Текст книги "Эта безумная Вселенная (сборник)"
Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 87 страниц)
– Срочно пришлите ко мне Максвелла.
Максвелл, как обычно, не заставил себя ждать.
– Только что получил предписание. Меня отзывают на Землю, – сообщил ему Хантер.
Максвелл ограничился каким-то междометием. Вид у него был еще более разочарованный, чем обычно.
– Возвращаюсь в Главное военно-космическое управление. Думаю, вам не надо ничего объяснять.
– Я и так понимаю, – с долей зависти ответил Максвелл. – Спокойная работа, никаких треволнений. Более комфортабельные условия, более высокое жалованье и более быстрое продвижение по службе.
– Все так, дорогой Максвелл. Как говорили наши предки, добродетель должна быть вознаграждена.
Хантер не торопился сообщать вторую новость.
– Неужели вы не рады этой перемене?
– Нет, – откровенно ответил Максвелл.
– Почему?
– Я привык к вам. А теперь придется заново привыкать неизвестно к кому.
– Почему же неизвестно? К самому себе.
Хантер извлек приказ и подал Максвеллу.
– С повышением вас, командующий Максвелл! Поздравляю!
– Спасибо, – без всякого энтузиазма ответил Максвелл. – Поздравлять-то особо не с чем. Вся ваша головная боль становится моей. В том числе и сорок три страуса.
В полночь Хантер вступил на борт истребителя D-10, простившись с Максвеллом и Мотаном. Он покидал планету с чувством выполненного долга и с благодарным смирением человека, готового принять подарок судьбы. Правда, до вручения подарка оставались многие недели пути, но Хантер умел ждать.
Корабль взмыл в ночное небо. Вскоре его светящийся след растаял где-то слева от четвертой луны Мотана. В противоположной стороне небосвода, высоко над горизонтом, сияли две отданные зенгам планеты – голубая Корима и зеленоватая Корома. Максвелл еще долго разглядывал светящийся небосвод. Тяготы новой должности уже начинали давить на его плечи.
Две недели подряд Максвелл разбирал переписку своего предшественника, знакомясь с различными сторонами управления планетой. К концу этого срока он не испытывал ничего, кроме усталости и раздражения. Вспомнив, что вопрос со страусами так и не прояснился, он вызвал Тайлера.
– Черт побери, вы когда-нибудь перестанете шмыгать носом? Срочно отправьте это сообщение.
– Каким видом связи, сэр? – спросил Тайлер.
– Обычной не посылайте. Отправьте спецсвязью. Земля пометила эту тему как совершенно секретную. Мы не вправе понижать статус.
– Будет исполнено, сэр.
Еще раз шмыгнув носом, Тайлер прямиком направился на станцию спецсвязи.
«Почему все-таки страусы?»
Вопрос этот не достиг ни Рейлтона, ни его подчиненных. Его судьба была решена на ближайшей к Мотану станции спецсвязи, где недавно появился прибывший с Земли оператор. Ему уже трижды сильно влетало за технические погрешности, и он очень не хотел становиться жертвой в четвертый раз. А именно к этому все и шло. Оператор прочитал сообщение с Мотана, и у него задергались брови.
«Почему всем такие трусы?»
Оператор без колебаний уничтожил принятое сообщение и лично ответил мотанскому шутнику: «Привыкнете – понравятся».
Эти же слова увидел на бланке секретной космограммы и Максвелл. Он дважды перечитал ответ, дважды прошелся по кабинету, но смысл по-прежнему оставался скрытым от него.
«Привыкнете – понравятся».
Прошло еще четыре месяца. Максвелл стоял возле здания космопорта, готовясь встретить очередной корабль. Тридцатый по счету со времени его вступления в должность командующего. Предыдущие двадцать девять не привезли на Мотан ни страусов, ни шилокрюков, ни даже попугая в клетке.
Максвеллу уже было стыдно спрашивать про страусов. Капитаны прилетавших кораблей отвечали таким взглядом, что у него начинало звенеть в голове.
Однако тридцатый корабль прибыл вообще без груза. Максвелл сразу узнал четырехместный корабль-разведчик зенгов. Узнал он и первого зенга, спускавшегося по трапу. Это был Тормин, главный военный чин на Короме.
– Здравствуйте, господин Максвелл. – В желтых глазах зенга сквозило беспокойство. – Мне необходимо срочно видеть вашего командующего.
– Хантера отозвали на Землю. Теперь командующий здесь я. Что-нибудь случилось?
– У нас большие неприятности, – сказал Тормин. – Как вам известно, обычных поселенцев мы размещаем на Кориме. А на Короме у нас есть не только поселенцы, но и большое число каторжников. Преступникам удалось вырваться и захватить оружие. Теперь на Короме идет гражданская война. Нам очень нужна помощь.
– Сожалею, но я не могу вам помочь, – ответил Максвелл. – Нам приказано ни при каких обстоятельствах не вмешиваться во внутренние дела зенгов.
– Да, я это знаю. – Торин возбужденно размахивал длинными костлявыми руками. – Мы не просим ни ваших кораблей, ни вашего оружия. Мы никогда не рискнули бы переложить свою грязную работу на ваши плечи. К тому же положение серьезное, но не катастрофическое. Даже если эти негодяи завоюют планету, им оттуда не сбежать. Мы перегнали все корабли на Кориму.
– Тогда что вы от меня хотите?
– Пошлите просьбу о помощи. Мы сами не можем этого сделать. Наша станция не достроена.
– Мне запрещено входить в прямые контакты с вашими властями, – сказал Максвелл.
– Но вы можете послать сообщение вашим властям на Землю. Они передадут его нашему послу. А он свяжется с ближайшими к нам военными базами.
– Вы потеряете много времени.
– У нас нет иного выхода, – вздохнул Тормин. – Вы исполните мою просьбу? При схожих обстоятельствах мы бы обязательно помогли вам.
– Ладно, – согласился Максвелл, глядя в умоляющие глаза зенга. – Но это все, что я могу для вас сделать.
Вернувшись к себе, Максвелл вызвал Тайлера и вручил ему текст сообщения.
– Пошлите-ка это спецсвязью, а то, чего доброго, какой-нибудь правоверный зенгский служака еще обвинит нас, что мы вмешиваемся в дела его империи.
И послание пошло гулять по зигзагам спецсвязи.
«Зенги устроили гражданскую войну и просят о помощи».
Земли оно достигло спустя несколько минут после того, как Хантер вошел в кабинет Рейлтона и, встав навытяжку, доложил:
– Сэр, майор Хантер, бывший командующий вооруженными силами Мотана, прибыл по вашему приказанию.
– Очень кстати, – сухо ответил Рейлтон.
Генерал отнюдь был не настроен увенчать Хантера заслуженной наградой.
– Как командующий вооруженными силами Мотана, хотя и бывший, вы несете полную ответственность за содержание всех сообщений, отправленных с планеты. Согласны?
– Да, сэр, – ответил Хантер, чувствуя, как по спине побежал противный холодок.
Резко выдвинув ящик, Рейлтон извлек пачку бланков и швырнул их на стол.
Генеральские усы недовольно вздрагивали.
– Полюбуйтесь. Вот галиматья, в которой мне приходится разбираться с тех самых пор, как на Мотане заработала станция спецсвязи. Всем этим невразумительным бредням про страусов и баранину я могу найти лишь одно-единственное объяснение: вы давно нуждаетесь в услугах психиатра. Увы, такое нередко случается с людьми, которые служат на далеких планетах.
– Позвольте мне объясниться, сэр, – начал Хантер.
– Не позволю, – рявкнул Рейлтон. – Ждите, пока я не кончу говорить. И нечего раздувать на меня ноздри. Я вовремя заменил вас Максвеллом. Очередное сообщение с Мотана послужит лучшим доказательством вашего нездоровья.
– Но сэр…
– Молчать! Я покажу вам послания Максвелла. Сравните их со своими… мне даже не подыскать точного слова для оценки вашей словесной мешанины. Если сравнение вас не убедит…
Генеральская тирада была прервана появлением Эшмора, пришедшего с бланком космограммы.
– Срочное сообщение с Мотана, сэр.
Рейлтон вырвал бланк у него из рук и стал читать. Эшмор молча ждал. Хантер нервозно переминался с ноги на ногу.
«Деньги устроили граждан, но Хью Вайн просит еще».
Если верить легендам, то, что произошло в кабинете Рейлтона потом, было похоже на вспышку сверхновой.
Тайна мистера Визеля
Нас было шестеро в душном купе старого железнодорожного вагона. Напротив меня сидел толстяк Джо. Я узнал его имя из обращений к нему менее толстого человека, его соседа, которого звали Эл. Место у окна было занято коммивояжером с усталыми, но цепкими глазами. Напротив него сидела молодая пара, притворявшаяся, будто может обходиться без воркования.
Последние семьдесят миль Джо и Эл провели за анализом политического положения – вели его раскатистым полушепотом и с мрачным усердием. Комми делил свое внимание между их беседой, «Теплотехническим справочником» и любительской игрой молодой четы в ветеранов брака. Грохоча и сотрясаясь, длинный поезд прокладывал себе путь по стрелкам, быть может, полусогни пересекавшихся линий. Вдруг раздались визг и шипение тормозов. Джо и Эл замолчали. Мы услышали удары и хлопанье дверей.
– Манхэниген, – сказал комми, протирая запотевшее окно. – И идет дьявольский дождь.
Неожиданно дверь нашего купе распахнулась, и в него, дробно семеня ножками, вошел маленький человечек. Заботливо закрыв за собою дверь, он широко улыбнулся нам и выбрал место на противоположной скамье, между Элом и коммивояжером.
– Какой ливень! – заметил он, вытирая дождевые капли на лице большим малиновым платком. – Прекрасно! – Он снова просиял и восторженно вздохнул. – Это живительная влага!
Как обычно бывает в подобных случаях, все взоры обратились к вошедшему. Он был новым спутником наших бездельных часов, предметом внимания, разнообразящим скуку. Выпрямившись, любезно улыбаясь, сдвинув ножки на полу, он баюкал свой баул на коленях и терпеливо сносил наше любопытство.
У него было круглое, пухлое, гладко выбритое лицо и ротик проказливого эльфа. Волосы со стальным отливом, довольно длинные, очень кудрявые. Тельце было снабжено небольшим брюшком, а ножки только-только доставали до пола.
Странными были только его глаза – слишком подвижные, слишком проворные.
– Поезд немножко опаздывает, ребята, – весело сказал он.
– Мы пришли с опозданием на двенадцать минут, – сообщил комми. – Там, впереди нас, на линии что-то случилось. – Он наклонился вбок, пытаясь рассмотреть баул маленького человечка.
– Это плохо, – сказал человечек. – Быстрота – одна из основ действия.
– А остальные какие? – спросил, ухмыльнувшись, комми.
– Энергия, предусмотрительность и соображение, – самодовольно отозвался человечек. Он отечески улыбнулся молодой чете, немедля возобновившей любованье друг другом.
Комми опустился на место и углубился в свою книгу. Сказав согласное «угу», Джо прекратил споры с Элом и уставился через живот своего товарища на новоявленного оракула. Человечек обратил свое общительное сияние ко мне.
Тогда-то мое внимание и привлек его баул, на который украдкой поглядывал комми. Необыкновенный баул. Цилиндрический, с ручкой посредине, сделанный из кожи какого-то загадочного экзотического существа, напоминающей змеиную, – окраски, не поддающейся описанию. Ни крышки, ничего похожего на замок. Я лишь мельком заметил яркую наклейку на конце, обращенном к коммивояжеру. Вскоре я потерял к баулу всякий интерес, протер окно и стал следить за дождливым пейзажем, проносящимся мимо со скоростью шестьдесят миль в час.
Мы покрыли миль тридцать, прежде чем мое внимание вновь обратилось к баулу. Эл и Джо молчали, погрузившись в сонные размышления. Но комми украдкой напряженно изучал невозмутимого человечка, да и молодая пара не спускала с него глаз.
Проследив за направлением взглядов юной четы, я увидел, что они тоже смотрят на баул. Его владелец повернул его так, что конец баула был теперь обращен к нам. Мы ясно видели наклейку. Она выглядела совершенно необычайно.
На клочке глянцевитой бумаги, размерами примерно шесть на четыре дюйма, в ярких красках было изображено громадное здание, похожее на огромную розовую пирамиду и усеянное тысячами окон. Внизу шла отчетливая строка волнистого шрифта, сходного с арабским.
– Скоро ли мы прибудем в Фарбург? – спросил человечек.
– Минут через десять, – ответил я, и мой взгляд опять вернулся к баулу.
– Благодарю вас, – отозвался человечек крайне вежливо. Его улыбка была всеобъемлющей.
Занятная штука – эти украшения на бауле. У меня их было много, в свое время я коллекционировал этикетки, ярлыки и наклейки всех отелей и путей – от Леопольдвиля до Тонга-Табу, но никогда не видел ничего подобного. Не встречал я и шрифта, похожего на изображенный на рисунке. Чей он был: персидский, санскрит, арабский?..
Комми выказывал больше интереса и настойчивости, чем кто-либо из нас. Подняв любопытные глаза, он спросил:
– Иностранец?
– О, вполне, – заверил очень решительно человечек. Отвечал он довольно охотно, но лаконично.
Эта наклейка вызывала у меня танталовы муки. Где и кто пользуется письменами такого рода и что это за страна с небоскребами, похожими на розовые пирамиды?
Спрос – не беда во всяком случае. Я не люблю, когда меня считают слишком любопытным, но человечек казался достаточно добродушным, чтобы не рассердиться на один-два вопроса. Юная чета все еще смотрела зачарованным взглядом на наклейку, а комми ерзал на месте, пытаясь взглянуть еще раз. Даже Эл и Джо начали ощущать присутствие чего-то таинственного и загадочного.
Когда поезд застучал на стыках, баул запрыгал на пухлых коленках его владельца. Поверхность баула начала играть и переливаться разными красками.
– Я очень извиняюсь, мистер… э?..
– Визель, – сказал человечек чрезвычайно удовлетворенно. – Меня зовут Визель.
– Очень приятно. А меня – Рассел. Я не хочу показаться нахальным, но эта наклейка на вашем бауле…
– А, да, наклейка, – сказал он. – Обыкновенная отдельная наклейка. Вы знаете, как они нашлепывают их. Весьма украшает, и если вы коллекционируете…
– Меня интересует здание, изображенное на ней.
– Ах это! – Теперь все насторожились. – Это «Отель Красных Гор».
– А надпись? – настаивал я. – Признаюсь, я ее не понимаю.
Он просиял и сказал:
– Надпись – чистейший комрийский язык, скорописный шрифт, который можно назвать стенографическим.
– Вот как? – Я запнулся, окончательно обескураженный. – Благодарю вас, – Я уже сожалел о своих расспросах.
Он положил свой баул поудобнее, но держал все так же крепко.
В купе воцарилось недоуменное молчание…
Поезд подходил к Фарбургу. Я поднялся, влез в свой плащ, готовясь выходить. Маленький человечек сделал то же.
Комми не смог дольше устоять. В глазах его было написано отчаяние, ибо загадочный мистер Визель стоял уже у двери с баулом в руке, ожидая остановки поезда.
– Скажите, мистер, где, во имя ада, находится «Отель Красных Гор» и какие дьяволы пишут на чистейшем комрийском языке?
Поезд останавливался.
– Марс и марсиане, – спокойно произнес мистер Визель. Затем открыл дверь и вышел. Я последовал за ним и оглянулся. Эл и Джо уныло смотрели нам вслед, вид у них был ошеломленный. Комми огорченно наклонился к молодой чете.
– Вот видите? – говорил он. – А я поначалу попался на удочку, клюнул, черт возьми!.. Наговорил нам, шельма, всякой чепухи и смылся…
Я нагнал человечка, когда тот рысцой трусил к выходу. Он улыбнулся, увидев меня.
– Вы не поверили, – с удовлетворением заметил он. – И никто не верит. Своего рода парадокс. И это позволяет беспрепятственно ходить повсюду, не подвергая себя опасности.
Не зная, как реагировать, я спросил:
– Куда вы идете?
– Поглазеть, поглазеть по сторонам, – ответил он весело. – И в самом деле, я хочу увидеть и узнать возможно больше за оставшееся время. – Он улыбнулся мне, размахивая баулом. – Знаете, меня предостерегали, что путешествие будет опасным и что здесь за мной будут охотиться, как за югаром в пустыне. Но нет! Ни одна душа не верит ни слову, а это все упрощает.
– Братец, – сказал я, – такой рассказ, конечно, трудно проглотить…
Толпа сбилась около дверей, и у выхода мы задержались. Я достал свой билет.
Визель семенил впереди меня. Я шагал за ним следом. Совершенно невозмутимо он предъявил контролеру пустую руку. Тот, небрежно взяв ничто из его руки, пробил это ничто компостером и бросил в свой ящик. Затем он взял билет и у меня.
Я не успел опомниться, как Визель сказал:
– Так приятно было познакомиться с вами… Прощайте! – Он побежал и вскарабкался в подъехавшее такси.
Мысли у меня кружились. Уж не померещилось ли мне?! Но ведь я и впрямь видел такси, видел прохожих. Нет, он, должно быть, загипнотизировал контролера.
Мотор такси заработал как раз, когда я подбежал к машине. Я сунул голову в окошко, хотел было сказать что-то и вдруг увидел, что на меня таращатся разгневанные глаза седовласой, полногрудой матроны. Она пронзила меня взглядом сквозь лорнет.
– Молодой человек! – резко бросила она.
– Простите, леди, – извинился я. Автомобиль тронулся.
Я следил, как он прошумел по скату на улицу. Черт возьми, я видел, как Визель садился в это такси. Почти перед моим носом. Он не мог быть марсианином, все это чепуха! И даже если бы он и был им, то не мог бы мгновенно превратиться в пожилую, представительную даму.
Конечно, он не мог.
Нет, не мог…
Издав дикий вой, я бросился вслед за машиной. Слишком поздно, конечно.
Визель это или нет, но она держала его баул!
Фундаментальное право
Они пришли со звездного поля, что лежит за горизонтами Земли, из системы яркого солнца Сигма Октант.
Десять огромных медно-красных кораблей.
Никто не видел, как они приземлились. Их экипажи были достаточно умны, чтобы затаиться среди пустынных пространств Антарктики, провести разведку и захватить всю международную экспедицию численностью в двадцать человек.
Даже после этого никто не поднял тревоги. Пришельцы, которые называли себя рейдианами, предположили, что через две недели на Земле заинтересуются судьбой пропавших людей. Но все получилось иначе: вопреки ожиданиям пленные земляне оказались на удивление покорными и охотно пошли на сотрудничество.
Рейдиане сумели жестами объяснить: люди должны послать сигнал о том, что с ними все в порядке.
Пленники повиновались, даже не пытаясь выкинуть какой-нибудь фокус. И сигналы полярной экспедиции продолжали регулярно получать в Австралии, Новой Зеландии и Чили. Никому и в голову не пришло, что за Полярным кругом, где в ночи бушуют метели, случилось нечто из ряда вон выходящее.
За одиннадцать недель захватчики выучили земной язык, посвятив этому занятию все свободное время. Можно было бы обойтись без этого, если бы пленники научились говорить на рейдианском языке, но одиннадцать недель – слишком малый срок, чтобы человек справился с такой задачей. Да и сами рейдиане хотели чувствовать себя на Земле посвободнее.
В конце одиннадцатой недели Залумар, командующий флотом, вызвал Лакина, своего помощника.
– Лакин, больше нет необходимости тратить время на постижение этой бессмысленной речи животных. Мы уже можем изъясняться так, что земляне нас понимают. Пришло время покинуть это холодное место и выбрать более удобную резиденцию.
– Да, адмирал, – согласился Лакин, который с радостью подумал о солнце и тепле.
– Руководителя пленников зовут Гордон Фокс. Я хочу поговорить с ним. Приведи его.
– Да, адмирал. – Лакин поспешно вышел и вскоре вернулся с пленником.
Это был высокий стройный землянин с гладкими прямыми волосами и аккуратной бородкой. Его серые глаза внимательно оглядели Залумара, отметили широкие плечи, длинные бескостные руки, желтые глаза и необычный зеленый пух, покрывавший кожу. Залумар не мешал пленнику смотреть, поскольку взгляд сочетал в себе диковинную смесь покорности и восхищения.
– Я должен кое-что тебе сказать, Фокс.
– Да, адмирал?
– Вне всякого сомнения, тебе должно быть интересно, зачем мы сюда прилетели, каковы наши намерения и что произойдет в ближайшем будущем. – Не дожидаясь реакции, он продолжал: – Отвечу по существу и очень коротко: мы намерены захватить твой мир.
Он внимательно наблюдал за лицом Фокса, ожидая увидеть страх, потрясение, гнев – обычные эмоции, характерные для таких ситуаций. Но ничего подобного не обнаружил. Напротив, Фокс выглядел даже довольным. Ни малейшей злости, ни демонстративного неповиновения, ничего, кроме дружелюбной покорности. Бьггь может, он не до конца понял, что имел в виду Залумар.
– Мы намерены полностью захватить Землю, забрать все целиком, – подчеркнул Залумар, не сводя глаз с Фокса. – Мы конфискуем планету, поскольку такое сокровище должно принадлежать более достойным. У нас достаточно сил, чтобы сделать это. Ты меня понимаешь, Фокс?
– Да, адмирал.
– И подобная перспектива не вызывает у тебя протеста?
– Нет, адмирал.
– Почему?
Фокс философски пожал плечами:
– Или вы умнее нас, или нет. Если не умнее, то не сможете покорить Землю, что бы вы ни говорили, чего бы ни делали.
– Ну а если мы умнее?
– Тогда мы выиграем от вашего мудрого правления. Вы не сможете править нами и не подарить нам новые идеи.
– В первый раз, – с некоторым удивлением заметил Залумар, – мы встречаемся с таким разумным подходом к жизни. Надеюсь, все остальные земляне похожи на тебя. В таком случае нас ждет самое легкое завоевание в истории.
– Остальные земляне не доставят вам никаких неприятностей, – заверил его Фокс.
– Похоже, ты принадлежишь к невероятно мирному виду разумных существ, – сказал Залумар.
– У нас довольно своеобразный взгляд на многие вещи.
– В таком случае вы очень сильно отличаетесь от всех остальных, и это выглядит противным природе. – Залумар высокомерно улыбнулся. – Впрочем, это не имеет особого значения. Очень скоро твой народ будет смотреть на вещи по-нашему. Иначе вы перестанете существовать.
– Никто не торопится умереть, – заметил Фокс.
– Ну, в этом отношении вы вполне нормальны. Я приказал привести тебя сюда, чтобы сообщить о наших намерениях, а также объяснить, почему вам лучше сдаться без возражений и сопротивления. Я намерен использовать пленников в качестве средства связи, поэтому считаю необходимым сообщить тебе о том, что человечество Земли стоит перед выбором между безусловным повиновением и полным уничтожением. Ты должен будешь убедить власти, что им следует выполнять наши приказы. Лакин отведет тебя в специальную комнату и покажет очень интересные картинки.
– Картинки?
– Да, трехмерные, цветные. На них ты увидишь, что произошло с планетой Ка-четырнадцать, чей народ бросил нам вызов в нелепой надежде, что ему это сойдет с рук. Теперь у нас есть отличный пример для других. Судьба, которая постигла ту планету, может постигнуть и любую другую – нам это по силам. – Адмирал небрежно махнул рукой. – Уведи его, Лакин.
После того как они ушли, Залумар откинулся на спинку кресла и почувствовал, как его охватывает удовлетворение. Представитель очередной низшей формы жизни убедится, что этика, мораль и вопросы добра и зла лишь усложняют существование. Некоторым народам космоса просто не хватает ума понять: жадность и жестокость есть лишь иная грань эффективности.
Кажется, только рейдиане смогли сделать надлежащие выводы и последовать законам природы, гласящим, что победу одерживает тот, у кого острее зубы и крепче когти.
В специальной комнате Лакин переключил несколько тумблеров, настраивая проектор, и тут же ожила ближайшая к Фоксу сфера. В ее центре висела сияющая точка; рядом с внутренней поверхностью плавала темная бусина, посеребренная внутренним источником света.
– А теперь смотри!
Они молча взирали на сферу. Через несколько мгновений темная бусина ожила, увеличилась в размерах и вспыхнула ярким пламенем. Лакин вновь пощелкал тумблерами. Оба источника света исчезли, и большая сфера вновь стала серой.
– Эта запись показывает, как мы уничтожили два миллиарда идиотов, – сказал Лакин, только что не облизывая губы от удовольствия, – Космос никогда не вспомнит о них с сожалением. Они родились, прожили отведенную им часть времени, сыграли свою роль и исчезли навсегда. Не хочешь ли узнать, какова была их роль?
– Если вы пожелаете рассказать, – очень вежливо ответил Фокс.
– Они появились на свет для того, чтобы их уничтожение помогло другим обитателям этой части космоса здраво взглянуть на вещи.
– И вы достигли своей цели?
– Вне всякого сомнения. – Лакин холодно рассмеялся. – Обитатели всех окружающих планет дрались за право поскорее поцеловать наши ноги, – Его желтые глаза обратились к землянину. – Но мы не рассчитываем, что ты нам поверишь – во всяком случае сейчас.
– Не рассчитываете?
– Конечно. Всякий может создать фальшивое изображение космической катастрофы. Не настолько же ты легковерен, что готов отдать свою планету, имея в качестве доказательства нашего могущества лишь трехмерную картинку.
– Доверчивость не имеет к этому никакого отношения, – спокойно возразил Фокс. – Вы хотите нас завоевать. Мы рады, что вы прилетели. Вот и все.
– Послушай, мы предъявим веские доказательства. Например, покажем земным астрономам на их собственных звездных картах место, где обычное солнце стало двойным. Мы можем назвать время, когда это произошло. Если этого покажется мало, мы превратим в огненный шар любое небесное тело в Солнечной системе, на ваш выбор, – Он вновь взглянул на Фокса, который казался слегка озадаченным. – Ты и в самом деле считаешь, что никаких доказательств не потребуется?
– Думаю, не потребуется. Большинство из нас примет ваши требования без возражений. Конечно, наверняка найдутся скептики, но на них не стоит обращать внимание.
Лакин нахмурился:
– Я не понимаю! Создается впечатление, будто твой народ просто хочет, чтобы его покорили. Это совершенно ненормально.
– Тут весь вопрос в том, по каким стандартам судить, – заметил Фокс, – Мы ведь совсем не знаем друг друга, не так ли? Вы должны были учитывать, что наше мышление окажется непонятным для вас, что мы смотрим на мир иначе.
– Мне не нужна лекция о твоем мышлении, – прервал его Лакин, который явно терял терпение. – Рейдиане успели столкнуться с большим количеством самых разных созданий. Мы покорили столько народов космоса, сколько ты и представить себе не в состоянии. И я могу смело утверждать: спокойное отношение к инопланетному вторжению не является нормальным. Если Земля и в самом деле отреагирует на наше появление, как ты предсказал, если землянам не потребуется доказательств нашего могущества, если им не нужны причины для страха, значит, они прирожденные рабы.
– А что в этом такого? – возразил Фокс. – Если природа в своей мудрости сделала вас расой хозяев, почему она не могла создать нас рабами?
– Мне не нравится, что ты оправдываешь рабскую натуру землян! – выкрикнул Лакин. – Если вы думаете, что сумеете нас перехитрить, вас ждут большие разочарования. Ты меня понимаешь?
– Безусловно, понимаю, – кивнул Фокс, который старался говорить успокаивающим тоном.
– Тогда возвращайся к своим товарищам и расскажи, что ты видел и слышал. Если кому-нибудь потребуются дополнительные факты, сразу же веди его сюда. Я отвечу на все вопросы и представлю любые доказательства.
– Очень хорошо.
Сидя на краю стола, Лакин смотрел вслед уходящему землянину. Пришелец не шевелился в течение долгих десяти минут. Потом минут пять бесцельно слонялся по комнате. Наконец вернулся Фокс.
– Они готовы поверить мне на слово.
– Никто не хочет задать вопрос? – не веря своим ушам, спросил Лакин.
– Никто, – кивнул Фокс, – Я же говорил, что так и будет.
Лакин промолчал. Он небрежным жестом отослал Фокса, запер комнату и вернулся в кают-компанию. Там он нашел За-лумара, который беседовал с Хейшэмом, главным инженером флота.
Прервав разговор, Залумар спросил у Лакина:
– Что произошло? Впал ли в обычную истерику представитель низшей формы жизни, обладающий бородой?
– Нет, адмирал. Напротив, всячески радовался, что его мир будет покорен.
– Меня это не удивляет, – заявил Залумар, – Земляне относятся к происходящему философски. Настоящие идиоты. – Его проницательные глаза отметили беспокойство на лице Лакина, – Чем ты взволнован?
– Мне не нравится поведение землян, адмирал.
– Но почему? Нам будет только легче. Или ты предпочитаешь сражаться с трудностями?
Лакин ничего не сказал.
– Давайте лучше поздравим друг друга с удачей, – продолжал Залумар, демонстрируя полную уверенность в себе, – Победа без сражения обходится дешевле той, что куплена ценой крови. Покоренная планета стоит намного дороже, чем уничтоженный мир.
Лакин возразил:
– Если верить книгам, которые мы здесь нашли, а также нашим наблюдениям, земляне создали цивилизацию, которая всего на несколько скачков отстает от нашей. Они сумели построить корабли, летающие к другим планетам Солнечной системы. У них даже есть маленькая колония в системе ближайшей звезды. Такую технологию не могли создать слабоумные.
– Согласен, – вмешался Хейшэм с энтузиазмом инженера. – Я изучал устройство этих кораблей. Земляне моложе нас на двадцать тысяч лет, но отстают совсем немного. Поэтому мы должны…
– Молчать! – рявкнул Залумар, после чего продолжал немного спокойнее: – Все разумные существа страдают от того, что обладают моралью. Мы знаем это из личного опыта: мораль – болезнь, и она в разных мирах проявляется по-разному. Этот мир – первый, где главным достоинством считается послушание. Земляне могут быть весьма неглупыми, просто они уважают того, кто лучше их. – Он иронически посмотрел на слушателей. – Лакин, ты, испытанный космический воин, позволил низшим существам тебя удивить, а теперь еще и тревожишься. Что с тобой?
– Интуиция подсказывает мне, что повиновение может обернуться своей полной противоположностью.
– Естественно, мой дорогой Лакин, естественно. Мыникому не подчинимся. Но земляне – это не рейдиане.
– Совершенно верно, – согласился Хейшэм.
Оказавшись в меньшинстве, Лакин не стал больше возражать.
Однако Залумар не сумел его убедить. Шестое чувство подсказывало, что его тревога небезосновательна.
На следующий день было решено сменить стоянку. Десять кораблей поднялись в воздух над снегами Антарктики, забрав с собой двадцать землян. Через некоторое время они приземлились в огромном космопорту неподалеку от крупного города. Фокс заверил, что это вполне подходящее место, откуда можно сообщить землянам о судьбе, спустившейся к ним со звезд.
Залумар вызвал Фокса:
– Я никогда не выхожу на встречи с местными лидерами. Они приходят ко мне.
– Да, адмирал.
– Ты должен их привести. Возьми с собой товарищей, чтобы они подтвердили твои слова. – Он сурово посмотрел на собеседника. – Мы обладаем таким могуществом, что нам не нужны заложники. За любым предательским нападением последует страшный ответ – на возраст и пол нам наплевать. Ты понял?
– Да, адмирал.
– Тогда отправляйся. Ты постараешься уложиться в один день, если у тебя есть голова на плечах.
Залумар подошел к выходу из шлюза и долго смотрел вслед двадцати людям, идущим по горячему бетону в сторону города. Они так и остались волосатыми и были одеты в теплые комбинезоны для работы в Полярном круге.
Жаркое солнце заливало своими лучами космопорт. Четверо чисто выбритых землян в аккуратных легких униформах подъехали к трапу. Один вышел из машины, приложил кисть руки к глазам и посмотрел на инопланетянина, стоящего у выхода из шлюза.
