Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

– Если бы вы укротили тех диких зверей, сэр, что еще сегодня утром угрожали жизни вашей дочери, ваши доводы звучали бы убедительнее. – Эдвардс! – воскликнула Элизабет. – Спокойно, дитя мое, – остановил ее отец. – Моло¬ дой человек несправедлив ко мне, я не давал ему для этого повода. Я оставлю без внимания ваши слова, Оливер, я знаю, вы друг Натти и, ратуя за него, перешли границы благоразумия. – Да, он мой друг! – воскликнул Эдвардс. – Ия гор¬ жусь этим! Он человек простой, необразованный, даже не¬ вежественный и, быть может, с предрассудками, хотя, мне думается, его взгляды на жизнь во многом правильны. Но главное – это доброта его сердца, сэр, она с лихвой покроет тысячи недостатков. Он верен друзьям, он никогда не поки¬ нет в беде друга – не только человека, но даже и собаку. – Это хорошая рекомендация, мистер Эдвардс, – мяг¬ ко проговорил судья. – Но мне не удалось заслужить рас¬ положение Кожаного Чулка, со мной он всегда резок, однако я терпел это как причуду старого человека. И те¬ перь, когда он предстанет передо мной как его судьей, он убедится, что прежнбе его вызывающее поведение, равно как и оказанные мне большие услуги, не повлияет на ре¬ шение. – Да разве это преступление – прогнать от своих две¬ рей наемного негодяя? Нет, сэр, если во всем этом деле и есть преступник, то это не Натти Бампо. – А кто же по-вашему, сэр? – спросил судья, глядя прямо в глаза разгорячившемуся юноше. Лицо Мармадьюка Темпла уже вновь приняло свое обычное спокойное выражение. Молодой человек не выдержал —/ш уже и без того был крайне взволнован, и теперь, при этом вопросе судьи, он окончательно отбросил всякую сдержанность. – Кто преступник? И вы спрашиваете об этом меня? – воскликнул он запальчиво. – Спросите-ка собственную со¬ весть, судья Темпл. Подойдите к двери, взгляните на доли¬ ну, на мирное озеро, на темные горы и скажите своему сердцу, если оно у вас есть: откуда пришли к вам все эти богатства, как случилось, что вы стали их обладателем? Неужели вы не сгораете-со стыда, когда видите, как бро¬ дят по этим землям обнищавшие, обездоленные – могика¬ нин и Кожаный Чулок? 777

Мармадьюк в глубоком изумлении внимал этому бурно¬ му взрыву негодования, но, когда юноша умолк, он знаком остановил дочь, проявлявшую признаки нетерпения, и сказал: – Вы забываетесь, Оливер Эдвардс. Я уже слышал, что вы утверждали, будто вы потомок туземных властителей этих земель. Но, право, ваше образование ни к чему вам не послужило, если вы не знаете, что земли эти достались мне по соглашению с вашими собственными предками – если вы действительно претендуете на туземное происхо¬ ждение. И пусть небо будет мне свидетелем, оно знает, как я использовал эти права. После того что вы осмелились мне сказать, мы должны расстаться. Я слишком долго пре¬ доставлял вам мой кров, но теперь настало для вас время покинуть его. Зайдите ко мне в кабинет, я выплачу все то, что остался вам должен. Если хотите прислушаться к со¬ вету того, кто намного вас старше, опасайтесь, чтобы ваша невоздержанность не повредила вам в будущем. Гнев юноши уже остыл, он стоял и глядел отсутствую¬ щим взглядом вслед удалявшемуся Мармадьюку – мысли Эдвардса были далеко. Наконец он опомнился и, медленно обведя взглядом комнату, увидел, чтЪ Элизабет опустила голову на грудь й вновь закрыла лицо руками. Вся горяч¬ ность его исчезла. – Мисс Темпл... мисс Темпл, я позволил себе лишнее, я забыл о вашем присутствии. Вы слышали, что сказал ваш отец. Я нынче же покину ваш дом, но с вами я хотел бы расстаться по-дружески. Элизабет медленно подняла голову, и на мгновение в глазах ее мелькнула грусть, но тут же они зажглись все¬ гдашним огнем, щеки девушки запылали: в ней произошла резкая перемена. Она встала и двинулась к двери. – Я прощаю вас, Эдвардс, и отец мой тоже простит вас,—сказала она, обернувшись у самого выхода.—Высуди¬ те о нас неверно, но придет время, и вы измените мнение. – Изменить мнение о вас, мисс Темпл? – прервал ее юноша. – Нет, никогда! Я... – Я не хочу вас слушать, сэр, говорить буду я. Во всем, что произошло, есть нечто, чего я не понимаю. Но передайте Кожаному Чулку, чтобы он видел в нас не толь¬ ко судей, но и друзей. Пусть наш разрыв с вами не причи¬ нит ему лишних огорчений. Все равно, что бы вы ни гово¬ рили, вы не в силах ни облегчить его участь, ни усугубить 778

его вину. Мистер Эдвардс, желаю вам счастья и более доб¬ рых друзей. Юноша хотел что-то сказать, но Элизабет быстро скры¬ лась за дверью, и, когда он вышел, девушки уже нигде не было видно. Мгновение Эдвардс стоял в оцепенении, затем, вместо того чтобы пройти в кабинет Мармадьюка, бросился вон из дома, и поспешил к хижине охотника.. Глава XXXII Измерил землю, звезд постиг он ход, Узнал, каким был древле лунный год. Александр Поп, «Храм славы» Ричард вернулся из своей поездки только на следую¬ щий день лишь поздно ночью. Среди остальных дел ему пришлось также возглавить поимку шайки мошенников, которые уже в те далекие времена, укрываясь в лесах, че¬ канили фальшивые монеты и затем распространяли их по всей стране. Поимка фальшивомонетчиков закончилась успешно, и среди ночи шериф во главе констеблей и страж¬ ников, сопровождавших четверых скованных преступни¬ ков, въехал в поселок. Подле ворот «дворца» судьи мистер Джонс остановился и, велев своим подчиненным препрово¬ дить арестованных в тюрьму, сам двинулся по усыпанной гравием дорожке, преисполненный того самодовольства, какое должен испытывать человек подобного склада, когда он чувствует, что ему наконец действительно удалось до¬ казать, на какие великие дела он способен. – Эй, Агги! Куда ты запропастился, черномазый без¬ дельник? – заорал шериф, подъезжая к крыльцу. – Я что ж, всю ночь буду торчать в этой тьме?.. Воин, Воин! А ты-то где? Вот так сторож! Я вижу, все спят, кроме ме¬ ня! А мне, бедному, приходится не смыкать глаз, чтоб остальные спокойно почивали... Воин! Воин!.. Признаться, это впервые, что пес, хоть он и стал порядочным лентяем, не откликнулся и подпустил к дому в ночное время чужого, не проверив, честный то человек или вор. Носом он чует плутов так же безошибочно, как я угадываю их с первого взгляда... Эй, Агамемнон! Да куда вы все провалились? Ну, вон хоть пес-то наконец показался! 779

Шериф уже слез с коня и теперь смотрел, как из кону¬ ры медленно вылезает кто-то темный, кого он, естественно, принял за Воина, но, когда этот «кто-то», к его изумлению, выпрямился и встал не на четыре, а на две ноги, мистер Джонс в свете звезд разглядел курчавую голову и темную физиономию негра. – Что ты тут делаешь, черная бестия, дьявол тебя возьми? – закричал шериф. – Неужто для твоей африкан¬ ской крови недостаточно тепла в доме, что ты выгнал бед¬ ного пса из его конуры и забрался туда сам поспать на его соломе? С негра уже слетел весь сон, и он, всхлипывая и причи¬ тая, пытался ответить своему хозяину: – Ох, масса Ричард, масса Ричард!.. Что тут случи¬ лось, ох, что случилось!.. Никогда и не думал, что такое может случиться... Я думал, он никогда не умрет... Его пе хоронили, все ждали, когда вернется масса Ричард... только могилу выкопали... И тут бедняга, вместо того чтобы толком объяснить, что именно произошло, громко заревел, не в силах более совла¬ дать со своим горем. – Кто? Что? Кого хоронить, кому могила? Кто умер? – дрожащим голосом расспрашивал Ричард. – Что тут у вас стряслось? Уж не с Бенджаменом ли?.. У него болела печень, но ведь я дал ему... – Нет, не Бенджамен, – хуже, хуже! – рыдал Агги.– Ох, господи... Мисс Лиззи и мисс Грант гуляли... в горах. Бедный Воин!.. Он загрыз дикую кошку... Ох, господи... Натти Бампо... у него разорвано все горло... Посмотрите сами, масса Ричард, вон он лежит... Все это для шерифа было полной загадкой, и он уже был рад терпеливо дождаться, пока негр принесет из кухни фонарь, и вслед за своим слугой пошел к конуре, где дей¬ ствительно увидел труп бедняги Воина, окровавленный и окоченевший, но почтительно прикрытый теплой одеждой негра. Ричард хотел было начать расспросы, но горе Агги, уснувшего на добровольном карауле возле мертвой собаки, и вновь ожившее теперь, когда он окончательно проснулся, совершенно лишило негра способности вразумительно изъ¬ ясняться. По счастью, в этот момент открылась парадная дверь, и на пороге появился Бенджамен; держа высоко над головой свечу, он прикрывал ее другой рукой так, что тусклый свет падал прямо на его грубую физиономию. Ри¬ 780

чард бросил негру уздечку, велел ему позаботиться о коне и быстро вошел в дом. – Что такое, почему пес издох? – крикнул он Бенджа¬ мену. – Где мисс Темпл? Указав большим пальцем левой руки через правое пле¬ чо, Бенджамен ответил: – У себя. – А судья? – Спит. – Ну-ка, объясни, что случилось с Воином и почему так ревет Агги? – Там все записано, сквайр, – сказал Бенджамен, кив¬ нув на грифельную доску, лежавшую на столе подле круж¬ ки с пуншем, короткой трубки, еще не потухшей, и молит¬ венника. Среди других увлечений у Ричарда была страсть вести дневник. Дневник этот, похожий на корабельный журнал, включал в себя не только все то, что касалось его, Ричарда, собственной персоны, но и сведения о погоде, а также хро¬ нику всех семейных событий, а подчас и происшествий в поселке. Со времени назначения на должность шерифа и в связи с этим частых отлучек из дому, Ричард поручил Бенджамену в свое отсутствие записывать на грифельной доске все то, что дворецкий почтет достойным внимания, и по возвращении переносил эти записи в журнал, датируя их и снабжая необходимыми примечаниями. Правда, при выполнении Бенджаменом подобных обязанностей име¬ лось одно серьезное препятствие, преодолеть которое была способна только изобретательность Ричарда. Бенни Помпа не читал ничего, кроме своего молитвенника, да и то лишь некоторые страницы в нем, притом по складам и с ошиб– ками. Но написать он не смог бы ни единой буквы. Боль¬ шинству это обстоятельство показалось бы непреодолимым барьером в секретарской деятельности, но Ричард был не из тех, кто легко сдается. Он изобрел для Бенджамена нечто вроде системы иероглифов, каждый из которых обо¬ значал то или иное повседневное явление природы: солнце, дождь, ветер, часы и тому подобное. А для особых случаев, дав к тому ряд необходимых наставлений, шериф полагался на смекалку дворецкого. Читатель, конечно, понял, что именно на этот свой «дневник» и указал Бенджамен, вместо того чтобы прямо ответить на вопросы шерифа. Подкрепившись кружкой пунша, мистер Джонс извлек 781

свой хранимый в тайном месте «корабельный журнал», уселся за стол и приготовился расшифровывать записи Бенджамена, чтобы выяснить наконец, что же произошло, пока он отлучался из поселка, а заодно и перенести их с грифельной доски на бумагу. Бенджамен фамильярно опер¬ ся одной рукой на спинку кресла шерифа и указательным пальцем второй руки, согнув его крючком, напоминающим собственные каракули, водил по доске, истолковывая со¬ держание записей. Шериф прежде всего обратился к изображению компа¬ са, им же самим вырезанного в углу доски. На компасе бы¬ ли четко обозначены страны света и нанесены необходимые' деления, так что всякий, кому когда-либо приходилось управлять судном, легко бы тут во всем разобрался. – Ого, я вижу, и здесь всю прошлую ночь дул юго– восточный ветер! – начал шериф, удобно расположившись в кресле. – Я надеялся, что он нагонит дождь. – Ни единой капли не выпало, сэр. Видно, там, наверху, опустела бочка с пресной водой. Коли со всей округи собрать ту воду, что пролилась с небес за три неде¬ ли, на ней не проплыть и пироге Джона, а ей и дюйма глубины достаточно. – Но ведь, кажется, к утру ветер стал другой. Там, ку¬ да я ездил, погода переменилась. И здесь у нас тоже. Я это отметил. – Что-то не вижу. – Как это «не вижу»? – проговорил дворецкий не¬ сколько ворчливым тоном. – А это что? Вот отметка, как раз напротив норд-норд-оста, и тут я еще пририсовал дуж¬ ку, восходящее солнце, чтоб, значит, показать, что дело было в утреннюю вахту. Да-да, все понятно. Но где же отмечено, что ветер переменил направление? – Неужто не видите? Вот чайник, из носика у него ва¬ лит пар – сначала вверх, а потом мдлость отклоняется к зюйд-зюйд-весту. Вот это, стало быть, и значит «ветер пе¬ ременился». Ну, а дальше, там, где вы нарисовали мне го¬ лову борова, рядом с компасом... – Борова? Дга, ты хочешь сказать – Борея. Так зачем же ты провел линии от его рта ко всем сторонам света? – Это не моя вина, сквайр, это все ваш треклятый климат. Вот, скажем, сегодня. Ветер дул по всему компасу, а в полдень завернул небольшой ураган – вон он у меня 782

помечен. Я помню, однажды такой же вот зюйд-вест —• дело было на Ламанше – дул три недели подряд, да еще сеял дождик, так что умываться можно было водой це из бочки, а прямо из небес. – Хорошо, хорошо, Бенджамен, – остановил его ше¬ риф, записывая в журнал. – Кажется, я понял. Так-так, над восходящим солнцем туча, значит, утро было ту¬ манное. – Ну понятно. – Вчера было воскресенье, и ты отметил, сколько дли¬ лась проповедь. Раз, два, три, четыре... Как, неужели ми¬ стер Грант читал ее сорок минут? – Да, что-то вроде того. По моим песочным часам вышло, что говорил он добрых тридцать минут. Теперь при¬ считайте время, которое я потратил, чтобы перевернуть часы, да прикиньте еще пару минут, потому что проделал я это не очень-то ловко. – – Послушай, Бенджамен, по твоим подсчетам пропо¬ ведь получается что-то уж очень длинная, словно у пре¬ свитерианцев. Не может быть, что тебе понадобилось десять минут на то, чтобы перевернуть часы. – Да видите ли, сквайр, пастор говорил так торже¬ ственно, я даже глаза закрыл, чтобы обдумать его слова получше, ну вот как прикрывают иллюминаторы, чтоб бы¬ ло поуютнее. А когда я снова их открыл, народ уже собрал¬ ся уходить. Вот я и прикинул: минут десять пошло на то, чтобы перевернуть часы, и... А глаза-то я зажмурил всего на минуту... – Э, мистер Бенджамен, не клевещи зря на духовное лицо – ты просто-напросто заснул во время проповеди. – Ричард записал в журнале, что проповедь мистера Гранта длилась двадцать девять минут. – А что это у тебя тут изображено против десяти часов утра? Полная луна? Она что же, появилась среди дня? Говорят, такие случаи быва¬ ют, мне доводилось слышать. А что рядом с ней? Песоч¬ ные часы? – Вот это? – сказал Бенджамен невозмутимо, загля¬ нув через плечо шерифа и с довольным видом пожевывая табак. – Тут записаны мои собственные делишки. Это не луна, сквайр, это лицо Бетти Холлистер. Я прослышал, что она получила новый бочонок ямайского рома, ну и заглянул к ней по дороге в церковь – ровно в десять часов утра – и хлебнул стаканчик. Я записал это на доску, чтобы мне 783

не забыть потом уплатить ей за выпитое, как подобает честному человеку. – Вот оно что! – проговорил шериф, с весьма недо¬ вольным видом рассматривая эти новшества в дневнике. – И неужели ты нё мог нарисовать стакан получше? Он боль¬ ше смахивает на череп и песочные часы. – Признаться, сквайр, ром так пришелся мне по вкусу, что после проповеди я опять завернул к Бетти, опорожнил второй стаканчик и поставил его на дно первого, вот это у -меня здесь и нарисовано. Но я побывал у Бетти и в третий раз и уже заплатил за выпитое сполна, так что ваша честь может преспокойно стереть губкой все разом. – Я куплю тебе отдельную доску для твоих личных дел, – сказал шериф. – Мне не нравится, что твои записи в журнале пестрят такими вот пометками. – Да нет, сквайр, не надо мне доски. Я уже смекнул, что, как видно, пока в этом бочонке не покажется дно, мне придется частенько заглядывать к Бетти Холлистер, ну, я и договорился с ней, и уж она сама начала теперь вести счет выпитым стаканам, все отмечает у себя на внутренней стороне двери. А я делаю зарубки вот тут. – И Бенджамен показал шерифу деревянную палку, на которой было ста¬ рательно сделано пять крупных, глубоких зарубок, Шериф, мельком глянув на этот новый вид бухгалтер^ ского гроссбуха, спросил: – А что такое произошло в субботу в два часа дня? Ба, да тут, я вижу, была настоящая пирушка! Стоят две опрокинутые вверх дном рюмки! – Нет, ваша честь, то не рюмки, то мисс Лиззи и дочка пастора. – Но они-то зачем попали в твои записи? – восклик¬ нул шериф удивленно. – Они потому попали сюда, сэр, что чуть не попали в пасть рыси, вот почему, – последовал невозмутимый ответ. – Вот этот зверь – он малость похож на крысу, это верно, но на самом-то деле это и есть рысь. А это, килем вверх, валяется бедняга Воин. Цогиб на поле брани, словно адмирал, сражающийся за своего короля и отечество. А вот' это... – ...огородное пугало? – Может, он и смахивает на пугало, но только, ваша честь, я так полагаю, что лучшего портрета мне рисовать еще не доводилось. Это Натти Бампо, он застрелил рысь, 784

которая разорвала собаку и которая съела бы обеих мисс, а то еще и похуже что натворила бы. – Черт возьми, объясни же толком, что все это зна¬ чит! – воскликнул шериф, теряя терпение. – Как «что значит»? Здесь все точно записано, как в настоящем корабельном журнале. Тут шериф перешел к прямым вопросам, получил на них уже более вразумительные ответы и наконец кое-как разобрался во всем случившемся. Когда изумление Ричар¬ да, а также, скажем мы к чести шерифа, и его волнение несколько улеглись, он снова принялся разбирать иерогли¬ фы своего дворецкого. – А это еще что? Кулачный бой? В поселке произошла драка? Стоит мне уехать, и... – Это судья и молодой мистер Эдвардс,, – весьма бес¬ церемонно перебил его Бенджамен. – Дьюк дрался с Оливером? Дьявол, что ли, во всех вас вселился? За те тридцать шесть часов, что меня здесь не было, событий произошло больше, чем за последние пол¬ года. – Верно, сквайр. Я помню, однажды была погоня и по¬ том большое сражение, так и то в корабельном журнале не столько было записано, сколько у меня здесь на доске. Впрочем, до настоящей потасовки у них дело йе дошло, только обменялись крепкими словечками. – Ну говори, говори же!– воскликнул Ричард.– Они, конечно, ссорились из-за тех копей... Вот это фигура чело¬ века с киркой на плече. Значит, ты слышал весь их раз¬ говор? – Да, кое-что слышал, окно-то в гостиной было откры¬ то, и, верно, копий они наломали немало. Но только это не кирка на плече человека, а якорь: видите, вторая лапа яко¬ ря у него на спине, – пожалуй, я нарисовал ее малость близко, – а это значит: парень снялся с якоря. – Эдвардс покинул дом? – Ну да! После длительных и подробных расспросов Ричарду удалось вытянуть у Бенджамена все, что тому было изве¬ стно, включая историю с обыском у Кожаного Чулка, на стороне которого были нежнейшие симпатии Бенджамена, и последовавшие затем события. Выслушав до конца, ше¬ риф схватил шляпу и вышел из дому, велев опешившему дворецкому запереть за ним дверь и ложиться спать. 50 Фенимор Купер. Том II 785

Еще минут пять после того, как шериф ушел, Бенджа¬ мен стоял, уперши руки в бока и уставясь на дверь. Нако¬ нец, опомнившись, он отправился выполнять распоряжение шерифа. Выше было сказано, что окружной суд, возглавляемый судьей Темплом, должен был заседать на следующее утро. Констебли, сопровождавшие арестованных фальшивомо¬ нетчиков, прибыли в поселок не только по этой причине, но также и затем, чтобы выполнить обычные свой обязанности во время судебной сессии. Шериф, хорошо знавший своих подчиненных, был уверен, что большинство из них, если не все, находятся сейчас у тюремного смотрителя и обсуж¬ дают качества его вин. Поэтому он сразу направился по тихим в этот час улицам поселка к небольшому и непроч¬ ному на вид строению, в котором сидели горемыки – несо¬ стоятельные должники и все те, кто так или иначе прови¬ нился перед законом; в этом же здании правосудие разбирало жалобы тех неразумных, которые готовы были выбросить на судебную тяжбу два доллара, лишь бы оття¬ гать один доллар у соседа. Прибытие четверых преступни¬ ков под охраной десятка стражников являлось в те времена настоящим событием в Темплтоне, и еще издали, только подходя к тюрьме, шериф убедился, что его подручные за¬ думали отметить это событие достойным образом. В ответ на знак шерифа к двери подошли двое констеб¬ лей, вызвавших затем, в свою очередь, еще шестерых или семерых. С этим отрядом Ричард прошествовал через весь поселок до берега озера в полной тишине, нарушаемой лишь лаем двух-трех дворняжек, встревоженных мерным топотом отряда да тихими голосами переговаривавшихся между собой и с шерифом констеблей, желавших выяснить цель похода. Пройдя по сложенному из нетесаных бревен мосту через Саскуиханну, они свернули с проезжей дороги и двинулись дальше по долине, где еще недавно была одер¬ жана победа над голубями. Затем предводительствуемый шерифом отряд вошел в чащу молодых елей и орешника, разросшихся по берегу озера там, где старые деревья были срублены, но плуг так и не прошелся по земле. Вскоре от¬ ряд углубился в чащу; здесь Ричард остановился и собрал всех вокруг 'себя. – Мне потребовалась ваша помощь, друзья мои, – на¬ чал он вполголоса, – чтобы арестовать Натаниэля Бампо, известного здесь под именем Кожаного Чулка. Он оскорбил 786

магистрата и оказал вооруженное сопротивление констеб¬ лю, пытавшемуся произвести у него обыск. Короче говоря, Бампо восстал против властей, и теперь он как бы вне за¬ кона. Его подозревают и в других проступках – в наруше¬ ниях закона о неприкосновенности частной собственности. Сегодня йочыо, во исполнение своего служебного долга, я намерен произвести арест вышеупомянутого Бампо и от¬ править его в тюрьму, а завтра утром он предстанет перед судом и ответит на все предъявленные ему тяжкие обвине¬ ния. Исполняйте ваш долг смело, друзья мои и сограждане, но соблюдайте осторожность: будьте смелы и не дайте запу¬ гать себя какими-либо беззаконными попытками преступ¬ ника воспротивиться вам – он, возможно, станет угрожать огнестрельным оружием или натравит на вас собак, – но смотрите также, чтобы он не ускользнул от вас, и следите за тем, как бы не случилось чего-нибудь такого, о чем, я думаю, мне вам и говорить не надо. Окружите хижину и по моему приказу «вперед», не дав Натти времени опомнить¬ ся, врывайтесь в дом и хватайте преступника. Для этого рассыпьтесь по одному, а я с кем-нибудь из вас спущусь с пригорка к берегу и займу там позицию. Все сообщения докладывайте непосредственно мне туда, где я буду стоять, – под обрывом перед хижиной. Эта речь, которую шериф готовил про себя всю дорогу, произвела соответствующее впечатление, то есть заставила констеблей очень ясно представить себе всю опасность опе¬ рации. Отряд разделился – одни углубились дальше в лес, чтобы первыми неслышно занять позиции, остальные про¬ должали идти вперед, соразмеряя шаг так, чтобы подоспеть к месту всем одновременно; но каждый думал о том, как ему отбиться от собак и не попасть под пулю. Все затаили дыхание, момент был крайне напряженный. Когда, по расчетам шерифа, обе части отряда уже до¬ брались до хижины, он громко выкрикнул пароль, нарушив тем безмолвие леса: раскаты зычного голоса шерифа глухо прокатились под сводами деревьев и замерли. Однако вме¬ сто ожидаемого ответного шума, крика и воя собак не по¬ слышалось ничего, кроме треска веток и сучьев, – это все еще пробирались сквозь чащу кодстебли. Но вскоре затих¬ ли и эти звуки – все разом, как по команде. Нетерпение и любопытство шерифа взяли верх над его осторожностью, и он бросился вверх по пригорку. В следующее мгновение он уже стоял на широкой вырубке перед тем местом, где 50* 787

так долго жил Натти. К несказанному своему изумлению, на месте хижины шериф увидел лишь дымящиеся разва¬ лины. Постепенно весь отряд собрался возле кучи золы и тлеющих бревен. Небольшое пламя в середине пожарища все еще находило себе пищу и бросало вокруг бледный, колеблющийся в порывах слабого ветра свет: он вдруг осве¬ щал то одно застывшее в изумлении лицо, то другое, в то время как первое снова погружалось во мрак. Никто не проронил ни звука, ни у кого не вырвалось ни единого возгласа удивления. Резкий переход от напряженного ожидания опасности к разочарованию лишил всех дара ре¬ чи, и даже шериф на мгновение утратил редко изменявшее ему красноречие. Они все еще стояли так, не шелохнувшись, когда вне¬ запно из темноты в круг света выступила высокая фигура человека, который шел, ступая прямо по горячей золе и тлеющим углям. Когда он снял шапку, все увидели седую голову и обветренное лицо Кожаного Чулка. Несколько мгновений он смотрел на смутно видневшиеся фигуры стражников, стоявших вокруг пепелища; взгляд старика выражал скорее горесть, чем гнев. – Что надо вам от старого, беззащитного человека? – заговорил Натти. – Вы изгнали божьих тварей из их лес¬ ных убежищ, где им было предназначено жить на радость их творцу. Вы принесли с собой зло и беды и проклятые ваши законы туда, где человек никогда не обижал челове¬ ка. Вы изгнали меня, прожившего здесь долгих сорок лет, из моего дома и лишили меня крыши над головой – мне пришлось сжечь свой дом, чтобы только не дать вам войта в него, дом, где я полвека принимал в пищу и в питье луч¬ шие дары лесов и прозрачных лесных ручьев. И теперь я оплакиваю пепел под моими ногами, как человек оплаки¬ вает свою плоть и кровь. Вы истерзали сердце старика, который никогда никому не причинил вреда, ни на кого не злобствовал и который в его возрасте должен был бы уже думать о спасении своей души. Вы заставили его пожалеть, что его родней были люди, а не звери, которые никогда не обижают ¿воих сородичей. И теперь, когда старый Натти пришел в последний раз взглянуть на свою хижину, пока она еще не вся обратилась в золу, вы преследуете его глу¬ хой ночью, идете, как псы по следу истекающего кровью, умирающего оленя. Что вам еще надо? Я один, а вас много. 788

Я пришел проститься со своим домом, а не бороться с вами. Делайте со мной что хотите, если такова воля божия. Старик умолк. На его поредевших сединах дрожали отблески огня. Он все стоял и смотрел прямым и честным взглядом на стражников, а те невольно отступили в темно¬ ту от груды догорающих бревен и мерцающих лучей, тем самым освободив старику проход в чащу, где погоня за ним в кромешной тьме была бы невозможна. Натти как будто не замечал этого и не уходил, он только поочередно заглядывал в лицо то одному, то другому, как будто стара¬ ясь угадать, кто первым бросится схватить его. Но тут к Ричарду вернулось его самообладание, он подошел к охот¬ нику и, объяснив свои действия велением долга, объявил Натти, что тот арестован. Отряд с шерифом во главе вы¬ строился и окружил старика, и все двинулись обратно в поселок. По дороге констебли пытались выспросить у охотника, почему он сжег хижину и где могиканин, но старик на все отвечал глубоким молчанием. Наконец шериф и его подчи¬ ненные, уставшие от дел предыдущего дня и событий этой ночи, прибыли в поселок и отправились на покой, каждый, куда ему было положено, предварительно закрыв двери тюрьмы за старым и, по-видимому, одиноким Натти Бампо. Глава XXXIII Подать сюда колодки! Ты посидишь в них, неуч и хвастун/ Я проучу тебя! Шекспир, «Король Лир» В июле дни большие, солнце встает рано, и еще задолго до того, как колокольчик в «академии» возвестил наступле¬ ние часа, когда суд обычно приступал к своим обязанно¬ стям «защищать обиженных и карать виновных», перед зда¬ нием, где заседал суд, собрались те, кому предстояло на нем присутствовать. Уже с рассвета по лесным дорогам и тро¬ пам, которые, сбегая по горным склонам, сходились в Темплтоне, двигались пешие и конйые – все те, кто стре¬ мился в храм правосудия. Тут ехал верхом на поджаром иноходце зажиточный фермер в хорошей, добротной одеж¬ де; задрав кверху красную физиономию, он всем своим 789

видом, казалось, заявлял: «Я оплатил свой участок, и те¬ перь мне сам черт не брат!» Грудь у него так и распирало от гордости – ведь он был назначен одним из присяжных большого жюри. Бок о бок с ним ехал также верхом на коне другой жрец правосудия. Держался он, пожалуй, столь же независимо, но в отношении благосостояния нахо¬ дился ступенью ниже фермера. То был стряпчий, человек, имя которого поминалось в. каждом списке дел, назначен¬ ных к слушанию, но чьи немалые доходы, приносимые ему любителями посутяжничать, попадали в лапы алчных судейских гарпий. Сейчас, беседуя с фермером, он старался растолковать ему суть предстоящего судебного разбира¬ тельства. Неподалеку от них шагал пешеход в охотничьей куртке и надвинутой на: загорелый лоб парадной войлочной шляпе. Этот тоже должен был фигурировать на суде, но уже в более скромной роли – присяжного малого жюри. Он спустился из леса по горной тропинке и старался дер¬ жаться в компании с остальными, как и они направляясь в Темплтон, чтобы судить и рядить своих ближних. Таких маленьких групп, конных и пеших, на дорогах в то утро можно было насчитать не менее полусотни, и все они дви¬ гались к одному и тому же месту, с одной и той же целью. К десяти часам улицы поселка заполнились народом. Одни с деловым видом обсуждали свои личные дела и забо¬ ты, другие обменивались мнениями по вопросам политики. Некоторые прохаживались подле уже открытых лавок, гла¬ зея на выставленные товары: кто восхищался нарядами и украшениями, кто приглядывался к серпам и топорам. В толпе были и женщины, почти все с младенцами на ру¬ ках; за женами неторопливо, с равцодушным видом брели их мужья и повелители. Среди остальных можно было уви¬ деть и молодую парочку. Влюбленные шли, держась поодаль друг от друга, но учтивый кавалер направлял роб¬ кие шаги своей дамы, галантно протянув ей в помощь большой палец. При первых же звуках колокольчика в дверях «Храбро¬ го драгуна» появился Ричард, размахивая саблей в нож¬ нах, с которой, как он любил рассказывать, кто-то из его предков сражался в одной из победных битв Кромвеля. Шериф громко потребовал, чтобы очистили дорогу суду. Толпа немедленно 'подчинилась приказу, но в этом повино¬ вении не было ничего раболепного, многие даже фамильяр¬ но кивали участникам судебной процессии/Шериф прошел 790

вперед, за ним двинулись констебли с жезлами в руках, затем Мармадьюк и четверо простых степенного вида фер¬ меров, которым предстояло заседать на сессии вместе с главным судьей. По внешности эти четверо присяжных ни¬ чем не отличались от большинства тех, что стояли в толпе, разве что на физиономии каждого из четырех избранных была начертана особая торжественность да еще один из них был облачен в допотопный военный мундир, полы ко¬ торого не доходили ему до колен, а плечи были украшены серебряными эполетами размером вполовину меньше современных аксельбантов. Обладатель мундира звался полковником милиции, его обязанностью было присутство¬ вать на военных трибуналах, но он все же улучал время и для гражданского судопроизводства. Никто и словом не обмолвился по поводу его несуразного костюма, никто не обратил на это ни малейшего внимания. Далее шли не¬ сколько судебных деятелей, все с гладко выбритыми под¬ бородками; вид у этих джентльменов был смиренный, как у овечек, ведомых на бойню. Кое-кто из них, чтобы придать себе «учености», нацепил на нос очки. Шествие замыкал еще один отряд констеблей, а уж за ними двигалась толпа любопытных, и в таком порядке все вошли в помещение, где обычно заседал суд. Низ здания был сложен из тесаных бревен, и в его тол¬ стых стенах кое-где были прорублены крохотные, закрытые решетками окошки, из которых сейчас выглядывали уны¬ лые лица – пристыженные, виноватые физиономии фаль¬ шивомонетчиков и честное, открытое лицо Кожаного Чул¬ ка. От помещения для несостоятельных должников тюрьма отличалась только размером окон, толщиной решеток да еще тем, что острые концы решеток были загнаны в брев¬ на – мера, предотвращающая возможность использования острого оружия. Верхний этаж был также бревенчатый, но обшит досками. Именно здесь и заседал суд, и все помеще¬ ние было надлежащим образом устроено и обставлено. Вдоль стены, на помосте высотой в рост человека, за лег¬ ким барьером находилась судейская скамья, в середине ее было нечто вроде кресла с грубыми деревянными подлокот¬ никами – постоянное место главного судьи, мистера Темп¬ ла. Напротив скамьи, посреди комнаты, помещался боль¬ шой, покрытый зеленым сукном стол, вокруг которого стояли скамейки. По обе стороны от него тянулись амфите¬ атром места присяжных заседателей, отделенные одно от 791