Текст книги "Исповедь убийцы (СИ)"

Автор книги: Megan Stenford

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 68 страниц)

====== Дневник Элеоноры Митчелл ======

«Я родилась в 1896 году от Рождества Христова в небольшом городке, почти деревушке, на окраине залива Беллингхэма. У меня была большая дружная семья, которую все считали главной в нашем городе, потому что отец занимал место банковского служащего, а мама искусно вышивала на заказ, особенно хорошо ей удавались украшения для свадебных нарядов. В деньгах недостатка не было, и из-за этого я так сильно любила красивые вещи и украшения, что меня прозвали сорокой. Впрочем, это не имеет сейчас никакого отношения к тому, о чём я хочу поведать здесь, в моём дорогом дневнике.

Это случилось 19 июля 1913 года.

В тот день мы с моей младшей сестрой отправились на прогулку в лес. Был погожий летний денёк. Темнело тогда очень поздно, поэтому мы задержались и не успели вернуться вовремя, то есть до захода солнца. Когда наступили сумерки, мы зашли слишком далеко в чащу леса. Даже свет луны перестал пробиваться сквозь кроны деревьев. Нам с сестрой стало по-настоящему страшно. И всё-таки мы решили не отчаиваться и переночевать на дереве, чтобы нас не достали дикие звери, а на другое утро можно было вернуться домой.

Ночью дул холодный ветер, поэтому я долго не могла заснуть, однако далеко за полночь усталость взяла своё, и меня сморило.

Мне приснился красивый юноша в длинном бархатном плаще. Он ласково обнимал меня за плечи и как будто хотел защитить от холода. Никогда ещё мне не снилось ничего подобного, потому-то я и запомнила всё в мельчайших подробностях. Самой запомнившейся деталью были его прекрасные глаза цвета морской волны. Я видела их всю ночь…

Каково же было наше с сестрой удивление, когда утром мы проснулись не на толстой ветке дерева, которую облюбовали для сна, а на лавочке в парке недалеко от нашего дома! Это поразительное обстоятельство заставило нас испугаться. Кто мог перенести нас туда, не разбудив?

Мы долго гадали о нашем таинственном перемещении и вскоре решили ничего не говорить родным, чтобы не напугать их.

Спустя примерно пару дней после этого события до меня дошли сплетни, что к нашему старому магнату приехал в гости сын. Он якобы работал в Нью-Йорке, но решил перебраться в родные места. Я много раз слышала о нём от родителей, но никогда не видела. Сёстры захотели сходить к дому и поглядеть, однако я не решилась. Зачем проявлять излишнее любопытство?

Когда мои менее скромные сёстры вернулись, то рассказали, будто молодой господин очень красив и статен. А ещё он показался им ужасно печальным, словно в его жизни произошло что-то очень плохое. Мне всегда западали в душу грустные люди, поэтому мне тоже страстно захотелось сходить и посмотреть на нового жителя нашего города, но я всё же хотела подождать. Негоже девушке первой идти знакомиться.

Однажды мама отправила меня на речку стирать бельё. Обычно она делала это сама, но тогда родители готовились к свадьбе моей старшей сестры, поэтому часть домашней работы переложили на мои плечи. Я не противилась. Погода стояла чудесная, светило солнышко, природа наслаждалась ранним августом и словно звала меня проводить время под открытым небом. Река протекала совсем близко от нашего дома, из-за чего я постоянно оборачивалась, пока полоскала вещи, и несколько раз роняла в воду полотенца. Выуживать их оттуда становилось раз от разу всё труднее. Я ведь не умела плавать, а вещи уплывали всё дальше и дальше от берега. В доме же царила предпраздничная суматоха. Я могла наблюдать за сёстрами, отцом и матерью. Они так мило перебегали из комнаты в комнату!

Я невольно перестала думать о стирке и полностью сосредоточилась на происходящем в доме. И тут же наказание не заставило себя ждать! Во время очередного поворота я неосторожно взмахнула рукой и уронила в воду корзину из-под белья! Быстрое течение подхватило её и повлекло за собой. Я в ужасе схватилась за голову! Что же я натворила?! Сначала я попыталась достать корзину прутом, но не дотягивалась. Мне пришлось подойти к самой кромке воды и лишь после этого подцепить пропажу. Неожиданно за спиной я услышала конское ржание, а потом, отвлёкшись на мгновение, поскользнулась на скользком камне и упала в воду. Я барахталась, старалась зацепиться хоть за что-то, но ничего не получалось. Перед глазами уже мелькали чёрные точки, когда кто-то сильный подхватил меня под руки и выволок на берег. Дальше всё поглотила темнота…

Я очнулась достаточно быстро. Первым, кого я увидела, был… Юноша из моего сна! Я зажмурилась и ещё раз открыла глаза. Видение не исчезло. Он всё так же склонялся надо мной. На его лице ясно читалась тревога. Я резко приподнялась на локтях, а затем поднялась на ноги.

– Кто Вы? – спросила я со страхом. Мне казалось, будто я сошла с ума или сплю.

– Меня зовут Чарльз Митчелл. Я – сын Чарльза Митчелла-старшего, магната. Вы, наверное, слышали обо мне.

Я оторопела, но быстро пришла в себя. Так вот как выглядит молодой господин, о котором рассказывали сёстры! Он вызвался проводить меня до дома. Я не могла не согласиться. Мы собрали вещи в выловленную мной корзину и направились в сторону дома.

Мне было стыдно. Я молчала всю дорогу, потупив взор, и пыталась придумать оправдание своему нелепому падению.

Дома мама сильно переполошилась, когда заметила моё испорченное платье и мокрые волосы, но, узнав, что мистер Чарльз спас меня, поблагодарила его и пригласила на свадьбу. Я смутилась и обрадовалась одновременно.

С тех пор мы с мистером Чарльзом встречались довольно часто. Иногда он помогал мне носить тяжёлые сумки с рынка, находил пропавших гусей или коров, которых мне пришлось пасти вместо походов к реке. Стирать отныне мне запретили. Мистер Чарльз всегда охотно разговаривал со мной, рассказывал забавные истории. Я чувствовала себя рядом с ним удивительно спокойной и защищённой. Мы подолгу задерживались вечером, разговаривая. Как-то раз в один из таких вечеров мистер Чарльз подарил мне кулон. Просто каменный овал из нежно-голубой бирюзы с вырезанной на нём виноградной лозой. Очень красивый. Я никогда с ним не расставалась и всегда носила, даже если он не сочетался с моими нарядами.

Так прошёл целый год. Снова наступило лето.

Мой отец, человек бесстрашный и деловой, отправился через лес в соседний город, а поздно вечером нам сообщили, что на него напали бандиты, ограбили и убили! Это стало настоящим ударом для нашей семьи. Отныне мы держались исключительно за счёт своей сплочённости и умной матери, которая всегда знала, что нужно делать. И всё равно было очень тяжело. Мы постепенно продавали скот, драгоценности, переехали в домик поменьше. Мистер Чарльз старался поднять нам настроение, привозил ткани, духи, украшения, покупал самые необходимые мелочи, приносил нам дичь на обед. Мама превозносила его до небес, однако всё равно относилась настороженно. И мы с сестрой её понимали – мистер Чарльз относился ко мне с заметной благосклонностью, но не пытался сделать предложение.

Как-то вечером бабушка позвала меня к себе в комнатку. Она редко выходила оттуда, поэтому гостям иногда приходилось подниматься к ней и разговаривать с ней в её уединённой келье.

Я ничего не понимала вплоть до первых слов бабушки, но после них всё встало на свои места. Мои родные решили выдать меня замуж за городского богача! Он владел огромным производством и давно на меня заглядывался. Я не поверила своим ушам! Почему мама с бабушкой не захотели выдать меня за мистера Чарльза?!

Только много позже я узнала важную новость: оказалось, он и не делал никаких попыток посвататься. Я была потрясена и огорчена, но против семейного решения пойти не могла. Я смирилась со своим положением.

Вечером, когда я прогуливалась в парке, меня догнал мистер Чарльз. Он спросил, почему я такая грустная, и я ему всё рассказала, как на духу! Я просто не смогла утаить от него своё бедственное положение. Он заметно расстроился, но ничего не сказал. Мне стало обидно за себя. Я-то думала, что я ему небезразлична. Это расстроило меня и заставило думать только о плохом…

На другое утро я проснулась подавленной и растерянной. Через неделю должна была состояться моя свадьба со старым и мерзким мистером Оскаром. Внезапно я услышала приглушённые голоса из большой комнаты. Каково же было моё потрясение, когда я, наскоро одевшись и войдя туда, увидела там мистера Чарльза. Он о чём-то спорил с бабушкой и мамой. В их лицах я заметила тщательно скрываемую радость. Вот тогда я всё поняла! Мистер Чарльз пришёл делать мне предложение! Моему счастью не было предела. Никогда в жизни мне не становилось так хорошо, так правильно… Родные решили пойти на риск и отказать богатому мистеру Оскару в пользу мистера Чарльза. Сначала мне показалось, будто я сплю, но нет. Моё избавление было реальным.

Я не стану описывать весь свой восторг по поводу помолвки с любимым человеком. Скажу только, что к своей свадьбе с мистером Чарльзом я готовилась с большим воодушевлением. Мы обвенчались в небольшой церквушке в нашем городе. Торжество не было огромным. Мы пригласили всего лишь нескольких знакомых и некоторых родственников, включая мою сестру с мужем. Я ловила на себе завистливые взгляды подруг. Ни у кого не возникало сомнений, что я околдовала мистера Чарльза, не иначе. Мы ведь действительно довольно странно смотрелись друг с другом: я – обычная девушка, и он – воплощение достоинства и величия.

Вечером, когда гости разошлись, мы остались наедине в нашем собственном доме, который для нас купил отец моего мужа. Чарльз почему-то замкнулся в себе и старался держаться от меня подальше. Я была в недоумении, потому что не понимала причин его внезапного отчуждения. Когда я в очередной раз попросила объяснений, Чарльз смутился. Он некоторое время молчал, будто всё взвешивая. Наконец, он решился.

Я не верила ни единому его слову, когда он говорил о том, что не сын старому магнату, что никогда не работал в городе… А когда Чарльз произнёс последнюю фразу, я просто закрыла уши и стала качать головой. Я не верила.

Знаете, что он мне сказал? Что он вампир! Я не верила, не верила и ещё раз не верила. Чарльз, видя мою реакцию, грустно улыбнулся и выбежал из дома, хлопнув дверью. Я вздрогнула всем телом, но была всё ещё не в состоянии что-либо предпринимать, однако постепенно начала осознавать и вспоминать. Мельчайшие детали наших встреч.

Мне понадобилась почти вся ночь, чтобы осмыслить и смириться с сущностью мужа. Он ведь был мне мужем перед Богом и людьми! И я его любила, и полюбила ещё с момента нашей первой встречи. Когда я это поняла, меня перестали пугать картины будущего. Да, он был вампиром. Но какая разница, кто этот человек, если по-настоящему его любишь? Мне стало стыдно за своё поведение. Отношения без доверия невозможны в любые времена.

Я вышла из дома и попыталась найти Чарльза, спрашивая прохожих. Кто-то сказал, что видел его на берегу залива пару часов назад. Я побежала туда и действительно увидела там мужа. Он сидел на бревне и смотрел на восход. Я сначала оторопела, но затем смело подошла к нему.

Чарльз выглядел настолько потерянным, что моё сердце буквально замерло. Нет, я бы никогда не причинила ему боль. Отныне он – моя судьба. Я постаралась объяснить ему всё, что поняла этой ночью. Чарльз обрадовался и так улыбнулся, что я замерла. Никого в мире я не любила так сильно, как его! Мы проговорили всё утро и узнали тайны друг друга. Между нами не осталось никаких секретов. Отныне мы превратились в две половинки одного целого. Правда, о его способе жить, то есть о питье крови, я предпочла не спрашивать. Он сразу признался, что никого в жизни не убил и не убьёт. Этого оказалось достаточно!

Через несколько недель Чарльз предложил съездить в соседний крупный город, где я никогда прежде не была.

В каждом доме люди восхищались нашей парой. Мы действительно подходили друг другу: оба темноволосые, стройные, высокие. В одной из лавочек мы даже купили себе одинаковые дорожные плащи и стали как будто близнецами…

Однажды утром к нам ворвалось множество людей в масках. Я испуганно вскрикнула и попыталась вскочить с постели, но Чарльз меня остановил. Он спросил у тех страшных людей, кто они и зачем явились. Моё потрясение не имело границ, когда человек в маске рассказал, будто некто видел Чарльза, когда тот напал сегодняшней ночью на девушку. Я задрожала и закрыла рот ладонью, чтобы не закричать! Затем вперёд выступил высокий мужчина, представившийся охотником. Он вытащил из-под плаща огромный пистолет и крест. Я онемела от ужаса… Нет! Только не Чарльз!

Уже ни на кого не глядя, я постаралась как можно натуральнее изобразить смертельный страх перед крестом. Это у меня получилось, потому что я и так была на грани безумия. Мужчина отвлёкся от Чарльза и нехорошо посмотрел на меня. В его глазах мелькнула тень узнавания и понимания. Мы с мужем походили друг на друга, а в темноте нас вообще невозможно было отличить! Тот свидетель мог обознаться. Я внимательно следила за движениями людей в масках. Никто не должен был заподозрить Чарльза. Только не это.

Чарльз уже собрался что-то сказать, но я попыталась дать ему понять, что не стоило предпринимать попытки спасти меня. Всё было бессмысленным.

Теперь приговор мне вынесен. Я буду обезглавлена и сожжена. Ничего страшного. Зато Чарльз останется жив… Милый, я тебя люблю… Не держи на меня зла за мой поступок. Мы встретимся. Когда-нибудь, но всё же встретимся. Прощай. И… До встречи в следующей жизни.

………

Я просто стоял там и смотрел, как Элли спасает мою жизнь. Все мгновения нашей недолгой совместной жизни промелькнули у меня перед глазами. Я хотел и не мог ничего сделать. Мне оставалось только производить впечатление обычного напуганного человека. Тяжёлое бремя, для которого у меня едва хватало сил. Я рвался вцепиться в горло каждому из этих убийц. Никто бы и не заметил меня! Однако что-то подсказывало мне стоять спокойно. Я был спокоен даже в тот момент, когда увидел последний взгляд моей Элли. Ей было всего восемнадцать… Так мало и так много для простого человека!

Зато потом я расправился с её палачами. Я убивал их медленно, наслаждаясь видом их крови. Я не выпил ни капли. К чему мне она, отравленная слезами вампира и невинностью человека?

Многие бы осудили меня за мою нерешительность. Но нет, это нельзя было так назвать! Я должен был остаться в живых ради Элли… Она бы не хотела, чтобы её жертва была напрасной. Да, мне стоило спасти её… Я ненавижу дни своего одинокого существования. Я много раз хотел покончить с этим, однако в последний миг останавливался. Нет, нельзя. Я обязан остаться на этом свете, чтобы дождаться падения Гильдии и моего отмщения.

Годы прошли с того чёрного дня. Я перестал встречаться с кем бы то ни было. Я живу просто для того, чтобы жить.

Этот же дневник я передаю моей последней подруге – Скарлетт Маркула. Она позаботится о том, чтобы вампиры не забывали мою Элеонору Митчелл.

Ненавидящий себя и всех, Чарльз Старридж».

====== Горящие в Аду ======

– Красивая сказка, – цинично произнесла я, когда закрыла дневник и прочистила горло, стараясь не подать вида, что узнала фамилию вампира, который был возлюбленным и мужем Элеоноры.

Так вот почему Скарлетт настаивала, чтобы я прочитала эту историю? У Чарльза Старриджа были весомые причины ненавидеть Гильдию. Да и кто бы её не возненавидел, если бы близкого ему человека убили на его глазах? И за что? За притворство. За попытку спасти монстра, который удачно притворился влюблённым. Недаром учёные называли любовь психическим расстройством. Она и правда дурила головы и заставляла людей совершать безумные поступки.

– Сказка? Вовсе нет. Скорее, странная история наполовину сумасшедшей девушки. Умереть ради вампира? Да они сами как ходячие трупы, – резко бросил Эрик, передёргивая плечами.

Я замерла, потом покосилась на него и фыркнула. Было приятно осознавать, что кто-то разделял мои взгляды, пусть и не понимал главного.

– Ты правда ничего не понял?

– А что я должен понимать? Эта Элеонора сошла с ума! Зачем Скарлетт отдала тебе её дневник? Типа ты и Питер… Все дела…

Лукавство в глазах Эрика невозможно было не заметить. Я поморщилась и замотала головой. Я и Питер? Серьёзно?

– Между мной и Питером ничего нет и не будет, так что не мели чушь, – проворчала я добродушно и подтянула колени к груди, обхватив их руками. Очень удобно было так сидеть, особенно в домашних шароварах и просторной футболке.

– И ни разу не было искушения? Говорят, вампиры могут вскружить голову. Если бы я жил на свете лет 200, ни одна девушка не сумела бы устоять передо мной, – хвастливо заявил Эрик и, последовав моему примеру, с ногами забрался на диван. Сразу стало по-домашнему уютно сидеть с кем-то обыкновенным, а с кухни доносится аппетитный аромат стейков… Почти забытая семейная идиллия, и плевать на то, что Скарсгард формально меня предал.

– Тебе не обязательно жить так долго, – не смогла я не признать привлекательность своего шведского гостя. Его высокие скулы и длинные пальцы художника давно привлекли моё внимание в самом низменном смысле.

– О, вот как… Приятно слышать. Так что ты там говорила по поводу смысла истории Элеоноры? Что я упустил?

– В ей поступке логики – ноль, но ей не занимать ума и храбрости. Ради любви она сумела притвориться вампиром, обманула охотников и умерла во имя своего мужа! Но в той же истории есть и другая мысль…

– Какая? Что обычным людям не стоит связываться с вампирами?

Я приподняла бровь и порадовалась, что мне достался такой умный слушатель. Именно это я и хотела сказать, но не понадобилось.

– Ага. И тебе не стоит искушать судьбу. Вдруг тебе уготована та же участь, что и Элеоноре? Только роли немного поменяются?

– А если мне всё равно? – упрямо уставился на меня Эрик, и мне стало неуютно под его пристальным взглядом.

– Что тебе «всё равно»? Решил умереть, что ли? Ради кого?

Скарсгард нахмурился и надолго задумался. Я начала подозревать, что его мыслительный процесс будет протекать ещё долго и не пора ли мне идти на кухню, чтобы накрыть на стол. Впрочем, через полминуты морщинка на лбу Эрика разгладилась, и он усмехнулся, словно пришёл к какому-то выводу. На мой вопросительный взгляд он ответил:

– Я умирать точно не собираюсь: ни ради себя, ни ради Жаклин, ни ради Гильдии тем более. Я считаю, что глупо жертвовать собой во имя чего-то, к чему я не имею никакого отношения. Эта война меня не касается. Я всего лишь наблюдатель, который отправляет отчёты руководству и ни во что не вмешивается лично. Всё остальное – работа охотников.

– Вот и правильно, – кивнула я, довольная словами Эрика. Именно такого человека мне и надо в окружении: никуда не лезет, законы не нарушает, с монстрами в «кошки-мышки» не играет. Идеальное сочетание приятной внешности и чувства самосохранения.

– Свою цель я знаю, но твою совсем не понимаю. Ты почти всё знаешь о вампирах и ликанах, у тебя за плечами стоит мощная организация, в твоём подвале наверняка найдётся целый арсенал, но ты ходишь перед ними на задних лапках. Неужели боишься?

Ну вот, иллюзия адекватности Эрика испарилась так же быстро, как и возникла. Очередной Ван Хельсинг смотрел на меня воинственными глазами и рассуждал о том, в чём не имел ни малейшего опыта. Я бы спокойно выслушала такую тираду от любого охотника, от Аниты или Бартона, даже от того же Джерри, но от Эрика, который понимал в обстановке ещё хуже, чем моя мама в айфонах? Нет уж, чёрта с два я ему это спущу.

– Так, давай по порядку. То есть ты хочешь сказать, что я должна прямо сейчас вытащить из подвала пару зениток, вызвать по рации ФСБ, ФБР, КГБ, ОРБ, а до кучи НАТО и ехать брать штурмом особняки вампиров? Я ни в чём не ошиблась?

– Знаешь, твой сарказм ну вообще не к месту… – проворчал Эрик, но я проигнорировала его слова и положила подбородок на колени с видом великомученицы. Для пущего эффекта я возвела глаза к потолку и печально вздохнула.

– Сколько ты здесь живёшь, умник?

– Почти неделю…

– А как давно ты стал Баффи?

– Эстер, – обиженно произнёс Эрик, но я уже настроилась на промывку мозгов. Опыт общения с Роем показал, что некоторым людям нужно несколько раз повторить одно и то же, чтобы до них дошло. Конечно, можно поступить и иначе – старинным способом взбучки, но вечер был на удивление хорошим и портить его банальным рукоприкладством показалось мне не самой удачной идеей.

– Эрик, я хорошо к тебе отношусь. Наверное, слишком хорошо… Если это ввело тебя в заблуждение, то прости, но ты сам понимаешь, какую ересь несёшь?

– А что? Почему бы тебе не позвать на помощь других охотников? Я могу позвонить Жаклин, попросить её прислать сюда кого-нибудь…

Эрик на полном серьёзе потянулся к телефону, так что мне пришлось вскочить и выхватить трубку из-под его носа. При этом я слегка толкнула журнальный столик, который почему-то с готовностью рухнул ножками вверх, являя миру прикреплённые к нижней части столешницы кинжал, кобуру с пистолетом и… чёрный приборчик с мигающим красным огоньком. Любой человек, даже профан в технике, легко узнал бы «жучок» прослушки.

– Отлично. Просто замечательно.

Я, не обращая внимания на растерявшегося Скарсгарда, решительно отодрала «жучок» от стола и без сожаления размяла рукоятью кинжала, превращая в пластиковую крошку.

– Это не я… – на всякий случай уточнил Эрик, но я и так знала, что это была работа кое-кого другого, кто совсем страх потерял. – Откуда он тут?

– Я знаю, что это не ты пакостишь. Есть у меня пара-тройка знакомых, которые помешаны на контроле. Скорее всего, их проделки. Ну, я им устрою игру в шпионов! Сволочи! Никакого доверия к доброму, милому охотнику…

Я продолжила бубнить ругательства себе под нос, решив не травмировать психику Эрика и не портить впечатление о моей воспитанности. В отношении монстров она почему-то постоянно исчезала, превращая меня в женскую версию портового грузчика.

– Вампиры?

– Они самые, чтоб им пусто было. И ты говоришь, что я должна их убить? Да эти мелкие паразиты не дают мне ни шагу ступить без присмотра. Ради моей безопасности, ага, как же. Сами боятся и не хотят от меня неожиданностей. Чёртовы трусы. Изверги…

Я снова пустилась в долгие и запутанные перечисления достоинств и недостатков семейства Кроссманов, поэтому Эрику пришлось не один раз окликнуть меня, прежде чем я обратила на него внимание и перестала ворчать.

– Теперь они дали тебе повод приехать к ним и поговорить начистоту.

– Уж я-то с ними поговорю! Вот когда вернутся, тогда и поговорю. Так, что они надолго запомнят, как злить охотника и тыкать ему «жучки» в гостиной… Хм… Но сейчас мне некогда заниматься фанатиками. И ты, между прочим, относишься к их числу!

– А я-то почему?

Эрик явно не успел за ходом моей мысли и теперь сидел, нахмурившись.

– А какого чёрта ты завёл разговор о моих целях и убийстве монстров?

Я смела остатки следящего устройства в ладонь и пересыпала их на полку, пока Эрик ставил на место столик и буравил мою спину сердитым взглядом.

– Я не заводил. Я просто задал вопрос, а там ты сама чего-то себе придумала и раздула из мухи слона. Но я правда не понимаю, почему ты тянешь с выполнением задания. Убила бы всех и не мучилась. Да и я был бы в безопасности, чего уж тут говорить.

Я понимала настрой Эрика и понимала, что он был не виноват в моей досаде и злости на него, особенно на его вопросы.

В первые полтора года, проведённые за обучением в Гильдии, я стремилась взяться за дело, убить как можно больше монстров, заслужить славу и уважение у старожил нашего ремесла, но потом… Это прошло само по себе. Возможно, всему виной был юношеский максимализм или влияние мужского окружения, однако по моей вине погиб человек. Тогда ещё первый человек.

Это случилось на моей первой в жизни серьёзной охоте. Я отвлеклась на сообщение от подруги и не заметила, как ликан подобрался слишком близко к детской площадке. Когда меня окликнули, ребёнок, пятилетняя малышка, уже была растерзана волком на моих глазах. С тех пор я переборола в себе жажду приключений, словно повзрослев лет на 10. А теперь Эрик проходил эту стадию «Всемогущества», когда большинство молодых охотников погибали из-за синдрома ЧСВ*. И точно так же каких-то пару недель назад поступал Рой, но ему повезло, что его вовремя спасли и вытащили из воронки под названием «азарт». А я не могла позволить Скарсгарду стать таким же дураком, считающим охотников и Гильдию бессмертными солдатами, которые могли убивать монстров пачками.

– Ты любишь свою работу? – неожиданно спросил Эрик, ставя меня в тупик.

Я и сама точно не знала, что чувствовала по отношению к своему занятию. Да, меня привлекали оружие, путешествия по стране, новые знакомства и бурлившее в крови ощущение опасности на каждой охоте. Но, с другой стороны, отнимать жизни по чужому велению, видеть, как в глазах приятелей по службе гаснет свет… Это вызывало тоску и отвращение к самой себе. К тому же постоянные травмы… Я устала считать шрамы, полученные в тех местах, где простые люди предпочитали не появляться. Но кому-то же нужно было чистить этот грязный мир от монстров? Такова была философия всех охотников – если не мы, то кто?

– И да, и нет. Скорее всего, да.

– А как ты относишься к вампирам? Восхищаешься ими или ненавидишь?

– А как ты сам думаешь? И вообще, не лезь не в своё дело! – огрызнулась я, не совсем понимая, что именно в словах Скарсгарда вывело меня из себя. Тон? Смысл? Желание подколоть меня? Уличить в дружелюбии к монстрам? Один чёрт, мне захотелось на секунду потерять память, моргнуть и стать другим человеком.

Чтобы не видеть глаза Эрика, мне пришлось переместиться к окну и посмотреть на улицу, вспомнив о приготовленном на кухне ужине. Вот только после подобных разговоров аппетит куда-то пропал.

– Да я понимаю, что ты их не любишь. Мне любопытно, почему? У всего должна быть причина, – чересчур мудро для девятнадцатилетнего парня сказал Скарсгард и опять сел на диван. – Я так понимаю, ты прошла через многое. Жаклин упоминала, что ты на полгода исчезала из жизни Гильдии и вернулась совсем другой. С тех пор ты никогда не берёшь задания, где тебе нужно работать с кем-то в команде. Ты психологически закрылась, никому ничего не рассказываешь и согласилась быть наставницей новенького, хотя на тебя никто не рассчитывал. Мне кажется, сейчас ты видишь мир чёрно-белым и держишься чёрной стороны, потому что за что-то себя наказываешь. Я прав?

Жаклин действительно многое рассказала Эрику, но, к счастью, не всё. Тем не менее, чем больше я слушала его, тем больше убеждалась, что он во многом был прав. Признавать это я ни за что бы не стала, но мысленно сделала выводы. Да, скорее всего, я действительно наказывала себя за ошибки прошлого и запрещала себе быть нормальным живым человеком. С работой охотника это просто – если убиваешь монстров, значит всё хорошо; если сидишь в углу и жалеешь себя, значит пора идти к Жаклин за новым заданием и возвращаться к первому пункту девиза.

И всё же слова Эрика задели меня за живое и вытащили из коробочки с эмоциями нелюбимую мной печаль, смешанную с чувством вины и злостью на саму себя. Какое право имел этот двуличный человек лезть ко мне в душу и копаться в моём прошлом?

– Всё-то тебе, непосвящённому, просто, всё-то тебе понятно и по полочкам разложено. А ведь ты ничегошеньки не смыслишь в охоте и монстрах, на которых ведётся охота! Мир и правда чёрно-белый. Я отдала службе в Гильдии много лет и заплатила сполна за право находиться в рядах охотников. Мне странно слышать нотации из уст того, для кого самым страшным событием было проснуться на вечеринке в обнимку с тремя студентками, а самым страшным зрелищем – раздавленный машиной голубь. Ты ни разу не попадался в лапы монстров, ты никогда не ходил в заведомо провальные миссии, так что ты не сможешь понять меня и то, через что я прошла!

Я и не заметила, что начала повышать голос, пока не увидела выражение лица Эрика. Из-за вечернего освещения его глаза выглядели испуганными и какими-то усталыми, а губы сжались в тонкую полоску. Скарсгард держал руки ладонями вверх, словно хотел рассмотреть свои мозоли и пару шрамов, оставшихся, похоже, от стекла. От него веяло тоской и обречённостью, так на него не похожими. Это заставило меня поперхнуться и замолчать. Что я наделала? Никогда раньше я не позволяла себе сорваться на другого человека.

– Прости, что влез в твою жизнь. Я просто хотел разобраться, почему такая хрупкая, но сильная девушка, как ты, решила посвятить свою жизнь убийствам и охоте на чудовищ. Мне не стоило говорить об этом после такого напряжённого дня.

Эрик нарочито медленно встал и в несколько шагов сократил разделявшее нас пространство. Когда он наклонился ко мне и дотронулся до моей щеки удивительно тёплой ладонью, я буквально оцепенела и не могла отвести от него широко распахнутых глаз. По коже побежала стайка мурашек. Я зажмурилась, уже не удивляясь собственным ощущениям. Да, Эрик очень сильно напоминал мне более молодую версию Кристиана, но было в нём что-то своё, истинно его: мягкость, решимость, надёжность и верность. Привыкшая во всех видеть угрозу, с Эриком я хотела забыть об этом и впервые за многие годы стать прежней наивной девочкой, которая верит в людей и красивые сказки о любви с первого взгляда.

– Извини меня. Иногда я могу сказать совсем не то, что думаю на самом деле… – попросил Эрик тихим успокаивающим тоном.

– Я тоже… – ответила я на выдохе.

Внутренний голос орал благим матом, твердя о моей непроходимой тупости. Я подвергну Эрика смертельной опасности. Я дам Александру оружие против меня, как он тогда, в школе, дал мне серебряный кол. Но я так устала держать себя в руках и быть охотником без совести и жизни, что на один вечер, на одну ночь решила забыть об этом и поддаться инстинктам. Поэтому, стоило Эрику приподнять мой подбородок, я сама поцеловала его.

*ЧСВ – Чувство Собственного Величия, психологический термин.

====== Ни дня без происшествий! ======

– Если ты не перестанешь на меня пялиться, я замотаю тебя в штору и выставлю за дверь. Ты что, никогда не видела, как переодевается парень?

Вчера мне исполнилось 16 лет. Сегодня я сижу в комнате Кристиана и наблюдаю за его приготовлениями к охоте. Он крутится перед зеркалом и пытается застегнуть молнию на куртке, но подкладка попала в замок, и «собачку» намертво заклинило.

– Может перестанешь мне угрожать и позволишь помочь?

– Эстер, у тебя руки не оттуда растут. Я видел, как ты пришивала себе пуговицу на штанах. Если я навсегда буду замурован в этой куртке – это будет на твоей совести.

– Крис, я тебе этого никогда ещё не говорила, но ты идиот.