Текст книги "Неудачная шутка (СИ)"
Автор книги: TILIL
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 68 страниц)
Эту часть жизни Джокера он предпочел бы не изучать.
В воздухе остро пахло сексом. У порога он чуть не наступил на влажные мужские трусы. Они что, трахались прямо на пороге?
Из соседней комнаты раздался высокий мужской стон – чертов Крейн – и его охватила холодная ярость и отвращение. Виски заломило.
Он пнул дверь, но его ожидания не оправдались.
– Ебучий господь! – воскликнул Крейн, и Брюс, вопреки своей суровой натуре, с мстительным удовольствием проследил за его страданиями.
Можно было признать, что он не выносит этого мудака.
Блондинка, с которой бывший психиатр занимался сексом – сухая, бледная, даже какая-то белая, с красивой полной грудью – не вздрогнула, когда дверь распахнулась, вяло наблюдая за вторжением.
Очевидно, пребывала в наркотическом бреду.
– Запираться надо, – невозмутимо сказал Брюс, чувствуя какой-то неадекватный подъем, и скрутил Крейну руки.
Надо потом продезинфицировать перчатки.
– Где Джокер? – властно спросил он, рассчитывая упаковать сразу весь этот дурдом.
– Его здесь нет, – Крейн вдруг успокоился и говорил теперь спокойно, даже радостно, словно все пошло по какому-то заранее выстроенному плану. – А тебя не учили стучаться?
Брюс усилил нажатие, причиняя пленнику больше боли, но тот словно не чувствовал ее вообще.
– Где Джокер? – повторил он, теряя терпение.
– А ты чего такой серьезный? А-а, ясно! – Крейн игриво возвысил конец фразы, наслаждаясь непонятно чем. – Ты подумал, что… Ой, бля…
Возможно, он только что сломал руку преступнику, который не представлял для него угрозы.
– Пугало! – не то, чтобы рык Бэтмена убедил Крейна в серьезности его положения, просто он припомнил, что Джокер ему обещал за конфронтацию с черным готэмским рыцарем.
Хотя можно было и не наводнять эту скромную обитель своими странными дружками.
– Ладно, ладно. Он кое-где спит, если можно так выразиться, отсыпается, ага.
– Уже нет, – раздался от двери чересчур знакомый, насмешливый, скрипучий голос, – слишком шумно. Весьма любопытная картина, весьма. А что с твоей бабой, Джо?
Довольный произведенным эффектом, Джокер вошел в комнату, лихо размахивая трусами Крейна.
Он был одет в совершенно невозможные для него черные джинсы и грубый желтый свитер. Но он был в гриме, пускай потертом, но все же…
– При-ивет, рукокрыл, какими судьбами? – он пристально смотрел прямо, медленно приближаясь.
Он транслировал что-то вроде опасности, но в этот раз его никто не воспринял серьезно.
Бэтмен вдруг почувствовал смутное, но сильное неловкое сожаление, словно только теперь вторгся в чужую спальню.
– А что со мной? – вдруг подала голос нагло расположившаяся на столе женщина. Наготы своей она не стеснялась и то, что Брюс принял за наркотическое отупение, оказалось стальной невозмутимостью.
От горла до живота ее грудную клетку украшал широкий кривой шрам. Черные глаза внимательно следили за окружением сквозь светлые, почти белые ресницы.
– Ну например, ты чертовски мутная. Ты кто, а? – незамедлительно ответил ей Джокер, щедро снабжая свой тон предостережением.
– А ты у нас кто, окружной прокурор?
Жилистая и почти вся состоящая из прямых углов, она сначала показалась довольно молодой, не больше двадцати, но теперь он видел, что ей уже никак не меньше сорока лет.
– Линда, милая, может оставишь нас? – прервал их Крейн. – И можно мне наконец одеться?
– Нет. Отправишься в дурку прямо так. – Брюс понизил голос и динамик отразил его совсем монструозным.
Джокер оценил упоминание дурки и еще больше насторожился. Он поднял руку и потер указательным пальцем нижнюю губу, размазывая помаду, и это мог быть какой-то знак?
Пока Брюс зависал, странная женщина соскользнула со стола и извлекла внушительного вида револьвер из кучи своей, сброшенной для Крейна, одежды.
Мужчины застыли, каждый удивленный по своей причине.
– Отойди от него, герой. Джонни, милый, надень уже чертовы брюки, – она деловито раздавала приказания, небрежно помахивая оружием. – А ты, весельчак, мордой вниз и заткнись.
Брюс постарался не выглядеть слишком глупо.
Она не могла не знать, кто этот придурочный клоун. Даже если бы она только вчера родилась, не узнать его, тем более в гриме, было невозможно.
По какой причине она тогда притворялась?
Он видел, что она не блефует и приготовился уже обезоружить ее, но она навела револьвер прямо на висок Джокера и тому пришлось подчиниться и лечь на пол.
Брюс сжал челюсть, надеясь, что он обойдется без резких движений: перед глазами против его воли снова проскользнуло видение его мертвого тела.
Растрепанный Крейн наоборот, открыл было рот, но в результате ничего не сказал и суетливо принялся искать свои очки.
Она приложила дуло к затылку Джокера, изящно устроившись на его твердой спине.
Тот пообещал себе, что для этой одежды он устроит большой погребальный костер.
– Линда?
– Ты хочешь обратно в Аркхем, Джонни?
Джокер засмеялся в потертый ковер, и она ударила его пяткой в плечо.
– Линда, отойди от него.
Брюс машинально отметил, что голос Крейна охрип, незаметно доставая бэтаранг с усыпляющим газом.
– Не думаю, что это хорошая идея. Вот моя: вышибаем обоим мозги и можно будет даже принять душ. Вместе, разумеется.
Крейн вздохнул и натянул брюки. Когда он надел очки, Брюс увидел, что его зрачки экстремально сужены.
У Пугала тоже была в руках газовая шашка и он задержал дыхание.
========== Глава 23. ==========
Бэтмен отпустил – когда он прекратит таскать его? – Джокера на крыше соседнего здания.
На доспехе – на плече – остались следы грима и он, пропустив момент, не стал стирать их.
Джокер кашлял и смеялся одновременно. Глаза у него слезились и по потраченному гриму пролегали широкие мокрые дорожки.
– О, это просто феерия! Вот такой вот у меня дружочек.
Брюс вдруг обнаружил в себе неуместную, безумную, невозможную тоску, и был этим весьма обеспокоен.
Кривые, злые губы; уродливые, страшные шрамы.
Черные джинсы были настолько неожиданной одеждой для него, что прекратить думать об этом было слишком сложно.
Одежда Крейна.
– Он должен вернуться за решетку.
Этот человек – ужасный человек, злодей, убийца – больше не вызывал в нем отвращения.
Брюс почувствовал, что тонет.
Джокер протер глаза рукавом свитера, размазывая черноту грима, и важно улыбнулся.
– Должен или нет, – деловито прохихикал он, – пока наш нежный мальчик неизвестно куда ускакал со своей… Линдой, так что спрашивать не с кого.
Слава богу, этот человек всегда умел качественно отвращать Бэтмена.
Но, с другой стороны, эта одежда не могла быть чужой – штанины тревожащих воображение Брюса джинсов были ровно той длины, что приходилась на ноги Джокера, да и рукава свитера были по размеру.
– Разве он твой друг?
Возмутитель спокойствия пожал плечами, вскидывая руки в театральном жесте и ответил только через полминуты:
– Не знаю. Так просто сказал. У нас довольно нежные отношения: он спас мою жизнь, я а спас его – не убил, когда мне этого очень захотелось. Прямо взял себя в руки.
Он улыбнулся, склоняясь, и приподнялся на пятках, саркастически отдавая честь.
– У меня, мой рукокрылый друг, есть немного времени, и прежде чем ты схватишь меня…
Брюс выпрямился, пораженный чуткостью злобного клоуна.
– …предлагаю тебе вспомнить про нашу сделку.
– Я не собираюсь нарушать соглашение! – возмущенно сказал он и понял, что теперь и правда не собирается.
Только что теперь делать с ним? И что он ему скажет, когда будет задан логичный вопрос – “Что ты здесь делаешь?”.
Джокер вдруг начал стаскивать с себя свитер.
– Надеюсь на это, – из-за ткани прозвучало приглушенно. Он остался в свободной сиреневой футболке с глубоким треугольным вырезом, не скрывающим ключиц и шеи. На ней царил пчелиный порядок: соты.
Тонкий хлопок печально ложился на тугие изгибы мускулатуры, изможденной голоданием, и эта беззащитная человечность Джокера почти доставила Бэтмену боль и он отвел глаза.
– Бабу эту я видел где-то, но не могу вспомнить где, – глухо продолжил псих, зашвыривая неугодную желтую тряпку подальше.
Определенно, его настоящий голос – лишнее.
– Сам не забывай о соглашении, – ощетинился Брюс. – Убьешь кого-нибудь, и я за своей частью не постою, помнишь?
– Да-да, конечно. Ну ты и нудный, Бэтти. У меня для тебя кое-что есть, нечто… весьма полезное. Знак внимания, мм?
Брюс, понемногу приходящий в себя, почувствовал какое-то отчаянное равнодушие.
– Умеешь заинтриговать, – с фальшивым уважением протянул он. – Что же у тебя может быть такое, что мне было бы нужно?
Джокер обошел его кругом – на плече, под коротким рукавом футболки Брюс увидел розовый след, словно от сведенной татуировки и жадно уставился на него.
С этим возможно будет получить шанс на раскрытие тайны его личности. Он не очень мог представить себе этого человека – совсем не мог, если быть честным – ждущего, пока ему сделают декоративный рисунок. Но он мог быть очень молод тогда…
И как представить себе его в какой-то иной, отличной от настоящей, форме: ребенок, подросток, юноша? Все было слишком неясно и тревожно.
Пока он углублялся в тему возрастных изменений и декоративных элементов, психованный клоун, хитро усмехнувшись, попятился к краю крыши.
– Черт, Джокер, это уже было, – раздраженно позвал он его, но получил лишь лезвие взгляда.
– Подобное всегда актуально, – Джокер прокашлялся, прочищая горло, подмигнул ему и сиганул вниз.
– Да твою же мать… – Брюс обреченно посмотрел на улицу, за границу крыши. Под ней, из открытого окна незамедлительно показалось светлое плечо и тощая, обтянутая джинсой нога.
– Видел бы ты свое лицо! – с протяжным наслаждением просмеялся псих, почти полностью выбираясь наружу, удерживаясь только на честном слове – на кончиках пальцев.
Двадцатый этаж.
– Можно подумать, ты его видел, – вышло с каким-то бессильным мягким укором, и Бэтмен тяжело вздохнул.
– О, этого мне даже много, – ласково прошептал чертов псих, продолжая рисковать.
Руки напряглись, губы растянулись почти до ушей.
– А если бы оно было закрыто, умник?
Джокер счастливо прикрыл глаза, глубоко вдыхая жаркий вечерний воздух, сухой и пахнущий бензином и пылью: долгожданное выступление для особенного зрителя.
– Ты бы поймал меня! – радостно возвестил он, но увидел, как Брюс в бешенстве крепко сжал челюсть, и пошел на попятную. – Ну ладно, ладно: я всегда держу открытыми пару щелок на такой случай.
Он качнулся в сторону, совсем закрывая глаза.
Бэтмен не стал больше терпеть и втолкнул его в комнату, забираясь следом.
Нельзя забывать, что этот мужчина опасен, и для себя в том числе.
Через, казалось бы, стандартное окно он попал в крошечную мансарду, в вечернем свете излишне мрачную; голые серые стены, никакой мебели, кроме умывальника с потрепанной тумбочкой – все ящики были раскрыты и пусты – у противоположной окну стены.
Голый пол покрывала пыль, смазанная только у стены, у полу спортивной коричневой сумки.
Никаких следов того, что он вообще что-то ест, никаких признаков того, что можно назвать нормальной жизнью.
– Сколько нужно ирландцев, чтобы вкрутить тут наконец лампочку, мм?
Джокер снова устроился на широком подоконнике, обхватив себя руками в странном жесте – словно пытаясь согреться.
Его голос снова стал ниже.
– Что ты опять задумал?
Брюс постарался убедить себя, что его все это раздражает.
– …по крайне мере, я теперь точно знаю, что ты не вампир: так бодро забираешься в человеческое жилище…
Он приподнял колени и застыл, мрачно глядя перед собой: наклонный потолок этой дыры привычно угнетал его.
– Какое же это жилище. Где ты тут спишь?
Джокер не ответил даже через минуту, и Бэтмен продолжил, разглядывая уродливые рубцы, скрытые алым гримом:
– Ты такой эксгибиционист. Тебе нравится понемногу раскрывать свои явки. О, тебе так нравится ускользать. Думаешь, такой умный? – он захлопнул рот, пораженный тем, что сказал. Что так много сказал, что вообще что-то сказал.
Джокер словно ничего не заметил.
– Подколол! – ему было тяжело сосредоточиться. – А так… Я вообще не сплю.
Он потянулся, извлек откуда-то из-за своей спины плоский черный ноутбук, который кинул Бэтмену не заботясь о том, как он будет с ним управляться в перчатках, и снова свернулся у окна.
По его грязному лицу и груди ходили отраженные от зеркала комода бледные пятна света; толстый слой пыли, на который он беспечно уселся, изрядно перекочевал на его одежду и волосы.
– Что это?
– Такой строгий! Ух. Списки каких-то людей, каких-то банков, перечень серых инвестиций – достойная у тебя компания, кстати, почти чистая – досье на более-менее значимых людей Готэма, адреса черных хирургов, ломбардов, адреса мест, где можно достать немного новой личности, все такое прочее.
В тот день, когда Джокер не сможет его удивить, должно быть просто Солнце наконец придет в негодность и разрушит Землю.
– Довольно. Чье это?
– Буча.
– Где ты это взял?
– В его кабинете, мистер. Но знаете, допрос… продвигался бы успешней, если бы вы…
Брюс не обратил на упрек внимания и вдруг задал самый важный вопрос – невозможно прямой и точно неудобный – пытаясь только убедить себя, что это нельзя было сделать раньше:
– Почему ты все это делаешь?
Джокер поднял на него глаза и оскалился.
– Не скажу. Но ты можешь попробовать узнать.
Это было даже забавно – такая тяга к конфронтации.
– Ты меня достал, ты знаешь?
Джокер довольно захихикал, плотнее прижимая скрещенные руки к бокам, и Брюс вдруг понял, что это.
Смирительная рубашка.
Острая жалость захлестнула его, но так он только зря тратил время.
Он шагнул к окну.
– Как всегда, сама эффективность. Обрати внимание на переписку с неким Красным Сном.
Брюс остановился, оказываясь слишком близко к источнику беспокойства. Длинные ноги Джокера дрожали: раньше он этого не замечал.
– Почему ты думаешь, что это важно? Что там?
– Дело в том, Бэтти, что моего потрошителя его паства зовет Алым.
– Вот как…
– Занятно, да? Иди-иди.
Джокер следил за ним, наклонив голову, быстро облизывая искривленные губы. Он все еще улыбался, не в силах справиться с гримасой.
– Ты…
– Угол Роджер-стрит. Я узнаю, где ты сможешь найти тех, кто что-нибудь знает более полезное. Не хотелось бы снова попасть в дурку, тем более с твоей подачи, поэтому буду отрабатывать.
Брюс теперь был согласен на “где мы найдем”, но сам никогда бы не признался в этом.
– Я не собирался…
– Тебе передадут.
Брюс удостоился быстрого, влажного взгляда, обнаружил в его глубинах мутное страдание и поспешил убраться подальше: боялся наделать глупостей.
Джей скрючился, словно от боли, и поспешил найти свои таблетки.
От информации, полученной из ноутбука Крока, в Уэйн Энт. в рекордные сроки полетели головы.
На углу указанной улицы, в окропленной дождем летней темноте Брюс притаился в не самом светлом настроении.
Он никогда не был жизнерадостным человеком, но теперь скрывать то, что водоворот неприятностей, на которые так щедра была его жизнь, доставлял ему противоестественное удовольствие, было невозможно.
Это ли не экзистенциальный кризис?
Он часто размышлял о словах про их схожесть. Человек, способный понять этого извращенного шутника еще, наверное, не родился, и можно было еще убедить себя, что он сам им не является.
Угол, освещенный единственным целым на этой улице желтым фонарем, облюбовала подозрительно тихая стайка неблагополучных подростков и только – посланник Джокера опаздывал и Брюс закатил глаза, вспомнив как он прыгает с крыши.
Он вовсе не хочет ничего знать про него.
От толпы отделился сутулый юноша в бежевых брюках с накладными карманами, размера на три больше, чем это было бы уместно. Длинная зеленая парка, изрядно потертая, доходила ему до колен. Капюшон закрывал лицо полностью.
Оригинальный выбор подручных.
Махнув товарищам рукой с зажатой между пальцев сигаретой, он направился прямо в переулок.
По мере его приближения усиливался назойливый запах марихуаны.
Юноша остановился и, безошибочно определив местоположение Бэтмена в темном углу, бросил косяк себе под ноги – тот зашипел в дождевой воде.
Чужак задрал голову и блеснул темными глазами.
Можно было сразу догадаться…
Когда он приспустил капюшон и хищно улыбнулся, показывая желтые зубы, Брюс почти любовался этим преображением.
– Моя кликуха Бритва, мистер, потому что у меня язык как бритва! – воскликнуло чудовище высоким голосом.
– Язык у тебя как помело.
Джокер гадко захихикал.
– Наших знакомых видели в японском квартале, около кое-какого заведения, которое держит одна баба. У меня с ней хорошие отношения, так что жди меня на границе. Не подходи близко к незнакомым дядям, ладно?
Он сразу же опустил глаза и затрясся от смеха, все еще слишком довольный своим нехитрым эпатажем.
Брюс исчез, улыбнувшись, словно от отличной пошлой шутки, только когда временный союзник точно не мог его видеть.
========== Глава 24. ==========
Он появился на крыше, подозрительно спокойный, одетый теперь в фиолетовую двойку и голубую рубашку, приглаживающий свои странные волосы.
– Не пойми меня неправильно, Бэтти, но увы, ночь ко мне в последнее время не так уж благосклонна, мм, – с трудом выдал он вместо нового приветствия, злобно глядя в сторону.
Брюс в ужасе уставился на него. Ему нужна защита? Он просит защиты? Мир никогда не будет прежним.
– Хватит болтать. Тебе не нужно объяснять подобное.
Джокер, казалось, оскорбился. Он поджал бледные губы, к счастью, все еще не испорченные гримом.
Мерзкий запах от дерзкой выходки с сигаретой исчез.
– А где твой танк, было бы эффектно распугать местных ночных жителей?
Плечи в фиолетовом уже намокли под дождем, были влажными и неровно подкрашенные зеленью волосы.
– Боже, Джокер, ты такой болтун.
– Это ты на меня так действуешь.
Но на самом деле он совсем не хотел все это говорить. Положение дел было швах, он рисковал подставить Бэтмена, но он все равно был доволен, даже этим жарким и влажным вечером; глупым, не смешным городом; лишенным развлечений существованием.
Фудзоку было отмечено неприметной бледно-розовой вывеской.
Брюс вздохнул. Он слишком много в последнее время подглядывает в окна.
Джокер выступил из темноты коридора, как всегда угрожающий и дикий, и он в очередной раз с удовлетворением отметил удачную возможность его проконтролировать. Не было смысла скрывать от себя интерес к причинам, по которым ему теперь так много позволялось, но об этом, к счастью, можно было подумать потом.
Губы быстро двигались, мелькал розовый язык. Его что-то волновало?
Он мог бы кого-то уже убить, пока был вне поля его зрения.
Джокер вскинул голову и вяло махнул в сторону соседнего кабинета.
Там сидела женщина, белокожая, шикарная, с короткими черными волосами. На строгий черный костюм на ее плечах была наброшена яркая пунцовая шаль.
Дверь открылась и она испуганно вскинула глаза, вздрагивая.
Вид Джокера ее напугал – хоть что-то подвержено логике. Но Брюс видел, как напряжены и его плечи, словно в момент опасности.
– Господин Джокер, наш ужасный принц-мясник.
Псих подошел почти вплотную к ее столу, держа свои ловкие руки в пределах видимости.
– Меня разжаловали, старая перечница. Говорят, тут видели кое-кого новенького, но уже очень борзого, мм?
Она подняла брови, и Брюс понял, что ей и правда уже пора на пенсию.
– Не думала, что ты бываешь несноснее обычного! – игриво восхитилась она.
Джокер усмехнулся, признавая за собой недостаток обхождения.
– Вы как всегда прекрасны! – он махнул рукой и в ней материализовался сиреневый георгин. – Но в последнее время вы совсем забываетесь.
Она засмеялась мягким, приятным смехом, прикрывая рот ладошкой, прикасаясь к тонкому зеленому стеблю короткими белыми пальцами, польщенная фальшивым вниманием. Только что тряслась от страха, теперь томно оглядывается – даже для Брюса понять женщин было нелегким занятием.
Он, внимательно следящий за происходящим с улицы, нашел какую-никакую, но социализированность Джокера весьма положительным знаком.
Почему он раньше не предполагал, что у него может быть женщина? Если есть шанс на нормальное…
– Любишь старух? – Джокер не улыбнулся, хищно сужая глаза и она продолжила. – Я тут, к сожалению, умираю и теперь ничего не боюсь.
Брюс увидел, что от ее руки тянется коричневатая трубка капельницы, ускользающая под стол, куда-то вне пределов видимости.
И тогда безумец доверительно улыбнулся ей.
– Вам не страшно? Последние минуты так драгоценны, разве нет? Даже если уже сгнила половина тела, мм?
Он не смог скрыть ликования, жалкий, темный поверенный смерти. Никаких шансов нет, он слишком асоциален.
– Ты так одинок, верно?
Джокер приподнял плечи и брови, и Брюс уже было думал, что пришло время вмешаться. Отличные у них отношения.
– Ага. По делу?
Она усмехнулась, раскрыла портсигар и достала длинную черную сигарету.
– Он не стоит твоего внимания. Полтора метра, все время молчит, много курит. Весь в красном, лица не разглядеть.
– Вот как, Алый собственной персоной. Знаю я одного коротышку, который много курит.
– Нет, этот щупленький, как цыпленок. Возможно, китаец. Приходил по приглашению, а потом нам пришлось отмывать кровь.
– Кого разделали?
– Нам не нужны неприятности, Джокер. Этот человек работал на него.
– Зачем ему делать все самому?
Она пожала плечами.
– От кого было приглашение?
– Думаешь, что последнее слово останется за тобой, хитрюга? Котел. А вот мое: загляни в комнату, в которой однажды ночевал. Мы ее так и держим закрытой для тебя.
Джокер, напрягшийся после упоминания Котла, начал что-то разыскивать по карманам.
– И правда, это по-настоящему последнее слово, – не удержался он от гадкой шутки. – Что там?
– Увидишь.
Он, более ничего не говоря, ушел, и Брюс поспешил проследить за ним в благородных целях безопасности.
Откуда-то доносился томный женский смех, возбужденный мужской уговор, глубокие низкие стоны бивы из колонок в конце коридора.
Окно комнатенки у кухни, куда прошел Джокер, было плотно занавешено темной гардиной. Ничего видно не было и вне всяких пределов любопытный Бэтмен вскрыл фрамугу.
Комната, вся в шелках и кованых решетках, словно принадлежащая Кармен, была к тому же полна увядших цветов – они занимали почти все полки и большую часть пола – и стоящий в ней душный запах сена был довольно жутким.
Джокер уныло посмотрел на окно и пнул ближайшую корзину ныне коричневых роз.
– На мои похороны.
Он сказал это так комично испуганно, что Брюс чуть не улыбнулся. Он с тревогой заглянул вглубь себя: настанет день, когда он будет смеяться над шутками этого психа?
– Таинственная поклонница?
Джокер опустил уголки губ, выглядя весьма несчастно, задетый этим предположением сверх всякой меры.
– Ты мыслишь такими странными категориями…
Брюс почувствовал, как в солнечном сплетении у него разжигается какая-то мучительная боль, которую он поспешил списать как последствие долгого дня.
– Не переживай, мне тоже много подобной чуши приходит, – он попытался поддеть преступника, но результат был весьма странным.
Джокер почему-то насторожился.
– Куда?
– Секретарю.
Он мгновенно потерял интерес.
– И что там?
Его шрамы в полутьме той самой, неблагосклонной к нему ночи, выглядели особенно жутко – кривые розовые рубцы.
Это должно было быть неприятно, особенно когда потом начался сепсис. Ему и сейчас так неудобно…
– Какие-то дурацкие стихи.
Джокер подошел ближе, сутулый и усталый, и Брюс впервые обнаружил, что они, должно быть, одного роста.
Это неприлично сильно удивило его.
– Надо прекращать водить тебя по борделям, Бэт. Твой моральный облик, ах, как его жаль! – устало просмеялся Джокер, стащил перчатку и приложил руку к своему левому виску, проводя по волосам дальше, к затылку.
Брюс захотел узнать, что там. Что его беспокоит?
– Ты поедешь со мной.
На отнятой от волос оголенной руке темнела плотная, вязкая кровь.
– Не указывай мне, Бэтси. Не хочешь, кстати, узнать наконец про мои шрамы?
Он провел рукой по своему бедру, отирая ладонь прямо о ткань брюк.
– Что это?
Джокер задумчиво осмотрел ладонь и панибратски облокотился на плечо готэмского рыцаря, надеясь разжечь отвлекающую перебранку.
– Ничего, о чем тебе стоило бы знать.
Но эта уловка уже не могла сработать. Брюс резко наклонился, рука шутника проскользнула по матовому покрытию костюма, и тот оказался прижат грудью к кевлару.
Так можно было хорошо рассмотреть шрам на нижней губе. Слышать его дыхание. От зеленых волос пахло бензином и смолой.
Он сильно сжимал худое тело, приподнимая его над полом.
– Тебе не кажется, Бэт, что ты слегка оборзел в последнее время? – Джокер высоко поднял голову, насмешливо разглядывая маску.
– Не кажется. Альфред посмотрит, что там. Если не хочешь, чтобы я обращался с тобой, как с ребенком, то веди себя соответствующе.
Он всегда так хорошо владел собой. Что же случилось?
– Это как? Как маньяк?
Запах травы и тления, его темные, ни о чем не подозревающие глаза и слова тяжело больной женщины про одиночество повлияли на самообладание Бэтмена не лучшим образом.
Только что он был готов поцеловать Джокера.
Он нахмурился, крепко сжимая зубы – сбросить это наваждение все еще было не так просто – взвалил тело на плечо…
– А так: тебе не проходило в голову, – прокряхтело оно, извиваясь, – что я просто позволяю тебе все это?
…стараясь не переломать проклятому насмешнику ничего жизненно важного.
И усмехнулся, надежно скрепляя свою грудную клетку вальяжным волевым усилием.
– Не приходило. А ты позволяешь?
Джокер, довольный, несмотря на то, что давно потерял контроль над ситуацией, теперь терял еще и преимущества.
– Отпусти меня, – развеселился он: его опытный слух уловил приближение группы захвата со стороны лестницы. – Знаешь, что я сейчас сделаю? – вкрадчиво прошептал он, приподнимаясь на плече врага.
– Что?
– Я сейчас встану на руки и опрокину тебя. Давно пора это сделать.
Но Бэтмен не стал пытаться усмирить его опасный тон. Он легко выскользнул на карниз, шалея от того, что пленник может спровоцировать их падение.
– Попытаешься опрокинуть меня, Дже-ей, как-нибудь в другой раз, ладно?
Он сильнее прижал чертовы клоунские ноги к груди, безумец и отчаянный глупец.
Под ними, на улице, остановился черный мерседес и из него вылезли двое в серых костюмах и унылых темных галстуках.
– ФБР, как мило! – Джокер захохотал, и Брюс обнаружил, что его тоже не расстроило их появление.
– Кто-то сдал тебя. Хозяйка?
Определенно, этот человек на него плохо влияет.
– Это важный вопрос. Но важнее всего другой.
Динамик включился, но никто этого не заметил.
– Если вы не прекратите сейчас рисковать жизнью, молодые люди, я кому-то очень беспечному оборву уши! – Не выдержал Альфред.
Брюс и забыл, что он опять не отключил передатчик и дворецкий мог слышать каждое слово.
Он скривился, улыбка почти тронула его губы: Альфред очень редко говорил так прямо, но слово “беспечный” напомнило ему кое-что очень важное.
– Да, я совсем забыл про кровотечение, Альфред. Мы сейчас будем.
Альфред, держащийся за сердце со того момента, как прозвучало первое “опрокину”, нахмурился.
Под кем-то очень беспечным он имел в виду Джокера.
========== Глава 25. ==========
Не спуская с плеча личного психопата, Брюс глубокомысленно уставился во влажную, свежую темноту, ожидая только что вызванный бэтмобиль.
Он все еще испытывал желание поцеловать психа. Прямо сейчас.
Это не просто Джокер, это другой мужчина. Не просто другой мужчина, это же Джокер.
Виски заломило и он обреченно улыбнулся.
– Котел что, сам нанял своего потрошителя?
Джокер не ответил: он выбирал способ нового, эффектного побега, не рассчитав, что Бэтс так быстро привыкнет к стандартным уловкам.
– Джокер.
Машина остановилась в двух шагах.
– Не факт. Мог купить или обменять приглашение. Это всего лишь веселый дом, полный продажного, мягкого мяса.
Брюс нахмурился, игнорируя намеренное оскорбление противоположного пола, отпустил психопата и указал на заднее сиденье.
– Садись.
Это была иллюзия выбора, но Джокер втайне не видел ничего плохого в том, чтобы наконец выспаться в нормальном, желательно чистом месте, не подвергаясь нападениям. Бэтс будет в опасности?
Но он пытается делать вид, что считается с ним.
Это его немного обнадеживало.
– Ты хорошо подумал, Фредди?
Альфред угрожающе посмотрел на Джокера и тот все-таки допустил его к ранению.
Брюс не ожидал, что подобное зрелище будет ему так интересно. Альфред крутил психом как хотел!
– И что там? – с плохо скрываемым интересом спросил он, не замечая, как старик неодобрительно закатывает глаза и плотно смыкает губы, не собираясь отвечать.
Джокер пришел в плохо контролируемое возбуждение: отличный плац для шуток.
– Тоже хочешь покопаться у меня в волосах, Бэтси?
Альфред надел перчатки и невозмутимо зафиксировал его голову.
– Кое-кто не обрабатывает свои швы, сэр, и они загноились.
Брюс слишком хорошо владел собой, чтобы его лицо приняло глупое выражение.
– Швы?
Почему он ничего об этом не знает?
Джокер, конечно же, встрепенулся, чувствуя небывалую слабину.
– Хочешь узнать, как они появились? – зачастил он, справедливо опасаясь, что забаву прикроют. – Ну ладно, давай.
– Хватит. Ничего серьезного, верно?
Этот довольный вид не предвещал ничего хорошего.
– Конечно, всего-то понадобился пьяный ирландский нейрохирург.
– Боже, Джокер, ты полный придурок. Почему ты ничего не сказал?
– О, ты такой забавный, – Джокер облизнулся, глядя на Брюса фирменным мутным взглядом. – Я рад, что остался в этом городе. Тебя так весело изводить… Продолжим? Так вот, он вскрыл мне голову, словно скорлупку, и говорит: “Слушайте, а наркоз-то ему дали?” А Крейн такой: “Он один хер без сознания!”
Он захохотал, держась за живот, мешая Альфреду убирать последствия собственной беспечности.
– Где делали операцию? – обеспокоенно продолжил бесполезный допрос Брюс.
– В Аркхеме. Это была, так сказать, неофициальная встреча. Пугало теперь круто должен за столь экстравагантный вызов и я считаю своим долгом отплатить ему.
Пугало ему, интересно, тоже нравится изводить?
Но Крейна, в принципе, можно было понять – небывалое дело – если даже такой, как этот двинутый психиатр забеспокоился, значит все было и правда серьезно.
– Что случилось?
Джокер нагло усмехнулся, глядя ему прямо в глаза.
– Упал с лестницы.
– Джокер! – раздраженно позвал Брюс, но тот уже потерял к нему интерес, очевидно, не получая ожидаемой реакции.
Чего, интересно, он ожидал? Кровожадных обвинений в крепости височной кости? Похвалы источнику боли?
Растерянный мастер надолго задумался, не обращая больше внимания на старика-укротителя клоунов, бездумно блуждая взглядом по фальшиво спокойным рукам Джокера, уложенным на коленях, цветным рукавам, острым коленям.
– Ты же не можешь заставить меня, Фредди!
– Могу.
– Нож для колки льда или пресс-папье?
