Текст книги "Исповедь убийцы (СИ)"

Автор книги: Megan Stenford

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)

Я разулась, пристраивая свои сапоги к армии уже стоявших на полу разновидностей уличной обуви. Женской было больше. Несколько пар принадлежали крупным мужчинам, а одни красивые полусапожки на высоком каблуке – наверняка Мелиссе. Только вампиры спокойно ходили в любую погоду в таком изящном «обмундировании», ничуть не заботясь о мнении простых людей, которые покрутили бы пальцем у виска при виде подобного безобразия.

Эрик снял тапочки и бросил их к батарее сушиться, а сам остался в одних носках, тут же промокших из-за растаявшего снега.

– Ты же простудишься! Сейчас же переодень носки! – воскликнула я заботливо и начала толкать Эрика в спину, чтобы он поскорее поднялся в свою комнату. Он засмеялся, но не сопротивлялся даже тогда, когда я слишком сильно уперлась в него, и мы оба чуть не упали.

– Эрик, кто там пришёл?

В прихожую вышла невысокая женщина, похоже, мама Эрика – голубоглазая, с длинными русыми волосами, в строгом чёрном костюме и туфлях на низком каблуке. Я бы дала ей на вид примерно лет сорок, хотя она могла быть и старше. Незнакомка рассеянно улыбалась и выглядела очень уставшей, в уголках губ застыла печаль, она же прочно угнездилась в глазах.

– Мама, знакомься. Это – Эстер, моя подруга, – представил меня Эрик, не упоминая, что я была не только его подругой, но и, в принципе, кем-то несравнимо большим. – Эстер, это моя мама Инесса.

– Здравствуйте, миссис Скарсгард, очень приятно с Вами познакомиться. Пусть и при таких печальных обстоятельствах. Соболезную, – поздоровалась я и начала расстёгивать пальто.

Руку прострелило болью, и я протяжно выдохнула, подавляя желание выругаться или застонать. Только не здесь и не сейчас! К счастью, Эрик не успел заметить моё страдальческое лицо, поэтому я растянула губы в улыбку и попыталась отвлечься от проклятой раны, не дающей покоя ни днём, ни ночью.

– Спасибо за соболезнования. Так это о тебе мой сын всё время говорит? –спросила миссис Скарсгард и улыбнулась мне в ответ.

Я посмотрела на свои руки и пробормотала что-то о болтливых балбесах. Инесса внимательно наблюдала за мной, и от её цепкого взгляда юриста по призванию мне стало не по себе. Будто передо мной стояла Медуза Горгона, собираясь превратить меня в статую.

– Мам, а где отец? Я до сих пор не могу его найти! – тут же вмешался Эрик, спасая меня от необходимости продолжать неловкий разговор.

– Логан на кухне с Мелиссой. Обсуждает церемонию.

Миссис Скарсгард шумно вздохнула, её лицо пошло красными пятнами, и внезапно она выскочила из прихожей, прижимая трясущиеся руки к губам. Эрик растерянно замер, так и не поднявшись ни на одну ступеньку. Я видела, что он разрывается между желанием успокоить мать и побыть со мной.

– Иди, я справлюсь, – подтолкнула я Эрика и, подтверждая свои слова, наугад двинулась в сторону доносящихся до нас голосов. Надеюсь, в гостиную.

Эрик кивнул, чмокнул меня в щёку и побежал догонять маму. И тут, словно по заказу, раздался настойчивый стук в дверь.

Я неуверенно оглянулась, ожидая, что кто-нибудь выйдет открыть новому гостю, но никто не выходил. Прождав для верности ещё минуту и послушав несколько стуков, я решила взять дело в свои руки, повернула ручку и распахнула дверь, ёжась от порыва ледяного ветра, смешанного со снегом.

На пороге стоял… Александр Маркула собственной персоной.

Я хватанула ртом воздух и попыталась закрыть дверь, но вампир оказался куда проворнее. Он выставил ногу, мешая мне, а затем ему не составило труда оттолкнуть меня и войти в дом, стряхивая с плеч снег и почти любезно улыбаясь. Если бы я его не знала, то решила бы, что вампир просто зашёл выразить свои соболезнования, но… Я его знала и знала слишком хорошо, чтобы хоть на мгновение усомниться в истинных мотивах Александра.

– Что ты тут делаешь? – прошипела я, бессильно оглядываясь по сторонам в поисках своей сумки и не находя её. Лишь через некоторое время я вспомнила, что её забрал Эрик и унёс с собой, когда побежал догонять маму. Проклятье!

– Я? Наслаждался видами Стоунбриджа и заметил перед этим домом твою машину. А ведь так приятно поговорить со старой знакомой об общих друзьях!

Александр попытался пройти мимо меня в район гостиной, но я упрямо сжала губы и встала перед ним. Единственным оружием, которое осталось со мной, был маленький нож, спрятанный за поясом в виде украшения. Конечно, я всегда могла достать из волос металлические шпильки (они были сделаны по той же технологии, что и каблуки у туфель) и тоже пустить их в дело, но пока ситуация этого не требовала.

– Нет, ты никуда не пойдёшь! Ты сейчас же возьмёшь ноги в руки и уберёшься отсюда к чертям собачьим!

Я уперлась ладонью в грудь Александра и толкнула, ощущая, что с тем же успехом могу выйти на улицу и толкнуть фургон. Вампир даже не пошевелился, только вскинул бровь и посмотрел на меня с насмешкой.

– Фу, как грубо. Разве тебя не учили вежливо обращаться к старшим?

– С психопатами не общаюсь, – процедила я агрессивно и потянулась к поясу за своим (смехотворным по сравнению с вампирским) оружием.

Александр наблюдал за мной с вежливым удивлением учёного, который только что открыл для науки говорящую сороконожку. Он не выказал никакого испуга, увидев острое лезвие с многочисленными защитными символами, взятыми из скандинавской мифологии.

– Урок ты не усвоила, маленькая охотница. Наверное, стоит повторить его на более наглядном пособии… – произнёс Александр и мечтательно посмотрел на лестницу за моей спиной, куда ушли Инесса с Эриком.

– Хватит болтать! Зачем ты пришёл? Потрепать мне нервы мог бы и дома!

– Верни Дэвида. Я знаю, ты его не убила. Ты, конечно, дура, но такую ошибку ты бы не совершила, – почти приказал вампир и навис надо мной во всём своём чудовищном великолепии.

Я невольно отшатнулась, спиной почувствовав стену позади себя. Именно она помогла мне сохранить равновесие и выпрямиться, никак не показывая вампиру снедающий меня страх перед ним и тем, что он мог сделать с людьми в доме Скарсгардов.

– Нет, не убила, но это вопрос времени. Я оценила задумку с Ричардом. Жаль, она провалилась… Моя не провалится, уж будь уверен.

Приступ сюрреалистичной храбрости пришёлся как нельзя кстати, и меня понесло в далёкие дали. Александр тоже это заметил. Если до этого он смотрел на меня без тени серьёзности, то теперь сосредоточился и разозлился.

– Эстер, подумай хорошенько, прежде чем открывать рот в моём присутствии. Я тебе не Рик и не Селина, и я не твой мягкотелый Питер, который спускает с рук любую твою вольность. Если ты…

– Александр, хватит меня запугивать. Ты думаешь, я тебя боюсь? Ха, ха и ещё раз ха.

Я повторила слова Александра, сказанные им в больнице, после чего затолкала поглубже вопящий внутренний голос и смело взглянула в непроницаемые чёрные глаза вампира. Тем не менее, я всё ещё была жива, а это значит только одно – Александр не планировал меня убить до дуэли. Он просто зашёл поторговаться.

– Смелая маленькая охотница… – протянул Александр, как будто напевал детскую песенку.

Моя неуёмная фантазия внезапно подбросила мне картинку из «Властелина Колец», где безумный Голлум примерно с той же интонацией говорил с Фродо, и я развеселилась. Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

– Убирайся подобру-поздорову, – сказала я так же певуче, как и Александр, после чего, вложив все силы в удар, всадила нож под ребро вампира. Я не стремилась добраться до его сердца (с таким коротким лезвием это и не получится), просто мне захотелось причинить Маркула боль.

Александр низко зарычал и уперся руками о стену по обе стороны от моего лица. Когда он наклонился, я услышала треск штукатурки и шорох рвущихся обоев. Оскаленные зубы вампира прикоснулись к моему уху, но я не шевелилась, чувствуя всё ту же лихую храбрость. Мой нож торчал из бока Александра, и я могла в любой момент вытащить его оттуда.

И тут вмешалось чёртово Провидение.

– Эстер, почему ты ещё не в зале?..

По лестнице спустился Эрик. Его глаза слегка покраснели, а щёки побледнели от слёз. Что ж, теперь я бы тоже разревелась. От досады и злости.

– Эрик, назад! Иди наверх! – велела я, после чего вытащила нож и снова атаковала Александра, оттеснив его к входной двери.

Во время очередного удара нож глубоко вошёл в бок вампира да там и остался, лишив меня последнего толкового оружия.

Маркула зашипел и метнулся ко мне, намереваясь сбить с ног и повалить на пол, но я вовремя уклонилась. Вампир лишь зацепил край моего платья, а затем развернулся и в упор посмотрел на меня, стоявшую как можно дальше от него и как можно ближе к Эрику.

– Отпусти Дэвида, или труп твоего парня украсит могилу девчонки!

Я вздрогнула и открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но Александр уже выскочил из дома, хлопнув дверью. Почувствовав лёгкое головокружение и адскую боль в левой руке, я привалилась к стене. Отпечатки рук вампира оказались на уровне моих глаз – чёткие очертания ладоней глубиной около дюйма**.

*20 фунтов = 9,07 кг.

**1 дюйм = 2,54 см.

====== Объяснения ======

– Что это было? – хриплым от переживаний голосом спросил Эрик, садясь на ступеньку и кивком головы позвал меня присоединиться.

Моя голова, судя по ощущениям, была набита опилками, поэтому я с радостью приняла приглашение и села рядом с Эриком. Азарт боя выветрился. Звуки стали чётче: голоса в гостиной превратились из далёкого шума в громкое общение, наверху кто-то ходил и кашлял, доносился сдавленный плач.

– Тебе какую версию событий? Честную или не очень?

Я прикрыла глаза и подумала, что если сейчас же не выпью что-то убойное типа «Трамадола»*, умру на месте.

– А ты как думаешь?! – почти крикнул Эрик, но сам себе зажал рот ладонью и покаянно опустил голову. – Прости, нервы шалят.

– Не извиняйся, к такому надо привыкнуть. А тебе точно нужно знать, что тут случилось, и почему Александр к тебе зашёл? – спросила я, прочистив горло и усилием воли выталкивая из головы мысли на счёт своего плачевного состояния. Эрик в ответ грозно сдвинул брови. – Как ты уже догадался, мы с Питером похитили Дэвида. Он окончательно перегнул палку, и мы решили, что от него слишком много проблем. А вчера в школу заявился Ричард, помощник Александра. У него поехала крыша от голода, поэтому он напал на меня. Конец истории ты знаешь. И теперь Александр в ярости.

– В ярости? – переспросил Эрик и вдруг, взглянув на меня удивлёнными глазами, воскликнул: – Он пришёл в мой дом! Понимаешь? В мой дом! Он убил мою сестру и не побоялся сюда вернуться. Он не просто в ярости, Эстер, он в бешенстве и никого не боится.

– Я сама знаю, что ему плевать на меня и Мелиссу.

Я устало прислонилась к перилам, совершенно разбитая и растерянная. Меня одолевали вопросы, ответов на которые у меня не было. Чего на самом деле хотел Александр, когда пришёл сюда? Припугнуть меня? Разозлить? Покалечить ещё больше? Предупредить о последствиях? Голова реально шла кругом от обилия мыслей и переживаний. Не удивлюсь, если вечером увижу в зеркале несколько новых седых волос.

– Значит, защиты Мелиссы недостаточно? – обречённо проговорил Эрик.

Я подняла голову и посмотрела на него, не зная, что сказать.

– Она не может успеть везде, но это её вина, что Александр возомнил о себе невесть что. Я поговорю с ней, не волнуйся. Больше такого не повторится.

– А как же ты?

– А что я? Меня он не тронет, ты сам видел.

Эрик покачал головой в знак протеста. Отчаяние в его глазах убивало меня. Он так сильно хотел удержаться на поверхности здравого смысла, что неминуемо начал соскальзывать. Да, слишком много впечатлений для обычного человека. Слишком много опасностей и врагов – древних, сильных, влиятельных и безумных. Тут поневоле начнёшь сходить с ума.

Я наклонилась к Эрику и крепко обняла его, не обращая внимание на больную руку. В тот момент моей единственной целью было дать понять Скарсгарду, что он не один. И что мне можно верить.

– Мне надоело сидеть и ничего не делать! – сказал Эрик, обнимая меня в ответ и утыкаясь носом в мою макушку. – Ты понимаешь, как это ужасно: смотреть на весь этот кошмар и быть бессильным что-то изменить. Лану убили. Ты ранена. Джерри в больнице. Даже противная Жюстина со своей амнезией… Сколько ещё мы должны стерпеть по вине Александра? Сколько жизней он должен отнять, чтобы кто-то вмешался и помог нам?

Бессилие. Это да. Это я понимала лучше всех и знала, о чём говорит Эрик. Если бы реальная жизнь и сюжеты фильмов были одним и тем же, я бы с радостью позвала в Стоунбридж Жаклин, позволила Гильдии решить наши проблемы, натравила на Александра Дженис и её карателей, но… Фильмы фильмами, а жизнь, увы, та ещё стерва.

– Мы из этого выпутаемся. Слышишь? Обещаю…

Я прижала голову Эрика к плечу и начала мягко гладить его по волосам, по спине, по плечам, чувствуя, как под свитером перекатываются напряжённые мышцы. Эрик представлял собой сплошной комок нервов, а в таком состоянии и до безрассудства недалеко. Ему достаточно одной искры, чтобы тут же вспылить и совершить что-нибудь невероятно глупое и героическое, в чём я убедилась мгновением позже.

– Я хочу убить его! Я хочу сжечь Александра, а пепел развеять по ветру, – пробормотал Эрик приглушённо. Он цеплялся за меня, как утопающий цепляется за спасательный круг, но его пальцы соскальзывали с моих рук, и вновь повторялось то же самое. Раз за разом.

– Ты этого не хочешь, Эрик. Сейчас ты на взводе, ты переживаешь из-за меня, из-за сестры, из-за матери с отцом и наших друзей. Ничего, это пройдёт, вот увидишь, – ответила я тоном знающего человека и принялась разминать шею Эрика. – Ты не убийца! И даже не думай им становиться. Из нас двоих только я давно должна гнить в тюрьме.

– Я убью его! Убью! – как заведённый, повторил Эрик и судорожно вздохнул. Поплакал бы, что ли… Мужские слёзы – на самом деле вещь обыкновенная и даже полезная. Это мы, женский пол, устроили истерику, разбили пару тарелок и снова готовы любить весь мир. У мужчин всё сложнее. Они копят эмоции внутри себя, держатся, терпят, а потом удивляются, почему живут меньше женщин.

Я собрала в кулак всё своё умение убеждать и заговорила максимально мягко, но со стальными нотками в голосе:

– А дальше что? Ну убьёшь. Ну сожжёшь. И что, всю жизнь будешь грызть себя за это? Совесть не даст тебе спать, начнёт шептать всякие гадости, сведёт с ума. Ты хочешь себе такое будущее?

Я несколько раз встряхнула Эрика, дожидаясь, чтобы он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах я видела отголоски ярости, но они быстро исчезали, сменившись безразличием.

– Лана мертва из-за него. Я ничего не сделал Александру, но он всё равно пришёл, а теперь моя семья на грани безумия!

– Тогда вини меня, чёрт бы тебя побрал! – крикнула я в отчаянном порыве достучаться до Эрика и резко встала. – Это я виновата в смерти Ланы! Я! Из-за меня Александр пришёл в твой дом и убил твою сестру! Я же говорила, чтобы ты держался от меня подальше!

Я больше не могла находиться в этом доме, который буквально пропитался горем и слезами. Что бы там ни говорили скептики, но после жестокого убийства стены зданий охотно втягивают негативные эмоции и страх жертв, поэтому я чувствовала себя загнанным в клетку диким зверем, единственной мыслью которого было вырваться из заточения. Что я, собственно, и попыталась сделать. Разговор с Эриком отнюдь не способствовал улучшению настроения, так что меня в буквальном смысле выворачивало наизнанку от пребывания в его доме.

– Куда ты идёшь, Эстер?

– Мне нужно проветриться, – ответила я и наклонилась, застёгивая сапог.

В тот же миг Эрик сорвался с места и очутился возле меня, выглядя потерянным и до ужаса расстроенным.

– Если это из-за моих слов…

– Нет, ты не виноват. Наверное, мне не стоило сегодня приходить.

– Но если бы тебя не было, Александр мог бы убить кого-нибудь ещё!

– С какой стати? Он пришёл только потому, что увидел мою машину на дороге. Ему нет дела до тебя и твоей семьи. Его интересую только я.

Я закончила обуваться и потянулась к шкафу, чтобы вытащить пальто, но Эрик успел раньше меня. Он захлопнул дверцу, после чего схватил меня за плечи. Это объятие сильно отличалось от его обычных, чуть игривых и несерьёзных, к которым я успела привыкнуть. Теперь мне показалось, что Эрик собрался на полном серьёзе сломать мне рёбра или что-нибудь ещё. Его руки сомкнулись за моей спиной, вынуждая меня прижаться к нему всем телом, чувствуя тепло его кожи и слыша биение его сердца. Испуганное биение.

Я прикрыла глаза и попыталась расслабиться, не думая о гипотетическом треске костей. Для своего возраста и комплекции Эрик был чертовски сильным… Хм… А ведь и правда. Ему исполнилось всего девятнадцать, но на его долю уже выпали такие испытания, что с ними не справились бы и взрослые, умудрённые опытом люди. Чего я требую от него? Разве может Эрик, художник по натуре, спокойно отнестись ко всей этой чертовщине с вампирами и ликанами? Конечно же нет! Он должен ходить в школу, иметь обычных друзей, тусоваться на вечеринках и водить подружек в кино. Что он забыл в моём личном Аду? Зачем согласился променять простую человеческую жизнь на жалкое существование недоохотника?

– Зачем тебе это? – словно во сне, спросила я тихим и грустным голосом.

– Ты о чём? – отозвался Эрик, отодвигая меня ровно настолько, чтобы видеть моё лицо. Видимо, зрелище ему не особо понравилось, потому что он замер, а его брови чуть приподнялись. – Что такое?

– Я не понимаю, почему ты всё ещё здесь. Ты можешь поговорить с родителями, найти место получше и переехать туда. У тебя должна быть другая жизнь. Не со мной. Не с монстрами, которые врываются к тебе в дом и калечат твоих знакомых. Зачем тебе такая жизнь?

– Зачем? – эхом отозвался Эрик с абсолютно каменным лицом. Что-то в его глазах заставило меня нервно сглотнуть и отвести взгляд. Или свет так падал, или я себе нафантазировала, но мягкий серый цвет вдруг превратился в ледяную сталь. Эрик злился. Очень сильно. Наверное, он даже был в ярости –его прежний гнев по поводу Александра не шёл ни в какое сравнение с тем бешенством, которое овладело им сейчас. Пожалуй, теперь ни один вампир не решился бы на него напасть. Эрик убил бы его и не заметил! – Ты правда ничего не понимаешь?

Я нахмурилась, втайне надеясь – и не веря – услышать единственную разумную причину, по которой Скарсгард согласился всё это терпеть. Но как такое возможно? И зачем оно ему? Я испорчу ему жизнь.

– А что я должна понимать? – парировала я не менее яростно. – Ты дважды чуть не сорвался по моей вине. Тебе страшно. Ты сердишься. Ты буквально сходишь с ума. И мне становится противно от одной только мысли, что всё это из-за меня. Ты достоин лучшего!

– Если я сорвался, это точно не твоя вина. Я не могу держать себя в руках, я же не машина. В смерти Ланы твоей вины тоже нет, в ней виноват Александр и только он. Ты не имеешь к этому никакого отношения. И позволь мне самому решать, чего я достоин, а чего нет.

С этими словами Эрик отпустил меня и, развернувшись, быстро зашагал в сторону ближайшей двери, из которой доносились оживлённые голоса.

Я не стала бежать за ним следом, умолять остановиться и выслушать меня. Я вообще ничего не стала делать. Я просто стояла в прихожей и смотрела в одну точку, словно ждала, что в воздухе материализуется кто-нибудь невероятно важный.

– Эстер? Почему ты ещё не в гостиной?

Голос миссис Скарсгард вывел меня из транса, в который я впала, и я подняла голову, всё ещё не понимая, что только что произошло.

– Ох, простите, но мне нужно идти… Срочные дела, – забормотала я почти неразборчиво и доставала пальто, не гнущимися пальцами натягивая его на себя и застёгивая пуговицы. При этом я уронила шарф и шапку на пол, но никак не могла заставить себя наклониться и поднять их.

Это сделала Инесса, когда подошла ко мне и встала в шаге от меня, следя за моими действиями с лёгким удивлением.

– Мой сын чем-то тебя обидел?

– Что? – нахмурилась я, после чего замотала головой. – Нет! С чего вы взяли?

– А разве я не права? Пойми, ему сейчас тяжело. Лана… Лана была ему очень дорога. Они выросли вместе, он водил её в школу и разбирался с её бойфрендами… Он… Ему гораздо больнее, чем мне или его отцу… Он так любил свою младшую сестрёнку!

Голос Инессы сорвался, она несколько раз вздохнула и только после этого взглянула на меня, замершую в недоумении. Её слова многое объясняли, но я бы сильно покривила душой, если бы сказала, что не догадывалась обо всём задолго до приезда в дом семейства Скарсгардов. И личный опыт, и интуиция, и просто здравый смысл давно подсказали мне, что чувствовал Эрик, вот только догадываться – это одно, а услышать со стороны – совсем другое!

– Я знаю и понимаю. Он не виноват, мне просто нужно уйти по личному вопросу. Это никак не касается Вашего сына. Я бы правда осталась, но не могу! Извините. До свидания.

Я натянула на голову злосчастную шапку, обмотала вокруг шеи шарф, после чего молча выскользнула из тёплой прихожей прямо в холод декабрьского дня.

И мне тут же стало легче.

Я знала, что миссис Скарсгард вернулась в гостиную и теперь наблюдала за мной, поэтому я подошла к машине, отключила сигнализацию и села за руль. Двигатель ожил, негромко заурчав, и на мгновение мне показалось, что никаких проблем нет, что я просто заходила в гости к новому ученику по просьбе учителей, что я никогда не встречала никаких монстров и всю жизнь прожила в счастливом неведении.

К сожалению, это был один момент слабости, который прошёл так же быстро, как наступил. Единственным напоминанием о нём был привкус горечи на языке и боль в ладони, куда я бездумно вонзила ногти.

Если Александр рассчитывал вывести меня из равновесия, у него это прекрасно получилось. Но всё же я по-прежнему сохраняла ясность рассудка и не торопилась унывать. Маркула захотел поиграть? Да запросто! Захотел войны? Будет ему война!

Решившись, я больше не колебалась. Эрик дал понять, что никуда не уедет и не позволит себя оттолкнуть. Что ж, тогда я должна костьми лечь, но создать для него будущее, в котором не будет сумасшедших вампиров и древних кланов.

Только не здесь. Только не сейчас.

*Трамадол – психотропный опиоидный анальгетик

====== Приговор вынесен. Осталось только подписать ======

От Эрика я поехала прямиком к Питеру, чтобы с его помощью добраться до бывшей студии Симоны и поговорить с Дэвидом, а заодно предупредить Нэнси. Если Александр в открытую заявился средь бела дня в дом одной из его жертв и начал мне угрожать, не за горами тот момент, когда он найдёт Линдермана.

Питер встретил меня на границе участка Кроссманов и проворно забрался в машину, стоило мне остановиться, прижавшись к обочине. За время ожидания вампир слегка припорошился снегом, особенно на макушке и плечах. Издалека мне казалось, что он влез в белую краску, хотя на самом деле это было не так, но иллюзия получилась забавной.

Я поздоровалась с Питером, но больше не сказала ему ни слова за всю дорогу. Кроссман, чувствуя мой настрой, тоже помалкивал, правда, несколько раз ему всё же пришлось открыть рот, чтобы подсказать нужное направление. Мы ехали небыстро, только в самых безнадёжных случаях обгоняя другие машины, однако Питер вёл себя на удивление тихо и не возмущался, что я ползу как черепаха. Его вообще мало волновал окружающий мир – он погрузился в раздумья. Я украдкой наблюдала за вампиром и заметила, как глубокие морщины пересекли лоб Кроссмана, зияя тёмными провалами на фоне бледной кожи. Питер и раньше не отличался шоколадным загаром, но сейчас он выглядел по-настоящему белоснежным, словно лист бумаги.

Я вдруг вспомнила тот вечер, когда нашла в кабинете меч. Тогда Питер сидел на подоконнике и смотрел на улицу, и при свете луны и фонарей его кожа показалась мне абсолютно мертвенной, странного грязно-белого цвета.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила я, когда до места назначения оставалось не больше полумили.

– А? Я разве что-то должен говорить? – чуть заторможено отозвался Питер и постучал пальцем по ветровому стеклу. – Не пропусти поворот!

– Да знаю я, – фыркнула я раздражённо и продолжила: – Что с тобой происходит? Ты ездил с семьёй на охоту или притворился?

– А сама ты как думаешь? Конечно ездил!

Питер говорил якобы честно, убедительно и складно, но я не поверила ни единому его слову. Если он недавно питался, то почему сейчас выглядел восставшим из Ада? У сытого вампира внешность становилась почти нормальной, человеческой – никакой бледности и тёмных кругов под глазами, цвет радужки менялся на более светлый и тёплый. У Питера всё было строго до наоборот, вот и напрашивался вывод, что он не охотился и потратил несколько дней отъезда на что-то непонятное.

– Да вижу я, как ты ездил. Предупреди, если решишь покуситься на мою ярёмную вену или сонную артерию.

Питер бросил на меня долгий сердитый взгляд, однако не возмутился и не попытался обелить себя, из чего я сделала вывод, что не ошиблась. Правда, через мгновение мой противный внутренний голос начал нашёптывать крайне интересный вопрос: а зачем Кроссман ошивался в окрестностях Элленсберга, Сиэтла и ещё Бог знает каких городов, если на самом деле он не охотился? И откуда взялась его фантастическая способность уменьшать боль и колдовать над эмоциями людей, если только Питер всё же не осушил парочку зазевавшихся вампиров?..

От обстоятельного допроса Питера спасло только то, что мы приехали, и он успел выскочить из машины до того, как я открыла рот. Я мрачно посмотрела на возмутительно спокойную спину Кроссмана, которая замелькала между деревьями.

– Убью его когда-нибудь. Вот точно убью, – пробормотала я себе под нос и вылезла из уютного салона «Пежо», ёжась от холодного ветра и снега, задуваемого мне в лицо.

Идти вслед за Питером было сложно, потому что он, похоже, твёрдо решил держаться от меня на почтительном расстоянии. Стоило мне открыть рот и набрать воздуха для разговора, как его гибкая фигура мгновенно оказывалась далеко впереди, а кричать и срывать голос я не собиралась. Вместо этого я упрямо шагала по лесу, уклонялась от веток и переступала через корни деревьев, волнуясь только о том, что могу в любой момент куда-нибудь упасть. Мёрзлая земля под ногами казалась твёрдой, словно камень, поэтому я не сомневалась, что при близком знакомстве с ней набью себе немало синяков.

Как и в прошлый раз, открытое пространство навалилось на меня неожиданно. Ещё секунду назад я продиралась сквозь кусты, а теперь стояла на опушке и смотрела на белые от снега холмы, между которыми притаилась бывшая студия Симоны. Дорожку к ней замело снегом, но при наличии воображения и наконец-то смилостивившегося Питера я ни разу не поскользнулась, пока шла к покосившемуся от времени деревянному крыльцу.

Вскоре после моего настойчивого стука в прихожей заскрипели половицы, и входная дверь распахнулась, являя нам зевавшую во весь рот Нэнси. Она снова была одета в походные джинсы и толстовку, но на ногах у неё красовались утеплённые ботинки, а на голове криво сидел бежевый берет. Она улыбнулась мне, однако во взгляде, брошенном ею на Питера, не было ни капли тепла. Наоборот, в нём читалось откровенное желание тут же разорвать Кроссмана на сотню маленьких вампирчиков.

– Заходи… те, – с заминкой произнесла Нэнси, отступая в сторону, чтобы я и Питер могли пройти в дом.

Я с удовольствием втянула носом запах чего-то хлебобулочного, похожего на крендели с корицей. Этот дразнящий аромат витал в воздухе и совсем не вязался с атмосферой заброшенного дома. По крайней мере, пыли и грязи за время моего отсутствия меньше не стало.

– Как Дэвид? Уже не воюет? – спросила я, стоило Питеру скрыться за поворотом коридора якобы для того, чтобы найти генератор и попробовать наладить электричество.

Честно говоря, я сильно сомневалась, что в этом доме вообще мог быть генератор, но оставлять двух не ладивших друг с другом вампиров в одной комнате было глупой идеей.

– Сначала пытался сбежать, угрожал Александром и называл меня монстром, потом умолял отпустить домой, а сегодня утром даже согласился поесть. В общем, приручаю! – рассмеялась Нэнси и потащила меня в зал, где она держала Дэвида прикованным к дивану толстой стальной цепью.

Я во все глаза рассматривала Линдермана в поисках изменений. Я не думала, что он вдруг станет паинькой, начнёт шаркать перед вампирами ножкой и говорить им комплименты, но что-то должно было измениться! И да, это действительно произошло.

Что бы ни творила с ним Нэнси, Дэвид показался мне уже не таким безбашенным и убеждённым в своей правоте, как в прошлый раз. Он вскочил на ноги при нашем появлении и молча уставился на нас, изредка вздрагивая, – то ли от холода, то ли от страха. В его прищуренных глазах не было ни грамма насмешки или вызова. В них вообще не осталось ничего задиристого, что раньше превращало Линдермана в самоуверенного подручного Александра.

Как бы Питер ни ворчал на меня, как бы ни ругался, из Нэнси получилась отличная надсмотрщица.

– Привет, Дэвид, – поздоровалась я и села на предложенный мне стул. Нэнси вопросительно дёрнула подбородком, но я покачала головой, и она ушла, оставив нас с Дэвидом наедине. Если я хоть что-то понимала в людях, он бы ничего не сказал мне при посторонних, так что нет смысла оставлять вампиршу в комнате. – Что стоишь? Садись. Поговорим.

– Я с убийцами на разговариваю, – холодно ответил Линдерман, однако всего на мгновение на его лице появилось выражение страдания. Правда, оно тут же исчезло, вытесненное бессильной злобой против всех и вся.

– Снова за старое? Неужели ты ничему не научился?

– Я научился только тому, что никому нельзя верить! Особенно продажным тварям вроде тебя!

Мне потребовалось ангельское терпение, чтобы не сорваться и не пристрелить чёртового Дэвида.

Чтобы не возникало соблазнов, я скрестила руки на груди и стала смотреть на улицу, где ветер вроде бы начал стихать, но снег по-прежнему падал, только гораздо чаще и более крупными хлопьями.

– Вот как? – спросила я через некоторое время и перевела взгляд на Линдермана, который всё так же стоял возле дивана и не спешил садиться. – Сядь. Сейчас же.

– Вот ещё! Если ты обзавелась клыкастыми друзьями, это не значит, что ты можешь мной командовать.

– И в кого ты такой глупый? Вроде сестра умная, а вот ты…

Я не случайно завела разговор о сестре Дэвида. К сожалению, я знала о ней очень мало, но даже этих крупиц информации было достаточно, чтобы сбить с Линдермана спесь. Я ещё не назвала её имя, а он уже упал на диван и сложил руки на коленях, словно хороший мальчик.

– Не впутывай сюда Марию! Она ничего не знает!

– А кто-то говорил, что я её впутываю? Я просто оценила её ум.