Текст книги "Эта безумная Вселенная (сборник)"
Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 87 страниц)
– Он должен нам многое рассказать, но сам, а не в результате пыток. Мы завалены донесениями. Они поступают из управления обороны и вообще отовсюду. Нам необходимо узнать, каким образом его корабль прорвался сквозь общепланетарную систему слежения и как миновал воздушный патруль. Мы также хотим выяснить, почему этот корабль отличается от всех известных нам типов кораблей, откуда он прилетел и почему способен двигаться с такой громадной скоростью. И прежде всего мы должны как можно больше разузнать о возможностях и военном потенциале тех, кто построил этот корабль.
Казин моргал, слушая офицера. Вопросы и в самом деле были серьезные, каждый из них. Мозг психиатра, скрытый глубоко внутри жировых наслоений, лихорадочно работал. Надо отметить, что при своей телесной неповоротливости Казин отличался достаточно быстрой сообразительностью. Вдобавок он обладал одним замечательным качеством: он всегда заранее чуял опасность.
Казин быстро оценил услышанное: место постройки корабля, необычная конструкция, громадная скорость. Попутно он вспомнил про оранжевое существо по имени «шмель» и еще раз отметил про себя удивительное спокойствие и уверенность, с какой держался пришелец. Глазки психиатра вновь уставились на Лоусона. После того что он услышал от офицера, внутреннее беспокойство Казина возросло. В нем шевельнулась уверенность, противная, будоражащая уверенность в правдивости слов этого странного двуногого.
Надо рискнуть. Если все окажется пустым шумом, он ничего не теряет.
А если не окажется… его проницательность не останется незамеченной.
Медленно выговаривая каждое слово, Казин сказал:
– Частично я могу ответить на эти вопросы прямо сейчас. Пришелец утверждает, что является солярианцем. В какой-то, пусть незначительной, степени я готов допустить, что так оно и есть.
– Что вы сказали? Солярианцем? – Офицер попятился к двери. – Об этом надо доложить Великому Правителю. Я немедленно сообщу ему о вашем выводе.
– Это не вывод, – тут же возразил Казин, желая застраховаться от возможной вспышки высочайшего гнева. – Это не более чем мое скромное мнение.
Казин проводил офицера глазами. В мозгу уже шевелились вопросы: правильную ли тактику он избрал? Быть может, есть какой-то иной, более безопасный путь?
Он посмотрел на виновника своих раздумий.
– Поздравляю, вы спасли свою жирную шею, – ласково-успокоительным голосом ободрил его Лоусон.
4
Маркхамвит в четвертый раз просмотрел донесения, после чего отодвинул бумаги в сторону, встал и начал беспокойно расхаживать по кабинету.
– Не нравится мне эта история. У меня она вызывает сильнейшее подозрение. Не стать бы нам жертвами какого-нибудь нилеанского трюка.
– Это вполне может оказаться трюком, мой повелитель, – согласился первый министр Ганн.
– Допустим, они изобрели принципиально новый тип корабля, который, по их мнению, неуязвим. Естественно, нилеанцам захотелось сразу же испытать его на нас. Они обязательно должны провести испытания, прежде чем начинать производство этих кораблей. Если он способен прорвать нашу линию обороны и улизнуть обратно, значит, в Нилее добились успеха.
– Несомненно, мой повелитель.
Первый министр Ганн выстроил свою карьеру на прочном фундаменте непрекращающихся поддакиваний тем, кому он служил. Теперь он служил самому Маркхамвиту.
– Тем не менее они не послали корабль с нилеанской командой, – с кислой физиономией продолжал Маркхамвит. – Они поискали и нашли себе союзников – расу, совершенно не похожую на нилеанцев. И послали сюда представителя этой расы, скрыв его истинное происхождение за мифом.
Маркхамвит хлопнул в ладоши сначала одной, затем другой парой рук.
– Можно, конечно, отмахнуться от этого мифа. Однако Казин не исключает и правдивости того, что рассказывает о себе пришелец.
Ганн в этом сомневался, но счел за благо промолчать. Иногда ничтожнейшая случайность опрокидывает незыблемые, казалось бы, представления. И потом, повелитель не спрашивал его мнения.
– Соедини меня с Зигстромом, – неожиданно распорядился Маркхамвит.
Когда связь была установлена, Маркхамвит засунул в ухо наушник и сказал в тонкую трубку:
– Зигстром, у нас достаточно авторитетных специалистов по Солярианскому мифу. Насколько я слышал, один или двое из них считают, что у мифа есть реальная основа. Кто из них более компетентен?
Послушав ответ, Маркхамвит прорычал:
– Мне надоело слушать общие фразы! Я хочу знать, кто. И пусть не пугается: ему ничего не грозит… Как ты сказал? Алемф? Разыщи его. Мне он нужен немедленно.
Вскоре требуемый специалист предстал перед Маркхамвитом: потный от спешки, растрепанный и несколько испуганный. Он робко вошел в кабинет, кланяясь почти на каждом шагу.
– Мой повелитель, если слова Зигстрома создали у вас впечатление, будто я возглавляю один из этих дурацких культов, то смею вас заверить, что я…
– Да перестань ты дергаться, – оборвал его словопрения Маркхамвит. – Мне нужны твои знания, а не твои кишки.
Выдвинув кресло, правитель водрузил все четыре руки на подлокотники и вперился глазами в Алемфа.
– Ты считаешь, что Солярианский миф – не просто легенда, родившаяся в космической глуши. Я хочу знать, почему ты так считаешь.
– Там есть повторяющиеся моменты, которые никак не отнесешь к простому совпадению, – сказал Алемф. – Есть и другие, более поздние свидетельства, которые представляются мне заслуживающими внимания.
– У меня лишь самые общие представления о Солярианском мифе, – сообщил ученому правитель. – При моем положении у меня нет ни времени, ни желания углубляться в разного рода сказания окраин нашей галактики. Сейчас я хочу, чтобы ты рассказал мне об этом мифе поподробнее. И перестань трястись. Повторяю, никто тебя здесь не собирается пытать.
Алемф собрался с духом и начал:
– На краю нашей галактики находятся восемь обитаемых звездных систем. Они достаточно близко отстоят друг от друга, располагаясь полукругом. Всего там тридцать девять планет. А в центре этого полукруга есть еще одна звездная система, девятая. В ней семь планет, и на всех из них разумная жизнь отсутствует. Только животные.
– Это мне известно, – нетерпеливо заметил Маркхамвит. – Продолжай.
– Цивилизации, что существуют на планетах восьми упомянутых систем, до сих пор не имеют космических кораблей. Однако когда мы впервые там побывали, оказалось, что тамошние обитатели имеют друг о друге такие сведения, которые никак не получить обыкновенными астрономическими наблюдениями. У них есть странная легенда насчет того, каким образом они получили эти знания. Они утверждают, что в незапамятные времена к ним часто прилетали корабли эльмонитов. Так они называют расу, жившую на планетах девятой звездной системы. Похоже, эльмониты, обладая техническим превосходством, намеревались довольно безжалостно подчинить себе все эти отсталые цивилизации. Тем не оставалось иного, как подчиниться, ибо они не могли противостоять более сильному и развитому противнику.
– Однако эльмониты их не завоевали, ты это хочешь сказать?
– Да, мой повелитель. Вот здесь-то и начинается их легенда. На всех планетах она звучит практически одинаково. Я покорнейше прошу вас обратить внимание на этот факт. Потому-то ранее я и сказал, что здесь вряд ли может идти речь о простом совпадении.
– Давай, переходи к сути, – нетерпеливо приказал Великий Правитель.
Алемф застрекотал испуганной скороговоркой:
– Как раз в то время прилетел неведомый корабль. Он пересек бездну, что лежит между нашей и соседней галактиками, и совершил посадку у эльмонитов, поскольку они были наиболее развитой цивилизацией. Команда корабля состояла из двух небольших двуногих существ. Они утверждали, что якобы перелетели через бездну. Себя они называли солярианцами. Было лишь одно свидетельство в пользу их более чем странного утверждения. Корабль обладал невероятной скоростью; когда он находился в полете, его было невозможно ни увидеть, ни засечь с помощью приборов.
– И что было потом?
– Эльмониты отличались врожденной жестокостью и непомерным честолюбием. Они убили солярианцев, а корабль разобрали по кусочкам в надежде узнать секрет его устройства. Они потерпели полную неудачу. Через много-много лет к эльмони-там прилетел второй солярианский корабль, отправленный на поиски первого. Как вы понимаете, он тоже сумел преодолеть межгалактическую бездну. Его постигла аналогичная участь, но тайна устройства корабля так и не была разгадана.
– Что ж, в это я еще могу поверить, – сказал Маркхамвит. – Как можно надеяться узнать тайну корабля, если ничего не знаешь о разуме тех, кто его делал? Но нилеанцы пытаются… – Он резко оборвал фразу и потребовал: – Продолжай!
– Судя по дальнейшим событиям, второй корабль сумел послать сигнал тревоги, поскольку спустя еще много лет с того края бездны прилетел третий корабль. Но он нигде не садился, а облетел каждую эльмонитскую планету, разбрасывая тысячи посланий. В них содержались какие-то туманные слова. Смысл их был примерно таким: в том, что касается смерти, лучше отдать, чем получить. Возможно, помимо посланий, корабль подверг каждую из планет или ее силовое поле воздействию какого-то облучения. Возможно, он распылял какие-то бактерии. Никто не знает. Потом корабль скрылся в темной бездне. А что случилось вскоре после его исчезновения – тут можно строить разные догадки и домыслы.
– И что же случилось?
– Вначале ничего. Эльмониты придумали множество грубых шуток по поводу этих посланий. Их шутки стали известны на всех планетах восьми систем. Эльмониты по-прежнему готовились к порабощению своих соседей. Удар последовал через год после визита солярианского корабля. Правильнее будет сказать, первый удар. Эльмониты вдруг обнаружили, что их женщины лишились способности к деторождению. Через десять лет они не на шутку перепугались, а через пятьдесят превратились в малочисленную и сломленную духом расу. Спустя сотню лет от эльмонитов остались лишь воспоминания. Раса полностью исчезла с лица Вселенной. Солярианцы никого не убили, не ранили и вообще не пролили ни капли крови. Они просто лишили эльмонитов способности размножаться. Можно сказать, эльмониты были уничтожены со схожей безжалостностью, но без присущей им жестокости. Раса полностью вымерла. Полагаю, что ни в нашей галактике, ни за ее пределами мы уже никогда не встретим эльмонитов.
– Страшная сказочка и очень выгодная для многочисленных шарлатанов, пытавшихся ею воспользоваться, – сказал Маркхамвит. – Легковерных всегда хватало. Но меня не так-то просто заставить поверить в легенду седой древности. Так это и есть твое «более позднее свидетельство»?
– Осмелюсь заметить, мой повелитель, что семь планет, на которых когда-то жили эльмониты, до сих пор существуют. Легенду чуть ли не слово в слово нам повторили на всех планетах, а они не сообщаются между собой. Добавьте к этому постоянно циркулирующие слухи.
– Какие слухи?
– О небольших кораблях, управляемых странными двуногими, у которых только две руки. Эти корабли наведываются в самые глухие уголки нашей галактики. Всякие попытки перехватить такой корабль оканчивались ничем.
– Тьфу ты! – поморщился Маркхамвит. – Подобные сообщения приходят к нам раз в сто дней. Мы отправляем патрульные корабли, они прочесывают космос и ничего не находят. А объяснение тому очень простое: обитатели заброшенных планет выдумают любые небылицы, только бы кто-нибудь прилетел к ним в гости. К тому же вполне возможно, что слухи распускают нилеанцы, стремясь оттянуть наши боевые корабли. Мы решили испробовать их уловку на них самих. Мы тоже пустили слух, и когда их боевой корабль «Нарсан» двигался в направлении Дурга, чтобы проверить выдуманную нами историю, уничтожили его.
– Быть может, это все так, мой повелитель, – сказал Алемф. Он чувствовал, что зашел слишком далеко, и теперь поздно отступать. – Однако позвольте мне напомнить вам: мы располагаем обширными знаниями о нашей галактике, зато ничего не знаем о других.
Маркхамвит вперился взглядом в Ганна.
– Как по-твоему, можно ли пересечь межгалактическую бездну?
– Это звучит невероятно, мой повелитель.
Боясь себя скомпрометировать, первый министр тут же добавил:
– Но я не являюсь специалистом в области космоплавания и не могу дать квалифицированного ответа.
– И потому юлишь, как всегда, – огрызнулся Маркхамвит.
Он взял телефон и потребовал командующего Йельма.
– Допускаешь ли ты теоретическую возможность появления у нас корабля из другой галактики?
Выслушав ответ, он спросил:
– А почему нет?
Выслушав и этот ответ, Маркхамвит отключился и повернулся к присутствующим.
– Вот что сказал Йельм: никто не способен прожить десять тысяч лет.
– А откуда он это знает, мой повелитель? – спросил Алемф.
Около десятка охранников препроводили Джеймса Лоусона в святая святых. Не смея переступить порог высочайшего кабинета, они, точно манекены, застыли у дверей. Лоусон вошел один.
Он невозмутимо добрался до середины кабинета. Он держал себя так, будто находился не в другой галактике, среди чужой расы четвероруких существ, а в родном городишке. Ни дать ни взять – мальчишка, которого послали на угол за крекерами.
Маркхамвит указал ему на стул и долго вглядывался в диковинного визитера.
– Так значит, ты – солярианец?
– Да.
– Ты явился к нам из другой галактики?
– Совершенно верно.
Маркхамвит выразительно посмотрел на Ганна и спросил:
– Не странно ли, что ты говоришь на нашем языке?
– Ничего странного. Именно потому меня и выбрали.
– Выбрали? Кто?
– Солярианское Содружество, кто же еще?
– Для какой цели?
– Прилететь сюда и поговорить с вами.
– О чем?
– О войне, которую вы ведете с Нилеей.
– Я так и знал! – Маркхамвит всплеснул верхней парой рук и довольно ухмыльнулся. – Я знал, что нилеанцы обязательно придумают такой трюк. – Он хрипло засмеялся. – До чего же у них неуклюжие попытки. Нечего и говорить, хорошее прикрытие они для тебя придумали. Должно быть, они решили, что мы поймаемся на давнишний миф?
– Меня мало интересуют прикрытия и мифы, – равнодушно ответил Лоусон. – И их, и ваши.
– Почему? – нахмурился Маркхамвит.
– Я – солярианец.
– Неужели? – Маркхамвит обнажил свои мелкие и острые белые зубы, – В таком случае наша война с Нилеей тебя совершенно не касается.
– Согласен. Нам абсолютно безразличен ее ход.
– О чем же тогда ты явился говорить?
– Мы возражаем против одного из последствий этой войны.
– Против какого? – с малой долей интереса спросил Великий Правитель.
– Космические просторы свободны, – сказал Лоусон. – Они не являются ничьей собственностью. Отдельная планета или планетная система могут устанавливать правила на своей поверхности, но не далее. Межпланетное и межзвездное пространство принадлежит всем.
– Кто это сказал? – вновь начиная хмуриться, спросил Маркхамвит.
– Это говорим мы.
– Надо же!
Дерзость пришельца застигла Маркхамвита врасплох, и он не удержался от нового вопроса:
– А почему солярианцы считают себя вправе устанавливать законы?
– Я уже объяснил причину, – ответил ему Лоусон. Его взгляд посуровел. – У нас достаточно силы, чтобы обеспечить выполнение этого закона.
Великий Правитель несколько опешил. Он взглянул на первого министра Ганна. Тот сосредоточенно изучал потолок.
– Если вы меня недостаточно поняли, я еще раз сформулирую закон, который мы установили и за выполнением которого намерены следить. Каждый космический корабль должен обладать правом беспрепятственного перемещения в межпланетном и межзвездном пространстве. Нам абсолютно все равно, что произойдет после спуска корабля на поверхность планеты, если только это не какая-то из наших планет.
Лоусон поочередно посмотрел на Маркхамвита и Ганна.
– Вот тогда нам будет не все равно.
Маркхамвиту очень не понравилось услышанное. Ему было противно каждое слово, не говоря уже об общем содержании. Пришелец открыто угрожал. Маркхамвит инстинктивно почувствовал необходимость ответной угрозы. Но он до сих пор находился под впечатлением разговора с Алемфом. Некоторые фразы этого ученого чудака прочно засели в мозгу Великого Правителя.
«Через десять лет они не на шутку перепугались, а через пятьдесят превратились в малочисленную и сломленную духом расу. Спустя сотню лет от эльмонитов остались лишь воспоминания».
Маркхамвит невольно задумался: а что, если корабль и этого двуногого беспрепятственно способен подвергнуть их планету облучению или распылению, которое приведет к аналогичным результатам? Мысль ужаснула его. Конечно, это был восхитительный и совершенный способ борьбы с враждебными расами, позволяющий покончить с ними раз и навсегда. По сути, он был сродни безжалостности самой Природы, без колебаний уничтожавшей любую свою ошибку.
Маркхамвит попытался уверить себя, что этот двуногий и двурукий храбрец не понимает, чем кончатся его разглагольствования. Великому Правителю очень хотелось надеяться, что все эти слова – не более чем наглая бравада, достойная сурового наказания. Стоит лишь приказать, и пришельца обезглавят, а его корабль разнесут в пыль.
Эльмониты дважды так и поступили.
При чем тут эльмониты? Не было никаких эльмонитов!
А если его слова – вовсе не бравада?
5
Ситуация с прилетом странного корабля становилась все более запутанной. Маркхамвит не желал сознаваться в этом даже самому себе. Если они все же имеют дело с уловкой нилеанцев, то врагов не упрекнешь в тупости. Слишком много сил и возможностей надо, чтобы быть таким «тупым».
Итак, корабль (в конце концов, не так уж важно, чей он и откуда прилетел) сел в непосредственной близости от правительственного центра могущественной империи, ведущей войну. Пилот отличается бойким и дерзким языком и подстраивается под древний миф о том, как неведомые пришельцы якобы стерилизовали целую планетную систему. И все-таки, что же эго на самом деле: учебный снаряд или настоящая бомба? Есть лишь один способ узнать правду. Нужно, образно говоря, взять молоток и ударить по детонатору.
Решится ли он, Великий Правитель Маркхамвит, на такой шаг?
Пока что Маркхамвит пытался выиграть время.
– В войне всегда участвуют две стороны, – сказал он. – И в космическом пространстве находятся не только наши патрульные боевые корабли.
– Мы это знаем, – равнодушно сообщил Лоусон. – Нилеанцев мы тоже не оставили без внимания.
– Вы и к ним послали корабль?
– Да, – с едва заметной улыбкой ответил Лоусон. – Нилеанцы сейчас находятся в том же положении, что и вы, и считают прилетевший к ним корабль одной из ваших уловок.
Маркхамвит воспрянул духом. Ему было приятно узнать, что и врагам тоже приходится не сладко. Он представил, какие проклятия они посылают в его адрес. Неожиданно разум подсказал Маркхамвиту простую возможность хотя бы отчасти проверить правдивость заявлений самоуверенного пришельца.
– Планета Вайле соблюдает нейтралитет и поддерживает контакты с обеими воюющими сторонами, – обратился он к Ганну. – Отправь им срочный запрос. Узнай, не прилетал ли к нилеанцам корабль якобы солярианского происхождения.
Ганн ушел. Ответ мог поступить лишь к ночи, однако первый министр вернулся на удивление скоро. Дрожа от возбуждения, он сообщил:
– Совсем недавно с Вайле пришел такой же запрос. Нилеанцы интересовались, не прилетал ли к нам солярианский корабль.
Маркхамвит стиснул зубы. Обстоятельства заставляли его становиться на точку зрения Алемфа. Допустим, решил он, легенда имеет под собой реальную основу. Хорошо, пусть так оно и было. Возможно, они теперь столкнулись с запоздалыми следствиями, причины которых лежат в далеком прошлом.
Маркхамвит неумолимо приближался к выводу о реальности солярианцев, и вдруг его пронзила простая мысль. Если появление корабля – уловка нилеанцев, успех их замысла непременно должен зависеть от всесторонней поддержки своего посланца. Тогда их запрос, отправленный на Вайле, – не что иное, как тщательно спланированный дополнительный маневр. Нилеанцы рассчитывают сделать свою уловку еще правдоподобнее. В таком случае самое первое его предположение совершенно правильно, и Солярианский миф – заурядная легенда.
Так правда или ловкий вымысел? Однозначного ответа у Маркхамвита не было, и это бесило его больше всего. Он привык принимать быстрые и окончательные решения и вовсе не желал качаться на рогах дилеммы. А эти рога меж тем ощутимо придавливали его.
Проще всего было сорвать злость на Лоусоне.
– Наши корабли тоже имеют право на беспрепятственное перемещение в космосе, – рявкнул он Лоусону.
– Это право не относится к боевым кораблям, которые вы наделяете другими правами: перехватывать, обыскивать и задерживать любые корабли, показавшиеся подозрительными. Добавлю к этому допрос экипажа захваченных кораблей. Нарушители закона не вправе требовать, чтобы тот же закон их защищал.
– Быть может, ты знаешь какой-нибудь иной способ ведения космической войны, когда можно обойтись без вооруженных боевых кораблей? – язвительно спросил Маркхамвит.
Лоусон равнодушно махнул рукой.
– Такие вопросы нас вообще не занимают. Это ваши беды.
– Но вы понимаете, что с этим вашим законом война становится невозможной? – выкрикнул Маркхамвит.
– Какая жалость, – с притворным сочувствием ответил Лоусон. – Получается жуткая ситуация: прямо-таки мир по принуждению.
– Ты намерен шутить?
– А разве мир – это шутка?
– Война – тоже дело серьезное, – скрежетал зубами Маркхамвит, отчаянно пытаясь не давать волю своему характеру. – Ее не прекратишь, щелкнув пальцами.
– Об этом стоило бы заранее подумать тем, кто безрассудно начинает войны, – предложил Лоусон, по-прежнему оставаясь безучастным к гневу Великого Правителя.
– Войну начали нилеанцы.
– А они утверждают, что вы.
– Нилеанцы – неисправимые вруны.
– Между прочим, они такого же мнения о вашей империи.
У Маркхамвита перекосилось лицо.
– И ты им веришь?
– Мы никогда не верим ничьим мнениям.
– Ты уклоняешься от ответа на мой вопрос. Кто-то должен быть лжецом. Кто, по-твоему?
– Мы не углублялись в главные причины ваших недоразумений с нилеанцами. Я же говорил, нам нет дела до ваших споров. Тем более, не располагая достоверными данными, мы можешь лишь строить догадки.
– Давай, строй догадки. Строй их прямо здесь, – вдруг предложил Маркхамвит, облизывая пересохшие губы.
– Скорее всего, обе стороны не слишком-то уважают правду, – сказал Лоусон, которому вовсе не хотелось выступать в роли пророка. – Это обычная завязка войны. Чем сильнее разгорается война, тем все более наглой становится ложь. С обеих сторон, учтите. Весь вопрос в том, кто победит, поскольку лжецы-победители расправляются со лжецами-побежденными.
Если бы Лоусон оправдывал нилеанцев, можно было бы обрушить на него всю лавину накопившегося гнева. Но он не оправдывал никого, и Маркхамвиту было не за что уцепиться. В глазах пришельца и они, и нилеанцы выглядели одинаково.
Маркхамвит решил избрать иную тактику.
– А теперь представь, что я отвергну твой закон и прикажу тебя немедленно расстрелять. Что будет дальше?
– Вы об этом пожалеете.
– С какой стати я должен верить твоим словам?
– Если вам нужны доказательства, вы знаете, где и как их получить, – сказал Лоусон.
Воцарилось тягостное молчание. Великий Правитель размышлял, ненавидя собственные мысли. Он впервые осознал: неслыханная дерзость – тоже оружие, способное поражать врагов. В ней таились такие возможности, о которых он никогда не задумывался прежде. А ведь из такой стратегии можно извлечь немалую пользу и добавить неприятностей врагу… если, конечно, враг не додумается до этого первым и не применит новую стратегию против него.
Вот в чем проблема проблем! Ему обязательно нужно любым мыслимым или немыслимым способом узнать, не является ли все это действо уловкой нилеанцев. Если да, они будут всячески стремиться скрыть свою причастность. Если нилеанцы ни при чем, они все равно с большим удовольствием поводят его за нос, попытавшись убедить, что и у них те же беды.
Тогда другой вопрос: как глубоко простирается их военная хитрость? Сумеет ли он разгадать их замысел целиком? И не постараются ли они скрыть свои истинные цели за дымовой завесой разговоров о мире и сотрудничестве?
Если корабль, на котором прилетел этот двурукий, и впрямь является секретной нилеанской разработкой, понятно, что построившие один корабль легко смогут построить второй и десятый. К тому же неведомая раса двуногих, которую нилеанцы заманили себе в союзники, плюс какие-то крылатые жалящие существа – чем тебе не возрождение старого мифа о солярианцах?
Очень может статься, что на какой-нибудь нилеанской планете уже стоит второй «межгалактический корабль», и его охотно продемонстрируют представителям нейтральных сил, а то и его посланцам. Нилеанцы пойдут даже на такой шаг. Они тщательнейшим образом подготовятся и постараются убедить его, что выдумка – это правда, а потому он должен очистить космическое пространство от всех боевых кораблей своей империи. Что будет дальше – легко предугадать: врагу не понадобится много времени, чтобы одержать победу. Когда обман раскроется, будет слишком поздно.
От этой, пусть мысленной, перспективы Маркхамвиту стало тошно. Ему требовались хотя бы крохи утешения. А что, если солярианцы – вовсе не бессовестная выдумка и правитель Ни-леи сейчас терзается аналогичными раздумьями? Вдруг нилеанцев обуревают те же страхи, только в зеркальном отображении? Вдруг они спрашивают себя: не является ли прилетевший к ним корабль внушительным подтверждением безграничной дальновидности Верховного Правителя Маркхамвита?
Маркхамвит представил себе мрачные лица нилеанцев, и эта картина сумела унять желчь, разлившуюся по всему его телу.
– А каких шагов, хотелось бы знать, ты ждешь от меня в качестве признания этого вашего закона?
– Приказа о немедленном возращении всех боевых вооруженных кораблей на свои планетарные базы, – ответил Лоусон.
– А какой нам от них толк, если они будут торчать на поверхности планет?
– Я же не говорю о необходимости разоружить ваши корабли. Они по-прежнему будут находиться в боевой готовности на случай отражения любого нападения. Мы не отрицаем ничье право на самозащиту.
– Именно этим мы и занимаемся, – заявил Маркхамвит. – Защищаем себя от нападения.
– Нилеанцы тоже утверждают, что защищаются от нападения.
– Я тебе уже говорил: нилеанцы – отъявленные и неисправимые лгуны.
– Да, помню, говорили, – отмахнулся Лоусон, не желая вторично выслушивать доводы, шитые белыми нитками. – Вы имеете полное право густо покрыть каждую из своих планет боевыми кораблями, готовыми уничтожить всякого, кто на вас нападет. Но сражение не должно выходить за пределы планет. Недопустимо, чтобы ваши корабли летали куда им вздумается и разносили войну по галактике.
– Но…
– Я еще не договорил, – перебил его Лоусон. – У вас может быть миллион кораблей, летающих куда угодно. Их численность, маршруты и конечные точки никого не касаются, даже нас. Мы ничего не имеем против торговых, исследовательских и пассажирских кораблей, чьи экипажи занимаются достойным делом и не нападают на корабли других рас.
– Вы ничего не имеете против? – переспросил Маркхамвит. Он чувствовал, как в нем опять нарастает злоба. Какой самоуверенный наглец! – Как это великодушно с вашей стороны!
– Сильные могут позволить себе быть великодушными, – с прежним спокойствием ответил Лоусон.
– По-твоему, мы не сильны?
– Разумность – сила. Неразумность – слабость.
Маркхамвит хватил кулаком по одному из четырех подлокотников.
– Меня можно упрекнуть во многом, – с пафосом изрек он. – Но в одном меня не упрекнет никто: я никогда не был неразумным.
– Что ж, нам осталось лишь убедиться в этом, – без тени улыбки сказал Лоусон.
– И вы в этом убедитесь! Все! Безмозглый дурак не смог бы управлять громадной империей. Мои подданные не стали бы служить правителю, единственное качество которого – слабоумие. При достаточном времени на размышления и благодаря искренней лояльности моих подданных я сумею справиться с этой ситуацией, как всегда справлялся с остальными.
– Я очень надеюсь, – смиренно ответил Лоусон. – Это в ваших же интересах.
Маркхамвит наклонился, еще раз обнажил свои зубы и неспешно произнес:
– Вне зависимости от принятого мной решения и его последствий, одно я знаю наверняка: опасность грозит не мне. Она грозит тебе!
Великий Правитель выпрямился, давая понять, что аудиенция окончена.
– Утром я дам свой ответ. Советую подумать над своей дальнейшей судьбой. Она у тебя, прямо скажем, незавидная.
Лоусон подошел к массивным дверям кабинета.
– Солярианец, озабоченный своей судьбой, – что волосок, которому не хочется падать с головы, – сказал он. Открыв дверь, он выразительно посмотрел на Великого Правителя и добавил: – Волосок может упасть и превратиться в пыль, но голова останется.
– Как это понимать?
– Вы имеете дело не лично со мной. Вы имеете дело со всеми солярианцами.
