Текст книги "Исповедь убийцы (СИ)"

Автор книги: Megan Stenford

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 68 страниц)

– Рой, закрой рот и принеси новую мишень, – велю я сердито, хотя на самом деле невольно сравниваю себя с Рэдфордом и нахожу немало сходств, особенно после того, как он возвращается, таща на себе тяжёлую мишень на металлической подставке.

– Что, снова ножи? – протягивает Рой, когда я отправляю его за парой кинжалов, которые, по-хорошему, для метания в неподвижную цель совсем не годятся.

Впрочем, в нашем деле мы должны готовиться ко всему, поэтому я решаю пустить в ход всё, что подворачивалось под руку, включая столовые приборы, циркули, щепки и прочую хозяйственную ерунду. По сравнению с ними аккуратные кинжалы в руках Роя смотрятся ещё очень прилично.

– А ты что хотел? Встань рядом со мной и следи за тем, что я делаю. Показываю один раз, потом будет твоя очередь.

Я взвешиваю на ладони утяжелённую рукоятку собственного ножа с нарушенным балансом и выпрямляюсь, чтобы через мгновение, коротко выдохнув, метнуть своё оружие в мишень. Серебристая вспышка мелькает в воздухе, после чего с негромким стуком вонзается в центральный красный круг, то есть в яблочко. Привычное занятие отдаётся в груди бешеным сердцебиением, означавшим то ли испуг, то ли волнение, но никак не воодушевление, однако я загоняю чувства куда подальше и сосредотачиваюсь на разговоре со своим подопечным.

– Ой, можно ещё раз? Я моргнул! – без запинки врёт Рой и пытается улыбнуться широченной улыбкой сорванца, но на меня его фокусы не производят впечатления.

– Ничего, мы вчера то же самое делали. А сейчас бери кинжал, становись на моё место и, пожалуйста, давай без твоих обожаемых комедий! Мне совершенно всё равно, какой монстр свернёт тебе шею, если ты не перестанешь устраивать спектакли.

– Лучше быть весёлым трупом после смерти, чем дохлым ещё при жизни! – мотает головой Рой и дальновидно отбегает от меня на расстояние, с которого я уже не могу достать его кулаком или ударом ноги.

– Так, весельчак, разговорчики в строю! Пока меня назначили к тебе в няньки, я буду за тобой следить и учить разным приёмам, но не беси меня, иначе чьи-то слова на счёт трупов станут явью.

С этими словами я перемещаюсь в сектор для рукопашного боя и без особого желания толкаю кулаком один из манекенов, чтобы проверить, насколько крепко его привинтили к полу. То ли я слишком хорошо тренировалась во время своего «отпуска», то ли наш силач Эрик плохо закрепил основание, но мягкая кукла сильно закачалась, грозя в любой момент упасть.

– Хорошо, понял. Вопросов больше не имею, – тут же идёт на попятный Рой и занимается тем, что с актёрскими ужимками запускает кинжал не в мишень, куда он вроде бы целился, а в заднюю стену, зацепив по пути деревянный шест. Тот с грохотом катится по полу, сталкивается с рядом таких же шестов, и в итоге вся эта шумная куча инвентаря замирает в ярде от моих ног. – Упс… – выдавливает Рой, поймав мой полный ненависти взгляд. Конечно, я успела убедиться в его неуклюжести и тяге всё делать шиворот-навыворот, но чтобы вторую неделю подряд?! Тут даже буддистский монах помянул бы некоторых личностей нелестным тихим словом из арсенала грузчиков, а я не была монахом, поэтому с чистой совестью позволяю себе крепкое ругательство, произнесённое вполголоса.

– Интересно, сколько дают за убийство в состоянии аффекта? – бормочу я вроде бы себе под нос, но Рой всё равно слышит и пугливо втягивает голову в плечи, разыгрывая передо мной наивного ребёнка. – Ты. Сейчас же. Идёшь. И всё собираешь! А потом тащишь тряпку и моешь пол во всём зале!

– За что?..

– За криворукость!

– Но… – заикается было Рой, который больше всего на свете не любит мыть пол. Я знаю об этой его слабости, поэтому жёстко говорю:

– И в Общей комнате тоже.

– Но…

– И в столовой, – с почти садистским удовольствием добавляю я, развалившись на матах и поигрывая узким стилетом, который вытащила из кучи оружия, чтобы на досуге потренировать проникающие удары на всё тех же манекенах.

На Роя страшно смотреть – вся его спесь и желание поиграть на публику испаряются, оставив после себя обычного подростка, получившего огромное домашнее задание, связанное с ненавистным мытьём полов.

– Эстер… Может, хотя бы без столовой? – почти жалобно стонет Рой и пускает в ход своё самое страшное оружие: щенячьи глазки и ручки-лапки. До полного превращения в маленького зайчонка ему не хватает только хвостика и длинных ушей. Ну, и белого меха, если на то пошло.

– А в чём дело? Подумаешь, Тома стошнило за обедом. Поверь, на охоте бывает и не такое! – отвечаю я, желая максимально жестоко и поучительно наказать зарвавшегося новичка.

– Если ты меня туда выгонишь, потом придётся убирать за двоими, – тяжело вздыхает Рой и правда зеленеет, с трагичным выражением на лице поднимая глаза к потолку.

– Тогда возьми пакетик и не смей передавать привет из глубины души перед моим столом, ясно? Прикончу на месте, – говорю я без малейшей жалости, продолжая выставлять себя бездушной скотиной, которая издевается над бедным мальчишкой. Конечно, я понимаю, что меньше чем через час буду стоять в кабинете Жаклин и выслушивать от неё замечания по поводу моей бесчеловечности, но, если Рой хочет стать хорошим охотником, то он должен уметь переступать через себя и повиноваться приказам. От этого напрямую зависит его жизнь, потерять которую для члена Гильдии не составляет труда, а вот сохранить… Это уже другой вопрос.

– Интересно, почему Жаклин выбрала именно тебя? – внезапно спрашивает Рой, своим вопросом застав меня врасплох. Честно говоря, я и сама до сих пор не понимаю почему.

То я сидела дома, ходила разве что в колледж и постоянно зависала в кабинете психолога, а то вдруг меня выдернули с занятий и позвали в Гильдию, чтобы сделать учителем новенького охотника. Правда, сейчас, после разговора с сестрой, я начала осознавать, что таким образом меня решили вернуть в строй и помочь выбраться из той ямы уныния, в которую я попала после моей последней охоты полгода назад… Умное решение, только какое-то запоздалое.

– Вот ты у неё и спроси, когда пойдёшь жаловаться на мои садистские методы, – отвечаю я с сарказмом и «тонким» намёком на реакцию Роя на нестандартные способы его воспитания.

– Я не жалуюсь, я ставлю в известность!

– Говоря простым языком, стучишь. Я уже поняла.

– Я не…

– Так, Рой, тряпку в зубы и бегом за водой! Шесты, так уж и быть, можешь не убирать, но чтобы через час тут всё сияло чистотой! Общую комнату и столовую помоешь после обеда, когда все поедят и насвинячат.

– Ну, Эстер!.. – горестно вопит Рой, но я сдвигаю брови и с удовольствием вижу, как возмущённый новичок, проклиная меня сквозь стиснутые зубы, спешит убраться из зала за ведром и шваброй.

А я, вместо того чтобы спокойно наслаждаться долгожданным покоем, соскакиваю с матов, кладу на место стилет и занимаюсь складыванием шестов, чтобы хоть как-то занять руки и… Не дать удушающим воспоминаниям, которые никуда не делись за эти шесть месяцев покоя, влезть ко мне в голову.

Как это ни странно, закончить своё успокаивающее занятие мне не дают. Стоит мне собрать шесты в одну большую кучу, как дверь тренировочного зала открывается, и на пороге появляются Жаклин с Фелисити. Уже по одним мрачным лицам обеих девушек понятно, что случилось что-то очень плохое.

Я выпрямляю спину, вздыхаю и коротко бросаю:

– И кто на этот раз?

Обычно И.О. главы Гильдии сообщает только две новости: кого выбрали в новички и… кто не вернулся из миссии. Поскольку после Роя молодых охотников в нашем филиале заметно прибавилось, я без труда догадываюсь о причине визита Жаклин да ещё и в сопровождении нашего аналитика. В сочетании с последними слухами и списком заданий, число смертников вызывает явные опасения.

– Эрик, Сьюзан и Люк. Блисс и Кирк пропали без вести, предположительно, тоже мертвы. Я знала, что вы с ними дружили, вместе проходили испытания, так что решила сказать тебе о результатах миссии в первую очередь, – с грустным лицом отчеканивает Жаклин и выжидающе смотрит на меня, как будто я должна разрыдаться или, по крайней мере, рассыпаться перед ней в благодарностях за великую честь первой получить удар под дых!

– Я поняла. Спасибо, – с абсолютным спокойствием Снежной Королевы отвечаю я и спешу отвернуться, якобы решив закончить складывать шесты.

И только после того, как за моей спиной захлопывается дверь, я позволяю себе до боли закусить нижнюю губу и несколько раз судорожно вздохнуть.

Добродушная гора мышц Эрик, подкармливавший меня в столовой варёной картошкой и конфетами, пока никто не видел.

Рыженькая Сью с бледной кожей и темноволосый смуглый Люк – наши Ромео и Джульетта, сыгравшие редкую для охотников свадьбу около года назад.

Блисс, тихая отличница и серенькая мышка, которая после второй рюмки текилы способна с голыми руками выйти против дюжины вампиров.

Кирк, парень с нескончаемым потоком пошлых анекдотов и милых историй из жизни врачей.

А теперь они все исчезнут из истории Гильдии, будто их никогда и не было.

– Я не нашёл швабру, а руками мыть не буду! Можно мне хотя бы перчатки взять?

Умоляющий голос Роя выводит меня из оцепенения, и я заставляю себя улыбнуться, украдкой потерев щёки, чтобы они выглядели румяными. Судя по мгновенно посерьёзневшему лицу своего подопечного, я не преуспеваю в наведении марафета, но я хотя бы попыталась это сделать.

– Перчатки в подсобке, света там опять нет. Если не боишься темноты, милости прошу.

– Хм… А с тобой всё хорошо? Ты какая-то белая, и губы у тебя синие.

– Примеряю маскировку на случай снега, – отвечаю я с деланным равнодушием и подхожу к стене, чтобы поднять с пола кинжал Роя.

– Но мы же в Спрингфилде! Тут даже зимой…

Недвусмысленный намёк в виде пролетевшего мимо кинжала Рой мгновенно понимает и замолкает, а затем пулей выскакивает из зала за перчатками, пока я не придумала, чем ещё можно в него запустить.

*ПТСР – тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие, либо угроза смерти. Симптомы: психопатологические переживания, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности.

====== Первая ссора ======

– Ты отнеслась к нашей истории почти спокойно, – удивлённо сказал Питер, когда мы с ним и Моникой шли между деревьев, пиная осеннюю листву и щурясь от солнца, которое наконец-то соизволило появиться на небе.

Я невольно улыбнулась, однако продолжала хранить молчание. Отвечать не хотелось, но вскоре я поняла, что моего ответа ждали, причём с изрядной долей нетерпения и… страха.

– Ну, вы же нормально отреагировали на то, что я – охотник. Илону в расчёт не берём, она неисправима. До знакомства с вами я не встречала ни одного вампира, который бы адекватно поступил после моего признания, а вы ещё ничего, более-менее приятные. К тому же в этом городе мне нравится.

– Что, серьёзно? Ты, приученный убивать охотник на монстров, и вдруг довольна в их окружении? – с сарказмом спросила Моника и начала замедлять шаги, но я не позволила ей остановиться из опасений больше никогда не выбраться из леса.

Мы как раз очень удачно забрели далеко от дороги и шли по какой-то заросшей тропинке, которая то петляла между деревьями, то заканчивалась прямо в зарослях кустарников. В сочетании с голыми ветвями, хлюпаньем под ногами и быстро сгущавшимся сумеркам наша поздняя прогулка превращалась в поход в один конец. А вот для кого?.. Вопрос становился риторическим после каждого пройденного мной ярда прочь от цивилизации.

– Почему бы и нет? Может, я тоже захотела стать адвокатом Дьявола, как твой брат? Если уж Питер решил взвалить на себя мою безопасность, я имею право насладиться его компанией, – ответила я без тени сомнений и сама удивилась, с какой искренностью прозвучали мои слова. – Правда, этот новый враг меня напрягает…

– Да брось ты! Мы всегда защищаем тех, кому мы нужны. К тому же, если ты думаешь, что у нас мало влиятельных друзей, то ты ошибаешься. Мы здесь не одни! – с гордостью произнёс Питер, не замечая полный бешенства взгляд Моники и её предостерегающий жест, а вот я заметила и потому заинтересованно выпрямилась, ловя каждое слово вампира.

Насколько я поняла, младший Кроссман ни разу не сходился с охотниками до состояния дружбы, поэтому чуть ли не захлёбывался фактами, абсолютно не заботясь о последствиях своих слов. Его более опытная сестра это тоже понимала, но пока ничего не могла предпринять. А я развесила уши и жадно поглощала новую информацию, нужную мне для отчёта Жаклин.

– Ещё одна семья вампиров живёт на другом конце Стоунбриджа. Они очень многочисленные и сильные, хотя редко светятся в новостях и газетах. Они совсем другие и живут иначе, но они нам часто помогают, если мы их просим. Так что на счёт вампира из рассказа Илоны ты не волнуйся! Никому из нас не хочется умирать, когда впереди ещё столько возможностей пустить в дело наши природные таланты!

Питер говорил весело и увлечённо, но всё более мрачная Моника его восторг не разделяла и была готова в любой момент свернуть шею или мне, или своему болтливому брату. Учитывая то, что из нас двоих только он смог бы ожить после подобной «неприятности», я предпочла держаться от воинственно настроенной вампирши на расстоянии.

– Что-то не так? – спросила я с лёгкой тревогой в голосе, когда напряжённый взгляд Моники в очередной раз остановился на моём лице и скользнул ниже, переходя к карману, где лежал пистолет.

– Просто не понимаю, с чего весь сыр-бор? Какие ещё природные таланты, Питер? Мама их совсем не применяет, Илона тратит куда попало, многие из нас вообще стараются не высовываться, чтобы не привлечь к себе внимание Гильдии. Ты что, всерьёз решил, что раз Эстер не продырявила тебе голову после первых пяти минут знакомства, это значит, и другие охотники пожалеют тебя и разрешат отрываться по полной?

– К чему ты клонишь? – спросил Питер, озвучивая мои собственные мысли.

Конечно, я слышала нелепые истории об одарённых вампирах, которые обладали необычными способностями, но в реальной жизни ни разу с такими не сталкивалась. Наличие целой семьи талантливых монстров вызвало у меня недоумение.

– Маме в этом году будет чуть больше семисот лет – возраст солидный, однако ей в голову мысли о смерти пока не приходят и приходить не собираются. Илона вообще непонятно когда родилась, но по ней сразу понятно, что ей надоело жить на этом свете. Она же кто-то типа киллера из «охотников». Обычно ими не становятся те, кому хочется быть такими, какие они есть. Ты что, хочешь примкнуть к шайке потенциальных камикадзе? Потому что, заводя эти разговоры о новых возможностях, ты с каждым разом выглядишь всё убеждённее в своей правоте!

– Не говори ерунды! – внезапно рассердился Питер и стиснул руки в кулаки.

Обмен репликами между двумя вампирами давно потерял всякий смысл для моего не искушённого в подобных делах разума. Единственное, что не вызывало сомнений, было странное желание младшего Кроссмана обрести дополнительные таланты и заняться тем же, чем и Илона. О киллерах я слышала, хотя живьём их не видела, но и туманных слухов среди сторожил нашей профессии хватало, чтобы отбить у молодёжи тягу искать этих легендарно сильных монстров, элиту своего вида.

А Питер тем временем слегка успокоился, и на его лице появилось знакомое мне выражение ослиного упрямства. Прежде такое же я часто видела у Роя перед самыми глупыми выходками. Как на странно, здесь история явно повторялась, стоило вампиру открыть рот и озвучить свою точку зрения:

– Мне такая работа кажется очень увлекательной! Это же сколько сил можно получить!

– Какие силы, Питер? – так и вскинулась Моника, впервые за сегодняшний день на самом деле забыв о моём существовании. Похоже, некоторые личности так долго с ней спорили, что нервы у вампирши окончательно сдали.

С учётом того, как сильно я хотела узнать секреты семейства Кроссманов, судьба послала мне сказочный подарок, сделав невольной свидетельницей перепалки между вампирами.

– Как будто ты не знаешь, что происходит, если выпить всю кровь из другого вампира!

– Я-то знаю, поэтому и хочу выбить эту дурацкую идею из твоей головы! Да как ты можешь даже подумать о чём-то таком? Ты, выращенный Симоной?! Мы же не люди, мы не становимся каннибалами просто потому, что однажды нам не хватило еды.

– Мне надоело сидеть в этом болоте и доедать за другими второсортных пьяниц и проституток. Я хочу проявить себя! – упрямо возразил Питер, и я вдруг почувствовала симпатию к Монике, которая отдавала себе отчёт в своих действиях, а вот её брат явно сошёл с ума. Я знала о странном способе вампиров отбирать друг у друга способности, но и не думала, что это было своего рода преступлением в их среде.

– Вот и проявляй, только не становись ещё одним карьеристом, для которого другие – просто способ получить желаемое!

– Моника…

– Питер, я всё сказала. Если ты перейдёшь эту грань, дороги назад не будет.

– Но ведь мы и теперь охотимся на других «охотников»! Что изменится, когда я начну искать новичков и вытягивать из них силу?

– Мы не убиваем, Питер! Мы осушаем до черты не возврата, а потом оставляем вампиров на видном месте, чтобы они успели подкормиться и восстановиться. Ты же предлагаешь нам стать убийцами! Тогда какой смысл вообще называться собратьями, если ты мечтаешь быть тупым охотником из проклятой Гильдии?!

Моника так разошлась, что с разбегу ударила ближайшее дерево ногой и повалила его на землю, как будто прихлопнула муху. Ни крепкие корни, ни толстый ствол не спасли бедное растение от гнева вампирши. Её зелёные глаза полыхали лесным огнём, но в то же время в них читались боль и… разочарование. Скорее всего, она не в первый раз пыталась достучаться до своего упёртого родственника, однако он словно залез в панцирь отрицания и не желал показываться наружу. Что бы ему ни говорили, он не собирался менять своё решение.

– Как будто Гильдия тут виновата, – не удержалась я от язвительного комментария в защиту места, где я выросла и по-настоящему оценила всю прелесть спокойной жизни в полном неведении относительно монстров и их тёмных делишек. – И, между прочим, «тупой охотник» вас прекрасно слышит.

Сказав это, я резко остановилась возле огромного дуба с пышной зелёной кроной, которая выглядела ещё внушительнее на фоне голых веток других деревьев, и пристально посмотрела на Кроссманов в ожидании продолжения банкета. Оба вампира наконец-то замолчали и с одинаковым раздражением глядели на листву под своими ногами. Внезапно я чётко осознала, что далеко не всё знала о вампирах и мотивах их поступков, а потому моё любопытство толкнуло меня на очередную рискованную вещь – я самым строгим голосом потребовала объяснений на счёт режима питания Кроссманов и тонкостей обретения ими новых способностей.

– Если это так важно… Понимаешь, мы не связываемся со «взрослыми», они обычно слишком сильны для нас. Хоть наша семья и считается большой, мы не смогли бы одолеть опытных вампиров. Молодые – лучшая добыча. Они обладают огромной физической силой и плюс чем-то ещё, какой-то необычной особенностью, но они крайне не сообразительные. Если их убить, мы сможем забрать эту особенность себе. Правда, не навсегда, а на короткое время, однако его обычно хватает, чтобы найти следующую цель. Как ты понимаешь, поступая таким образом, мы автоматически приравниваем себя к людям твоей профессии, что не идёт на пользу нашей семье, – заговорила Моника с видимой осторожностью после нескольких минут тишины.

– И как часто вам это нужно? – спросила я хриплым голосом, потому что дыхание вдруг перехватило, хоть я и понимала, что Кроссманы меня даже пальцем не тронут, пока я была им нужна.

– Мы охотимся раз в полгода, уезжая подальше от нашего штата. Неприятности нам не нужны, да и нет у нас в окрестностях ни одного неопытного вампира.

Питер, которому, похоже, надоело играть роль заднего фона, начал недвусмысленно придвигаться ко мне, как будто хотел привлечь моё внимание. После того, как он мягко обнял меня за плечи, я содрогнулась всем телом и бросила на Кроссмана долгий сердитый взгляд. Его прикосновение напомнило мне печальный опыт общения со льдом в морозильной камере: кожа стала «гусиной», а зубы свело от холода. Желание немедленно вырваться и показать наглому вампиру, что так поступать было глупо, заставило меня направить руку к оружию.

Моника подошла к брату и покачала головой, приказывая отпустить меня на волю. И Питер, в порядке исключения, тут же отдёрнул свои ледяные руки, а я блаженно почувствовала, как холод уходит. К сожалению, кроме холода объятия Кроссмана пробудили во мне воспоминания об очень многих не самых приятных ощущениях, которые мне доводилось испытывать по вине вампиров, – острую боль после укусов, жжение от компрессов на свежих ссадинах, нытьё синяков при каждом движении и мерзкое чувство слабости в растянутых во время заданий мышцах. Всё это отнюдь не добавило мне оптимизма, но я силой заставила себя успокоиться и перестать при первом случае хвататься за оружие. К тому же, раз уж Питер открыто демонстрировал свою привязанность, почему бы не использовать это в своих целях? Если враг сам раскрывает карты, нужно ли спрашивать у него, почему он так поступает?

– Не самая приятная особенность, – проворчала я, не сумев совладать с нотками агрессии, проскользнувшими в моих словах вопреки моей воле.

– Ну да. Для человека! – Питер опять прикоснулся ко мне, на этот раз к руке, и я снова почувствовала почти отрицательную температуру его неестественно гладкой кожи. Было неясно, что там отразилось на моём лице, но, заметив это, вампир всё-таки убрал ладонь и невесело усмехнулся. – Знаешь, а ведь сейчас мы серьёзно нарушаем наши законы. Нам не разрешается заводить дружбу с людьми, особенно с охотниками из Гильдии. Именно поэтому Владлена, мама Илоны, изменила Гидеона, а Симона изменила в своё время Уильяма. Не хочешь тоже?..

– Стать монстром? – содрогнулась я от перспективы превратиться в вампира. – Нет уж, иди, как говорится, лесом собирать дятлов. Только через мой труп.

– Зато сколько вариантов на будущее! – не сдавался Питер, но я видела, что он всего лишь хотел меня подразнить, а не обидеть, поэтому пропустила его фразу мимо ушей.

– А сколько вам лет? Ну, на самом деле? – резко сменила я щекотливую тему.

Конечно, в досье были указаны даты рождения Кроссманов, но сухим цифрам я доверяла с опаской, помня о полном хаосе, который царил в бумагах Гильдии после того, как от нас ушли сразу трое аналитиков, оставив Фелисити разбираться с информацией в одиночку. Нет, она справлялась просто безупречно, но и на старуху бывает проруха.

Я ожидала, что на вопрос привычно ответит Питер, но Моника почему-то остановила брата взмахом руки и ответила сама:

– Мне почти пятьсот, а Питер на пару сотен лет младше, так что не думай, что мы такие уж молодые и беззащитные.

– Да кто ж сказал, что я так думаю? – спросила я насмешливо и скрестила руки на груди в непроизвольном защитном жесте.

– Твои глаза сказали, – ответила вампирша. – С таким хищным прищуром только планы убийства разрабатывают.

– Так ведите себя нормально, и не будет никакого плана.

– Значит, не отрицаешь, что он у тебя был?

– Нет, не отрицаю.

И тут же по закону жанра прозвучал оглушительно громкий телефонный звонок.

По словам Питера, который около пяти минут «угукал» и «агакал» неведомому собеседнику, звонила Симона и велела им немедленно бежать домой, но без меня! Услышав это, я обиженно надула губы в надежде разжалобить вампиров, однако меня никто не стал слушать, зато хотя бы предложили отвезти домой. Ага, слава богу. Мне в какой-то момент даже показалось, что из меня захотели сделать марафонского бегуна – в кратчайшие сроки добежать до дома, который находился чёрт знает в скольких милях от особняка Кроссманов.

Взглядом, которым меня проводила Илона, выглянув из окна, когда мы с вампирами подошли к дому, можно было убить дюжину Медуз Горгон. Памятуя о своей роли наивного новичка, я сделала вид, что поверила неуклюжим извинениям Питера и сразу же залезла в машину, стоило его сестре мне это предложить.

А теперь я неловко переминалась с ноги на ногу перед собственным домом, пытаясь попрощаться с вампирами, и усиленно разыгрывала из себя святую простоту. Судя по виноватому виду Питера, моё выступление имело успех, однако не без подводных камней.

– Завтра увидимся! – крикнула Моника, высовываясь из окна машины.

– Я так понимаю, у нас перемирие? – решила я уточнить на всякий случай.

– Именно. Если Симона не попросила тебя убить, значит всё в порядке. Живи как жила, охотница. Мы тебя трогать не будем. Надеюсь, ты нас тоже.

Я давно обещала себе не реагировать на подколы вампиров, но здесь был как раз такой случай, когда я имела полное право обидеться.

– Перемирие заключают обе стороны, Моника! И не надо делать мне одолжения, разговаривая со мной таким тоном, словно я ничего из себя не представляю. Я уже сказала – живём дружно, никого не трогаем и ждём появления серийного убийцы в Стоунбридже. Если что-то не устраивает, или говори прямо, или вообще ко мне не подходи. Твоим взглядом только комаров убивать!

– Эй, да хватит вам ссориться, – влез Питер, но от его несчастного выражения лица мне захотелось тут же его придушить.

– Питер, не стоит. Эстер права – я действительно в бешенстве от перспективы терпеть охотника рядом с нашей семьёй, но я понимаю, что нам лучше дружить. Поэтому ладно, я тебя поняла. Мирно. Тихо. Спокойно. Полный штиль.

– Именно так. А сейчас мне пора, вам тоже надо поторопиться, Симона ждёт. Увидимся завтра в школе.

Я развернулась и поторопилась домой, спиной чувствуя противоположные взгляды вампиров – извиняющийся Питера и сердитый Моники.

====== Кошмарный сон охотника ======

Из-за того, что меня раскрыли, из-за длительных переговоров с Жаклин и болтовни с Фелисити я совершенно не выспалась и на следующее утро ощущала себя чем-то слизнеобразным, болтающимся из стороны в сторону, а попутно совершенно не живым. Если сначала я в духе истинного оптимиста думала добираться на учёбу своим ходом, то, посмотрев на себя в зеркало, передумала и позвонила Аните.

Всю дорогу до школы я сидела на заднем сидении машины Аниты и мрачно разглядывала унылый вид за окном, чувствуя себя измотанной и несчастной. Гроза, которая разразилась под утро, меня не порадовала, потому что после неё на асфальте появились многочисленные лужи, причём как минимум в дюжине из них я успела потоптаться, пока шла следом за Джерри (куда же без него) к «Тойоте» Аниты.

– Может объяснишь, почему ты такая грустная? – спросила с непритворным беспокойством девушка, стоило мне в очередной раз тяжело вздохнуть и боднуть лбом холодное стекло.

– А я почём знаю? Просто настроение паршивое. Может, отстанете на 5 минут и дадите мне помедитировать?

Мой голос и правда звучал на грани истерики, поэтому оба моих спутника замолчали и с расспросами не лезли.

Я и сама не понимала, что со мной творилось. Глядя на унылый пейзаж за окном, я как будто заново воспринимала реальность. Мне вдруг стало казаться, что вокруг меня остались только враги, а самый главный из них скрывался где-то рядом, но был для меня недосягаем. Странное чувство: словно тебя сначала разорвали на куски, а потом собрали снова, но это уже не ты. Будто кто-то управляет твоим телом… Прямо как в дурацком кошмарном сне.

«Тойота-королла» остановилась на стоянке, и Джерри с Анитой проворно выскочили из неё. Я несколько замешкалась, отвлёкшись на красивую дождевую каплю, бежавшую по стеклу, и внезапно потеряла равновесие, когда выходила вслед за своими спутниками. Мир всего лишь на одно мгновение потерял чёткость, однако мне и этого хватило, чтобы вдруг запутаться в собственных ногах. Это небольшое происшествие так меня напугало, что я резко замерла, облокотившись на машину, и глубоко вдохнула влажный воздух, мечтая оказаться где угодно, но только не посреди шумной школьной парковки с огромным количеством любопытных зевак. В голове слегка шумело, но ничего страшного больше не происходило. Возможно, дело заключалось в полубессонной ночи или во вчерашнем визите к вампирам, однако я нашла в себе силы встряхнуться и сосредоточиться на грядущих занятиях.

– Ты в порядке? – встревожено спросил Джерри, появляясь из-за двери и смотря на меня с таким видом, словно я в любой момент могла рассыпаться на мелкие кусочки.

– Всё хорошо! Спасибо за беспокойство.

Анита скептически выгнула бровь и посмотрела на меня с беспокойством.

– Кажется, тебе стоило остаться дома. На тебе лица нет! Может, мне стоит отвезти тебя обратно? Мало ли что случилось. Вдруг ты подцепила грипп или переутомилась? Отдых – лучшее лекарство!

Я ещё энергичнее замотала головой, получая мазохистское удовольствие от нового приступа головокружения.

– Ни за что! Мне надо поговорить с Питером и Моникой!

– Завтра поговоришь! – раздосадовано от моего упрямства произнёс Джерри, но тут его взгляд скользнул куда-то в сторону, и он с облегчением добавил: – Хотя нет, вон там идёт Питер. Позвать?

Я кивнула, но достаточно вяло. Точно, сил не было никаких, а держать голову прямо и не трястись от холода удавалось только ценой неимоверных усилий. У меня появилось ощущение, что это не просто так. Или сказывались последствия прошлых психологических травм, или я просто заболевала, или ещё бог знает какие неприятности...

Джерри побежал за Питером, и они вдвоём подошли к нам с Анитой. Питер обеспокоено посмотрел на меня, однако в присутствии моих знакомых не рискнул ничего говорить, предпочитая сверлить меня пристальным взглядом. Умная Анита, завидев такую реакцию Кроссмана на наличие посторонних, потянула Джерри за рукав, и они ушли, пообещав найти меня перед уроком и проводить в кабинет, чтобы я «нигде не поцеловалась с полом и не повисла на каком-нибудь придурке-старшекласснике». Всё это Хэйслип произнёс на одном дыхании и проворно побежал ко входу в школу, а иначе бы схлопотал от меня звонкую затрещину. Конечно, я чувствовала себя древней развалиной, но постоять за себя всё ещё могла.

– Что случилось? У твоего друга был такой испуганный вид!

– Ну, я бы тоже хотела это знать, – сказала я с напускным безразличием, что не помешало мне мрачно сморщить лоб и бросить быстрый взгляд на собственные безвольные колени.

– Если позволишь, я могу посмотреть и помочь. Мало ли что могла натворить Илона. Она умеет много страшных вещей, которые любит применять к своим жертвам.

– Очередная суперсила вампиров? – спросила я раздосадовано.