Текст книги "Эта безумная Вселенная (сборник)"
Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 87 (всего у книги 87 страниц)
– Вы нашли Мака?
– Пока нет, – ответил Уилсон.
– Десять к одному, что он в соседней хижине, – заявил Амброуз.
– Ты проиграл пари, – сообщил Уилсон. – Мы только что выяснили: там никого нет.
– А каквы осматривали хижину? – вмешался я. – Обшарили весь пол?
Посмотрев на меня так, словно я безнадежно спятил, Уилсон спросил:
– Черт возьми, зачем?
– Однако отличная мысль! – Келли облизал губы и поудобнее перехватил лучевой пистолет.
– Вы видите то, что вам предлагают видеть, – добавил я. – И если предлагают ничего не видеть…
– Послушайте меня, – вмешался Амброуз. – Эти клубки змей заставят вас поверить во все, что угодно. – Он шагнул к выходу. – Давайте осмотрим соседнюю хижину.
Мы направились к хижине номер четырнадцать. Шесть лучей осветили комнату от пола до потолка. Пусто. Проклятье, любому видно,что здесь никого нет!
Стоя посреди хижины, Амброуз позвал:
– Мак, постарайся издать хоть какой-нибудь звук.
Тишина.
Это выглядело очень глупо со стороны: Амброуз стоял в пустом помещении и пытался отыскать человека. Я представил себе лежащего Макферлайна, который отчаянно старается сбросить путы, оставаясь невидимым для наших глаз.
И тут у меня возникла замечательная идея, настоящее озарение.
– Эй! – воскликнул я. – Давайте направим все лучи в одну сторону!
– Для чего? – удивился Молдерс.
– Для того, – ответил я, наслаждаясь наступившим молчанием, – чтобы получить четкую тень. Ведь если в комнате кто-то есть, то он должен отбрасывать тень.
– Да, ты прав, – согласился Уилсон, восхищаясь моим умом.
Амброуз нетерпеливо взмахнул рукой, опустив меня с небес на землю.
Пустая трата времени. Мы не сможем увидеть не только сам объект, но и тень, которую он отбрасывает. Эти змеи – мастера морочить голову.
– И не только морочить! – проворчал Бреннанд, поглаживая солидную шишку на макушке.
– Ладно, Мак, – продолжал Амброуз, – если ты не в силах подать голос, то попробуй двигаться. Я буду стоять на месте, а ты подкатись ко мне. – Он немного подождал, глядя себе под ноги. Потом Амброуз развел руками и перехватил мой вопросительный взгляд. – Я пойду вдоль этой стенки. А ты двигайся мне навстречу с противоположной стороны. Остальные пусть походят в центральной части. Если наступите на что-нибудь, хватайте!
Опустившись на четвереньки, он пополз вдоль стены, ощупывая рукой пол. Я последовал его примеру. Поскольку я уже нашел таким способом Амброуза, его идея не казалась мне столь безумной, как остальным. Тем не менее я чувствовал себя паршиво. Да, я продолжал прекрасно видеть окружающий мир, но меня смущало, что я больше не могу полностью полагаться на глаза. Конечно, я говорю о следствии, а не о причине. Глаза функционировали нормально; просто кто-то воздействовал на разум, мешая видеть то, что есть на самом деле.
Пока остальные бродили по центральной части помещения, я добрался до угла, повернул и двинулся вдоль следующей стены. После того как я свернул опять и вытянул вперед руку, мои пальцы коснулись чего-то невидимого. Я сжал руку и ощутил скользкую эластичную трубку. Мне никак не удавалось ее выпустить. Чужак отчаянно дернулся, и я упал лицом вниз.
Келли сразу же понял, что произошло. Заметив, что я упал, он прицелился и нажал на курок. Луч ударил в пол впереди меня, в футе от сжатого кулака. Через долю секунды начался ужасный гвалт. Я обнаружил, что одной рукой цепляюсь за клубок черных веревок, который пытался тащить меня к двери, пока Келли отсекал от него куски. Бреннанд, недолго думая, всадил заряд прямо в его центр.
Амброуз попросил нож, чтобы перерезать веревки на Мак-ферлайне. Кли Янг попытался ухватить чужака своими мощными щупальцами, но побоялся, что попадет под огонь пистолетов. Уилсон танцевал боевой танец посреди хижины и вел непрерывный огонь из своего оружия. Однажды луч прошел совсем рядом с толстым задом Келли, в другой раз – в дюйме над моей головой, проделав в стене дыру размером с обеденную тарелку. Уж не знаю, как ему удалось совершить такой подвиг: пару раз его луч изогнулся вопреки всем законам физики.
Наконец я отпустил то, что бестолково сжимал в руке. На ладони осталась вонючая серая слизь. Существо было рассечено на множество частей, но наши лучевые пистолеты продолжали его кромсать. Однако даже самые маленькие фрагменты все еще шевелились, истекая темной жидкостью. По моим прикидкам, шар имел диаметр четыре фута и весил никак не меньше ста пятидесяти фунтов.
Между тем Макферлайн с кислым выражением лица избавлялся от травяной веревки.
– Почему ты не остался в шлюпке и не позвал на помощь? – сердито спросил он у Амброуза.
– Потому что появился твой близнец и поманил меня за собой, словно случилось нечто очень важное, – ответил Амброуз. – Тогда я не знал того, что мне известно сейчас. Поэтому я выпрыгнул наружу, мне даже в голову не приходило, что это мог быть не ты. Меня тут же связали. – Он фыркнул и добавил: – Я получил хороший урок. В следующий раз с места не сдвинусь, когда ты будешь умирать в муках.
– Благодарю, – проворчал Макферлайн. – Настанет день, и я отвечу тебе тем же. – Он сплюнул на кусок черной змеи, пытавшейся свернуться в кольцо возле его сапога. – Мы так и будем трепаться здесь всю ночь?
– Это ты жуешь жвачку, – проворчал Бреннанд. Он приблизился к двери и посветил фонарем в ту сторону, откуда мы пришли, – Мы проводим вас обоих до шлюпки. Сразу же стартуйте и возвращайтесь на «Марафон». Там вы сможете продолжить препирательства…
Он смолк, рука с фонарем дрогнула, затем он засунул другую руку в карман и крикнул:
– Их тут сотня! Ложись! – И швырнул что-то, а я распластался на полу, прикрыв лицо руками.
На несколько мгновений ночь превратилась в день. Земля качнулась, крыша хижины взлетела в небеса, как древний аэроплан. Через секунду с небес посыпались извивающиеся обрывки змей.
Несмотря на то что живущие на планете существа научились обрабатывать металлы, оружия у них не было. Вероятно, они развивались иным способом, потратив миллионы лет на оттачивание мастерства обмана. Так или иначе, но наши возможности оказались для них такими же удивительными, как их иллюзии – для нас.
Мы выскочили из хижины, чтобы воспользоваться паникой, начавшейся после взрыва бомбы, и помчались мимо хижин, потерявших крыши или разрушенных до основания. У каждого из нас была наготове бомба – вдруг враг вновь попытается напасть или обрушит мощную иллюзию на наше сознание. Но никто не встал у нас на пути, дорогу не преградила стая озверевших динозавров.
Я бежал в темноте вместе с остальными и размышлял о причинах такого поведения туземцев. Если бы я умел творить иллюзии, то первым делом продемонстрировал бы разъяренного слона. Но потом я сообразил, что любые иллюзии, которыми наши недруги пользовались для покорения местных форм жизни, показались бы нам абсолютно чуждыми – скорее всего, мы бы ответили бомбой. Да, имея с нами дело, они были сильно ограничены в возможностях. Но если придет день, когда они как следует познакомятся с людьми…
Получалось, что они именно по этой причине захватили в плен Амброуза и Макферлайна. Первое правило на войне: узнай врага. Четверо захваченных людей должны были выдать сведения, необходимые для победы над нами. Возможно, у аборигенов и был шанс победить. Честно говоря, я в этом сильно сомневался, но никогда не следует недооценивать противника.
Мы благополучно выбрались из поселения, понимая, что шлюпка находится где-то совсем рядом. Из-за темноты и кругового расположения хижин было трудно ориентироваться. До этого момента я следовал за товарищами, точно овца, но ведь Бреннанд без колебаний выбрал направление – казалось, он знает, что делает. А вдруг Бреннанд в спешке ошибся? Мы сбавили шаг, такое впечатление, что аналогичные мысли появились и у остальных. Неужели шлюпка находится так далеко от поселения?
Затем Бреннанд повернул свой фонарь, и луч наткнулся на блестящую корму шлюпки, оказавшуюся слева от нас. Очевидно, мы отклонились в сторону.
Когда мы подошли к шлюпке, Амброуз повернулся к нам и сказал:
– Спасибо, ребята. Мы возвращаемся. Встретимся на корабле.
И с этими словами он взялся за перила и сделал несколько смешных движений ногами, как если бы крутил педали велосипеда, пригнувшись к рулю. Выглядело это довольно глупо. Затем я вдруг понял, что шлюпка исчезла, а Амброуз пытается взобраться по несуществующей лестнице.
Кли Янг произнес слово на высоком марсианском, для которого нет эквивалента на земных языках, и по дуге повел лучом пистолета, рассчитывая достать аборигена, устроившего эту ловушку. То, что рядом находится один или даже несколько врагов, не вызывало сомнений. Вот только какое расстояние достаточно для воздействия на нашу психику? Десять ярдов или тысяча? В результате мы обнаружили лишь кусты и небольшие деревца, или что-то очень похожее на кусты и деревья. Выяснить, кто есть кто, можно было только одним способом: потратить драгоценное время и сжечь всю растительность вокруг нас.
Макферлайн не без злорадства спросил Амброуза:
– Неужели ты будешь каждый раз попадаться на их уловки?
Рассердившийся Амброуз прошипел:
– Заткнись, пока я тебе не врезал!
– Сейчас сам получишь! – прорычал Макферлайн, готовясь к кулачному поединку.
Бреннанд встал между ними и рявкнул:
– Неужели у вас не хватает мозгов сообразить: кто-то очень хочет, чтобы вы подрались?
– Ты прав, – поддержал его Молдерс, – давайте договоримся: если кому-то захочется свернуть соседу шею, пусть отложит это удовольствие до возвращения на корабль.
– Пожалуй, в ваших словах что-то есть, – признал слегка смутившийся Макферлайн. – К тому же сейчас нам нужно подумать совсем о другом. Где шлюпка?
– Она не может находиться далеко, – предположил я. – Даже сотня чудищ не утащит многотонную шлюпку.
– Что ж, будем двигаться по спирали, – решил Бреннанд. – Рано или поздно мы на нее наткнемся. – Он посмотрел по сторонам, не зная, в каком направлении идти.
– Давай налево, – предложил Келли и не поленился сообщить причину: – Я уже туда повернулся.
Мы пошли налево, стараясь не упускать из вида окраину поселения. В этот момент мне не пришло в голову, что эти хижины могут быть иллюзией, как и шлюпка, в то время как настоящие дома стоят в другом месте. Полагаю, мы могли бы бродить так кругами лет сто. Или даже по прямой, считая, что движемся по спирали, все дальше и дальше отходя от катера и шлюпки.
Быть может, бомба прикончила самых толковых врагов, оставив тех, кто не смог воспользоваться своим шансом, поскольку хижины оказались настоящими, и мы нашли шлюпку, пройдя всего четыреста ярдов. На сей раз Амброуз сначала ощупал перила и только после этого начал осторожно подниматься. Оказавшись возле люка, он ласково похлопал по корпусу.
– Ну, как я уже говорил, спасибо, ребята!
Он отпер люк и вошел внутрь, за ним последовал Макферлайн. Теперь вы понимаете, насколько мы были одурманены, если все шестеро стояли и прощались с товарищами, собираясь топать до катера, как только они закроют люк. Макферлайн и в самом деле захлопнул дверцу, но тут же распахнул ее и посмотрел на нас с превосходством человека, умеющего использовать свою голову по назначению.
Снисходительно улыбнувшись нам, словно мы были безмозглыми венерианскими гуппи, он сказал:
– Похоже, никто из вас не хочет, чтобы его подвезли?
Бреннанд подскочил на месте, покачал головой и закричал:
– Вот это да! Нам вовсе не нужно идти к катеру, чтобы вернуться назад!
И он побежал вверх по лесенке. Остальные – за ним, последними оказались я и Уилсон. Мне пришлось немного подождать, пока Кли Янг заберется внутрь – он заполнял собой весь проем люка. Потом поднялся я и вошел в шлюз, у меня за спиной послышались шаги Уилсона. Вероятно, он так спешил, что поскользнулся – металлические ступеньки были влажными от росы. Я увидел, как рука с фонариком описала широкую дугу, и фонарик погас. Я стоял и ждал, пока он заберется со второй попытки.
– Ты поднимаешься по лестнице с ловкостью жирафа, – с насмешкой сказал я, когда Уилсон оказался на верхней ступеньке.
Он ничего не ответил, что было очень на него не похоже. Когда я собрался поднять трап, он с застывшим лицом прошел мимо меня, и повеяло серой слизью.
Иногда приходится отбросить благородные чувства и угрызения совести.
Я пнул его в живот.
В следующее мгновение передо мной оказался шар, который заметался, пытаясь ударить меня по ногам и повалить на пол. Его энергии хватило бы, чтобы крутить динамо-машину в течение недели. К тому же он был удивительно скользким, и я не мог его удержать. Да и вытащить пистолет мне никак не удавалось. Я уже подумывал о том, что проигрываю схватку по очкам, когда Кли Янг просунул щупальце в шлюз, схватил моего противника и раз двадцать стукнул о металлическую переборку, после чего выбросил в открытую дверь.
Не задержавшись ни на секунду, чтобы поблагодарить марсианина, я схватил фонарь, выдернул из кобуры лучевой пистолет и буквально слетел вниз по лестнице. В трех или четырех ярдах от нее по земле катался Уилсон, который боролся с двумя здоровенными клубками вертящихся змей. Очевидно, аборигены хотели связать Уилсона и отвести глаза возможным спасателям. Уилсон им все испортил, вынудив сосредоточить все силы на борьбе с ним – результат получился специфическим. Изображение то появлялось, то исчезало, как в плохом кино. Несколько мгновений я их видел, потом все пропадали и появлялись вновь. Я успел сделать удачный выстрел и отсек петлю, которая обвилась вокруг головы Уилсона. Затем по лестнице скатился Кли Янг и вступил в драку, отодвинув меня в сторону.
Надо признать, что марсианин был прекрасно приспособлен к такой борьбе. Не обращая внимания на регулярное исчезновение врага, он захватил огромными щупальцами всех участников потасовки, обездвижив их своими присосками. Затем он разделил их, случайно треснув Уилсона по уху. Одним щупальцем он поставил Уилсона на лестницу, а двумя другими принялся вколачивать врагов в землю. Некоторое время он развлекался таким образом, пару раз меняя ритм, чтобы продемонстрировать, что он контролирует ситуацию. Наконец он поднял туземцев в воздух и со всего размаха стукнул одного о другого. К этому моменту кино прекратилось. Жертвы Кли более не пытались выдать себя за кого-то другого. Он забросил обоих за деревья.
Покончив с делами, он взобрался по лестнице и протиснулся в люк. Я поднял трап, запер дверь направился в кабину – сообщить Амброузу, что все на борту и можно стартовать.
Макферлайн сидел на корточках рядом с Амброузом в крошечной кабине и говорил по радио со шлюпкой.
– Почему это вы нас собьете, если мы стартуем первыми?
Голос с катера отвечал:
– На «Марафон» вернуться первыми должны мы.
– Почему?
– Потому что у нас список ваших паролей. Как на «Марафоне» узнают, что это и в самом деле вы?
Нахмурившись, Макферлайн ответил:
– Да, да, звучит разумно. Но есть и другая точка зрения.
– О чем ты говоришь?
– Вы самые настоящие лоботрясы – ведь у вас нет паролей. Как людям на «Марафоне» узнать, что вы это вы?
– Мы не выходили наружу, – возмущенно заявил голос.
– Ха! – глумливо воскликнул Макферлайн, которому разговор доставлял все большее удовольствие. – Это вытак говорите!
Послышался шум, а потом другой голос заявил:
– Эти шестеро должны были вернуться сюда. Они поступили иначе. Ты утверждаешь, что они на вашей шлюпке – но это ты так говоришь!
Посмотрев на меня через плечо, Макферлайн прорычал:
– Поговори с этими убогими болванами, сержант. Скажи им, что вы здесь в целости и сохранности.
Вероятно, его слова услышали на катере, поскольку тут же последовал вопрос:
– Это ты, сержант? Назови свой пароль!
– Нанифани, —с наслаждением произнес я.
– А кто еще с тобой?
– Все на месте.
– Никто не пострадал?
– Никто.
После коротких раздумий собеседник сказал:
– Ладно, мы возвращаемся. Вы следуйте за нами. И садитесь после нас.
Макферлайн, который не любил получать приказы от младших чинов, ощетинился.
– Я не буду…
– Нет, будешь, – хладнокровно возразил голос с катера. – Поскольку наш катер вооружен, а ваша шлюпка – нет. Попробуй отмочить какую-нибудь шутку, и мы вас собьем. Шкипер нам только спасибо скажет!
Последний довод оказался решающим, Макферлайн выключил передатчик и угрюмо уставился в темноту. Через полминуты темноту прорезала огненная вспышка – стартовал катер. Мы проследили за удаляющейся яркой точкой, а потом я вцепился в ручки кресла, и Амброуз поднял шлюпку в воздух.
Вопреки ожиданиям наше возвращение не вызвало паники. Я бы не удивился, если бы меня подвергли серии тестов, подтверждающих, что я истинный землянин: отпечатки пальцев, анализ крови и так далее. Все было гораздо проще: мы оставались в переходном шлюзе до тех пор, пока каждого из нас не осмотрел Эл Стоу.
Я с огромным трудом отмыл руки от слизи: она размазывалась по ладони тонким слоем и норовила уничтожить мыльную пену. Затем проверил оружейную – все в порядке. Если мы вскоре стартуем, то все будут заняты, поэтому нужно узнать последние новости у Стива. По пути к нему я встретил Джепсона и зловеще расхохотался.
– Значит, ты все еще жив, – сказал я, – Что с тобой произошло?
– Меня похитили, – без особого удовольствия ответил он.
– Ясное дело. Давно пора привыкнуть.
В ответ он фыркнул и заметил:
– Я бы мог привыкнуть, если бы это всякий раз происходило одинаково. Но враги изобретательны.
– И как это произошло на сей раз?
– Я болтался в лесу вместе с Пейнтером. Мы отошли от остальных, но находились рядом с кораблем. Пейнтер увидел, или решил, что увидел, на земле металлическую штуковину вроде украшения. Он отстал на пару шагов и наклонился, чтобы поднять. Если ему верить, пальцы ничего не нащупали.
– А что потом?
– Кто-то треснул его по голове, когда он наклонился. Я услышал, как он упал, и повернулся. Клянусь, он стоял, как и прежде, держа в руке свою находку. Ну, я подошел, чтобы посмотреть, и – вам!
– С тобой обошлись так же, как с Пейнтером.
– Да. Он утверждает, что это сделало дерево, но я не уверен. Когда я пришел в себя, оказалось, что меня связали по рукам и ногам, а в рот засунули пучок травы. Мало того, меня куда-то тащили два покрытых слизью урода. – Он скорчил рожу. – Видел бы ты их!
– Я видел, – заверил я Джепсона. – Но только после того, как они скинули пижамы.
– Потом они бросили меня и ушли, но вскоре вернулись вместе со связанным Пейнтером. И вновь удалились – вероятно, в поисках новых жертв. Мы лежали совершенно беспомощные, пока не замелькали фонари, кто-то начал стрелять из лучевых пистолетов, поднялся ужасный шум. И нас нашли. Ребята сказали, что они прикончили с десяток тварей, которые для них выглядели как деревья – но только не для Эла Стоу. Эл шел впереди и указывал, в кого стрелять.
Пригодились его глаза-камеры!
Такой уж он есть – и наше счастье, что он с нами.
– Ну, мы бы все равно нашли способ борьбы с аборигенами, – заверил я Джепсона. – Я плачу налоги, чтобы яйцеголовые ни в чем не испытывали недостатка. Если они хотят, чтобы я и впредь летал на дальние планеты, пусть сделают проволочную шляпу или еще какое устройство, чтобы оно защищало меня от подобных образин.
– Это уж точно! – воскликнул Джепсон. – Следующая экспедиция должна носить проволочные шляпы.
Стив грыз галету, сидя в своем чулане.
– Что новенького? Если ты, конечно, в курсе. А ты всегда в курсе, Большие Уши.
– Разве сам не знаешь? – парировал он. – Нет, конечно, не знаешь. Ты ничего не знаешь, Мозг с Горошину.
– Ладно, – сказал я, прислонившись к двери. – Теперь, когда мы представлены друг другу, гони информацию.
– Мы стартуем, как только все соберутся на борту и Мак-Нолти изучит отчеты.
– Так быстро? Мы и суток здесь не провели.
– Хочешь задержаться? – осведомился Стив.
– Черт возьми, нет, конечно!
– И я тоже. И чем скорее мы вернемся, тем скорее я получу толстую пачку банкнот.
– Однако мы мало что успели найти, – возразил я.
– Шкипер полагает, более чем достаточно. – Положив ноги на столик, где стояла вся его аппаратура, он продолжал: – Наши начальники на Земле выбирают планету так: закрывают глаза и бросают в звездную карту дротик. А потом говорят с умным видом: «Там может быть разумная жизнь, слетайте, проверьте». И нам остается только лететь и выяснять, правы ли они были в своем предположении. Что ж, мы получили ответ на этот вопрос – и мы возвращаемся домой, пока никому не оторвали голову и не выпустили внутренности.
– Меня это вполне устраивает, но только с одной оговоркой, – заявил я. – И оговорку эту я могу сформулировать двумя словами: никогда больше!
– Ты это говорил в прошлый раз.
– Может, и говорил, но…
Завыла сирена, я прервал разговор и побежал на свое место, чтобы поскорее пристегнуть ремни и пережить старт. Я так и не сумел привыкнуть к тому, как стартует и садится «Марафон», хоть и участвовал в этом тысячи раз. Я уже давно мечтал врезать Флеттнеру пару раз по физиономии за его изобретательность.
Мы успели пролететь двадцать миллионов миль, прежде чем Баннистер заглянул в оружейную и осведомился:
– Что так возмутило Мака, когда он ругался в шлюпке?
– Точно не знаю, но мне кажется, его подстрекали устроить скандал. Древнее правило: разделяй и властвуй. Но у них ничего не вышло, поскольку Мак слишком цивилизованное существо, чтобы зайти так далеко.
– Хм! – Баннистер почесал в затылке – мои слова произвели на него впечатление. – Изобретательные ребята.
– На мой вкус – даже слишком.
– А представь, что им бы удалось попасть на борт. Как бы мы себя чувствовали, если бы настоящие парни перемешались с воображаемыми – и мы бы не могли отличить одних от других?
– Ну, эту мысль можно развивать до бесконечности, – сказал я, поскольку и сам уже размышлял на данную тему. – В особенности если хочешь напугать себя до смерти.
Он ухмыльнулся:
– Я куда сильнее пугаюсь, наблюдая за образованными пауками, что обитают в правом отсеке.
И с этими словами он удалился, а я вернулся к своим делам. Мои мысли обратились к упомянутым Баннистером марсианам, разумным существам, не менее удивительным для нас, чем те, с которыми мне довелось встретиться в последних экспедициях. Но мы успели привыкнуть к марсианам и даже переживаем, когда они умирают. Да, это отличные парни. Их все любят. И никто не боится.
Но тогда в чем смысл последней фразы, произнесенной Баннистером? И почему он так странно ухмыльнулся? Похоже, он хотел привлечь мое внимание к каким-то нелегальным делишкам, которые обделываются в марсианском отсеке с разреженным воздухом.
Эта мысль грызла меня до тех пор, пока я не плюнул на свои дела и не пошел проверить.
Когда я приник глазом к смотровому отверстию, волосы у меня на голове встали дыбом. Банда с красной планеты, как обычно, собралась вокруг доски, за исключением похрапывающего в углу Сага Фарна. По одну сторону доски расположился Кли Дрин. Я заметил, что он играет белыми.
Напротив него большой шар вытянул одну из своих жирных черных веревок и коснулся черного слона, но не передвинул. Марсиане сделали глубокий вдох, словно произошло нечто важное.
Ого! Я не стал ждать, что будет дальше, а сразу поспешил в нос «Марафона», искря каблуками на скользких поворотах. В результате я с разбега наткнулся на Эла Стоу. С тем же успехом можно было бы прыгнуть на скалу. Он схватил меня могучей рукой и посмотрел горящими глазами.
– Что-нибудь случилось, сержант?
– Еще бы! – Я ощутил его силу и убедился, что он не иллюзия, – Они на борту!
– Кто – они?
– Веревочные гипнотизеры. По меньшей мере один из них. Сейчас он дурит марсиан за шахматной доской.
– Очень в этом сомневаюсь, – совершенно спокойно ответил Эл. – У него было слишком мало времени, чтобы научиться играть как следует.
– Ты хочешь сказать… – Я пораженно уставился на Эла. – Ты знал, что он на борту?
– Конечно. Сам поймал. А потом Кли Морг упросил отдать его им – ведь из герметично закрытого отсека не сбежать. И Кли Морг совершенно прав, хотя марсиане желали заполучить шар совсем по другой причине.
– Да? – Я был совершенно сбит с толку. – И какова же эта причина?
– Ты бы и сам мог догадаться, ведь тебе хорошо известны нравы марсиан. Они решили, что игра станет гораздо интереснее, если их гость будет передвигать фигуру на одну клетку, создавая иллюзию, что она отправилась на другую. – Он помолчал. – А значит, им придется внимательней изучать каждый ход и напрягать логическое мышление, чтобы понять, что произошло на самом деле. Мне оставалось только развести руками. Похоже, банда с красной планеты окончательно спятила. Но дело не в этом, а в том, что странное существо нашло с марсианами общий язык и даже разделяет интерес к шахматам. Настанет день, когда оно выиграет чудовищно уродливый кубок, который я не стал бы терпеть возле своего кресла-качалки даже в качестве ночного горшка.
Покорители космоса! Тьфу, да и только! Все они чокнутые, как вы и я!
