Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 59 страниц)

Я еще же выполнил всей программы – пет, нет, всего лишь три раза! – Очевидно, Дэйви, вы опускаете тот случай, когда дело у вас обошлось без церковного благословения? – А чего ради я буду считать его, майор? Даже суд от¬ казался признать этот брак, чего же вам еще надо? Извест¬ ная вам женщина воспользовалась моей влюбчивостью, этой прискорбной слабостью моей натуры, и навязала мне контракт, впоследствии признанный незаконным. – Помнится, не все смотрели так – была и другая точка зрения. – На любое дело можно посмотреть и так и атак, до¬ рогой майор! Бедная женщина умерла, не оставив потом¬ ства, и, значит, вопрос исчерпан. Но особенно не повезло мне во втором браке – я называю его вторым из уважения к вам, майор, исходя из сугубо условного предположения, что мой первый брак был браком. Но, будь он первым или вторым, особенно не повезло мне с Дженни Грейм – она умерла на пятом году нашего супружества, тоже не оста¬ вив потомства. Жила бы Дженни до сих пор, я не женился бы вторично, уверяю вас! – Но она умерла, и ты женился еще два раза, а те¬ перь не прочь жениться и в третий. – Против правды трудно спорить, и: я всегда готов ее признать. Но я вижу, Лунди, ты в такой прекрасный вечер несколько в мрачном настроении. – Не то чтобы в мрачном, Мюр, но меня одолевают грустные мысли. Почему-то мне вспомнилось детство, ко¬ гда я, помещичий сынок, и ты, сынок пастора, носились вместе по нашим родным холмам – два счастливых, бес¬ печных мальчика, не заглядывавших в далекое будущее. А потом я задумался об этом будущем, оно оказалось не столь уж приятным. – Уж тебе-то, Лунди, грех жаловаться! Ты: дослужил¬ ся до майора, а вскоре получишь и чин подполковника, если берить слухам; я же недалеко ушел от первого чина, который купил мне твой почтенный родитель, какой-то жалкий квартирмейстер! – А твои четыре жены?.. – Три, Лунди, всего-навсего три законные жены, если верить нашим нелицемерным и нелицеприятным законам! – Ну, пускай будет три. А ведь ты знаешь, Дэйви, —* продолжал майор, незаметно для себя переходя на диалект 143

своей юности, как это часто бывает с шотландцами, стоит лишь им заговорить о предмете, особенно близком их серд¬ цу, – ты знаешь, Дэйви, мой выбор давно уже сделан, и знаешь, с какой безнадежной тоской я жду счастливого ча¬ са, когда смогу назвать любимую женщину своей, тогда как за это время ты, не имея ни имени, ни состояния, ни заслуг, – сколько-нибудь серьезных заслуг, разумеется... – Полегче, Лунди, не увлекайся, дружище, в жилах Мюров течет благородная кровь! – Пусть так, Мюр, – но, не имея за душой ничего, кроме благородной крови, ты был четыре раза женат. Что ни говори, старый друг, а по части семейного счастья я оказался пасынком судьбы! – А кто же из нас в конце концов в выигрыше, майор, говоря начистоту, как это водилось у нас, когда мы были детьми. – Мне нечего скрывать. Мои надежды все больше ото¬ двигаются в туманную даль, тогда как ты... – ...так же далек от их свершения, клянусь честью, майор Дункан! Каждый новый опыт, на котррый я возла¬ гал надежды, не приносил мне ничего, кроме разочарова¬ ний. Таков удел человеческий! Ах, Лунди, жизнь – это суета сует, и ничего нет суетнее брака. – А все же ты готов в пятый раз сунуть голову в петлю? – Всего-навсего в четвертый, майор Дункан, – заявил квартирмейстер внушительно и тут же, засияв мальчише¬ ским восторгом, продолжал: – А Мэйбл Дунхем так пре¬ лестна! Наши шотландские девы милы, но их не сравнишь со здешними красотками. – Вспомни свой офицерский чин и благородную кровь, Дэйви! Кажется, все твои четыре жены... – Прошу тебя, Лунди, не путайся в таблице умноже¬ ния! Трижды одна – это три, а не четыре! – Ладно – вее три твоа жены, сколько я помню, были девушки благородные, из почтенных семейств. – Совершенно верно, майор, из почтенных семейств, с прекрасными связями. – Что до четвертой, дочери нашего садовника, тут был явный мезальянс. Так разве ты не боишься, что же¬ нитьба на дочери унтер-офицера, да еще твоего сослужив¬ ца, плохо отзовется на твоем положении в полку? «=– В этом-то и заключается моя постоянная слабость: 144

я всегда женился наперекор рассудку. У каждого человека свои недостатки, и это мой неискоренимый порок. Ну, а те¬ перь, когда м^1 обсудили, как говорится, принципиальную сторону вопроса, разреши спросить, говорил ли ты с сер¬ жантом о моем маленьком деле? Замолвил за меня сло¬ вечко? – Замолвил, Дэйвид, и, к своему огорчению, убедился, что на сей раз у тебя мало шансов. – Мало шансов? Офицер, квартирмейстер в прида¬ чу, – и меня не удостаивает вниманием дочь сержанта! – Ты меня отлично понял, Дэйви. – Но в чем же дело, Лунди? – Девушка просватана. Рука ее обещана, свадьба на¬ значена, сердце отдано – хотя черт меня побери, если я этому верю! Но она просватана, это факт. – Что ж, это препятствие, майор, но не такое уж серьезное, раз сердце ее в этом не участвует. – Ты прав, сердце ее, возможно, и свободно: предпо¬ лагаемый супруг – выбор не дочери, а отца. – И кто же он? – спросил лейтенант с тем философ¬ ским хладнокровием, которое рождается привычкой. – Я не вижу здесь ни одного серьезного соперника, кто мог бы стать у меня на дороге. – Ну конечно, Дэйви, ты единственно серьезный пре¬ тендент на всей границе. Но счастливый избранник – Следопыт! – Следопыт, майор Дункан? – Не кто иной, как он, Дэйвид Мюр! Предпочтение отдано Следопыту. В утешение тебе могу сказать, что в браке этом, по-видимому, заинтересована не дочь, а отец. – Так я и думал! – воскликнул квартирмейстер со вздохом облегчения. – Быть того не может, чтобы при моем знании человеческой натуры... – В особенности женской натуры, Дэйвид! – Тебе лишь бы сострить, майор, остальное тебя мало трогает. Быть того не может, чтобы я ошибся во вкусах этой молодой девицы: ее не удовлетворит положение Сле¬ допыта. А что до этого субъекта, мы еще посмотрим... – Скажи мне откровенно, Дэйви Мюр... – обратился к нему Лунди; он шагал из угла в угол и вдруг остановил¬ ся, глядя на собеседника в упор с каким-то комическим недоумением, придававшим его лицу забавную серьез¬ ность: – Неужто ты думаешь, что такая девица, как дочь 10 Фенимор Купер. Том II 145

сержанта Дунхема, может почувствовать расположение к человеку твоего возраста и твоей наружности, не говоря уж о твоем бурном прошлом? – Вздор, Лунди, ты не знаешь женщин и только пото¬ му в сорок пять лет еще не женат. Сколько же можно оста¬ ваться холостяком? – А сколько тебе лет, лейтенант Мюр, если позволи¬ тельно задать такой щекотливый вопрос? – Сорок семь, и я этого не скрываю, Лунди. Полу¬ чается, в общем, по одной подруге жизни на каждое деся¬ тилетие, – если мне удастся заполучить Мэйбл! Но неужто сержант Дунхем такой простак, что способен отдать свою прелестную дочку этому медведю Следопыту? Да полно, серьезно ли это? – Можешь не сомневаться! Сержант Дунхем серьезен, как солдат, который ложится под палки. – Ладно, ладно, майор, мы с вами старые друзья и по¬ нимаем шутку – в свободное от службы время, конечно. Возможно, досточтимый папаша не уразумел моих наме¬ ков, иначе ему бы в голову не пришла такая глупость. Между супругой офицера и женой проводника такая же огромная разница, как между древней Шотландией и древ¬ ней Америкой. В моих жилах течет древняя кровь, Лунди! – Поверь мне, Дэйви, твоя родословная здесь ни при чем, и кровь у тебя не более древняя, чем кости. Итак, дру¬ жище, тебе известен ответ сержанта, известно, что мой авторитет, на который ты рассчитывал, оказался бессилен. Давай же выпьем, Дэйви, за наше старое знакомство, да не забудь, что завтра тебе нужно снарядить людей в поход, и выкинь из головы Мэйбл Дунхем. – Ах, майор, мне всегда было легче выкинуть из го¬ ловы жену, чем зазнобу! Когда люди вступают в честное супружество, все у них предрешено заранее до гробовой доски, которая единственно может их разлучить. Меня оторопь берет при мысли нарушить сон покойника, тогда как мысль о возлюбленной будит во мне столько тревог, надежд и волнений, что я чувствую, как кровь бьет во мне ключом. – Я так и представлял себе, Дэйви: ни от одной своей супруги ты не ждал больше счастья. А ведь есть глупцы, которые мечтают вкусить с любимой женой и загробное блаженство. Итак, пью за твой успех, лейтенант, или за скорейшее выздоровление от любовной горячки. И советую 146

впредь быть осторожнее, а то как бы очередной приступ го¬ рячки не оказался для тебя роковым. – Большое спасибо, майор! А я желаю тебе скорейше¬ го увенчания твоих надежд, о которых мне кое-что извест¬ но... Да это вино чистейшая горная роса, Лунди, юно согре¬ вает сердце воспоминанием о старой Шотландии! Что же до глупцов, о коих ты упомянул, им следует довольство¬ ваться одной женой на брата – из опасения, как бы доб¬ рые и злые дела многочисленных супруг не разбросали их за гробовой доской по различным дорогам. Мне думается, всякий рассудительный муж должен быть доволен женой, ниспосланной ему жребием, и не гоняться за несбыточной мечтой. Итак, я бесконечно обязан вам, майор Лунди, за все ваши дружеские одолжения; прибавьте к ним еще од¬ но, последнее, щ я буду знать, что вы еще не совсем забыли товарища ваших детских игр. >– Что ж, если просьба твоя разумна и твоему коман¬ диру позволительно ее удовлетворить, не чинись, голубчик, я слушаю тебя. – Когда бы вы придумали для меня какое-нибудь по¬ рученьице, так недельки на две, в район Тысячи Островов, мне кажется, дело устроилось бы к общему удовольствию. Не забывайте, Лунди, девица Дунхем – единственная бе¬ лая девушка на выданье на всей границе! – Поручения по твоей части всегда найдутся, даже на самом маленьком посту; но это такие пустяки, что сержант с ними вполне справится, и даже лучше самого гонерал– квартирмейстера. – Но не лучше офицера! Не раз замечали, что наш младший командный состав склонен к транжирству. – Ладно, я подумаю, Мюр, – сказал майор смеясь. – Завтра утром придешь за ответом. Да, вот тебе прекрасный случай отличиться перед твоей красавицей. Ты превосход¬ ный стрелок, а на завтра назначено стрелковое состязание с раздачей призов. Покажи свое искусство, и кто знает, что еще может произойти до отплытия «Резвого». – В состязании, верно, примет участие главным обра¬ зом молодежь? – И молодежь и старики – в твоем лице, например. Я й сам постреляю разок-другой, с тобой за компанию. Ведь я, как тебе известно, тоже стрелок не из последних. – Что ж, это, пожалуй, разумный совет. Женское серд¬ це капризно, оно любого философа поставит в тупик. Иная 10* 147

из них требует правильной осады и капитулирует, только когда истощены все средства обороны; другую предпочти¬ тельнее взять штурмом; а есть плутовки, которых надо за¬ стигнуть врасплох, напав на них из засады. Первый способ, возможно, больше приличествует офицеру, но я предпочи¬ таю последний, как более забавный. – Твои наблюдения, очевидно* основаны на опыте. Ну, а что же ты скажешь о штурме? – Это годится для людей помоложе, Лунди, – ответил квартирмейстер, вставая и делая майору ручкой – воль¬ ность, которую он иногда позволял себе на правах старой дружбы. – Каждому возрасту свое: в сорок семь лет не мешает немножко довериться и голове. Желаю тебе доброй ночи, майор, приятных снов и избавления от подагры. – И тебе того же, мистер Мюр. Так приходи же завтра на наше состязание. Квартирмейстер ушел, оставив Лунди под впечатлени¬ ем этого разговора. Впрочем, давнишнее знакомство при¬ учило майора Лунди к выходкам и коленцам лейтенанта Мюра, и он куда терпимее относился к ним, чем отнесется, быть может, читатель. И в самом деле, хотя все люди под¬ властны единому закону, именуемому природой, сколь, однако, различны их характеры, суждения, чувства и эгои¬ стические устремления! Глава XI Оленя, что несется как стрела, Пускай догонит неуклюжий пес, Подбей прямых на подлые дела, А скорбных смехом взвесели до слез... Напрасный труд – не приручить орла. Так и любовь.– подвластна тем она, Кто сердцем чист и чья душа ясна. Томас С э к в и л л, «Зерцало справедливости» Погода наутро выдалась такая, что превзошла самые лучезарные надежды молодых обитателей крепости. Как ни странно, американцы, по своенравию человеческой натуры, склонны гордиться тем, в чем они, на всякий трезвый взгляд, не слишком сильны, и забывают о действительных своих преимуществах, которые ставят их на одну доску с 148

другими нациями, их соперниками, если не выше. К таким преимуществам относится наш благодатный климат; далеко не безукоризненный в целом, он, однако, много приятнее и не в пример здоровее, нежели климат большинства тех стран, где его особенно громко поносят. Летний зной мало ощущался в Осуиго описываемой на¬ ми поры, ибо лесная тень и живительные ветры, дувшие с озера, настолько смягчали жару, что ночи стояли прохлад¬ ные, а днем не чувствовалось томительной духоты. Было уже начало сентября, когда ветры, дующие с мор¬ ского побережья, проносясь над американской землей, до¬ стигают Великих Озер и местные матросы ощущают на себе их благотворное действие, ибо они вливают в них новые силы, поднимают в них бодрость и укрепляют дух. Таков был и день, когда гарнизон Осуиго собрался поглядеть на то, что комендант его в шутку называл «турниром». Лунди был человек образованный, особенно в своей области, и он немало гордился тем, что руководил чтением и умственным развитием своих молодых подчиненных, воспитывая в них интерес к более интеллектуальным сторонам их профессии. Для человека, который ведет жизнь солдата, он обладал сравнительно большой и хорошо подобранной библиотекой и охотно ссужал книгами тех, кто проявлял интерес к чте¬ нию. Это привило молодежи новые вкусы и потребности; среди прочих затей, разнообразивших ее досуг, были попу¬ лярны состязания и спортивные игры, вроде той, какая была назначена на описываемый нами день. Воспоминания о рыцарских временах придавали этим забавам романти¬ ческий колорит, не чуждый ремеслу и навыкам солдат, а также тому уединенному положению, какое занимала кре¬ пость, расположенная в дикой живописной местности. Однако, как ни волновала всех предстоящая потеха, не забыта была и охрана крепости. Досужий наблюдатель, взобравшись на крепостной вал и глядя на сверкающую гладь озера, раскинувшуюся до самого горизонта, и на не¬ оглядный дремлющий лес, заполнивший всю вторую поло¬ вину панорамы, мог бы вообразить себя в блаженном краю мира и безопасности, однако Дункан Лунди прекрасно знал, что лес в любую минуту может извергнуть сотни во¬ оруженных индейцев, готовых стереть с лица земли кре¬ пость и все, что в ней находится, и что даже это предатель¬ ское озеро представляет собой удобную дорогу, открываю¬ щую доступ болгее цивилизованным, но не менее коварным 149

врагам – французам, которые могут в любую неосторож¬ ную минуту нагрянуть на форт врасплох. Отряды развед¬ чиков под командой старых, опытных офицеров, не инте¬ ресовавшихся спортивными играми, патрулировали лес, и рота солдат несла караул в самой крепости с наказом удвоить бдительность, как если бы превосходные неприя¬ тельские силы были уже замечены поблизости. Все эти ме¬ ры предосторожности и позволили остальным офицерам и солдатам беззаботно отдаться предстоящей забаве. Состязание должно было состояться на эспланаде, рас¬ положенной на самом берегу озера, несколько западнее крепости. Эта площадка, на которой весь лес был сведен п все корни выкорчеваны, обычно служила учебным полем, с тем преимуществом, что позади оно было защищено озе¬ ром, а с востока – крепостными сооружениями. Таким об¬ разом, во время учений можно было ожидать нападения только с двух сторон; а так как вырубка, открывавшаяся на север и запад, была достаточно широка, неприятелю, кто бы он ни был, пришлось бы, чтобы повести обстрел, выйти из укрывающего его леса и приблизиться на изрядное рас¬ стояние. Обычное вооружение полка представляли мушкеты, но для этого случая было собрано штук пятьдесят охотничь¬ их карабинов. У каждого офицера в полку имелось по меньшей адере одно охотничье ружье для собственной за¬ бавы; часть ружей была позаимствована у разведчиков и дружественных индейцев, навещавших форт, да, кроме то¬ го, имелись в крепости и ружья общего пользования, которыми снабжали тех, кто охотился за дичью для попол¬ нения полковых запасов. Среди людей, хорошо владевших этим оружием, числилось человек пять-шесть особенно мет¬ ких стрелков, чьи имена знала вся граница, человек де¬ сять – двенадцать таких, которые возвышались над сред¬ ним уровнем, остальные – а их было большинство – стре¬ ляли достаточно метко, но не так, как требовалось для дан¬ ного случая. Стреляли без сошек, с дистанции в сто ярдов. Мишенью служил деревянный щит с нарисованными на нем обычны¬ ми белыми концентрическими кругами и прицельным оч¬ ком в центре. Первыми соревновались рядовые, желавшие показать свое искусство, но не претендовавшие на приз. На этой стадии зрелище не представляло особенного интереса, и среди зрителей еще не видно было ни одного офицера,. 150

Большинство солдат составляли шотландцы, навербо¬ ванные в городе Стирлинге и его округе. Однако, после то¬ го как полк прибыл в колонии, его ряды пополнились ме¬ стными жителями, как мы это видели на примере сержанта Дунхема. Лучшими стрелками были, как правило, колони¬ сты. После получасовой стрельбы пальма первенства была присуждена юному уроженцу Нью-йоркской колонии, гол¬ ландцу по происхождению, со звучным именем ван Валь– кенбург, прозванному для простоты Фоллоком. Не успели объявить о его победе, как появились остальные зрители во главе со старейшим в полку капитаном. Его окружала «чистая» публика – офицеры и их жены, тогда как шест¬ вие замыкали десятка два женщин более скромного звания, в толпе которых выделялось умное, миловидное и ожив¬ ленное личико Мэйбл Дунхем, надевшей сегодня особенно изящное платьице, хорошо облегавшее ее стройную фи¬ гурку. Среди обитательниц крепости только три считались благородными дамами – все они были женами офицеров; безыскусная простота и грубоватость манер и обхождения забавно сочетались у них с преувеличенным мнением о своем достоинстве, о правах и обязанностях высшей касты и о требованиях этикета, приличествующего их рангу. Остальные были жены унтер-офицеров и рядовых. Мэйбл Дунхем представляла здесь, как правильно заметил квар¬ тирмейстер, единственную девицу брачного возраста. Около дюжины молоденьких девушек, сопровождавших своих ма¬ менек, все еще числились детьми, как не достигшие того возраста, который дает право на поклонение мужчин. Для женщин был сооружен на самом берегу невысокий деревянный помост. Тут же рядом, на мачте, красовались призы. В первый ряд пускали только офицерских жен и детей. Мэйбл уселась во втором ряду, вместе с семьями ун¬ тер-офицеров. Позади толпились жены и дочери рядо¬ вых – большинство из них стояло, кое-кто занял свободные места. Мэйбл была уже допущена? в общество офицерских жен на правах непритязательной компаньонки, и дамы в первом ряду дарили ее некоторым вниманием. Несмотря на сословную нетерпимость, которая особенно дает себя знать в жизни гарнизона, Мэйбл своим скромным достоин¬ ством и приятными манерами сумела снискать их распо¬ ложение. Как только более именитая часть зрителей расселась 151

но местам, Лунди подал знак начинать состязание. Чело¬ век восемь-десять лучших стрелков выступили вперед и начали стрелять один за другим. Выходили без соблюде¬ ния старшинства – офицеры и солдаты наравне с более или менее случайными посетителями. Как и следовало ожидать от людей, для которых стрельба была не только любимой забавой, но и средством существования, все они стреляли хорошо и попадали в яблочко или же, на худой конец, в беленький кружок посредине. Правда, следующая партия стреляла не так уж точно: пули ложились не в центр, а в один из кругов. По правилам игры, во втором туре состязания могли участвовать только вышедшие цобедителями из первого тура. Адъютант, исполнявший обязанности церемоний¬ мейстера, назвал имена стрелков, заслуживших право уча¬ ствовать во втором туре, оговорив, что лица, не приняв¬ шие участия в первом туре, не будут допущены к дальней¬ шим играм. К стоявшей у вышки группе присоединились Лунди, квартирмейстер и Джаспер – Пресная Вода. Сле¬ допыт прохаживался по стрельбищу с независимым видом. На этот раз при нем не было его любимого ружья, он как бы давал этим понять, что не намерен оспаривать лавры у участников состязания. Все расступились перед майором Лунди; подойдя к рубежу, он с добродушной улыбкой стал в позицию и небрежно выстрелил в мишень, промахнув¬ шись на несколько дюймов. – Майор Дункан не допускается к дальнейшим со¬ стязаниям! – объявил адъютант таким уверенным и гром¬ ким голосом, что всем старшим офицерам и сержантам ста¬ ло ясно, что промах был умышленный, тогда как младшим офицерам и рядовым столь беспристрастное соблюдение правил игры придало еще больше задора, ибо ничто так не подкупает даивных, не умудренных житейским опытом лю¬ дей, как видимость справедливости, и ничто не встречается так редко в действительной жизни. – Ну-с, мастер Пресная Вода, – сказал Мюр, – те¬ перь ваш черед, и, если вы не превзойдете майора, мы так и запишем, что вам привычнее держать в руках весло, чем ружье. Красивое лицо Джаспера залилось румянцем, он подо¬ шел к рубежу и, бросив беглый взгляд на Мэйбл, которая наклонилась всем телом вперед и не сводила с него вопро¬ шающих глаз, небрежным жестом уронил ружье на левую 152

ладонь, на мгновение вскинул дуло и уверенно спустил ку¬ рок. Пуля прошла точно через яблочко, это был самый удачный выстрел за все утро, – другим стрелкам удава¬ лось только чуть-чуть его задеть. – Браво, мастер Джаспер! – воскликнул Мюр, когда результат был объявлен. – Такой выстрел сделал бы честь и более опытному стрелку. Похоже, что вам повезло, ведь вы даже не целились. Вы, Пресная Вода, проворный стре¬ лок, ничего не скажешь, но вам не хватает научного, ака¬ демического, я бы сказал, философского подхода. А теперь, сержант Дунхем, вы меня крайне обяжете, если попросите дам уделить мне некоторое внимание: я собираюсь стре¬ лять по последнему слову науки. Пуля Джаспера тоже мог¬ ла бы убить наповал, это я допускаю, но он стрелял без до¬ статочной серьезности, так сказать, с маху, на ветер, тогда как я покажу вам, как надо стрелять по всем правилам науки. Говоря это, квартирмейстер делал вид, будто готовится к своему академическому выстрелу, а на самом деле тянул время, выжидая^ пока Мэйбл и ее соседки не устремят на него свои взоры. Все стоявшие рядом с Мюром отошли из уважения к его чину, и с ним остался только майор. – Видишь ли, Лунди, – обратился к нему Мюр с обычной– своей развязностью, ~ очень важно пробудить в женщине любопытство. Это – коварное чувство, и, если хорошенько его раздразнить, тут уж недалеко и до сердеч¬ ной склонности. – Тебе лучше знать, Дэйви, но ты всех задерживаешь своими приготовлениями. А вот и Следопыт. Верно, хочет набраться у тебя ума-разума. – Ах, это вы, Следопыт? Так вы тоже не прочь взять у меня урок в философии стрельбы? Что ж, я не из тех, кто прячет от людей свой светильник. Учитесь, сделайте одол¬ жение! А сами вы намерены стрелять? – Мне это ни к чему, квартирмейстер, совсем ни к че¬ му. Мне не нужны ваши призы; за честью я тоже не гонюсь, у меня было ее достаточно, да и невелика честь стрелять лучше, чем вы. К тому же я не женщина, мне не нужен ваш капор. – Что ж, это верно. Но вы можете встретить девушку, которой вам приятно будет его подарить, чтобы она носила его в вашу честь... 153

– Ну, Дэйви, стреляй или уступи место другому. Ты злоупотребляешь терпением адъютанта. – Ничего не поделаешь, Лунди, у адъютанта с квар¬ тирмейстером вечные счеты. Я готов. Посторонитесь, Сле¬ допыт, а то дамам не видно. И лейтенант Мюр, став в нарочито изящную позу, мед¬ ленно поднял ружье, потом опустил, снова поднял, снова опустил и, проделав еще несколько раз эти пассы, мягко потянул курок. – Пуля пролетела мимо! – радостно доложил адъю¬ тант, которому до смерти надоели ученые рассуждения квартирмейстера. – Даже не задев щита! – Быть того не может! – воскликнул Мюр, густо по¬ краснев от смущения и гнева, -т– Быть того не может! Со мною в жизни такого не случалось. Дамы могут вам засви¬ детельствовать ! – Дамы зажмурились, когда вы стреляли, – заверил его какой-то остряк. – Вы до смерти напугали их своими приготовлениями. – Я не потерплю ни клеветы на присутствующих здесь дам, ни такого поношения моему искусству! – заво¬ пил возмущенный квартирмейстер. – Вы все тут сговори¬ лись против заслуженного человека, это гнусный пасквиль! – Помолчи, Мюр, ты скандально промазал, – отвечал ему майор со смехом. – Лучше не срамись! – Нет, нет, майор, – вступился за Мюра Следопыт. – Квартирмейстер неплохой стрелок с короткой дистанции и при достаточном времени для прицела. Он накрыл пулю Джаспера. Осмотрите мишень, и вы увидите. И так велик был авторитет Следопыта и глубока вера в его острое зрение, что едва он сказал это, как все усо¬ мнились в своем первом впечатлении. Многие побежали об¬ следовать мишейь. И действительно, при внимательном осмотре оказалось, что пуля квартирмейстера прошла на¬ вылет через отверстие, пробитое Джаспером, да так точно, что этого нельзя было сразу заметить; все сомнения рас¬ сеялись, когда в стволе дерева, к которому была прислоне¬ на мишень, были обнаружены обе пули, сидевшие одна на другой. – Я обещал вам, сударыни, что вы убедитесь воочию, какое влияние наука оказывает на искусство стрельбы, – возгласил квартирмейстер, подходя к помосту, где сидели дамы. – Майор Лунди смеется над предположением, что 154

– Помолчи, Мюp, ты скандально промазал, лучше не срамись!

стрельба в цель требует точных математических расчетов, а я говорю ему, что философия освещает, расширяет, улуч¬ шает, углубляет и объясняет все, что имеет отношение к жизни человеческой, будь то стрельба в цель или пропо¬ ведь. Короче говоря, философия есть философия, и этим все сказано. – Надеюсь, любви это не касается, – съязвила капи– танша, ей был известен донжуанский список квартирмей¬ стера, й она не упускала случая подпустить ему шпиль¬ ку. – Что общего у философии с любовью? – Вы бы этого не говорили, сударыня, когда бы сердце ваше не однажды познало любовь. Философия любви до¬ ступна только тому – или той, – чьи чувства, пройдя че¬ рез множество испытаний, постепенно совершенствуются. Поверьте, мне, нет более постоянного и разумного чувства, нежели любовь философическая. – Так, по-вашему, любовь требует опыта? – Сударыня, вы на лету угадываете мои мысли. Сча¬ стливы те браки, в коих юность, красота и вера опираются на мудрость, уверенность и осторожность, которые приоб¬ ретаются с годами; я говорю о среднем возрасте, сударыня, ибо с моей точки зрения никакой муж не бывает слишком стар для своей жены. Надеюсь, прелестная дочка сержанта со мной согласна; она, правда, лишь недавно в нашей сре¬ де, но ее благоразумие уже всем известно. – Дочь сержанта вряд ли может быть судьей между вами и мною, – сухо отрезала капитанша с видом превос¬ ходства. – Но посмотрите, Следопыт тоже решил показать свое искусство! Верно, ему надоели наши разговоры. – Я протестую, майор Дункан, я протестую! – возо¬ пил Мюр, бросившись назад к вышке и воздев руки к небу, дабы придать своим словам больше весу. – Я решительно протестую. Как можно допустить на состязание Следопы¬ та с его «оленебоем»? Не говоря уж о том, что он привык к своему ружью, оно отличается от казенного образца. – «Оленебой» сегодня отдыхает, квартирмейстер, – спокойно возразил Следопыт, – и никто не собирается его тревожить. Я нынче и не думал баловаться ружьем. Но сержант Дунхем уверяет, что его хорошенькой дочке будет обидно, если я не приму участия в празднике, – ведь это я доставил ее в крепость. Как видите, я взял ружье Джас¬ пера, а оно нисколько не лучше вашего. Квартирмейстер вынужден был промолчать, и все взоры 156

устремились на Следопыта, занявшего место у рубежа. Весь облик и осанка прославленного охотника и разведчика дышали благородством и силой, когда, выпрямившись во весь свой рост, высокий, ладный, крепко скроенный, он с полным самообладанием поднял ружье, владея в совершен¬ стве как своим телом, так и оружием. Следопыта трудно было бы назвать красивым мужчиной в обычном понимании этого слова, но наружность его внушала уважение и дове¬ рие. Стройный и мускулистый, он обладал бы идеальным сложением, если бы не был чересчур худощав. Его руки и ноги отличались крепостью и гибкостью каната, но все очертания его фигуры были слишком угловаты, ?тобы по¬ казаться безупречными ценителю мужской красоты. Й все же его движения были исполнены естественной грации; непринужденные и размеренные, они придавали ему горде¬ ливое достоинство, как нельзя лучше отвечавшее его про¬ фессии. Честное, мужественное лицо разведчика было подернуто румянцем загара, говорившим о жизни под от¬ крытым небом, полной лишений и тревог, а сильные жили¬ стые руки, видно, не знали тяжелого труда, от которого они грубеют, становятся корявыми и заскорузлыми. В нем не было того юношеского очарования, которое пленяет деви¬ чьи сердца, но стоило ему поднять ружье, как вся женская половина зрителей залюбовалась красотой и свободой его движений и мужественной осанкой. Никто и оглянуться не успел, как он прицелился и выстрелил, и дым еще расплы¬ вался над его головой, а он уже спокойно стояд, опершись на ружье, и открытое лицо его сияло от беззвучного радо¬ стного смеха. – Если б я не боялся попасть впросак, я сказал бы, что и Следопыт промахнулся! – воскликнул майор. – И сами бы промахнулись, майор, – уверенно отве¬ тил проводник. – Не я заряжал ружье и потому не знаю, была ли там пуля, но, если там был свинец, я вогнал его в щит следом за пулями лейтенанта и Джаспера. И это так же верно, как то, что меня зовут Следопыт! Крики людей, собравшихся возле мишени, возвестили, что Следопыт прав. – Но это еще не все, друзья, – продолжал Следопыт, не спеша направляясь к помосту, где сидели женщины. – Если я хоть сколько-нибудь задел щит, считайте, что я промахнулся. Пуля квартирмейстера расщепила дерево, и моя должна была пройти как по маслу. 157

*– Верно, Следопыт, совершенно верно, – согласился Мюр, все еще не отходивший от Мэйбл, но не решавшийся обратиться к ней в присутствии полковых дам. – Пуля квартирмейстера расщепила дерево и образовала колодец, проложив дорогу вашей пуле. – Ну что ж, квартирмейстер, сейчас принесут гвоздь* и мы увидим, кто из нас лучше стреляет. Я, правда, не со¬ бирался показывать сегодня, что может сотворить ружье в опытных руках, но ни одному офицеру на службе короля Георга шутить с собой не позволю. Будь, конечно, здесь Чингачгук, мы показали бы вам некоторые тонкости нашей профессии; что же до вас, квартирмейстер, если вы не да¬ дите осечку на гвозде, то обожжетесь на холодной кар¬ тошке. – Что-то вы сегодня расхвастались,'Следопыт, как бы вам не просчитаться. Я не желторотый птенец, только что приехавший из города, поверьте! – Я это прекрасно знаю, квартирмейстер, мне изве¬ стно, что у вас большой опыт. Вы уже целый век околачи¬ ваетесь на границе, я мальчишкой слыхал о вас от индей¬ цев и колонистов. – Положим, – прервал его Мюр в самой своей фа¬ мильярной манере, – чепуху вы мелете, сударь, я еще не так стар. – У меня в мыслях не было вас обидеть, лейтенант, хотя бы вы и вышли победителем из сегодняшнего состяза¬ ния. Я хотел только сказать, что вы провели долгую жизнь солдата в местах, где и дня не проживешь без ружья. Я знаю, вы отличный стрелок, но вам далеко до заправско¬ го охотника. Что же до хвастовства, меня в этом не обви¬ нишь – ведь я же не зря бахвалюсь! Если человеку дан от бога талант, значит, он у него есть, и отрицать это—значит клеветать на господа бога. Пусть нас рассудит сержантова дочка, если вы не боитесь отдаться на суд такой раскраса¬ вицы. Следопыт предложил Мэйбл в арбитры потому, что вос¬ хищался ею и общественное положение ничего – или поч¬ ти ничего – не значило в его глазах. Но лейтенант Мюр внутренне поежился от этого пред¬ ложения, сделанного в присутствии офицерских дам. Он был бы, конечно, не прочь щегольнуть перед Мэйбл и про¬ извести на нее впечатление, но предрассудки еще крепко держали его в плену, к тому же он был слишком себе на 158