Текст книги "Эта безумная Вселенная (сборник)"
Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 87 страниц)
– Я его тоже вижу, – сообщил с соседнего дерева капитан Гордд. Только вынужденные меры предосторожности заставляли его говорить шепотом. – Это существо не похоже ни на одну нашу расу на всех двадцати четырех планетах.
– Главное, мы должны узнать, сколько всего этих существ прилетело на корабле, – сказал Бвандт.
– От десяти до двадцати, – немного подумав, предположил Гордц. – Возможно, тридцать, хотя вряд ли.
Бвандт снова припал к окуляру зрительной трубы, затем убрал свой инструмент и спустился вниз.
– Срочно включайте пиктограф, – велел он.
Один из офицеров спустился со своего наблюдательного пункта, нажал несколько кнопок на громоздком, напоминающем ящик аппарате, который держал в руках, и вскоре вытащил из щели большой снимок Питера с трубкой в зубах.
– Наконец-то мы узнали, как они выглядят, – проворчал Бвандт, изучая снимок. – Ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Подумать только: тысячи странных существ!
– Миллионы, – поправил приблизившийся Втейш.
– Да, миллионы, и все они такие. – Бвандт вернул снимок. – Подготовьте копии для рассылки по штабам всех секторов.
Втейшу он сказал:
– А теперь проверим, чего они стоят.
Маршал подозвал ближайшего солдата.
– Подкрадись к нему как можно ближе и стреляй.
– На поражение? – спросил солдат.
– На поражение, – подтвердил Бвандт.
– А есть ли в этом необходимость? – вмешался Втейш, проявив не свойственную ему смелость.
– Мы обязательно должны увидеть, как они ведут себя при чрезвычайных обстоятельствах, – уже жестче сказал Бвандт и сердито зыркнул глазами на солдата. – Чего ты ждешь? Выполняй приказ!
Солдат миновал деревья и скрылся в густом подлеске. Вскоре хруст ветвей затих; дальше солдат двигался ползком. Остальные замерли под деревьями, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел и на корабле начнется паника. На деревьях находилось двенадцать наблюдателей с инструментами, готовые заснять все приемы обороны, свойственные странной расе.
Пилот Питер сидел, прикрыв глаза, и внимательно слушал, но не ушами, а мозгом. Мысли Сверхзоркого Сэмми были ровными и бесстрастными.
– Они затаились в деревьях, примерно в миле от тебя. Я был совсем близко от них. Могу сказать: они по-прежнему там. Ты бы видел этих слизней! Ходить они не умеют, а только ползают и при этом противно чавкают. У них по восемь глаз, и каждый вращается самостоятельно. Меня они просто не замечали, и я уже начал подумывать: может, я для них прозрачный?
– Как же, прозрачный! – вклинился Риппи. – Особенно с тем, что у тебя в брюхе.
– Заткнись! – приказал ему Питер. – Сейчас не время для ваших перепалок.
– Деревья мешают, – продолжал Сэмми. – Сквозь листву не видно. Тут Клобо рассказал бы тебе больше.
– Наконец-то я услышал, что Клобо на что-то годен, – донеслась до Питера мысль Клобо. – Мне и так хватает моих сновидений. Знали бы вы, какой это кошмар! – Он испустил глубокий мысленный вздох. – Самое скверное, что наутро все забывается.
– Что ты видишь, Клобо? – серьезно и одобряюще спросил Питер.
– Они о чем-то совещаются на своем отвратительном языке. Сразу чувствуется, что телепатия им недоступна.
– Иначе они давно бы нас подслушали, – резонно заметил Сэмми.
– Кажется, они пришли к какому-то решению и отправили одного из своих в направлении корабля. Предмет, который он тащит с собой, подозрительно напоминает оружие, – продолжал Клобо, – Я не ошибся: это существо осторожно продвигается к кораблю… Ага, теперь он пополз. У меня странное чувство.
– Какое? – спросил Сэмми.
– Он ползет к кораблю вовсе не для дружеских объятий и поцелуев.
– М-да, – хмыкнул Питер, вытряхивая из трубки пепел. – Думаю, мне не стоит идти на контакт, пока я не удостоверюсь в дружественных намерениях этого типа.
– Если хочешь знать мое мнение, я бы не доверил этому разине даже консервооткрывашку Гектора, не говоря уже о винтовке, – заявил Клобо.
– Что я слышу! – удивился Гектор.
– Теперь он замер… там ямка… Ага, залег и выставил свою стрелялку. По-моему, я залез к нему в мозг. Ну и мысли! Питер, он собирается в тебя стрелять. Риппи, наверное, сейчас уже совсем рядом, где-нибудь футах в десяти.
– Мне пора включаться в дело, – сказал Риппи.
– Только будь осторожнее. Неизвестно, каких фокусов можно ждать от этого слизня, – предостерег Питер.
Питер знал: Риппи и слизень находятся в полумиле от корабля. Он прищурил глаза и попытался отыскать Риппи среди густой растительности. Бесполезно. Зелень скрывала все.
В мозгу Питера застрекотали мысли Клобо. Сейчас он тарахтел, словно комментатор на финальном матче. Питеру показалось, будто Клобо, ведя свой репортаж, то взмывает вверх, то опускается вниз.
– Риппи вскочил на ноги и смотрит прямо на этого типа. Стрелок удивленно шипит и роняет винтовку. Риппи замер на месте. Стрелок немного очухался. Не спуская все свои восемь глаз с Риппи, он ощупью находит винтовку, подбирает и поднимает. Спрашивается, зачем тогда ему восемь глаз, если он ими не пользуется?.. Ага, он наводит винтовку на Риппи, но в это время с другой стороны незаметно появляется Ким и прыгает слизню на спину… Да, зрелище не для слабонервных! Ким отдирает от него куски и бросает лягушкам. Горе-стрелок повалился на спину, он отчаянно сучит ножками и издает какие-то дикие звуки обоими ртами сразу. Ким быстро избавил его от необходимости кричать. Распоров ему брюхо, Ким украшает кусты вокруг внутренностями бывшего стрелка. Кусты приобретают забавную синеватую окраску. Живопись слизью – это новое…
Питер отключился от трескотни Клобо и прислушался. В траве действительно происходила какая-то возня и слышались нечленораздельные звуки. Питер задрал голову и вгляделся в небо. В небе не было ничего, кроме облаков. Питер достал кисет, снова набил трубку, умял табак и, не зажигая ее, пососал черенок.
– …оставив на месте лишь зловоние и крайне неприглядное месиво, – устало закончил Клобо.
– Суп готов, – сообщил Гектор, не подозревая, что выбрал не самое лучшее время для приглашения к столу.
Трое солдат, крадучись, вернулись из разведки. Они беспокойно озирались, и чаще всего – назад. Двое рассказывали о случившемся, а третий, повозившись с пиктографом, достал снимок и подал Бвандту.
– Разорвали на куски? – не веря своим ушам, переспросил маршал.
Солдаты нервозно закивали. Некоторое время Бвандт рассматривал зажатый в псевдоподиях снимок. Маршал был в ужасе.
– О солнце красное, под которым мы вылупились!
– Разрешите взглянуть.
Втейш наклонился к снимку. Все его три желудка свело судорогой.
– Исполосовать беднягу на мелкие кусочки! – тихо прошептал командующий.
– Должно быть, нападавшие скрывались в засаде, – решил Бвандт, даже не удосужившись подумать, откуда те узнали, в каком именно месте устроить засаду. – Их было несколько. Они набросились разом, с неописуемой жестокостью. Все произошло так быстро, что наш солдат даже не успел выстрелить.
Маршал повернулся к угрюмым, молчаливым солдатам.
– Это мне напоминает… Кстати, а где винтовка погибшего? Вы нашли ее?
– Винтовки там не было. Она исчезла.
– Так! – налился желчью Бвандт. – Теперь они заполучили нашу винтовку и знают, чем мы вооружены.
– Стоит ли волноваться? – попытался успокоить его Втейш. – Обыкновенная винтовка. У нас есть более крупное и серьезное оружие, о котором они не знают.
– Ты уверен, что они не знают? – сорвал на подчиненном раздражение Бвандт. – Что вообще нам о них известно? Пока только одно: они вооружены ножами.
– Сверхскоростные корабли и обыкновенные ножи, – стал рассуждать вслух Втейш, – Одно как-то не вяжется с другим. Я усматриваю в этом несоответствие.
– Иди ты в космическую дыру со своим несоответствием! – выругался Бвандт. – Их острые ножи оказались сильнее нашего оружия. Они убили нашего солдата, а сами не получили ни царапины. Я этого не потерплю!
– Что вы предлагаете?
– Мы дождемся темноты и повторим атаку, – раздраженно елозя на месте, объявил Бвандт. – Я не рассчитываю захватить их спящими. Мы не знаем, спят ли они вообще. Узнав о нашем присутствии, они наверняка выставят часовых. Но если они не слишком привычны к темноте, это даст нам некоторое…
Маршал замолчал, услышав лязг металла, донесшийся со стороны корабля. Один из наблюдателей сообщил с дерева, что видит очень странную картину. Бвандт вполз по стволу и достал зрительную трубу.
Из корабля появился еще один член экипажа, не имеющий ни малейшего сходства с первым.
У этого были ромбовидные бока и блестящее тело. Ног Бвандт не заметил; похоже, это существо вообще не имело ног и двигалось либо на невидимых гусеницах, либо на скрытых колесиках. Из тела под разными углами отходило множество конечностей. Одни состояли из нескольких скрепленных шарнирами фрагментов, другие напоминали щупальца. За существом волочился толстый черный кабель, уходивший внутрь корабля. Этот странный субъект явно направлялся к хвостовой части. В двух конечностях он сжимал изогнутую металлическую пластину.
Пока Бвандт смотрел, что называется, во весь глаз, субъект повернулся к нему спиной, приложил пластину к корпусу корабля. В том месте вспыхнула россыпь искр, медленно скатывающихся по пластине вниз.
– Сварка! – воскликнул Втейш, будто он один знал, как называется этот процесс.
Бвандт нахмурился, задрал голову вверх, где сидел оператор пиктографа, и спросил:
– Ты это снимаешь?
– Да, маршал.
– Сделай побольше снимков.
Бвандт посмотрел вниз. У основания дерева стояло шестеро солдат. Чувствовалось, им очень не по себе.
– Вам я приказываю отправиться к кораблю и остановиться на расстоянии винтовочного выстрела. Займете позицию, образовав четверть круга. Держаться вместе. Слышите? Чтобы ни случилось, не разбегаться. Найдите удобное место, но в пределах попадания, и угостите-ка это безногое чудовище хорошей порцией пуль. Постарайтесь не промахнуться. Шкуру спущу с того, кто промажет!
Солдаты послушно, но без особого энтузиазма, двинулись выполнять приказ. Бвандт перебрался повыше, нашел удобное разветвление и снова навел зрительную трубу на странного типа с блестящей кожей. Тот был поглощен своей работой. Втейш, Горда и Хиксл тоже достали зрительные трубы и прильнули к окулярам. Оператор пиктографа не отрывался от экрана, делая снимок за снимком.
Медленно, с тяжелым сердцем, солдаты приблизились к кораблю на расстояние винтовочного выстрела и заняли указанную позицию. Они беспокойно озирались. Их чувства были натянуты до предела. Однако никто из шестерых не догадывался, что сейчас за ними наблюдают другие глаза и идет оживленный обмен мыслями.
Ждущему Бвандту казалось, что прошла целая вечность. Карательный отряд не подавал никаких признаков жизни. В мозгу маршала засела жуткая мысль, и ему было никак ее оттуда не выгнать. Что, если все шестеро уже нашли свой беззвучный и страшный конец? И как раз в эго мгновение послышались громкие винтовочные выстрелы. До слуховых отверстий Бвандта отчетливо долетал свист пуль. Еще слышнее были удары, когда пули соприкасались с целью.
Россыпь искр мгновенно потухла. Странный субъект подался вперед и застыл. Потекли напряженные секунды. Потом он вдруг приставил конечность к другому концу металлической пластины, и искры посыпались опять.
В языке существуют слова, употребляемые столь редко, что их услышишь один раз за всю жизнь. Бвандт не только произнес такое слово, он произнес его ртом для еды. Втейш не мог поверить своим слуховым отверстиям. Гордд оцепенел. Хиксл на всякий случай запомнил слово и обстоятельства, при которых оно было произнесено.
Вскоре из корабля появился уже знакомый им двуногий и двуглазый с трубкой во рту. В верхней конечности он держал какой-то предмет. Зрительные трубы позволили им разглядеть этот предмет. Он имел рукоятку, поверх которой находилась небольшая площадка, а на площадке – небольшая трубка, торчащая почти под прямым углом. Двуногий стиснул рукоятку. Из трубки вырвалось пламя, разлилось по площадке и мгновенно куда-то исчезло. Только белая струйка пара змеилась в небе, отмечая след улетевшего огня.
Бвандт уже собирался съязвить по поводу техники чужой расы, когда окрестности сотряслись от грома. Справа, где залег карательный отряд, с корнем вырвало могучее дерево. Оно поднялось на несколько футов в воздух, таща за собой мутный шлейф взбаламученной почвы. Остальные деревья согнулись и переломились, словно освобождая место для падения этого гиганта.
От шестерых солдат не осталось даже синеватой слизи.
Пилот Питер устало ввалился к себе в каюту, завел стенной хронометр, глянул через трехдюймовый иллюминатор на спустившуюся тьму, потом растянулся на койке и закрыл глаза. Ему хотелось спать, и потому он не обращал внимания на шум и лязг, доносившиеся из коридора.
В мозгу назойливо зудели мысли раздраженного Гектора:
– Каким бы совершенным он ни был, я все равно утверждаю, его можно усовершенствовать. Почему его нельзя научить телепатическому общению? У меня есть миленькие замечания насчет разного железа, разгуливающего по кораблю, когда мы спим.
– А по-моему, такая дотошность и усердие в рутинных делах – просто чудо, – возразил ему Питер. – Будь благодарен, что он обладает ограниченным и прямолинейным разумом и слит лишь тогда, когда нечем заняться.
– Ему всегда приспичит работать, когда я хочу спать, – пожаловался Гектор. – В редкие часы, когда меня не донимают разные голодные личности, требуя еды.
Откуда-то из хвостового отсека послышался отнюдь не нежный звук, напоминающий «пение» отбойного молотка. Гектор завопил:
– Слышишь? Как будто нарочно. Неужели я не заслужил права на сон?
– Не припомню, чтобы ты когда-нибудь признал мое право на сон, – влез Клобо. – Ты делаешь все, чтобы помешать мне спать.
– Право на сон! – взвыл Гектор. – Днем у него, видите ли, право на сон. Только завзятые бездельники могут спать днем.
– Главная беда корабля – большое количество неисправимых идиотов на его борту, – вмешался Сэмми. – Мое терпение на исходе. Очень скоро я оставлю всякие попытки выспаться и перережу кое-кому глотки.
– Фу, как грубо! – вяло отреагировал на обещание Гектор.
Металлический «концерт» в хвостовом отсеке продолжался, но больше не вызывал ничьих комментариев. Питер снова закрыл глаза и медленно погрузился в сон. Его астральное тело, как всегда, отправилось на Землю. Там (в среднем раз в неделю) оно бродило по городу сновидений, а иногда (примерно раз в месяц) встречалось с прелестной блондинкой.
Эта ночь подарила ему одну из таких встреч. Блондинка сидела напротив него. Их разделяли стол и большая ваза цветов.
– Дорогой, если мы купим эту планетку только для себя, тебе придется оставить службу. Ты же не будешь…
Неожиданно блондинка резко изменила тему разговора.
– Питер, не спи! Просыпайся!
Он сел на койке, мотая головой и чувствуя себя так, словно его окатили ведром холодной воды.
– Поднимайся, соня, – послышался в мозгу голос Недремлющей Нильды. – Нам готовят большую забаву.
– Это еще слабо сказано, – пробурчал Клобо.
– Что ты видишь, Нильда? – спросил Питер.
– Большую пушку. Они выгрузили ее со своего корабля и теперь волокут по другому склону холма. Думаю, подъем займет у них не меньше часа.
– Как по-твоему, она может повредить нашу обшивку?
– По-моему, она способна размазать нас по поверхности. Это уже не игрушки. Ее тащат около шестидесяти их солдат. Их главная преграда – деревья.
Нильда что-то пробурчала себе под нос, потом включилась снова:
– Ты у нас главный. Какие будут распоряжения?
– Я мог бы одолжить им лебедку, – невесело пошутил Питер. – Но тогда они сразу же узнают о нашем тяжелом вооружении. Легкое не в счет. Хотелось бы, конечно, обойтись без крайних мер. Ведь наш корабль тоже может пострадать. Мы еще не можем поднять его в воздух.
– Тогда что ты предлагаешь? – не отставала Нильда.
– Я оставлю тебе у основания трапа дезинтегратор средней мощности. Ты бросишь его туда, где он может сильнее всего досадить нашим назойливым соседям.
– Идет, – согласилась Нильда, не проявив никаких эмоций, что вообще-то было странно для женщины.
– Послушай, пучеглазая потребительница, – закричал Клобо. – Дай мне время выбраться оттуда. А то я уже в гуще деревьев, почти над ними!
– Это ты назвал меня пучеглазой? – сердито спросила Нильда. – На себя лучше посмотри: коротышка с лицом призрака. Мой разум, если хочешь знать, наполовину…
– Золотые слова. Я всегда знал, что ты полуразумная, – подхватил Клобо. – Оставшейся части разума тебе должно хватить, чтобы дать мне выбраться.
– Нильда, дай ему выбраться, – приказал ей Питер. – Я сейчас проверю, нет ли у нас еще любителей ночных прогулок.
Взяв фонарик, Питер вышел в коридор и навестил каждую каюту. Оставшаяся часть его экипажа находилась на борту и спала, за исключением Риппи, всегда спавшего вполглаза. Обойдя ромбовидного субъекта, продолжавшего над чем-то трудиться в коридоре, Питер зашел в арсенальную каюту, выбрал небольшой дезинтегратор и отнес его на нижнюю ступеньку трапа. Сделав обещанное, пилот вернулся к себе, лег на койку и сообщил:
– Все в порядке, Нильда.
Он закрыл глаза и попытался вернуться в комнату, где оставил блондинку.
Сон не возвращался: ни с блондинкой, ни без. Питер поймал себя на том, что прислушивается и ждет, когда появится Нильда и заберет взрывное устройство. Тоже бесполезное занятие: Нильда умела двигаться бесшумно. Его каюта находилась с другой стороны, и в иллюминатор он так и так не увидел бы никакой пушки, однако Питер все равно вглядывался в круглое окошечко. Нильда и Клобо перестали обмениваться любезностями. Остальные члены экипажа спали. Вокруг корабля было тихо. Внутри – почти тихо, если не считать клацанья и лязганья, периодически раздававшихся из хвостовой части.
Через полчаса деревья за иллюминатором на несколько секунд стали ярко-малиновыми. Корабль содрогнулся, и тут же послышался ужасающий грохот. Экипаж пробудился и стал оживленно делиться своими мнениями.
– Неплохо поиграли, – сказала Нильда. – Правда, мне пришлось улепетывать оттуда быстрее, чем падал наш подарочек.
– Иначе ты бы попортила себе прическу, – чуть ли не хором подхватили четыре голоса.
– Да, – невозмутимо ответила Нильда. – Кто-то ведь должен выглядеть пристойно.
Гектор отреагировал на эти слова невообразимым шумом. Из всех только он один умел шуметь телепатически.
Над воронкой, оставленной взрывом, светило раннее утреннее солнце. На краю воронки стоял угрюмый сектор-маршал Бвандт. Он не показывал виду, что поражен размерами катастрофы; все его удивление было внутренним и тайным. Радом стоял капитан наземных войск.
– Докладывай, я слушаю, – бросил ему Бвандт.
– Мы поставили круговое оцепление, причем плотное. Солдат от солдата отстоял на два корпуса. Это оцепление мы держали всю ночь. Пространство находилось под нашим пристальным наблюдением. Никто не мог пробраться незамеченным.
– Значит, пробрался. Иначе откуда бы все это?
Тремя ногами Бвандт спихнул несколько комьев глины, быстро упавших на дно воронки.
– Никто не мог, – продолжал твердить капитан. – Мы вели пристальное наблюдение буквально за каждым клочком. Мы продолжали наблюдать даже после взрыва, до самого рассвета.
– Но факт остается фактом. Взрыв произошел. Незаряженная пушка не могла взорваться сама по себе. Кто-то ее взорвал. Или что-то.
– Я не в состоянии этого объяснить. Могу лишь сказать, что никого из чужого корабля поблизости не было.
Уверенность капитана оставалась непоколебимой.
– Гм! – Не скрывая своего недовольства, Бвандт повернулся к раненому солдату, терпеливо дожидавшемуся, когда высокое начальство обратит на него внимание. – Ты что видел?
– Они уничтожили пушку и тягач с боеприпасами, который шел следом. – Четыре солдатских глаза из восьми не могли оторваться от воронки. – Я шел совсем рядом. Было темно и тихо. Я ничего такого не видел и не слышал. Никаких подозрительных звуков. И вдруг потом этот взрыв. – Дрожащими псевдоподиями солдат указал в сторону громадной дыры. – Меня подняло в воздух и ударило о дерево.
– Удивительно! Никто ничего не знает! – Бвандт сплюнул от досады и отправил на дно воронки еще несколько комьев глины. – Пушка, тягач, двое капитанов и шестьдесят солдат – все это разом исчезает, превращается в пыль, и никто ничего не знает.
Он хмуро покосился на капитана.
– Что с чужим кораблем? По-прежнему молчит? Они-то сами пострадали от взрыва?
– Нет, – выдавил капитан.
– Давай, идиот, выкладывай все остальное! Говори, я пока еще в состоянии понимать речь!
– Сразу после того, как стемнело, мы услышали, что дверь в корабле открылась и вскоре закрылась. Мы решили, что кто-то вышел наружу. Но никакого стука шагов по лестнице не услышали. Из-за темноты мы не видели, выходил ли кто или нет. Могу поклясться: никто из них не пытался прорваться сквозь оцепление и даже приблизиться к нему. Вскоре после взрыва… он случился около полуночи… дверь снова открылась и закрылась. С лестницы донеслись слабые шаги. Похоже, кто-то вышел и сразу же вернулся обратно.
– Какой впечатляющий рассказ, – сердито запыхтел Бвандт. – Я узнал буквально все, что хотел.
– Я очень рад, мой маршал, – подобострастно ответил туповатый капитан.
– Прочь с моих глаз! – потребовал Бвандт, сердито взмахнув псевдоподиями.
– У нас ведь есть аппараты слежения, – напомнил ему Втейш. – С их помощью можно вести круглосуточное наблюдение. Досадно, что мы не пользуемся ими.
– Думаешь, ты меня опередил? – перекинулся на него Бвандт. – Ты опоздал на несколько дней. Я обдумывал такую возможность, когда мы еще только летели сюда. Аппаратуру слежения нельзя снимать с кораблей. Но даже если пойти на такой шаг, она все равно останется зависимой от источника питания, то есть от корабля. А мы не можем рисковать кораблями, перемещая их поближе к вражескому цилиндру.
– Кажется, я где-то слышал об автономных передвижных моделях аппаратов слежения, – продолжал Втейш. – Они меньше и снабжены генераторами.
– Я уже вдоволь наслушался идиотских речей. А теперь еще ты. Во-первых, у нас этих аппаратов нет, и никакими заклинаниями я не могу их создать из воздуха. Насколько мне известно, два таких аппарата должны доставить наши корабли, однако это произойдет только через несколько дней. Я не могу приказать кораблям лететь быстрее.
– Разумеется, мой маршал.
– А во-вторых, – Бвандта захлестнула новая волна раздражения, – я сомневаюсь, что нам от этих аппаратов будет много пользы. Те, кто сумел уничтожить крупнокалиберную пушку, взорвут и передвижной аппарат слежения. И в-третьих, вражеский цилиндр располагает собственной аппаратурой слежения, превосходящей нашу.
– В каком смысле?
– В каком смысле? – повторил Бвандт, устремляя все свои глаза к небесам, которым явно не было дела до его забот. – И ты еще меня спрашиваешь: «В каком смысле?» Если тебе угодно заметить, командующий Втейш, мы находимся на склоне холма. Вражеский корабль залег с другой стороны, в низине. Нам его отсюда не видно. Он скрыт от наших глаз, поскольку мы не способны видеть сквозь толщу песка и глины, из которых состоит этот холм. Ни один наш аппарат слежения не возьмет эту толщу. Мне трудно даже вообразить себе подобное устройство.
Бвандт с силой ткнул командующего в бок.
– Но ониопределенно умеют это делать. Они способны видеть… сквозь холм! Иначе как бы они узнали, что мы подтягиваем пушку, и нанесли прицельный удар?
– Возможно, у них есть устройства, которые работают на принципе отражения волн от определенных слоев атмосферы. Нечто аналогичное нашей радиосвязи, – предположил Втейш, стараясь говорить убедительно. – В таком случае ни холмы, ни даже горы не являются для них препятствиями.
– Чепуха! Каминниф!Не путай свои фантастические пьесы с реальным противником. Если бы даже у них и были такие устройства, чему я не верю, они все равно не увидели бы ничего, кроме верхушек деревьев. Или ты считаешь, что их аппараты вдобавок умеют видеть сквозь листву и различать то, что скрыто под ней?
– Я не стану спорить о том, что они могут и чего не могут, – ответил Втейш. – Мне достаточно того, что я вижу собственными глазами. – Он указал на воронку. – Вот неопровержимое доказательство их умения видеть и сквозь холмы, и сквозь листву. Они видят, причем ночная тьма тоже не является для них препятствием.
– Именно об этом я тебе и твержу! – взорвался Бвандт. – Тебе нравится ходить по кругу? Или ты споришь, чтобы насладиться звуком своего голоса?
Бвандт все еще кипел от раздражения, когда появился посыльный и подал ему цилиндр с сообщением. Маршал торопливо отвинтил крышку цилиндра, извлек сообщение и прочитал вслух:
– «Получили ваши пиктограммы с изображением представителя расы двуногих. Благодарим за хорошую работу!»
Скомкав лист, Бвандт швырнул его в воронку.
– В штабе это называют хорошей работой. Без их поддержки мы можем делать только скверную работу.
– Вот еще одно послание. – Посыльный подал Бвандту второй цилиндр.
Маршал снова стал читать вслух:
– «Получили пиктограммы, на которых представлено странное существо, лишенное ног, но имеющее множество конечностей. Оно ничем не напоминает первое. Какая между ними связь? Ждем ваших незамедлительных объяснений».
Бвандт уставился на посыльного, который смущенно топтался на месте.
– «Ждем ваших незамедлительных объяснений». Они что, считают меня всемогущим?
– Вам эго лучше знать, мой маршал. Я – всего лишь посыльный.
Скорее всего, посыльный тоже получил бы свою порцию маршальского раздражения, если бы в это время к Бвандту не подошел оператор пиктографа. Одна часть его псевдоподий держала аппарат, в другой блестели глянцевитые снимки. Вид у оператора был несколько ошалелый.
– Что еще? – сердито спросил у него маршал.
– Вчера вечером мы по приказу капитана Хиксла установили пиктографы на деревьях. Каждый аппарат был снабжен вспышкой и несколькими сигнальными веревками. Стоило слегка коснуться хотя бы одной из них – пиктограф сразу же срабатывал. Мы получили несколько снимков древесных ящериц, что не было для нас неожиданностью. – Оператор подал Бвандту снимки. – Но это не все. Пиктографы сумели заснять вот это. Если бы взрыв не уничтожил часть пиктографов, снимков могло быть еще больше.
Схватив снимки, Бвандт уставился на них всеми восемью глазами. Оба его рта беззвучно шевелились. Он даже сгорбился, потрясенный увиденным.
Три снимка запечатлели одно и то же диковинное существо. Оно восседало на ветке, словно наслаждаясь свежим воздухом. Отдаленно оно напоминало первое существо, поскольку тоже имело две пары конечностей и схожее строение тела. Но это существо было куда мельче первого. Еще более разительным отличием было его длинное заднее щупальце, обвившееся вокруг ветки. На его шаловливом личике сияли огромные, словно луны-близнецы, глаза.
– Космос милосердный! – вырвалось у Втейша. – Это еще что такое?
У командующего и вовсе перехватило дыхание, когда Бвандт показал ему другие снимки. С них смотрело еще одно существо, абсолютно не похожее ни на предыдущее, ни на два остальных. Оно тоже восседало на ветке и имело весьма кошмарный вид. Вместо ног у него были две трехпалые руки и никаких дополнительных конечностей или щупалец. Его тело состояло как бы из двух плавно и симметрично изогнутых частей и было покрыто странным пухом.
Но сильнее всего Бвандта и Втейша поразило жуткое лицо этого существа. Верхняя часть лица была совсем плоской и оканчивалась отвратительными рожками. Посередине выдавался горбатый, угрожающего вида нос, по обе стороны от которого сверкали громадные глаза. Они были еще больше, чем у существа с задним щупальцем. Даже на снимке от этих глаз исходило что-то завораживающее. Казалось, от их холодного, надменного, всепроникающего взгляда никому и ничему не укрыться.
– Итак, у нас есть изображения четырех разных существ с вражеского корабля, – угрюмо заключил Бвандт, продолжая разглядывать снимок. – Несложно догадаться, что будет дальше. Я отошлю оба новых изображения в штаб. Меня опять похвалят за хорошую работу. – Подражая излюбленной манере штабных бюрократов, он произнес повелительным официальным тоном: Получили ваши пиктограммы еще двух существ. Ждем ваших незамедлительных объяснений относительно того, какое из них принадлежит к главенствующей расе и каковы взаимоотношения между нею и остальными расами.
– Даже не знаю, какой ответ я бы дал, – признался Втейш.
– Пока никакого. – Бвандт рассерженно махнул в сторону вражеского корабля. – Космос безбрежный, ну почему они без конца меняют обличье? Именем красного солнца, голубого солнца и всех прочих солнц спрашиваю: почему они не могут выбрать какой-то один облик и всегда оставаться в нем?
– Возможно, природные условия их родины или что-то еще не позволяет им принять окончательное решение, – пустился в теоретические рассуждения Втейш. – Я вполне допускаю, что они все принадлежат к одному виду, но, попадая в незнакомую, чужеродную среду, вынуждены время от времени менять свой облик.
Возможно, это их инстинктивная реакция на определенные внешние раздражители.
– Ты вполне допускаешь! – Раздражение маршала мгновенно перекинулось на командующего – Иногда я думаю: зачем ты избрал карьеру военного? Писал бы себе фантастические пьесы и разыгрывал бы их в театрах сновидений.
Бвандт в очередной раз посмотрел на большие глаза Клобо, потом на глаза Нильды, которые были еще больше.
– Мы должны, не мешкая, разгадать эту загадку.
– Как?
– У нас две возможности. Во-первых, мы могли бы напасть на вражеский корабль, окружив его со всех сторон и направив на захват всех наших солдат и экипажи обоих кораблей.
– Эта атака оставит нас почти без солдат, – заметил Втейш. – Если нам не повезет, пополнение появится здесь дня через четыре, не раньше. Нам придется согнать себе на подмогу местных жителей и рассчитывать только на них, пока не прилетят корабли.
– Я это предусмотрел, – сказал Бвандт. – Для меня предпочтительнее другой план, хотя он и рискованный. Мы можем своим кораблем протаранить вражеский корабль или хотя бы повредить его так, чтобы они уже не сумели его починить.
– Космос милосердный! – воскликнул Втейш. – Я бы не стал рисковать. Минимальная скорость, при которой корабль поддается управлению… получается, у нас будут считанные мгновения, чтобы ударить и поскорее убраться. Иначе мы и сами ковырнемся.
– Без тебя знаю.
– Прицельная бомбардировка на малой высоте… космический корабль не годится для этого. Не та скорость. Она все равно слишком велика.
– Когда обстоятельства вынуждают, приходится достигать недостижимого, – заявил Бвандт.
– Обычный самолет лучше справился бы с такой задачей, – заметил Втейш.
– Согласен. Замечательная мысль, мой уважаемый командующий. Поздравляю тебя с остроумным решением. Итак, где твой самолет?
