Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 59 страниц)

накинула шаль, пестротою напоминавшую радугу. Короче говоря, и мужчины и женщины постарались чем-нибудь приукрасить свою грубую будничную одежду, сшитую из домотканой материи. Какой-то мужчина облачился в мун¬ дир артиллериста (некогда он служил волонтером в восточ¬ ных штатах) только потому, что другой парадной одежды у него не было. Несколько молодых людей щеголяли синими панталонами с красным суконным кантом (часть формы темплтонской легкой пехоты), желая похвастать «куплен¬ ной одеждой». А кто-то даже вырядился в «стрелковую ру¬ баху» такой безупречной белизны, что при одном взгляде на нее становилось холодно; однако скрытая под ней теп¬ лая куртка из домотканого сукна вполне согревала ее вла¬ дельца. Все прихожане были чем-то похожи друг на друга, особенно те, кто не принадлежал к сливкам местного обще¬ ства. Лица у них были обветренные от постоянного пребы¬ вания на воздухе, держались все степенно, но к обычному хитроватому выражению в этот вечердгрименшвалось силь¬ ное любопытство. Однако кое-где можно было заметить лицо и наряд, совершенно непохожие на описанные выше. Краснолицый рябой толстяк в гетрах и хорошо сшитом сюртуке был, несомненно, английским эмигрантом, кото¬ рого судьба занесла в этот глухой уголок, так же как и бледного костлявого шотландца с резкими, суровыми чер¬ тами лица. Невысокий черноглазый мужчина, смуглостью лица напоминавший испанца, который то и дело вскакивал, чтобы дать дорогу местным красавицам, входившим в зал, был сыном зеленого Эрина *; несколько лет он торговал по округе вразнос, но недавно открыл в Темплтоне постоян¬ ную лавку. Короче говоря, тут можно было отыскать представите¬ лей почти всех стран Северной Европы, но ойи ни платьем, ни наружностью уже не отличались от коренных американцев – никто, кроме англичанина. А этот послед¬ ний не только сохранял свой национальный костюм и привычки, но некоторое время даже пытался пахать свое усеянное пнями поле точно так же, как он когда-то проде¬ лывал это на равнинах Норфолка. Но в конце концов доро¬ го купленный опыт убедил его, что местные жители лучше случайного пришельца знают, как вести здесь хозяйство, и 1 Эрин – поэтическое название Ирландии. 564

что ему следует поскорее побороть свое предубеждение, забыть упрямство, высокомерие и учиться у них. Элизабет скоро заметила, что глаза всех присутствую¬ щих обращены только на мистера Гранта и на нее. Поэто¬ му, охваченная смущением, она вначале лишь украдкой оглядывала зал и тех, кто в нем находился; но, когда шар¬ канье ног прекратилось, кашель замер и прихожане при¬ готовились слушать службу с надлежащим благоговением, она осмелела и посмотрела вокруг. Постепенно шум совсем затих, и в наступившей глубокой тишине никто уже не ре¬ шался громко откашляться. Слышно было только потрески¬ вание дров в пышащих жаром очагах, и все лица и глаза обратились к священнику. В эту минуту из нижнего коридора донесся топот, слов¬ но кто-то пытался отряхнуть снег, прилипший к обуви. Затем все стихло, не было слышно ничьих шагов, но тем не менее в зал вскоре вошел индеец Джон в сопровожде¬ нии Кожаного Чулка и молодого охотника. Их ноги, обу¬ тые в мягкие мокасины, ступали совсем бесшумно, и даже теперь, когда они вошли, звук их шагов можно было разли¬ чить только благодаря полному безмолвию, царившему в зале. Индеец важно прошествовал по проходу и, заметив свободное место рядом с судьей, неторопливо уселся, со¬ храняя все то же спокойное достоинство. Он плотно уку¬ тался в одеяло, закрыв нижнюю часть лица, и в этой позе сидел неподвижно до конца проповеди, которую, впрочем, слушал очень внимательно. Натти прошел мимо скамьи, на которой так бесцеремонно расположился его краснокожий товарищ, и примостился на толстом чурбаке, лежавшем воз¬ ле самого очага. Зажав ружье меж колен, он погрузился в размышления, очевидно не слишком приятные. Молодой охотник нашел место на одной из задних скамей, и сноёэ наступила глубокая тишина. Мистер Грант встал и произнес первые слова молитвы. Вид у священника был такой торжественный, что все при¬ сутствующие встали бы и без того примера, который по¬ спешил подать им мистер Джонс. После короткого молча¬ ния мистер Грант продолжал молитву, и некоторое время слышался лишь его звучный и выразительный голос, но, к несчастью, Ричард в эту минуту заметил какое-то упуще¬ ние в убранстве зала и, вскочив с места, на цыпочках вы¬ бежал за дверь. 565

Когда священник опустился на колени, его слушатели тоже опустились – но на скамьи, и до самого конца службы большинство продолжало сидеть, несмотря на все усилия священника. Кое-кто по временам вставал, но остальные не считали нужным даже склонить голову, и, хотя все слуша¬ ли священника внимательно, это было скорее внимание зрителей, присутствующих на спектакле, нежели благоче¬ стие верующих. Мистер Грант продолжал службу, но при¬ четник покинул его, и некому было повторять за ним слова молитвы, а прихожане и не думали прийти к нему на по¬ мощь. После каждого обращения к богу он делал неболь¬ шую торжественную паузу, однако все хранили гробовое молчание. Губы Элизабет шевелились, но она не решалась про¬ изнести вслух нужные слова. Привыкнув к торжественной службе в нью-йоркских церквах, она испытывала теперь большую неловкость и жалость к священнику. Вдруг тихий, нежный женский голос повторил вслед за ним: «Мы не сделали того, что должны были бы сделать...» Удивленная тем, что здесь нашлась женщина, сумевшая побороть естественную робость, мисс Темпл поглядела в ту сторону, откуда донесся этот голос. Вблизи нее на коленях стояла молодая девушка, смиренно склонив голову к молитвен¬ нику. Незнакомка (Элизабет видела ее впервые) была тонень¬ кая и хрупкая. Одета она была скромно, но изящно, и ее бледное, несколько взволнованное лицо казалось особенно привлекательным благодаря грустному и кроткому выра¬ жению. Она подала ответ священнику во второй и в третий раз, но тут к ней присоединился красивый мужской голос, раздавшийся в другом конце зала. Мисс Темпл сразу узнала голос молодого охотника и, преодолев робость, тоже стала негромко повторять слова молитвы. Все это время Бенджамен прилежно листал молитвен¬ ник, но так и не сумел найти нуяшое место. Однако свя¬ щенник еще не кончил молитвы, когда в дверях появился Ричард и ничтоже сумняшеся принялся отвечать ему гро¬ мовым голосом. В руках мистер Джонс нес маленький ящи¬ чек без крышки, на котором черной краской было написано: «8 X 10». Он поставил его перед кафедрой вместо ска¬ меечки, чтобы священнику удобнее было преклонять коле¬ ни, а затем вернулся к своему столику как раз вовремя, чтобы прогудеть заключительное «аминь». Все прихожане, 566

естественно, оглянулись на мистера Джонса, когда он вошел в зал со своей странной ношей, но затем вновь обра¬ тили на священника взгляды, полные внимания и любо¬ пытства. Большой опыт мистера Гранта очень помог ему в тот день. Он отлично понимал этих людей, весьма простодуш¬ ных в вопросах религии, но ревниво оберегающих свои ве¬ рования, – каждый из них считал свою секту единственно правильной и вовсе не желал выслушивать наставления какого-то нового пастыря. Мистер Грант приобрел этот опыт, изучая великую книгу человеческой природы, откры¬ тую для всех, и хорошо понимал, что всякое прямое на¬ ступление опасно и что добиваться своего ему следует исподволь. Однако он сам веровал искренне и не слишком дорожил обрядовой формой; он умел горячо молиться и без помощи причетника и был весьма красноречивым пропо¬ ведником. В этот вечер он во многом уступил предрассудкам своих слушателей, и, когда он кончил, все они пришли к за¬ ключению, что служба была куда менее «языческой», чем можно было бы ожидать от священника епископальной церкви. Таким образом, мистер Грант, сам того не зная, оказал¬ ся хорошим союзником Ричарда. В проповеди мистер Грант тоже избрал средний путь и, не отступая от положений своей церкви, говорил больше об этических принципах, признаваемых всеми христиански¬ ми церквами. Мы уже упоминали, что в поселок приезжали служители самых разных сект, и жители его привыкли, что каждый из них утверждает превосходство своей догмы. Этого же они ждали и от мистера Гранта, но он избегал всех подводных камней так искусно, что проповедь его про¬ извела на всех сектантов большое впечатление, никого при этом не отпугнув. Правда, Хайрем и два-три других влия¬ тельных члена секты методистов обменялись недовольными взглядами, по этим дело пока и ограничилось, и собравшие¬ ся, получив благословение мистера Гранта, разошлись в подобающем молчании.

Глава XII Пусть могут толпы ваших богословов Сплетать хитро вероучений ткань, Но сатану один господь лишь может Изгнать из глубины людских сердец. Д У о После конца службы мистер Грант подвел к скамье, на которой сидели Элизабет и судья Темпл, юную особу, о ко¬ торой мы упомянули в предыдущей главе, и представил им ее как свою дочь. Элизабет приветствовала ее со всей сер¬ дечностью, какую только позволяли местные обычаи и хо¬ рошие манеры; и девушки немедленно прониклись взаим¬ ной симпатией. Судья, который также впервые увидел дочь священника, с радостью заметил, что она по годам и по воспитанию может оказаться подходящей подругой для Элизабет и поможет ей свыкнуться с уединением Темплтона после шумной городской жизни. Элизабет, на которую кротость и благочестие мисс Грант произвели большое впечатление, скоро сумела дружеским обращени¬ ем рассеять .ее робость. Они принялись болтать и, за те де– сять минут, пока расходились 'прихожане, уже успели договориться не только о свидании на завтра, но, вероятно, распределили бы и все оставшиеся зимние месяцы, если бы священник не перебил их, обратившись к Элизабет со сле¬ дующими словами: – Не увлекайтесь так, дорогая мисс Темпл, или вы со¬ всем избалуете мою девочку! Вы забываете, что она ведет мое хозяйство, – если Луиза примет хотя бы половину этих любезных приглашений, наш дом придет в упадок... – А почему бы вам и совсем его не покинуть, сэр? – перебила его Элизабет. – Вас ведь только двое, и я уве¬ рена, что мой отец был бы счастлив, если бы вы согласи¬ лись поселиться под его кровом. В нашей глуши, сэр, общество – это большое благо, и светские церемонии здесь следует забыть. Мой отец не раз говорил, что в новых по¬ селках гостеприимство – это не добродетель, а одолжение, которое гость оказывает хозяину. – Я уже убедился, что и в этом отношение слово судьи Темпла не расходится с делом, но мы все же не должны злоупотреблять его радушием. О, вы и так будете видеть нас достаточно часто, особенно Луизу. Ведь мне нередко 568

После конца службы мистер Грант подвел к судье Темплу и Элизабет юную особу и представил им ее как свою дочь.

придется надолго отлучаться, посещая дальние селения.' Однако, чтобы заслужить доверие этих людей, – добавил он, оглядываясь на небольшую кучку любопытных, кото¬ рые, остановившись в дверях, с интересом посматривали на них, – чтобы заслужить их доверие, священнику не сле¬ дует возбуждать в них зависть или подозрение, ища приюта под крышей столь великолепной, как крыша вашего отца. – Ах, так вам, значит, нравится наша крыша, мистер Грант! – воскликнул Ричард, расслышавший только пос¬ ледние слова священника (все это время он следил за тем, как гасили огонь в очагах, и распоряжался уборкой поме¬ щения) . – Рад наконец встретить человека с тонким вку¬ сом. А вот Дьюк, например, только и делает, что ругает ее почем зря. Впрочем, оно и понятно: судья он неплохой, но плотник никуда не годный. Ну что ж, сэр, я думаю, можно сказать не хвастая, что служба прошла великолепно, не хуже, чем в любой столичной церкви, вот только органа не хватало. Но зато учитель очень неплохо задавал той в псалмах. Прежде я сам это делал, но в последнее время я перешел на бас. Чтобы петь басом, требуется большое искусство, но зато можно показать всю силу голоса. У Бенджамена тоже приличный бас, хотя он порой переви¬ рает слова. А вы когда-нибудь слышали, как Бенджамен поет песню~ «По Бискайскому заливу»? – Если не ошибаюсь, мы имели удовольствие слушать отрывок из нее сегодня вечером, такие трели он испу¬ скал, – сказал, смеясь, Мармадьюк. – По-моему, мистер Пенгиллен, как все те, кто обладает каким-нибудь особым искусством, ничего другого, кроме этой песни, петь не умеет. Как бы то ни было, один мотив он знает превосход¬ но и поет его с чувством: ревет, как северо-западный ветер над озером... Однако, господа, дорога уже свободна, а сани ждут. До свиданья, мистер Грант. До свиданья, милая ба¬ рышня, и не забудьте, что завтра вы обедаете под коринф¬ ской крышей с Элизабет. Судья, его гости и Элизабет покинули зал, и Ричард, спускаясь по лестнице, подробно объяснил мосье Лекуа, как следует петь псалмы, заключив свою речь горячим восхвалением известной песни «По Бискайскому заливу» в исполнении его приятеля Бенджамена. Во время вышеприведенного разговора могиканин про¬ должал сидеть, опустив закутанную в одеяло голову и так же не обращая внимания на расходящихся жителей посел¬ 570

ка, как они не обращали внимания на старого вождя. Натти тоже не встал со своего чурбака; он сидел, опустив голову на руку, а другой рукой поддерживая ружье, которое небрежно положил поперек колена. На лице его было на¬ писано волнение, и во время службы он не раз оглядывался по сторонам – очевидно, старика что-то сильно тревожило. Но он продолжал сидеть из уважения к индейцу, с кото¬ рым, несмотря на всю свою грубоватость, всегда держался очень почтительно. Молодой товарищ этих двух дряхлых обитателей лесов тоже не покинул зала; приелонившись к стене возле по¬ гасшего очага, он, видимо, ожидал Натти и индейца. Кроме них троих, в зале теперь оставались только священник и его дочь. Как только общество из «дворца» удалилось, Джон встал, сбросил одеяло на плечи, откинул с лица гу¬ стую черную гриву, подошел к мистеру Гранту и, протянув ему руку, торжественно сказал: – Отец, я благодарю тебя. Слова, которые были про¬ изнесены со времени восхода луны, вознеслись к небу, и Великий Дух рад. То, что ты сказал своим детям, они за¬ помнят и будут хорошими. – Он помолчал, а затем, выпря¬ мившись со всем величием, присущим индейскому .вождю, добавил: г– Если Чингачгук доживет до того, чтобы отпра¬ виться в сторону заходящего солнца к своему племени и если Великий Дух проведёт– его через озера и горы, он передаст своему народу эти добрые речи, и они поверят ему, потому что все знают: могиканин не лжет. – Пусть он больше полагается на милосердие божье,– ответил мистер Грант, которому такая гордая уверенность индейца показалась не слишком благочестивой, – и гос¬ подь его не покинет. Когда сердце полно любовью к богу, в нем нет места греху. Мой юный друг, – обратился он к спутнику Натти, – теперь я обязан вам не только спасе¬ нием, как и все те, кого вы встретили сегодня вечером на склоне горы, – я должен еще поблагодарить вас за вашу своевременную помощь в весьма трудную и неловкую ми¬ нуту. Я был бы рад, если бы вы стали навещать меня в моем жилище: ведь беседы со мной помогут вам укрепить¬ ся на той стезе, которую вы, кажется, избрали. Я никак не ожидал, что человек вашего возраста и вашей наружности, живущий в лесной глуши, может так хорошо знать обряды нашей церкви, и я чувствую, что это как бы сокращает рас¬ стояние между нами, и мы не должны более считать, что 571

незнакомы друг с другом. Кажется, вы прекрасно знае– те слова службы: я не видел в ваших руках молитвен¬ ника, хотя добрейший мистер Джонс и разложил их по скамьям. – Было, бы странно, если бы я не знал епископальную службу, сэр, – ответил юноша скромно, – ибо я принадле¬ жу к этому вероисповеданию и никогда не посещал иных церквей. Всякая другая служба показалась бы мне столь же странной и непривычной, как была непривычна наша для тех, кто сегодня присутствовал здесь. – Я счастлив слышать это, мой дорогой сэр! – вос¬ кликнул священник, сердечно пожимая ему руку. – Вы сейчас пойдете ко мне. И, пожалуйста, не отказывайтесь – моя дочь еще должна поблагодарить вас за спасение ее отца. Я не принимаю никаких отговорок. Этот почтенный индеец и ваш друг пойдут с нами. Подумать только, чело¬ век вырос в этих краях и ни разу не бывал на молитвенных собраниях сектантов! – Нет, нет, – перебил его Кожаный Чулок, – мне по¬ ра возвращаться в наш вигвам; там меня ждет работа поважнее молитв и всяких праздников. А малый пусть идет с вами, он умеет водить компанию со служите¬ лями божьими и говорить с ними о разных разностях. Да и Джон тоже – он ведь крестился у моравских братьев во время той войны. Ну, а я человек простой, неученый и хоть послужил в свое время королю и родине против французов и краснокожих, но в книги никогда не заглядывал и даже ни единой буковки не знаю. И что толку сидеть над книга¬ ми в четырех стенах? Этого я никак понять не могу, хоть давно уже облысел и, бывало, за один сезон убивал по две¬ сти бобров, не считая всякой другой дичи. А коли вы мне не верите, то спросите Чингачгука: я ведь охотился в стра¬ не делаваров, и старик может подтвердить каждое мое слово. – Я не сомневаюсь, друг мой, что в молодые годы вы были и храбрым солдатом, и искусным охотником, – ска¬ зал священник, – но этого мало теперь, когда вам пора подумать о том, что конец ваш близок. Быть может, вы слышали изречение: «Молодой человек может умереть, но старик умрет обязательно». – Я никогда не был так глуп, чтобы надеяться жить вечно, ^ сказал Натти, рассмеявшись своим беззвучным смехом. – Такие мысли не приходят в голову тем, кто вы¬ 572

слеживает индейцев в лесу или проводит самые жаркие месяцы на озерных протоках. У меня здоровье крепкое, я знаю, что говорю: разве я не пил сотни раз воду из Онон– д$ги, поджидая оленей у солончаков? В ней полным-полно было семян лихорадки, словно гремучих змей на Крамхор– не. А я пил – ведь все равно когда-нибудь помирать при¬ дется. Правда, и посейчас живы люди, которые еще помнят лес на Немецких равнинах, да к тому же люди ученые и понимающие в религии. А теперь там неделю ищи – ни одного пня не найдешь, хоть они еще по сто лет стоят, ко¬ гда само дерево уже давно сгнило. – Вы говорите о нашем земном времени, друг мой, – сказал мистер Грант, который начал тревожиться за душу своего нового знакомого, – а я хотел бы, чтобы вы приго¬ товились к вечности. Вам следует аккуратно посещать церковь, и мне очень приятно, что сегодня вы исполнили свой долг перед богом. Разве пошли бы вы на охоту, оста¬ вив дома шомпол и кремень? И так же тщательно должны вы готовиться к переходу в мир иной. – Ну, только желторотый птенец не сумеет вырезать себе шомпол из молоденького вяза или отыскать в горах «огненный камень», – ответил Натти, снова засмеяв¬ шись.– Да-да, я не собираюсь жить вечно, но э£и горы сильно изменились за «последние тридцать лет, аособенно за последние десять. Но кто силен, тот и прав, и закон всегда возобладает над стариком, учен ли он или такой же бедняк, как я. А мне теперь куда легче поджидать в засаде на тро¬ пе, чем гнаться за оленем вместе с собаками, как бывало. Ох-хо-хо! Я уж знаю: когда в поселке начинаются пропове¬ ди, дичь исчезает, а порох дорожает; а вот порох-то не так просто изготовить, как шомпол или индейский кремень. Священник, заметив, что его неудачное сравнение обра¬ тилось против него самого, благоразумно не стал спорить, хотя в то же время принял твердое решение вернуться к этому разговору при удобном случае. Он снова начал, убеж¬ дать молодого охотника, и тот в конце концов сдался на его просьбы и согласился вместе с индейцем проводить священ¬ ника и мисс Грант до скромного домика, который временно предоставил ему заботливый мистер Джонс. Кожаный Чулок не отказался от своего намерения вернуться в хижи¬ ну и расстался с ними у дверей «академии». Миновав несколько домов, мистер Грант, который шел первым, свернул в поле и, пройдя через калитку, оказался 573

на узкой тропке, где можно было двигаться только гуськом. Луна уже достигла зенита, лучи ее падали в долину почти совсем вертикально, и черные тени наших путников сколь¬ зили по серебристому снегу, словно бесплотные духи, спе¬ шащие к месту своего ночного сборища. Мороз все не осла¬ бевал, но в неподвижном воздухе не чувствовалось ни ма¬ лейшего дыхания ветерка. Извилистая тропинка была так плотно утоптана, что юная девушка ступала по ней без всякого труда, но снег скрипел даже под ее легкими шагами. Во главе этой странной процессии шел священник, оде¬ тый в черный суконный сюртук; время от времени он огля¬ дывался на своих спутников, и на его кротком, ласковом лице снова можно было подметить выражение тайной гру¬ сти. За ним шагал индеец, кутавшийся в одеяло; голова его была непокрыта, и длинные черные волосы свободно пада¬ ли на плечи. Пока лунные лучи освещали его смуглое, непроницаемо спокойное лицо сбоку, он казался воплоще¬ нием смирившейся старости, которая выдерживала бури чуть ли не целого столетия, но стоило ему повернуть голову так, чтобы свет луны упал прямо на его темные гордые глаза – и в.них можно было прочесть повесть безудержных страстей и мыслей, вольных, как ветер; Тоненькая фигурка мисс Грант, слишком легко одетой для такой суровой зимы, являла собой резкий контраст живописному одеянию и угрюмому лицу делаварского вож¬ дя, и замыкавший шествие молодой охотник, тоже не отли¬ чавшийся заурядной внешностью, во время пути не раз задумывался о многообразии человеческого облика, неволь¬ но сравнивая лицо индейца и нежное личико мисс Грант, чьи глаза соперничали цветом с голубизной небес, когда шедшие впереди него оборачивались, чтобы полюбоваться ярким светилом, которое освещало тропу, бежавшую по по¬ лю в некотором отдалении от окраины поселка. Они коро¬ тали путь разговором, то стихавшим, то вновь оживляв¬ шимся. Первым молчание нарушил священник. – Поистине, – начал он, – трудно представить себе юношу вашего возраста, который хотя бы из любопытства не зашел на молитвенное собрание людей другого вероиспо¬ ведания, и я с большим удовольствием послушал бы исто¬ рию жизни, свидетельствующей о такой твердости в вере. Судя по вашим манерам и речи, вы, должно быть, получили 574

превосходное образование. Скажите мне, мистер Эдвардс,– если не ошибаюсь, вы так назвались судье Темплу, – како¬ го штата вы уроженец? – Этого. – Этого? А я никак не мог догадаться: вы говорите на очень чистом языке, совсем не похожем на диалекты тех штатов, где мне приходилось бывать. Так, значит, вы жили больше в городах? Ведь, к сожалению, только там верные сыны епископальной церкви и могут постоянно молиться в своих храмах. Молодой человек выслушал речь мистера Гранта с улыбкой, но по причинам, возможно связанным с его тепе¬ решним положением, ничего ему не ответил. – Я очень рад познакомиться с вами, мой юный друг, – продолжал священник, – ибо я не сомневаюсь, что ум столь острый, как тот, которым вы, несомненно, обладае¬ те, явится благим примером преимущества наших доктрин и нашей службы. Вы, разумеется, заметили, что мне сего¬ дня вечером пришлось приспосабливаться к заблуждениям моих слушателей. Добрейший мистер Джонс непременно хотел, чтобы я дал сегодня причастие и вообще прочитал всю утреннюю службу, но, к счастью, во время вечерни это необязательно. Так можно было бы отпугнуть моих новых прихожан, но завтра я это сделаю непременно. Вы прича¬ щаетесь, мой друг? – Боюсь, что нет, сэр, – ответил юноша неуверенным голосом и еще больше смутился, когда мисс Грант от неожиданности остановилась и удивленно на него посмот¬ рела. – Я не считаю себя достойным. Я никогда еще не приближался к алтарю и не хочу этого делать, пока сердце мое полно мирскими заботами. – Разумеется, каждый решает за себя, – заметил ми¬ стер Грант, – хотя мне кажется, что человек, никогда не осквернявший слуха ложными доктринами, человек, столь¬ ко лет бывший верным сыном истинной церкви, мог бы ничего не опасаться. Однако в одном вы правы, сэр: таин¬ ство причастия надлежит принимать с чистым сердцем, дабы не обратить его в пустую форму. Я же заметил сего¬ дня вечером, что вы питаете к судье Темплу неприязнь, близкую к одной из самых дурных страстей человеческих– к ненависти... Ручей мы перейдем по льду, который доста¬ точно крепок и не провалится под нами. Осторожнее, не поскользнись, дитя мое. – С этими словами мистер Грант 575

свернул с троны, спустился в небольшой овражек и пере¬ шел через один из ручьев, впадавших в озеро. Обернувшись, чтобы посмотреть на дочь, он увидел, что молодой охотник уже приблизился к ней и помогает ей пе¬ ребраться на другой берег. Когда переправа благополучно закончилась, священник, взбираясь по крутому откосу, продолжил свою речь: – Дурно, любезный сэр, очень дурно поддаваться та¬ ким чувствам при любых обстоятельствах, а особенно, когда обида нанесена без злого умысла, как это было с вами. – Мой отец хорошо сказал! – воскликнул индеец, вне¬ запно останавливаясь, так что другим тоже пришлось оста¬ новиться. – Так говорил и Микуон. Белый должен посту¬ пать, как его учили предки, но в жилах Молодого Орла течет кровь делаварского вождя, она красна, и пятно, кото¬ рое она оставляет, может быть смыто только кровью како¬ го-нибудь минга. Мистер Грант, изумленный этими словами, повернулся и поглядел на могиканина. В глазах вождя он увидел яростную решимость, и на его кротком лице отразился ужас: не таких слов ждал он от дикаря, принявшего хри¬ стианство. Воздев руки к небу, мистер'Грант воскликнул: – Джон, Джон! Ужели этому учили тебя твои настав¬ ники в вере – моравские братья? О нет, я не оскорблю их таким подозрением. Они люди благочестивые, кроткие и смиренные, они не потерпели бы таких греховных мыслей. Вспомни, чему учил спаситель! «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благо¬ творите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Это заповедь божья, Джон, и, если человек не будет ей следовать, он не узрит лика господня. Индеец внимательно выслушал священника. Яростный огонь в его глазах померк, и лицо снова стало непроницае¬ мо спокойным; однако он ничего не ответил и только сде¬ лал мистеру Гранту исполненный достоинства знак продол¬ жать путь. Священника так взволновало упрямство моги¬ канина, что он, сам того не замечая, ускорил шаги; индеец легко держался наравне с ним, но молодой охотник с удив¬ лением заметил, что девушка начинает отставать. Не понимая, в чем дело, он все же догнал ее и поспешил пред¬ ложить ей свою помощь. – Вы устали, мисс Грант, – сказал он. – Снег тут недостаточно утоптан, и вам трудно поспевать за нами, 576

мужчинами. Прошу вас, обопритесь на мою руку и попро¬ буйте идти по насту. Вон тот огонек, я думаю, светит в до¬ ме вашего батюшки, но до него, кажется, еще не близко. – Я совсем не устала, – ответила она тихим, дрожа¬ щим голосом,– но меня испугал этот индеец. Какие страш¬ ные были у него глаза, когда он повернулся к моему отцу и луна осветила их... Ах, извините меня, сэр, я забыла, что он ваш друг, а, судя по его словам, может быть, даже и родственник,,и все же вас я совсем не боюсь. Молодой охотник поднялся на сугроб, который легко выдержал его вес, и почтительно, но настойчиво заставил девушку последовать своему примеру. Осторожно поддер¬ живая ее за локоть, он снял шапку и откинул со лба чер¬ ные кудри, словно гордо разрешив ей проникнуть в самые тайные свои мысли. Луиза, однако, бросила на него лишь один короткий взгляд и ускорила шаги, что благодаря его помощи ей было нетрудно сделать. – Вы мало знаете этот своеобычный народ, мисс Грант, – сказал он, – иначе вам было бы известно, что индейцы считают месть делом праведным. Их с младенче¬ ства учат, что ни одна обида не должна рстаться неотмщен¬ ной и охранить обидчика, когда он в их власти, может только закон гостеприимства, который они чтут еще выше. – Неужели, сэр, •– воскликнула мисс Грант, невольно отнимая у него свою руку, – вам тоже внушили уважение к такому безбожному обычаю? – Вашему почтенному батюшке я ответил бы просто, что меня воспитывали в лоне епископальной церкви, – ответил охотник, – но вам я скажу, что жизнь преподала мне много суровых уроков, которые научили меня прощать. Тут, я полагаю, мне не в чем себя упрекнуть, и надеюсь, что так будет и впредь. Говоря это, он остановился, держа свою руку наготове, и, когда он кончил, девушка снова оперлась на нее, и они продолжили свой путь. Индеец и мистер Грант уже дошли до домика и оста¬ новились перед дверью, поджидая молодых людей. Мистер Грант не стал тратить времени зря и тут же приступил к исправлению дурных наклонностей своего спутника, кото¬ рые он обнаружил во время их беседы у ручья. Индеец слушал его поучения почтительно, хотя и хранил глубокое молчание. Но тут к ним присоединились мисс Грант с охот¬ ником, и все вошли в дом. ЗУ Фенимор Купер» Том II 577

Жилище священника стояло в стороне от поселка, по¬ среди поля, где повсюду торчали толстые пни, увенчанные высокими белоснежными шапками. Кругом нельзя было заметить ни деревца, ни даже кустика, а самому дому был присущ тот вид угрюмой незавершенности, который столь обычен в недавно заселенных местах, где все возводится в спешке. Внутри, однако, он производил совсем другое впе¬ чатление благодаря царившим там безукоризненному по¬ рядку и благодатному теплу. Все общество очутилось в комнате, обставленной как гостиная; впрочем, она нередко служила и кухней, о чем свидетельствовали кастрюли и сковородки, которые поме¬ щались возле большого очага. В нем пылал такой веселый огонь, что Луиза могла бы и не зажигать свечи: его света было вполне достаточно, чтобы разглядеть скудное убран¬ ство комнаты. Посреди чисто выметенного пола лежал лоскутный коврик, какие и до сих пор можно видеть в фер¬ мерских домах. Чайный столик, пяльцы Луизы и старо¬ модный книжный шкаф красного дерева говорили, каза¬ лось, о некотором достатке, но обеденный стол, стулья и остальная мебель были очень простыми и дешевыми. На стенах висели вышивки и карандашные рисунки, но если первые, не отличаясь большой оригинальностью, показыва¬ ли некоторое искусство в выполнении, вторые были лише¬ ны даже и такого достоинства. На одном из них изображена была могильная плита, над которой склонилась рыдающая девушка, а в отдалении виднелась церковь с романскими окнами. На плите можно было различить написанные столбиком даты рождений и смертей, и каждый умерший носил фамилию «Грант». Бро¬ сив беглый взгляд на этот рисунок, молодой охотник узнал все, что можно было узнать о семье священника. Он понял, что мистер Грант вдовец, схоронивший пятерых детей, и что эта скромная и робкая девушка, которой он помог пе¬ ребраться через ручей, была единственной из его близких, кого смерть пощадила. Они остались совсем одни на свете, и от этого нежная заботливость, которой Луиза окружила отца, казалась еще прекраснее. Молодой охотник успел заметить все это, пока они Оса¬ живались у очага и беседа еще не возобновилась. Затем, когда каждый устроился как мог удобнее и Луиза, сняв выцветшую шелковую мантилью и широкополую шляпу, которые хотя и шли к ее милому скромному личику, все же 578