Текст книги "Тень смерти (СИ)"

Автор книги: Northvalley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 73 страниц)

– Вытекает из озера Вруг и течет на восток, – отозвалась Мелипсихона, не совсем понимая смысл вопроса. – В паре дней перехода от того места, где мы стоим, река делает петлю вокруг места, известного, как полуостров Эрридина. Затем она изгибается на юго-восток и впадает в Листру напротив Линтанира. Полагаю, раннее оттаивание льда на Листре связано как раз с тем, что…

Она прервалась, сраженная внезапной догадкой.

– Все верно, – кивнул лич. – Согласно последним сообщениям лорда Кешара, армия эльфов все еще преследует нас и его силы вступили в бой с авангардом. Но даже если эльфы повернут назад, им придется либо сделать крюк, перейдя Драконовы горы, либо пробираться по горным тропам, минуя перевалы. А мы просто повторим их прием – спустимся на плотах по Аркан-тории, – Мал Хакар подошел к воде, присел и опустил руку в реку. – Эта река течет быстро, Мелипсихона. Эльфы изгнали нас из нашего дома, поэтому мы идем к ним в дом.

Примечания:

* Перевод эпиграфа с эльфийского языка:

“Подобно солнцу черному

С востока он пришел

“Дорогу року нашему!” —

Гремит злой колокол.

Эльфам пролить предстоит

Реки крови и слез

У врат Линтанира стоит

Убийца всех наших грез.”

========== Глава XV. Линтанир – первая кровь ==========

Мал Раванери Эйсауза

Нитайдеронэй

Корит Са Хэ Мал Каэйза

Критайхоорэй*

Надпись на штандарте Саотелкелтешманоре

На берегу реки Листры, у корней большого дуба сидел эльф по имени Сардарлионар. Он прислонился спиной к стволу дерева и откинул голову назад, глядя в небеса через листву дуба. Ему нравилось наблюдать за облаками – за сто сорок лет он не видел двух одинаковых.

– Лэ нимба? (эльф. «Грустишь?») – раздался голос сверху. На широкой ветви дуба, нависшей над водой, появилась эльфийка. Она лежала на ветке животом вниз, глядя на Сардарлионара. Ее длинные белые волосы свободно свисали вниз, почти касаясь поверхности воды.

– Кейт? – отозвался эльф. – Ирэ лэ динен лелья’инье? Эн’инье ла хар’лэ. (эльф. «Когда ты подкралась? Я тебя не заметил. Снова.»)

– Сина нолвэ (эльф. «Это магия»), – прошептала эльфийка, соскальзывая с ветки и опускаясь на землю перед Сардарлионаром так стремительно и грациозно, что казалось, будто она пропала на ветке и появилась прямо перед эльфом. Кейт воспользовалась эффектом неожиданности, чтобы впиться в губы витязя своими.

– Кейтиа! – возмутился Сардарлионар, когда эльфийка прервала поцелуй. – Ава карэ энтавэ путэри йухта’ма лэ куруварини! (эльф. «Нельзя же так бессовестно пользоваться тем, что ты волшебница!»)

– Манен? – съехидничала эльфийка. – Манэ ай лэ ньяр’инье ма ларкава Линтанири каллло сана-синлиссе, энтавэ лэ ла хар’аналельля титта нис? (эльф. «Да неужели? Лучше расскажи, что так будоражит мысли самого ловкого витязя Линтанира, что он даже не заметил приближения обычной женщины?»)

Она беззастенчиво уселась на колени к эльфу, ожидая объяснений.

– Инье сана’ма элмэ тулья’лумэ, – вздохнул Сардарлионар. – Инье найкэ кенья а лайкета курумма охтар, нан элдали махта’укуэн йалумэ харан коранари. Элмэ мюрэ раймери а ла охтари. (эльф. «Я думал о том, на что мы тратим время… Я должен тренироваться и оттачивать свое мастерство воина, хотя эльфы не воевали ни с кем уже больше ста лет. Нам нужны охотники, а не воины. »)

– Лэ танкавэ ханья’аксан сина, – улыбнулась Кейтия. – Илья элда найкэ тулья’ан’вьойа лье лебефаэ коранари. Инье кар’синавэ ми сина йен… (эльф. «Ты ведь знаешь, что такова традиция… Каждый эльф должен потратить полсотни лет своей жизни, служа своему народу. Я тоже так делала в твоем возрасте…»)

– Сина тьярвэ тарса’инье, – произнес эльф. – Лэ аньяро ор одофаэ’а’лебен а лэ най харья’хина’экар’тад, нан инье ла кэ маба’вессэ лэ меннай вьойа апалумэ туэл. (эльф. «В этом-то и дело… Ты на семьдесят пять лет старше меня, тебе уже пора бы иметь двоих-троих детей, а я не могу жениться на тебе, пока не закончу службу.»)

– Хортари, – рассмеялась эльфийка. – Недер коронари апалумэ – а инье ми лэ ранки. (эльф. «Торопыга… Осталось всего девять лет – потерпи и я буду твоей.»)

– Лэ – Канта Талми куруварини, йа кэ нона эр’тар’менег коранари. Хануи ла хаута’тьяр лэ вессэ, а йалуми ма куэт’лэ ай лэ вакуэт-илкуэн тьярвэ инье. (эльф. «Ты – чародейка Четырех Стихий, которая рождается раз в тысячелетие. Тебе уже сейчас нет отбоя от предложений, и старейшины будут недовольны, если ты отклонишь их все ради меня.»)

– Най куэт’ма’йеста, инье вакуэт’ма’йеста. Инье Канта Талми куруварини, инье кэ кар’ма’йеста. А лэ ла укуэн хану, нан аннава махтар лумэмма. (эльф. «Пусть себе недовольствуют, отклоню столько, сколько захочу. Я ведь чародейка Четырех Стихий, мне можно то, чего нельзя остальным. Кроме того, ты тоже не абы кто, а самый талантливый мечник в нашем поколении.»)

– Ми норэ йа мюрэ сардинири, а ла махтари. (эльф. «В стране, которой каменотесы нужны больше, чем мечники.»), – напомнил Сардарлионар.

– Ла мюрэ тарса’лэ, – отозвалась Кейтия. – Инье ла мюрэ сардинири. (эльф. «Не беспокойся так… Не нужны мне никакие каменотесы.»)

Она наклонилась, чтобы еще раз поцеловать витязя, но в этот момент из леса донеслись звуки рога.

– Сина ос куэт’инье, – улыбнулся эльф. – Ла эстэ ан вьойа. (эльф. «Вот видишь… Никакого отдыха от этой службы.»)

Он поднялся на ноги, мягко отстранив эльфийку и поправив на плече перевязь с ножнами.

– Инье эн’аута (эльф. «Я пошел»), – сказал он.

– Маэ (эльф. «Ага»), – кивнула Кейтия, крепко обнимая его на прощание.

Когда Сардарлионар ушел, эльфийка села на берегу и опустила ноги в воду, мурлыкая какую-то мелодию.

Это было двадцать шестое июля того года, который люди позже обозначат в своих календарях, как триста девяносто второй год до основания Веснота. Эльфы жили в Линтанирском лесу уже тысячу лет и в тот момент казалось, что, чтобы ни случилось, они останутся здесь еще на тысячу лет…

***

Эльфы Тендель и Вандир удили рыбу на Листре, напротив того места, где в нее впадала Аркан-Тория, когда заметили в камышах что-то черное. Зайдя в воду, Вандир вытащил на берег тело черноволосой девушки в темно-зеленом платье. Ее кожа была даже бледнее, чем у эльфов, а тело не было похоже на тело утопленницы – все выглядело так, будто девушка просто решила поплавать, исключая тот факт, что она не подавала признаков жизни, а с плеча свисала туго набитая котомка – было странно уже то, что подобный груз не утащил девушку на дно.

– Малло сэ симен? (эльф. «Откуда она взялась?») – спросил Тендель.

– Най Аркан’Тория кол’сэ, – предположил Вандир, кладя тело на траву. – Эла, сэ ла элда (эльф. «Наверное ее принесла Аркан-Тория… Смотри, она не эльфийка»), – он дотронулся до маленьких округлых ушей незнакомки.

– Сэ ла кэ торко экар норно… – задумчиво произнес Тендель. – Най сэ кэ фирья? (эльф. «Она явно не тролль и не гном… Неужели это – человек?»)

– Фирьяр ла на’анва, сина куэнтали йа линд’ос лендали, манен той линд’нураулунди экар хуокари, – уверенно сказал Вандир. – Сэ харья’энгвэ. Най йета’сина – най ханья’ман сэ йалумэ. (эльф. «Люди не существуют, это сказки безумных путешественников, такие же, как кракены и псиглавцы… У нее есть сумка. Заглянем туда – быть может это подскажет нам, кем она была.»)

Он протянул руку и попытался открыть котомку, но девушка вдруг схватила его за запястье. Ее ладонь была холодной как лед и Вандир испуганно вырвал руку. Девушка открыла глаза – не такие широкие, как бывают у эльфов и светло-зеленые, а не серые – и села.

– Werem ai? (этерем. «Где я?») – произнесла она на неизвестном эльфам языке.

– Инье ла йеста’маптале элье энгвэ, – поспешно объяснил эльф. – Аватьяра’инье ай кармма кенда’син. (эльф. «Я не собирался красть вашу сумку… Прошу прощения, если мои действия выглядели подобным образом.»)

Девушка испуганно уставилась на эльфа а затем начала озираться.

– Tir’sa! – позвала она. – Tir’sa, au hie? (этерем. «Тир’са! Тир’са, ты здесь?»)

Ответа она не получила и, вдруг поняв что-то, уткнулась лицом в колени и заплакала.

– Элье ванва куэн? – осторожно спросил Вандир. – Сина «Тир’са» – сэ элье мело? (эльф. «Вы кого-то потеряли? Этот «Тир’са» – ваш друг?»)

– Лэ ла ханья’ламбэ, – покачал головой Тендель. – Манэ ай элмэ миттанья’лэ ан йалуми – най той куэт’ламбэрья. (эльф. «Она нас не понимает… Нужно отвести ее к старейшинам – возможно, они говорят на ее языке.»)

Он протянул руку девушке, предлагая ей встать и следовать за ним.

– Лелья’тар’элмэ, – произнес Вандир, упорно продолжавший говорить с незнакомкой по-эльфийски. – Най элмэ кэ хир’элмэ «Тир’са». (эльф. «Пойдемте… Возможно, мы сможем найти ваш «Тир’са»»)

– Лела насилуме (нечетк. эльф. «Ее больше нет»), – вдруг ответила девушка, поднимая на эльфа заплаканные глаза. Ее акцент был незнаком эльфам, но говорила, она несомненно, на эльфийском языке.

– Элье кэ куэт’элен ламбэ? (эльф. «Вы говорите по-эльфийски?») – хором спросили эльфы.

– Ламане (нечетк. эльф. «Немного»), – кивнула девушка.

– Ни эссэ Вандир эт Тессен араноссэ (эльф. «Вандир из дома Тессен»), – представился Вандир, поклонившись.

– Ни эссэ Тенден эт Тессен араноссэ (эльф. «Тенден из дома Тессен»), – назвался Тенден.

Незнакомка поднялась на ноги и сделала изящный реверанс. Тот факт, что ее платье промокло и прилипло к телу, придавал движению какое-то странное очарование.

– Ни эссе Са’оре, майандур эт формен, – представилась девушка. – Манен эссе синамен? (нечетк. эльф. «Са’оре, жрица с севера… Как называется это место?»)

– Сина эссэ Линтанири, – сообщил Тенден. – Элье анва фирья? (эльф. «Линтанир… А вы ведь человек, верно?»)

– Танкаве, – подтвердила Са’оре.

– Лелья’тар’элмэ, – сказал Вандир. – Элмэ тана’элье ан йалуми, нан мюрэ хир’хампэ парка ан элье. (эльф. «Пойдемте с нами… Мы представим вас старейшинам, но сначала вам нужно найти сухую одежду.»)

– Элье синамане (нечетк. эльф. «Вы очень добры.»), – поблагодарила девушка.

Эльфы повели Са’оре в чащу, туда, где, под сенью вековых дубов, находилась цитадель дома Тессен. Эльфы обитали в лесу повсеместно – в избушках на земле, в плавучих хижинах на поверхности озер и в подвесных домиках на ветвях деревьев, – но каменная цитадель имела для лесного народа особое значение – это была столица благородного дома, место сбора старейшин и приема высоких гостей.

Они шли по тропинке и девушка с любопытством оглядывала окрестности. Она выслушала рассказ эльфов о природных достопримечательностях Линтанира и начала рассказывать о лесах, в которых ей доводилось бывать прежде (оба эльфа и не предполагали, что на свете есть место под названием Луфорский лес и что там даже живут эльфы), когда троица повстречала Фрил’Гандира – друида, почитаемого в доме Тессен в качестве великого мудреца и пророка.

– Нолава (эльф. «Мудрейший»), – почтительно склонили головы Тенден и Вандир. Друид рассеяно кивнул им, но стоило ему встретится взглядом с Са’оре, как он отшатнулся, словно обжегшись.

– Тенден, Вандир, йур’синанис! (эльф. «Тенден, Вандир, отойдите от этой женщины!») – воскликнул он.

– Ма тьярвэ, Нолава? – спросил Вандир. – Сина нис фирья, а сэ… (эльф. «В чем дело, Мудрейший? Эта женщина – человек, она…»)

– Йур, йур’синанис линта! (эльф. «Бегите, бегите от нее скорее!») – прокричал друид.

Эльфы подчинились словам Мудрейшего несколько своеобразно – они отскочили от Са’оре, но вместо того, чтобы бежать, схватились за оружие.

– Нолава, ай сэ котумомма, инье кэ пилин’сэ (эльф. «Мудрейший, если она – враг, я могу ее застрелить»), – предложил Тенден, натягивая тетиву лука. Вандир молча положил руку на эфес меча.

Улыбка исчезла с губ девушки и ее взгляд из заинтересованного стал угрюмо-печальным.

– Морукуинга, – произнесла она, делая шаг назад. – Инье аута. (нечетк. эльф. «Опустите оружие… Я уже ухожу.»)

– Термар’симен а аморта’ранки, – распорядился Тенден. – Энгвэ ор кемен! (эльф. «Стойте на месте и поднимите руки… Бросьте сумку на землю.»)

– Инье лелья эльемар а кархарве укуэн, – пообещала Са’оре, делая еще шаг назад. – Ла мауре хаута инье. (нечетк. эльф. «Я покину ваши земли и никому здесь не причиню зла… Не пытайтесь задержать меня.»)

– Термар-симен экар инье пилин’лэ! (эльф. «Стойте на месте или я стреляю!») – пригрозил лучник. Девушка сделала еще один маленький шаг назад.

– Тенден, нар! (эльф. «Тенден, стой!») – воскликнул друид, но было уже поздно – стрелок спустил тетиву. Стрела попала Са’оре в левую грудь, пронзила платье… и отскочила в сторону.

– Тенден, хаута (нечетк. эльф. «Тенден, остановись»), – попросила девушка, прикрывая дырку в платье левой рукой, но эльф слушал уже только свои инстинкты. Его мозг еще не до конца осознал, что стоящая перед ним женщина удивительным образом неуязвима для стрел, а руки уже извлекли из колчана еще одну стрелу и нацелили ее – на этот раз, в глаз. Стрела эльфийского лучника была столь стремительна, что Са’оре даже не успела прикрыть веко – стрела попала ей в глаз… и упала на землю со сплющенным наконечником.

Девушка сдвинулась с места – в ее правой руке, совершенно пустой мгновение назад, появился очень странной формы меч, лезвие которого обильно источало жидкость темно-красного цвета. Резко нагнувшись, Са’оре проскользнула под третьей стрелой Тендена и через мгновение уже стояла прямо перед стрелком. Одним ударом она рассекла и лук эльфа и его грудь, забрызгав все вокруг кровью, брызнувшей не только из раны Тендена, но и с ее клинка.

– Тенден! – воскликнул Вандир, выхватывая меч. Са’оре блокировала его удар своим клинком.

– Аватьяра (нечетк. эльф. «Прости»), – прошептала она и оторвала левую ладонь от груди, повернув ее к эльфу. Из совершенно пустой ладони вылетел небольшой метательный нож, пронзивший сердце Вандира.

– Ханма? – повернулась девушка к Фрил-Гандиру. В ее глазах блеснули слезы, – Ма инье кар лэ? (нечетк. эльф. «За что? Что я вам сделала?»)

– Лэ маравнвэ апалумэ метья’Линтанири, – мрачно ответил друид. – Инье кен’сина – йур амбар ла наи. (эльф. «Тебе предначертано уничтожить Линтанир… Я видел это – этого не избежать.»)

Лицо Са’оре, до того недоумевающе-печальное, исказила ярость.

– Dam u! – воскликнула она. – U enol profets! (этерем. «Будь ты проклят! Ты и все предсказатели!»)

А затем все вокруг заволокла тьма…

***

Сбор эльфов Золотого Листа по традиции проходил в цитадели дома Клиада. Эльфы питали слабость к традициям – большинство их воинских соединений имели фиксированную численность, и новый член мог вступить в отряд лишь после того, как его предшественник выйдет в отставку или погибнет, а нередко новобранец еще и должен был обладать некоторым набором уникальных навыков, которые были присущи и его предшественнику. Например, в гвардейском отряде «Золотой Лист» – особом подразделении, принимавшем приказы напрямую от Ка’лиана, – всегда было лишь двенадцать воинов, их которых трое всегда были лучниками, трое – мастерами клинка, двое – наездниками, двое – друидами и двое – чародеями, причем традиции описывали даже то, каким из стилей боя должен владеть каждый из мастеров клинка и какие заклинания должен знать каждый из волшебников. За пятьсот лет существования отряда в нем поменялись только лица. Даже многие из эльфов относились к подобной косности столь важного подразделения с недоумением – в конце концов, время шло и даже в эльфийской армии появлялись новинки, а ученые создавали новые заклинания, но Золотой Лист упорно не желал меняться, – а у представителя любой другой расы это вызвало бы откровенную усмешку, но Золотой Лист оставался самым сильным отрядом из двенадцати солдат на всем Великом Континенте, и каждый новобранец эльфов по-прежнему мечтал когда-нибудь вступить в его ряды.

Сбор эльфов Золотого Листа по традиции проходил в цитадели дома Клиада. Вокруг круглого стола из белого дуба собрались десять воинов. Многие из них не виделись уже два года – с прошлого сбора отряда – и теперь братья по оружию горячо приветствовали друг друга.

Сардарлионар из дома Эдан был старшим по рангу из присутствовавших сейчас в зале – ему оставалось служить в отряде лишь девять лет. По традиции, в составе Золотого Листа должен был быть мастер клинка, владеющий Эл’Сэдэрал – стилем, совмещающим акробатику и фехтовальные навыки, – но Сардарлионар освоил особенно редкую ветвь этого стиля – Эл’дэрал’нагил, что сделало его известным далеко за пределами Золотого Листа и Линтанира.

Бэлилманд из дома Клиада служил в отряде уже пятнадцать лет – немногим меньше Сардарлионара. Известный больше за свою красоту, чем за навыки фехтовальщика, он впервые женился, когда ему было всего восемьдесят семь лет, и с тех пор сменил уже двух жен. Руководство отряда не одобряло столь аморального поведения, но с тем, что Белилманд владел Нэвада – эльфийским мечом с цепью – лучше всех в Линтанире, ничего нельзя было поделать.

Амиорион из дома Тессен вступил в отряд лишь недавно. Лучники, владеющие Слепой Охотой, – редкость даже для Линтанира, и, стоило одному такому покинуть отряд, как гонцы отправлялись в земли каждого из благородных домов в поисках преемника. Два года назад они отобрали четверых кандидатов, из которых Амиорион оказался самым лучшим, хотя и попал в мишень (со ста шагов и с завязанными глазами, как велела традиция) лишь с третьей попытки.

Следопыт, в обязательном порядке входивший в состав Золотого Листа (какой прок от самого сильного на земле отряда, если он неспособен отыскать поле боя?), обладал достаточно стандартными для эльфийского рейнджера навыками, поэтому требования к кандидатам были ниже всего – и тем более ожесточенной была конкуренция среди них. Ныне пост следопыта занимал Хирион из дома Ландель.

Урорфилдор, также из дома Ландель, смотрелся непривычно без своего коня, даже когда сидел за столом. Традиции требовали, чтобы кавалерист Золотого Листа искусно стрелял с седла, но навыки Урорфилдора в этой области были весьма посредственными. Однако в остальном он был безупречным наездником, и это убедило арбитров принять его в отряд.

Эовимбор из дома Селлен прибыл из далекого Весмира, чтобы вступить в Золотой Лист. Ему было непросто доказать, что эльф из весмирского рода достоин стать членом элитного линтанирского отряда, но его волшебный скакун, в седле которого мог удержаться лишь он один, и навыки мечника сделали свое дело.

Анил’Гавин, друид из дома Эдан, был молод для своего поста. Несмотря на то, что воины эльфов обычно вступали в Золотой Лист в сто двадцать пять лет – после двадцати пяти лет безупречной службы в отрядах попроще – в друидах более всего ценились мудрость и опыт, и в Золотой Лист обычно принимали тех, кто получил древесную ветвь не менее полувека назад. Но в случае с Анил’Гавином это требование было выполнено… единственный и неповторимый, он стал друидом, когда ему было пятьдесят, и вступил в Золотой Лист в день своего столетия.

Фолиндэ из дома Амарил была полной противоположностью Анил’Гавина. Зрелая трехсотлетняя женщина, мать пятерых детей, она вступила в Золотой Лист лишь похоронив и оплакав своего горячо любимого супруга. Ее присутствие заставляло молодых эльфов вести себя сдержанно, а не ходить колесом, как им, возможно, хотелось – друид могла запросто отодрать за уши любого из юношей, каждый из которых был младше младшего из ее сыновей.

Юная Гадриэклия из дома Финдэн с избытком компенсировала недостаток жизнерадостности и беззаботности у Фолиндэ. Пятнадцати лет службы в рядах Снежной Стражи хватило ей, чтобы доказать, что, после полулегендарной Мелодии, она – самая искусная чародейка в доме Финдэн. В итоге девушку перевели в Золотой Лист, где она служила уже полтора десятилетия – лишь на год меньше, чем Сардарлионар.

Последней за столом была Вовиен из дома Клиада. Все время старательная и сосредоточенная, она постоянно извинялась перед остальными членами отряда за аморальное поведение своего брата Бэлилманда, как будто это была ее вина. Сардарлионару порой хотелось отвесить ее распутному братцу хорошего пинка, чтобы он прекратил доставлять неприятности своей порядочной сестре, но он каждый раз вспоминал горячие поцелуи Кейтии и думал, что у него нет морального права осуждать Белилманда.

За столом оставалось еще два свободных места – отсутствовал командир отряда, лорд Ломадриэриль, а лучник Сорфинд недавно закончил службу и вышел в отставку. До последнего момента было неясно, успеет ли Ка’лиан подыскать замену Сорфинду к началу очередного сбора отряда. Вероятно, командующий и сейчас отсутствовал именно по этой причине. Эльфы успели поделиться новостями, обсудить все последние события, и начали скучать. Бэлилманд сделал Гадриэклии уже седьмое за последние пятнадцать лет неприличное предложение и в седьмой раз получил решительный отказ. Вовиен снова начала извиняться за брата, а Фолиндэ – выговаривать распутному эльфу. Эовимбор и Урорфилдор обсуждали корм для лошадей, а Анил’Гавин и Хирион – какую-то техническую новинку, которую разведчики видели у солдат-гномов. Тихо сидели лишь Амиорион, который еще недостаточно освоился в отряде и побаивался старших товарищей, и Сардарлионар, мысли которого занимала Кейтия.

Наконец, в зале появился лорд Ломадриэриль. В отличие от остальных членов отряда, командующие избираются пожизненно – не странно, что он был старше остальных присутствующих. Ломадриэриль из дома Фэа был четвертым командующим Золотого Листа. Унаследовав пост от злосчастного лорда Норфилдора, командование которого длилось всего сорок дней, он занимал это место уже сто восемьдесят лет.

Командующего сопровождал еще один эльф, которого никто из сидящих за столом ранее не встречал.

– Ара-охтари эт Малин Лассэ! – возвестил командующий, когда разговоры стихли и эльфы поднялись из-за стола, приветствуя своего командира. – Эссэрья Исандир Вандир эт Феа араноссэ, а сэ силумэ туву’номэ Пилин Вала эт Малин Лассэ. (эльф. «Благородные воины Золотого Листа! Представляю вам Исандира из дома Фэа, который займет в Золотом Листе пост Стрелы Богов.»)

Стрелой Богов назывался особый выстрел, совершаемый по тщательно просчитанной траектории и поражающий врага, находящегося за препятствием. Опытные снайперы эльфов могли пронзить стрелой сердце стоящего за углом противника, видя лишь отбрасываемую им тень, и традиции Золотого Листа требовали, чтобы в отряде состоял стрелок, способный выполнить этот прием.

Тот, кого назвали Исандиром, выступил вперед и поклонился.

– Алассэмма суйлие элье, ара’охтари эт Малин Лассэ. Лавэ инье на’минэ’эт’эльехоссе – сина алта эстел ан инье а носсэма. (эльф. «Приветствую вас, благородные воины Золотого Листа. То, что мне было позволено вступить в ваши ряды – великая честь для меня и всего моего дома.»)

Хотя эти слова звучали, как обычная вежливость, все действительно было именно так, как он сказал. Дом Феа был малочисленным небогатым домом, земли которого находились в самой северной части Линтанирского леса. Далеко не каждое поколение воинам этого дома удавалось попасть в Золотой Лист, и то, что теперь в составе элитного отряда было сразу два члена дома Феа, и один из них – командующий, действительно было великой честью и удивительным совпадением… и Сардарлионар даже на минуту призадумался совпадением ли – в Исандире не было совершенно ничего необычного, он был именно такого возраста, в котором обычно вступают в Золотой Лист, у него было два глаза, две руки, две ноги, светлые волосы, серые глаза и острые уши – но в Золотом Листе такой набор заурядных качеств уже был поводом для раздумий… Витязь отогнал ненужные мысли и перевел все внимание на начинающееся совещание. Исандир уселся на место, которое теперь принадлежало ему, и далее события развивались так же, как и на прошлых семи собраниях Золотого Листа, на которых Сардарлионару доводилось бывать – командующий подошел к карте и начал рассказывать об изменениях, которые произошли на границах Линтанира в эти два года…

Внезапно привычный ход доклада был нарушен – в зал вошел запыхавшийся гонец и подал лорду Ломадриэрилю конверт с письмом. Пробежав послание глазами, командующий повернулся спиной к карте и лицом к подчиненным.

– Тессен араноссэ ну котумо драм, – четко произнес он. В его голосе не было ничего от того лекторского тона, которым он минуту назад описывал стратегическую ситуацию – теперь это был голос опытного воина, чувствующего приближение битвы. – Котмумо нотэ а воронвэ силумэ ла куэнта, – ответил он на незаданный вопрос вскочившего на ноги Амиориона из дома Тессен. – Раумо нивесиньяри норта’танна, а элмэ усвэ’стлумэ, энтавэ тул’танна нэл тини апа элье. Линтанири салкуэ на’варна телко котумо харана’а’толфаэ коранари. Си сина улка, а Онтаримма мюрэ макилимма а куингимма. Инье ханья’сина хоссе Малин Лассэ йандо ла йалумэ анва дагор, ананта сина апалумэ ла на-анва. Тана’элье манэ – элье носсэ, араноссэ а элдали льемма кенда’элье! (эльф. «Дом Тессен атакован врагом… Принадлежность и численность сил противника пока не установлены… Предвестники Бури уже отправились туда, мы выдвигаемся немедленно и будем там через три часа после них. Трава Линтанирского леса сто восемьдесят лет оставалась недоступной для ног всех наших врагов. Теперь это изменилось, и Родине нужны наши мечи и луки. Я знаю, что этот состав Золотого Листа еще не участвовал в настоящем бою, но этот факт тоже скоро изменится. Покажите себя с лучшей стороны – на вас смотрят ваши семьи, ваши дома и весь народ эльфов!»)

***

Земли дома Тессен соседствовали с территорией дома Клиада, так что воинам Золотого Листа понадобилось лишь пять часов, чтобы из цитадели дома Клиада прибыть в цитадель дома Тессен… вернее, прибыть на поле сражения, развернувшегося перед воротами того, что день назад было цитаделью дома Тессен. Отряд Предвестников Бури состоял из ста замечательно обученных наездников. Их доспехи из эльфийского серебра можно было пробить лишь ударом топора или выстрелом из композитного лука, а тайная магия, о которой они не рассказывали даже собратьям-эльфам, придавала их атакам мощь настоящей бури. Когда предвестники мчались в атаку, ветер всегда дул им в спины, сметая с их пути вражеские стрелы и заставляя врагов пригнуть головы. Их клинки искрились молниями, а стрелы могли дважды сменить направление полета, прежде, чем поражали цель… Однако к тому моменту, как воины Золотого Листа достигли земель дома Тессен, сотня Предвестников Бури была уже полностью уничтожена. Без каких-либо признаков засады, использования баллист, ловушек или мощной магии, сто эльфов и сто лошадей лежали на земле, буквально изрубленные на куски неведомыми неприятелями.

– Ман кэ кар’сина?! (эльф. «Кто мог сотворить подобное?!») – воскликнул Амиорион. Восклицание относилось не столько к поражению Предвестников Бури, сколько к тому, что не было видно никаких следов его сородичей из дома Тессен, и это заставляло опасаться худшего.

– Сина анфирини, – сообщила Фолиндэ. – Инье тенья’паэ’а’энег эури. Мине тулкава. (эльф. «Это нежить… Я чувствую шестнадцать аур. Одна из них очень мощная.»)

Эльфам доводилось сталкиваться с нежитью и ранее, но обычно это были какие-то древние монстры, вроде драугров или мстительных духов – они населяли места своего прижизненного обитания и не совершали ни набегов на эльфийские земли, ни вообще каких-либо взаимно слаженных действий. В легендах эльфов говорилось о темных волшебниках-некромантах и о армиях нежити, столь огромных, что с левого фланга не было видно правого, но это были лишь легенды и даже они ничего не говорили о мертвых воинах, способных устроить столь чудовищную резню вшестнадцатером.

– Сина унат, – произнес Хирион. – Раумо нивесиньяри ла кэ куэл’махта лебефаэ охтари, а элье куэт’паэ’а’энег йалумэ нангвэ? (эльф. «Это абсурд… Предвестники Бури не проиграли бы и пяти сотням воинов, как их могли победить шестнадцать?»)

– Элмэ ханья’апалумэ сина, – отрезал лорд Ломадриэриль. – Фолиндэ, элье куэт’тулкава эура – Манен тулкане тулкава? (эльф. «Это мы выясним позже… Фолиндэ, ты сказала о мощной ауре – насколько она на самом деле мощная?»)

– Манен-харья хери Мелодиа, – уверенно вставила Гадриэклия. – Инье тенья’сина лебен лари уалумэ, нан сина йалумэ хвинне. (эльф. «Это тот же уровень, что и у госпожи Мелодии… Я почувствовала ее лиг за пять отсюда, но она была намного слабее.»)

– Лэ мюрэ мота’сина, – посоветовала юной чародейке Фолиндэ. – Сина эура йалумэ на’минда йандо элмэ лелья’арта Клиада араноссе. Инье ла йалумэ иста’ма сина анфирин эура – а инье ла иста’ма си. Нан той паэ’а’лебен – анфирини анва. (эльф. «Тебе нужно поработать над собой… Эту ауру можно было заметить с того момента, как мы выехали из цитадели дома Клиада. Я не была уверена, что это аура принадлежит нежити – я и сейчас в этом не уверена. Но, те, остальные – точно мертвецы.»)

– Элмэ хормэ сана’сина’эт’тулкава’эура – гулдур, – предположил Исандир. – Сэ тьярвэ сина’кар а нангвэ тер сэ кэ реста’лав’ангайассе. (эльф. «Вероятно, обладатель сильной ауры – некромант. Он несет ответственность за все произошедшее здесь и победа над ним может быть ключом к разрешению ситуации.»)

– Инье веер’лэ, – кивнул командующий. – Рак’эт’нэл’минья. Илья минья туву’курувар экар орнэкуэн, йа кэ хир’уракотумо тар эура. Сангиэ – тулья-котумо вахайа, минья’уракотумо а мутья’сина. (эльф. «Согласен… Разделимся на четыре отряда. С каждым из отрядов пойдет чародей или друид, который сможет выследить нашу цель по ауре. Задача – отвлечь внимание врагов от главной цели, отделить и уничтожить ее.»)

– Илья минья апалумэ харья-нэл охтари, а котумо харья’канад ара илья (эльф. «В каждом из наших отрядов будет лишь по три воина, в то время как нам будут противостоять в среднем по четыре»), – напомнил Анил’Гавин.

– Лебен ара илья, ай сама мота’манэ, – поправил Сардарлионар. – Ананта элмэ мюрэ нангвэ тер мине минья, а сина минья апалумэ харья’алта арта котумо. (эльф. «По пять, если план с отвлечением сработает хорошо… В сущности, достаточно, чтобы победы достиг лишь один отряд, и как раз у этого отряда будет трехкратное численное превосходство над противником.»)

– Инье кен’сама ла мота, – вдруг сказала Вовиен. – Той усвэ ан элмэ. (эльф. «Похоже, план с отвлечением не сработает… Они выходят нам навстречу.»)

Действительно, ворота цитадели отворились и из них появились закованные в латы фигуры. Среди них не было ни одного всадника – это были пешие воины, преимущественно тяжеловооруженные. Двое из них были столь огромны, что превосходили ростом всадника на коне, а их топоры весили, наверное, фунтов по сто. Еще у троих было по четыре руки, остальные выглядели как обычные пехотинцы. Некоторые несли композитные луки, но даже у них за спинами висели огромные мечи и топоры. Все эти воины совершенно определенно были мертвы и мертвы очень давно. От их оружия и лат буквально веяло древностью… А впереди всех шла прекрасная (для неэльфийки) молодая женщина, которую ни у кого бы не повернулся язык назвать мертвой. У нее одной не было никаких лат и даже просто подходящего для битвы костюма – она беззаботно шла в бой в длинном неудобном платье, не позаботившись даже заплести развевающиеся на ветру черные волосы.