Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 57 страниц)

– Что ж, не приходится сомневаться, с какой целью они сюда слетелись, верно? – вздохнул Род, спрыгнул на землю и уселся по-турецки, прислонившись спиной к передним ногам Векса.– Делать нечего, будем ждать,– Он повернул печатку своего перстня на девяносто градусов и навел его на сборище.– Давай, Векс, транслируй.

Перстень с печаткой теперь работал как мощный узконаправленный микрофон. Его сигнал транслировался через Векса в наушник за ухом Рода.

– Следует ли нам принести весть об этом королеве?

– Не думаю. Это доставит ей излишние треволнения, а хлопот у нее и без того в избытке.

Род нахмурился:

– Ты что-нибудь понимаешь. Векс?

– Только то, что они беседуют на английском елизаветинской эпохи, Род.

– Вот почему,– сказал Род,– в такие экспедиции АБОРТ всегда отправляет человека в сопровождении робота. Ладно, давай начнем с самого очевидного: их речь подтверждает нашу догадку, и мы угодили в колонию эмигрантов-романтиков.

– Ну да, естественно,– пробормотал Векс несколько обиженно и недоуменно.

– Ну ладно тебе, старый симбиот, не злись. Я же понимаю, ты не станешь говорить о самом очевидном, а между тем невнимание к самым очевидным фактам порой приводит к тому, что проходишь мимо тайн, которые лежат прямо на поверхности и видны невооруженным глазом, верно?

– Ну…

– Верно. Так вот… Они упомянули о королеве. Следовательно, здешняя форма правления представляет собой монархию, как мы и предполагали. Эта группа подростков объявила себя «шабашем», следовательно, они считают себя ведьмами… Учитывая их способ передвижения, я склонен с этим согласиться. Но…

«Но» на некоторое время повисло в воздухе. Векс навострил уши.

– А еще они говорили о том, сообщить о чем-то королеве или не стоит. Следовательно, они имеют доступ к королевскому уху. Что же это значит, Векс? Что королева поощряет колдовство?

– Совсем не обязательно,– рассудительно возразил Векс.– Показательным примером может служить история царя Саула и Аэндорской волшебницы… [1]1
  Царь Израиля Саул в свое время изгнал из страны всех волшебников и гадателей, но однажды, терзаемый сомнениями перед битвой с филистимлянами, скрыв свое истинное обличье, явился к волшебнице из Аэндора и упросил ее вызвать для него дух пророка Самуила (1 Цар., 28).


[Закрыть]

– Однако не исключена вероятность того, что эти дамочки вращаются при дворе.

– Род, ты делаешь слишком поспешные выводы.

– Отнюдь. Просто на меня снизошло озарение.

– Вот почему,– заключил робот,– АБОРТ всегда отправляет с людьми роботов.

– Один—один. А еще они говорили о том, что сообщение доставит королеве ненужные треволнения. Треволнения – это что такое, Векс?

– То же самое, что волнения, Род.

– Ага. Значит, эта королева, видимо, особа экзальтированная.

– Видимо. Может быть,– уклончиво проговорил робот.

Со стороны луга зазвучала музыка – шотландские волынки аккомпанировали старинной цыганской песне. Молодежь устроила пляску на расчищенном круге земли и в нескольких футах над кругом.

– Баварский крестьянский танец,– рассудил Векс.

– «Все флаги в гости будут к нам»,– процитировал Род и вытянул затекшие ноги.– Агломератная культура, старательно смешавшая все дурное, что было накоплено Древней Землей.

– Несправедливое суждение, Род.

Род приподнял бровь:

– А тебе что, нравятся волынки?

Он сложил руки на груди и опустил голову, оставив в дозоре всевидящего и всеслышащего Векса.

Пару часов робот послушно нес стражу, терпеливо пережевывая полученные сведения. А когда музыка утихла, Векс коснулся передним копытом бедра своего господина.

– Ох! – вырвалось у Рода, и он проснулся мгновенно, как и подобает тайному агенту.

– Вечеринка окончена, Род.

Участницы шабаша взлетали в воздух и направлялись на северо-восток.

Одна из метел стартовала под прямым углом к остальным. За ней устремилась другая. Фигурка у ее наездника была мальчишеская.

– Негоже тебе вновь отдаляться от нас на долгий срок, Гвендилон.

– Рандаль, будь ты мышью, стал бы ты задирать слонов? Прощай же, и впредь не увивайся за дамами старше тебя на шесть лет!

Метла устремилась прямо к Роду, пролетела над деревьями и исчезла из виду.

– Вот это да! – Род облизнулся/– Хороша девица! Судя по тому, как она разговаривает, она должна быть постарше этих недоростков…

– А я думал, что ты уже выше дешевых завоеваний, Род.

– Это ты в завуалированной форме даешь мне понять, что у нее не может быть со мной ничего общего? Ну, знаешь… Полюбоваться-то на витрину мне еще можно, хотя в лавочку входить не обязательно.

Юные ведьмы летели вдали, над линией горизонта, их веселый смех мало-помалу стихал.

– Ну, ладно/– Род снова уселся по-турецки,– Вечеринка окончена, но ничего нового мы узнать так и не успели.– Он встал на ноги.– Что ж, по крайней мере наше появление осталось в тайне – никто не ведает, что под этим кругом земли спрятан космический корабль.

– О нет, это не так,– произнес кто-то писклявым голосом.

Род замер и в ужасе обернулся.

У подножия старого дуба стоял широкоплечий мужчина ростом всего в двенадцать дюймов и усмехался. Одет он был в дублет и лосины разных оттенков коричневого цвета. Зубы у него были ослепительно белые, и от него просто-таки веяло коварством.

– Король эльфов будет изумлен, узнав о вашем прибытии, лорд Чародей,– изрек незваный гость и хохотнул.

Род бросился к нему.

Но маленький человечек исчез, только его смех остался.

Род стоял вытаращив глаза и слушал, как ветер шелестит листвой дуба. Последние отголоски издевательского хохота умолкли между разлапистыми корнями старого дерева.

– Векс,– еле шевеля губами, проговорил Род/– Векс, ты видел?

Ответа не последовало.

Род нахмурился и оглянулся:

– Векс? Векс!

Голова робота склонилась чуть не до самых копыт и вяло моталась из стороны в сторону.

– О черт!

Басовитый колокол сообщал о наступлении девятого часа в большом, на вид не слишком симпатичном городе, где, как рассудили Род с Вексом, располагалась база молодежной организации ведьм. В свете высказанного ведьмами упоминания о королеве Род надеялся на то, что этот город одновременно окажется столицей островного государства.

– Но это только догадка,– поспешно заверил он робота.

– Конечно,– пробормотал Векс. Сказал он это так, что возникло полное впечатление смиренного вздоха.

– Кстати, если вернуться к более насущным проблемам… Как мне себя именовать в этой цивилизации?

– Почему бы тебе не назвать себя Родни д'Арманом Седьмым? Один из немногих случаев, когда твое настоящее имя вполне годится.

Род покачал головой:

– Слишком претенциозно. У моих предков сроду не было аристократического снобизма.

– Но они все же были аристократами, Род.

– Да, как и все прочие, кто жил на той планете, Векс, за исключением роботов. И они так долго прожили в этом кругу, что имели право на кое-какие там почетные штуки…

– Этого почета вполне достаточно для того, чтобы…

– Потом,– прервал робота Род. У Векса на этот счет был пунктик, как и у прочих роботов, произведенных на Максиме. Все они обожали читать проповеди на тему noblesse oblige, стоило только хоть каким-то боком затронуть эту тему.– Мы еще не решили, какое имя мне все-таки выбрать, помнишь?

– Ну, если ты так настаиваешь…– обиженно пробурчал Векс.– Ты снова будешь воином-наемником?

– Да. Это неплохое объяснение для моей склонности к дальним странствиям.

Векс моргнул.

– Мог бы представиться странствующим менестрелем.

Род покачал головой:

– Менестрели должны быть в курсе всех последних новостей. Да, спору нет, неплохо было бы прихватить с собой арфу… особенно если страной правит дама. Иной раз песней можно добиться того, чего не добьешься мечом…

– Каждый раз мы об этом говорим… А как тебе «Гэллоу-гласс», Род? Так в Ирландии называли воинов-наемников.

– Гэллоугласс…– задумчиво проговорил Род,– Недурственно. Есть даже некий блеск, я бы так сказал.

– Как и у тебя самого.

– Мне показалось или ты это сказал с насмешкой? Да нет, хорошее, крепкое имя… а главное – его не назовешь таким уж милым…

– Как и тебя – это уж точно,– негромко прокомментировал робот.

– Я согласен. Род Гэллоугласс. Решено. Ну-ка, стой!

Род натянул поводья и нахмурился. Откуда-то спереди донесся приглушенный ропот толпы.

– Что это за собрание?

– Род, не мог бы я порекомендовать тебе проявить осторожность?..

– Идея недурна. Двигай вперед, но топочи потише, пожалуйста.

Векс пошел шагом по озаренной лунами узкой улочке, держась ближе к обшарпанной стене дома. Миновав дом, он остановился и заглянул за угол.

– Что ты видишь там, сестрица Анна?

– Толпу,– коротко отозвался Векс.

– Очень зоркое наблюдение, Ватсон. А еще?

– Факелы. Молодого человека, взобравшегося на помост. Если ты простишь мне эту аналогию, это очень напоминает предвыборные дебаты в твоей alma mater.

– Очень может быть, что так оно и есть на самом деле,– кивнул Род и спешился.– Ладно, постой тут, старина. Обследую окрестности.

Род свернул за угол, пошел маршевым шагом, держа руку на рукояти шпаги.

Судя по виду толпы, идея выдать себя за воина была очень даже к месту. Не исключено, что перед Родом предстал митинг местного Союза бомжей. Все до одного были в дублетах с заплатками. Род поморщился. С личной гигиеной у участников митинга было так же неважно, как с приличной одеждой. Да, наверняка тут собрались отбросы общества.

Собрание имело место на просторной открытой площади, по одну сторону от которой протекала река. У пристаней стояли на приколе деревянные корабли. Другие три стороны площади замыкали полуразрушенные гостиницы, лавки со всякой всячиной для моряков, прочие дешевые магазинчики и склады. Только склады и имели более или менее прочный вид. Все постройки были наполовину бревенчатыми, с характерным вторым этажом, сильно выступавшим над первым.

Вся площадь была заполнена кричащей волнующейся толпой. Горящие факелы отбрасывали на лица людей зловещие отблески.

Приглядевшись к бунтующим получше, Род рассмотрел запавшие глаза, искореженные руки и ноги, головы без ушей – все эти люди выглядели жутко в сравнении с тем, что забрался на наспех сколоченный помост.

Человек этот был молод, широкоплеч, светловолос. Лицо у него было круглое, почти невинное, открытое и честное, глаза горели праведным огнем мессии. Дублет и штаны у него были на удивление чистые, и сшиты они были из дорогой ткани. На бедре у незнакомца висел меч.

– Этот малый явно с другой стороны дорожки,– задумчиво проговорил Род,– Что же он, хотел бы я знать, делает в этой крысиной норе?

Юноша вскинул руки, толпа взревела, взметнулись факелы, озарили фигуру на помосте.

– На чьих плечах лежит самое тяжкое бремя? – вопросил юноша.

– На наших! – дружно вскричала в ответ толпа.

– Чьи длани заскорузли и потрескались от черной работы?

– Наши!

– Кто сотворил все то богатство, ту роскошь, коими пользуются благородные господа?

– Мы!

– Кто воздвиг их неприступные замки из гранита?

– Мы!

– Разве вы не заслуживаете того, чтобы они поделились с вами этим богатством и роскошью?

– Заслуживаем!

– Так почему же,– взревел юный оратор,– даже в одном из этих замков накоплено столько богатств, что хватило бы всем вам на королевское житье?

Толпа забесновалась.

– Слышишь, Векс?

– Слышу, Род. Похоже на помесь Карла Маркса с Хью Лонгом [2]2
  Лонг, Хьюи Пирс (1893-1935) – американский юрист и политик, губернатор Луизианы, сенатор. В своих демагогических выступлениях обещал каждой семье доход, достаточный для оплаты дома, машины, высшего образования и т. п. Убит политическими противниками.


[Закрыть].

– Странноватый синтез,– пробормотал Род,– А хотя, если задуматься, не такой уж странный.

– Это ваше богатство! – вскричал юноша,– Вы имеете право на него!

Толпа ответила ему дружным ревом.

– Но отдадут ли они вам вашу долю?

Толпа неожиданно притихла, потом противно зароптала.

– Нет! – прокричал юноша.– А если нет, то вы должны потребовать у них того, что вам полагается по праву!

Он снова вскинул руки.

– Королева давала вам хлеб и вино, когда был голод! Королева давала мясо и очень хорошее вино ведьмам из гаваней!

Толпа умолкла. Побежал по рядам шепоток:

– Ведьмы! Ведьмы!

– О да,– взревел оратор,– Она не брезговала даже ведьмами, отверженными и изгоями! Так сколь же больше даст она вам, рожденным для света дня? Она даст вам то, что вам причитается!

Толпа отозвалась дружным ревом.

– И куда же вы направите стопы свои? – вопросил юный Демосфен.

– В замок! – крикнул кто-то, и другие голоса подхватили:

– В замок! В замок!

Скоро уже вся площадь скандировала:

– В замок! В замок! В замок!

Но тут чей-то визгливый вой перекрыл скандирование. Толпа притихла. Какой-то тощий калека взобрался на крышу портового склада и крикнул:

– Солдаты, целый отряд, а то и больше!

– Уходите проулками и подворотнями! – вскричал оратор.– Встретимся через час у Дома Кловиса!

К изумлению Рода, толпа встретила этот приказ молча. Потоки людей быстро потянулись в стороны, растекаясь по узким кривым переулкам. Ни паники, ни давки.

Род притаился в дверном проеме. Демонстранты спешно гасили факелы. Мимо Рода десятками быстро и бесшумно пробегали нищие оборванцы и исчезали в темных жерлах подворотен.

Вскоре площадь опустела, стих вдали негромкий топот ног. Во внезапно наступившей тишине Род расслышал цоканье копыт. То приближались солдаты, призванные охранять покой верных подданных королевы.

Род вышел на мостовую, на цыпочках дошел до угла, за которым его поджидал Векс.

Не мешкая, Род взлетел в седло.

– В какой-нибудь престижный район,– шепотом распорядился он.– Быстро и тихо.

Получая подобный приказ, Векс мог нарастить свои копыта резиновыми подушечками. Кроме того, город он знал наизусть, поскольку в его мозгу были запечатлены результаты аэрофотосъемки. Да, робот-конь имел свой преимущества.

Они мчались по городу. Мостовые шли под уклон вверх, и вскоре уже стал виден холм, на котором возвышался королевский замок. Дома становились все прочнее и красивее. Род и Векс продвигались к более привилегированным районам.

– Какие у тебя выводы, Векс?

– Вне всяких сомнений, тоталитаристское движение,– отозвался робот.– Во главе – подстрекатель, наверняка рвущийся к власти, который пытается сподвигнуть народ на выдвижение требований к правительству – требований, которые правительство ни за что не выполнит. Отказ будет использован для того, чтобы спровоцировать толпу на применение силы. Вот тебе и революция.

– А не может ли этот парень просто-напросто быть амбициозным аристократом, вознамерившимся узурпировать престол?

– Узурпация черпает поддержку в высшем обществе, Род. Нет, это чистейшей воды пролетарская революция – прелюдия к тоталитарному правлению.

Род поджал губы.

– Не хочешь ли ты сказать, что тут имеет место вмешательство со стороны более развитого общества? Я это к тому, что пролетарские революции на такой стадии цивилизации происходят редко-

– Редко, Род, а если и происходят, то формы пропаганды носят зачаточный характер. Агитаторы в средневековом обществе никогда не используют в качестве аргументов основные права человека – это понятие чуждо цивилизации, пребывающей на этой стадии развития. Вероятность вмешательства чрезвычайно велика…

Губы Рода растянулись в зловещей ухмылке.

– Что ж, это старый, испытанный прием, и похоже, мы явились как раз вовремя для того, чтобы тут потрудиться.

Ближе к верхней окраине города всадник и его верный конь подъехали к высокому двухэтажному зданию, буквой «П» замыкавшему освещенный факелами двор. С четвертой стороны стоял бревенчатый забор с воротами. Из ворот вывалилась компания смеющихся, богато одетых молодых людей. Род уловил обрывок пьяной песни. Звенела кухонная утварь, слышались голоса людей, криками требовавших мяса и пива.

– Похоже, старая железяка, мы разыскали одну из лучших здешних гостиниц.

– Я бы сказал, что это очень приблизительное определение, Род.

Род откинулся на заднюю луку седла.

– Думаю, заночевать тут очень даже можно. Как думаешь, в этой цивилизации водятся колбаски с чесноком, Векс?

Робот поежился.

– Род, у тебя жуткие пристрастия в еде!

– Дорогу! Дорогу! – послышался голос у Рода за спиной.

Обернувшись, он увидел отряд кавалеристов. Позади отряда ехала золоченая резная карета.

Отряд возглавлял герольд.

– Уйди с дороги, парень! – крикнул он.– Дорогу карете королевы!

– Королевы?! – Род вздернул брови.– О да, да, конечно! Сию же минуту!

Он ударил Векса коленом в бок. Конь сошел на обочину и встал так, чтобы Роду была хороша видна процессия.

Занавески в окошке кареты были задернуты наполовину, но кое-что разглядеть было все-таки можно. Фонарь лил мягкий желтоватый свет, и Роду удалось мельком заглянуть внутрь кареты.

Он увидел стройную хрупкую фигурку в темном дорожном плаще с капюшоном, бледное лицо с мелкими чертами, обрамленное светлыми, почти платиновыми волосами, большие темные глаза и маленькие ярко-алые недовольно надутые губки.

Королева была молода, очень молода – совсем девочка, так показалось Роду.

Она сидела подчеркнуто прямо и казалась невероятно хрупкой, но при этом очень решительной. В ее позе и выражении лица было что-то заносчивое и враждебное, что обычно сопутствует страху и одиночеству.

Род проводил взглядом удалявшуюся процессию.

– Род.

Род вздрогнул, покачал головой и понял, что карета уже давно скрылась из виду.

Сердито взглянув в затылок своего коня, он поинтересовался:

– В чем дело, Векс?

– Я подумал: уж не заснул ли ты?

Черная голова повернулась к хозяину. Большие глаза смотрели лукаво, насмешливо.

– Нет,– Род развернулся и устремил взгляд к тому повороту, за которым исчезла карета.

Векс, придав голосу смирение, спросил:

– Снова размечтался, Род?

Род ругнулся.

– А я думал, у роботов нет эмоций.

– Нет. Но у нас есть врожденная антипатия к отсутствию такого качества, которое частенько именуется здравым смыслом.

Род одарил своего спутника кислой усмешкой.

– Ну и конечно, вы в полной мере наделены положительным отношением к такому качеству, как ирония, поскольку в иронии изначально присутствует логика. А ирония требует…

– …чувства юмора, это верно. И ты должен признать, Род, что есть нечто поразительно смешное в том, что человек гоняется за созданием своего собственного воображения по всей галактике.

– О да, это, конечно, достойно всяческого осмеяния. Но разве не в этом и состоит главное различие между людьми и роботами, Векс?

– В чем? В способности формировать воображаемые конструкции?

– Нет. В способности привязываться к ним. Ладно, давай-ка поглядим, найдется ли здесь для тебя уединенное стойло, где бы ты мог в тишине и спокойствии пережевать полученную информацию.

Векс развернулся и зарысил к воротам постоялого двора.

Как только Род спешился, от конюшни к нему бегом припустился грум. Род бросил ему поводья и сказал:

– Воды ему много не наливай.

С этими словами он направился к гостинице и вошел в просторный общий зал.

Род и не предполагал, что в помещении, где никто не курит, может быть настолько дымно. Видимо, здесь еще не додумались до строительства дымоходов.

Однако это обстоятельство, похоже, ничуть не удручало завсегдатаев. В зале звучал заливистый смех, грубые шутки, громкие разговоры. В просторном зале стояло около двадцати больших круглых столов и несколько столиков поменьше. За ними сидели люди, чьи наряды выделяли их из общей массы, хотя было видно, что положение их в обществе не так высоко, чтобы они могли найти приют в замке. Освещен зал был сосновыми факелами, добавлявшими дыма, длинными свечами, добросовестно поливавшими завсегдатаев воском, и огромным очагом, на котором можно было запросто зажарить быка, что, собственно, в данный момент и происходило.

Между столиками сновала стайка мальчишек и полногрудых девиц, разносивших еду и напитки. Многие из них демонстрировали настоящие рекорды перемещения по пересеченной местности.

Крупный лысоватый мужчина в фартуке, повязанном поверх выдающегося брюшка, выскочил из кухни с большим дымящимся блюдом. Скорее всего, то был хозяин. Дела у него сегодня явно шли на славу.

Оторвав взгляд от блюда, хозяин заметил Рода, несомненно оценил его алый с золотом камзол, меч и кинжал, а также общий важный вид и туго набитый кошелек (главным образом, конечно, кошелек) и передал блюдо первой попавшейся служанке, после чего устремился к Роду, вытирая на ходу фартуком руки.

– Чем могу услужить вам, добрый господин?

– Кружкой эля и отбивной толщиною в два твоих больших пальца. А также столиком на одного, будь так добр,– улыбнувшись, ответил Род.

Хозяин постоялого двора выпучил глаза, губы его сложились в букву «О». Наверняка Род сказал что-то необычное.

Но вот глаза толстяка приобрели расчетливое выражение – такое Роду уже не раз случалось наблюдать. Как правило, за таким взглядом следовало еле слышное распоряжение официанту: «Слюнтяй. Надо вытрясти из него все, что у него в загашнике».

Род улыбнулся.

Вежливость. Вот в чем была его ошибка. Промашка вышла. Род преобразил улыбку в злобный оскал.

– Ну, чего ждешь? – рявкнул он.– Живо тащи все на стол, а не то я с твоей жирной задницы срежу себе кусок на отбивную!

Хозяин вздрогнул, сгорбился и принялся быстро и часто кланяться:

– Сию минуточку, господин, сию минуточку! В мгновение ока все будет готово, вот увидите!

Он повернулся к кухне.

Рука Рода легла на его плечо.

– Про столик не забыл? – напомнил он толстяку.

Тот судорожно вдохнул, кивнул и провел Рода к столику, возле которого стояла отесанная колода, заменявшая стул, после чего поспешил на кухню, наверняка тихонько ругаясь на чем свет стоит.

Род ответил ему любезностью, только выругался погромче, расширив предмет ругани довольно-таки значительно и не забыв упомянуть о продажной природе человечества.

Ну и конечно, завершил он тираду, мысленно проклиная себя за то, что невольно услужил мамоне, ступив на путь грубости и хамства.

Но что он мог поделать? Агенты АБОРТ должны были оставаться вне подозрений. Вежливый, мягкосердечный средневековый буржуа? Одно по определению противоречило другому.

«Сию минуточку»,– пообещал хозяин и исполнил свое обещание. Отбивная и эль возникли на столе, как только Род уселся. Хозяин стоял у стола, нервно вытирая руки фартуком и выглядя в высшей степени озабоченно. Наверное, ждал, что скажет Род о его стряпне.

Род открыл было рот, чтобы приободрить беднягу, но вовремя спохватился – правда, слова так и встали у него поперек горла. Он наморщил нос, и по лицу его расползлась медленная ухмылка. Он взглянул на хозяина:

– Уж не запах ли колбасок с чесноком я чую?

– О да, ваше благородие! – Хозяин снова принялся кланяться.– Они самые, колбасочки с чесночком, и притом самые что ни на есть расчудесные, вы уж мне простите мою похвальбу. Ваше благородие желает?..

– Мое благородие желает,– сказал Род.– Presto allegro, эй ты!

Хозяин смутился, как смущался, бывало, Векс, слыша от Рода всякие силлогизмы, и бегом припустил на кухню.

«Теперь-то что не так?» – гадал Род. Наверное, опять он что-то не то ляпнул. А он так гордился этим «эй ты».

Он попробовал отбивную и только успел с нею покончить, когда на стол с грохотом опустилась тарелка с колбасками.

– Славно,– похвалил хозяина Род.– И отбивная была недурна.

Лицо хозяина озарилось облегченной улыбкой. Он было поплелся прочь от стола, но вдруг вернулся.

– Ну? В чем дело? – поинтересовался Род с набитым колбаской ртом.

Хозяин снова нервически вытирал руки фартуком.

– Прощеньица просим, господин хороший, только вот…– Губы у него скривились, и он выпалил: – Вы уж не чародей ли, часом, будете, г-господин, а?

– Кто, я? Чародей? Что за чушь!

Для пущей выразительности Род схватил столовый нож и нацелил его острие в живот хозяина. Живот сразу поджался и исчез, унося с собой своего владельца.

«С чего это вдруг он принял меня за чародея? – гадал Род, с аппетитом уплетая колбаску.– Лучше колбасок мне еще ни разу не доводилось пробовать,– решил он,– Это, наверное, потому, что они подкопченные. Интересно, каким деревом они тут пользуются при копчении? Наверное, это он из-за presto allegro смутился. Небось подумал, что это какие-то магические слова».

Что ж, в данном случае слова эти действительно произвели чудо.

Род откусил кусок колбаски, запил элем.

Он – чародей? Ни за что! Пусть он младший сын младшего сына, но чтобы такое… нет, никогда!

Помимо всего прочего, колдовство предполагало заключение контракта, подписанного кровью, а Род не имел права тратить ни капли крови попусту, хоть, бывало, и тратил. Он осушил кружку и со стуком опустил ее на стол. Хозяин тут же материализовался рядом со столом и наполнил кружку Рода новой порцией эля из кувшина. Род уже начал было благодарно улыбаться, но вспомнил о своей роли и преобразил улыбку в оскал. Покопавшись в кошельке, он нащупал неправильной формы золотой самородок – вполне сносную валюту для Средневековья, вспомнил о том, как превратно ценится в таком обществе щедрость, и не стал доставать самородок. Вместо него он сунул хозяину небольшой слиток серебра.

Хозяин уставился на лежащий на его ладони слиток, и его глазные яблоки предприняли отчаянную попытку обратиться в полушария. Издав булькающий хрип, он протараторил не слишком разборчивые слова благодарности и поспешил прочь.

Род раздраженно кусал губы. Видимо, даже такой маленький кусочек серебра здесь способен был произвести сенсацию.

Однако раздражение быстро унялось. Пара фунтов говядины, наполнившей желудок Рода, сделали свое дело, и мир вокруг казался куда как симпатичнее. Род вытянул ноги в проход между столами, скрестил их, откинулся назад и принялся ковырять в зубах острием ножа.

Что-то в этом зале было положительно не так. В веселье нечто нарочито профессиональное: голоса звучали чуть громче, чем следовало бы, смех – немного напряженно и отзывался мрачноватым эхом. А вот угрюмость – у тех, что были угрюмы,– напротив, была самая что ни на есть неподдельная.

И еще – страх.

Взять хотя бы вон ту парочку за третьим по счету столиком справа: о чем бы они там ни перешептывались, их нельзя было заподозрить в актерстве. Род тайком повернул печатку в перстне и направил его на спорщиков.

– Что проку от этих сборищ, если королева то и дело посылает против нас своих солдат?

– Все ты верно говоришь, Адам, все верно. Она нас слушать не станет. Когда все будет позади, она нас и близко не подпустит, и слова вымолвить не даст.

– Ну тогда надо будет заставить ее выслушать нас!

– Да? А от этого какой будет прок? Ну выслушает, так ее вельможи не позволят ей дать нам то, чего мы потребуем!

Адам стукнул ладонью по столу:

– Но ведь мы имеем право быть свободными и не обязаны всю жизнь быть ворами и попрошайками! Пора положить конец долговым тюрьмам, а вместе с ними и поборам!

– Это точно, и еще чтобы уши больше не отрезали за то, что ты спер каравай хлеба! – Собеседник Адама глубокомысленно поскреб место отсутствующего уха. Вид у него был как у затравленного пса.– Только она ведь все-таки кое-что для нас сделала…

– Ну да, теперь она своих судей насажала везде! Теперь вельможи не смогут сами вершить правосудие на свой аршин.

– Благородные господа этого не потерпят, тебе ли этого не понимать. Долго это судейство не протянет.

Одноухий был мрачен. Его указательный палец вычерчивал круги на мокрой от пролитого пива крышке стола.

– Верно говоришь! Вельможи ни за какие коврижки не станут слушать королеву! – Адам со злостью воткнул нож в крышку стола.– Неужели Логир этого не понимает?

– Нет, ты про Логира дурного не говори! – Физиономия одноухого еще сильнее помрачнела.– Ежели б не он, мы и по сю пору были бы ордой бродяг и не ведали бы, зачем мы вместе собрались! Про Логира ты плохого не болтай, Адам. Не будь его, откуда бы нам хотя бы медяков наскрести, чтобы тут посидеть, а тут и солдаты королевские – такие же гости, как мы с тобой.

– Ну это да, это да, это ты верно говоришь. Он из нас, воришек, людей сотворил. Только теперь он нас держит в ежовых рукавицах, не дает сражаться за то, что нам по праву принадлежит!

Одноухий строптиво поджал губы.

– Ты, видать, наслушался глупой и завистливой болтовни Пересмешника, Адам!

– Но мы должны сражаться, послушай меня! – вскричал Адам и сжал кулаки.– Должна пролиться кровь, только так мы сумеем добиться своего! Кровь за кровь, кровь господ…

Тут на Рода налетела какая-то ожившая глыба, притиснула к столу. Пахнуло потом, луком и дешевым вином.

Род уперся локтем в стол и оттолкнул пьяного плечом. Тот, охнув, откачнулся. Род выхватил кинжал и вернул печатку в исходное положение.

Пьяный верзила навис над ним. Росту в нем было футов восемь, и в плечах он был широк неимоверно.

– Эй ты! – проревел он,– Ты че не смотришь, когда я иду?

Кинжал Рода сверкнул и пролил свет, который ударил в глаза пьянице.

– Держись подальше, дружище,– посоветовал ему Род негромко,– Дай порядочному человеку спокойно эля попить.

– Порядочный? Вот оно что? – хихикнул пьяный крестьянин.– Солдат, а туда же, в порядочные записался!

Эхо его хохота прокатилось по залу.

Род понял, что чужаков здесь, мягко говоря, недолюбливают.

Смех забулдыги резко оборвался.

– Ты ножичек-то свой убери,– посоветовал он Роду.– Тогда я тебе покажу, как порядочный крестьянин положит вояку на лопатки.

У Рода мурашки по спине побежали. Он понял, что хозяин кабачка натравил этого пьяницу на новенького с тугим кошельком.

– Я на тебя не в обиде и ссориться с тобой не желаю,– пробормотал Род и тут же понял, что сморозил глупость.

Верзила осклабился и проревел:

– Ага! Теперь он, значит, не в обиде у нас! Иду это я, значит, качаюсь маленько, а он мне дорогу заступил так, что мне деваться некуда, как только на него налететь, а он говорит: я на тебя не в обиде. Ссориться, говорит, не желаю. Да ты хоть знаешь, с кем связался-то? Я ж Большой Том! – Громадная мясистая ручища ухватила Рода за ворот, рывком подняла на ноги.– Я тебе щас покажу, как со мной не ссориться!

Род резко взмахнул правой рукой, рубанул верзиле по сгибу локтя и отдернул руку. Лапища Тома обмякла и упала. Верзила тупо уставился на собственную руку, как бы обвиняя ее в подлом предательстве.

Род сжал губы и убрал кинжал в ножны. Отступил, согнул ноги в коленях, потер левой рукой сжатую в кулак правую. Да, спору нет, крестьянин отличался внушительными габаритами, но в искусстве боксирования явно ни черта не смыслил.

Рука Тома ожила, ему стало больно. Верзила злобно взревел, сжал кулак и замахнулся на Рода. Кулачище его стал подобен тяжеленному молоту, готовому расплющить все, по чему бы он ни угодил.

Но Род увернулся, а когда кулак просвистел мимо него, заскочил за плечо Тома и нанес ему удар сзади, тем самым поспособствовав движению, намеченному замахом.

Большого Тома развернуло по кругу. Род ухватил его за правое запястье и вывернул руку за спину, после чего вздернул ее повыше. Большой Том взвыл от боли, а Род завел руку под подмышку Тома – то бишь исполнил то, что у борцов зовется полу-нельсоном.

«Неплохо»,– думал Род. Пока, строго говоря, боксировать ему не пришлось.

Отпустив Тома, Род дал ему хорошего пинка под задницу. Тома швырнуло на открытое пространство перед очагом. Он попытался удержаться на ногах, но это ему не удалось. С оглушительным стуком попадали перевернутые столы, завсегдатаи кабачка повскакивали на ноги и стали разбегаться в стороны, с готовностью уступая место у очага Большому Тому.