Текст книги "Неудачная шутка (СИ)"
Автор книги: TILIL
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 68 страниц)
– Пойду набью карманы инструментами. Отвечая на тот вопрос: да, таскать все это не очень удобно.
– Ты же не будешь использовать их в…
Джокер засмеялся, сморщивая нос.
– Меня начинает доставать.
Брюс поднял руки в жесте доверия.
– Ладно, умник. Я просто прослежу за тобой.
Они разошлись – становиться героем и злодеем окончательно.
Когда он смог бы довериться ему на самом деле? Это казалось невозможным. Но он хотел? Хотел бы открыть ему спину. Допускать в любую часть своей жизни злого клоуна из кошмаров и не только из-за уверенности в собственных силах и фатализма, а просто так?
Он смотрел, как ловко обходится Джокер без пригласительного – тот снова отказался от его помощи, излишне осторожный – как нагло он стоит перед толпами людей в своем гриме.
Никто не обращал на него внимания.
Брюс немного поразмышлял о том, что сказал его укрощенный, но ненадежный союзник в бэт-машине две минуты назад – “Теперь гораздо лучше” – и ни пришел ни к какому выводу.
Джокер вошел в толпу, пытаясь избежать толчеи – гвоздь программы, какая-то причудливая чушь про лучший костюм – ожидалась позже и у него были основания полагать, что действие начнется именно тогда.
А пока люди усиленно уничтожали напитки и галдели, словно тупая стая сорок, перекрикивая не менее раздражающую музыку.
Спиной он всегда чувствовал присутствие Бэтмена, хотя знал, что он должен быть где-то сбоку, слева или справа.
– Эй, чувак, классный костюм Джокера! – он поднял глаза: что-то вроде студентов. – Только роста не хватает. Тот хрен был высоченный, метра два, еще и горбился.
– Что там с ним в результате стало-то?
– Кормит рыб!
– Уполз под камень!
– Гниет в темнице?
– Дай пощупать, милый! – взвизгнул напоследок женский голос.
Они засмеялись и протянули к нему руки – не самое лучшее напоминание о его детстве, прошедшем посреди подобных выкриков – но он вряд ли их заметил.
Зачем предупреждать о взрывах? Какой-то новый умник… Но скорее всего, это приглашение ему. О, он наконец может развлечься. Что там, ножа доставать было нельзя? И он к тому же выложил кислоту – но парочку раздробленных костей Бэтс даже не заметит.
Но главное – ощущение реальности происходящего. Он должен проверить, может ли обходиться без натяжения.
В толпе мелькали фиолетовые пятна, черные силуэты – он начал чувствовать приближение какого-то истеричного состояния: новый приступ?
Он пытался завязать со стимуляторами, предполагая, что однажды может принять Бэтса за Мерлина или кого похуже, и выпустит ему кишки. Но теперь он уже не был так уверен, что стоило исключать сразу все.
В толпе вдруг мелькнул пурпурный рукав – шавка Алого – и он пришел в восторг. Алый – это отличная новость.
Он преследовал жертву, забыв о том, что ее нельзя будет причислить к списку своих трофеев.
========== Глава 53. ==========
Опасность он чуял отлично – но в толпе и шуме, достаточно травматичных для него, его внимание притуплялось. Он только надеялся, что Бэтмен не поймает его за руку.
Повинуясь специфическому стержню, держащему его непростую личность в относительной стабильности, он снова шел убивать: экспериментировал.
Нечто особенное – азарт… И в крови разливалось тепло.
– Тихо-тихо… Стой так… – ласково прошептал он, слизывая с губ грим.
Спина мишени была уже близко, и он прищурился, представляя себе, как всадит нож прямо в позвоночник.
Может, кровь попадет ему на одежду. Надо будет проследить, чтобы не запачкать этой гнилью окружение.
Но что-то было не так. Он незаметно огляделся.
Шум музыки словно исчез, да и биение толпы – вся эта гадость: дошел до кондиции. Скоро появится кровавый туман – не самая приятная часть.
Опозорится перед ним.
Со спины на него напали и он резко развернулся, выбивая из непокрытых перчатками рук шприц.
– Ух, ты. Новое слово в борьбе с Джокером?
Человек в его захвате скрючился от боли, но он не доставал нож, надеясь растянуть удовольствие.
С наслаждением наступил на шприц и тот приятно захрустел под его ботинком. Все равно – еще один… двое… шесть человек.
С первым нападающим в толпе никто ничего не заметил, но теперь…
Если Бэтмен сейчас будет тут, не видать ему мяска. Но это его на самом деле не расстроило?
Джокер выпустил тело из рук, с хрустом фиолетовой кожи разгибая пальцы, предварительно хорошенько отопнув мужика по промежности и схватил еще одного за шею – что-то сместилось и человек захрипел, содрогаясь, пиная его по коленям.
– Полегче…
Началась паника.
Еще шприцы. Его хотят захватить?
– О, он мог бы просто подождать, я бы навестил его наглую алую задницу.
На него напали оставшиеся посланцы – слабаки, как и всегда, может чуть отборней. Не успел избежать удара в висок и по почкам, но это не страшно…
Хотя Джокер предпочитал работать головой.
Еще человек пять? Или в глазах двоится. Снова провал в реальности, сон? Значит, можно резать и бить.
В спину воткнулось что-то острое, но он успел сбить иглу и в кровь… Ничего не попало? Попало? Отрава побежала по его венам.
Вот если бы он решил развлечься, Бэтс сразу бы притащился.
Они его достали? Не могли. Надо проследить за этим, но сначала закончить тут…
Достать нож – но он не мог, не захотел. Это было даже приятно – такая мания, хотя стоило набросать план действий заранее. Но это поразительно, что он нас самом деле может сотворить…
Пока он беспечно улыбался, как слабоумный, его скрутили. Теперь шприц… Вошла игла, отрава… О, да. Готово.
Он сразу вырубился.
Брюс в это время, осматривая периметр, наткнулся на троих подонков, разодетых как арлекины – зубы сразу же разболелись, когда он начал сжимать челюсть – которые демонстративно насиловали крылатую женщину – невинный ангел – в короткой белой юбке.
Его устрашило, как быстро он понял затею Джокера, как мучительно, оказывается, ожидал от него чего-то подобного.
Он быстро упаковал их, разбивая лица чуть сильнее, чем было нужно.
Можно было не допрашивать их – какой смысл. Он и так все знал.
– С вами все в порядке? – не слишком нежно спросил он жертву.
Он не был из тех, кто утешает, но она расплакалась, отводя покрасневшие глаза в сторону, и пока он вызывал полицию, положил руку на ее миниатюрную спину.
Джокер предал его.
Женская спина дрожала от горя. Это горе ей причинил Джек. Как можно было поверить ему? Как можно…
Он пошел осмотреться, хотя знал, что никого уже нет, что он ушел. Хайдэк опустел, по пути даже не нужно было прятаться.
У последнего окна, между столов с пуншем, он увидел карту с сине-красной рубашкой. Усмехнулся и поднял ее.
Дама червей.
Даже он ошибается? Пиковый туз, червовый король. Нет, он никогда не вытащит неверную карту, чертов жулик. Брюс чуть не сломал себе зубы, скрипя ими. Что он хотел сказать? Какая-то женщина в беде. Снова.
Понять, что он безнадежен: закономерный конец, несмотря на то, что это было начало.
Новый этап. Он посмотрит ему прямо в глаза (чего ты хочешь, Джокер?) и не увидит там ничего, кроме ледяной пустыни.
Придумал себе его, верно? Почему именно он?
(Просто стало скучно, Бэ-этмен. Развлечемся?). И они, мать его, развлекутся. Он запрет его в самую глубокую темницу, самую жестокую, из которой нет выхода.
– Сэр? Что-то случилось?
– О, да, Альфред.
– Что?
Брюс снова горько усмехнулся, глядя на пустой пол – если бы он наклонился, он мог бы заметить немного плохо убранной стеклянной крошки – и отправился домой.
– Вы не понимаете. Это невозможно.
Старик преследовал его от порога.
– Забудь.
Брюс наклонился, обтирая неопреновый рукав о пыльное колено трубы – перекрывал воду.
– Не глупите, молодой человек. Включите голову.
“Молодой человек” не ответил, глубже прячась от реальности в перестройку трубопровода.
– Отстань от меня. Не сдвинусь с места, пока он не заявит свое очередное требование. Моя сдача, смерть – все, как всегда.
– Он не станет, мастер, не теперь…
– Альфред, он убил человека всего три дня назад, – Брюс даже повернулся, чтобы видеть сомнения на лице наставника.
– Я не знал… – можно ли считать встревоженный пропажей чертового клоуна вид сомнениями? – Но это сейчас не так важно.
– Еще бы. Смерть, какая ерунда. Ты просто не можешь признать, что наконец ошибся.
Альфред не отреагировал на издевку, продолжая изводить хозяина.
– Он наверняка сейчас нуждается в вашей помощи. Подумайте сами…
– Хватит.
– О, да! – вдруг взвился старик. – Вы становитесь так ограниченны, когда дело касается его! Слепым, глухим, несчастный дураком!
– Альфред!
– Как вы не понимаете: зачем ему ехать туда с вами?
Брюс фыркнул, и дворецкий вроде даже понял, что это неубедительно.
– Вас явно отвлекли и захватили его.
– Я так не думаю. Оставь меня одного.
– Мастер…
– Кому он нужен? – Брюс чуть не сказал “кроме меня”, но вовремя опомнился.
Альфред даже оскорбился, не забывая, однако, тревожиться и гневаться.
– Я могу назвать как минимум два десятка организаций, мастер, у которых на него зуб. И это только то, что я смог найти на поверхности!
Но в меноре не было человека, желающего выслушать старика, хотя Брюс и чувствовал, что начинает сдавать.
– О, да хватит. Если бы его “захватили”, там бы были горы трупов и лужи крови. – Печаль, которую он так успешно гнал и гнев, что он заменил равнодушием, попытались взять над ним верх.
Промелькнули белые колени, тяжесть и твердость его тела…
Глупая кукла…
– Он вам пообещал. Я лично проинтервьюировал его. Он совсем не в том месте…
– Что ты несешь?
Старик поджал губы и так на него посмотрел, что Брюс вдруг испугался за его сердце. Он уже немолод…
– Вы должны найти его, – поднажал Альфред, почуяв его смягчение. – Сейчас. Это займет время, мы можем не успеть…
С момента обнаружения карты прошло уже три часа.
– У меня есть маячок на его часах, – неохотно признался Брюс, встал с колен, и отправился отмывать руки.
– Поторопитесь, – ободренный сдачей старик бодро устремился к серверу, наконец оставив его в покое.
Бэтмен, даже одолеваемый сомнениями, гневом и горечью предательства, оставался слишком спокоен. Его снова обманули. Но все же его раздирало что-то, не похожее на боль.
Он всегда знал, что это не может быть настоящим? Такое сродство… Не новизна, ни экстраординарность…
Не хватало еще сейчас признать, что неловкие опыты с главным врагом были лучшим сексом в его жизни.
Боже, надо было внимательней следить за своей натуральностью.
Спускаясь в подвал, он был готов нервно хохотать, поэтому ущипнул себя за тонкую кожу на шее, пытаясь успокоиться.
Попытался вспомнить все, что было – лишь бы не думать сейчас о нем, не осознать весь этот сарказм… О, он понимает в нем толк, глупый клоун…
Когда это началось? Принстон, футбол? Душевые: ляжки, выи, гузки-седалища. Чушь собачья.
В детстве что-то определенно было – не могло не быть…
Томми, старый друг? Удивительное тождество, братство, схожесть: сбитые коленки, потемки сада, загорела шея, ловля лягушек, ночные побеги. Сперва смутная надежда, потом болезненное отчуждение. Его отъезд из страны без слов прощаний почти предательство? Тогда, когда он загибался от горя…
Никаких больше воспоминаний о мужском теле не было. Даже сравнить, хотя бы в духовном плане, было не с кем.
Гордон, Альфред и Фокс, смутно напоминающие ему отца? Как же он одинок. Дружба-вражда, Лига? Тайна, пафос. Он ненавидел это, считал недостойным мужчины, находя все эти игры в самураев ребячеством. Крейн, самый сильный на тот момент противник? Гадость. Дэнт? Пфф. Да он на самом деле считал его слабаком…
Джокер. Джокер равнялся многому. Наваждение, страх, происходящий из самых животных глубин, агония, ожидание… Ключ к темноте, ключ к силе.
Он назвал его равным… Это не было заблуждением. Просто он навсегда будет за чертой, на другой стороне.
– Мастер, хватит мечтать. Он в Эйс Кемикал. На востоке.
Брюс наконец изволил выйти к серверу и широко, зло улыбался.
– Что я тебе говорил? Туз. Серьезно?
Альфред вдруг спокойно посмотрел на него: вот теперь он будет напирать по-настоящему.
– Просто сделайте это. Ради меня. И готовьтесь к тому, что вы неправы.
Ему пришлось уступить: этот старик единственный близкий ему человек, один во всем чертовом мире.
Бэтмен вошел на завод, не скрываясь. Зачем? Он ждет.
– Об этом месте у нас есть полное представление: раньше он принадлежал семье вашей матушки. – тускло нудел в динамике непривычно растревоженный голос дворецкого.
Он шел, медленно закипая, хотя дал себе слово не показывать ему больше никаких эмоций.
Как долго он продержался. Зачем он вообще держался, глупец?
Сколько его тонких масок он знал; анархист, дикарь-охотник, безумец и гений, чертов козырь, повешенный, животное… Человек? Валет: любовник.
Сбоку забурлила вода в трубах, вдалеке громыхнула решетка под чьими-то ногами. Не меньше двадцати человек.
Собрал труппу: но она не понадобится. Что он вообще такое придумал? Он мог бы захватить его, пока Брюс самоубийственно выставлял перед ним живот, спину, да он мог даже поставить его на колени по-настоящему.
Но было так приятно верить в его плечо. Обмануться. Иллюзия тождества…
И все это к лучшему: больше никакого Дж… Джокера. Наконец мыслить ясно. Прекратить странный этап познания мужского тела.
Брюс попытался убедить себя, что пройдет немного времени и его затошнит. Но он не жалел? Хотя бы недолго – был так силен…
Пока надо попытаться не убить его.
Он вышел в зал, явно предназначенный для инструктажей, все еще не пришедший в спокойное состояние, мрачный и осуждающий себя за глупость.
Там происходило нечто вычурное и вульгарное: зажженные свечи, корзины с красными и кремовыми розами, кровать, накрытая красным кружевом…
Нэштон бы оценил. Совсем растерял последние мозги…
Но на кровати сидел человек – и это был совсем не он: рост, общий силуэт – женщина. Он вдруг понял, что там еще кто-то есть, накрыт вместе с ней покрывалом.
На него ожидаемо напало сразу два десятка человек – странные костюмы вроде тех, что были на насильниках; пистолеты и ножи.
Он легко их уложил – пару черепных коробок он точно пробил – почти не отрывая взгляда от инсталляции.
Пока он ломал кости и укладывал на лопатки, вдруг слышал женский смех.
Красная постель была тошнотворна, словно ложе смерти.
Комментарий к Глава 53.
*почесывается лирой*
Ух, опозорюсь я с этой аркой).. К тому же мну щас какая-то жесткая творческая импотенция наступила, реально ощущение собственной ничтожности – ничего для меня необычного, но работа-то стоит..
========== Глава 54. ==========
Он закончил вязать мужчин и свирепо уставился на преступницу. Его сообщница? Или Альфред был снова прав?
– Спасибо, что убрал соглятаев, мужик. – прозвучал ее голос. – Не хотелось бы и правда с Ним делиться.
Наушник предусмотрительно помалкивал, не желая его злить.
– О, это интересный экземпляр! – пропела женщина и встала, покачивая красивыми бедрами.
– Да, ничего такой, – тихо раздалось откуда-то сбоку.
– Да, да… – еще голос, на этот раз звонкий.
Всего три женщины. Какой во всем этом смысл?
– Ничего, он ничего.
Еще одна?
– Хватит! – отрезала та, что была на виду. – Он посмел закрыть моего Пончика в психушке.
– Да! Закрыл его!
– И нет вкуса: черное?
– И чувства юмора!
Брюс, с сомнением обозревающий перспективу вступать в бой с женщинами, сразу же перестал понимать, что происходит, стоило им только загалдеть, словно стае странных, крикливых птиц.
– Что вам надо? – сурово спросил он, растерянно оглядывая раздражающую группу: женщину на кровати и темные силуэты в углу.
– Это будет весело!
– Весело!
В зале пахло женскими духами – тонкий, сладчайший аромат – немного розами и совсем неуловимо – нитритом аммония.
– Что вам…
Женщина плавно шагнула вперед, к нему – тонкая и тренированная, с красивой небольшой грудью…
По общему абсурду ситуации судить было нельзя, но такая неторопливость была несвойственна Джокеру. Но нельзя было опять лишаться бдительности.
– Где Джокер? – нетерпеливо спросил он, глядя на нее.
Он неторопливо размышлял, рассматривая ее силуэт, осветившийся через ткань верхним светом, когда она вышла под лампу: она почти голая? Трико? Скорее леотард.
Красная ткань двинулась, сползая с кровати, красиво облегая ее изгибы, и Брюс вдруг подумал, что это и есть Алый: небольшое, легкое тело…
Все это было весьма наивно и он раздраженно вздохнул. Неужели Алый таков? Джек его долго искал, он жесток и безусловно обладает лидерскими качествами…
Ткань обнажила бархат покрывала.
На кровати лежал скованный Джокер: руки, правда, связаны перед собой – очень наивно, если знать его. Но он не двигался. Дышит? Спит?
– Что с ним? – неожиданно равнодушно повторил смятенный герой: не мог предположить условий, в которых Джокер дал бы себя захватить.
Она не отреагировала, скидывая ткань на пол окончательно.
Брюс призадумался, но не смог опознать ее. Натуральная блондинка. Ее чулки, впивающиеся в идеальную мякоть бедер, оказались раскрашены под цвет национального флага: звездный-полосатый. Лицо покрывал белый грим, больше похожий на экстремальный вечерний макияж.
Нет и двадцати пяти лет.
– Рыцарь беспокоится?
– Белый рыцарь.
– Нет, черный рыцарь, – застрекотали остальные преступницы, и тоже вышли на свет – эта театральность неимоверно раздражала.
Помимо обезвреженной толпы вооруженных арлекинов в ярких, красно-пурпурных костюмах, похитительницу сопровождали три мрачных женщины в балетных пачках: приземистая девушка с крупными белыми руками в розовом, высокая и худая рыжуха с крюком вместо левой кисти в желтом, и карлица с перекошенным от злобы лицом в голубом.
Очевидно, не закрытая маской нижняя часть лица Бэтмена выразила какое-то негативное отношение к новоприбывшим, потому что карлица забормотала, гневно глядя на него, тощая в желтом поджала губы, а предводительница не смогла скрыть улыбки.
– Подруги должны быть пострашнее, чтобы оттенять прелесть женщины!
“Подруги”, эти страшные жалкие люди, заулыбались, очевидно приняв это за шутку, и Брюс стиснул зубы, даже в таком положении страдая от того, что мог оскорбить хрупкий противоположный пол.
Он смотрел на Джокера, ничего не понимая. Но это все равно мог быть его план… Какая чушь, он бы никогда…
Не поверил ему…
– Девочки! – клоунесса подняла руку и они выстроились в ряд. – Харлин Квинзел, Коломбина всей его жизни.
– Роза. – представилась та, что в розовом.
– Ирис… – оказалась рыжая.
– Лилия! – прорычала самая злобная.
Они торжественно поклонились.
Стремительно впадающий в странную виноватую тоску, Брюс еще никогда не был так близок к человекоубийству, даже когда имел дело с Джокером в худших его состояниях.
Он строго одернул себя – не думать о нем, повиноваться необходимости.
– Смерть, рыцарь, хоть сейчас совершенно не до тебя, – снова заговорила предводительница, мелко выговаривая слова, растягивая их на техасский манер не скрываясь. – Может, свалишь, а? Что там с машиной у нас?
Он мог бы сказать то же самое.
– Сваливай! – просмеялась Лилия.
– Отпустим тебя.
– С какой-такой машиной, звездочка? – занервничала Ирис, очевидно самая приземленная.
Бэтмен уныло оглядел ужасных женщин.
– Кто тебя нанял? – грозно выдал он наконец, обращаясь только к зачинщице бедлама, с усилием пытаясь игнорировать остальных.
Принимая вдохновенную позу, она совсем не услышала его – не восприняла.
– Мой Джун… Мой прекрасный принц, любимый мой…
Брюс осторожно осмотрел ее, кривясь от неприлично глупой фамильярности, без всяких сомнений способной привести того самого ужасного принца в ярость.
– Что с ним? – повторил он, все больше переполняясь тоской: прекрасно знал, как опасно пленять его, как высок риск снова видеть его лезвие, высекающее кровь. Как больно останавливать его…
Но прекрасная клоунесса ничего не боялась. Плечи ее сладко вздрагивали, неприятно напоминая Брюсу какую-то давно забытую сцену из прошлой жизни.
– Видишь, грызун, как он прекрасен? – она плавно, словно пытаясь удержаться, подошла к Джокеру и нежно погладила его по плечу.
– Мы думали, не сможем его поймать. А он никого даже не убил! – вдруг разоткровенничалась Роза, и получила за это тычок в ребра от Лилии, которая преданно поискала взглядом Харлин, но та не могла их уже видеть: выступала.
– Я слышала, у вас союз? Это чушь, я не одобряю. Бубличек наверняка использовал тебя. Разозлил кое-кого очень влиятельного. Но он это не специально!
– Не хочу делать вам больно. Сдавайтесь.
Женщины засмеялись, но как-то равнодушно. Их взгляды были прикованы к возвышению.
– Мы уедем… – Харлин замялась.
– В ночь, – пришла ей на помощь Ирис.
– Да, в ночь. В Голливуд. Мы будем так счастливы. Наконец вместе.
– Так счастливы! – загудела свита. – А тебе смерть, герой!
– Гнить тебе в земле, – припечатала Лилия.
Брюс даже удивился собственному равнодушию: с некоторых пор образы кладбища у безмолвного ложа Джокера должны были сильно разозлить его.
Он не признался бы даже себе, что это была бы скорее паника.
Но он ничего не чувствовал?
– Нам надо расписаться побыстрее, – продолжала вещать девушка-клоун. – Решено, едем в Вегас.
– Сейчас август… – ввернула романтичная Ирис, водя крюком по своей груди. – Звезды видно… Самоцветы…
– К черту самоцветы! – весело воскликнула жестокая Харлин. – Ты просто дура. Какие камни: Он здесь!
Брюс плюнул на все и пошел к кровати, по пути пытаясь сковать ее тросом – она ловко отскочила.
Женщины, сначала опешившие, завопили и накинулись на него.
Прозвучал выстрел. Это было уже смешно – снова слишком расслабился рядом со слабым полом – весь левый бок пронзило болью от удара по касательной – но важнее было то, что они могли, случайно или намеренно, попасть в пленника.
Это ограничивало его слишком серьезно.
Пока он корчился от боли, Ирис приставила пистолет к груди Джокера, и ему пришлось поднять руки и отойти, проклиная собственную глупость, из-за которой он не озаботился приличной разведкой.
Впрочем, в целом сцена была спланирована довольно неудобно для него, и он подозревал, что не этими легкомысленными сороками.
– Итак, что тебе надо, дрянной грызун, от моего несравненного Пончика? – сказала Коломбина, тревожно косясь на ложе, и он обернулся на ее голос.
Все же она была красива безапелляционной американской красотой: тонкая кость, узкая талия, шикарные ноги…
– Что тебе от него надо? – тем не менее сурово сказал он, убеждая себя не относиться к ним пренебрежительно.
– Что мне надо: ха!
Она вздернула подбородок в неумелой, даже злой пародии на Джокера.
Брюс не ожидал такой бурной реакции и раздраженно нахмурился.
Она стояла перед ним, прекрасная, словно самый лучший черлидер страны.
– Джокер – мой муж! – нагло заявила клоунесса и, прижав руки к груди, о чем-то страстно задумалась.
Жена Джокера – небывалое открытие. Брюс настороженно переваривал новость.
– И что?
Он нетерпеливо задышал, предчувствуя, как негодно звучит это в его молчаливом полуприсутствии.
– Воздушные шары, тюль, много цветов, ленты, гирлянды… Или свечи. Свечи? Дядя Ронни боится огня. Гирлянды. Будет рутбир. Он его любит. А я люблю его. С пяти лет.
– Ух ты, тебе повезло!
– Повезло!
– Кружева вместо салфеток, бочка с яблоками и такие, знаете, маленькие бутерброды…
– Харли! Букет! – спохватилась одна – совершенно непонятно, кто, различить ничего он уже не мог – из ужасной свиты.
– Букет. Как без него? Пионы. Сейчас модно, – не ударила в грязь лицом лидерша, окончательно добивая его этой чушью.
– Почему он все еще без сознания? – рыкнул Бэтмен, и его голос прокатился по стенам беспомощным эхом. Защелкали каблуки и Харлин приблизилась к нему – еще немного, но недостаточно.
– Как надо обращаться к более совершенному существу, чем ты сам? – философски спросила она, тратя, тратя, тратя, драгоценное время.
– Почему он все еще без сознания? – повторил Брюс. – Если ты хоть что-то знаешь о нем, то должна понимать, что его толерантность…
Конечно же, его прервали.
– Ну как почему, глупышка, – она подняла вверх указательный палец с острым ноготком, покрытым вишневым лаком, – потому что мы ему кое-что вкололи.
Это он и сам уже понял.
По прекрасному лицу проскользнуло сомнение – она, верно, задумалась, почему они вырубили признанного криминального гения и ее любимого, потому что продолжила, все сама себе объяснив:
– Это сюрприз для моего Кексика, а показывать его слишком рано!
Довольная, она обняла себя руками и начала кружиться.
“Подружки пострашнее” засмеялись.
Он и забыл уже, как несносен может быть момент обострения у душевнобольного.
Не касаясь Джека, конечно. Он – совсем другое дело…
– Ну и что ты будешь делать дальше? – он попытался вернуть Харлин из мечтаний, но это оказалось непросто, и он еще несколько раз позвал ее.
– Ну что еще, ты мешаешь мне выбирать плюшечкин костюм на свадьбу!
Брюс, теперь точно уверенный, что она тошнотворная дура, попытался вспомнить, почему нельзя бить женщин.
– Что вы вкололи?
– Просто снотворное, – через небольшую паузу ответила Роза, когда ее товарки отвлеклись на бурное, но невнятное обсуждение параметров тела Джокера с помощью стыдливых междометий. – Наверное.
Брюс внимательно посмотрел на нее, ища проблески совести, но лицо ее было безмятежным.
– Для лошадей. То есть для коней…
Женщины прыснули смехом, жестокие и легкомысленные.
Он заедает успокоительное успокоительным – почему же за столько времени… Кетамин. Это же слишком опасно… Но если это кетамин, то была бы иллюзия бодрствования – ходил бы кадык, дрожали бы веки. Или нет?
Уже ничего не понимая, Брюс стиснул зубы, тревожно оглядывая возвышение.
– В Париж!
– Джун будет там так счастлив…
– Если вы не вызовите скорую, ваш Джун будет не счастлив, а мертв. Ему без всяких сомнений плохо.. – он вдруг вспомнил розы в фудзоку и печально оглядел многочисленные плетеные корзины. – Эти цветы ты ему на могилу принесла.
Воцарилось свирепое молчание.
– Не смей, рыцарь. – предупредила его Роза, и он даже молчаливо согласился, что слишком резко..
– Не смей называть его по имени! – медленно сказала наконец Харли.
Он пораженно вскинулся и ощутил, как к тревоге примешивается злое, темное веселье, подобное привычному фатализму отсутствующего клоуна, и экстренно попытался избавится от этого.
– О чем ты? Это не его имя.
Он мог бы уложить их, но рисковать его жизнью.. Он представил себе, как выстрел разносит его горло на куски.
Харли отшатнулась и напряглась.
– Конечно. Кого вообще зовут Июнь? Старик называл его так. Джуниор. Он ненавидел это имя и всегда так мило резал людям глотки! – она хихикнула, но словно вынужденно, выучено помня, что смерть должна развлекать ее. – Он не знает другого.
Брюс позволил себе улыбнуться.
Она не смогла этого терпеть и метнулась к нему. Как только она оказалась слишком близко, он застыл, сохраняя иллюзию беспомощности – попасть по вертлявой акробатке было бы не так просто, но у него был опыт наблюдения кое-кем более умелым – он легко поймал ее, сильно сжимая руки.
Все застыли – у ее горла он держал острую грань бэтаранга.
Бэтмен был уже готов рассмотреть их условия – почему он еще не очнулся, это слишком странно – но Харлин, несмотря на сильную боль довольно тихая, вдруг часто задышала.
– Только не трогай его, ладно? – со страданием прошептала она, робко и мелко складывая слова.
Ирис злобно усмехнулась и взвела курок. Харлин ахнула и обмякла, совершенно неприличным образом теряя сознание – все становилось еще страннее. Надо было решаться сейчас.
– Чертовы идиотки..
Брюс начал приближаться, легко перенося девушку.
– Не двигайся! – взвизгнула рыжая, пугаясь.
Но он был уже рядом и, кажется, сломал Ирис нос. Успел выбить пистолет – как только раздался выстрел, ушедший в стену, его тело вспомнило о повреждениях – и начал грубо и раздраженно укладывать странных женщин, пришедших в панику.
Теперь можно было выдохнуть.
========== Глава 55. ==========
Лилия тоже получила в зубы и злобно заныла, сплевывая кровь. Роза не сопротивлялась ни секунды, с интересом оглядывая происходящее.
– Где ваши мозги, боже… Пустые угрозы, серьезно?
Он не смог окончательно преодолеть извечного женолюбия и не стал подвешивать их – просто уложил лицами вниз – жуткая пародия на его паломничества к могилам – Розы. Лилии. Ирисы. Каждый второй четверг месяца – привет, смерть, привет, давно не виделись.
Харлин все еще была без сознания.
Наконец получив возможность осмотреть Джокера – глубокое беспамятство – он сбросил перчатки, ни о чем более не заботясь, равнодушно оставляя свои отпечатки пальцев.
– Черт, Джей, очнись.
Он снял с него галстук – на шее гематома от шприца – расстегнул рубашку, растер холодные руки и застыл: был беспомощен перед дурманом, охватившим его.
– Все нормально, сэр, сейчас будет реанимация, – утешающе прозвучало в наушнике.
Брюс понимал, что скорая увезет его в один конец – а там Корона и федеральное расследование, перед которым беспомощен даже Джим – и вдруг подумал, что готов выкупить его, даже ценой разоблачения.
Ему – безумие или электрический стул…
Со стороны ворот раздался звук подъезжающей машины: визг тормозов, шорох колес по гравию – и он поднял глаза.
Скорая встала под углом. Но он просто подождет, примет их помощь, но не даст его увозить, даже если скоро тут будет полиция.
Проклятье, да он был готов даже…
Задние двери раскрылись и из них вывалился перепуганный фельдшер, за ним в дверях показался… всклокоченный Крейн в мятой серой одежде. Он пинком придал ускорение пожилому врачу, пытаясь удержать очки в пристойном положении, и стремительно направился прямо к Бэтмену.
– Хватит возиться. Откачивайте прямо тут, – он, как мог, оттеснил Брюса от возвышения. – Уходи.
– Что ты здесь делаешь? – мрачно зашипел растерянный герой сквозь зубы.
– Как его личный врач, не мог проигнорировать этот вопиющий случай.
Крейн закрыл спиной дрожащих реаниматоров, пытаясь ухудшить ему обзор – осмелел, мешок костей?
– Надо следить за вами. Если они его сдадут, это будет серьезно…
Этот деловитый тон и уверенное выражение – Пугало?
– Не бери на себя слишком много, чучело.
Крейн усмехнулся, однако внимательно наблюдая за безжизненным телом Джокера – обладая иными фильтрами в зрении, чем он, иными – врачебными – сенсорами. Погружающийся в смутную грозовую гневность Брюс только заметил, что он сжимает в руке нечто, больше всего похожее на серп.
– Такое иногда случается. С такими, как мы, – придурок выделил последнее слово своим странным мальчишеским голосом. – Я тебе должен за башню, а дядя Клоун учил всегда платить по счетам. – издеваясь, продолжил он, тяжело дыша и обмирая от страха.
Раздвоение личности Крейна никого здесь не интересовало.
– Он поедет со мной.
– О, мистер Бэтмен. Всегда получает, что хочет, – Крейн делал вид, что разозлился, но на самом деле это выражение – насмешка…
Так смотрел Джокер. Это его почти разозлило.
