Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 57 страниц)

– Менестрель! – Это Ансельм окликнул Рода. Физиономия у молодого человека была такая кислая, что пролей на нее молоко – оно бы свернулось.– Знаешь ли ты песню о кавалере, которого одурачила дама, а тот настолько глуп, что все еще любит ее?

– Полно! – бросил Логир, но, не дав Ансельму ответить отцу, Род поспешно заверил его:

– Таких песен превеликое множество, милорд,– о том, как мужчина продолжает хранить любовь к той женщине, что отвергла его. И во всех этих песнях дама возвращается к тому, кто воздыхает о ней.

– Возвращается! – фыркнул Ансельм.– Ну да, она его милостиво принимает, чтобы потом с позором повесить на воротах своего замка!

Старый герцог поднялся и вскричал:

– Хватит! Я по горло сыт твоими клеветническими речами!

– Клеветнические речи?! – Ансельм вскочил так резко, что его стул с грохотом упал на пол,– А то, что она наплевала на гордое имя Логиров, это тоже клевета? Наплевала уже не единожды, а дважды, и готова поступать так вновь и вновь! О нет! – Он ударил кулаком по столу, готовый испепелить лордов взглядом,– Эта злобная гордячка научится тому, что ей не дано посягать на честь пэров королевства! Мы должны сбросить ее с монаршего престола и растоптать!

Логир побагровел, вены на его шее вздулись, но не успел он возразить, как Род негромко проговорил:

– Нет, милорд, не стоит так спешить. Не унизить бы надо, но призвать к послушанию.

Род попал в перекрестие взглядов отца и сына, подобных лучам лазера. К его изумлению, Логир вскричал:

– О да! – И в восклицании его прозвучали великая радость и облегчение.– Он не имел права говорить, но изрек истину! Наша юная королева упряма, но так же упряма молодая кобылица, пока ее не обуздают. Она должна познать, что ее власть не абсолютна, что и на ее власть есть управа, но она – наш законный сюзерен, и свергать ее ни у кого нет права!

Ансельм издал нечленораздельный клекот и жутко покраснел. Он закашлялся и не сразу вновь обрел дар речи.

– Нет же! Нет, говорю я! Женщина – сюзерен? Это насмешка. Издевательство над нами! Наглая, дерзкая сучка…

– Молчать! – прогремел Логир, и даже четверо лордов боязливо вжали головы в плечи – такая властность прозвучала в его голосе.

Ансельм сдрейфил не на шутку. Он в страхе взирал на седобородого великана, а тот словно бы вырос прямо на глазах.

Наконец Логир медленно, с необычайным достоинством – истинно царственным достоинством, которого не купишь ни за какие деньги,– опустился на стул, не спуская при этом взгляда с сына.

– Удались в свои покои,– ледяным тоном, не допускающим возражений, приказал старик.– И не показывайся мне на глаза до заката, когда соберется военный совет.

Ансельм каким-то чудом ухитрился собраться с силами и вздернул подбородок, однако получилось это у него помпезно и карикатурно. Он развернулся на каблуках и зашагал к двери. Поравнявшись с Родом, он не удержался и размахнулся, намереваясь отвесить менестрелю увесистую пощечину.

– Нет! – вскричал Логир, и Ансельм замер с поднятой для удара рукой,– Этот человек,– медленно цедя слова, произнес Логир,– сказал правду. И я не позволю, чтобы его оскорбляли.

Ансельм бросил на отца злобный взгляд, не выдержал и опустил глаза. Отвернулся и вышел, хлопнув дверью.

– Менестрель! – проворчал Логир.– Играй!

Род пробежался пальцами по струнам и заиграл «Старика из Тор Таппана», попутно размышляя о случившемся.

Итак, нынче вечером – военный совет, вот оно как? И главным вопросом повестки дня, по всей вероятности, будет выбор между конституционной монархией и феодальной раздробленностью, хотя об этом догадывались только сам Род и Дюрер. Ну а Род знал, на чьей он стороне.

Он задержал взгляд на сидевшем гордо и прямо старом герцоге. Тот вернулся к прерванному завтраку, но ел понемногу, не торопясь. Брови его были чуть нахмурены, а в глубоких глазах затаилась едва заметная печаль.

Да, Род точно знал, на чьей он стороне.

Совет собрался в главном зале – громадном, вполне способном послужить ангаром для большого звездолета, если бы грамерайцы знали, что такое звездолеты.

На каменном полу разноцветными плитами был выложен фамильный герб Логиров. Через каждый ярд на стенах горели факелы, вставленные в серебряные скобы. С позолоченного сводчатого потолка свисала огромная серебряная люстра. Окон в зале не было, да это было и не важно, поскольку был поздний вечер.

Логир сидел на высоком резном стуле в одном конце зала. Стена позади него была забрана знаменем рода Логиров. Стул стоял на четырехфутовом возвышении, и потому собравшиеся лорды вынуждены были взирать на хозяина замка снизу вверх.

А собравшихся было немало: явились не только двенадцать пэров королевства, но и великое множество их вассалов: графов, баронов, рыцарей.

Возле каждого из дворян стоял тощий сгорбленный человечек.

Род окинул взглядом зал и беззвучно присвистнул. Он и не предполагал, что советников так много. Сейчас их тут было пятьдесят, а то и семьдесят.

Запросто некоторые из них могли находиться за пределами поля зрения Рода, а поле его зрения было ограничено. Скобы, в которые были вставлены освещавшие зал факелы, крепились к стенам тремя толстыми болтами. Но в одной скобе, как раз за спиной у Логира, одного болта недоставало. С обратной же стороны тот камень, к которому крепилась скоба, был выщерблен так, чтобы в образовавшееся углубление легко вошла голова человека. В данный момент это была голова Рода. Он стоял в полной тьме, в узком проходе за стеной зала.

Глазок позволял Роду во всех подробностях видеть затылок Логира и лица всех, кто к нему обращался.

Правая рука Рода лежала на рычаге. Если бы он нажал на него посильнее (и если механизм не проржавел окончательно), большая каменная плита повернулась бы и превратилась в дверь, которой можно было бы воспользоваться в случае необходимости. Судя же по тому, какими глазами собравшиеся на совет смотрели на герцога, такая необходимость очень скоро могла возникнуть.

Ближе всех к старику стоял Ансельм. По обе стороны от него встали Бурбон и Медичи. Дюрер, само собой, торчал по левую руку от Логира.

Логир тяжело поднялся со стула.

– Мы собрались,– сказал он.– Здесь, в этом зале, собрались все аристократы крови Грамерая, истинная сила страны.– Он медленно обвел взглядом лица собравшихся, заглянув в глаза каждому из своих собратьев лордов.– Мы собрались,– продолжал он,– дабы решить, как нам достойно наказать нашу королеву Катарину.

Герцог Бурбон переступил с ноги на ногу и приосанился. Он был широкоплеч и мускулист, похож на черного медведя. Косматые брови нависали над его глазами, на груди лежала черная борода.

Он сжал кулаки, стиснул губы. В позе его была какая-то неуверенность.

Бурбон устремил взгляд на Логира.

– О нет, любезный дядя, вы не правы. Мы собрались, чтобы поговорить о том, как нам свергнуть ее – ту, что дерзнула опорочить нашу честь и посмеяться над могуществом наших благородных родов!

Логир вздернул подбородок, возмущенно раскрыл глаза.

– Нет! – сказал он.– Это не причина для того, чтобы…

– Не причина?! – Бурбон выпрямился во весь рост, вскинул голову.– Она обложила наши вотчины тяжелейшими податями, о каких и не слыхивало прежде наше королевство, а тратит эти деньги на грязных крестьян, она посылает к нам своих судей каждый месяц, дабы те выслушивали жалобы всякого и каждого, кому не лень жаловаться. Мало этого – так теперь она взялась еще и самолично назначать настоятелей наших церквей, а вы говорите, что это не причина? Она лишает нас нашего законного права, не дает нам править собственными уделами, она нанесла всем нам тягчайшее оскорбление тем, что взялась выслушивать жалобы презренных крестьян прежде, чем удосужилась обратить внимание на наши прошения!

Медичи склонился к своему советнику, тот что-то шепнул ему на ухо. Герцог выпрямился, едва заметно усмехнулся и негромко проговорил:

– Разве это слыхано, чтобы монарх выслушивал жалобы крестьян в главном зале своего замка?

– Никогда такою не бывало! – громогласно взревел Бурбон.– А теперь наша добрейшая королева еще и возвысила над нами это грязное отребье! А это, о высокородный герцог, тягчайшее и наглейшее из оскорблений, это самое дерзкое попрание традиций королевства! А ведь она еще дитя! Что же будет, милорд, когда она подрастет? – Бурбон умолк, покачал головой и выкрикнул: – Причин более чем достаточно! Мы должны свергнуть ее!

– Должны! – негромко повторил Медичи.

– Должны,– в унисон произнесли остальные лорды.

– Должны! – эхом прокатилось по залу, и вскоре уже все собравшиеся скандировали:

– Должны! Должны! Должны!

– А я говорю: нет!!! – воскликнул Логир, перекричав дружный хор.

В зале воцарилась тишина. Логир встал во весь рост, расправил плечи и стал больше похож на короля, нежели на герцога.

Лишь самую толику спокойнее – так, что звучание его голоса было подобно ударам боевого колокола,– он проговорил:

– Она – законная правительница страны. О да, она капризна и тороплива в суждениях, она вспыльчива и упряма – все верно. Но все это – грехи молодости, поступки ребенка, которому следует втолковать, что его власть имеет пределы. Теперь мы должны указать ей на те пределы, которые она нарушила. Только это нам позволено сделать, но не более того.

– Женщина не способна мудро править страной,– прошелестел голос советника Медичи, и герцог подхватил:

– О мой добрый и мягкосердечный двоюродный братец, Господь не дал женщине мудрости правления страной!

Бурбон ухватился за эту мысль.

– Верно, добрейший дядя. Почему она не подарит нам короля? Если хочет, чтобы у страны был славный и мудрый правитель,– вышла бы замуж!

«Уж не из числа ли отвергнутых Катариной ухажеров этот Бурбон?» – задумался Род. Герцог, судя по всему, был отъявленным распутником, и романтика в его душе явно не ночевала.

– Престол принадлежит ей по праву! – взревел Логир.– В ее жилах течет кровь Плантагенетов, а этот род царствовал в нашей стране со времен ее зарождения! Что же, добрейший мой племянник, ты успел так легко позабыть клятву верности, которую принес этому благороднейшему из родов?

– Династии вырождаются,– злобно стреляя глазками, подсказал Бурбону его советник.

– О да! – обрадованно прогремел Бурбон.– Кровь Плантагенетов истончилась и прокисла, милорд!

«Ага, вот оно как пошло…– заметил Род.– Теперь он уже не «дядя», а «милорд"».

– Их кровь ослабла, милорд! – не унимался Бурбон,– Она ослабла настолько, что Плантагенеты не оставили наследника мужского пола, и нами правит женщина, почти девчонка, вздорная и взбалмошная! Кровь Плантагенетов истощилась, выдохлась. И теперь нашим королям нужна новая кровь!

– Кровь Бурбонов? – Логир презрительно усмехнулся, приподнял бровь.

Бурбон покраснел, собрался было ответить дерзостью, но тут на выручку ему пришел Медичи:

– О нет, добрейший двоюродный брат мой, не кровь Бурбонов. Разве отыщется в нашем королевстве кровь благородней, чем у тех аристократов, что обитают на юге?

Логир не мигая смотрел на Медичи. Кровь отхлынула от его лица. Он смертельно побледнел.

– Я не пойду на это!

– О нет, милорд, это нам ясно,– масленым голоском продолжал Медичи.– Однако нам нужна новая, свежая кровь, нам нужен человек отважный и решительный, молодой, который знает, как поступать, и который без растерянности поступит так, как должно.– Медичи возвысил голос,– Какого же короля нам еще желать, как не Ансельма, сына Логира?

Голова Логира дрогнула так, словно его ударили по щеке. Он не спускал взгляда с Медичи, лицо его из бледного стало землисто-серым.

Он опустил руку, ища подлокотник кресла. Годы тяжким грузом вдруг легли на его плечи.

Логир опустился на стул, крепко сжал подлокотник. Глаза его в отчаянии искали сына… нашли, а потом он обвел всех собравшихся гневным взглядом.

– Злодеи! – прошептал он.– Кровожадные, наглые злодеи! Вы решили отобрать у меня сына…

Ансельм дерзко вскинул голову, выпятил подбородок, однако взгляд его был полон страха и вины.

– Нет, милорд…– запинаясь, вымолвил он.– Я с самого начала… был с ними.

Опустошенный взгляд Логира вернулся к сыну.

– И ты… даже ты…– прошептал он, и вдруг голос его окреп.– О нет, ты – более других! Прежде всех и всего – ты!

И тут вперед вышел Дюрер и встал рядом с Ансельмом. Ухмылка на его губах стала победной улыбкой.

Логир медленно перевел взгляд на советника. Их глаза надолго встретились.

По залу прокатился приглушенный ропот – это советники старались получше разглядеть происходящее.

– Нет,– прошептал Логир,– Это был ты…– Он медленно выпрямился. Затем взглянул в глаза каждому из великих лордов и снова вернулся взглядом к Дюреру.– Вы все заодно.– Голос его вновь обрел силу, но теперь в нем звучали горечь и сожаление.– Все обсудили заранее, верно? Вы все согласны, ибо каждый среди вас повздорил со своей совестью и переспорил ее.– И еще более скорбно он проговорил: – Какая же оса вас всех укусила и так отравила ядом ваши души?

Глаза Дюрера метали молнии. Он открыл было рот, чтобы вставить слово, но Логир не дал ему.

– Ты! Ты, человек со звезд! Ты явился ко мне пять лет назад, а я, старый дурень, решил, что ты действуешь во благо нашей страны, а потом твои презренные приспешники-горбуны один за другим прокрались в наши замки, а я все радовался – несчастный старый глупец! – Он поискал взглядом Ансельма.– Ансельм, ты, кого некогда звал я своим сыном, очнись и открой глаза свои! Берегись человека, который пробует подаваемое тебе мясо, ибо он способен отравить его!

Род вдруг понял, как может окончиться это сборище. Советники не могли рисковать, оставив Логира в живых. Старик был еще силен и бодр, а потому опасен. Он еще мог склонить лордов к лояльности, к верности престолу. Шансы были невелики, конечно, но они существовали, и Дюрер не мог этого допустить.

Ансельм расправил плечи, в глазах его вспыхнул мятежный огонь. Он опустил руку на плечо Дюреру, даже не заметив, что под тяжестью его руки горбун скрипнул зубами.

– Я верю этому человеку,– заявил Ансельм, видимо, искренне веря, что голос его звучит торжественно,– Он с самого начала был со мной. И я высоко ценю его мудрость, как оценю и твою, если ты встанешь на нашу сторону.

Логир прищурился.

– Нет! – вскричал он.– Прочь от меня, вероломное чадо, я не желаю слышать твои изменнические речи! Лучше умереть, чем быть заодно с тобой!

– Ты получишь то, чего хочешь,– прошипел Дюрер,– Скажи, какой смертью ты предпочитаешь умереть.

Логир гневно взглянул на советника и в мгновение ока встал во весь рост.

Ансельм пару мгновений таращил глаза, потом выпалил:

– Молчи… Не смей, Дюрер. Он… Он глупец, он изменник, но он… он мой отец, и никто не смеет тронуть его!

Брови Дюрера вздернулись.

– Пожелали пригреть клубок ядовитых змей у себя на ложе, милорд? Однако это не в вашей воле, а в воле всех остальных лордов, и потому это должно быть сделано.– Дюрер возвысил голос и прокричал: – Что вы скажете, лорды? Заслуживает ли смерти этот человек?

Возникла тягостная пауза. Род крепко сжал рычаг. Он обязан был вытащить Логира! Он запросто мог открыть дверь и утащить старика в потайной ход, и никто бы не успел понять, что произошло…

Но успел бы он закрыть дверь и предотвратить погоню? Вряд ли. Врагов было чересчур много, и находились они слишком близко. Дюрер, как минимум, отреагировал бы на такое развитие событий мгновенно.

Ох, только бы петли и пружины были в порядке! У Рода было сильное подозрение, что за ними вряд ли образцово ухаживали в последние несколько веков.

– Заслуживает,– ответил нестройный хор.

Дюрер обернулся к Логиру и учтиво склонил голову:

– Приговор – смерть, милорд.

Он обнажил шпагу и шагнул к старику.

И тут погас свет.

Род на миг остолбенел. Как это могло…

Но он тут же навалился всем весом на рычаг, а как только каменная глыба со стоном шевельнулась, выхватил кинжал. Сначала действовать, думать – потом.

Скрежет каменной двери заставил всех в испуге умолкнуть, но через пару мгновений в зале воцарился сущий хаос. Закричали все разом: одни от страха, другие от гнева, третьи воплями призывали слуг, дабы те снова запалили факелы.

Шум был весьма неплохим прикрытием. Род вынырнул из-за двери, и наконец его пальцы уткнулись в чьи-то ребра. Их обладатель взревел и размахнулся. Род дежурно пригнулся и избежал удара по макушке. Он нажал на кнопку выше рукоятки и в свете, исходившем от клинка, разглядел герцога Логира.

С яростным воем на Рода налетел кто-то другой, костлявый, невысокого роста. Род ахнул от боли и покачнулся. Острая сталь пронзила его плечо. Клинок был тут же отдернут. Род почувствовал теплую пульсацию вытекающей из раны крови и развернулся. Дюрер, судя по всему, тоже заметил огонек.

Мерзкий горбун был готов снова броситься на него. Род пригнулся и, на счастье, успел перехватить руку, сжимавшую клинок.

Однако горбун оказался на удивление силен. Он давил на руку Рода, она опускалась все ниже, ниже, и вот Род почувствовал, что кончик клинка уперся ему в горло.

Он попробовал защититься другой рукой. Плечо сводило от боли, рука не слушалась.

Острие вонзилось в шею Рода еще глубже. Род почувствовал, что кровь стекает по шее, страх сковал его.

Жуткий, парализующий страх… но тут он услышал леденящий душу стон.

Дюрер ахнул, клинок выпал из его пальцев, он отпустил Рода.

Зал наполнился страшными стонами, сопровождаемыми вскриками ужаса.

Во мраке повисли три огромных белесых силуэта, увенчанные черепами. Черные провалы ртов были зловеще округлены. Горацио и еще двое бывших лордов Логиров не теряли зря время, отпущенное им в загробной жизни.

Род с превеликим трудом ухитрился отдать распоряжение роботу:

– Род! Шестьдесят циклов!

Голова у него едва выдержала вибрацию страшенного гула, но страх отступил. Он снова нажал кнопку на кинжале, отыскал взглядом герцога Логира. Род одним прыжком оказался рядом со стариком и нанес тому меткий удар под ложечку. Старик испустил усталый выдох и повалился на плечо Рода – к счастью, на здоровое.

Род развернулся и побежал – всей душой надеясь, что бежит туда, куда надо.

За его спиной слышались визги Дюрера:

– Уши заткните, тупицы! Тупицы! Тупицы!

Род продвигался вперед, не разбирая в темноте дороги, пригибаясь под весом Логира. Он никак не мог найти дверь! А потом – цоканье чьих-то каблуков, прерывистое, хриплое дыхание за спиной – это Дюрер искал его во мраке. Теперь, заткнув уши, Дюрер снова превратился в опасного врага. Помимо всего прочего, как Род мог отбиться от него, когда одно плечо ранено, а на другом лежал Логир?

Холодным ветерком обдало его щеку, мимо пронесся белесый силуэт.

– За мной! – крикнул Горацио Логир.

Род послушно последовал за призраком.

Он бежал, прихрамывая, за Горацио, вытянув вперед здоровую руку, словно бегун в эстафете. Увы, это не спасло его: он на полном ходу врезался раненым плечом в край дверного проема, взвыл от боли, чуть не уронил Логира, но все же устоял на ногах и прижался спиной к стене узкого потайного коридора, тяжело, хрипло дыша.

– Поспеши, смертный! – вскричал Горацио.– Рычаг! Ты должен закрыть дверь!

Род кивнул, судорожно хватая ртом воздух, и стал шарить рукой по стене в поисках рычага, надеясь, что не уронит герцога Логира. Наконец его ладонь легла на поверхность проржавевшего металла. Род дернул рычаг вверх, дверь со скрежетом закрылась.

Он стоял согнувшись, еле дыша.

Миновала, казалось, целая вечность. Логир зашевелился. Род, собрав последние силы, опустил старика на пол. Задыхаясь, поднял взгляд к Горацио.

– Премного благодарен,– выдохнул он,– за чрезвычайно своевременную помощь.

Горацио отмахнулся и улыбнулся – если это можно было назвать улыбкой.

– Будет тебе, смертный! Как бы ты сумел исполнить данную мне клятву, погибнув?

– Чего не знаю, того не знаю,– покачал головой Род, без сил припав к стене,– Но вышло у вас все просто здорово. Вот только… хотелось бы узнать, где вы нашли рубильник, чтобы отключить все факелы разом?

– Рубильник? Отключить? – непонимающе перепросил призрак.

– Ну… как вы проделали этот фокус с факелами?

Призрак нахмурился:

– Но… разве это не твоих рук было дело?

Род поднял руку:

– О нет… Погодите, погодите! Так… Значит, вы решили, что это сделал я… А я решил, что вы.

– Верно.

– Но это сделали не вы.

– Воистину так.

– И я этого не делал.

– Похоже, что так.

– Тогда,– поморщился от боли Род,– кто же?

– Кто это? – сдавленно проговорил Логир, пришедший в себя.

В глазок проник луч света.

Горацио в страхе простонал и исчез.

Род прижался к глазку. Факелы снова горели, Дюрер взобрался на возвышение. Он размахивал кинжалом и вопил:

– Где? Где они?!

Род отошел от глазка и хитро усмехнулся Логиру:

– Думаю, нам не стоит торчать здесь, ожидая, пока они это выяснят, милорд. Пойдемте?

Он развернулся, чтобы идти, но пальцы Логира цепко сжали его плечо. Род охнул, скривился от боли.

– Прошу вас, милорд, если вам, конечно, не трудно… воспользуйтесь другим моим плечом.

– Что это был за человек? – сурово вопросил Логир.

– Человек? – Род непонимающе огляделся по сторонам.– Какой… человек?

– Тот, что только что стоял здесь рядом с нами. В белых одеждах.

– А-а-а! – Род пристально вгляделся в лицо старого герцога. Видно было, что Логир не вполне оправился после случившегося и еще не готов был встретиться лицом к лицу с реальностью.– А это… так, один родственник.

– Твой родственник? Здесь?

– Нет, милорд, не мой. Ваш.– Род отвернулся и, ведя рукой по стене, пошел вперед по коридору.

Немного помедлив, за ним последовал Логир.

Свет, проникавший в туннель через глазок, вскоре померк. Род, чертыхаясь, продвигался на ощупь. Спускаться по узкой лестнице за углом предстояло в кромешной тьме.

Род свернул за угол, нащупал было кинжал и уже был готов нажать на кнопку, но вдруг увидел перед собой светящийся блуждающий огонек. Род уставился на него с нескрываемым страхом, но, как только глаза его привыкли к тусклому свечению, разглядел лицо, потом – фигуру (рассмотреть всего человека целиком возможности не предоставлялось, однако каждая часть сама по себе была так прекрасна, что ею можно было любоваться и по отдельности). Вытянутая рука, а на ладони – блуждающий огонек. Лицо, полное тревоги.

– Гвендилон,– проговорил Род.

Тревога девушки сменилась радостью и облегчением, но лишь на миг. Затем в глазах ее вспыхнул огонек затаенной обиды.

Она притворно учтиво поклонилась:

– Милорд.

– Ничего себе! – буркнул Род.– Какого черта ты тут делаешь?

Гвендилон изумленно смотрела на него:

– Я шла за вами, господин.

– Нет, нет, нет! – Род зажмурился.– Мы так не договаривались! Теперь ты должна меня ненавидеть и прекратить таскаться за мной!

– Ни за что, господин,– еле слышно отозвалась девушка.

Род открыл глаза. Может, она шутит? Нет. Не тут-то было.

Род снова вспомнил наставления Тома насчет девиц-крестьянок.

– А это,– спросил Род, кивком указав на блуждающий огонек,– что у тебя такое?

– Это? – Гвендилон посмотрела на огонек.– Это всего лишь маленькое колдовство, которому меня научила моя матушка. Этот огонек осветит нам дорогу и поможет выбраться из подземелий.

– Осветит, пожалуй,– не стал спорить Род,– Да позволено мне будет поинтересоваться, как ты ухитрилась погасить факелы в главном зале?

Гвендилон не сразу собралась ответить.

– Быстро не расскажешь, господин. Разве у нас есть время?

Род, поджав губы, смотрел на нее:

– Но это твоих рук дело?

– Моих, господин.

– Это еще одно маленькое колдовство, которому…

– Выучила меня моя матушка, верно.– Она весело кивнула.

– Ну, ладно,– процедил сквозь зубы Род.– Почему бы, собственно, и нет? Пошли, малышка.

Род тронулся в путь по узкой лестнице, кривясь от боли всякий раз, когда задевал плечом стену.

– Милорд! – ахнула Гвендилон и робко коснулась его плеча,– Вы ранены!

Род повернулся к ней вполоборота, придерживаясь за стену, и отбросил ее руку. Гвендилон мгновение непонимающе смотрела на него, потом опустила ресницы, томно улыбнулась, схватила Рода за руку и притянула к себе.

– Милорд, вам не нужно так…

– Отпусти! – Род потянул руку к себе, прислонился спиной к стене. Девушка проворно прижалась к нему.

– Любезная леди!..

– Меня так никогда не называли…– проворковала она теплым, гортанным, хрипловатым голосом и теснее прижалась к Роду.

– О женщина, прошу тебя! – Род предпринял отчаянную попытку провалиться сквозь стену. – Я просто не в силах представить себе более неэстетичного места для…

– Когда вы рядом со мной, ни время, ни место для меня ничего не значат,– прошептала она ему на ухо и ласково прикусила мочку зубами.

«А я еще думал, что у меня есть какие-то принципы…» – подумал Род.

– Послушай,– пытаясь увернуться, проговорил он,– у нас нет ни времени, ни места…– Он ахнул и скривился: рука Гвендилон легла на его рану.– Послушай, малышка, даю тебе слово: дай только выбраться отсюда, и я твой!

Гвендилон затаила дыхание, немного отстранилась, пытливо заглянула в глаза Рода:

– Правда, господин?

– Ну…– Род яростно оттолкнул ее.– Двадцать четыре часа обязуюсь исполнять все твои желания.

– Мне хватит,– кокетливо мурлыкнула Гвендилон и столь же кокетливо улыбнулась.

Род мгновение сердито смотрел на нее, потом буркнул:

– Знаешь, киска, ты бы лучше выплюнула перышки канарейки да поскорее вывела нас отсюда!

– Слушаю и повинуюсь, господин! – Гвендилон развернулась, взмахнула пышными юбками и легко сбежала вниз по мшистым ступеням.

Род проводил ее взглядом и, немного помедлив, бросился за ней.

Миновав три пролета, он нагнал ее, схватил, развернул и крепко обнял.

Гвендилон встретила его изумленным взглядом, который тут же сменился выражением наигранной наивности.

– Милорд, нам ведь нельзя задерживаться…

– Это нас задержит совсем ненадолго,– прошептал Род, притянув Гвендилон к себе. Губы у нее были теплые и влажные…

Она радостно вздохнула и отстранилась:

– Славно… Но зачем?

– А это задаток,– усмехнулся и подмигнул ей Род.

Гвендилон коротко рассмеялась, повернулась и потащила Рода за собой по коридору:

– Скорее! Нам надо спешить!

Род высвободил руку и проводил девушку взглядом.

Позади него послышался негромкий веселый смех.

Род обернулся и одарил Логира возмущенным взглядом.

– Старый пошляк,– проворчал он и бросился следом за Гвен.

Стены по обе стороны туннеля были скользкие, а сам туннель настолько узкий, что до стен оставалось всего-то дюйма три. Подъем по лестнице на один пролет, поворот, новый пролет, камни, покрытые слизью и влагой, просачивавшейся в подземелья из озера. На стенах – кочки бледного, белесого мха, под низко нависающим потолком – давно покинутые паучьи сети.

Одолев двенадцатый лестничный пролет, Род услышал где-то впереди журчание воды.

– Выход к озеру,– объяснила ему Гвендилон.– Мы пройдем по его краю.– Она оглянулась.– Как ваше плечо, господин Род?

– Ничего, терпимо,– проворчал он.

– Кровь еще сочится?

– Да нет, похоже, впиталась в камзол. Вот будет морока отмывать…

– Гм-м-м,– многозначительно протянула Гвен и поспешила вперед.– Значит, с этим придется потерпеть, покуда мы не доберемся до берега реки. Поспешим, господа, нам надо уйти подальше, пока нас не стали искать в конюшнях.

Род нахмурился:

– Почему? Мы разве там выйдем на поверхность?

– Нет, мы выйдем у реки, но когда враги явятся в конюшни, то обнаружат, что там нет вашего черного жеребца и пегого коня герцога.

– Да ну? – Род прокашлялся и спросил чуть громче, чем надо было бы: – И куда же, скажи на милость, подевался мой жеребец?

– Я у реки, Род,– негромко прозвучал голос Векса,– вместе с Большим Томом и двумя настоящими лошадьми.

Гвендилон собралась было ответить, но Род не дал ей сказать ни слова:

– Да-да, он у реки, и другие лошади тоже. Я знаю.

Гвен, судя по всему, немного удивилась.

– Но вот вопрос,– продолжал Род,– откуда Большой Том проведал, что нам понадобятся лошади?

Гвендилон нахмурилась и отвела взгляд.

– Я ему сказала, милорд. Просто подумала – а вдруг? Дурного-то ведь в этом ничего нет. Просто показалось мне, что они понадобятся.

– Показалось,– эхом отозвался Род. Так она еще и ясновидица? Час от часу не легче!

– Да, господин, показалось,– подтвердила Гвендилон и вдруг сбавила шаг,– Осторожнее, господа.– И она опасливо перешагнула через что-то, лежавшее на полу.

Род остановился, взглянул.

Это был маленький человеческий скелет – всего футов восемнадцать в длину, однако пропорции соответствовали телосложению взрослого человека, а никак не ребенка. Кости позеленели от плесени.

Род взглянул на Гвендилон.

– Похоже, он тут не так давно лежит,– сказал он.– Кто это такой?

– Один из тех, кого зовут Маленьким Народцем, господин,– скорбно поджала губы Гвендилон.– В этом замке с некоторых пор поселилось злое колдовство.

Рода настолько поразило то, каким тоном это было сказано, что он более внимательно присмотрелся к Гвендилон, пропустив мимо ушей возмущенное восклицание Логира.

Лицо девушки обратилось в камень, губы были горестно сжаты.

– Бедняжка,– прошептала она.– А мы даже не можем задержаться, чтобы совершить его погребение как подобает.– Гвен отвернулась и поспешила вперед.

Род осторожно перешагнул через маленький скелет и пошел за ней.

– Что за колдовство? – поинтересовался он, нагнав девушку.

– Такое… что-то вроде… пения… в воздухе, господин, но слухом не слышно этого пения, а только разумом. Если бы мы с вами попытались пройти сквозь него, оно бы нас задержало, а вот Маленький Народец от этого пения погибал.

Род сдвинул брови:

– Пение, говоришь?

– Пение, господин. Но его не слышно ушами.

Силовое поле! Но это же невероятно! Спроси любого физика, и он скажет тебе, что…

– А давно это случилось?

– Пять лет миновало с тех пор, милорд. Тянулось это не больше месяца, а потом я одолела это колдовство, сняла чары с подземелий, но злой колдун не то не заметил этого, не то просто не стал снова напускать свои чары.

Род остановился так резко, что сзади на него налетел Логир. Он довольно долго простоял, провожая взглядом хрупкую женскую фигурку, торопливо уходящую вперед по коридору. В конце концов Род закрыл рот, сглотнул накопившуюся слюну и тронулся в путь.

Силовое поле! И когда – пять лет назад, как раз тогда, когда здесь появился Дюрер…

Род вспомнил о шкале на странном устройстве, похожем на машину времени, залюбовался пышными волосами Гвендилон, развевавшимися за ее спиной.

И она отключила силовое поле? Машина из будущего – а простая крестьянская девушка одолела ее?

Род нагнал свою подружку и взглянул на нее с нескрываемым уважением:

– А-а-а… Гвен, дорогая…

– Что, милорд? – Она посмотрела на него удивленно, но довольно и едва заметно покраснела.

Род непонимающе нахмурился. В чем дело? Ах да. Понятно. Он назвал ее «Гвен», да еще и «дорогая».

– Да, милорд, я изгнала это злое колдовство. Но Маленький Народец больше не вернется сюда, и я так думаю, что им не стоит возвращаться.