дать фору любому хирургу!»

Стрела двигалась все дальше и дальше и наконец вылетела из плеча Рода, отскочила в сторону и упала, ударившись о камень.

– Вот так,– прошептала Гвендилон,– я могу защитить вас от всякого, кто решит причинить вам боль, милорд.

Роду стало не по себе от осознания того, с какой могущественной силой он имеет дело.

Гвендилон потянулась за бинтом.

– Нет, погоди! – Род схватил ее за руку здоровой рукой,– Сначала возьми белый порошок в серебристом пакете. Он остановит кровь.

– Я бы лучше примочку из трав приложила,– с сомнением проговорила Гвендилон.– Но пусть будет как вы скажете, милорд.

Род скривился – под действием антибиотика рану защипало.

Но вот боль притупилась, и Гвендилон приступила к перевязке.

– Похоже, тебе на роду написано перевязывать это плечо,– пробормотал Род.

– О да, милорд. Вам надо беречь его.

Тут кто-то тактично, осторожно кашлянул неподалеку.

Род обернулся и увидел в темноте, под деревьями, знакомую маленькую фигурку.

Род поджал губы.

– Ба, да это его высочество Аякс к нам пожаловали!

Гвендилон укоризненно покачала головой и приложила палец к его губам.

Род коротко кивнул, злясь на себя за свой злой язык. Гвендилон отняла руку.

Род поманил пришедшего здоровой рукой:

– Подходи, присоединяйся, Бром. Вот только боюсь, плоды победы нынче несколько скисли.

Бром шагнул ближе, склонив голову и заложив руки за спину, и уселся на торчащий из земли корень.

Род нахмурился. В том, как держался карлик, было что-то смущенное, даже заискивающее.

– Что тебя мучит? – проворчал он.

Бром вздохнул, положил руки на колени.

– Из-за тебя у меня весь день нынче болело сердце, Род Гэллоугласс!

Род криво усмехнулся:

– Да ну? А поглядеть на тебя, так подумаешь – живот. Насколько я понимаю, ты не слишком доволен тем, как все обернулось?

– О нет, я был очень доволен! Но только…– Бром опустил голову на стиснутые руки и смущенно проговорил: – Должен тебе признаться, поначалу я был несправедлив к тебе.

– Да что ты говоришь?

– Да. Пока не понял, что ты так поступил намеренно.

– О? – Род скептически приподнял бровь.– Но ты все-таки догадался, что у меня было на уме?

– Нет,– покачал головой Бром.– Я уже стар, Род Гэллоугласс.

Род фыркнул.

– Спасибо,– склонил голову Бром,– Но это правда, я старею, и порой мне надо, чтобы кто-то ткнул пальцем и показал, что к чему.

– Ну и что же тебе показали?

– О, это была такая трогательная сцена! – Бром улыбнулся немного язвительно.– Поначалу Катарина только кричала: «О мой возлюбленный!», причитала, велела позвать целителей и травников, но потом Туан поднялся и сказал, что ему лишь немного больно, а она припала к его плечу и стала плакать и называть его своим повелителем и защитником и опорой ее чести, и еще она сказала, что не успокоится до тех пор, покуда он не поклянется взять ее в жены! – Улыбка Брома смягчилась.– О да, сцена была поистине трогательная.

Род устало кивнул, закрыл глаза.

– И когда свадьба?

– Как только их имена будут трижды произнесены в храме. Катарина-то была готова обвенчаться немедленно, но Туан воспротивился, принялся говорить, что она королева и самая прекрасная женщина на свете и что замуж ей должно выйти так, как это приличествует ее высокому титулу.

– Начало многообещающее.

– О, более чем многообещающее, ибо это еще не все! Потом Туан обернулся к двенадцати мятежным лордам и вопросил: «Как же мы поступим с ними?» А Катарина вскричала: «Да будет так, как ты скажешь, господин мой! Лишь бы только поскорее покончить со всем этим и вернуться домой!»

– Очень мудро,– согласился Род.– И как же поступил Туан?

– Он велел снять с мятежников кандалы и позволил им вернуться в их уделы. Однако он потребовал, чтобы каждый из них оставил заложника не младше двенадцати лет из числа своей родни, дабы те жили в замке у королевы.

Род нахмурился и кивнул:

– Должно сработать. Он обретет сдерживающий фактор и возможность воспитать новое поколение в верности престолу.– Он прислонился спиной к шершавому стволу, изможденный до последней степени.– Что ж, я рад, что все так вышло.

– Да,– кивнул и сверкнул глазами Бром.– Наша страна в неоплатном долгу перед тобой, Род Гэллоугласс. Ты спас монарший престол, навсегда изгнав зловещий призрак долгой и кровавой междоусобицы. Более того, ты наконец подарил нам короля.

– А сам стал врагом общества номер один,– с горечью проговорил Род.

Тень набежала на глаза Брома.

Род искоса взглянул на него:

– Ты же не станешь спорить с тем, что я стал в некотором смысле persona поп grata?

– Не стану,– проворчал Бром.– Но ты всегда можешь найти прибежище в стране эльфов.

Род вяло усмехнулся:

– Спасибо за приглашение, Бром.

– Но скажи мне! – Бром наклонился вперед, сдвинул брови.– Как ты попал сюда? Как это вышло? Именно тогда, когда над нашей страной сгустились тучи, когда не осталось никакой надежды, явился ты, свалился с небес, словно бы в ответ на наши молитвы,– ты, не владеющий ни пядью нашей земли, не имеющий здесь дома, который жаждал бы защитить. Наши заботы не были твоими заботами, но ты взял их на себя.– Он еще ближе склонился к Роду и вопросил, сверкая глазами: – Ради чего ты спас нас?

Род печально улыбнулся:

– Ради Мечты.

Бром нахмурился:

– Как это?

Род запрокинул голову, посмотрел на звезды, на миг растерялся, потом сказал:

– Векс, запиши это.– Он взглянул на Брома, перевел взгляд на Гвендилон, поднял здоровую руку и указал на небо.– Посмотрите. Видите эти звезды? Вокруг каждой из них вращаются планеты, такие же миры, как ваш. Там тоже находят друг друга влюбленные, живут люди, правят короли. Но большая часть этих миров объединена под началом единого правительства – Децентрализованного Демократического Трибунала. И главный голос в этом правительстве – голос народа.

– Нет! – ахнул Бром.– Как такое возможно?

– Возможно, потому что там слышен голос каждого человека, и его мнение прибавляется ко мнению его единомышленников. Вот это главное – связь между людьми. Здесь у вас такого правительства быть не может, потому что связь между людьми плохая, но это странно, поскольку у вас есть для этого удивительное средство – вам надо только использовать его.

Род сложил руки на груди и откинулся назад.

– Но там, среди звезд, беда. Планет, присоединяющихся к Трибуналу, с каждым днем становится все больше. Того и гляди, средства связи достигнут предела своих возможностей. И тогда миры погрузятся в пучину диктатуры.

– Но почему это так тревожит тебя? – проворчал Бром.

– Потому что я работаю на них. Можете считать меня бродячим торговцем. Я из тех, кто отправляется в путь, чтобы подготовить новые планеты к вступлению в сообщество… если они пожелают этого, а этого они всегда хотят, но только тогда, когда готовы к этому!

– Но какова она, эта готовность? – напряженно улыбнулся Бром. Он напрягался изо всех сил, стараясь уловить смысл в словах Рода.

– Это средства связи, как я уже сказал, но этого мало. Еще нужна наука. Образование.– Он вздохнул.– Что касается образования, то с этим тут у вас пока полная безнадега. То есть решить эту задачу можно, но нужно время. А вот со связью – это дело совсем другое…

Потому что у свободы есть еще одна составная часть: фронтир. Он препятствует стратификации общества – я не стану объяснять тебе, что значит это мудреное слово, милорд О'Берин, король эльфов. А стратифицированное общество – это еще один верный путь к тоталитаризму.

И потому Трибунал непременно должен расти, раздвигать свои границы. Но если он вырастет непомерно, проблема ухудшения связи станет причиной его гибели. И лично мне этого бы очень не хотелось. Потому что у моей Мечты есть имя. Ее зовут Свобода. И именно поэтому Грамерай так много значит для меня.

Бром покачал головой:

– Не понимаю…

Род с улыбкой взглянул на него:

– Ведьмы. Их способность слышать мысли. Вот та система связи, которая нам так нужна.

Он понаблюдал за тем, как в глазах Брома появляется понимание, как оно сменяется страхом, и отвел взгляд.

– Они нужны нам. Нам нужно, чтобы их было как можно больше. До сих пор число их росло катастрофически медленно. Но теперь, под опекой Катарины, они будут множиться, их станут уважать за то, что и они внесли большой вклад в сегодняшнюю победу, и вскоре каждый родитель станет мечтать о том, чтобы в его семье родился такой удивительный ребенок. И тогда их станет очень, очень много.

Бром нахмурился:

– Но почему же только на этой планете, только на ней изо всех, о которых ты сказал, есть ведьмы?