Текст книги "Далекий, как звезды (СИ)"
Автор книги: vivist70
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 60 страниц)
Вот как? Он все это время думал, что она прогнала его брата?
– Но это его инициатива…
– Вот как? – голос Майкрофта выразил его крайнее удивление.
– Да, он сказал, что увидел монстра и сразу ушел. Я не знаю, где он увидел его. Возможно, во мне…
– В вас, говорите? Не думаю. Впрочем, вы ведь сидели с малышкой Уотсон, как я припоминаю, как раз накануне?
– Да, сразу после того, как Уотсоны уехали, все и случилось.
– Интересная информация. Спасибо, Диана.
– Ради Бога, Майкрофт, вы поняли, почему он ушел?
– Диана, я не могу пока сказать ничего определенного. Буду держать вас в курсе наших поисков.
Диана долго не могла прийти в себя после этого разговора. Думать, что благодаря ей, Шерлок вдруг почувствовал себя настолько несчастным, что вернулся к пагубным привычкам, было невыносимо.
Она вспоминала его глаза в их последний день, такие зеленые от окружающей листвы, такие счастливые. Он был счастлив, а потом вдруг произошло нечто, что полностью переменило его к ней. И он замкнулся в себе, а потом исчез куда-то, спрятался и, возможно, в эту минуту погибает от передозировки где-то среди таких же несчастных.
====== Глава 46 ======
ранний вечер, вторник, 2 июня 2015г.
Лондон
Высокий худосочный парень неспешно брел по Уиллесден-лейн, вдоль ограды старинного кладбища Паддингтон-Олд. На вид типичный бродяга: не видавшая стирки куртка, длинные волосы собраны в неаккуратный пучок; серое, бледное лицо, заросший щетиной подбородок. В руках небольшим сверток. Он шел, привычно озираясь, чутко примечая каждую мелочь в окружающем враждебном мире: сквер возле кладбища безлюден, лишь у входа припаркован фургон цветочника и какой-то тип возится с мотором. Заслышав сзади шаги, мужчина обернулся и смерил прохожего странно цепким взглядом.
Грей моментально внутренне насторожился: вроде бы ни в мужчине, ни в фургоне нет ничего необычного, но инстинкт требовал присмотреться внимательнее. Не зря он уже одиннадцать лет выживает на улицах – за затемненным стеклом машины ему померещилось движение. Наблюдатели? Так-так. Свяжешься с Шерлоком Холмсом – ничему не удивляйся и смотри в оба!
Сперва он хотел все-таки воспользоваться главным входом на кладбище, будто бы привычно направляется, скажем, к могилке своей прабабки. Но в последний момент побоялся вызвать подозрение и провалить миссию: не похож он на типа, который прилежно навещает могилы предков… Честно говоря, он давно уже не походит на человека, у которого вообще имеются родственники. С тех пор, как убежал из дома в четырнадцать лет, он и сам позабыл, что у него когда-то были родные.
Ровным шагом он миновал фургон. В затылке противно кололо от направленных на него изучающих взглядов. Протопал мимо широко распахнутых для посетителей кованых ворот кладбища и продолжил путь вдоль ограды, вниз по Уиллесден-лейн.
Проникнуть внутрь, минуя вход, казалось молодому бродяге детской забавой. Лишь бы те типы у ворот его не засекли. Свернув за угол, убедился, что за ним никто не следует, и нырнул в узкий лаз между искореженных прутьев ограды, а потом сквозь разросшиеся кусты снежноягодника осторожно пробрался на территорию кладбища.
Низко пригнувшись, он пробежал открытый участок с аккуратными рядами невысоких каменных крестов и оказался в древней части кладбища, где под жутковатыми вековыми дубами столпились полуразрушенные и покосившиеся надгробия. Два широких обелиска громоздились под углом друг к другу. Шагнув за них, Грей оказался перед длинным низким вросшим в землю склепом. Над полуразрушенным входом еще можно было разобрать имя давно угасшего рода; дверь, обитая кованым железом, заперта проржавелым замком. Но запор тут абсолютно бесполезен: один угол склепа обвалился и входом служил неширокий лаз, скрытый от посторонних глаз зарослями жимолости и малины.
Туда и нырнул бродяга, оказавшись в полутемном замусоренном помещении с очень низким для взрослого мужчины потолком. В прохудившейся крыше зияла здоровенная дыра, сквозь которую ярко синело небо. От этого все помещение заливал нереальный тускло-голубый, словно потусторонний, свет. Грей очень не любил такие места. Жутко. Прошлогодние листья, старые газеты, давно разбитые, в поисках сокровищ, гробы. К счастью, останков их владельцев не наблюдалось, видимо, они были перезахоронены после осквернения склепа.
На истлевших деревянных досках в углу было устроено импровизированное ложе из елового лапника, на нем темной грудой выделялась человеческая фигура. Мужчина скорчился, словно пытался согреться. Он спал, но заслышав шум у входа, сразу поднял всклокоченную голову. Красные, воспаленные глаза непонимающе и тупо уставились на вошедшего. Потом сознание немного прояснилось, Шерлок Холмс узнал Грея, и, расслабившись, опустил голову, прикрывая глаза от света дрожащей рукой.
– Агенты везде, Шерлок, шагу не ступишь, – то ли возмущенно, то ли восхищенно затараторил Грей. Ему казалось, что он попал в шпионский боевик. – Ты что, покушался на королеву? Даже тут, у входа, какие-то типы засели в фургончике флориста.
Шерлок закусил губы, досадливо морщась. Из-за мерзавца-Майкрофта он и носа не может высунуть из своего теперешнего убежища, а оно крайне ненадежно, слишком на виду, прямо в центре Лондона.
– Принес? – голос прозвучал низко и хрипло, без обычных вальяжных барственных ноток.
– Извини, – развел руками парень, – нет денег, нет товара. Дали немного спайса…
– Оставь себе, мне это не поможет. Ты к Уигу обращался?
– Ага, но Билли куда-то внезапно испарился. Никто не может сказать, где он.
Шерлок мрачно кивнул, оправдались его опасения. Без сомнения, Майкрофт перестраховался, не мог он оставить на свободе главного производителя наркотиков для Шерлока.
Грей неловко опустился на доски возле входа, стоять тут с его ростом неудобно, нужно все время пригибать голову, чтобы не биться о проржавевшую крышу. Он внимательно оглядел обитателя склепа и тяжело вздохнул: невыносимо видеть гения в таком жалком состоянии. Он знал Холмса давно, уже лет семь, еще до того, как тот прославился своими уникальными способностями к сыску. Потому и не удивился внезапному срыву. И раньше бывали периоды, когда детектив, позабыв про свои пижонские манеры и щегольское пальто, бомжевал на улицах, ныкаясь по заброшенным щелям.
В один из таких дней они и познакомились: сперва, правда, чуть не подрались. Вот тут Шерлок и выдал Грею всю его подноготную, что тот за человек, да почему носится по миру и нигде не может найти ни приюта, ни покоя. Шок от этих откровений у Грея скоро сменился восхищением, молодые люди разговорились и даже как будто подружились. Грей был уверен, если б не Холмс, давно бы он уже не топтал эту землю. Сколько раз Шерлок спасал его деньгами, отмазывал от полиции, сделал доверенным лицом в команде бездомных.
Что такое ломка Грей знал не понаслышке, потому жалел, что ничем сейчас не может помочь детективу. Он навещал его уже третий раз за эту неделю. Пока у обоих были деньги, приносил дурь по списку Холмса – и чего там только не было в списках. Но вот деньги ожидаемо закончились.
– Другие больше не дают в долг, как я и говорил. А карты уже заблокированы. Только я ввел ПИН-код, банкомат завис минут на пять, а потом выдал какую-то хрень: «Кто вы?» и «Где Шерлок Холмс?». Я дернул оттуда, но не уверен, что меня не засекли. Как считаешь, я спалился?
– Да, – просто ответил Шерлок. Он приподнялся, нашарил бутылку с водой, но пить не стал, рука бессильно упала. – Черт! Мой брат, наверняка, засек тебя, так что лучше не появляйся здесь. Найди Броуди, пусть он попробует ко мне пробраться.
– Броуди, я слыхал, в Ливерпуль подался, и Мелкий с ним. Но разузнаю, что да как. Шерлок, я тут поесть принес и воды.
– Спасибо, положи у входа, – последовал равнодушный ответ.
– Ты уверен, что будешь в порядке? Что-то вид у тебя… Тебе бы в больницу.
– Я в порядке, – Шерлок решительно отвернулся к стене, в голосе прозвучал металл. И мягче добавил: – Иди уже, Грей. Спасибо за все.
– Ну, как знаешь…
Грей немного помедлил, но, так и не решившись продолжать уговоры, выполз из убежища, неодобрительно качая головой и хмурясь. Разве послушает этот чертов Шерлок Холмс, что не следует ему так, ни за грош, убивать себя. Гений, называется! Не понятно, зачем он это делает. «Наверное, из-за бабы, – решил он, вспомнив свою мачеху, из-за которой ему когда-то пришлось стать беглецом. – Все зло от них».
Не успели шаги Грея затихнуть, как Шерлок опять впал в липкое тяжелое забытье. Полукошмары-полуявь, жуткие образы, картины из прошлого – все мешалось в его сознании в чудовищный выматывающий бред.
~
Джон с ненужной силой врезал кулаком по ни в чем не повинной стене в прихожей. Отвел душу, но ладонь тут же онемела и заныла, боль немного отвлекла от разочарования и гнева, в котором он пребывал последние сутки, с тех пор, как услышал от Дианы Уэсли, что Шерлок ее бросил и исчез, отключив телефон.
Он же предупреждал... Ох, разве не говорил он, что это будет короткий и чертовски несчастливый, болезненный для обоих роман? Но кто его слушал?
Чертов Шерлок. Всего месяц назад вкручивал им мозги, что «не готов отпустить эту девушку из своей жизни», а теперь бросает ее, как ненужный хлам, и исчезает, прячется, забился куда-то в нору, как раненый волк, чтобы в одиночестве зализать раны или умереть.
Джон чувствовал, что готов взбеситься от бессилия и тревоги. Он даже опустился до того, что сам позвонил этому выпендрежнику, Майкрофту Холмсу, но, так же как Диана, не добился ничего конкретного, только сухое уклончивое: ищем, пока без успеха.
Разбитый, уставший морально и физически, за последние сутки он объездил и обошел массу странных потаенных местечек в Лондоне и окрестностях, которые мог бы избрать Шерлок своей берлогой. Собственные ноги, как ему казалось, превратились в две неповоротливые колоды, он уже с трудом их переставлял. Им с Грэгом Лейстрадом, который активно помогал в поисках, пришлось карабкаться даже на башню Елизаветы, но и за циферблатом Биг Бена не оказалось следов проклятого гениального придурка.
Мэри, расположившись с Роузи на диване, читала ей сказку. Когда Джон, понурившись, вошел в гостиную, женщина оторвалась от книги и сделала вывод:
– Не нашел, судя по тому, что страдают стены нашего дома.
– Ты сама очевидность...
Джона раздражало нарочитое спокойствие Мэри. Все это время супруга демонстративно не вмешивалась в поиски. Наоборот, убеждала Джона, что Шерлоку просто нужно время, он пострадает и вернется. Ничего с ним не случится. Такого рода эффектные исчезновения он взял в привычку именно оттого, что все в панике бросаются его искать. Холмс, как ребенок, который раз за разом повторяет шутку, кажущуюся ему удачной, без чувства меры. Он обожает быть в центре внимания. Не нужно вестись на эти провокации и он вернется, и все снова войдет в колею. Они же знали с самого начала, чем закончится роман Шерлока с Дианой, так что случилось всего лишь то, что должно было.
Конечно, она права, тут и спорить не о чем, но доктору от этого ни капли не легче, его терзало беспокойство.
– Не понимаю, зачем Шерлок делает это, – голос Джона прозвучал так расстроенно, это невольно тронуло Мэри. Она вспомнила, что муж искренне любит Шерлока и страдает, когда тому плохо. Так что, умерив скепсис, она подняла малышку на руки и подошла к мужу.
– Посмотри лучше, папочка, как у тебя дочка подросла, пока ты бегал искать того, кто не желает, чтобы его находили.
Не обращая внимания на колкие слова супруги, Джон наклонился и умиленно поцеловал очаровательно-пухленького ребенка в лобик. Вот она – единственная в жизни отрада и утешение!
Мэри, видя, что он не собирается отвечать, продолжила:
– Пойми, если бы мы были сейчас ему нужны, он бы непременно позвал. Раз не зовет, не следует навязываться, он тебе не сын…
– Жаль, будь он моим сыном, я бы ему вложил ума... – проворчал Джон угрожающе, поднимаясь наверх, чтобы переодеться, прежде чем взять малышку. Мэри с ребенком последовала за ним.
– А раз не так, дай ему спокойно залечить душевные раны, которые нанесла эта девушка.
Джон хмыкнул:
– Знаю я его «методы лечения» душевных ран! Именно потому и ищу. Этот мерзавец скорее умрет, чем признает, что он зависим. Снова подсядет и повторится прошлогодний ад…
– Не повторится. У него сильный организм, в прошлом году он просто был ослаблен…
– Да. Ослаблен...
Повисла неловкая пауза, оба по разным причинам не желали затрагивать больную тему, Джон не желал снова упрекать и вообще вспоминать тот кошмар, Мэри тоже не склонна была поднимать эту скользкую тему лишний раз.
Роузи потянулась к отцу, тот забрал ее у жены и немного покружил по комнате, наслаждаясь шумным восторгом ребенка. Нет, он не успокоился, ему снова хотелось бежать, плутать в лабиринте улиц, искать своего непутевого лучшего друга. Он знал, что не облегчит тому душевную боль, но надеялся, что, возможно, успеет спасти жизнь. Собственное бессилие всего мучительнее.
– Ах, как мы соскучились по папочке! – умилилась Мэри, обнимая мужа и дочь. – Погуляешь с Роузи? Меня ждут подруги на чай. Прости, я обещала.
Джон, уставший и раздраженный, недовольно покосился на нее, но кивнул. Он знал, Мэри нужно пространство, глоток свежего воздуха, она ведь не домоседка.
– Возвращайся к восьми, ладно? Заедет Лейстрад, он отыскал несколько подозрительных местечек, в которых мы еще не искали нашу пропажу.
– Хорошо. Я ненадолго, вернусь к семи.
~
К вечеру погода испортилась, небо затянули не по-летнему хмурые тучи. Хоть и не похолодало, но влажность давала о себе знать. Джон поднял воротник куртки и поправил одеяльце, укрывающее спящую в коляске Роузи. Он выбирал самые безлюдные дорожки сквера, удаленные от детской площадки, беспокоясь, как бы крики детей на горке не разбудили малышку, которая в последнее время спала довольно чутко. Их уже начинали мучить ее режущиеся зубки.
Джон медленно катил коляску мимо пышных зарослей жасмина, как вдруг к его ногам упало что-то. Небольшой, но тяжелый предмет ударился о дорожку и отскочил, слегка поцарапав ему ботинок. Джон испуганно вздрогнул, моментально вспомнив войну, Афганистан. Что это? Граната?! Но нет, не похоже. Просто небольшой камень, к которому скотчем прикреплен свернутый обрывок бумаги.
– Эй, сволочи! – крикнул Джон возмущенно, обращаясь к кустам.
Подростки шалят? Он не решился бросить коляску и проверить. Идти на разборку с коляской тоже плохая идея. Был бы он один, показал бы этим шалунишкам, они бы узнали… Странно, зачем камень оборачивать бумагой? Недовольно фыркнув, он нагнулся и с опаской поднял подозрительный булыжник.
Небрежно оторвав скотч, развернул бумагу и прочел:
«Разрушенный склеп Холандов на старом Паддингтонском кладбище. Помогите ему».
Джон с трудом перевел дыхание. То, что речь именно о Шерлоке и это не шутка, он ни минуты не сомневался. Раз это настолько странно – это точно о нем, о его несносном гении. Гаденыш, умрет, но сам не попросит помощи.
Он снова обратился к кустам, уже другим тоном:
– Эй! Что вы знаете о Шерлоке? Покажитесь-ка! Что с Шерлоком?..
Но в кустах молчали, скорей всего, бросивший камень хотел таким образом помочь Холмсу, но вовсе не собирался объявляться перед его друзьями. Джон с шумом выдохнул воздух, пытаясь справиться с раздражением, затем вытащил мобильный, у него чертова уйма дел: вызвонить Мэри, чтобы та немедленно шла домой и взяла на себя Роузи, связаться с Лейстрадом, потому что сам он понятия не имеет, где находится этот проклятущий склеп. Черт, он так зол, что готов этого негодяя там же и закопать!
Лишь бы тот был жив.
~
С трудом вынырнув из лихорадочного полузабытья, Шерлок обнаружил, что уже почти стемнело. Он полежал, приходя в себя и пытаясь подавить тошноту, уставившись на виднеющийся сквозь дыру в крыше кусочек неба. Пожалел, что не видно звезд – небо затянули низкие дождевые тучи, грязно-бурые из-за желтого отсвета уличного освещения.
Он знал, что без наркотиков не продержится здесь долго. Придется выползать из этой берлоги, сдаваться на милость обложившего его со всех сторон старшего братца. Теперь каждую минуту можно ждать визита этого негодяя. Честно говоря, удивительно, что он еще не здесь. Наверное, боится запачкать костюмчик.
Все это не ко времени, ему нужно побыть одному и подумать. Он укрылся в этой дыре, взял тайм-аут именно для этого. Но думать не получалось даже под воздействием обычно благотворно замедляющих его мыслительные процессы опиуматов. Мысли неизменно беспорядочно перескакивали, ускользали и он обнаруживал, что несмотря на мучительную боль во всем теле и тошноту, то и дело подступающую к горлу, мечтает о пухлых губах, нежной коже и небольших упругих грудях своей возлюбленной. Бывшей возлюбленной.
Напрасно он всю жизнь гордился своим высоким интеллектом и могучим самоконтролем, он такое же животное, как и все прочие представители рода homo. А животным свойственно тупо стремиться к размножению.
Но даже отбросив обычный цинизм, Шерлок не мог не признать, что помимо плотских желаний его терзают угрызения совести, острое сознание вины, невыносимая и абсолютно невменяемая тоска по любимой – чувства присущие только человеку и никому другому.
Но это все ложь. Он недостоин даже называться человеком, он тупое похотливое животное, эгоистичная тварь, негодяй, позабывший кто он есть.
«...Вы двое превосходно смотритесь с ребенком... – спустя неделю восторженный голосок Мэри все еще звенел в памяти, кислотой разъедая остатки самообладания, – вы оба абсолютно готовы…»
В ту проклятую минуту, когда Мэри, смеясь, произнесла эти слова, вместо Роузи в розовом комбинезончике на руках улыбающейся Дианы, он вдруг увидел... себя.
Увидел со всей отчетливостью. Как наяву. Щуплый, бледный, большеголовый мальчик, похожий на серьезного муравья. Гиперактивный, но в то же время мрачный, погруженный в себя, неспособный к общению с другими детьми и со взрослыми. Мальчик-катастрофа – бесконечное разочарование для родителей и старшего брата. Объект насмешек для педагогов и одноклассников. Существо, загонявшее в тупик самых опытных психотерапевтов и психиатров, которых ему приходилось посещать постоянно.
Мальчик, разрушивший собственную семью.
Маленький Шерлок «так удачно» соотнес цвет помады, которым в один несчастливый день оказалось испачкано заднее сидение автомобиля мистера Холмса-отца, с цветом помады их прислуги, что разразилась буря. Нет, не буря: Мамуля устроила целый атомный взрыв, в результате – отец был изгнан из семьи почти на три года. И причине этого несчастья тоже крепко досталось.
«Маленький недоумок, что ты наделал? Зачем ты только появился на свет!»
«Лучше бы я тебя не рожала!»
«Ты вел себя крайне глупо, Шерлок. Ты очень тупой маленький мальчик. Мама и папа страшно расстроены. Как ты додумался брякнуть такое? О, ты просто тормоз!»
Десятилетнего Шерлока отправили в Итон и это была еще одна катастрофа. Вернее, длинный ряд катастроф, которые только подтвердили, что он лишний и никому не нужный человек.
Конечно, мать и отец вскоре простили его и его глупость, со временем супруги воссоединились. Но понимание того, что даже родители, а не только все остальные люди, тяготятся его существованием, уже лежало тяжким грузом на его душе, заставляя ненавидеть самого себя. Одиночество и отверженность прочно укоренились в сознании. Шерлок рос с этими чувствами и они никуда не делись, когда он достиг более сознательного возраста.
В шестнадцать Шерлок пообещал себе, что у него никогда не будет детей. Он ни за что не станет плодить себе подобных, обрекая их на страдания и вечное одиночество. Тогда и родился высокофункциональный социопат – диагноз, который Шерлок выдумал себе сам, наслушавшись умных терминов от психиатров – на обследование к ним его регулярно отправляли из-за чудовищных выходок – и с тех пор неустанно поддерживал этот имидж.
Острая ненависть к себе не затихала ни на минуту, заставляла совершать все мыслимые и немыслимые антисоциальные поступки, но со временем он научился контролировать и даже блокировать ее, он пользовался своей неизбывной болью, провоцируя окружающих, даже извлекая энергию из общей ненависти и неприятия. Как может такой человек иметь близких людей? Невозможно. Но вот он отступил от своих правил, и как всегда другие страдают от его ошибок, не только он сам.
Что он натворил? Как допустил мысль, что у него могут быть отношения с такой девушкой, как Диана? Почему он прежде всего не подумал о ней, только монстр может навязать ей себя в качестве партнера, его любовь не компенсирует ей тех чудовищно разрушительных последствий для ее жизни, которые несомненно не замедлят проявиться в самое ближайшее время. Не говоря уж о том, что у нее мог родиться ребенок от такого, как он – худшее наказание, какое только можно представить. За что ей такое?
Он хорошо помнил отвращение и ужас в глазах своей матери, словно она не верила, что перед ней ее сын. Нет, он не может обречь Диану на подобную муку – родить урода, который исковеркает ее жизнь. Она заслуживает идеальных счастливых деток, как в какой-нибудь глупой рекламе программ страхования. Ему представились пухленькие белокурые ангелочки, резвящиеся на зеленом лугу. Вот ее судьба, а не бесконечные походы с сыном по психиатрам и психологам, и не визиты к нему в наркологический санаторий.
Ненависть к себе привычно захватила его, кислотным ядом разъедая душу. Почему он не вспомнил о своей «маленькой» проблеме, прежде чем заводить отношения? Почему он ни о чем, кроме себя не думал? Почему он вечно такой чертов эгоист и свинья? Впрочем, чего еще от него и ожидать? Уж не того, что он хоть на минуту забудет о своей исключительной персоне, собственных чувствах и наслаждениях, и подумает о несчастной женщине, объекте его мерзкой похоти, которую он имел бесстыдство считать любовью.
Ему ясно только одно, и он понял это, едва были произнесены те слова, открывшие потайную дверцу в пыточную камеру, затерянную в душе, где были спрятаны воспоминания о его детстве: он не должен возвращаться в жизнь Дианы. Как ни больно сознавать, но, сорвавшись и сбежав, он принял единственно верное решение – нужно вырвать себя из ее сердца, как сорняк с корнем, так будет легче всего для нее. Ее боль скоро пройдет, если не останется добрых воспоминаний о нем.
Он беспокойно заметался на неудобном ложе из веток, потом сел и со стоном потер спину. Хорошо хоть, сигареты есть. Справившись с зажигалкой дрожащими пальцами, он закурил и удобнее устроился на своем ложе, с наслаждением втягивая в легкие дым. Прикрыл глаза, ожидая хоть какого-то эффекта, но уже через пару затяжек с досадой хмыкнул и затушил сигарету о старую консервную банку, служившую пепельницей. Никотин, к сожалению, не помог избавиться от навязчивых видений и воспоминаний, только голова закружилась сильнее и заломило виски – неделя издевательств над организмом давала о себе знать.
~
Под его ногой опять хрустнул гравий, и Мэри нетерпеливо шикнула на Джона, который не умел красться так же бесшумно, как она. Доктор и сам понимал, что не должен слишком шуметь, чтобы не спугнуть этого гада Холмса, но Мэри все-таки могла бы помягче указывать ему, он старается как может. Хорошо хоть, что он один тут шумит, Лейстрад остался у входа, вместе со сторожами и людьми Майкрофта, который оказывается тоже готовился сегодня отловить своего пропащего братца.
– Черт возьми... – на сей раз он запнулся за могильную плиту и чуть не растянулся. Мэри наградила его уничтожающим взглядом через плечо. И зачем он только взял ее? Но когда Мэри услышала, что Холмс найден, тут же заявила, что без нее им его не взять и после долгих пререканий одержала верх. Ребенка оставили с соседкой, а супруги, облачившись в темную одежду, выехали в сопровождении Лейстрада на охоту за диковинным зверем. Глупо было и рассчитывать, что она не проявит интереса к этой полуночной эскападе.
– Джон, позволь мне пойти туда одной, пожалуйста. Я проникну в склеп без лишнего шума, в случае чего окажу медицинскую помощь не хуже тебя.
– Но он может быть опасен под кайфом.
– С этим проблем не возникнет, я сумею о себе позаботится, не поранив его. А вот за тебя я в этом не поручусь. У тебя же кулаки чешутся, едва только покажется, что он что-то принял, а на этот раз...
– Да, и на этот раз я его просто убью.
– Вот поэтому лучше идти именно мне.
Не слушая больше возражений мужа, Мэри бесшумно скользнула вперед, туда, где в неверном свете луны смутно выделялись два памятника, стоящие под углом друг к другу.
Едва она вступила в их тень, кто-то схватил ее сзади, зажимая рот, блокируя сопротивление. Мэри на секунду замерла, но мгновенно поняла, кто это. Уж Шерлока-то она узнает всегда. Отступила, усыпляя бдительность нападающего, а затем резко крутанулась и заехала ему локтем прямо в солнечное сплетение. Послышался всхлип, мужчине пришлось отпустить ее. Схватившись за грудь и согнувшись, он хватал ртом воздух. Резкий удар сверху положил его к ногам бывшего киллера.
Она наклонилась к беспомощно корчащемуся на земле мужчине, пытаясь рассмотреть его лицо и решая, хватит ему или еще добавить. Его била крупная дрожь, она поняла, что с него достаточно.
– Успокоился, малыш? – она стянула перчатку и приложила ладонь ко лбу Шерлока. Он был горячим и влажным от испарины. Жар. Очевидно, сильная интоксикация.
– Мэри? Так это ты так топаешь? – голос Шерлока был полон дружеской подколки, но звучал глухо и хрипло. Дышать удавалось с трудом. – Впрочем, для агента на пенсии сойдет.
– Свинья, – добродушно усмехнулась Мэри, вставая и делая шаг в сторону, чтобы подать Джону знак фонариком, что можно идти.
Шерлок зашевелился, пытаясь подняться, но Мэри тут же наступила ногой на его куртку, не давая встать:
– Лежать! Ты уже достаточно побегал от нас, мальчик.
У Шерлока не было сил сопротивляться. Он замер на сырой земле, глядя в темное, неприятно бурое от отсветов небо. Облака неслись, подгоняемые свежим ветром, и все крутилось перед глазами. В какой-то момент его ослепил луч фонарика, которым Джон светил ему в глаза. Потом безразлично слушал страшные четырехэтажные проклятья по своему адресу, но погрузился в какую-то прострацию и уже не реагировал ни на что, отключившись от реальности.
====== Глава 47 ======
пятница, 12 июня 2015г.
Частная наркологическая клиника,
Северный Кенсингтон, Лондон
– Скажи, что она уехала.
Майкрофт желчно усмехнулся и молча покачался на носках, одаривая брата обычным насмешливым взглядом.
– Ты слишком торопишься, Шерлок. Не стоит так волноваться, тебе это вредно.
– Ты обещал, – серебристые глаза яростно сверкнули из-под насупленных бровей.
Старший брат только довольно хмыкнул. Он никогда не мог отказать себе в удовольствии побесить брата, пусть даже в самые неподходящие для этого моменты. Такой уж у него характер и так странно выражается братская любовь между ними. Впрочем, и ему эти дни дались нелегко. Помимо неприятностей с младшим братишкой и трений в Кабинете, на него свалилось пребывание Мамули в Лондоне – тяжкое испытание, даже несмотря на то, что весь океан материнской заботы направлен сейчас только на Шерлока.
Первые дни Шерлок вообще ни на что не реагировал, спал или лежал, повернувшись лицом к стене. «Выключить» звук у Мамули ни у кого никогда не получалось, и она жужжала бесконечно нудно о том, как разрушительно для личности и организма употребление наркотиков, как больно ей смотреть, что сын разрушает свою жизнь и надрывает ее старое сердце. Отец хмуро и неловко мялся у окна, а мать, сидящая у его койки, казалась хрупкой и старой. Тяжело их видеть здесь и знать, что именно он опять причина их страданий.
Несмотря на категорические запреты Майкрофта, мать все-таки не удержалась от упоминаний о расстроенных отношениях с мисс Уэсли, девушкой, которая так ей понравилась. Шерлок никак не реагировал и на это, только когда она упомянула, что возможно они помирятся, если он попросит прощения, вдруг горько улыбнулся. В остальное же время, сжав зубы, терпел их визиты, зная, что если не реагировать на родителей, они вскоре выдохнутся и уйдут.
Приехать-то Мамуля приехала по первому же зову старшего сына, а вот уезжать не торопилась, встав походным лагерем у Майкрофта дома, где тут же завела свои порядки, которые категорически не нравились привыкшему к одиночеству и вольготной свободе холостяку. Прислуга, справедливо возмущенная вторжением этого диктатора в юбке, дружно попросила немедленного расчета.
Других проблем тоже хватало – так как роман Шерлока, к сожалению, закончился и новых отношений не предвиделось в ближайшем будущем, Мамуля вспомнила о своей мании и настаивала, чтобы сам Майкрофт лег в клинику репродукции в Нью-Йорке для лечения бесплодия. Она уже предварительно договорилась с известным андрологом, консультантом с мировым именем. Какого черта он тогда выдумал это бесплодие? Нужно было соврать, что он гей! Проблема, с которой он пытался справиться с помощью Шерлока полгода назад, вставала перед ним снова – мать требовала внуков. С огромным трудом, отговорившись важным поручением премьер-министра, ему удалось выбить отсрочку до сентября.
И лишь намеки на то, что скоро в женском клубе их общины перевыборы председателя, и кто-то грязными интригами может захватить место, которое она занимает вот уже пятнадцать лет, волшебным образом подействовали, и Майкрофт лично посадил родителей в самолет сегодня утром. Через два дня Шерлока выписывают и, учитывая его обещание не принимать в ближайшее время… хм, стимулянтов, присутствие родителей не нужно. Конечно, первое время нельзя будет выпускать этого прохвоста из-под контроля, но тут вполне справятся его друзья.
Взгляд Майкрофта не отрывался от брата: так похудел, измучен, бледен. Болен. Что не сей раз послужило триггером для срыва? Все было так хорошо, он ясно видел, что брат был, чуть ли не впервые в жизни, спокоен и счастлив и вдруг… В версию Дианы, что в ее личности что-то вдруг испугало и оттолкнуло Шерлока, он не поверил ни на секунду. Это, конечно, что-то связанное с прошлым, всегда одно и то же.
Убежденность младшего Холмса в том, что он недостоин счастья, недостоин нормальной жизни удручала его родных. Он с рождения был особенным ребенком – слишком заторможенным и вечно витающим где-то в своем мире. Давний полузабытый инцидент в семье, причиной которого стал юный Шерлок – невинный промах, о котором все давно позабыли – стал поворотным моментом в развитии его личности. После этого брат замкнулся в себе, стал еще более молчаливым и угрюмым. Неужели он все еще наказывает себя таким образом?
