Текст книги "Тень смерти (СИ)"

Автор книги: Northvalley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 73 страниц)

– Ман мине эт Малин Лассэ йандо куалин, – прошептал друид на ухо воеводе. – Элмэ харья’лу… Инье нут’сэ, элье – мак’сэ. (эльф. «Кто-то один из Золотого Листа уже погиб… У нас есть шанс… Я свяжу его, а вы рубите мечами. »)

Он стукнул посохом о землю создавая магические путы – его версия заклинания полностью отличалась от тех Пут, которыми пользовались большинство магов природы. Многочисленные лианы выросли из земли под ногами у друида и устремились к личу, заплетая его в своеобразный кокон. Но мертвый чародей с легкостью сбросил с себя лианы, а когда один из витязей подбежал к нему с мечом, лич сначала отбросил его рукой и лишь затем вытащил из ножен меч с широким клинком. Это оружие было столь причудливо изогнуто и его покрывало такое количество узоров и рун, что его можно было счесть декоративным, и любой настоящий мечник поставил бы десять золотых на то, что после пары блоков оно сломается. Но личу не пришлось ставить блоки, он неспешно замахнулся на эльфийского витязя мечом, а когда тот попытался увернуться, то вдруг споткнулся и упал, а темному магу оставалось лишь пронзить мечом лежачего.

– Познайте мощь Мал Кешара! – возвестил лич, оставляя меч торчать в трупе эльфа и хлопая в ладоши. Две Волны Тени – синяя и красная – помчались к эльфам, уже в полете сливаясь в единый фиолетовый поток энергии.

Мал Кешар был полной противоположностью Мал Хакара. Первый выглядел так, будто сошел с агитационного паладинского плаката «Враг не дремлет», в то время как второй на вид был достаточно безобиден. Мал Хакар вселял ужас своими разрушительными заклинаниями, а Мал Кешар – своим присутствием и даже одним фактом своего существования. Достаточно прямолинейный в своей политике Мал Хакар на поле боя, напротив, придерживался хитроумных планов и всячески старался ввести противника в заблуждение касательно своих способностей (конечно, если противнику вообще удавалось пережить его первую атаку). С другой стороны, вероломный джевьянит Кешар в сражении вел себя так, будто он – король Халдрик Драконоборец и собственноручное уничтожение всех и вся – его священный долг. У подобного поведения, разумеется, была достойная причина: аура Мал Кешара неспроста была слабой. Даже сейчас, через триста с лишним лет после превращения, разрушительная мощь его заклинаний была невысока. Он не мог стрелять магическими шарами на сотню шагов, и он не мог одним заклинанием сжечь человека дотла. Порчи и проклятия – другое дело, в них он всегда был хорош, и они не требовали огромной мощи, а лишь аккуратного исполнения и творческого подхода. Мал Кешар одним своим присутствием ослаблял силу любой магии, творимой поблизости, а прикоснувшись к человеку, мог заставить его руки трястись, а ноги – заплетаться. И чем больше сил теряли враги лича, тем больше сил получал он сам. Сражаясь с Мал Кешаром, воины становились неуклюжими, а маги – слабыми, а единственным ловким и сильным становился он. Штаб Белондила не имел ни единого шанса на победу над личем – эльфов было слишком много, и а каждый из них в отдельности был слишком слаб. Через пять минут все было кончено.

– Ничего интересного, – сделал вывод лич, осмотрев тела мертвых эльфов, а затем повернулся к единственной выжившей – молодой друидке, которая на всем протяжении стычки провалялась у него под ногами, рыдая от боли и ужаса. – Древесный Портал, значит? Какая-то она хиленькая, но может и выйдет чего… Эй,ты! – позвал он, ткнув лежавшую на земле эльфийку концом посоха. – Отвечай – мне сразу превратить тебя в скелета или от тебя от живой толк будет?

В этот момент на вершину горы опустились две летучие мыши. Одна из них быстро начала расти и превратилась в невысокого черноволосого юношу с красными глазами.

– Наш гошподин пгыветштвует вашш в Гынтаниге, – сообщил тот. С его веснотским все было нормально, но, похоже, были проблемы с произношением нескольких звуков.

– Вампир? – Мал Кешар с интересом оглянулся через плечо. – О, и мышь с аурой впятеро сильнее моей. Если ваш господин мог так запросто послать вас двоих во вражеский штаб, ему не следовало ждать, пока я сделаю за вас вашу работу.

– Мал Хакар не отбирает шлаву у швоих шоюшников, – отозвалась та мышь, которая не превратилась в вампира. Удивительно, но ее произношение было значительно лучше, чем у вампиренка.

– Да уж, я заметил, – отозвался лич. – Весь Север только о том и говорит, что он того и гляди завоюет мир.

– Нам прикажано доштавить ваш до крепошти Магнолия, ешли вы жахотите вштретитща с Мал Хакаром, – сообщила летучая мышь.

– Я приду, когда сочту нужным, – отказался лич. – Впрочем… Похоже, вы привезли мой любимый посох?

– А, етот… – отозвалась мышь, и вернула предмету, который держала в правой лапе, его истинные размеры. – Мал Хакар сказал, вы захотите вштретитща.

– Верно, – согласился Мал Кешар, без всякого сожаления отбрасывая в сторону посох, которым пользовался до сих пор и беря в руки костяное древко, к которому крепились человеческий череп и грудная клетка. – Ну что, ты скучала?

– Разумеется, господин мой, – ответил череп. Голос не содержал эмоций, но в нем все равно сверхъестественным образом ощущался холод.

– Вы двое, – обратился лич к мышам. – Я доберусь до Магнолии своим ходом, а вы возьмите эту эльфийку и заприте ее где-нибудь, я ее потом заберу – не принципиально, живой или мертвой.

– А она вкушная? – спросил вампиреныш.

– Иш! – зашипела на него мышиха.

– Мой господин нашел себе новую игрушку? – поинтересовалась Рия.

– Ревнуешь? Не бойся – ты у меня самая любимая, – усмехнулся Мал Кешар. – Полетели.

Он шагнул с обрыва и взмыл в воздух, направляясь к опушке Линтанира.

***

– Предлагаю один раз, – произнесла Нэвэн. – Это не твоя война. Уходи и будешь жить.

– Я не уйду без твоей головы, – отозвалась Анаконда, спрыгивая с обелиска.

– Отлично, – лицо леди-командующей исказила кровожадная усмешка, какую редко увидишь у эльфийки. Примерно каждый второй воин дома Селлэн рано или поздно погибает в сражении с орками, и Нэвэн, как и у большинства селлэновцев, были личные причины для ненависти к оркам. – Тогда я изуродую тебя так, что родная мать не узнает.

Командующая набросилась на оркшу с мечом, но та с легкостью увернулась.

– Не выйдет – без тебя уже постарались, – усмехнулась она, опуская маску с нижней части лица, так, чтобы эльфийка могла видеть ее шрамы.

– Если бы я была такой уродиной, то сама бы себя убила! – воскликнула Нэвэн. На этот раз она ударила, замахнувшись из-за головы. Удар был достаточно силен, чтобы разрубить оркшу напополам, но та отпрянула в сторону и клинок глубоко вонзился в землю.

– Еще чего – не вздумай красть мою работу, – отозвалась Анаконда, сильным ударом ноги по предплечьям заставляя эльфийку выпустить из рук меч, а затем серией стремительных ударов отгоняя ее от оставшегося торчать в земле оружия. Ни один из этих ударов, впрочем, не был для Нэвэн хотя бы заметен – воспользовавшись тем, что противница полностью сосредоточилась на нападении, эльфийка ударила ее левой. Поединок с Никодимом был для леди-командующей просто разминкой, а вот оркша уже успела изрядно ее разозлить, так что на этот раз Нэвэн не стала жалеть сил. Ударом в плечо она заставила Анаконду потерять равновесие, а затем пинком ноги отбросила оркшу на пятнадцать футов. После этого она вытащила из земли свой меч и намеревалась добить лежачую противницу, но оглянувшись, обнаружила ту уже стоящей на ногах. Что-то ослепительно сверкнуло оранжевым светом и оркша ударом левого кулака вправила свое вывихнутое плечо на место.

– Шан гарат мар… – выругалась она. – А я-то думала, ты одна из этих акробаток, которые без железки ничего не могут.

Нэвэн ожидала от ассасинши стремительного броска, но та просто подошла к ней, а когда командующая ударила мечом, Анаконда остановила лезвие рукой, резко рванула, выдергивая оружие из рук противницы, а потом сломала об колено.

– У тебя такой хороший удар левой, зачем тебе эта железка? – поинтересовалась ассасинша у ошалевшей эльфийки, слизывая кровь с ладони. – Давай, покажи, как ты бьешь правой.

– Вообще-то, я амбидекстр, – отозвалась Нэвэн, в свою очередь набрасываясь на оркшу с кулаками.

– А я-то надеялась, что будет еще сильнее, – разочарованно потянула Анаконда. Она полностью сменила тактику, подстроившись под темп эльфийки и на каждый ее удар отвечая своим. Облаченная в доспехи Нэвэн не обращала на это особого внимания, пока после очередного удара оркши ее панцирь не разлетелся на куски. Следующий удар, нанесенный точно в солнечное сплетение, едва не выбил из эльфийки дух.

В юности другие убийцы называли Анаконду «Во-ки-гарох» (ороч. «Позорница»), и вовсе не потому, что она спала с кем попало – большинству их своих партнеров она успела свернуть шею раньше, чем они успели хоть кому-то растрепать – а из-за того, что она так и не овладела ни кинжалами, ни нунчаками, ни боевой косой, ни серпами, ни сюрикенами, ни чакрами, ни духовой трубкой. Из всего бесконечно обширного арсенала орочьих убийц она сносно сражалась лишь посохом, а уверенней всего чувствовала себя, когда дралась голыми руками. Если бы Анаконда была мужчиной, она уже стала бы вождем, а с годами смогла бы побороться и за титул императора, но вождь должен быть воином, а женщины орков воинами не бывают. Единственной орочьей организацией, которая сквозь пальцы смотрела на участие женщин в сражениях, было Братство Убийц – помимо выполнения заказов, агенты Братства поддерживали армию Великой и Обширной Империи в качестве войск особого назначения. Как итог, Анаконда вступила в Братство, но там она подвергалась постоянным насмешкам, несмотря на свою огромную силу – ведь ее убогие навыки не позволяли ей ни использовать в бою яд, ни хотя бы атаковать врага на расстоянии, оставаясь в укрытии. Все это продолжалось до тех пор, пока однажды Анаконда голыми руками не оторвала голову троллю. После этого случая желающих посмеяться над ней стало гораздо меньше, а затем она публично заявила что намерена разыскать и забить до смерти каждого, кто когда-либо называл ее Во-ки-гарох. После этого орки со всех концов страны стали посылать ей золото и ценные подарки, стремясь избежать расправы. Используя эти ресурсы и пробив несколько голов, предприимчивая оркша стала главой Братства, заняв пост более высокий, чем любая женщина-орк до нее.

– Да ты того и гляди загнешься… – проворчала Анаконда. – Давай, у тебя в сиськах еще полно неиспользованного жира – напряги их и вставай, я с тобой еще не закончила.

В этот момент до оркши донеслось пение спущенной тетивы. Левый глаз ассасинши ослепительно сверкнул и она рукой поймала выпущенную в нее стрелу. Нэвэн воспользовалась моментом, чтобы выпрямиться и засветить Анаконде в челюсть. Оркша полетела кувырком, но приземлилась на ноги и сердито зашипела. Эльфийка оглянулась – по склону холма ей на помощь спешил небольшой отряд эльфов.

– Элье мюрэ энвинйата, хери’кано, – сказал предводитель этого отряда, подбегая к Нэвэн. – Элмэ маба’урко. (эльф. «Вам необходимо лечение, леди-командующая… Мы разберемся с орком.»)

– Ма инье мюрэ – ларлумэ, – отозвалась командующая. – Анта’инье лэ фалкуан. (эльф. «То, что мне сейчас нужно, это время на подготовку… Дай сюда свой меч.»)

Как она и предполагала, Анаконде даже в голову не пришло отступить – окинув дополнительных противников стремительным взглядом, она нашла то, что искала. Во мгновение ока оркша поднырнула под стрелы лучников, оббежала мечников и оказалась рядом с высокой рыжеволосой колдуньей. Прежде, чем кто-то успел что-то понять, она отобрала у девушки посох, а потом ударила ее ногой в челюсть. В отличие от предыдущего удара Нэвэн, этот был произведен безупречно – эльфийка рухнула замертво. Посох, которым училась драться Анаконда, был обычным деревянным шестом, но магические посохи эльфов, как правило, было отлично сбалансированы и вполне могли использоваться в качестве оружия. Обычно Анаконда брала за свою работу большие деньги и оттого не любила убивать кого-то кроме тех, кого ей заказали. Убийство чародейки было необходимо для собственной безопасности, но простые воины угрожать ассасинше не могли, так что она просто вывела их из строя. На то, чтобы с помощью посоха сломать девятерым эльфам руки и ноги, оркше потребовалось две с половиной минуты. После этого он снова повернулась к Нэвэн.

Леди-командующая ожидала ее. С самого начала она знала, что отряду из десяти воинов не сдержать Анаконду. Смириться с этой мыслью было не так уж сложно – в конце концов и сама Нэвэн, и Золотой Лист, и шесть сотен воинов, осадивших Корон’Нере были частью приманки и тянули время для исполнения более грандиозного плана, и мысль о том, что некоторые из них могут заодно потянуть время и для Нэвэн, не казалась слишком злодейской. Леди-командующая успела полностью освободиться от доспехов, которые все равно не могли защитить ее от ударов в лицо и корпус, зато стесняли движения, и теперь ждала Анаконду с мечом в руках. Ушибы и переломы от ударов оркши уже почти не беспокоили эльфийку – Варарион погиб и этого вполне хватило на исцеление несерьезных ранений. Другие члены Золотого Листа могли лишь понять, что их живучесть возросла, но командующая могла точно определить, кто именно из ее товарищей был повержен.

«Сэ найкэ йалумэ’эстолад йа илкуэн элмэ апалумэ куалин, – недоумевала Нэвэн. – Ма йалумэ пелла? Нан мине кэ мине – инье кэ кар’сина урко… Инье ворима кен’сина неуна – хенрья тин а сэ на’йур линтанэ, нан на’куэл ан драми. Инье йалумэ кенда’ос’синанолвэ, нан урко эт синавала… Интья сэ харья’тадканти – массэ сэ линтанэ йур’а’нурта, а массэ сэ тулканэ палпа’а’бронья. Сэ эккат’сина канти тер эккат’хенкалима. Инье мюрэ реми’сэ ми эккат – инье палпа линтанэ сэ тап’инье, а сэ эккат ми линта канта. А инье хехта’махта, талта’сэ, хам’сэ а палпа карья йа сэ куалин.» (эльф. «Он же должен был оставаться в штабе до тех пор, пока мы все не умрем… Что у них там случилось? В любом случае, сначала надо расправиться с этой оркшей… Во второй раз я точно это видела – ее глаз сверкнул и она стала двигаться быстрее, но это сделало ее уязвимой для моих ударов. Приходилось читать о такой магии, хотя я и не ожидала увидеть такого у оркши… Вероятно, у нее есть два состояния – то, в котором она быстрее передвигается и обладает ускоренной реакцией, и то, в котором она сильнее бьет и лучше держит удар. Переход между этими состояниями обозначается сменой цвета глаза. Мне нужно просто поймать ее на переходе – я нанесу ей удар, который она не успеет блокировать, и ей придется перейти в ускоренное состояние, чтобы увернуться. Сразу же после этого я выброшу оружие, собью ее с ног, сяду сверху и буду бить по голове, пока не помрет.»)

–Ты снова какую-то железку себе нашла… – покачала головой Анаконда. – Ну хоть не сбежала, хвалю.

Отбросив в сторону посох, она стремительно переместилась к эльфийке и ударила в челюсть. Этот удар имел все шансы оказаться столь же эффективным, как тот, что убил чародейку, но почему-то не стал смертельным для Нэвэн.

– Это тебе, чтобы не била, когда противник смотрит в другую сторону, – пояснила оркша, когда эльфийка поднялась на ноги после головокружительного полета. – А теперь продолжим.

Нэвэн очень быстро поняла недостаток своего плана: Анаконда атаковала столь часто и эффективно, что леди-командующей оставалось лишь защищаться – она не была уверена, что переживет еще один удар в корпус или в голову. Меч приходилось пускать в дело осторожно – если бы оркша перехватила удар, то запросто могла сломать оружие.

«Сина райкэ, – подумала теснимая ассасиншей эльфийка. – Урко лайта’тулка лимбэнэ, нан манан нис манен сэ кар’макар? Эт илкуэн уркокалло инье йалумэ кен, укуэн перин сина тулка.» (эльф. «Это несправедливо… Орки более всего ценят силу, так почему кто-то вроде нее работает наемной убийцей? Среди всех известных мне орочьих витязей, ни один не был в половину так силен.»)

В этот момент удача наконец улыбнулась Нэвэн – если гибель друга можно было считать удачей. Унолиф пал, сраженный клинком Сар’ара, и леди-командующая ощутила прилив сил.

«Унолиф, дурак…» (эльф. «Унолиф, аласайла…»), – печально подумала та ее часть, что была эльфийкой.

«Сейчас» (эльф. «Сина лу»), – приказала та ее часть, что была воительницей.

Нэвэн позволила оркше нанести удар в живот и, выдержав его, схватила Анаконду за руку. Теперь эльфийка куда лучше, чем в начала поединка, осознавала, насколько стремительными могут быть удары ассасинши, и потому отказалась от первоначального плана в пользу менее рискованного – вместо того, чтобы попытаться ударить оркшу в сердце, она нанесла удар в предплечье, намереваясь отсечь противнице кисть. Но за мгновение до того, как сталь должна была разрубить плоть Анаконды, левый глаз оркши вспыхнул, и клинок разлетелся на куски. Разбираться было некогда, и эльфийка просто бросилась вперед, увлекая противницу на землю своим весом. Оказавшись сверху, Нэвэн ударила оркшу в челюсть кулаком правой руки, левой продолжая удерживать руку Анаконды… Раздался хруст, и воительница поняла, что сломала по крайней мере два пальца – кожа ассасинши была тверда, как камень. И в этот момент Анаконда разинула пасть… не открыла рот, а именно разинула пасть. Швы, скреплявшие края разрезов на ее щеках, разорвались и Нэвэн увидела самый чудовищный оскал, какой только можно было вообразить – хотя раньше ей доводилось смотреть в пасть крокодилу. Вместо обычных для орка сорока зубов (двадцать-тридцать из которых у большинства орков оказывались выбиты еще в юности), у Анаконды были все шестьдесят. Клыки и резцы, чередуясь, покрывали челюсти до самого конца.

– Хорошо быть уродиной, не так ли? – поинтересовалась оркша.

Нэвэн что было силы вцепилась в плечи ассасинши, чтобы не дать той подняться. Но Анаконда рывком преодолела ее сопротивление и ее чудовищные зубы вонзились в плечо эльфийки. В три укуса она отделила голову воительницы от тела.

– Мур барут… Мар ко-рох? Мар хат марадар-варох мур хугр башгу. Кобра хат ко… (ороч. «Мы молодцы… Что это со мной? Обычно это Кобра забирает головы своих жертв, а не я…» Фразу «Мур барут» – «мы молодцы» – верные традициям орки говорят после каждого успешного дела, в том числе убийства. Она не подразумевает похвалы кому-то конкретному, а скорее означает «хорошая работа».) – произнесла оркша, скидывая с себя обезглавленный труп. Подняв голову Нэвэн за косичку, она заглянула в мертвые глаза эльфийки. – Ты оказалась не сложной, но приятной работой. Вот бы моя сестра была хоть в половину так хороша, как ты…

***

Когда Са’оре исчезла с поля боя, а друид использовал одно из окружавших храм вишневых деревьев, чтобы телепортировать членов Золотого Листа следом за ней, Дафейс, Амелия и Полиандр остались втроем против толпы эльфов и троих йети… один из которых, впрочем, должен был быть союзником, но это не делало ситуацию менее опасной.

– Насколько все плохо? – осторожно поинтересовалась Ариша, выглядывая из-за колонны.

– Хуже некуда… – отозвалась Амелия, и в тот же момент Дафейс ответил:

– Лучше некуда! Сейчас мы их покрошим!

С этими словами он направил на лежащего на полу Кумара палку, полученную от Сао’ре. Однорукий лучник распался на косточки, которые помчались по воздуху к Дафейсу. Но вместо того, чтобы сложиться в костяной доспех, как это обычно случается под воздействием способностей дрога, кости образовали грудную клетку, две конечности и позвоночный столб, а затем приросли к скелету Дафейса возле правой лопатки. Оставшиеся кости собрались во что-то вроде хвоста.

– Ты наконец получил его, командир? – спросил Кумар, нагибаясь и подбирая с пола копье.

– Ага… – отозвался Дафейс. – Три из пяти Костяных Властей мертвец может заслужить сам, но две последних можно получить лишь в дар от могущественного некроманта, и старый господин не был склонен делать такие подарки… Но теперь Оссис Витис у меня.

– Ого… – произнес Полиандр. – И скольких ты сможешь соединить?

– За кого ты меня принимаешь? Я легко смогу соединить всех здесь, – Дафейс направил палку на на лежащих возле дверей скелетов, павших в бою с Золотым Листом. Многие их кости, включая и черепа, были раздроблены, так что полноценного подкрепления из них не вышло, однако они смогли добавить пару дополнительных рук и ног, и несколько удлинить хвост.

– Что он делает? – спросила Мелисса, выглядывая из-за алтаря, за которым он пряталась на протяжении всего сражения.

– Оссис Витис – это разрешение для скелета сформировать Легион, – объяснил чернокнижник. – Количество соединяемых воинов обычно зависит от силы получившего Оссис Витис, и способности Клинка Смерти или дрога могут значительно увеличить это количество. Раз Дафейс сразу является и тем и другим, мы можем увидеть нечто действительно поразительное.

– Госпожа Вакилла рассказывала об этом, – закивала Амелия. – Легион, с которым она сражалась был очень силен и она не смогла бы победить его, если бы не использовала боевую магию.

– Тот Легион, о котором рассказывала госпожа Вакилла, состоял лишь из двух скелетов, – напомнила Ариша. – Невозможно представить, насколько силен будет составленный из многих.

– Согласен, давайте посмотрим, – предложил Полиандр.

Он выскочил в дверной проем. Эльфы обступили храм, но держались на почтительном расстоянии, опасаясь бушующих йети. Чернокнижник выпустил из ладоней мощную струю воды, сбивая эльфов с ног и пробивая брешь в их строю.

– Дафейс! – распорядился он. – Беги и собери еще!

– Ага! – отозвался дрог, устремляясь вниз по склону холма. Он пробежал по пытавшимся подняться с земли эльфам, топча их ногами и круша хвостом. Ниже по склону было разбросано немало поврежденных и даже вполне боеспособных скелетов и Легион начал стремительно расти.

– Жалко, что к Легиону можно присоединить только воскрешенных скелетов – те три тысячи могли бы неплохо его дополнить, – процедил Полиандр, снова прячась за косяком храма – те из эльфов, кого не затронуло его заклинание, уже начали выцеливать его из луков.

– Дайте я, – предложила Мелисса, выбрасывая за дверь небольшой черный цилиндр. Раздался хлопок, и окрестности храма заволокло густым дымом.

– Что это за штуковина? – спросила Амелия.

– Дымовая шашка. Мы с Никодимом придумали, как создавать их с помощью Дара Тьмы.

– И как теперь прикажешь стрелять? – поинтересовалась старшая ведьма.

– Сойдет, – произнес Полиандр. Хлопнув ладонями по полу, он создал прямо на пороге храма родник, который водопадом устремился к подножью холма. Затем другим заклинанием чернокнижник заставил воду перестать течь вниз и собраться вокруг храма, создав что-то вроде огромной лужи. – Вы… Мелисса, верно? Теневой Разрушитель сделать сможете?

Ведьма поняла, что он планировал атаковать эльфов электричеством через воду, но покачала головой.

– Нет, что вы… Я же обычная ведьма…

– Простите, я слишком привык иметь дело с лордом Кешаром… – произнес Полиандр.

– Молниями я не стреляю, но могу заморозить, – предложила Амелия.

– Точно справишься?

– Пока это вода, проблем нет, – отозвалась девочка, опуская руку в родник. Поток воды замерз за пару мгновений. Судя по негодующим возгласам, донесшимся снаружи, эльфы оказались надежно приморожены к земле.

– Итак, мы их ослепили и обездвижили, теперь нужно перебить их, пока дым не развеялся, – подвел итог Полиандр. – Сколько у нас времени, кстати?

– Немного, – ответила Мелисса. – Минуты две-три, я думаю.

– Ты ведь можешь видеть, где они стоят с помощью своего Туманного Покрывала? – спросила Амелия.

– Я же просил тебя не давать моим заклинаниям девчачьи названия… – вздохнул юноша.

– Что за покрывало? – спросила Ариша.

– Взвесь малых частиц воды в воздухе, – объяснил чародей. – Ощущая их отклонения, я могу определять местоположение объектов поблизости… В радиусе полутора миль, приблизительно.

– Вы ведь знаете, что это заклинание уровня Великого Мага? – покачала головой огненная ведьма. – Впрочем, неважно… Если скажете мне, где они стоят, я смогу подстрелить их управляемыми снарядами.

– Хорошо, – сказал Полиандр. Взмахом руки он создал водяной шар, который тут же разделился на множество маленьких шариков, повисших в воздухе. – Вот мы, – он указал на четыре шарика, повисших особняком от остальных, – Вон Дафейс со своим Легионом, – большой шарик летал кругами где-то в отдалении, – А это – наши враги.

Ариша вызвала рой огненных снарядов, которые сразу же вылетели за дверь и скрылись в облаке дыма. Один из малых водяных шариков исчез.

– Попадание, – сообщил Полиандр. Ведьма немедленно создала еще две группы снарядов.

– Слишком долго! – воскликнула Амелия, видя, что дым за дверьми стал рассеиваться. – Дайте я!

Она выскочила из дверей храма и выстрелила ледяными иглами, подстрелив сразу шестерых эльфов, местоположение которых она запомнила по схеме Полиандра… Яростный рев, донесшийся из дыма возвестил, что одна из целей оказалась вовсе не эльфом… Огромная нога появилась из темноты и опустилась на голову девочки… Но в этот момент Моох наконец выпустил из рук мертвое тело своего забитого насмерть противника – запустив им как раз в угрожавшего Амелии йети. Оба чудовища – живое и мертвое – покатились по льду, а юной ведьме помог подняться подоспевший Полиандр.

– Дым рассеивается, – сказал он. – Надо укрыться в храме…

В этот момент огромная костяная сороконожка, покрытая щитами, словно чешуей, ощетинившаяся мечами и копьями, взбежала на распростертого на земле йети и Дафейс, представляющий собой «голову» костяного монстра, пронзил чудовище ударом в глаз.

– Так вот как выглядит Легион… – произнесла Амелия. За спиной дрога, словно крылья, распростерлись два скелета, прикрепленные за позвоночник к лопаткам Дафейса. От поясницы тянулся пятидесятифутовый костяной хвост, к которому попарно крепились ноги и туловища воинов-скелетов. Вооружен Легион был чем попало, и девочке подумалось, что если бы скелеты заранее знали, что им предстоит объединиться, они взяли бы с собой более подходящее оружие. На данный момент наиболее опасной частью костяного монстра казался низ – выжить, после того, как по тебе промаршируют двадцать пар ног и без того непросто, но помимо ног к «хребту» Легиона крепились дополнительные руки – без туловищ – вооруженные короткими мечами, кинжалами, булавами и даже безоружные, они резали, крушили и рвали на части любого, кто оказывался под ногами у Легиона.

Убийством йети Дафейс не ограничился, и костяная сороконожка обрушилась на примерзших к земле эльфов, пренебрегая их стрелами и заклинаниями. На другом фланге бушевал Моох – его противник-йети слишком быстро умер, и у призрака остался избыток невыплеснутой ярости. Полиандру и Амелии оставалось лишь отойти в укрытие и наблюдать, как два чудовища завершают сражение при Корон’Нере.

– Ну что, мы победили? – осторожно поинтересовалась Мелисса, выглядывая из дверей храма.

– Похоже на то, – отозвался Дафейс, отделяясь от Легиона. Он просто вышел из костяной сороконожки, и она тут же распалась, а затем вновь начала собираться, становясь отдельными воинами-скелетами. – Армия Древней Королевы разбила большую часть эльфийского войска, но теперь они просто стоят и ничего не делают – надо будет пойти и проверить, не угодила ли Она снова в какую-нибудь тюрьму. Но сначала… – он внимательно посмотрел на Мелиссу. – Пойдем со мной, женщина.

У ведьмы дрогнуло сердце.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Идем, – повторил скелет и повел ее по склону холма туда, где лежали два мертвых тела – однорукий некромант и обезглавленная воительница.

***

– Никодим погиб, Повелитель, – доложила Амелия. Хотелось бы знать, передает ли Печать Тьмы только ее слова, или лич слышит еще и рыдания Мелиссы фоновым звуком. Так или иначе, реакция Мал Хакара была именно такой, какой и ожидала девочка – то есть ее не было вовсе. Ответ Повелителя последовал через пару мгновений:

– Что с остальными? – спросил он.

Амелии хотелось верить, что лич действительно беспокоится за своих подчиненных, но в глубине души она была уверена, что на самом деле Мал Хакар спрашивает о текущей обстановке.

– Вторая сотня понесла ощутимые потери, но Ку’ман’дан Дафейс цел, и мы с Аришей тоже, – сказала юная ведьма, ответив таким образом на оба вопроса сразу. – Еще здесь Полиандр и Моох.

– Сражение закончилось? – уточнил Мал Хакар.

«Так и думала, ему до нас дела нет, – решила Амелия. – Только госпожа Вакилла имеет для него какое-то значение.»

– Неблагодарный ребенок, я тебе жизнь спас как минимум трижды, – отозвался лич. Девочка ойкнула и Повелитель Тьмы усмехнулся. – Дурочка, Печать Тьмы – это телепатическая связь. Постарайся не думать глупостей, когда пользуешься ею.

– Ааа… эмм… – потянула ведьма.

– Худшая часть сражения еще впереди, – произнес Мал Хакар. – Вы ведь так и не видели ни одного всадника?

– Нет, но основное сражение вели воины госпожи Са’оре. Может быть там…

– Нет, и там их не было. Сколько приблизительно эльфов вы убили?

– Около полутора сотен.

– И воины Armi Ofded убили около пятисот. Это означает, что где-то еще остаются двести предвестников и столько же пехотинцев. И раз у вас сражение уже закончилось…

– То что? – спросила Амелия.

– То оно начнется где-то еще. Оставайтесь на месте и ждите распоряжений, мы обсудим это.

Закончив разговор с юной ведьмой, Мал Хакар повернулся к своим советницам.

– Этот воевода Белондил, похоже, умеет добиваться своего, – произнес он. – Са’оре предупреждала, что в критических ситуациях эльфы способны на грандиозные жертвы, но я не ожидал, что он отдаст большую часть своей армии, даже не введя в бой остальные силы.

– Не нужно быть гением, чтобы понять, куда они ударят теперь, – сказала Церцея. – Мы отправили армию Маленькой Хозяйки к кургану и отвели ее от Магнолии, – Змея деликатно умолчала о том, что она была той, кто выступала против этого плана. – Теперь предвестники прорвутся между Магнолией и нашим войском и войдут в лес.

– Не слишком ли многим они для этого пожертвовали? – спросила Вакилла. – Они могли бы одновременно с нападением на курган осадить Магнолию или, если они хотели просто прорваться, то зачем было ждать столько часов?

– Действительно странно, – согласился лич.

– Вы не понимаете, – покачала головой Церцея. – Это не архимаги Академии, а эльфы. Они очень трепетно относятся к численности своего народа, даже когда речь о сотнях. Командующий-человек мог бы пожертвовать более многочисленными силами, чтобы сохранить более обученные, но эльф не может так поступить. Куйле кэ ван ан саро атта (эльф. «Жизнью можно пожертвовать, чтобы спасти две»), не наоборот. Такая жертва будет для эльфов оправданной, только если она является частью еще большей жертвы… в результате которой они выиграют это сражение.