Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 59 страниц)

меня и если порох француза не отсырел из-за оттепели, че¬ рез несколько минут вы получите индюшку, какой не ви¬ дывали в доме судьи. Голландки на Мохоке всегда смотрят рождественские забавы, и, значит, малый, нечего тебе было грубить барышне. Ну, идемте, а то упустим самую лучшую птицу. – Но я имею право стрелять раньше тебя, Натти, и я хочу первым попытать удачи. Прошу извинить меня, мисс Темпл, но мне очень нужна эта птица, и, хотя это выгля¬ дит нелюбезно, я настаиваю на своем праве. – Пожалуйста, защищайте все ваши законные права, сэр, —* ответила Элизабет. – Мы с вами оба ищем приклю¬ чений, и вот мой рыцарь. Я доверяю свою судьбу его мет¬ кости. Идите же, рыцарь Кожаного Чулка, а мы последуем за вами. Натти, казалось, понравилась простота манер молодой красавицы, которая обратилась к нему с такой необычной просьбой, и, беззвучно засмеявшись в ответ на ее милую улыбку, он широким шагом охотника направился по су¬ гробам к сосновой поросли, откуда доносились хохот и ве¬ селые крики. Его товарищи молча последовали за ним, причем юноша несколько раз тревожно оглянулся на Эли¬ забет, которую задержал Ричард. – Мне кажется, мисс Темпл, – сказал последний, убе¬ дившись, что никто их не услышит, – вы не стали бы да¬ вать такое поручение чужому человеку, да еще Кожаному Чулку, если бы действительно хотели получить эту ин¬ дюшку. Но я не верю, что вы говорили серьезно, потому что у меня на птичьем дворе откармливается их пятьдесят штук, и вы можете выбрать из них любую. Вот, скажем, те шесть, которых я откармливаю по новой системе толче¬ ным кирпичом и... – Довольно, довольно, кузен Дик, – перебила его Элизабет. – Мне действительно нуясна эта птица, и вот по¬ чему я обратилась с такой просьбой к мистеру Кожаному Чулку. – А вы когда-нибудь слышали, кузина Элизабет, о ве¬ ликолепном выстреле, который я сделал по волку, уносив¬ шему одну из овец вашего батюшки? – негодующе спро¬ сил Ричард. – Он вскинул овцу себе на спину, и, будь его голова на другой стороне, я уложил бы его наповал. Ну, а так мне пришлось... – ...убить овцу. Я помню этот случай, милый *кузен. 624

Но прилично ли верховному шерифу округа участвовать в таких забавах? – Неужели ты думаешь, что я собирался стрелять сам? – ответил мистер Джонс, сменяя гнев на милость. – Но пойдем же и посмотрим состязание. Женщине в этой новой стране ничтб не грозит, особенно дочери твоего отца, да еще в моем присутствии. – Дочь моего отца ничего не боится, сэр, особенно когда ее сопровождает глава исполнительной власти округа. Она снова взяла его под руку, и, пробравшись через молодую сосновую поросль, они очутились на поляне, где на рождественское состязание в стрельбе собрались почти все молодые люди поселка и куда уже давно пришли Нат¬ ти и его товарищи. Глава XVII Нетрудно, право, догадаться: Здесь горожане веселятся. Вальтер Скотт, «Дева озера» Хотя доселенцы в новых местах были вынуждены от¬ казаться от очень многих из своих прежних развлечений, они никогда не упускали случая устроить, по старинному обычаю, рождественское состязание в стрельбе по индюш¬ ке. И это было вполне понятно, потому что всем им не рая приходилось откладывать топор или серп и хватать ружье, когда на вырубку вдруг выбегал олень или забредал на ма¬ ленькое поле медведь вдохнуть воздух, полный новых за¬ пахов, и посмотреть хитрыми глазками, как далеко зашла работа этих непонятных существ, вторгшихся в его вла¬ дения. Однако в этот день стрелки собрались раньше обычно¬ го, чтобы заблаговременно успеть к службе мистера Гран¬ та, которая казалась молодым людям не менее интересной забавой, чем состязание в меткости. Хозяином птиц был свободный негр, откормивший для этого случая такую кол¬ лекцию индюшек, которая могла бы вдохновить даже взыскательнейшего гурмана; добычу эту оспаривали люди самого разного возраста и положения, и для каждого из них находился приз, соответствовавший его средствам и уме-* 40 Фенимор Купер. Том II 625

нию. Наиболее неопытным и бедным стрелкам негр предла¬ гал птиц похуже, и первые туры уже принесли ему нема¬ лый доход. Условия состязания были очень просты и всем понятны. Мишенью служила птица, привязанная бечевкой к большому сосновому пню, обращенная к стрелкам сторо¬ на которого была стесана топором. Расстояние между пнем и линией стрельбы составляло ровно сто ярдов и было тщательно измерено, ибо лишний фут в ту или иную сто¬ рону явился бы злостным нарушением прав либо состяза¬ ющихся, либо хозяина индюшек. Последний сам назначал цену выстрела по каждой птице и условия каждого тура, но затем, по местным, весьма строгим понятиям о справед¬ ливости, обязан был допускать к состязанию любого же¬ лающего. На поляне собралось человек тридцать молодых людей с ружьями в руках, а кроме того, все мальчишки поселка. Мальчуганы, одетые в грубые, но теплые куртки, засунув озябшие руки за пояс, толпились вокруг наиболее знаме¬ нитых стрелков и жадно слушали хвастливые рассказы о былых победах, успевая в мечтах превзойти меткостью даже этих героев. Громче всех разглагольствовал тот самый Билли Керби, о котором упоминал Натти. Это был человек богатырского сложения* добывавший себе хлеб – в тех случаях, когда у него вдруг появлялось желание поработать, – расчисткой лесных участков или разделкой бревен, и самый вид его красноречиво повествовал о его характере. Грубая и зади¬ ристая речь этого шумного, беззаботного буяна никак не вязалась с добродушным взглядом его веселых глаз. Он месяцами бездельничал в трактирах, подрабатывая по ме¬ лочам на выпивку и еду и упрямо торгуясь с теми, кто нуждался в его услугах: он предпочитал бить баклуши, лишь бы ни на йоту не поступиться своей независимостью и не сбавить ни цента с запрошенной им платы. Однако, когда эти щекотливые вопросы бывали наконец улажены к его полному удовлетворению, он вскидывал на плечо то¬ пор и ружье, надевал вещевой мешок и походкой Геркуле¬ са углублялся в лесную чащу. Перед тем как начать работу, он обходил границы рас¬ чищаемого участка, ловкими ударами топора освежая ста¬ рые зарубки на деревьях, затем неторопливо направлялся к его середине и, сбросив куртку, прикидывал высоту двух¬ трех ближайших деревьев, чьи вершины, казалось, уходи¬ 626

ли в облака. Выбрав для показа своей сноровки самое гор¬ дое из них, он приближался к нему с равнодушным видом, насвистывая песенку, а потом, несколько раз замысловато взмахнув топором, словно учитель фехтования, салютукь щий шпагой, делал небольшую зарубку на коре, чтобы примериться. Наступала недолгая зловещая тишина, пред¬ вещавшая гибель столетнего леса. Затем раздавались гром¬ кие, четкие удары топора, вскоре сменявшиеся громом падения дерева: сперва, треща, лопалась его последняя опо¬ ра, оно гнуло и ломало вершины и ветви соседних его бра¬ тьев и потом гулко ударялось о землю, сотрясая ее. И с этой минуты топор стучал не переставая, грохот падающих деревьев напоминал отдаленную канонаду, и в чащу с вне¬ запностью зимнего рассвета врывались солнечные лучи. Изо дня в день, из недели в неделю Билли Керби тру¬ дился со всем присущим ему пылом, и участок волшебно преображался. Но вот топор умолкал, Билли во всю силу своей великанской глотки начинал подгонять терпеливых волов, и крики эти гремели среди тихих холмов, словно набат. В безветренные вечера они были слышны за целую милю, на противоположном склоне темплтонской доли¬ ны, а там их подхватывало эхо, и последние их отзвуки замирали уже где-то среди дальних скал, нависающих над озером. Сложив бревна в кучи со всей быстротой, какую только позволяли его сноровка и богатырская сила, Билли Керби собирал топоры и пилы, поджигал сваленный лес и, озаряемый отблесками пламени, пожиравшего побежден¬ ные деревья, удалялся, словно завоеватель, который, за¬ хватив вражеский город, завершает свой триумф, спалив его до тла. А потом в течение нескольких месяцев он сло¬ нялся по трактирам, участвовал в любительских скачках, устраивал петушиные бои и нередко отличался в состяза¬ ниях вроде того, о котором идет речь. Между ним и Кожаным Чулком давно уже существова¬ ло жгучее соперничество из-за звания лучшего стрелка Несмотря на то что Натти, без всякого сомнения, был гораздо опытнее, верный глаз и твердая рука лесоруба равняли его, по общему мнению, со старым охотником. Однако до сих пор соперничество это ограничивалось по¬ хвальбой и сравнением количества подстреленной ими на охоте дичи; сегодня же им в первый раз предстояло поме¬ риться силами в одном состязании. Когда Натти и его спутники вернулись на поляну, Биль 40* 627

ли Керби все еще торговался с собственником индюшек из-за его лучшей птицы. Тот, однако, не уступил, и цепа так и осталась неслыханно высокой – шиллинг за выст¬ рел. Негр к тому же сделал все, чтобы обезопасить себя от возможного убытка, придумав очепь трудные условия. Индюшку уже привязали к пню, но туловище ее было пол¬ ностью скрыто в снегу, над которым виднелись только кра¬ сная головка да длинная шея. Согласно уговору, птица оставалась собственностью негра, даже если бы пуля попа¬ ла в туловище, находящееся под снегом, но зато стрелку, чтобы получить ее, было достаточно хотя бы задеть перыш¬ ко, открытое взгляду. Когда Элизабет и ее родственник приблизились к шум¬ ной кучке стрелков, негр, сидевший на снегу в опасной близости от своей любимой птицы, как раз кончил объяв¬ лять эти условия. Хохот и негодующие возгласы с появле¬ нием нежданных гостей внезапно утихли, но любопытство, иаписанное на лице молодой девушки, й ее ласковая улыб¬ ка скоро рассеяли неловкость, хотя ее присутствие и послб этого удерживало молодых людей от излишне крепких вы¬ ражений и чрезмерных проявлений горячности. – Эй, ребята, отойдите с дороги! – крикнул лесоруб; выходя на линию стрельбы. – Посторонитесь! Кому гово¬ рю, озорники! А не то я прострелю вас всех насквозь. А те¬ перь, Брам, прощайся со своей индюшкой! —* Погодите!—воскликнул молодой охотник. – Я то¬ же хочу попытать счастья. Вот мой шиллинг, Брам. Те¬ перь и я имею право на один выстрел. – Имей себе на здоровье, – засмеялся Керби, – но, если я взъерошу ей перышки, то что же останется тебе? Или в карманах твоей облезлой куртки столько денег, что ты готов платить за верный проигрыш? – Какое вам дело, сэр, сколько денег в моих карма¬ нах? – гневно крикнул юноша. – Бери шиллинг, Брам, и выстрел за мной. – Не злись, сынок, – сказал лесоруб, хладнокровно прилаживая кремень на место. – Говорят, у тебя пробито левое плечо – значит, Брам по справедливости должен бы взять с тебя полцены. Подстрелить эту птичку не всякому под силу, даже если я тебе ее оставлю, а этого, скажу цо чести, я делать не собираюсь. – Поменьше хвастай, Билли Керби, – вмешался Нат– ти, втыкая свое ружье в снег и опираясь на него. Боль¬ 628

ше одного раза тебе стрелять не придется. Коли малый промахнется – а тут ничего удивительного не будет, ведь рука-то у него онемела и болит, – то тебе придется еще потягаться с хорошим ружьем и опытным глазом. Может, и цравда, что теперь я стреляю похуже, чем в былые годы, но для длинноствольного ружья сто ярдов – это пустяки. – Да, никак, и старый Кожаный Чулок стрелять со¬ брался? – крикнул его беспечный соперник. – Что ж, все должно быть по чести и совести. Первый выстрел мой, ста¬ рина! Ну-ка, посмотрим, заработаю., я себе обед или оста¬ нусь без выпивки! На лице хозяина птицы отражалась не только жад¬ ность, но и такой же азарт, какой охватил всех зрителей, однако он был порожден надеждой на совсем иные-резуль¬ таты. Едва лесоруб начал медленно прицеливаться, как негр крикнул во все горло: – Не мошенничай, Билли Керби! Отойди-ка назад. Заставьте его отойти назад, ребята, не обижайте бедного негра! Индюшка, дура, тряхни головой! Ты что, не ви¬ дишь, что он целится? Однако его вопли, которыми он, собственно говоря, рассчитывал отвлечь внимание лесоруба, оказались совер¬ шенно бесполезными. Нервы у Билли Керби были крепкие, и он, не обратив на этот шум ни малейшего внимания, продолжал спокойно целиться. Дождавшись мгновения тишины, он выстрелил. Индюшка рванулась и взмахнула крыльями, а затем снова опустилась на свое снежное ложе, пугливо поводя глазами вокруг. В течение нескольких секунд, необходимых для того, чтобы глубоко перевести дух, не было слышно ни звука. Затем тишину нарушил громкий хохот: негр вне себя от восторга катался по снегу, дрыгая ногами. – Молодец, индюшка, молодец! – кричал он, вскаки¬ вая на ноги и протягивая руки к птице, словно с намере¬ нием обнять ее. – Вот я велел ей тряхнуть головой, и вы сами видели, как она увернулась! Давай-ка еще один шил¬ линг, Билли, и стреляй во второй раз. – Нет, теперь моя очередь, – сказал молодой охот¬ ник. – Я уже заплатил тебе. Посторонись и дай мне попы¬ тать счастья. – Зачем бросать деньги на ветер? – сказал Ко¬ жаный Чулок. – Птичья голова и шея – плохая цель для неопытной руки и раненого плеча. Дай-ка лучше попробо¬ 629

вать мне; а потом мы с барышней– верно, столкуемся, как поделить птицу. – Выстрел мои, – повторил молодой охотник. – По– сторонитесь и не мешайте-мна К этому времени < горячие‘ споры по поводу предыдуще¬ го выстрела начали утихэдгь* так как все согласились, что, находись тогда голова индюшки в любом другом месте, кро¬ ме того, в котором она*находилась, птица наверняка была бы убита. Однако приготовления юноши не вызвали осо¬ бого интереса, и он, торопливо прицелившись, собирался уже спустить курок, когда его остановил Нахти. – У тебя дрожат руки; – сказал он. – Й ты слишком горячишься: Пулевые раны* вызывают слабость, и как бы тебе не выстрелить хуже обычного. Но коли уж ты так ре^ шил, то стреляй быстрее, пока дуло не успело дрогнуть. – Не мошенничать! – опять крикнул хозяин птицы. – Не обижайте бедного негра; Нечего, Натти Бампо, подавать ему советы! Пусть-стреляет, отойдите от него. Молодой охотник быстро выстрелил, но индейка даже не пошевелилась, а зрители, обследовавшие «мишень», объявили, что пуля не задела и пня. Элизабет заметила, как исказилось лицо юноши, и ее удивило, что человек** так выгодно, казалось, отличавший¬ ся от своих товарищей-; вдруг досадует из-за– подобного пу¬ стяка. Но тут на линию стрельбы вышел ее собственный «ры¬ царь». Промах молодого охотника тоже вызвал восторги Бра¬ ма, хотя и не такие бурные, но веселость его сразу исчезла, едва позицию занял Натти. Лицо негра, обычно напоми¬ навшее отполированное черное дерево, теперь пошло бу¬ рыми пятнами, а толстые губы плотно сомкнулись, скрыв два ряда ослепительно белых зубов, которые только что сверкали в улыбке, словно‘жемчужины в агатовой оправе. Ноздри, и без того очень широкие, так раздувались, что со¬ всем заслонили щеки, а коричневые костлявые руки нервно ломали снежную корку – волнение пересилило в нем-даже природную боязнь холода. Тём временем человек, вызвавший столь сильную тре^ вогу темнокожего владельца индейки, был так спокоен и невозмутим, словно ему предстояло испытать свое умение в одиночестве, а не на глазам у> толпы зрителей. – Перед самым началом последней войны* = сказал. 630

Натти, аккуратно снимая кожаный чехол с замка своего ружья,довелось мне побывать в голландском поселении на Мохоке, и я как раз попал на такое вот состязание. Ну, и решил тоже пострелять. То-то поразевали рты эти самые голландцы: я ведь в тот день выиграл рог для пороха, три куска свинца и фунт самого наилучшего пороха. Эх, и ру¬ гались же они на своем наречии! Мне потом говорили, что один тамошний пьяница поклялся свести со мной счеты, прежде чем я вернусь на свое озеро. Но, подними он ружье к плечу со злодейской мыслью, бог его наказал бы, ну, а если бы господь его все же не наказал, а он промахнулся бы, то я-то уж знаю, кто отплатил бы ему тем же, да еще с лихвой, если умение стрелять что-нибудь да значит. К тому времени, «когда старый охотник умолк, оз уже закончил все свои приготовления; отставив правую ногу как можно дальше назад и протянув левую руку вдоль длинного ствола, он поднял ружье и црицелился в птицу. Все зрители быстро перевели глаза со стрелка на его жерт¬ ву, но* в тот миг, когда должен был .раздаться выстрел, по¬ слышался только негромкий.щелчок кремня по огниву. «== Осечка, осечка! – завопил негр, вскакивая на ноги и словно безумный -прыгая перед птицей. – Осечка счи¬ тается за выстрел! Натти Бампо дал осечку, Натти Бампо не попал в индюшку! – Вот сейчас Натти Бампо попадет в одного чернома¬ зого, – негодующе крикнул старый ,охотник, —* если ты не посторонишься, Брам! Где ж это видано, чтобы осечка за¬ считывалась за выстрел? Сам посуди, осечка значит, кре¬ мень ударился о сталь, а выстрел – значит, верная смерть. Ну-?ка, посторонись, парень, и я покажу Билли Керби, как надо стрелять по рождественским индюшкам. Не позволяйте ему обижать бедного негра! – крик¬ нул хозяин индюшки, мужественно не покидая своего по¬ ста и прося у зрителей справедливости, в которой слишком часто отказывают его униженным и угнетенным соплемен¬ никам.– Всем известно, что осечка считается за выстрел. Пусть масса Джонс скажет! Вот спросите у барышни. ^ Правильно, – сказал лесоруб, – таков уж закон в наших местах, Кожаный Чулок. Если хочешь стрелять еще, плати новый шиллинг. А я, пожалуй, опять попы¬ таю счастья. Вот деньги, Брам, и следующий выстрел за мной. Уж конечно, ты знаешь законы лесов лучше меня, 631

Билли Керби, – язвительно сказал Натти. – Ты ведь при¬ шел в эти места с поселенцами, погоняя волов, а я пришел еще задолго до прошлой войны, в мокасинах и с верным ру¬ жьем за плечом. Так кому же из нас лучше знать? И нечего мне втолковывать, что между осечкой и выстрелом нет раз¬ ницы. – Вот пусть масса Джонс скажет, – сказал встрево¬ женный негр. – Он все знает. Такое доверие к познаниям Ричарда было слишком лест¬ но, чтобы этот призыв мог остаться неуслышанным. Мистер Джонс тут же шагнул вперед, покинув Элизабет, которая, не желая мешать веселью, из деликатности отошла в сто¬ рону, и изрек следующее мнение со всей серьезностью, ко¬ торой требовали его новая должность и предмет спора. – Итак, – сказал он, – возникли разногласия каса¬ тельно права Натаниела Бампо стрелять по индюшке Аб– рахема, свободнорожденного негра, без того, чтобы озна¬ ченный Бампо уплатил один шиллинг за эту привилегию. Никому не пришло в голову отрицать столь очевидный факт, и, дав слушателям время переварить эту предпосыл¬ ку, Ричард продолжал: – Вопрос этот, несомненно, надлежит решать мне, ибо я по долгу службы обязан охранять мир в нашем округе, и не следует легкомысленно позволять людям, держащим в руках смертоносное оружие, самим улаживать свои раз¬ ногласия под влиянием гнева и злобы. По спорному пункту, как известно, не существует письменных или устных уста¬ новлений; следовательно, мы должны рассуждать, придер¬ живаясь аналогий, то есть сравнивая одно с другим. Так вот, в дуэлях, где стреляют обе стороны, осечка по прави¬ лам считается выстрелом, а раз такое правило существует там, где противник имеет право на ответный выстрел, то, мне кажется, будет несправедливо позволить человеку весь день напролет делать осечки по беззащитной индюшке. И посему я прихожу к заключению, что Натаниел Бампо потерял право на выстрел и для возобновления этого пра¬ ва должен заплатить еще один шиллинг. Это веское заключение, исходившее от столь важной особы и произнесенное с такой внушительностью, убедило всех спорщиков – ибо зрители разделились на две партии и уже сильно горячились, – кроме самого Кожаного Чулка. – А по мне, – сказал он, – следует спросить мнения мисс Элизабет. Я видывал случаи, когда воины не знали, 632

что делать, а скво давали им дельные советы. Если она ска¬ жет, что я проиграл, спорить больше не буду. – В таком случае, я объявляю, что на этот раз вы про¬ играли, – объявила мисс Темпл. – Заплатите еще шиллинг и стреляйте снова, если только Брам не согласится продать мне индюшку за доллар. Я была бы рада спасти жизнь бед¬ ной птицы. Это предложение никому не понравилось – слишком велик был азарт, которому поддался даже Брам. Билли Керби начал готовиться к новому выстрелу, а Натти ото¬ шел в сторону, недовольно бормоча себе под нос: – Как индейские торговцы перестали приходить в эти места, в поселке не купишь ни одного хорошего кремня, а пойдешь сам искать огненный камень по долинам ручьев, глядь – так вся земля уже перепахана! Охо-хо! Дичи все меньше становится, и, значит, порох и кремни должны быть наилучшими, да не тут-то было! Достается тебе одна дрянь. Ну, а все-таки надо сменить кремешек, Билли Керби в такую цель вовек не попасть, уж я-то знаю! Лесоруб, казалось, отлично понимал, что теперь на кар¬ ту поставлена его репутация меткого стрелка, и хотел во что бы то ни стало обеспечить себе победу. Он поднял ру¬ жье, но долго не стрелял, стараясь прицелиться получше. Крутом стояла глубокая тишина, которую не нарушал даже Брам. Наконец Керби спустил курок – и снова промахнул¬ ся. Тогда сосновые заросли и вся лесная опушка вновь огласились торжествующими воплями негра, и случайный прохожий мог бы подумать, что слышит боевой клич цело¬ го индейского племени. Брам хохотал и мотал головой, пока совсем не обессилел, танцевал и прыгал, пока у него не начали подкашиваться ноги, – короче говоря, веселился так бурно, как умеют веселиться только простодушные негры. Лесоруб пустил в ход все свое искусство, и теперь, разу¬ меется, досада его не знала пределов. Сперва он тщатель¬ нейшим образом осмотрел птицу, утверждая, что задел пе¬ рышки на шее, но зрители вняли жалобным призывам «не обижать бедного негра» и не поддержали его притязаний. Убедившись, что птицы ему не получить, Керби повер¬ нулся к негру и сердито крикнул: – Заткни свою пасть, ворона! Да где ты найдешь че¬ ловека, который мог бы попасть в голову индюшки со ста ярдов? Дурак я был, что ввязался в это дело. Ну, хватит 633

орать, и так ты наделал больше шуму, чем падающая сосна! Нет, ты покажи мне такого человека, а потом кричи, сколько тебе влезет. – Посмотри-ка сюда, Билли Керби, и, когда они отой¬ дут от индюшки, я покажу тебе человека, который попа¬ дал в цель потруднее, да еще отбиваясь от диких зверей и индейцев! —сказал старый охотник. – Но ведь сейчас не наша очередь, Кожаный Чулок,–» вмешалась Элизабет. – Быть может, другой ваш соперник хочет воспользоваться своим правом? – Если вы имеете в виду меня,—сказал молодой охот^ ник, – то я отказываюсь от новой попытки. Как я только что обнаружил, моя рука еще слишком слаба. Элизабет внимательно посмотрела на него и, заметив на его щеках легкий румянец, поняла, что он стыдится сво¬ ей бедности. Она не стала больше настаивать, и старый охотник вышел на линию стрельбы. В свое время Натти Бампо, несомненно, сотни раз метко поражал и врагов и дичь в куда более трудных условиях, но ни к одному из тех выстрелов он не готовился с такой тщательностью. Он трижды поднимал ружье: сперва, чтобы прикинуть высоту цели, затем, чтобы рассчитать расстояние, и, наконец, ко¬ гда он был уже готов выстрелить, птица, испуганная вне¬ запной тишиной, вдруг быстро повернула голову и погля¬ дела на людей. Но вот Натти поднял ружье в четвертый раз и выстре¬ лил. Оглушенные грохотом и растерявшиеся от неожидан¬ ности зрители не сразу поняли, попал он или нет, тем бо¬ лее что поляну заволок дым от выстрела. Однако Элизабет, увидев, как старый охотник поставил ружье прикладом в снег, разразился своим беззвучным смехом и стал хладно¬ кровно готовить новый заряд, поняла, что он добился своего. Мальчишки кинулись к пню и высоко подняли уби¬ тую индюшку ее голова была почти начисто срезана пулей. – Тащите ее сюда, – крикнул Кожаный Чулок, – и кладите к ногам барышни. Птица принадлежит ей, а я был, так сказать, ее помощником. – И очень искусным помощником, – заметила Элиза¬ бет. – Таким искусным, кузен Ричард, что, по-моему, он заслужил ваше внимание. – Тут девушка на мгновение умолкла, а затем веселая улыбка исчезла с ее лица; слегка покраснев, она повернулась к молодому охотнику и сказа-* 634

л а с милым смущением: « Однако я попытала счастья, только чтобы полюбоваться прославленным искусством Ко¬ жаного Чулка. Не согласитесь ли вы, сэр, принять эту пти¬ цу в знак того, что вы не помните обиды? Ведь, если бы не ваша рана, вы могли бы сами завоевать этот приз. По лицу молодого человека было невозмояшо дога¬ даться, какое чувство вызвало у него ее любезное предло¬ жение. Казалось, этот подарок был ему неприятен, но он не мог противостоять очаровательной настойчивости и ла¬ сковой ульгбке Элизабет. Поклонившись, он мол*т поднял лежавшую у ее ног индюшку, но и после этого ничего не сказал. Элизабет протянула негру серебряную монету, чтобы возместить ему убыток (после чего он снова расплылся в улыбке) и, обернувшись к своему спутнику, выразилд же¬ лание вернуться домой. – Погоди минутку, кузиночка, – ответил Ричард. =– Я должен сперва установить возможность дальнейших не¬ доразумений в подобных состязаниях. Господа, если вы из¬ берете комитет, то я в его присутствии сегодня же набро¬ саю точные правила... – Тут он негодующе умолк, почув¬ ствовав, что на его плечо – плечо верховного шерифа округа – фамильярно легла чья-то рука. —» Желаю тебе счастливого рождества, кузен Дик, » сказал судья Темпл, незаметно появившийся на поляне, – Если на вас будут часто находить припадки подобной га¬ лантности, сударь, мне придется строго присматривать за дочкой. Я могу только восхищаться изысканным вкусом человека, который считает подобные зрелища подходящи¬ ми для женских глаз! – Это все ее упрямство, Дьюк! – воскликнул шериф (упущенная возможность первым поздравить судью с праздником огорчила его куда больше, чем иного человека настоящая беда). – И должен сказать, я знаю, от кого она его унаследовала. Я повел ее посмотреть нововведения, но, чуть раздался первый выстрел, она со всех ног бросилась сюда* словно воспитывалась не в самом лучшем пансионе, а в казарме. Я глубоко убежден, судья Темпл, что такие опасные развлечения следует запретить. Впрочем, я почти уверен, что они уже запрещены законом. – Что ж, сударь, вы теперь здешний шериф, и ваша обязанность – выяснить, так это или нет, – с улыбкой сказал Мармадьюк. – Я замечаю, что Бесс уже выпол– 635

пила мое поручение, и, надеюсь, новость эта была вам приятна. Тут Ричард поглядел на пакет, который держал в руке* и воскликнул, совсем забыв о своей недавней досаде: – Дьюк, дорогой мой кузен! Давай отойдем в сторонку, я хочу тебе кое-что сказать. Мармадьюк послушно отошел с шерифом на соседнюю полянку, и последний продолжал: – Во-первых, Дьюк, позволь поблагодарить тебя за твое дружеское ходатайство перед губернатором и парла¬ ментом штата – я хорошо знаю, что без такого ходатайства не были бы приняты во внимание даже самые высокие за¬ слуги. Но мы ведь дети двух сестер, мы ведь двоюродные, братья, и ты можешь всецело мной располагать, Дьюк. Всецело! И все же, по моему смиренному мнению, за мо^ лодым товарищем Кожаного Чулка следует приглядывать. Он что-то чересчур любит индюшатину. – Предоставь его мне, Дик, ответил судья, – и я отучу его от этой склонности, удовлетворив его аппетит. Однако мне нужно с ним поговорить. Вернемся же к остальным. Глава XVIII Бедняга! И родная мать Его бы не могла узнать. Нужды и голода печать На лоб его легла. Вальтер Скотт, «Мармион» Вернувшись на большую поляну, судья Темпл взял под руку свою дочь и направился к тому месту, где молодой охотник стоял, опершись на ружье и молча разглядывая мертвую птицу у своих ног. Присутствие девушки оказало немалое влияние на течение последующего разговора. По-« явление Мармадьюка не прервало состязания, и перед на* чалом следующего тура в толпе завязался горячий спор относительно условий стрельбы по индюшке, которая бьь ла, впрочем, гораздо хуже предыдущей. Таким образом, разговор, который мы приведем ниже, слышали только те, кого он касался, в том числе Кожаный Чулок и индеец, не покинувшие своего молодого товарища. Я причинил вам большой вред, мистер Эдвардс, 636

начал судья и тут же умолк, так как при этих словах моло¬ дой человек вздрогнул и переменился в лице; однако он ничего не сказал, взгляд его постепенно снова стал спокой¬ ным, и судья продолжал: – К счастью, я располагаю воз¬ можностью в какой-то мере возместить вам причиненный мною ущерб. Мой родственник Ричард Джонс получил назначение на важный пост, и я буду теперь лишен его по¬ мощи, а мне как раз сейчас необходим человек* на которо¬ го я мог бы положиться. Ваши манеры, несмотря на вашу скромную одежду, говорят о том, что вы человек образо¬ ванный, а твоя рана еще некоторое время будет мешать тебе добывать хлеб охотой (Мармадьюк начал волноваться и незаметно для себя стал обращаться к юноше на «ты», как это было принято между квакерами). Мои двери от¬ крыты для тебя, мой юный друг, ибо подозрительность не в обычае нашей молодой страны – слишком мало здесь соблазнов для алчности людей нечестных. Так согласись же стать хотя бы на время моим помощником и получать вознаграждение, соответствующее твоим обязанностям. Ни в обращении судьи, ни в его предложении, каза¬ лось, не было ничего, что могло бы объяснить непонятную угрюмость, похожую даже на отвращение, с какой юноша слушал его речь; однако, сделав над собой большое уси¬ лие, он взял себя в руки и ответил: – Я пошел бы на службу к вам, сэр, или к любому другому человеку, чтобы снискать себе пропитание чест¬ ным трудом, – я не скрываю свою нужду, я даже беднее, чем это может показаться на первый взгляд. Однако я опа¬ саюсь, что такие обязанности помешают мне в более важ¬ ном деле, и поэтому я не могу принять ваше^.предложение и, как прежде, буду добывать себе пропитание ружьем. Тут Ричард не замедлил прошептать Элизабет, которая стояла несколько в стороне: -г В этом, кузиночка, проявляется естественная неохо¬ та метиса отказаться от дикарских привычек. Насколько мне известно, ничто не может побороть в них любовь к бродячей жизни. – Это опасная жизнь, – сказал Мармадьюк, хотя он не слышал замечания шерифа, – и она грозит несчастья¬ ми куда более серьезными, чем твоя рана. Поверь мне, друг мой, я опытней тебя и хорошо знаю, что жалкая жизнь охотника оставляет без удовлетворения многие его телесные нужды, не говоря уж о духовных. 637

– Нет, нет, судья, – вмешался Кожаный Чулок, на которого Мармадыок до сих пор не обращал внимания, а может быть, и вообще не заметил. – Забирайте его к себе в дом, и на здоровье, да только обманывать его не надо. Я вот прожил в лесах сорок долгих лет и, бывало, по пять лет подряд не видел там никаких просек, разве только проложенные бурей. А где вы еще найдете человека, кото¬ рый на шестьдесят восьмом году жизни так легко добывал бы свой хлеб, несмотря на все ваши вырубки и охотничьи законы? Ну, а в честности и в справедливости я потягаюсь с самым громкоголосым проповедником на всем вашем «патенте». – Ну, ты исключение, Кожаный Чулок, – возразил судья, добродушно кивнув охотнику. – Ты ведь не зло-« употребляешь спиртными напитками, что в вашем сосло– вии редкость, и крепок не по годам. Но будет жаль, если этот юноша бесплодно загубит свои таланты в лесу. Про¬ шу тебя, друг мой, поселись под моим кровом, хотя бы на тот срок, пока не заживет твоя рука. Моя дочь, хозяйка моего дома, скажет тебе, что ты будешь в нем желанным гостем. – Конечно, – произнесла Элизабет с некоторой сдер¬ жанностью, приличествующей девушке. – Попавший: в беду человек всегда будет для нас желанным гостем, осо¬ бенно если мы сами виновны в его несчастье. – Да, – сказал Ричард, – а если вы любите индюша¬ тину, молодой человек, то на нашем птичьем дворе индю¬ шек много, и одна лучше другой, уж вы мне поверьте. Получив такую удачную поддержку, Мармадьюк удво¬ ил свою настрйчивость. Он обстоятельно объяснил, в чем будут заключаться обязанности его помощника, назвал цифру вознаграждения и вообще не упустил ни одной из тех подробностей, которым деловые люди придают значе¬ ние. Юноша слушал его в сильном волнении. Лицо его ясно отражало борьбу чувств: то казалось, что он с ра¬ достью готов дать свое согласие, то снова непонятное от¬ вращение омрачало его черты, словно черная туча, засло¬ няющая полуденное солнце. Индеец, на чьем лице были по-прежнему написаны уныние и стыд, слушал речь судьи со все возрастающим интересом. Постепенно он подошел почти вплотную к со-* беседникам, и, когда его зоркий взгляд уловил нереши¬ тельность в глазах молодого охотника, он гордо расправил 638