Текст книги "Эта безумная Вселенная (сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 87 страниц)

Клянусь. богом, он не ошибся! Прямо у меня на глазах материал, из которого был сделан скафандр, покрывался пятнами. Рано или поздно пятна превратятся в дыры – и тогда микронасекомые займутся мной!

Никогда в жизни мне не было так страшно. Следующие полчаса мы провели, обливаясь потом, пришлось переключить пистолеты на самую малую мощность, чтобы сжечь весь порошок на скафандрах. Молодой Уилсон, никогда не упускавший возможности унизить своего ближнего, схватил фотоаппарат и заснял наши развлечения. Не сомневаюсь, что придет время, когда мир увидит эти отвратительные кадры, и вы будете радоваться, что вас ужасы системы Ригеля не касаются. Уилсон также сфотографировал лес, реку и пару перевернутых лодок аборигенов – тут мне и представился случай изучить двустворчатые лопасти. Наконец мы радостно ввалились в корабль.

Как только шлюпка была поставлена в док, «Марафон» стартовал. Признаюсь, я почувствовал себя на миллион долларов, когда в наши иллюминаторы полился славный желтый свет нашего солнца; призрачная зелень больше не превращала наши лица в физиономии ходячих мертвецов.

А пока мы с Бреннандом стояли рядом и смотрели, как стремительно удаляется от нас жуткий зеленый мир.

К нам подошел Эл и сообщил:

– Сержант, мы летим прямиком домой.

– Почему? – Бреннанд указал в сторону быстро уменьшающегося шара. – Мы улетаем с пустыми руками.

– Мак-Нолти считает, что мы узнали вполне достаточно. – Эл немного помолчал, дожидаясь, пока смолкнут вспомогательные двигатели. – Шкипер заявил, что мы – исследовательская экспедиция, а не передвижная бойня. С него хватит, он подумывает об уходе в отставку.

– Он нам лапшу на уши вешает! – заявил Бреннанд без малейшего почтения к нашему капитану.

– Кстати, а чтонам удалось узнать? – поинтересовался я.

– Ну, нам известно, что на планете превалируют симбиозы, – ответил Эл. – Человек живет с деревом как единый организм. Для этого и служит та странная штука на груди у туземца.

– Наркотики за кровь, – с отвращением пробормотал Бреннанд.

– Но, – продолжал Эл, – есть существа высшие по сравнению с Ка и со всеми остальными, они способны покидать свои деревья и путешествовать днем и ночью. Они умеют доить деревья и носить в чашах эту животворную жидкость, питаясь ею по мере надобности. Он сумели занять главенствующее положение в отношениях со своими партнерами, и они – единственные на всей планете – свободны.

– Однако даже самые сильные пали! – сказал я.

– Вовсе нет, – возразил Эл. – Мы сумели вырваться из их власти – но не покорили их. Мы вернулись с потерями и до сих пор не нашли способа вылечить Джепсона.

Он повернулся, чтобы уйти, но тут мне в голову пришла новая мысль.

– Послушай, а что произошло после нападения на корабль? И как вам удалось нас найти?

– Мы проигрывали бой. Лучшим проявлением отваги было отступление. Поэтому мы улетели прежде, чем враги успели захватить корабль. После этого найти вас не составило труда. – Я мог бы поклясться, что в его неизменно светящихся глазах промелькнули веселые искорки, – С вами остался Саг Фарн. А на корабле находился Кли Янг и остальные марсиане. – Он выразительно покачал головой, – А у марсиан много гамиша.

– Они же общаются между собой телепатически! – воскликнул Бреннанд, хлопнув себя по коленям. – Я совсем забыл. А Саг Фарн и слова не проронил. Этот косоглазый паук все время дрых.

– Тем не менее, – заметил Эл, – он поддерживал постоянную связь со своими сопланетниками.

Мы сошли с мостика и свернули в коридор. Затем раздался предупреждающий вой сирены, и мы с Бреннандом были вынуждены стоять, обнявшись как братья, пока корабль переходил в режим Флетгнера. Зеленый мир превратился в точку с быстротой, которая не уставала меня поражать. Мы с Бреннандом переглянулись, наши внутренности постепенно возвращались на прежние места. Наконец Бреннанд хитро ухмыльнулся, подошел к насосам правого отсека, нажал на кнопку и подождал, когда давление поднимется с трех футов до пятнадцати.

– Там марсиане, – напомнил я. – И им это не понравится.

– А я и не хочу, чтобы им понравилось. Я отучу этих резиновых клоунов скрывать от нас важную информацию!

– Боюсь, Мак-Нолти это тоже не понравится!

– А кого интересует, что нравится Мак-Нолти, а что нет! – рявкнул Бреннанд.

И тут из-за угла вышел Мак-Нолти, с большим достоинством перемещая свое солидное брюшко.

Бреннанд тут же повысил голос:

– Тебе должно быть стыдно! Разве можно так говорить? О нем нужно отзываться с уважением и всегда называть шкипером.

Вот что я вам скажу: если вы когда-нибудь станете членом экипажа космолета, не слишком беспокойтесь о корабле – остерегайтесь лучше своих так называемых «товарищей».

Гипнотика

Я рассчитывал на двенадцать месяцев заслуженного отдыха среди знакомых пейзажей Земли, но все пошло наперекосяк. Один парень из обсерватории, бесчеловечный любитель совать нос куда не просят, сумел внушить сильным мира сего, что в окрестностях Кассиопеи может существовать жизнь. И множество телеграмм полетело к усталым простофилям с приказом вновь кропить алтарь науки кровью их сердец.

Моя телеграмма пришла в три часа теплого ясного дня, когда я раскачивался в уютном кресле-качалке на веранде. Должен заметить, это весьма неподходящее время и место, чтобы с восторгом отнестись к предложению отдать родине свои руки или ноги. Мне ужасно хотелось сообщить об этом почтальону – но его вины тут не было. Поэтому я всего лишь растерзал телеграмму на мелкие клочки и развеял их по воздуху.

– Черта с два! – пообещал я сильным мира сего, продолжая раскачиваться с закрытыми глазами.

На следующий день я собрал вещички и отправился на восток, заглотив наживку исключительно потому, что у меня не хватило мужества отказаться. У меня никогда не хватало сил быть трусом.

Вот почему я, в который уже раз, стоял возле иллюминатора и мрачно наблюдал, как растет огромный новый мир. Несмотря на полное отсутствие энтузиазма, я был так поглощен зрелищем, что забыл пристегнуть ремни, когда «Марафон» устроил любимый фокус Флеттнера перед посадкой. Однако многолетние навыки сделали свое дело, и я успел пристегнуться в самый последний момент. И вновь испытал так хорошо знакомое ощущение, когда тебя выворачивает наизнанку и обратно.

Мой пост находился в оружейной, там я и оставался, пока в кают-компании выбирали по жребию тех, кто подставит свою задницу под пинки инопланетян. Теперь количество желающих выходить наружу без разрешения или оружия значительно уменьшилось. По крайней мере, никто не вылез через вспомогательные двигатели, ослушавшись приказа Мак-Нолти.

В иллюминатор была видна любая растительность, какую только можно себе представить. Однако растения объединяла одна общая черта: каждое из них держалось особняком. Высокое или низкое, узкое или широкое, каждое занимало свою собственную территорию – и вокруг него обязательно было свободное пространство. Здесь вы могли бы свободно гулять часами и ни разу не споткнуться – впрочем, кто знает, какие опасности поджидали зазевавшегося туриста?

Самым распространенным цветом здесь был зеленый, но с примесью желтого и коричневого. Хлорофилловые реакции наблюдались во всех уголках космоса, где солнечная радиация делала их возможными. Там, где солнечные лучи падали на землю, они казались золотыми. Солнце этого мира по многим параметрам напоминало наше солнце, но было жарче, поскольку планета кружила по более близкой к нему орбите.

Изучая этот новый мир, я ощутил смутную тревогу. Этот благородный принцип – живи и давай жить другим – почему-то наводил на мысль об искусственности. Однако я не видел, чтобы внизу присутствовал какой-то порядок, даже ровных рядов не наблюдалось. Тем не менее сложилось впечатление, что эту растительность культивировали существа, имеющие с нами очень мало общего. Возможно, местный агроном слонялся без всякой цели, вслепую разбрасывая семена, но при этом заботился о том, чтобы разные виды росли отдельно. Так человек сажает дуб в двадцати футах от капусты.

Подошедший Бреннанд заметил:

– Иной раз кажется, что существует закон, управляющий чужими мирами: они выглядят совершенно невинными, а сами готовы в любой момент укусить.

– Ты полагаешь, этот мир готовит какую-то пакость?

– Есть такое предчувствие. Не верю, что мы попали в райские сады.

– Насчет сада ты метко заметил.

– Что ты хочешь сказать? – с любопытством спросил Бреннанд.

Я показал на иллюминатор:

– Где тут борьба за жизненное пространство?

Он выглянул наружу:

– Ну, все просто. Земля недостаточно плодородна, поэтому растительность такая редкая.

– Ты так считаешь? – спросил я, показывая на мохнатые растения, похожие на кактусы, величиной с половину «Марафона».

– Все здесь растет случайным образом, – уклонился он от ответа. – Не станешь же ты сажать морковку рядом с крыжовником.

– Но другие могут.

– Зачем?

– Проклятье! – пробормотал я. – Спроси что-нибудь полегче. Спроси, зачем я здесь, когда мог бы остаться дома, в тепле и уюте.

– Зачем спрашивать, и так ясно, – воодушевился он. – На «Марафоне» нет утренней почты.

– И что с того?

– А с почтой приносят счета, письма угрожающего содержания…

– Ха! – Я внимательно посмотрел на Бреннанда. – Судишь о других по себе? Вот скажи, почему ты драпанул с Земли, как будто за тобой черти гнались? Небось, натворил чего-нибудь?

– Мы говорим не обо мне, – напомнил Бреннанд. – Мы обсуждаем тебя и твои мотивы. А со мной все предельно просто – я люблю большие деньги. Такие путешествия очень неплохо оплачиваются.

У меня имелся отличный ответ, но я так и не успел его озвучить. Появились два инженера – Амброуз и Макферлайн – и потребовали, чтобы я выдал им все необходимое для выхода.

– А где другие? – осведомился я, доставая лучевые пистолеты, аптечки первой помощи, пищевые концентраты и тому подобное.

– А других не будет.

– Хочешь сказать, что Мак-Нолти решил отправить на разведку всего двоих?

– Точно. Двое вполне могут управлять шлюпкой.

– С каждым новым рейсом старик все осторожнее, – прокомментировал Бреннанд.

– Хотите взять скафандры?

– Нет. – Амброуз кивнул на иллюминатор. – Скафандр весит тринадцать фунтов, и в нем пахнет старым козлом.

– Так вот что за аромат я ощущал все это время, – Я презрительно ткнул большим пальцем в сторону Бреннанда. – Думал, это от него.

– Правильно было бы сказать, что это пахнетот него, – ухмыльнулся Бреннанд. – Как у тебя с грамматикой?

Макферлайн, худой, жилистый и рыжий, засунул за пояс лучевой пистолет, размял руки и обратился к нам с предложением:

– На случай, если не вернусь: хочет кто-нибудь поцеловать меня на прощание? – Потом он скорчил рожу: – Ну-ну, пошутил… – И вышел из оружейной.

Через пару минут шлюпка стартовала и вскоре исчезла на западе. Еще довольно долго мы слышали шум ее двигателей.

Я зашел к Стиву Грегори, который сидел в своей рубке и задумчиво ковырял в носу.

– Что новенького, Стив?

Он бросил мрачный взгляд на панели приборов и проворчал:

– Шипит и щелкает, больше ничего. – Он ткнул пальцем в толстую книгу, лежащую на столе. – Если верить этому радиокорану, показания приборов полностью соответствуют характеристикам солнца, которое носит название Зем двадцать семь. Именно оно озаряет этот мир своими лучами.

– И ничего другого?

– Абсолютный ноль. – Наклонившись вперед, он включил связь со шлюпкой. – Говорите, шлюпка, мы хотим узнать, как у вас дела.

Скрипучий голос – мне так и не удалось понять, кому он принадлежал, Амброузу или Макферлайну, – ответил:

– Мы удалились на сорок четыре мили, летим на высоте восемь тысяч.

– Что-нибудь видите?

– Ничего интересного.

– Хорошо. Конец связи. – Стив откинулся на спинку кресла. – Эх, была ведь надежда, что наша предыдущая экспедиция станет для меня последней. Я совсем уж собрался уволиться и провести много долгих спокойных вечеров у камина.

– У меня были такие же намерения, – признался я. – Может, на мне проклятие лежит? Зря я так поступил с гуппи.

– Что еще за гуппи? – Его брови поползли вверх.

– Не имеет значения. Когда-то я совершил поступок, который черным пятном лег на совесть.

– А кто может похвастаться чистой совестью? – отозвался Стив. – В старые добрые времена на Венере я продал свою метрику за…

Что-то щелкнуло в одном из его приборов. Он поспешил нажать на кнопку.

Послышался довольно громкий голос:

– Говорит шлюпка. Семьдесят миль к западу, высота четыре тысячи. Кружим над большим озером. Такое впечатление, что на берегу лагерь.

– Подождите-ка. – Стив повозился с переключателями, а потом заговорил в микрофон: – Капитан, Амброуз на связи. Он полагает, что нашел представителей местной жизни.

– Свяжи его со мной, – приказал Мак-Нолти.

Стив повиновался. Мы услышали весь разговор.

– Что там у тебя, Амброуз?

– Лагерь на берегу озера.

– Ага! И кто в лагере?

– Никого там нет, – ответил Амброуз.

– Никого? Ты хочешь сказать, что он брошен?

– Не стал бы утверждать, но с высоты это выглядит именно так. Мы насчитали около сотни небольших хижин пирамидальной формы. Они расположены по концентрическим окружностям. Но между ними ничего не движется. – Он сделал паузу, потом спросил: – Капитан, вы не возражаете, если мы сядем и осмотрим лагерь?

Мак-Нолти это не понравилось. Он долго молчал, наверняка пытался найти способ изучить лагерь, не приближаясь к нему. Наш шкипер из тех редких храбрецов, которые готовы рисковать только в том случае, когда не имеют ни единого шанса на проигрыш. Наконец мы услышали его негромкий голос, словно Мак-Нолти обращался к кому-то другому:

– Они хотят высадиться. Что ты об этом думаешь?

– Кто не рискует, тот не выигрывает, – послышался низкий голос Эла Стоу.

– Да, наверное, ты прав, но… – Снова наступила пауза, затем голос Мак-Нолти зазвучал громче: – Послушай, Амброуз, там найдется местечко для «Марафона»?

– Только если вы готовы сжечь десять акров кустарника или раздавить половину хижин.

– Хм… Вот что я тебе скажу: пролети-ка над лагерем пару раз. Они обязательно выскочат из домов.

Амброуз вздохнул:

– Хорошо, капитан, сделаем – но я не думаю, что там кто-нибудь есть. – Долгое молчание, затем вновь голос Амброуза: – Никакого результата.

– Не показываются?

– Да. Мы едва не задели верхушки нескольких хижин и подняли тучи пыли. Здесь никого нет.

– Ладно. Садитесь, но соблюдайте осторожность. – Голос шкипера вновь стал едва различим, – Знаешь, Эл, в следующем рейсе командовать будет другой капитан…

Стив отключил звук и сказал:

– У него такие же проблемы, как у нас с тобой. Он тоскует по «Маргаритке» и регулярным рейсам на Венеру. Там все было таким спокойным и знакомым.

– Кто-то должен быть героем, – заметил я.

– Да, конечно. Но славу нужно делить с другими. Иногда ее бывает слишком много.

Он нахмурился, глядя на свои приборы, и мы вновь услышали голос Амброуза, на который накладывался какой-то шум:

– Осторожнее, Мак. Видишь тот ряд справа по борту? Да, все в порядке. А теперь тормози! Вот и все!

Шум стих. Затем последовал разговор, но инженеры находились слишком далеко от микрофона, и мы не могли ничего разобрать до тех пор, пока Амброуз и Макферлайн не начали кричать друг на друга. Похоже, они спорили, кому выходить наружу, а кому оставаться в шлюпке. Слегка покрасневший Стив не сразу заставил спорщиков умолкнуть.

– Вы, кретины! – орал он, позабыв о правилах вежливости. – Выдерите друг у друга по волосу. Тот, у кого окажется более длинный, выйдет наружу, а второй останется.

Наступило долгое молчание, закончившееся лязгом открывающегося люка.

Через некоторое время Стив нетерпеливо спросил:

– Ну, и кто оказался счастливчиком?

– Макферлайн, – угрюмо сообщил Амброуз.

Он отошел от микрофона, но связь выключать не стал. Некоторое время мы слышали его нетерпеливые шаги. Вероятно, он ходил от иллюминатора к иллюминатору и с завистью наблюдал за прогуливающимся Макферлайном.

Потом Амброуз пробормотал что-то неразборчивое, но явно сердитое. Шаги стали затихать. Люк вновь открылся, и мы услышали далекий голос Амброуза:

– Ну, что тебе нужно, хвастун?

Ответа мы не расслышали. Потом раздался глухой удар, словно кто-то спрыгнул из люка в густую траву, И наступила тишина. Минуты сменяли друг друга, каждая словно столетие.

У Стива задергались веки. Затем пришли в движение брови. Когда начали шевелиться уши, у меня лопнуло терпение.

– Давай не будем так нервничать. Лучше попробуем поговорить с Амброузом.

Бросив на меня злой взгляд, Стив принялся нажимать на кнопку вызова. Амброуз не отвечал. Как и Макферлайн. В шлюпке царила мертвая тишина, но фоновый шум говорил о том, что канал связи по-прежнему включен.

Стив хрипло кричал в микрофон:

– Шлюпка! Вы меня слышите? Это «Марафон». Отвечайте, шлюпка!

Тишина.

– Амброуз! – заорал Стив во весь голос. – Амброуз! Ты где?

Никакого ответа.

– Может, он решил кое-куда сходить, – с сомнением предположил я.

– Интересно, куда? – прикинулся дурачком Стив.

– Ну, усы причесать… Мы ведь часто говорим: отойду кое-куда. Знаешь, есть такая маленькая комнатка?

– Сейчас не время, – бросил Стив.

– Почему? Он не обязан сидеть возле передатчика все время.

– Он на разведке! – отрезал Стив. Он немного пожонглировал бровями, а потом добавил: – Ладно, даю ему десять минут.

Когда десять минут прошли, Стив сделал все от него зависящее, чтобы привлечь внимание Амброуза.

Шлюпка не отвечала.

Естественно, нам пришлось доложить Мак-Нолти. Он кипел и брызгал слюной, а потом решил обсудить проблему с Элом. Они пришли к выводу, что пока рано считать происшедшее несчастьем. Скорее всего, любопытство Амброуза перевесило осторожность, и он отправился посмотреть на находку своего напарника. Или спустился помочь Макферлайну дотащить до шлюпки что-нибудь тяжелое. Однако он должен был предупредить Стива. Амброуз был обязан сообщить о своих намерениях и о причине выхода из шлюпки. По возвращении он получит хорошую головомойку.

Мы сидели и слушали. Было решено подождать еще час и только после этого поднимать тревогу. Я покинул Стива и зашел на камбуз перекусить. Молодой Уилсон уже сидел там и поглощал кофе.

– Как дела на шлюпке? – поинтересовался он.

– Тайна, покрытая мраком, – Я налил себе чашку черного кофе и положил в тарелку какой-то дряни.

– А нельзя ли поподробнее?

– Парни сели возле какого-то поселения и замолчали. Стив ничего не может от них добиться.

– Поселение? И какие же существа там обитают?

– Никакие. Там никого нет. Поэтому Амброуз и Макферлайн вышли наружу – и поселение опустело окончательно.

– Они пропали?

– Я бы так не сказал.

– Но тебя это не слишком удивило бы. – Он бросил на меня хитрый взгляд.

– Да, именно так.

– Все начинается сначала. И что решил Мак-Нолти?

– Пока ничего.

– Ничего! Двоих парней могут зажарить и съесть, пока мы тут отдыхаем.

Я доел то, что лежало в моей тарелке, и допил кофе.

– До встречи в духовке у туземцев.

Большую часть следующего часа я провел в оружейной. Но никак не удавалось сосредоточиться на работе, поскольку не терпелось узнать новости. Я вернулся в рубку к Стиву.

– Какие…

– Ш-ш-ш! – Он поднес палец к губам, – До сих пор ни звука, но там что-то происходит.

Он усилил громкость. Послышался знакомый лязг открывающегося и закрывающегося люка. Затем шаркающие шаги. Стив нажал на кнопку вызова. Мы услышали, как на далекой шлюпке зазвенел звонок.

В ответ тут же раздался какой-то странный шум. Кто-то зашипел или сплюнул. И у меня появилось жутковатое впечатление: звонок напугал незнакомца. Шаги больше не повторились. Никто не поспешил ответить, как мы рассчитывали. Только плевок – и тишина.

Стив нахмурился и вновь нажал на кнопку вызова. Никакого ответа. Однако мы оба не сомневались, что на шлюпке кто-то есть. Стив быстро вдавил кнопку несколько раз подряд, что не могло не вызвать раздражения у Амброуза и Макферлайна. С тем же успехом он мог класть друг на друга три лимона.

– Черт возьми, что у них стряслось? – сердито спросил он.

– А ты гаркни как следует, – предложил я. – Там довольно мощные динамики, слышно от носа до кормы.

Схватив микрофон, Стив взревел:

– Эй!

В ответ раздался такой свист, какой издает локомотив, когда спускает пар; вслед за ним послышались удаляющиеся шаги, хлопнула дверца люка. После чего наступила тишина. Тот или те, что находились в шлюпке, спешно ее покинули.

Стив, вытаращив глаза, повернулся ко мне.

– И что ты по этому поводу скажешь? – спросил он.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже, – пробормотал он, растерянно глядя на микрофон. – Думаешь, они так себя ведут, поскольку боятся получить приказ возвращаться?

– Вполне возможно, – не стал спорить я. – Нельзя исключать ни одного варианта, который способен придумать человеческий разум. Существует один шанс из миллиона, что они наткнулись на космический бар, где пара пышных брюнеток подает чудесные коктейли. Но я не слишком в такое верю. Меня беспокоит то, что мы слышали по радио.

– Согласен с тобой. Я доложу Мак-Нолти. – Переключившись на капитанский мостик, Стив сказал шкиперу: – Только что кто-то входил в шлюпку, но не пожелал ответить на мой вызов.

– Ты уверен?

– Да, капитан. Уверен так же стопроцентно, как и в том, что на моем лице есть нос. Кто-то был в шлюпке.

– Ты меня убедил, – заявил Мак-Нолти. – Как думаешь, это были Амброуз или Макферлайн?

После некоторых колебаний Стив ответил:

– Если это были они, то, значит, оба не желают иметь с нами дела. Они не ответили на мой вызов. А когда я закричал «Эй!», они убежали прочь.

– Худые новости, – решил Мак-Нолти. – Нам не следует терять времени… – Он замолчал, а динамик вдруг пронзительно вскрикнул: – Эй!

И после паузы Мак-Нолти добавил:

– Что этобыло?

– Это шлюпка. – Размахивая ушами так, что поднялся легкий ветерок, Стив принялся нажимать на кнопки и щелкать тумблерами. – Я переключаю ее на вас.

– Послушай, Амброуз, – важно начал Мак-Нолти, – что за игры?

– Послушай Амброуз, – глумливо и высокопарно (если такое сочетание возможно) заговорила шлюпка, – что за игры?

– Говорит капитан Мак-Нолти! – взревел наш достойный шкипер, у которого тут же повысилось кровяное давление.

– Говорит капитан Мак-Нолти, – визгливо передразнила шлюпка.

Мы слушали тяжелое дыхание капитана, затем он негромко, но с угрозой спросил:

– Стив, это ты со мной шутишь?

– Нет, сэр, – ответил Стив, потрясенный до глубины души.

Мак-Нолти вновь взревел:

– Амброуз, я приказываю немедленно вернуться, и ты это сделаешь, если не хочешь серьезных неприятностей!

Наступила долгая пауза, во время которой шлюпка пронзительным и насмешливым голосом повторила последнюю фразу капитана. После чего в разговор вступил другой голос.

– Кто это? – спокойно спросил Эл Стоу.

– Кто это? – осведомилась в ответ шлюпка.

– Йамишь вэнк вузинек, – произнес Эл бессмысленный набор звуков.

– Йамишь вэнк вузинек, – эхом отозвалась шлюпка, словно ей было все равно, на каком языке говорить.

– Стив, отключай связь. Мы пошлем катер, чтобы выяснить, что там происходит.

Стив отключил связь и сказал мне:

– Наверное, Амброуз купил себе попугая.

– Или перерезал горло. – Я провел пальцем по своей глотке и захрипел.

Стиву моя шутка не понравилась.

На катере полетело девять землян. Пара марсиан согласилась оторваться от шахматной доски, но пока у нас не было оснований полагать, что понадобится их помощь, к тому же они занимали очень много места. Эл Стоу также не полетел, о чем следовало пожалеть, учитывая необычность обстоятельств. Мы еще не понимали, как он мог нам пригодиться.

В кресле пилота сидел Баннистер. Катер сразу поднялся на высоту десять тысяч футов. В этом мире облачность была довольно слабой, поэтому видимость оставалась великолепной. Под нами расстилался обычный ландшафт: леса, простиравшиеся на несколько миль, реки и ручьи; вдалеке высились горы. И нигде мне не удалось заметить признаков разумной жизни.

Сидевший рядом со мной молодой Уилсон не выпускал из рук фотоаппарата, снабженного множеством приспособлений, а на объективе красовался зеленый фильтр. Он посматривал в объектив, затем переводил взгляд на солнце и нетерпеливо облизывал губы. Впереди, около Баннистера, устроился мрачный тип по имени Вейч, который поддерживал непрерывную связь со Стивом.

Вскоре катер начал снижаться и сделал плавный поворот направо. Баннистер наклонился вперед, пытаясь найти подходящее место для посадки. Мы увидели пятнышко реки и концентрические круги из хижин. Рядом стояла шлюпка. Продолжая разворачиваться, мы снизились еще больше и сразу поняли, что не сможем приземлиться, не повредив что-нибудь, – шлюпка занимала все свободное место.

Нам ничего не оставалось, как сделать второй заход. Мы снизились, вернулись и вновь пролетели над поселением на высоте, не превышающей пятисот футов, и увидели слонявшихся возле шлюпки Амброуза и Макферлайна, которые смотрели на нас.

Я глазам своим не верил: неужели можно быть такими легкомысленными! Мы промчались над ними за две секунды, но Уилсон успел несколько раз их заснять через иллюминатор.

Поскольку Уилсон занимал большую часть места возле иллюминатора, я не слишком хорошо разглядел инженеров, но сложилось впечатление, что они совершенно не пострадали и чувствуют себя прекрасно. И еще мне показалось, что Амброуз держит в руках нечто вроде корзины с фруктами, что меня ужасно разозлило. Наверное, они прогуливались по окрестностям и набивали себе брюхо, пока на «Марафоне» тревожились из-за них и даже послали на выручку катер. Но они заплатят за свою наглость – Мак-Нолти сдерет с них шкуру.

Мы еще раз развернулись и пролетели над шлюпкой. Баннистер делал угрожающие жесты, но Макферлайн весело помахал ему рукой, словно приветствовал доброго приятеля по воскресной школе. Уилсон вновь его сфотографировал.

Между тем Вейч продолжал бубнить в микрофон:

– С ними все в порядке. Должно быть, на шлюпке что-то случилось с передатчиком.

Уж не знаю, что «Марафон» на это ответил, но Вейч сказал напоследок:

– Хорошо. Мы сбросим им записку и вернемся назад.

Он быстро написал на листе бумаги несколько строк, засунул его в специальный контейнер и, когда мы пролетали над шлюпкой в последний раз, сбросил. Я увидел, как лента затрепетала в воздухе, контейнер упал в двадцати ярдах от нахальных бездельников. Через несколько минут поселение скрылось из виду.

Я направлялся в оружейную, когда меня подозвал Стив. Он смотрел на меня так, словно пытался определить, пьян я или трезв.

– Ты уверен, что с этими двумя бродягами все в порядке?

– Да, я видел их собственными глазами. А в чем дело?

– Ну… ну… – Он сглотнул, бросил тоскливый взгляд на свою рацию и повернулся ко мне. – Передатчик может выйти из строя. Не существует такой аппаратуры, которая всегда будет исправна.

– Ну и что?

– Но я никогда не слышал, чтобы испорченный передатчик повторял одно и то же слово в слово.

– Ну, а теперь услышал! – сказал я. – Все когда-нибудь случается в первый раз.

– Но это противоречит логике, – не сдавался Стив.

– Как и моя тетя Марта. У нее десять пальцев на ногах.

– У всех десять пальцев на ногах, – угрюмо ответил он.

– Да, но у нее два на левой и восемь на правой.

Он нахмурился:

– Меня не интересуют уродцы. Им место в цирке. Я утверждаю, что не может быть такой неисправности, которая приводит к возникновению эха.

– Но как тогда объяснить произошедшее?

– Никак, – Он тяжело вздохнул. – В этом все и дело. Я слышал то, что слышал, с моими ушами все в порядке, и радио здесь ни при чем. Кто-то с нами шутит дурные шутки, но мне не смешно.

– Амброуз не станет так глупо себя вести, – заметил я.

– Да и Макферлайн не похож на малолетнего придурка.

– Не похож, – согласился я.

– И кто же тогда?

– Заткнись, я не верю в полтергейст.

Я отправился в оружейную, чувствуя растущее беспокойство, но стараясь делать вид, что все в порядке. Стив знает свое дело. Он мастер по связи. И Стив уверен, что рация не может выкинуть такой фокус.

Значит, кто-то другой дразнил Мак-Нолти. Не Амброуз и не Макферлайн. Но больше там никого нет! И все же мы слышали эти слова своими ушами.

Чем больше я размышлял о случившемся, тем более необъяснимым оно казалось. Впрочем, чего еще ждать, когда прилетаешь на незнакомую планету?

Успокоенный нашим отчетом, Мак-Нолти разрешил, чтобы немного размять ноги, выйти наружу отряду числом не более дюжины и со строгим приказом держать лучевые пистолеты наготове и далеко не отходить от корабля. Увы, ваш покорный слуга не вошел в число счастливцев.

Они пришли ко мне за оружием. Среди них был Джепсон, сильно пострадавший в предыдущем рейсе.

– Ну и в какую историю ты намерен попасть на сей раз? – осведомился я.

– Не собираюсь никуда попадать, – заверил меня Джепсон.

Молдерс, высокий швед, взял лучемет и заметил:

– Я постараюсь держаться от тебя подальше. Мы достаточно долго пробыли вместе, когда приклеились друг к другу.

Они ушли. Солнце уже клонилось к закату, так что на прогулку осталось совсем немного времени.

Когда тени заметно удлинились, Мак-Нолти вновь заволновался. Шестеро вернулись обратно по собственному желанию, не найдя снаружи ничего интересного. Взвыла корабельная сирена, призывая остальных. Я заметил, что расчет артиллерийской установки проверяет свое многоствольное оружие. Начиналось что-то серьезное. Наверняка Стив должен знать, что происходит. Я решил его навестить.

– Ну, что случилось? – спросил я.

– Катер сбросил записку Амброузу и Макферлайну, не так ли?

– Верно. Я видел, как контейнер упал радом с ними.

– Так вот: они не отреагировали. – Он ткнул пальцем в сторону иллюминатора – становилось темно. – Солнце уже садится, а они не возвращаются. И не отвечают на мои вызовы. Меня уже тошнит от звона. Я кричал в микрофон, пока не охрип. Генератор на шлюпке работает, канал связи открыт, но Амброуз и Макферлайн с тем же успехом могли бы находиться в другой части космоса.

– Ничего не понимаю. – Я был в искреннем недоумении. – Сам их видел, они прогуливались возле шлюпки. Ничего плохого с ними не произошло. Да и шлюпка не пострадала.

– Мне все равно, – упрямо повторил он. – Здесь что-то не так, я уверен.

Мне было нечего добавить, я пошел в свою каюту, там улегся на койку и раскрыл книжку, но никак не мог сосредоточиться на чтении. Подозрение, что кто-то сыграл с нами злую шутку, не проходило, а только усиливалось. И чем больше я размышлял, тем загадочнее выглядело то, что произошло со шлюпкой.

Спустилась ночь. Лишь звезды давали немного тусклого света. Я все еще ломал голову над задачкой, когда в дверь постучали и вошел Уилсон.

Выражение его лица заставило меня сесть. Он выглядел так, словно только что поздоровался за руку с призраком.

– Что с тобой? – спросил я. – Расстройство желудка? Если так, то тебе нужно совсем в другое место.