Текст книги "Чародей поневоле (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 57 страниц)

Отец Эл понимал, что имеет в виду его святейшество. Как раз перед тем, как воссесть на папский престол, кардинал Ка-лума вел переговоры с архиепископом Бэрбенка, затерянной колонии, которую обнаружили около двадцати лет назад. Тамошняя община осталась более или менее в рамках истинной веры, но одна ересь там угнездилась накрепко: убеждение в том, что растения обладают бессмертной душой. Это убеждение стало фундаментальной основой бэрбенкских верований, поскольку на планете пышным цветом расцвела ботаническая инженерия, конечной целью которой было создание хлорофиллового разума. Переговоры почти зашли в тупик и завершились основанием бэрбенк-ской Церкви. Первым, что предприняла новоявленная Церковь, был разрыв всех отношений с Римом. Его святейшество обрисовал ситуацию мягче: он объявил, что с колонией утрачена связь и что бэрбенкскую Церковь долее нельзя считать римско-католической.

И это было крайне прискорбно. Если бы не твердая вера в одушевленность растений, бэрбенкцев можно было бы считать людьми во всех отношениях разумными.

– Я буду предельно откровенен, ваше святейшество, и сообщать буду только о том, что увижу своими глазами.

– О? – Папа вперил в отца Эла зоркий взгляд.– Вы куда-то собрались?

Отец Эл непонимающе уставился на его святейшество.

– А зачем бы еще вы послали за мной?

– Все верно,– вздохнул его святейшество.– Вынужден признаться, именно за этим. Иного выхода нет, ибо у меня нет сомнений: этот Мак Аран подразумевал именно это.

– Разве у нас может быть иной выход? – негромко спросил отец Эл.

– Нет-нет, конечно нет.– Папа опустил глаза.– Послание, пролежавшее в сейфах тысячу лет, заслуживает величайшего доверия – особенно в связи с тем, что его отправитель с неопровержимой точностью предугадал имя Папы. Если Мак Аран оказался так точен в этом вопросе, вероятно, он прав и относительно этого «чародея»? И независимо от того, на самом ли деле этот человек чародей, он может сильнейшим образом навредить вере. Подменить религию суевериями – это во все времена получалось без особого труда.

– Да, ведь это величайший соблазн: поверить в то, что ты способен управлять целой вселенной,– согласился отец Эл.

– И в результате этому искушению могут подвергнуться многие и многие,– добавил его святейшество. Брови его сдвинулись еще более мрачно.– Кроме того, всегда есть шанс, тo такие самозванцы действительно пробуждают сверхъестественные силы…

– Верно,– отозвался отец Эл. На него словно упала тень опасений его святейшества.– Лично я предпочел бы иметь дело с ядерной бомбой.

– Да, бомба не принесла бы столько вреда стольким людям,– кивнул Папа.

Папа Иоанн XXIV медленно, с торжественностью грозовой тучи, поднялся.

– Итак,– проговорил он.– Возьмите это с собой.– Он передал отцу Элу сложенный листок бумаги.– Это послание, написанное моей рукой и адресованное любому священнослужителю, с которым вас сведет случай. Здесь изложена просьба оказывать вам всяческое содействие. Только этим да чеком на тысячу термов я могу вам помочь. Отправьтесь же на эту планету и разыщите этого Гэллоугласса, где бы он ни был, и направьте его на стезю Господа нашего, независимо от того, воистину ли он чародей, или это всего лишь иллюзия.

– Сделаю все, что в моих силах, ваше святейшество,– сказал отец Эл, встал и улыбнулся.– По крайней мере нам понятно, почему этот Мак Аран адресовал свое письмо Ватикану.

– Естественно,– улыбнулся в ответ Папа.– Кто бы еще принял содержание письма всерьез?

  Глава первая

Послышался звон разбитого стекла.

– Джеффри! – в отчаянии воскликнула Гвен.– Сколько же раз можно повторять: нельзя упражняться в фехтовании в доме!

Род оторвал взгляд от страницы «Истории Грамерая» Гербренсиса и увидел, что его младший сын пытается спрятать за спиной «меч» – ивовую лозу. Вид у мальчика был напуганный и виноватый. Род вздохнул и встал.

– Имей терпение, милая. Ведь ему всего-то три годика.

– Ты виноват в этом не меньше него,– проворчала Гвен.– Откуда еще такой малыш мог научиться фехтованию?

– Твоя правда, милая,– со вздохом согласился Род.– Не стоило мне обучать Магнуса этому искусству на глазах у Джеффа. Но ведь мы занимались с ним всего один раз.

– Да, но ты же знаешь: он схватывает на лету все, что связано с боевыми искусствами. А теперь поговори с ним, а я попробую склеить разбитую вазу.

– Увы, тогда я этого не понимал, и понял только теперь. Послушай, сынок…

Род опустился на колени и обнял сына за плечи. Гвен тоже встала на колени и принялась поднимать с пола осколки и пристраивать их друг к другу. Она задерживала взгляд на местах соединения осколков, и те чудесным образом соединялись. Вскоре ваза приобрела первоначальный вид.

– …Знаешь, ведь это любимая ваза твоей мамочки,– нежно проговорил Род.– Это единственная стеклянная ваза в доме – другой у нее нет, а стекло очень, очень дорого стоит. Магнус долго-долго учился, чтобы научиться делать стекло.

Малыш всхлипнул и кивнул.

– Мамочка может починить вазу,– продолжал Род,– но все равно ваза уже не будет такой красивой, как была раньше, и мамочка уже не будет так радоваться, глядя на нее. Выходит, ты лишил ее чего-то такого, что ее радовало.

Малыш снова всхлипнул – на этот раз громко, выронил свое «оружие», уткнулся в плечо отца и горько расплакался.

– Ну, ну, что ты, не надо плакать,– принялся утешать его Род.– Все не так плохо. Мамочка сможет починить эту вазу. Колдуньи это умеют, а твоя мамочка прекрасно владеет телекинезом, но все-таки ты поступил дурно, правда? – Род отстранил Джеффа и посмотрел малышу в глаза. Тот снова всхлипнул и кивнул. Вид у него был самый что ни на есть несчастный.– А теперь успокойся.– Род вынул из кармана носовой платок и вытер мордашку Джеффа.– Будь же храбрым мальчиком и сам скажи мамочке об этом.

Джефф кивнул. Род взял его за плечи, развернул к Гвен и, легонько подтолкнув, встал.

Джефф боязливо подошел к матери. Он молча стоял и смотрел на нее с большим опасением, пока она не закончила возиться с вазой. Тогда малыш прошептал:

– Мамоцка, плости меня. Я не хотел.

Гвен испустила глубокомысленный вздох, не смогла сдержать улыбки и ласково взъерошила волосы сына.

– Знаю, знаю, ты и правда не хотел, мой славный. Просто так получилось, но все же, как ни крути, ты ее разбил. Вот почему я и прошу тебя не размахивать мечом в доме. И теперь ты будешь это делать только за дверью, ладно?

Джефф грустно кивнул.

– Ладно, мамоцка.

– И всегда будешь слушаться мамочку, да?

– А-га. Но… мамоцка! – воскликнул он протестующе.– Там зе… доздик сол!

Гвен тяжело вздохнула.

– Да-да, знаю, и ты не мог выйти из дому. Ну тогда, мой милый, тебе надо было порисовать картинки.

Джефф скорчил рожицу.

Гвен с укором посмотрела на мужа.

Род в отчаянии огляделся по сторонам, не слишком понимая, на что намекает Гвен, потом ткнул себя в грудь.

Гвен вскочила и стремительно подошла к нему.

– Да-да, это ты виноват! Сколько раз ты обещал, что научишь его рисовать замок, обнесенный крепостным валом? Уж замок он мог бы научиться рисовать. Так сколько раз ты обещал? Тысячу? Когда же ты исполнишь свое обещание?

– Сейчас же! – поспешно отозвался Род.– Сегодня мне как раз не надо заниматься исследованиями. Что ж, лучше поздно, чем никогда…

Но тут и Род, и Гвен резко вздрогнули и развернулись, напуганные плачем и сердитым криком.

Из детской вышел Магнус и увидел вещественное доказательство проказ Джеффа. Он подошел к младшему брату и сурово воззрился на него с высоты своего роста и возраста, а Магнусу было уже целых восемь лет.

– Что же ты натворил! Расколотил вазу! Это был мой подарок маме! Я так долго над этой вазой бился, а ты… Ох, Джеффри, Джеффри, и когда же ты только научишься…

Тут появилась Корделия и храбро выступила на защиту младшего брата, пользуясь своим ростом и возрастом – сорок дюймов, пять лет.

– Какое ты имеешь право на него ругаться, если выгнал его из его собственной комнаты, а?

– И из моей тоже! – прокричал Магнус.

– И из его! Там бы он играл во что хотел и ничего бы не разбивал!

– Тихо, тихо! – замахала руками Гвен.– Малыша разбудите!

Плач, по всей вероятности, донесся из колыбели и по силе звука ничуть не уступал возобновившемуся хныканью Джеффри.

– О, дети! – в отчаянии воскликнула Гвен и бросилась успокаивать одиннадцатимесячного Грегори, а Род попробовал перекричать всеобщий ор.

– Ну, ну, Джефф, ты ничего такого страшного не сделал. Магнус, ну-ка, прекрати! Делать выговоры – это мое дело, а не твое. И приказы отдавать тоже,– добавил он еле слышно.– Делия, милая, это очень хорошо, что ты вот так заступилась за братика. Но хорошее поведение не должно быть таким громким, договорились? Тс-с! – Он обнял всех троих и крепко прижал к себе.

В другом углу комнаты Гвен качала колыбель. Младенец утихомирился. Род поспешно пропел:

– Дождик-дождик, уходи! К нам попозже приходи!

– Ну, если тебе так хочется, папа…

Магнус выпрямился и на минуту стал очень серьезен.

– Нет, нет. Я же не это хотел сказать… О господи!

Род посмотрел в окно. Шум дождя стих, выглянуло солнце.

– Магнус! – в отчаянии проговорила Гвен,– Что я тебе говорила насчет баловства с погодой?

– Но ведь папа этого хотел! – горячо возразил Магнус.

– Ну, сказал в неподходящий момент,– неохотно согласился Род.– Но нельзя же, чтобы было так, как хотим только мы, сынок. Есть ведь и другие люди, которым дождик нравится.

И потом, он нужен всем, даже тем, кто его не любит,– крестьянам особенно. Так что верни его поскорее, будь хорошим мальчиком.

Магнус тяжко вздохнул, вложив в этот вздох все свое отношение к непоследовательности мышления взрослых, затем наморщил лоб… и дождевые капли снова зашлепали за окном. Корделия и Джеффри явно расстроились. Они-то думали, что уже можно выбежать из дома и поиграть.

– Да, погодка в последнее время стала какая-то странная,– задумчиво заметил Род, подойдя к окну.

– Что верно, то верно,– согласилась Гвен. Она подошла к мужу, прижав к груди маленького Грегори.– Ума не приложу, как ему это удается. У меня бы целый час ушел на то, чтобы разогнать столько туч.

– Что ж, придется этот талант внести в перечень необъяснимых способностей нашего сыночка.

Род обернулся и глянул на Магнуса – коренастого мальчика в рубахе и лосинах. Магнус сжал в руке рукоять кинжала. Волосы у него в последнее время потемнели, приобрели оттенок темной меди. Избавившись от детской пухлости, он обзавелся дерзко выступающим подбородком, который к наступлению зрелости грозил обратиться в нечто весьма и весьма суровое. Однако Род по-прежнему видел в сыне очаровательного и хитрого озорника. Странно даже было подумать, что талантами Магнус уже превзошел мать и уж тем более отца, поскольку Род обладал только знаниями и умом, ну и еще конем-роботом с компьютерным мозгом. А Магнусу уже сейчас ума было не занимать.

Как, собственно, и остальным детям Рода и Гвен. Корделия, пламенноволосая и тоненькая, как эльфийка, была уменьшенной копией Гвен. Златовласый маленький крепыш Джеффри наверняка должен был вырасти силачом, а вот Магнус, скорее всего, обещал вытянуться и стать поджарым. Вряд ли золотые кудряшки Джеффри могли потемнеть, с волосами Магнуса это уже произошло. Голубые глаза Джеффри, казалось, показывали тем, кто смотрел в них, глубины его души, а крепко скроенный подбородок был словно создан для того, чтобы выдерживать апперкоты.

Светловолосый пухленький Грегори – хотя и не настолько пухленький, насколько следовало бы быть младенцу его возраста, был слишком спокоен и сдержан и крайне редко улыбался. Если учесть, что ему еще и года не исполнилось, такое поведение выглядело поистине загадочным, и именно Грегори более других детей беспокоил Рода на фоне непроходящего беспокойства.

Каждый из его детей был одарен настолько, что и Иов лишился бы терпения!

В дверь постучали.

Гвен бросила на мужа удивленный взгляд.

У Рода противно засосало под ложечкой. Он шагнул к двери. Стук в дверь означал беду. Видимо, пришел конец его покойной семейной жизни.

Род открыл дверь и обнаружил за нею именно того, кого и ожидал обнаружить,– чародея Тоби, которому уже перевалило за двадцать. Тоби по обыкновению очаровательно улыбался. Ливрея королевского гонца ему была очень к лицу.

– Приветствую тебя, Великий Чародей! Как ты поживаешь?

– Напряженно, как водится,– улыбнулся Род. При взгляде на Тоби невозможно было удержаться от улыбки,– Ну, входи же.

– Я всего лишь на мгновение. Одна нога здесь, другая там. Спешные дела, надо лететь.– Тоби переступил порог и стянул с головы шапку,– Доброго тебе дня, прекрасная Гвендилон. Твоя красота цветет, как всегда!

– Дядя Тоби! – хором вскричали дети и со всех ног кинулись к гостю.

Род загородил чародея рукой, а тот принялся восклицать:

– Ой-ой-ой, не надо так торопиться! Ну, как у тебя дела, Джеффри, мой карапуз? Корделия, маленькая красотка, ты похитила мое сердце! Магнус, голубчик!

– Что ты мне принес, дядя Тоби?

– Можно, я поиграю с твоим мечом, дядя Тоби?

– Тоби! Дядя Тоби! А кофетки пинес?

– Ну, ну, дети, дайте же бедняге отдышаться! – Гвен заботливо и нежно отвела детей от гостя.– Тоби, пирога и пива ты все-таки отведаешь.

– Ох, боюсь, что придется отказаться, прекрасная Гвендилон,– вздохнул Тоби.– Сказав, что мне надо лететь, я не пошутил. Королева Катарина в гневе, а король в тревоге.

– О! – Гвен бросила взгляд на Рода, и по лицу ее промелькнула тень.– Что ж, мне грех жаловаться. Ты целую неделю пробыл дома.

– Что делать, милая… Назвался груздем, как говорится, полезай в кузов,– вздохнул Род.– Боевая готовность двадцать четыре часа в сутки и всякое такое…– Он обернулся к Тоби: – Так что же происходит?

– Я знаю одно: меня отправили к тебе с наилучшими пожеланиями от их величеств, одно из которых состоит в том, что тебе желательно поторопиться.– Тоби понимающе склонил голову.– Однако мне известно, что лорд аббат спешит в Раннимед.

– Ага, стало быть, между Церковью и троном нелады, верно? Тогда мне не помешало бы получить от Туана небольшой вводный инструктаж.

– Что ж, в Раннимед! – Тоби поднял руку в прощальном жесте. – До новой встречи, о прелестная мать семейства!

Очертания Тоби вдруг замерцали, он как бы начал таять прямо на глазах.

– Тоби,– проговорила Гвен быстро, но решительно, и силуэт юного колдуна мгновенно обрел прочную форму, – Только не в доме, прошу тебя. Если ты это сделаешь, мальчишки потом будут весь день и полночи исчезать и появляться, где им заблагорассудится!

– О! Да-да, как это я забыл! Но, честно говоря, приятно, что они меня так почитают. Прощайте, детишки!

С этими словами Тоби приподнял шапку и шагнул к двери.

– Дядечка Тоби! – вскричали разом три разгневанных детских голоска, и все трое отпрысков Рода и Гвен ринулись к любимому дружку. Тот запустил руку в притороченный к ремню мешочек, бросил вороватый взгляд на Гвен, проворно извлек из мешочка горсть конфет, швырнул детям и шмыгнул за порог, покуда те подбирали лакомство.

Гвен тяжело вздохнула.

– Ну вот! Теперь они есть не будут! Придется ужинать позже.

– Да, наверное, только для меня еду на печке не держи, не стоит,– проговорил Род, не отрывая взгляда от завихрения пылинок на том месте, где мгновение назад стоял юный колдун. Затем Род обернулся к жене: – Судя по всему, дельце займет какое-то время.

Гвен покачала головой.

– Ну почему они не зовут тебя сразу, как только узнают, что каша заваривается? Почему дожидаются времени, когда тебе ее приходится расхлебывать?

– Ну, ты же знаешь Катарину. Она всегда до последнего мгновения твердо уверена в том, что они с Туаном справятся сами.

А потом им становлюсь нужен я – так, исключительно для моральной поддержки.

– Не только,– возразила Гвен.– Ты им нужен потому, что ты многое умеешь. А когда все будет кончено, окажется, что беду отвел ты, а не они.

– Это верно, но не может же член команды одновременно быть судьей,– вздохнул Род и, наклонившись, поцеловал жену,– Ну, держись тут без меня, милая. Вернусь, как только смогу.

– Папочка уходит! – взвизгнула Корделия, и все дети разом бросились в дальнюю комнату, из окна которой было видно стойло. Оттуда можно было помахать рукой уезжавшему отцу.

Гвен схватила Рода за рукав, обернулась и, дождавшись мгновения, когда комната опустела, прижалась к груди мужа и прошептала:

– Будь осторожен, супруг мой! О, если бы я могла последовать с тобой и охранять тебя!

– Что такое? – Род нахмурился.– О! Ты про этих глупцов, про засады всякие… Не волнуйся, милая. Мастерство у них на том же уровне, что и намерения.

– И все-таки, как часто они пытались осуществить свои намерения, супруг мой?

Род поджал губы.

– Ну, сейчас, давай подсчитаем…– Он принялся загибать пальцы.– Тот кретин, что стрелял в меня с чердака в той деревне, да промазал… Это когда было, год назад?

– Одиннадцать месяцев,– уточнила Гвен.– За три недели до рождения Грегори.

– Ну, пусть будет одиннадцать месяцев. Видимо, он и понятия не имел о том, что стрела, пущенная из арбалета, летит куда медленнее, чем скачет конь-робот со встроенным радаром. Еще был так называемый крестьянин, который выскочил из кучи сена, лежавшей на телеге, с лазерным пистолетом. Бедняга.– Род сочувственно покачал головой.– Не догадался, что надо было окончательно выбраться из сена, а потом уж на кнопку нажимать.

– Ты поступил чрезвычайно благородно – вытащил его из огня и окунул в омут у мельничного колеса. И все-таки копье палящего света, брошенное им, едва не задело тебя.

– Верно, но Векс вовремя отступил в сторону. А еще был стражник в замке Туана. Сэр Марис по сей день носит, образно выражаясь, власяницу и голову пеплом посыпает – так сокрушается из-за того, что враг исхитрился проникнуть в ряды вверенной ему дворцовой стражи. О Господи, это была та еще переделка! Увидеть человека, бросающего пику, и при этом находящегося в миле от тебя! Ведь на то, чтобы поднять это оружие, нужно не меньше четверти секунды. Мне только и надо было пригнуться и подождать, пока пика пролетит мимо.– Род, вспоминая о происшествии, покачал головой,– А потом он и сам пролетел мимо меня да шлепнулся в ров. А ведь со мной тогда Векса не было.

– Не было, супруг мой. Но это только одно из покушений на твою жизнь, когда он не спас тебя от гибели. А в королевский замок ты его с собой не проведешь. Потому я и молю тебя: будь осторожен и береги себя!

– О, не бойся.– Род нежно провел кончиками пальцев по линии подбородка жены,– Я буду осторожен. Если на то пошло, теперь у меня есть то, ради чего стоит торопиться домой.

Огромный черный жеребец устремил взгляд на вошедшего в конюшню Рода, и из крошечного микрофончика, вживленного в кость за ухом Рода, послышался голос:

– Я зарегистрировал прибытие колдуна, Род, а также его отбытие. Следовательно, мы трогаемся в направлении замка?

– Так и есть,– кивнул Род и забросил на спину Векса седло.– Воскресная прогулка, не более того,– так я думаю.

– Но сегодня среда, Род.

– Да, но духовенство движется туда же, как бы то ни было. Милорд аббат, собственной персоной.

Род услышал потрескивания статического электричества – так Векс вздыхал.

– Что за игру затевает Церковь?

– Карточную, возможно,– Род подтянул подпруги коня и опустил уздечку.– По крайней мере, мне стоит приготовиться, в каком-то смысле, к покеру.

– Ты уверен в своих картах, Род?

– На все сто.– Род вскочил в седло и натянул поводья.– У меня – фул хаус.

Как только Род выехал из конюшни, из окошка послышались громкие прощальные крики. Обернувшись, Род увидел три отчаянно машущие ему вслед маленькие ручонки.

Через несколько минут, когда стальной жеребец во всю прыть скакал, быстро одолевая расстояние от дома Рода до Раннимеда, Род задумчиво проговорил:

– Знаешь, Векс, что-то Гвен опять разволновалась – боится, как бы кто-нибудь не покусился на мою драгоценную жизнь.

– Я тебя всегда оберегаю, Род, но мне хотелось бы, чтобы ты и сам проявлял большую осторожность.

– Не думай, что я так уж беспечен. Мне эти покушения тоже поднадоели, но по другому поводу. Если наши враги из будущего неожиданно так ополчились против меня, значит, они наверняка вынашивают планы свержения Туана.

– Почему прямо не сказать: «замышляют революцию», Род?

Род поморщился.

– Слово это мне неприятно, притом что в данный момент я на стороне властей. Но похоже, наши недруги готовятся к нешуточным боевым действиям, что скажешь?

– И я того же мнения. Не могут ли предстоящие переговоры между аббатом и его величествами быть предвестником такой угрозы?

Род буркнул:

– Могут, конечно, ты попал в точку. Поборники тоталитаризма на данный момент практически исчерпали все ресурсы «крестьянского бунта», а анархисты сровняли с землей движение за права баронов. Так что им явно нужен какой-то новый план, верно?

– Конфликты между Церковью и государством имеют долгую историю, Род. К примеру, Генрих II, король Англии, вел затяжную позиционную войну со святым Томасом Бекетом, архиепископом Кентерберийским, поскольку церковные власти противились попыткам Генриха централизовать правление страной. Это противостояние закончилось убийством Томаса и публичным унижением Генриха. Он был вынужден даровать Церкви концессии. Его сын, король Иоанн, был более упрям. Борьба Иоанна с Папой привела к тому, что Англия была подвергнута отлучению от Церкви – то есть в ней были запрещены крещения, венчания и отпевания, нельзя стало служить мессы и прочие службы. Для человека Средневековья это было истинной трагедией. Большинство жителей тогдашней Англии посчитали, что обречены на вечную геенну огненную из-за греха, совершенного их королем. В итоге вспыхнули народные волнения, и сила их была так велика, что король был вынужден публично покаяться и исполнить наложенную на него епитимью. Протестантское движение в христианстве преуспело отчасти из-за того, что германские принцы поддержали возможность выступить против императора Священной Римской империи. Англия стала протестантской из-за того, что Генрих VIII желал развода, которого Папа ему не позволял. Инквизиция, восстание гугенотов… Гражданская война в Англии отчасти была обусловлена тем, что народом, исповедовавшим протестантство, правил король-католик… И так далее по списку. Нечего дивиться тому, что, когда в восемнадцатом Векс были основаны Соединенные Штаты Америки, отцы-основатели этой страны записали в свою конституцию пункт о разделении Церкви и государства.

Род мрачно кивнул.

– Это могущественная сила, спорить не приходится – особенно в средневековом обществе, где большая часть народа относится к религии как к суеверию. Именно такой конфликт вполне годится для того, чтобы свергнуть правительство, если, конечно, Церковь обеспечит себя достаточной поддержкой народа и войска.

– Знаешь, при той технике и оружии, какими располагают футурианцы, это не составит для них большой проблемы.

– Не составит, если дойдет до дела, – усмехнулся Род.– Ну а нам, стало быть, надо опередить их, пока до дела не дошло, верно я говорю, старый мой электронный скакун?

– Сколь многих войн можно было бы избежать за счет обычного здравого смысла,– вздохнул Векс.

– Это точно. Да вот только короля и милорда аббата обычными людьми не назовешь. А когда речь заходит о политике и религии, смысла вообще не доищешься.