Текст книги "Исповедь убийцы (СИ)"

Автор книги: Megan Stenford

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 68 страниц)

– Странно слышать такой совет от того, кто спать не может.

– Не забывай, что мы все были когда-то людьми. Ни один вампир не родился самим собой.

Моника хитро прищурилась и приложила палец к губам.

Я так и не поняла, каким образом у неё на парте появился учебник, но, когда в следующее мгновение прозвенел звонок, миссис Сальман было не к чему придраться.

*20 ярдов = 18,28 м

====== Не-реальная угроза ======

– Питер сказал, вы уезжаете.

Я воспользовалась тем, что миссис Сальман отвернулась к доске, чтобы начертить какую-то схему, и решила задать Монике несколько вопросов. Всё равно она скорее делала вид, чем действительно слушала учительницу, хотя послушно конспектировала её слова в толстую тетрадь. Почерк у вампирши был очень красивым по сравнению с моим, куриным: вытянутые буквы со множеством завитков легко читались и стояли ровными рядами, никуда не растекаясь и не перепрыгивая со строчки на строчку, как частенько происходило с моими, когда я торопилась.

– Ага, – прошептала Моника, едва шевеля губами и щурясь от яркого света ламп. – Разомнёмся, тряхнём стариной, избавим моего брата от твоего влияния. Он и так совсем расслабился, поверил, что ты с ним «дружишь».

– Как будто это плохо – общаться с адекватным охотником. Тебе тоже стоит поучиться вежливости. Глядишь, тогда всё будет хорошо, – ответила я почти без обиды. Другого отношения от сестры Питера я не ждала.

– Эстер, я тебя вижу насквозь. Думаешь, если Симона и Питер тебя защищают, а всякие там Нэнси потакают твоим прихотям, то и я должна перед тобой заискивать? Так вот, охотница, не на ту напала. Да, я держу себя в руках, но быть с тобой милой не обязана.

Глаза Моники сверкнули, но вампирша сумела быстро взять эмоции под контроль и нейтрально улыбнуться. При этом её показательного выступления оказалось достаточно, чтобы отбить у меня всякое желание устраивать ей допрос на виду у всего класса.

– Хорошо, Моника, я тебя поняла. Ответь на один вопрос, а потом можешь сколько угодно строить из себя мессию: почему именно вы преследуете Александра? В округе полно готовых на всё вампиров, которых давно пора приструнить или направить их энергию в нужное русло. Зачем посылать вас, ведь под вашим присмотром находится сразу несколько районов Стоунбриджа?

– И что? Ты думаешь, твердолобые кочевники справятся? Или Морганы, чьим призванием всегда был суд, а не поиск? Не смеши меня. Тут рыбка покрупнее и позубастее, чем какой-нибудь вампир-преступник, устроивший массовую резню в торговом центре! – милостиво произнесла Моника. – Теперь ты довольна? Только мы в состоянии выследить Александра и привести его на суд Маркула.

– Ладно, согласна. Кажется, я вообще зря начала разговор об охоте...

– Кроссман! Хайд! Прекратите болтать! Осталось двадцать минут до конца урока! Имейте совесть. Свои проблемы можете решить на перемене, но не в этом классе.

Гневный голос миссис Сальман вернул меня с небес на землю, то есть дал понять, что мы с Моникой были в кабинете не одни.

– Помни о нашем уговоре: держись подальше от моей семьи со своими грязными мыслями, – одними губами произнесла вампирша.

Я прищурилась, после чего кивнула и постаралась сосредоточиться на теме урока. К моему несказанному удивлению, она резко отличалась от того, что было написано бисерным почерком на доске. Я уловила самый конец фразы миссис Сальман – что-то о поэзии. Затем она расправила плечи, улыбнулась со смесью предвкушения и ехидства и… поставила меня в тупик заданием на дом.

– Я бы хотела, чтобы каждый из вас приготовил несколько любимых стихотворений и рассказал их в классе. Надеюсь, возражающих не будет? – Она выразительно посмотрела на нас с Моникой, но мы лишь молча склонили головы в знак согласия. – Отлично! Тогда завтра мисс Кроссман и мисс Хайд первыми порадуют нас красивым прочтением стихов.

Я в шоке распахнула глаза и только собралась замотать головой, протестуя, как прозвенел звонок, и довольная учительница вышла из класса, ни на секунду не задержавшись. И вот что мне теперь делать?..

– Посмотрите на нашу королеву! Что, страшно стало, да? А не надо болтать на уроках!

Эту злую фразу, конечно же, произнесла Жюстина, намеренно повышая голос со своей любимой первой парты. Несколько девчонок-подлиз засмеялись.

– Закрой рот, дорогая, – сказала я совершенно спокойно на вид, но на самом деле с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на выскочку.

Видимо, волнения из-за Александра плохо сказались на моей психике. Нервы сдавали позиции почти без боя.

– И что ты мне сделаешь? Позовёшь Питера Кроссмана и спрячешься у него за спиной?

Вопрос был задан насмешливым тоном, который мгновенно вывел меня из себя. Только Моника могла удержать меня на месте, и она это действительно сделала, с виду просто схватив за руку, одновременно с этим отсекая мне все подходы к Жюстине и её слишком правильной мордашке. Я почувствовала чудовищную силу вампирши всего лишь через секунду после того, как заметила синяки на запястье, и перестала вырываться. Всё равно это было бесполезно.

– Ну что ты делаешь, Жюстина? Шла бы ты отсюда, пока всё хорошо… – негромко пожелала Моника, прищурив свои глаза цвета расплавленного хризолита.

– Тоже защищаешь её? – не унималась Жюстина.

Теперь на нас смотрел весь класс, и мне от этого стало тошно. Конечно, жажда зрелищ всегда была в крови у любого подростка, а в восемнадцать лет… Тут уже тушите свечи. Никто не мог устоять перед очередной разборкой, грозившей перерасти в девичью потасовку. Хм… Да я и не была против того, чтобы немного размяться, а заодно размазать симпатичный носик Жюстины по её гаденькому личику.

– А почему бы и нет? Что плохого в том, что я помогаю закрыть рот дешёвым куклам, которым богатые родители покупают любую игрушку, лишь бы от них отвязаться? Или я ошибаюсь?

Жюстина исподлобья посмотрела на Монику с пугающей ненавистью во взгляде.

– Кукла лучше наивной овечки, – прошипела она сквозь зубы, наводя на мысль о смертоносных гадюках.

– А волк во сто раз лучше змеи, – метко добавила Моника, разворачиваясь, чтобы уйти, и беря меня под руку.

– Не надейся, что я стану терпеть тебя в этой школе. Тебе здесь не место.

Последние слова Жюстины полетели мне в спину, будто кинжалы. Я молча убрала в сумку учебник, тетрадь и ручку и вышла из класса следом за Моникой. Неприятный осадок остался, хотя общую картину уныния новый пинок судьбы не испортил. День не задался ещё с полуночи, поэтому я не надеялась на чудо и не верила в него даже крошечным кусочком души.

– Что на неё нашло? – спросила я, когда мы с Моникой подошли к коридорному окну и выглянули на улицу.

В воздухе за стеклом порхали крупные снежинки, ложась на землю пушистым одеялом. Ветер исчез, даже выглянуло солнце. От его тёплых лучей местами начали появляться проталины с небольшими лужами, в которых лениво плавали маслянистые пятна от стоявших перед школой машин.

– Не знаю, что на неё нашло. Я не разбираюсь в людской психике и вообще в психике. Это целиком и полностью дело Дженис Маркула.

– А есть хоть какие-то предположения?

– Думаю, это связано с тем, что, когда ты ещё не появилась в городе и школе, Жюстина проявляла некоторый интерес к Питеру. Надеюсь, ты меня понимаешь. Но после встречи с тобой брат перестал её замечать, а сегодня ваш разговор при всех заставил Жюстину забыть обо всём, кроме своей ревности. Ты представить себе не можешь, насколько она рассвирепела, увидев взгляды между вами.

– И что теперь делать?

Перспектива обрести врага ещё и в лице одноклассницы не радовала. Как будто и без этого у меня не хватало проблем!

– Представь, что это просто досадное происшествие. Жюстина всё равно рано или поздно отстанет, когда увидит, что тебе всё равно на её подколы.

Я рассеяно кивнула, глядя поверх плеча Моники. Её слова долетали до меня слабым шумом прибрежных волн, медленно отодвигаясь в сторону под действием реальности. Вампирша это мгновенно раскусила и посмотрела туда же, куда и я.

По коридору в нашу сторону стремительно шёл Питер, чуть ли не срываясь на бег, и его лицо выражало высшую степень озабоченности, если не сказать – испуга.

– Питер? – напряжённым голосом позвала Моника, когда он подошёл достаточно близко, чтобы их разговор не выглядел странно. – Что такое?

– У меня плохие новости. Очень плохие новости!

– К нам едет ревизор? – не удержалась я от колкости, опять же привезённой отцом из его поездок.

Правда, после озвученного мной вопроса мне стало стыдно. Ничего, мне можно. У меня был стресс, а видеть вытянувшиеся лица Кроссманов оказалось так забавно.

– Рассказывай, – проигнорировала мою фразу Моника. – Что ещё стряслось, кроме того, что хуже уже некуда?

– Оказывается, есть, Моника! Смотри, что я сорвал с доски объявлений. Готов поспорить, что этого не было, когда начался урок.

Питер протянул нам обычный лист, вырванный из тетради на пружинке, на котором неровным (явно поддельным) почерком кто-то написал всего несколько строк.

«Кто хочет узнать тайну Питера и Моники Кроссман? Я могу продать свои знания за уютный вечерок завтра. Почему они боятся снимать очки на солнце? Почему говорят такими голосами? Как их фото нашлось в газете начала двадцатого века? Вы всё узнаете…

P.S. Предупреждаю господ Кроссманов, что записка – всего лишь копия! Уничтожать её бесполезно».

Буквы плясали перед глазами, дразня и виляя старомодными завитушками. Я не удержалась и присвистнула, за что меня наградили парой злых взглядов и лёгким тычком под рёбра.

– Что за чёрт? – прошипела Моника, разрывая записку в клочья и бросая их на подоконник. – Кому может понадобиться такой низкий шантаж?

– Не имею представления, но это серьёзно! Если люди узнают о нашем существовании, начнётся паника. А от этого появятся слухи. И… приедут Маркула, чтобы осудить нас, как раскрывших тайну. Дело плохо…

Глаза Питера превратились в два колодца с чернейшей водой. Моника судорожно хватанула ртом воздух и замерла, словно мраморная статуя.

– Вы даже не догадываетесь, кто мог разгадать вашу тайну? – спросила я удивлённо.

Что могло быть проще, чем эта «загадка»? Но я не могла допустить, чтобы Кроссманы пострадали раньше времени. От кого? От Жюстины, конечно. После сегодняшней сцены после литературы я была готова поверить в её вину и собственноручно подписать ей смертный приговор. А таким он и станет, если эта кукла не прекратит строить из себя пуп Земли и местную всезнающую.

– Неужели не поняли? Подсказываю: у неё длинные ноги, нет мозгов, зато огромное самомнение…

– Жюстина? – удивился Питер. – С чего ты взяла?

Я была приятно поражена как ответом Кроссмана, так и тем, что смогла дать однокласснице такой хороший словесный портрет. Это было легко и неожиданно действенно. В плане узнавания.

– Она точно с цепи сорвалась. Устроила скандал, пригрозила Эстер, что она больше не сможет учиться в школе. Что ей здесь не место и дальше в том же роде. Я поставила её на место, но всё-таки она настроилась на войну...

– Если это сделала Жюстина, то откуда она взяла газету? Я уничтожил все упоминания о нас ещё тогда, когда Эстер поехала в библиотеку и прочитала газеты Скарлетт!

– А сам Джерри не мог сказать о статье? – догадалась Моника, лишая меня удовольствия снова ощутить себя ясновидящей.

– Он же терпеть не может Жюстину после той истории. Она ведь была его девушкой, – возразил Питер.

– Зато он брал газету домой. Скарлетт только ему позволяет это делать, потому что знает, какой он аккуратный с бумагой и приставучий с людьми. А Жюстина знает дом Джерри не хуже него самого. Она могла воспользоваться отсутствием хозяев и сделать копию, закрывшись в спальне Хэйслипа. Как тебе такая версия, дорогой братец?

– Логично. Какая ты сегодня догадливая, сестрёнка.

– Нужно обыскать дом Жюстины, – решила высказаться и я, пока меня не оставили за бортом. – Но как это сделать? У них же есть соседи, а среди них обязательно отыщется и любопытная бабулька, которая не отлипает от окон ни днём, ни ночью!

– С этим проблем не возникнет. Поверь, нам не впервые залезать в чужие коттеджи. Ни одна сигнализация нас ещё не остановила, а бабушки... Не думаю, что такие живут рядом с Джерри. У него на них аллергия… – Моника вернулась к приятным воспоминаниям из своего криминального прошлого, заставляя меня улыбнуться схожести наших проделок. – У тебя есть водительские права?

– Конечно. А что?

– В общем, заключаю с тобой личный договор о неприкасаемости друг друга. Ты терпишь меня, я терплю тебя и помогаю по возможности. Так вот, когда мы полезем за газетой, ты будешь ждать нас в машине позади дома, чтобы помочь в любой момент убраться оттуда и предупредить об опасности.

– Ждать вас? А нельзя мне тоже присоединиться?

Ждать и бездействовать я ненавидела.

– Нет. Ты не вампир и не взломщик, – возразила Моника. – Мы сами справимся, а ты будешь нашей страховкой на случай неожиданностей.

– Когда полезете? – спросила я встревожено, но не удержавшись от смеха над нелепостью вопроса.

– В четверг, то есть послезавтра. Никого не будет дома весь день, я случайно подслушал разговор твоего шустрого друга. Хотя… В записке сказано, что секрет раскроется завтра вечером! Проклятье! Она всё предусмотрела. Придётся сегодня.

– Сегодня я не смогу вам помочь, – замотала я головой, поминая недобрым тихим словом собственное гостеприимство и любовь к знакомствам. – Я договорилась встретиться с сёстрами Маркула. Отказаться с ними увидеться, наверное, не лучшая идея.

– Да. Ты права. Хм… А что, если сегодня, но поздней ночью? Мы умеем передвигаться совершенно бесшумно и не потревожим Хэйслипов.

Мысль Питера мне понравилась, но существовало одно важное «но» – моя драгоценная мама. Пожалуй, побег из дома она бы не одобрила.

– Тамина? – проницательно заметила Моника, когда увидела на моём лице тень сомнения. – Ей мы можем сказать, что ты идёшь к нам с ночёвкой. Не думаю, что она будет против этого. А завтра утром все вместе поедем в школу.

– Вот как? Ночёвка?.. Ну, мне нравится эта идея, так что я согласна.

====== Ничего особенного. Или наоборот... ======

Настойчивой трели звонка я не слышала ровно до тех пор, пока Питер со смехом не пихнул меня локтём. За это он был награждён моим злобным взглядом и попыткой толкнуть его в ответ, впрочем, ничем существенным не закончившейся.

Некоторое время после наступления тишины, которая бывала только после начала урока, я шла за Моникой на буксире, не понимая, куда меня вели. Только у класса итальянского в мою непутёвую голову пришла мысль, что без вампирши я бы опоздала ещё сильнее, а ведь каждого опоздавшего мистер Браун заставлял громко петь гимн Италии без малейшего акцента, музыкально правильно и с одухотворённым лицом. С этим заданием обычно не справлялся никто, кроме двух моих чересчур идеальных для людей знакомых. Питер с Моникой отлично говорили по-итальянски, в своё время прожив в Неаполе около десяти лет (да-да, я не просто так читала досье). Так что было неудивительно – брат с сестрой гораздо лучше, чем сам мистер Браун, владели итальянским, вызывая уважение у учителя и зависть у менее одарённых одноклассников, включая и меня, чьи познания в иностранных языках сводились к скандинавским рунам, письменной латыни и великому множеству бессвязных предложений на испанском, французском, русском, украинском и т.д. В общем, на всём, что я могла услышать по телевизору или прочитать в книгах.

Мы с Моникой и Питером быстро проскользнули на свои места и приготовились слушать монотонную лекцию самого скучного в школе учителя. О его «таланте» усыплять слагались легенды, ему постоянно приходилось повышать голос, бегать по классу и ворчать на учеников, чтобы они не смели закрывать глаза. Особо хитрые уже давно специально прятались за буйно разросшимися папоротниками и плющами, надеясь таким образом избежать участи быть разбуженными плюющимся слюной мистером Брауном. С его потрясающей манерой вести занятия к нему все относились с опаской и пренебрежением, создавая в своих головах какой-то странный образ итальянца – нечто среднее между Морфеем, котом и пульверизатором для обрызгивания растений.

И как же я удивилась, а вместе со мной и львиная доля класса, когда мистер Браун после нескольких минут рассказа о жизни композитора Джузеппе Верди включил магнитофон, и всю оставшуюся часть урока мы слушали музыку! Некоторые парни, считавшие себя надеждой школы (стереотип для игроков в футбол), откровенно зевали, разговаривали вполголоса и здорово мешали сосредоточиться. Конечно, к Верди я относилась прохладно, редко слушала его произведения, но из любви к классике была возмущена поведением одноклассников. Хотя ввязываться в нелепую ссору не хотелось, поэтому я помалкивала и, положив голову на руки, уткнулась лбом в стол.

– Видишь, какой милый подарок сделал нам мистер Браун, – прошептал мне на ухо Питер, а Моника, сидевшая перед нами, согласно кивнула, будто в такт «La traviata»*. Я снова ощутила лёгкую нотку зависти к потрясающему слуху вампиров. Человек бы ничего не услышал.

– Слушай, а ты был знаком с Верди? – спросила я первое, что пришло мне в голову.

– С Верди? – переспросил Питер. – Надо подумать… Со Страдивари точно… То есть, я просто видел его живьём, когда ещё не жил в Италии, а был там проездом. И да, я встречался с Вивальди. Было дело. Ну, а с Верди мы с Моникой и правда знакомы! Мы ходили на итальянскую премьеру его оперы «Аида», которая состоялась в Милане спустя полтора месяца после Каирской! На той была Симона, которая не захотела брать нас с собой по каким-то туманным причинам. Кстати, «Травиата», которую мы сейчас слушаем, это тоже опера.

– А как переводится? – спросила я с небольшой толикой любопытства, совершенно не надеясь на ответ.

Неужели Питер видел столько знаменитых людей вживую? Не верилось, конечно, хотя я прекрасно знала, что он был вампиром, которому исполнилось до чёрта много лет.

– «Падшая женщина». Знаешь, для тех, кто любит историю и оперу, нет ничего интереснее. Сейчас редко встретишь по телевизору такие захватывающие вещи…

– Питер, – тихо прошипела Моника, не оборачиваясь. – Прекрати вспоминать прошлое! Поверь, это не так увлекательно, как тебе может показаться. У нас не урок истории.

– Прости.

– Стоп, – остановила я их чисто семейную перебранку, которая вполне могла затянуться, учитывая характер обоих Кроссманов. – Вот ты говоришь, Питер, что встречался со Страдивари, но как это произошло? Тёмных очков тогда ещё не изобрели, а ты был слишком молод, чтобы спокойно переносить солнечный свет!

Я впервые заметила неувязку в безупречном рассказе Питера и осталась этим вполне довольна. Не каждый день представлялся случай подколоть вампира.

– Верно. Но ты забыла, Эстер, что я испытываю неудобства только на ярком солнце. А тогда был обычный пасмурный день, небо затянуто тучами, даже накрапывал небольшой дождь. Отличные условия для прогулок по городу.

– Понятно. Кажется, я не учла этот вариант.

Я постаралась как можно невиннее улыбнуться, не забывая карем глаза следить за мистером Брауном, который снова начал подниматься со стула, чтобы сделать обход класса и попутно написать пару замечаний совсем уж обнаглевшим ученикам. Мне было всё равно на это, но вот Тамина почему-то по-прежнему ревностно охраняла мои тетради от записей красной пастой и ворчала на меня за каждую плохую оценку или небольшую ремарку. Получать от неё нагоняй не входило в мои планы, поэтому я сделала милое лицо и даже умудрилась записать пару фраз об опере исключительно ради душевного успокоения.

– Не учла, конечно же, – с тихим смешком согласился Питер.

– Мне простительно. Я же просто человек!

– Ты не просто человек, – неожиданно серьёзно возразил Питер. – Ты гораздо интереснее любого из тех, кто живёт в этом городе. Люди вокруг погружены в мелочные заботы. Они проще тебя. Ты – охотница, а попасть в Гильдию и выжить после стольких заданий очень сложно, если ты человек посредственный.

Я опустила глаза и даже немного покраснела. От слов Кроссмана стало приятно и как-то легко на душе. Неужели он считал меня особенной? Что ж, такой актрисы, как я, ему, наверное, ещё не попадалось.

– На следующее занятие прошу приготовить рефераты о любой опере Верди, – сказал вдруг мистер Браун, довольно щуря и без того узкие глаза и зорко вглядываясь в поисках недовольных. Обычно для них он придумывал ещё пару-тройку заданий, бонусных, но безоценочных. Так что все терпели с каменными лицами, зная, что до звонка остались считанные минуты.

И их надежды оправдались – знакомое дребезжание донеслось даже сюда, в этот кабинет, затерянный среди одинаковых маленьких коридорчиков, в которых я путалась всю первую неделю учёбы.

– Пошли, – тихо прошептала мне на ухо Моника, вырывая из приятных мечтаний о жареной курице и менее приятных – об отчёте для Жаклин. Я посмотрела на вампиршу, потом скосила глаза на стул рядом с собой, но никого там не увидела. – Он ушёл следить за Жюстиной, – ответила на мой немой вопрос сестра Питера.

– Ясно.

Я кивнула и встала. Учебники оказались заботливо уложены в сумку, поэтому мне оставалось только взять её и выйти из класса вслед за Моникой. Она двигалась по шумному коридору с потрясающей грацией, ловко лавируя между учениками. Мне же приходилось пыхтеть за ней, изо всех сил стараясь не врезаться в кого-нибудь по пути.

– Эстер, стой! Подожди!

Меня догнала Анита, как на буксире таща хмурого Джерри. Он поджал губы и демонстративно проигнорировал моё присутствие. Радовало только одно: Монику он тоже старательно не замечал. Я с недоумением посмотрела на приятеля, стараясь поймать его взгляд, но потерпела фиаско.

– Наверное, я пойду. Увидимся в классе, – прошептала сестра Питера мне на ухо, как-то то ли кивнула, то ли дёрнулась Аните и заспешила по коридору, ни разу не притормозив. Я проводила её печальным взглядом, потому что стоять рядом с ликаном и обиженным на весь свет человеком было удовольствием сомнительным. Даже очень.

– Привет, ребята, – поздоровалась я с излишней бодростью в голосе и прижалась к стене, чтобы пропустить галдевшую группу футболистов. Судя по обрывкам их разговора, они дружно обсуждали, куда бы пойти после очередной игры. Я смерила их удивлённым взглядом: они отлично знали, какой бар выбрать, но почему-то строили из себя королевских персон и кривили носы. Пусть их поведение и соответствовало поведению старшеклассников, которые из всех сил пытались быть взрослыми, я всё равно решительно их не понимала.

– Снова сдаёшь кросс? – ехидно поинтересовалась Анита.

– Ты о чём? – отозвалась я рассеянно.

– Куда-то бежишь вслед за Моникой. Ей-то простительно, но тебе…

– А что мне? Отстать от неё легко, а вот найти в этом муравейнике почти нереально.

– У тебя сейчас тригонометрия? – впервые подал голос Джерри, всё ещё делая вид, будто говорил с пустотой.

– Кажется, да.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить своё расписание и какую-нибудь пакость, которую я могла подкинуть Хэйслипу. Как назло, ничего важного в голову не приходило, из чего я сделала вывод, что Джерри сам нафантазировал себе очередную гадость, лишь бы обелить имя Аниты и заляпать грязью наши с Кроссманами.

– Тогда пошли. Я тебя провожу. Кстати, что это был за листок на доске объявлений?

Я буквально остолбенела от смеси ярости и растерянности. Ещё один? Когда Жюстина успела? И почему Питер это допустил? Он же следил за ней по уверениям Моники. А, впрочем… У нас же были уроки в разных классах, поэтому она могла легко приклеить записку снова, воспользовавшись нашим отсутствием. Но ведь Питер только что оторвал листок и принёс его нам с Моникой! Значит, Жюстина решила проявить настойчивость, при этом сильно рискуя. Или она правда не думала, что мы догадаемся, кто этот осведомлённый шантажист?!.. Мда уж, собственные одноклассники меня порядком удивляли.

– Можешь передать его мне?

Мой голос едва заметно дрогнул, выдавая волнение.

– А ты отдашь записку вампирам?! – мгновенно «взорвался» Джерри, и я поняла, почему он так странно себя вёл по отношению ко мне. Кое-какие личности, похоже, до сих пор обижались из-за того, что их гениальный план по охоте на монстров сорвался.

– Поверь, так будет лучше, – попыталась я сгладить обстановку. – Они смогут разобраться со всем этим гораздо быстрее нас! Мы уже начали думать, что делать дальше.

Джерри упрямо замотал головой в знак протеста. Что за упёртый осёл! Неужели он думал, что Анита решила бы вмешаться в дела вампиров? Зря надеялся. Ликаны ясно дали понять, что у них была единственная точка соприкосновения с «ночными охотниками» – Александр Маркула своей психованной персоной.

– Я догадался, кто это написал. И я не хочу, чтобы этот человек пострадал!

Этим замечанием Джерри поставил меня в тупик.

– Что? Ты с ума сошёл?

– Я знаю, кто занялся этими записками, но я не собираюсь говорить тебе. Ты же сразу побежишь докладывать.

– Я никуда не побегу, идиот! И ты вообще понимаешь, что говоришь?! Твой драгоценный человек только что подписал себе приговор. Я с трудом уговорила Питера не сворачивать ей шею!

Да что на него нашло? Устраивал сцены, будто мы женаты уже лет двадцать. И молол такую ерунду, что как только Анита умудрялась стоять с серьёзным лицом…

– Не верю. Впрочем, вы, кажется, сами всё знаете. Забирай записку, мне она не нужна. Увидимся позже. Кажется, у меня пропало желание тебя провожать.

Джерри развернулся и ушёл, налетая на людей и сверля их злобным взглядом так, что никто ему и слова плохого не сказал.

Листок у себя в руке я даже читать не стала, просто разорвала на мелкие кусочки. Они полетели на пол так же, как и снег за окном пару часов назад.

– Не обижайся на него, – тихим голосом сказала Анита. – Ему сейчас сложно. Важные решения принимать всегда тяжело.

– Да я всё понимаю, но ведь неприятно. Я не виновата, что у него такое настроение, а он срывается на мне. К тому же Жюстина и правда перегнула палку. Что ей стоило промолчать?

– Не думай об этом. Лучше пойдём на урок. Я провожу тебя, а потом, после школы, можем сходить погулять, подышать свежим воздухом, посплетничать.

– Давай.

Я растянула губы в улыбку и пошла рядом с Анитой. Вожак ликанов довольно щурилась, будто этот противный разговор придумала она. Мерзко. Почему неприятности сами находили меня, когда в жизни наступала относительно белая полоса? Это ведь было несправедливо. Всем радость, а мне стоять где-то на задворках, ожидая своей очереди за праздничным пирогом.

– Мисс Хайд! – воскликнул мистер Льюис своим фирменным приторным голосом, от которого лично у меня сводило челюсти. Неужели он тоже решил сделать меня корзиной для эмоционального мусора? Нет уж, это какое-то свинство получалось! Не надо мне такого счастья. – Видимо, звонка для Вас не существует.

– Почему? – спросила я спокойно и тихо.

– Потому что он прозвенел несколько минут назад, а Вы оказались в классе только сейчас. Из-за чего, если не секрет?

– Решала личные дела. Такой ответ Вас устроит? – рявкнула я, подпустив в голос немного стали. – Или Вы тоже решили сделать меня козлом отпущения, чтобы выместить на мне плохое настроение? Так вот, большая просьба этого не делать. Мне уже хватило, спасибо. Добавки не надо.

– Что, простите? – Серый математик в неизменном потрепанном костюмчике даже отшатнулся, настолько его поразили мои слова, и я в который раз подумала, что во мне пропадала великая актриса. Теперь я могла прямо во время урока выбежать из класса и поехать домой сочинять нормальный отчёт. – Я не собирался на Вас давить. О чём это Вы? Милочка, для таких нервных людей придуманы лекарства. Будьте любезны, успокойтесь!

– Тогда можно мне полчаса покоя?

Я выпрямилась, поджала губы и с вызовом посмотрела на математика. И вдруг мне в глаза бросилась знакомая фигура той, благодаря кому мне стало ещё хуже жить в этом городе.

Жюстина оказалась совсем рядом, прямо передо мной. Её лицо привычно выражало насмешку, которая вывела меня из себя. Словно во сне я услышала хлопок и только после этого поняла, что закатила надменной красавице звонкую пощёчину. Звук раздался в полной тишине, поэтому все вздрогнули. Все, кроме онемевшей от неожиданности и ярости Жюстины.

Я не собиралась устраивать нелепых сцен, но тут… не удержалась от удовольствия отомстить.

– Ты за это ответишь… – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Я уничтожу тебя и твоих уродов. Вы никогда и нигде не найдёте покоя.

– Правда?

Мне стало весело настолько, что класс засиял яркими красками.

– Перестань закатывать истерики! – громко сказала Жюстина, а потом понизила голос до едва различимого шёпота, пользуясь онемением математика и гулом в классе. – Думаешь, я не знаю, кто ты и твои друзья? Да я вас в порошок сотру…

– Ты в этом уверена? – произнёс Питер, вскакивая со своего места и в несколько больших шагов оказываясь рядом со мной. Его взгляд требовательно впился в лицо моей оппонентки, которая, как я поняла, только ради него решилась на эту дурацкую затею с записками и прилюдными унижениями. – Я сделаю с тобой что угодно, лишь бы ты замолчала и прекратила угрожать мне, моей семье и моим друзьям. Если ты знаешь, кто перед тобой, то хотя бы подумаешь в следующий раз, прежде чем раскрывать рот в нашем с Эстер присутствии.

– Глупо, глупо… Но, видимо, между вами действительно что-то есть, раз ты готов променять меня на эту психованную!

Жюстина насмешливо изогнула губы и с ненавистью посмотрела на меня.

– С чего ты это взяла? Что, головкой ударилась слишком сильно? – пропела я ласковым голоском, начиная переступать с ноги на ногу.

Если Кроссман правильно поймёт мои слова, он промолчит. Если не поймёт, то мне пора было бежать, пока он не свернул мне шею за весь этот спектакль, который я разыгрывала перед ним в течение последних дней.

– Мисс Эпсон, я попросил бы Вас вести себя с большим уважением к Вашим одноклассникам, – вдруг вмешался в наш разговор всеми забытый мистер Льюис. – А Вас, мисс Хайд, я готов на неделю отстранить от занятий, если Вы сейчас же не извинитесь перед Жюстиной и не сядете на своё место, захватив мистера Кроссмана.

– Извиниться перед ней? – спросила я со смешком, за что была награждена ещё одним испепеляющим взглядом. – За что, позвольте узнать?

– Но ведь…

– Мистер Льюис, Жюстина начала этот конфликт ещё на прошлом уроке, – поспешно сказал Питер, прекрасно видя, что я в любой момент была готова ввязаться в новую стычку. – Мне кажется, будет справедливо, если они обе извинятся.

– Что?

Я повернулась всем телом к вампиру и поймала его умоляющий взгляд.

– Ты знаешь, что погорячилась. Не торопись возмущаться.

– Я? Верно. Знаю.

Почему эти мелкие дрязги свалились на меня именно сейчас? Сейчас, когда легендарные убийцы из клана Маркула решили встретиться со мной, и от их решения напрямую зависела моя жизнь?! А чокнутый Александр, который с таким остервенением охотился за книгой «Жизнеописания Великих»? Каждый мой шаг больше походил на танец по минному полю: влево, вправо, по квадрату… Лишь бы не подорваться. И какие-то мелочи в виде ссоры с наглой девицей никак не входили в мои планы. Особенно то, что я должна была перед ней извиниться! Нет уж, не дождётесь. Не я нанесла первый удар. И не мне было расхлёбывать всю эту мерзость, которую преподнесли мне вампиры на блюдечке без каёмочек.