Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 59 страниц)

мало годились для такой холодной зимы, опустилась на стул между молодым охотником и ее отцом, последний вер¬ нулся к прерванному разговору. – Надеюсь, мой юный друг, – сказал он, – что полу¬ ченное вами воспитание заставило вас забыть о мститель¬ ности, которую вы могли унаследовать от ваших предков,– ведь, насколько я понял из слов Джона, некоторые из них принадлежали к племени делаваров. Не поймите меня лож¬ но: добродетели души, разумеется, не зависят от цвета ко¬ жи или от происхождения, и, может быть, потомок народа, некогда владевшего этими горами, как никто другой имеет право считать свою совесть чистой. Индеец торжественно повернулся к священнику и, со¬ провождая свою речь величественными жестами, свой¬ ственными его племени, произнес: – Отец, лето твоей жизни еще не прошло и тело твое молодо. Поднимись здесь на самую высокую гору и погля¬ ди кругом. Все, что ты увидишь между тем краем неба, где солнце поднимается, и тем, где оно садится, между тем местом, где родятся истоки Кривой реки !, и тем, где ее путь заслоняют горы, принадлежит ему. В его жилах течет делаварская кровь, и право его велико. Но брат Микуона справедлив, он разделит эти земли на два равные части, как река делит долину пополам, и скажет Молодому Орлу: «Сын делаваров! Возьми ее, владей ею и будь вождем в стране своих отцов!» – Этого никогда не будет! – вскричал молодой охот¬ ник с такой яростью, что священник и его дочь, заворожен¬ ные речью индейца, невольно вздрогнули. – Скорее лесной волк откажется от добычи, чем этот человек расстанется со своим богатством, к которому он подобрался извилистым путем змеи. – Умолкни, сын мой, умолкни! – перебил его мистер Грант. – Искорени гнев из своего сердца. Вред, который судья Темпл случайно причинил тебе, усилил боль от обид, нанесенных твоим предкам. Но помни: поступок судьи был следствием простой неосторожности, а твои предки лиши¬ лись своих земель из-за политических перемен, которые 1 «С а с к у и х а н н а» означает «Кривая река»; «хаииа» или «ханнок» значит «река» на многих индейских наречиях. Так, даже далеко на юге в Виргинии есть река Раппаханнок. (Примеч. автора.) 37* 579

уже не раз смиряли гордость царей и стирали могучие цар¬ ства с лица земли. Где теперь филистимляне, столь часто державшие в рабстве детей израилевых? И где Вавилон, купавшийся в роскоши и пороке и в безумной гордыне сво¬ ей нарекавший себя повелителем народов? И не забывай молитвы, с которой мы обращаемся к вседержителю: «Про¬ сти врагов наших, и гонителей наших, и обижающих нас и смягчи их сердца». Не судья Темпл обездолил твоих сопле¬ менников, но.весь его народ, рана же твоя заживет очень скоро. – Рана! – повторил юноша, в сильнейшем волнении расхаживая по комнате. – Или вы полагаете, сэр, что я считаю его убийцей? О нет! Он слишком хитер и слишком труслив для такого преступления. Однако пусть он и его дочь купаются в роскоши^ возмездие их не минует. Нет, нет, – продолжал он уже спокойнее, – это могиканин за¬ подозрил его в желании убить меня, я же не придаю своей ране никакого значения. Он снова сел и, закрыв лицо руками, низко опустил голову. – Эту несдержанность и вспыльчивость, дитя мое, он унаследовал от своих предков-дикарей* – шепнул мистер Грант дочери, которая в испуге схватила его за руку. – Ты ведь слышала, что говорил индеец о его. происхождении. И ни образование, ни наша святая религия не смогли до конца изгнать дурные страсти из его души. Но время и по¬ печительные заботы еще могут его исправить. Хотя священник говорил шепотом, юноша расслышал его слова и, подняв голову, с загадочной улыбкой сказал довольно спокойным голосом: – Не бойтесь, мисс Грант, ни моей дикарской несдер¬ жанности, ни моего дикарского наряда. Я поддался чувству, которое должен был бы побороть. Ваш батюшка прав, в этом повинна кровь моих предков, но я не хотел бы запят¬ нать честь моего рода – это единственное, что у меня осталось. Да, я горжусь тем, что происхожу от делаварско– го вождя, благородного и доблестного воина. Старик моги¬ канин был его другом и может подтвердить правдивость моих слов. Затем заговорил мистер Грант. Заметив, что юноша со¬ всем успокоился, а старый вождь слушает его внимательно, он воспользовался случаем и произнес длинную, наполнен¬ ную богословскими рассуждениями речь о том, что высший 580

долг христианина – прощать обиды. Беседа эта длилась более часа, а затем гости поднялись, попрощались с хозяе¬ вами и удалились. Едва выйдя из дома священника, они разошлись: индеец направился к поселку, а юноша – к бе¬ регу озера. Священник долго стоял на пороге, глядя вслед старому вождю, который шел по тропе быстрым и твердым шагом, удивительным для человека его возраста. В се¬ ребристом свете луны его одеяло сливалось с сугробами, зато черные волосы казались еще чернее. В задней стене дома было окно, выходившее на озеро, и у этого окна мистер Грант, вернувшись в комнату, застал Луизу, которая стояла, устремив взор на темное пятно, дви¬ гавшееся по направлению к восточному склону долины. Приблизившись к дочери, он разглядел фигуру молодого охотника – последний успел уже пройти полмили и быстро шагал теперь по твердому снежному покрову, скрывавшему озеро, к восточному мысу, где под поросшим сосной и хем– локом утесом ютилась, как было известно священнику, хижина Кожаного Чулка. Через мгновение их недавний гость скрылся в тени деревьев на дальнем берегу. – Удивительно, как долго люди с индейской кровыо сохраняют дикарские наклонности, – заметил добрый свя¬ щенник. – Но, если он не сойдет с избранного им: пути, он еще победит их. Напомни мне, Луиза, когда он снова посе¬ тит нас, дать ему почитать проповедь «О грехе идолопо¬ клонства». – Неужели, батюшка, вы думаете, что он может вер¬ нуться к вере своих предков – идолопоклонников? – Нет, нет, дружочек мой, – ответил мистер Грант, ласково поглаживая дочь по льняным кудрям и улыба¬ ясь, – Этому помешает его белая кровь, но порой мы тво¬ рим идолов из наших страстей. Глава XIII Пингу пива я осушу За здравье ячменного солода! Застольная песня Там, где перекрещивались две главные улицы Темплто¬ на, находилась, как уже было сказано, гостиница с тракти¬ ром, называвшаяся «Храбрый драгун». По первоначальному 581

плану предполагалось, что поселок расположится вдоль потока, струившегося по долине, а улица, ведущая от озе¬ ра к «академии», должна была стать его западной грани¬ цей. Но соображения удобства часто разрушают самые лучшие планы. Дом мистера Холлистера (впрочем, с тех пор как он был назначен начальником местной чмилиции, его чаще называли капитаном Холлистером, хотя в регу¬ лярной армии он дослужился только до чина сержанта) еще в самые первые дни существования поселка был воз¬ двигнут прямо поперек главной улицы,, тем самым замкнув ее. Однако всадники, а затем и возчики, ехавшие в запад¬ ном направлении, воспользовались узким проходом сбоку от этого здания, чтобы сократить свой путь, и со временем там образовалась настоящая проезжая дорога, вдоль кото¬ рой начали строиться дома, так что исправить эту погреш¬ ность уже не представлялось никакой возможности. Это искажение плана будущего города, составленного Мармадьюком, имело два следствия. Во-первых, главная улица на половпне своей длины вдруг суживалась тоже на¬ половину, а во-вторых, «Храбрый драгун» оказался самым заметным зданием в поселке, если не считать «дворца». Такое преимущество, а также характеры хозяина и хо¬ зяйки заранее обеспечили трактиру верную победу над всеми его будущими соперниками. Однако .соперники в свое время все же появились, и теперь на углу наискосок от «Храброго драгуна» уже возвышалось новое здание, кото¬ рое, по мнению его владельцев, должно было сокрушить всякую конкуренцию. Это был деревянный дом, украшен¬ ный по тогдашней моде, – его крыша и балюстрады были скопированы с «дворцовых», да и вообще он принадлежал к числу тех трех зданий, которые, как мы уже упоминали, строились под влиянием архитектурного гения мистера Джонса. Верхние его окна были накрепко заколочены доска¬ ми, чтобы в помещение не проникал холодный воздух, дело в том, что новая гостиница еще не была достроена, хотя стекла в нижних окнах и огонь, пылавший в несколь¬ ких очагах, доказывали, что в ней уже живут. Фасад и стена, выходившая на боковую улицу, блистали' белой краской, а задняя стена, так же как и правая, к которой впоследствии должен был примкнуть соседний дом, были кое-как вымазаны темно-бурым составом. Перед входом красовались два высоких столба, соединенных сверху бал¬ кой, с которой спускалась огромная вывеска в сосновой 582

раме, покрытой затейливой резьбой и вся размалеванная по краям масонскими эмблемами. Между этими таинствен¬ ными символами большими буквами было написано: ТЕМПЛТОНСКАЯ КОФЕЙНЯ И ГОСТИНИЦА ДЛЯ ПРОЕЗЖАЮЩИХ, а ниже: «Содержатели Хабаккук Фут и Джошуа Напп». Это был опасный соперник «Храброго драгуна», в чем наши читатели без труда убедятся, когда мы добавим, что те же звучные имена украшали вывеску новой дере¬ венской лавки, мастерской шапочника, а также ворота ко¬ жевенного завода. Однако то ли когда берешься за многое, все делаешь плохо, то ли «Храбрый драгун» успел уже за¬ служить столь высокую репутацию, что нелегко было ее подорвать, – во всяком случае, не только судья Темпл и его друзья, но и все жители поселка, кроме тех, кто был в долгу у вышеупомянутой могущественной фирмы, пред¬ почитали заведение капитана Холлистера. В тот вечер, о котором идет рассказ, хромой ветеран и его супруга едва успели раздеться, вернувшись из церкви, как на крыльце послышался громкий топот – это .завсегда¬ таи трактира, прежде чем войти, отряхивали снег с обуви; возможно, их привело сюда желание поскорее обменяться впечатлениями о новом священнике. Общий зал трактира представлял собой обширное по¬ мещение, где вдоль трех стен были расставлены скамьи, а четвертую занимали два очага. Эти последние были так ве¬ лики, что оставляли место только для двух дверей да для уютного уголка, который был огражден невысокой решет¬ кой и обильно украшен бутылками и стаканами. Миссис Холлистер величественно опустилась на сиденье у входа в это святилище, а ее муж принялся размешивать огонь в очагах, пользуясь вместо кочерги обожженным с одного конца колом. – Сержант, душечка, – сказала трактирщица, когда решила, что огонь уже разгорелся, – довольно мешать в очаге, дрова и так хорошо горят, а то смотри, как бы ты их не погасил. Поставь-ка на стойку стаканы с того стола и вон ту кружку – из нее доктор пил сидр с имбирем, сидя у огонька. Уж поверь мне, скоро сюда явятся и судья, и майор, и мистер Джонс, не говоря о Бенджамене Помпе и наших законниках. Так что прибери–ка в комнате да поло– 583

•иш прутья для флипа на угли й скажи этой черной лен¬ тяйке Джуди, что, если она не приберется на кухне, я ее выгоню и пусть идет себе работать к° господам, которые завели кофейню, – только ее там и не хватает. Нет уж, сержант, куда лучше ходить на молитвенные собрания, где можно сидеть себе спокойненько, а не плюхаться то и дело на колени, как этот мистер Грант. – Что за важность, миссис Холлистер. Молитва всегда во благо, стоим ли мы или сидим. Вот наш мистер Уайт– филд, как разобьем лагерь после тридцатимильного перехо¬ да, бывало, всегда становился на колени и молился, как древле Моисей *, когда его солдаты помогали ему воздевать руки к небу, – ответил ее муж, покорно выполнив все ее приказания. – Эх, до чего же, Бетти, был хороший бой между израильтянами и амалекитянами в тот день, когда Моисей молился! Дрались-то они на равнине, потому как и в библии упоминается, что Моисей поднялся на вершину холма, чтобы глядеть на битву и молиться. Как я по¬ нимаю – а я в этом деле немножко смыслю! – у израиль¬ тян была сильная кавалерия: тамведьнаписано, что Иисус Навин поражал врагов острием своего меча. Стало быть, под его командой были не просто всадники, а регулярная кавалерия; Недаром в библии они так прямо и называются «избранными». Наверное, это все бьши настоящие драгуны, потому что рекруты редко наносят удар острием сабли, особенно когда она очень кривая. – И чего это ты, сержант, приплетаешь священное пи¬ сание по таким пустякам! – перебила трактирщица. – Че¬ го тут дивиться! Просто им помогал бог – он им всегда помогал, пока они не впали в смертный грех отступниче¬ ства. И, значит, неважно, кем там Иисус командовал, раз он повиновался воле господней. Даже эта проклятая мили¬ ция, которая погубила моего капитана своей трусостью, в те времена тоже бы всех побеждала. Так что нечего думать, будто у Иисуса солдаты были обученные. – Это ты зря говоришь, миссис Холлистер. В тот день левый флднг милиции дрался так, что любо-дорого! А ведь 1 По библейскому сказанию, вождь израильтян (которых биб¬ лия называет «избранным народом») Моисей во время битвы их войска, которым командовал Иисус Навип, с народом амалекитян ётоял на холме и молился, воздев руки. Стоило ему опустить от усталости руки, как амалекитяне начинали одолевать, и поэтому ДЕое приближенных поддерживали его локти. 584

Почти все скамьи в харчевне уже заполнились гражданами. Темплтона, которые сошлись к очагу «Храброго драгуна», чтобы поделиться новостями.

солдаты там были совсем зеленые. Они шли в атаку даже без барабанов, а это не так-то просто, когда в тебя стреля¬ ют. И дрогнули, только когда убили капитана. А в писании лишних слов нет, и, как бы ты ни спорила, я одно скажу: если кавалерист умеет наносить удар острием сабли, зна¬ чит, его хорошо обучили. И сколько проповедей читалось про слова куда менее важные, чем «острие»! Если бы это слово ничего не значило, можно было .бы просто напксать: «поражал мечом». Чтобы нанести длинный укол, нужно долго практиковаться. Господи помилуй, сколько бы мистер Уайтфилд мог порассуждать о слове «острие»! Ну, вот если бы капитан вызвал драгун, когда поднимал в атаку пехоту, они бы показали врагу, что такое острие меча; ведь, хотя с ними и не было настоящего офицера, все же, мне думает¬ ся, я могу сказать, – тут старый вояка потуже затянул шарф, обвивавший его шею, и выпрямился во весь рост, словно сержант, обучающий новобранцев, – могу сказать, что во главе их был человек, который сумел бы перевести их через овраг. – Да что там говорить! – вскричала трактирщица. – Будто ты не знаешь, что его жеребец хоть и юркий был, как белка, а от пули увернуться не: мог. Ну, да что там... Сколько уж лет прошло с тех пор, как его убили! Жалко, конечно, что не успел он узреть света истинной веры, да господь его, верно, помилует, потому что он умер, сражаясь за свободу. И памятник-то на его могиле поставили пло¬ хонький. Зато на нашей вывеске он очень похож. И я ее не уберу, пока найдется в поселке кузнец, чтобы подправлять крючки, за которые ее прицепляют. Да, не уберу, сколько бы кофеен ни развелось отсюда и до Олбани. Неизвестно, о чем заговорили бы дальше почтенные супруги, но в эту минуту люди, которые сбивали на крыль¬ це снег с обуви, прекратили свое занятие и вошли в зал. Минут через пятнадцать почти все скамьи уже заполни¬ лись гражданами Темплтона, которые сошлись к очагу «Храброго драгуна», чтобы поделиться новостями или по¬ дслушать чужие новости. На деревянном диване с высокой спинкой, в самом уютном уголке зала, расположились док¬ тор Тодд и неряшливого вида молодой человек с замашка¬ ми щеголя. Он беспрестанно нюхал табак и доставал из кармана модного сюртука заграничного сукна большие се¬ ребряные французские часы на волосяной цепочке и с серебряным ключиком, – короче говоря, он настолько же 586

отличался от окружавшего его простого люда, насколько сам не был похож на настоящего джентльмена. На стойке появились большие глиняные кружки с пи¬ вом и сидром. Посетители, передавая их друг другу, разби¬ вались на кучки и начинали беседовать между собой. Никто не пил в одиночку; да и то сказать, на каждую кучку при¬ ходилась только одна кружка, которая ходила вкруговую, причем последний глоток доставался тому, кто оплачивал находящийся в ней напиток. То и дело провозглашались тосты, а порой какой-нибудь шутник, считавший себя редким остроумцем, заявлял: «И пусть он (угощавший) превзойдет своего отца», или: «Пусть он живет, пока все его друзья не пожелают, чтобы он помер». А собутыльники поскромнее удовлетворялись пожеланием: «За ваше здоровье», или говорили еще что– нибудь столь же общепонятное. И каждый раз почтенный трактирщик в ответ на приглашение вроде: «Без вас мы не пьем», должен был, словно королевский кравчий, пригубить разливаемый им напиток; от этого он обычно не отказывал¬ ся и, перед тем как отхлебнуть пива или сидра, восклицал: «Ну, желаю вам!» – предоставляя своим слушателям мысленно закончить эту фразу пожеланием, наиболее для них приятным. Тем временем трактирщица собственноруч¬ но изготовляла всяческие огненные смеси, здоровалась с завсегдатаями и осведомлялась у тех, кто подходил к стой¬ ке, о здоровье их жен и детей. Когда наконец все немного утолили жажду, не за¬ медлил завязаться общий разговор. Вели его доктор и си¬ девший рядом с ним молодой человек, один из двух юри¬ стов поселка, ибо они считались наиболее значительными персонами среди присутствующих, да порой осмеливался вставить словечко мистер "Дулитл, который, по всеобщему мнению, уступал им только в образованности. Стоило юри¬ сту открыть рот, как кругом воцарилось глубокое молча¬ ние, и все внимательно выслушали слова, с которыми он обратился к эскулапу: – Я слышал, доктор Тодд, что сегодня вам пришлось совершить серьезную операцию, что вы благополучно извлекли заряд дроби из плеча сына Кожаного Чулка. – Да, сэр, – ответил доктор, важно задирая свою ма¬ ленькую головку, – мне действительно довелось проделать в доме судьи нечто подобное. Впрочем, это пустяк: было бы куда хуже, если бы дробь попала в грудь или живот. 587

Плечо же не относится к жизненно важным органам, и я думаю, что молодой человек скоро будет здоров. Однако я не знал, что он приходится сыном Кожаному Чулку. В пер¬ вый раз слышу, что Натти был женат. – Не о том речь, – возразил его собеседник, подмиги¬ вая присутствующим. – Я полагаю, вы слышали, что в юриспруденции существует такое понятие, как filius nullius – Да говорите вы по-человечески! – перебила его трактирщица. – Чего это вам вздумалось говорить на индейском наречии среди добрых христиан, пусть даже этот бедный охотник и вправду ничем не лучше диких индейцев! Будем надеяться, что миссионеры со временем обратят их в истинную веру, а уж тогда неважно будет, какого цвета у тебя кожа и что у тебя на голове – шерсть или волосы. – Я говорил по-латыни, а не по-индейски, миссис Хол¬ листер, – возразил законник, снова хитро подмигивая в сторону присутствующих, – а доктор Тодд понимает ла¬ тынь, не то как бы он читал ярлыки на своих банках и склянках? Не беспокойтесь, миссис Холлистер, доктор ме¬ ня понимает, – а, доктор? – Гм, гм... Не могу этого отрицать, – ответил Элна– тан, тоже пытаясь придать своему лицу шутливое выраже¬ ние. – Латынь, господа, очень странный язык, и я не побоюсь сказать, что в этой комнате только сквайр Липнет сумеет попять, что far. av.2 в переводе на наш родной язык значит «овсяная мука». Тут пришлось, в свою очередь, смутиться молодому юри¬ сту, никак не ожидавшему от доктора такой учености; хотя он действительно с грехом пополам окончил один из восточных университетов, но латынь доктора несколько сбила его с толку. Однако ему вовсе не хотелось, чтобы кто– нибудь превзошел его в познаниях на глазах стольких клиентов, и поэтому он поспешил загадочно рассмеяться, словно в этих словах заключалась шутка, понятная только ему и доктору. Все присутствующие, которые жадно слу¬ шали эту беседу, одобрительно переглянулись, и повсюду раздались восхищенные возгласы: «Уж он-то языкам обу¬ чен!», «Сквайр Липнет ни перед кем лицом в грязь не уда¬ рит!», свидетельствовавшие о глубоком уважении, которым 1 Ничей сын (лат.). 2 Овсяная мука по-латыни – farina avenica. Доктору Тодду из¬ вестно только ее сокращенное наименование, употреблявшееся в рецептах. 588

здесь пользовался юрист. Последний, весьма этим обо¬ дренный, встал с места, повернулся спиной к огню, обвел взглядом своих слушателей и продолжал: – Ну, сын он Натти или не сын, а я надеюсь, что малый не оставит этого дела так. У нас в стране мы почи¬ таем законы, и мне хотелось бы в суде решить, имеет ли человек, владеющий – по его словам, владеющий, – сот¬ ней тысяч акров, имеет ли он особое право стрелять в лю¬ дей. А вы что думаете об этом, доктор Тодд? – Ну, сэр, я уже сказал, что этот молодой человек ско¬ ро поправится. Пуля не задела жизненно важных органов, и к тому же она была извлечена очень скоро, а на рану наложена повязка по всем правилам врачебного искусства, осмелюсь сказать. И я не думаю, чтобы его здоровью угро'– жала теперь какая-нибудь опасность. – А вы что скажете, сквайр Дулитл? – спросил юрист, повышая голос. —Вы у нас мировой судья, вы знаете, что разрешено законом, а что нет. Я спрашиваю вас, сэр, мож¬ но ли оставить без последствий стрельбу по человеку? Предположим, сэр, что у этого юноши были бы жена и де¬ ти; и предположим, что он был бы ремесленником, как вы сами, сэр; и предположим, что он был бы единственным кормильцем всей семьи; и предположим, что пуля, вместо того чтобы пронзить мякоть, разбила бы ключицу и лопат¬ ку, оставив его калекой на всю жизнь, – я спрашиваю вас всех, господа, предположим, дело обстояло бы так. Неуже¬ ли присяжные не присудили бы ему щедрого возмещения за причиненное ему тяжкое увечье? Поскольку в конце своей речи юрист обратился уже ко всему обществу, Хайрем сперва решил было не отвечать, но, обнаружив, что все вокруг смотрят на него с живейшим любопытством, он вспомнил о своей репутации человека, искушенного во всяких юридических тонкостях, и величе¬ ственно заговорил. – Что ж, – сказал он, – если бы один человек застре¬ лил другого, и если бы он сделал это умышленно, и если бы на это обратили внимание власти, и если бы присяжные нашли его виновным, то это дело пахло бы тюрьмой. – Само собой разумеется, сэр! – подхватил юрист. – В свободной стране, господа, закон беспристрастен и нели¬ цеприятен. Это одно из величайших благ, какое мы полу¬ чили от наших предков, а именно: в глазах нашего закона все люди так же равны, как в глазах природы. Хотя неко– 589

торые наживают свое богатство неизвестно как, тем не ме¬ нее они так же не имеют нрава нарушать законы, как и самый бедный гражданин нашего штата. Вот мое мнение, господа, и по-моему, если этот малый решит обратиться в суд, он сможет щедро заплатить за свою перевязку. А, доктор? Ну, видите ли, сэр, – возразил врач, которого немно¬ го смущал такой оборот разговора, – судья Темпл обещал мне в присутствии свидетелей (хотя, конечно, для меня его слово стоит столько же, сколько его вексель), обещал мне перед свидетелями заплатить за мои услуги. Дайте-ка мне вспомнить... Ну да, мусью Леква, сквайр Джонс, майор Гартман, мисс Петтибон и два или три черномазых слыша¬ ли, как он сказал мне, что в смысле вознаграждения я мо¬ гу рассчитывать на его кошелек. – А он обещал это до или после оказания желаемой услуги? – спросил юрист. – Точно не помню, – ответил врач, – но, во всяком случае, он сказал это до того, как я наложил повязку. – Однако, мне кажется, он сказал, что вы можете рас¬ считывать на его кошелек, доктор, – заметил Хайрем. – И я не вижу, как закон может заставить человека выпол¬ нить такое обещание. Он возьмет да и даст вам кошелек с какой-нибудь медной монетой. И скажет, чтобы вы взяли столько, сколько вам следует. Но это не будет считаться вознаграждением в глазах закона, – перебил юрист. – Кошелек не может рассматри¬ ваться как самостоятельное лицо, но лишь как часть иму¬ щества его владельца. И поэтому я считаю, что вы можете подать в суд, основываясь на подобном обещании, и берусь вести дело, а в случае проигрыша не потребую ни гроша за свои услуги. Доктор ничего не ответил на столь любезное предложе¬ ние, хотя было замечено, что он внимательно огляделся по сторонам, словно запоминая на всякий случай свидетелей, чтобы можно было потребовать выполнения и этого обеща¬ ния. Однако никто из присутствующих не испытывал боль¬ шого желания обсуждать в столь людном месте, стоит ли предъявлять иск судье Темплу, и наступило неловкое мол¬ чание. Правда, длилось оно недолго: дверь отворилась, и в зал вошел не кто иной, как сам Натти. Старый охотник держал в руке ружье,-с которым нико¬ гда не расставался; и, хотя в трактире было тепло и лишь 590

один юрист из щегольства не захотел снимать залихватски сдвинутую на ухо шапку, Натти подошел к одному из оча¬ гов во всем своем зимнем наряде. Его стали расспрашивать о дичи, которую он убил, и он отвечал на эти вопросы охотно и даже с некоторым вооду¬ шевлением; затем трактирщик, питавший слабость к Натти и пользовавшийся его симпатией, потому что оба они в мо¬ лодости служили в армии, предложил ему кружку с напит¬ ком, который, судя по быстроте, с какой он поглощался, отнюдь не был неприятен старику. Утолив первую жажду, Натти уселся на полено, лежавшее у очага, и разговор возобновился с того места, на котором его прервали. – Показания негров недействительны, сэр, – заметил юрист, – ибо все они – временные рабы мистера Джонса. Но есть способ заставить судью Темпла, да и любого друго¬ го человека, который ранит кого-нибудь, заплатить и за это и за лечение. Вот это сделать можно, говорю я вам, и при¬ том не опасаясь никаких судебных ошибок. – А вот вы, мистер Тодд, большую ошибку сделаете,– вмешалась трактирщица, – если подадите в суд на судью Темпла, у которого денег больше, чем игл на соснах в этих лесах. Если его не задирать, с ним всегда можно поладить. Судья Темпл хороший человек и сам по доброй воле сде¬ лает все, что надо, ну, а силой вы от него ничего не добье¬ тесь. Одно только в нем плохо: о своей душе он не заботит¬ ся. Он ведь не методист, не католик, не пресвитерианин, а так, не поймешь что. А раз он «не шел на правую битву под знаменем истинной веры в этом мире, то и не выйдет на парад среди избранных в раю», как говорит мой муж, ко¬ торого вы зовете капитаном, хоть на самом деле был только один настоящий капитан, и вовсе не он. Ты, Кожаный Чу¬ лок, не вздумай валять дурака и пе позволяй парню обра¬ щаться в суд – это вас обоих до добра– не доведет. А он пусть приходит сюда, пока его плечо не заживет, у нас для него всегда найдется бесплатное угощенье. – Вот это щедро, ничего не скажешь! – воскликнуло одновременно несколько голосов, ибо среди присутствую¬ щих никто не отказался бы от такого предложения. Охотник же, услышав, что разговор зашел о ране его молодого товарища, вместо того чтобы выразить негодова¬ ние, разразился своим беззвучным хохотом, а когда немно¬ го успокоился, то сказал: – Чуть только судья достал из своих саней дробовик, 591

так я сразу и понял, что у него ничего не выйдет. Я за всю свою жизнь видел только один дробовик, из которого мож¬ но было попасть в цель—французское ружьецо на Великих Озерах. Дуло у него было вполовину моего ружья, и гусей из него можно было бить со ста ярдов, – бывало, набира¬ лось их столько, что под них нужна была целая лодка. Вот когда мы с сэром Уильямом стояли против французов в форте Ниагара, у всех стрелков были настоящие ружья, а это страшная штука, если только уметь его заряжать да целиться как следует. Спросите у капитана, он ведь служил в полку Шерли, и, хоть они там только штыками орудовали, он, наверное, слышал, как мы в ту войну трепали францу¬ зов и ирокезов. Чингачгук, что по-нашему значит «Великий Змей», ну, тот старый Джон Могиканин, который живет в моей хижине, был тогда великим воином и сражался иа нашей стороне. Он тоже это может подтвердить, хотя сам– то действовал больше томагавком: выстрелит разочка два и бежит себе снимать скальпы. Да, совсем другие теперь вре¬ мена настали. Тогда ведь, доктор, от Немецких равнин до фортов по долине Мохока вела только пешеходная тропка, ку, и кое-где могла пройти вьючная лошадь. А теперь, го¬ ворят, хотят там проложить широкую дорогу с воротами поперек, нее. И зачем строить дороги, чтобы потом их пере¬ гораживать? Помню, охотился я как-то" за Кетсхиллом, неподалеку от поселков, так собаки там все время след теряли, как попадут на такую дорогу, – уж больно много по ней ездят. Оно, правда, нельзя сказать, чтобы те псы были хорошей породы. Вот старик Гектор, он осенью по¬ чует оленя через все озеро Отсего, да еще в самой широкой его части, а там в нем будет полторы мили, уж я-то знаю – сам промерил его по льду, когда индейцы только-только отдали эти земли. – Мне-то что, Натти, а все-таки не надо бы тебе звать своего товарища «змеем», будто сатану какого-нибудь, про¬ сти господи, – вмешалась трактирщица. – Да и не похож теперь старик Джон на змею. Уж лучше бы назвали вы его по-христиански Немвродом имя-то это в библии поми¬ нается. Сержант прочел мне главу про него накануне моего крещения, и уж до чего утешительно, было послушать слова из писания! 1 Немврод – упоминаемый в библии языческий царь, вели¬ кий охотник. 592

– Старик Джои и Чингачгук совсем не похожи с ви¬ ду, – возразил охотник, грустно покачивая головой. – В войну пятьдесят восьмого года он был в самых цветущих летах и дюйма на три выше, чем теперь. Эх, видели бы вы его в тот день, когда мы отогнали французов от нашего деревянного форта! Красивей индейца не найти было: одет только в набедренную повязку да в мокасины, а уж разма¬ леван – любо-дорого посмотреть. Половина лица красная, а другая половина совсем черная. Голова чисто выбрита, и только на макушке волосы остались, а в них воткнут пучок орлиных перьев, да таких пестрых, словно бы он их из павлиньего хвоста выдрал. А бока он покрасил белыми полосами, будто это ребра видны и всякие другие кости, – Чингачгук в таких делах был большой искусник. Глаза так и сверкают, на боку нож болтается, сам томагавком разма¬ хивает – грознее воина я в жизни не видывал. Ну, и сра¬ жался он неплохо: на другой день я видел на его шесте тринадцать скальпов, а я головой поручиться могу, что Великий Змей всегда поступал по-честному и скальпировал только тех, кого сам убивал. – Ну что ж, – вздохнула трактирщица, – война, она война и есть, и каждый воюет на свой лад, хоть, по-моему, не годится уродовать покойников, да и в писании ничего такого не сказано. Но ведь ты-то, сержант, таким грешным делом не' занимался? – Мне полагалось не оставлять строя и драться штыком и пулей до победы или смерти, – ответил старый солдат. – Я тогда редко выходил из форта и почти не ви¬ дел дикарей – они пощипывали врага на флангах или вме¬ сте с авангардом. Помнится, я слышал разговоры о Вели¬ ком Змее, как тогда звали старого Джона, потому что он был знаменитый вождь. Вот уж не думал, что увижу его христианином, да еще бросившим старые повадки! – Его окрестили моравские братья, – сказал Кожаный Чулок. – Они здорово умели обхаживать индейцев. И одно скажу: если бы их не трогали, все леса у истоков двух рек были бы в целости и сохранности и дичь бы в них не пере¬ водилась, потому как об этом позаботился бы их законный владелец, который может еще носить ружье и видит не хуже сокола, когда он... Тут за дверью снова раздалось шарканье, и вскоре в трактир вошло общество из «дворца», а затем и сам моги¬ канин. 33 Феинмор Купер. Том II 593