Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 59 страниц)

что мне теперь впору жениться только на девушке из ин¬ дейского селения. Но, Следопыт, я надеюсь, вы не собираетесь жениться на такой тщеславной, легкомысленной девушке, как я? – У Мэйбл чуть не вырвалось «и такой молодой», но врожденное чувство деликатности заставило ее сдер¬ жаться. – А почему бы и нет, Мэйбл? Пусть вы незнакомы с нашими обычаями на границе, зато вы лучше всех нас знаете городские нравы и так хорошо о них расска¬ зываете! Вы говорите, будто вы легкомысленны, но я про¬ сто не знаю, что вы под этим разумеете. Ах, если легко¬ мыслие означает красоту, то тем лучше! Боюсь, что это не порок в моих глазах. И, уж во всяком случае, вы не тще¬ славная: с каким милым вниманием вы всегда слушаете мои нехитрые рассказы об охоте и о лесных странствова¬ ниях! Ну, а опытность придет с годами. Кроме того, я опа¬ саюсь, Мэйбл, что мужчины, выбирая жену, мало думают обо всем этом; так мне кажется... – Следопыт... ваши слова... ваш взгляд... все это, ко¬ нечно, не серьезно? Вы просто шутите. – Для меня радость побыть с вами, Мэйбл, и я спал бы эту ночь спокойнее, чем всю прошедшую неделю, если бы мог надеяться, что вам наша беседа так же приятна, как мне. Мы не станем утверждать, будто Мэйбл Дунхем не замечала,-что она нравится проводнику. Тонкая женская на¬ блюдательность уже давно подсказала ей это; быть может, она иногда даже Задумывалась о том, что к его заботливо¬ сти и дружбе отчасти примешивается мужская нежность, которая даже у самого грубого мужчины порой прорывает¬ ся по отношению к женщине; но мысль, что он может возы¬ меть серьезное намерение жениться на ней, до сих пор никогда не приходила в голову чистой и чуждой лукавства девушке. Однако теперь в ее сознании мелькнул проблеск истины, пожалуй, не столько под влиянием его слов, сколь¬ ко его тона. Мэйбл внимательно посмотрела на суровое, от¬ крытое лицо охотника, и ее собственные черты приобрели выражение сосредоточенности и задумчивости. Когда она снова заговорила, ему больше хотелось верить мягким ин¬ тонациям ее голоса, нежели словам, означавшим отказ. – Следопыт, нам надо объясниться, – начала она искренне и задушевно. Ни одно облачко не должно 266

омрачать нашу дружбу. Вы так прямодушны и откровенны со мной, что я должна платить вам такой же честностью и откровенностью. Ведь правда же, правда все это шутка? Разумеется, вы просто хотите сказать, что питаете ко мне только чувство дружеской привязанности, естественной со стороны человека с вашей мудростью и опытом к такой девушке, как я. – Да, да, Мэйбл, все это вполне естественно. Сержант уверял, что у него с вашей матушкой все начиналось совер¬ шенно так же, да и сам я наблюдал подобные чувства у молодых людей, которым иногда служил проводником в лесной чащобе. Да, да, конечно, это чувство очень есте¬ ственно, – вот почему оно так легко возникло и так радост¬ но у меня на душе. – Меня пугают ваши слова, Следопыт! Говорите ясней или, еще лучше, вовсе оставим этот разговор. Ведь не хо¬ тите же вы... не можете вы думать... ведь не хотите же вы сказать... Даже Мэйбл, всегда такая находчивая, совсем растеря¬ лась, стыдливость помешала ей продолжать и высказать Следопыту то, что она думает. Наконец, собравшись с ду¬ хом и решившись как можно скорей выяснить правду до конца, она продолжала после минутного колебания: – Не правда ли, Следопыт, вы не хотите сказать, что собираетесь на мне жениться? – То-то и есть, Мэйбл, что собираюсь! Но только вы это выразили гораздо проще и яснее, чем я своим непово¬ ротливым языком лесного жителя. Мы с сержантом так и порешили, только было бы на то ваше согласие. И ведь он уверял меня, что вы непременно согласитесь, хоть я и со¬ мневался, что могу понравиться девице, достойной самого лучшего мужа во всей Америке. На лице Мэйбл отразилось сперва тяжелое недоумение, потом изумление, сменившееся глубокой печалью. ^ Отец! – воскликнула она горестно. «=– Мой дорогой отец думает, что я буду вашей женой, Следопыт? Да, да, Мэйбл, он так думает! Он даже говорил, что вы будете довольны, и почти заставил меня поверить, что это возможно. Но вы... вы, конечно, не придаете большого значения тому, сбудутся ли эти странные надежды? ^ Что-то не пойму... = Я хочу сказать, Следопыт, что вы вели все эти раз¬ 267

говоры с батюшкой скорее из желания сделать ему прият¬ ное, чем с какой-нибудь иной целью. И я надеюсь, что ваше отношение ко мне не изменится, каков бы ни был мой ответ? Разведчик пристально смотрел на прелестное лицо Мэйбл, которое разгорелось ярким румянцем от этих новых1 и удивительных для нее переживаний. Нельзя было оши¬ биться при виде Следопыта: в каждой черточке его откры¬ того лица выражалось безграничное восхищение. – Я часто чувствовал себя счастливым, когда, полный сил и здоровья, бродил по лесу после удачной охоты, вды¬ хая чистый воздух гор, но теперь я понимаю, что все это вздор и пустяки; если бы я узнал, что вы обо мне лучшего мнения, чем о других, – вот было бы настоящее счастье! – О вас? Конечно, я лучшего мнения о вас, чем о мно¬ гих других, Следопыт. Я даже уверена, что никого так не ценю, как вас. Вряд ли найдется на всем свете человек, равный вам по честности, прямоте, скромности, справедли¬ вости и отваге. – Ах, Мэйбл, как ободряют меня ваши, ласковые сло¬ ва! Пожалуй, сержант не так уж ошибался, как я полагал. – Следопыт! Во имя всего святого, прошу вас, пойми¬ те меня наконец! В таком важном вопросе между нами не должно быть никаких недомолвок... Как я ни ценю, как ни уважаю вас... да, я почитаю вас чуть ли не как родного от¬ ца, но женой вашей я не буду никогда. Я... Лицо ее спутника изменилось столь внезапно и столь разительно, впечатление от ее слов так мгновенно отрази¬ лось в чертах Следопыта, что Мэйбл потеряла дар речи, не¬ смотря на сильное желание довести объяснение до конца. Боязнь причинить ему страдание заставила ее смолкнуть. Некоторое время никто из них не произносил ни слова. Суровое лицо охотника обличало такое разочарование, оно исказилось такой жестокой мукой, что Мэйбл испугалась. Удар, поразивший Следопыта, был слишком силен, он даже схватился рукой за горло, словно желая облегчить невыно¬ симую физическую боль. При виде того, как судорожно сжались его пальцы, взволнованную Мэйбл охватил ужас. Следопыт, – горячо заговорила она, немного овла¬ дев собой, я, быть может, сказала больше, чем хотела, все на свете возможно – недаром говорят, что женщины сами не знают, чего хотят. Вы должны понять только одно; мы оба, вы и я, вряд ли когда-нибудь будем питать друг к 268

другу чувства, которые должны питать друг к другу муж и жена. – Я не буду... я никогда больше не буду так думать о вас, Мэйбл, с трудом проговорил Следопыт, выжимая слова, будто стараясь освободиться от душившей его тяже¬ сти. – Нет-нет... Никогда больше я не буду так думать ни о вас, ни о какой другой женщине... – Следопыт, дорогой Следопыт, не поймите меня пре¬ вратно... не ищите в моих словах больше того, что я хотела сказать... но... союз между нами был бы неблагоразумным, может быть, даже неестественным... – Да, он был бы неестественным, да, неестественным... я то же самое говорил сержанту, да ведь он-то твердит свое... – Дх, Следопыт, это тяжелее, чем я себе представля¬ ла!.. Дайте мне руку, мой милый друг Следопыт, докажите, что вы не возненавидели меня. Умоляю вас, ради бога, улыбнитесь хоть разок! – Мне вас-ненавидеть, Мэйбл? Улыбнуться вам? – Нет, дайте мне вашу руку, вашу сильную, предан¬ ную, мужественную руку, – обе, обе дайте, Следопыт. Я не найду покоя, пока не уверюсь, что мы опять, по-ста¬ рому, друзья и что все это было только недоразуменйем. – Мэйбл, – сказал проводник, с грустью глядя на бла¬ городную, пылкую девушку, схватившую его загрубелые, коричневые от загара руки своими тонкими, нежными пальчиками, и засмеялся своим особенным беззвучным смехом, в то время как на лице его, не способном скрыть обуревавшие его противоречивые чувства, читалась вся глубина его страданий, —'Мэйбл, во всем виноват сержант! Следопыт не мог больше совладать с собой, слезы гра¬ дом покатились по его щекам. Пальцы опять конвульсивно схватились за горло, а грудь тяжело вздымалась, будто па ней лежало невыносимое бремя и он тщетно силился сбро¬ сить его. – Следопыт, Следопыт... – сама чуть не плача, гово¬ рила Мэйбл, – не надо, прошу вас, не надо! Скажите мне хоть слово, улыбнитесь... хоть словечко в знак прощения! – Сержант ошибся! – воскликнул Следопыт, стараясь улыбнуться сквозь слезы, и это неестественное сочетание внутренней муки с показной, внешней беспечностью до глубины души тронуло Мэйбл. – Я это знал... я говорил ему... Да, сержант ошибся. 269

*– Но ведь мы можем остаться друзьями, хоть я и не стану вашей женой, – продолжала Мэйбл, потрясенная почти так же, как ее спутник, и едва сознавая, что гово¬ рит. – Мы можем навсегда остаться друзьями, я уверена, что так оно и будет! – Я знал, я знал, что сержант ошибается, – снова по¬ вторил Следопыт, огромным усилием воли овладев со¬ бой, – я никогда не верил, что такой, как я, может понра¬ виться городской девушке. Лучше бы он не уговаривал и не посвящал меня в свои намерения, Мэйбл, лучше бы вы не были со мной так добры и ласковы. Да, это было бы лучше. – Если я невольно внушила вам ложную надежду, Следопыт, то никогда не прощу себе этого. Поверьте, я ско¬ рей готова страдать сама, чем заставить страдать вас! Но именно так и случилось, Мэйбл, да, именно так и случилось. Ваши речи, ваши мысли, высказанные таким нежным голосом и такими словами, каких я и не слыхивал в лесу, – вот в чем вся беда. Но теперь я вижу ясно и луч¬ ше понимаю разницу между нами. Я постараюсь не да¬ вать воли своим чувствам и снова начну охотиться за зве¬ рем и выслеживать врага. Ах, Мэйбл, я сбился со следа, с тех пор как увидел вас. – Но теперь вы снова вернетесь на правильную доро¬ гу. Пройдет немного времени, все забудется, и вы будете смотреть на меня только как на друга, который обязан вам своей жизнью. – Возможно, таков обычай в городах, но сомневаюсь, чтоб это удалось мне в лесу. Здесь, если увидишь что-ни¬ будь красивое, долго не сводишь с него глаз, а если душой завладеет глубокое, настоящее чувство, нелегко расстаешь¬ ся с ним. – Но ваше чувство ко мне не настоящая любовь, да и я не бог весть какая красавица. Вы все забудете, когда убедитесь, что я совсем не гожусь вам в жены. – Да и я о том же толковал сержанту, а он все-таки стоит на своем. Я знаю, что вы слишком молоды и слиш¬ ком прекрасны для человека средних лет вроде меня, кото¬ рый и смолоду не отличался красотой; и то, что подходит вам, не подходит мне, а хижина охотника – непригодное жилье для девицы, воспитанной среди господ. Да, будь я молод и хорош собой, как Джаспер – Пресная Вода... – Что нам до Джаспера! – нетерпеливо перебила Мэйбл. = Поговорим о чем-нибудь другом.. 270

– Джаспер стоящий парень, Мэйбл, и молодец собой к тому же, – простодушно возразил проводник, серьезно глядя на девушку, словно он был недоволен ее пренебре¬ жительным суждением о его друге. Будь я хоть вполхь вину так пригож, мои опасения не были бы столь велики и они, возможно, не оправдались бы. – Не будем говорить о Джаспере Уэстерне, повто¬ рила Мэйбл, покраснев до ушей. – Я допускаю, что он до¬ статочно хорош во время шторма, на озере, но он, право, не стоит того, чтобы мы здесь вспоминали о нем. – Боюсь, Мэйбл, что он лучше того, кто, похоже, ста¬ нет вашим мужем, хотя сержант и говорит, что никогда не допустит этого. Но сержант уже ошибся однажды, может ошибиться и в другой раз. – Кто же это, по-вашему, станет моим мужем, Следо¬ пыт? Из всего, что я сегодня услышала от вас, это самое удивительное! ^ Вполне понятно, каждый ищет пару себе под стать, а те, кто живал в обществе офицерских жен, сами не прочь выйти замуж за офицера. Но с вами, Мэйбл, я могу гово¬ рить откровенно, надеясь, что вы не обидитесь на мои сло¬ ва. Теперь я понимаю, как тяжело испытывать разочарова¬ ние в таком деле, даже мингам не пожелал бы я тако¬ го зла. Но иной раз в офицерской палатке найдешь не боль¬ ше счастья, нежели в простом шалаше; и хотя дом офицера нарядней солдатских казарм, но и там, за закрытыми дверями, случаются семейные раздоры между мужем и женой. – Я в этом ничуть не сомневаюсь, Следопыт. И, если бы мне пришлось выбирать, я бы скорей последовала за вами в лесную хижину и разделила вашу судьбу, какова бы она ни была, чем переступила бы порог дома любого офицера, чтобы стать в нем хозяйкой. – Да, Мэйбл, но не так думает и не на то рассчитывает Лунди! А какое дело до меня Лунди? Он майор пятьдесят пятого полка; пусть командует и вертит своими солдатами, заставляя их маршировать и делать повороты, сколько ему вздумается, но он не может заставить меня выйти замуж за одного из своих остолопов, в каком бы чине они ни были. Но откуда, скажите на милость, вам известны намерения Лунди относительно моей особы? – От самого Лунди. Сержант рассказал ему, что хотел 271

бы видеть меня своим зятем, а майор, как мой старый и верный друг, пожелал побеседовать со мной об этом. Он за¬ явил мне напрямик, что было бы великодушнее с моей сто¬ роны уступить дорогу офицеру, чем обречь вас на участь жены охотника. Я честно признался, что он прав, и гово¬ рил искренне. Но, когда он сказал мне, что выбор его пал на квартирмейстера, тут уж я не мог с ним согласиться. Нет, нет, Мэйбл, я хорошо знаю Дэйви Мюра, и пусть брак с ним сделает вас леди, но никогда он не сделает вас сча¬ стливой и сам никогда не станет порядочным человеком. Я говорю честно, верьте мне, ведь теперь я окончательпо убедился, что сержант был неправ. – Отец мой, конечно, был очень неправ, Следопыт, если словом или делом причинил вам горе; и мое уважение к вам столь велико, а моя дружба столь искренна, что я... Не беспокойтесь, Следопыт, лейтенант Мюр никогда не до¬ бьется у меня успеха. Уж лучше всю жизнь оставаться в девушках, чем стать леди ценою такого брака. – Не сомневаюсь, что язык ваш не способен ко лжи, Мэйбл! – проникновенно сказал Следопыт. В такую минуту, по такому серьезному поводу, а тем более вам? Никогда! Нет, пусть лейтенант ищет себе невесту, где хочет, мое имя не украсит списка его жен. Благодарю вас, Мэйбл, благодарю! У меня самого не осталось никакои надежды, но я не был бы спокоен, зная, что вы стали женой квартирмейстера. Я боялся, как бы вас не соблазнил его офицерский чин, да, да, а я ведь знаю це¬ ну этому человеку! Не думайте, что во мне говорит рев¬ ность, нет! Просто я знаю этого человека. Конечно, если вам полюбится какой-нибудь достойный юноша вроде Джаспера Уэстерна, например... – Да что вы все твердите о Джаспере – Пресной Во¬ де? Он не имеет никакого отношения к нашей дружбе. Лучше поговорим о вас: где вы думаете прожить зиму? – Эх, да что обо мне говорить! Я и раньше немногого стоил, Мэйбл, разве что в разведке или в схватке с врагом, а теперь, когда убедился в ошибке сержанта, стою и то¬ го меньше. Нет нужды говорить обо мне. Для меня было большим счастьем столько времени провести возле вас и хотя бы в мечтах воображать, что сержант прав. Но теперь все это кончилось. Я отправлюсь в путь вместе с Джаспе¬ ром, там дела у нас будет по горло, и бесполезные мысли перестанут лезть в голову. 272

– И вы все забудете, забудете меня... нет, нет, не за¬ будете, Следопыт! Но вы вернетесь к своим прежним заня¬ тиям, и вас не будет больше тревожить мысль о девушке, недостойной того, чтобы нарушить ваш покой. – Прежде я не знал этого, но девушки, оказывается, имеют большее значение в нашей жизни, чем я предпола¬ гал. До того, как я встретился с вами, сон мой был сладок, как у новорожденного младенца. Не успевал я приклонить голову к дереву, камню или, случалось, улечься на звери¬ ной шкуре, как тотчас же крепко засыпал, если только не доводилось в полусне переживать то, чем занимался днем; так я спал, пока не наступало время вместе с ласточками встречать рассвет, и я был уверен, что всегда мгновенно вскочу на ноги, когда потребуется. Такая уж у меня спо¬ собность, и на нее можно положиться, будь это даже в ста¬ не мингов; ведь бывали случаи, когда я забирался чуть ли не в самое логово этих разбойников. – Все это еще вернется к вам, Следопыт. Такой чест¬ ный, благородный человек не должен губить свое счастье из-за пустой мечты. Опять вы будете крепко спать во вре¬ мя ваших охотничьих скитаний и вам будет сниться уби– тдя вахми лань или пойманный бобер. ,– Эх, Мэйбл, не хочу я больше видеть такие сны. По¬ ка, .д. вод не знал, мне доставляло удовольствие представ¬ лять себе, как я гоняюсь за добычей или иду по следу иро¬ кезов, бросаюсь в бой илд нападаю на врагов из засада. Я находил в этом радость, таков уж мой нрав. Но, с тех пор как я встретил вас, все это больше не тецпит меня. Те¬ перь мне уже не нравятся мысли о таких грубых забавах, а последнюю ночь, когда мы стояли в гарнизоне, мне при¬ грезилось, будто в тени кленовой рощи стоит моя хижина ц под каждым деревом я вижу Мэйбл Дунхем, а птицы па ветках вместо щебетанья, данного им природой, расиевают баллады, и даже лань остановилась их послушать. Я было попробовал подстрелить ее, но «оленебой» дал осечку, и ода .рассмеялась мне в лицо лукаво, будто молодая девуш¬ ка, и ускакала прочь, оглядываясь на меня и как бы при¬ глашая следовать за собой. – Не будем больше об этомг Следопыт, не надо, – умоляюще проговорила Мэйбл, вытирая слезы; простоду– щие и серьезность, с какими этот суровый обитатель лесов раскрывал ей свою неподдельную любовь, глубоко взволно¬ вали благородное сердце девушки. – А теперь пойдемте Фенимор Купер. Том II 273

навстречу батюшке. Он, вероятно, где-то здесь, я только что слышала выстрел совсем рядом. – Сержант ошибся, да, сержант ошибся – напрасно пытаться соединить голубку с волком. – А вот и батюшка! —прервала его Мэйбл.– Поста¬ раемся принять бодрый и веселый вид, как подобает доб¬ рым друзьям, а наши тайны будем хранить про себя, хо¬ рошо? Они замолчали. Послышался треск сухих сучьев под ногами, и тут же показался, раздвигая ветки кустов, сам сержант. Выйдя на открытое место, старый солдат испы¬ тующе поглядел на дочь, потом на ее спутника и ласково проговорил: – Мэйбл, доченька, ты молода и проворна, пойди под– бери-ка птицу, которую я подстрелил. Она упала воя туда, в заросли болиголова на берегу, а так как Джаспер уже по¬ дает знаки, что пора сниматься с якоря, тебе нет надобно¬ сти карабкаться обратно на гору, через несколько минут мы сами спустимся вниз. Мэйбл повиновалась и легкими, упругими шагами, как и полагается юной, здоровой девушке, сбежала с холма. Но, хотя ступала она легко, на душе у нее было тяжело; как только заросли кустарника скрыли ее от глаз отца и его друга, о&а бросилась на землю и так судорожно зары¬ дала, будто сердце ее разрывалось от боли. Пока она не исчезла из виду, сержант с отцовской гордостью сле¬ дил за нею взглядом, потом повернулся к своему прияте¬ лю с самой добродушной улыбкой, на какую/ только был способен. – Видишь, дружище, от матери она унаследовала лег¬ кость и гибкость стана, – сказал он, – ну, а от меня к ней перешло немножко отцовской силы. Но мать, по-моему, не была так красива. Впрочем, в роду Дунхемов и мужчи¬ ны и женщины тоже были недурны собой. Что ж, Следо¬ пыт, я уверен, ты не упустил удобного случая и откровен¬ но высказал все моей дочери? В подобного рода делах женщины любят ясность. – Мне кажется, что мы с Мэйбл в конце концов поня¬ ли друг друга, сержант, – ответил тот, отвернувшись и из¬ бегая взгляда старого ветерана. – Вот и отлично! Есть люди, которые воображают, будто некоторые сомнения и неопределенность придают больше прелести любви, но я думаю иначе: чем проще сло¬ 274

ва, тем скорее они доходят до сердца. Мэйбл, наверное, уди¬ вилась? – Боюсь, что да, сержант. Боюсь даже, что для нее это было полной неожиданностью. – Тем лучше. Ведь неожиданность в любви ^ все рав¬ но что засада на войне, и она так же законна; правда, лег¬ че разобраться, застал ли ты врасплох неприятеля, чем женщину. Но Мэйбл, надеюсь, не обратилась в бегство, дружище? – Нет, сержант, она не делала попыток к бегству, это я могу утверждать с чистой совестью. – Надеюсь, что девушка оказалась также и не слиш¬ ком податливой? Мать ее была очень застенчива: целый месяц я не мог добиться от нее толку. И все-таки откровен¬ ность говорит как в пользу мужчины, так и женщины. – Да, да, конечно, но нельзя забывать и о благоразу¬ мии. – Не жди благоразумия от юного создания в двадцать лет, Следопыт, оно придет позднее, вместе с опытом. Вот если бы кто-нибудь из нас двоих ошибся, это было бы не¬ простительно, но с девушки такого возраста, как Мэйбл, нельзя слишком много спрашивать. Пока сержант излагал свои взгляды, Следопыт непре¬ рывно менялся в лице, хотя к нему отчасти уже вернулось самообладание, всегда ему свойственное и развившееся еще больше от многолетнего общения с индейцами. Он то под¬ нимал, то опускал глаза, даже нечто вроде улыбки про¬ мелькнуло на его суровом лице; казалось, он вот-вот рассмеется своим беззвучным смехом. Но эта веселость, которую он вряд ли испытывал, тут же уступила место вы¬ ражению скорби. Это необычное сочетание невыносимой душевной муки с врожденной простодушной жизнерадост¬ ностью больше всего поразило в нем Мэйбл. Во время происшедшего между ними объяснения ей подчас казалось, что сердце Следопыта не так уж сильно задето, потому что веселая и простодушная улыбка вдруг появлялась на его лице, открывая душу, наивную и непосредственную, как у ребенка. Но это впечатление было мимолетным, и опять она ясно видела его страдания, мучительные и глубокие, терзавшие его сердце. И в самом деле, Следопыт был в этом отношении сущее дитя: не обладая знанием света, он не умел скрывать ни единой своей мысли, и его гибкий и жадный, как у ребенка, ум необыкновенно легко воспри– 18* 275

пимал любое внешнее впечатление и так жё легко отвечал на него; ребенок со своенравной фантазией едва ли мог бы с большей легкостью впитывать впечатления, чем этот взрослый человек, такой наивный в своих чувствованиях и такой суровый, мужественный и стойкий во всем, что каса¬ лось его повседневных занятий. – Твоя правда, сержант, – согласился Следопыт, – такому человеку, как ты, ошибаться действительно не при¬ стало. – Дай только срок, и ты убедишься, какая Мэйбл слав¬ ная и правдивая девушка! – Эх, эх, сержант! – Человек с твоими достоинствами может тронуть да¬ же каменное сердце, Следопыт, дай только срок! – Сержант Дунхем, мы с тобой старые друзья, не один поход проделали мы вместе в здешних пустынных местах, и мы столько раз приходили друг другу на выручку, что можем говорить прямо. С чего ты, собственно, взял, что та¬ кой девушке, как Мэйбл, может приглянуться такой неоте¬ санный человек, как я? – Как это – с чего? Причин много, и весьма основа¬ тельных, дружище. Товарищеская помощь, например, и совместные походы. Да и вообще, ты мой верный и испы¬ танный товарищ. – ,Все это прекрасно, покуда касается нас с тобой, но не имеет никакого отношения к твоей красавице дочке. Ей может прийти'в голову, что именно в этих походах я потерял даже ту небольшую долю привлекательности, ка¬ кой был наделен в молодости, и я не совсем уверен, что девушка может почувствовать склонность к мужчине толь¬ ко потому, что он друг ее. отца. Любят только равных себе, повторяю, сержант, а я человек совсем другого склада, чем Мэйбл Дунхем. – Какой же ты, однако, скромцик, Следопыт! Этак ты у девушки ничего не добьешься. Женщины не доверяют мужчинам, не уверенным в себе, и скорее сдаются самона¬ деянным. Скромность, пожалуй, к лицу новобранцу или молодому офицеру, только что вступившему в полк, – та¬ кой поостережется на первых,.порах разнести в пух и прах унтер-офицера, цока не убедится, что есть к чему при¬ драться. Я даже согласен, что скромность цодобает лавоч¬ нику или проповеднику, но плохо дело, черт возьми, если она вселится в храброго солдата или влюбленного. Коли 276

хочешь завоевать сердце девушки, старайся отделаться от этого. Вот ты говоришь, будто подходят друг другу лишь те, кто схож между собой, но в делах такого сорта твое мне¬ ние никуда не годится. Если бы каждый любил себе подоб¬ ных, женщины влюблялись бы в женщин, а мужчины – в мужчин. Нет, нет, в любви именно противоположности сходятся (сержант, оказывается, был дока в делах любви), и в этом смысле тебе нечего робеть перед Мэйбл. Посмотри на лейтенанта Мюра: этот человек, говорят, уже пять раз был женат, а скромности у него не больше, чем у распу¬ стившего хвост павлина. – Лейтенанту Мюру не бывать мужем Мэйбл Дунхем, как бы он ни распускал хвост. – Наконец-то я слышу от тебя разумное слово, Следо¬ пыт! Это верно, потому что я твердо решил, что моим зятем будешь ты и никто иной. Будь я сам офицером, Мюр мог бы на что-нибудь надеяться, но время и так воздвигло сте¬ ну между мной и дочерью, и я не хочу, чтобы его офицер¬ ский чин разделил нас с ней на всю жизнь. – Сержант, мы должны позволить Мэйбл следовать влечению ее собственного сердца. Она молода, и ее не гне¬ тет пока никакое горе. Упаси господь, чтобы по моей вине хотя бы одна пушинка заботы отяготила ее душу, полную радости. Пусть смех ее всегда будет таким же счастливым и звонким, как сейчас. – Скажи, ты объяснился начистоту с моей дочерью?– быстро и довольно резко спросил сержант. Следопыт был слишком честен, чтобы не ответить прав¬ диво на вопрос, поставленный так прямо, и слишком бла¬ городен, чтобы выдать Мэйбл и навлечь на нее гнев отца, который, как он хорошо знал, рассердившись, бывал очень горяч. – Да, сержант, мы поговорили откровенно, – ответил он, – но если Мэйбл можно полюбить с первого взгляда, то обо мне этого не скажешь! – Неужто девчонка посмела отказать тебе, лучшему другу своего отца! Следопыт отвернулся, чтобы скрыть гримасу боли, ко¬ торая – он это почувствовал – исказила его черты, и про¬ должал, как обычно, своим ровным, спокойным голосом: – Мэйбл слишком добра, чтобы оскорбить человека, она даже собаке не скажет грубого слова. Просто я не спра¬ шивал так, чтобы мне могли отказать наотрез. 277

^ Уж не ждал ли ты, что Мэйбл первая бросится тебе на шею? Она не была бы дочерью своей матери, если бы так повела себя, да и я усомнился бы тогда, моя ли это дочь. Дунхемы так же любят действовать в открытую, как и его величество король, но они никому не навязываются. Предоставь мне самому уладить это дело, Следопыт, и я не буду откладывать его в долгий ящик. Сегодня же вече¬ ром я переговорю с Мэйбл от твоего имени, ведь здесь ты – главное лицо. – Я бы тебе не советовал, сержант, я бы не совето¬ вал. Я сам потолкую с Мэйбл и думаю, в конце концов все уладится. Молодые девушки пугливы, как птицы. Они не слишком любят, чтобы их торопили и говорили с ними рез¬ ко. Предоставь это дело мне и Мэйбл. – С одним условием, дружище: дай руку честного разведчика, что при первой же возможности погово¬ ришь с Мэйбл без обиняков и не будешь ходить вокруг да около, – Я спрошу ее, сержант, непременно спрошу, но тоже при условии, что ты не будешь вмешиваться. Да, я обещаю спросить Мэйбл, хочет ли она стать моей женой, даже если она в ответ рассмеется мне в лицо. Сержант Дунхем весьма охотно обещал не вмешивать¬ ся, ибо он упорствовал в своем заблуждении, уверенный, что человек, столь любимый и уважаемый им, не может не быть угодным и его дочери. Сам он женился на девушке много моложе, себя и не находил ничего дурного в том, что между Следопытом и Мэйбл была большая разница в ле¬ тах. Мэйбл была настолько выше отца по образованию и воспитанию, что он даже не мог постичь всей разницы между нею и собой; ибо такова одна из прискорбнейших особенностей общения образованности с невежеством, хо¬ рошего вкуса – с безвкусицей, утонченности – с вульгар¬ ностью, что судить эти высокие качества неизбежно при¬ званы те, кто не имеет о них ни малейшего понятия. Так и сержант Дунхем был не способен вполне оценить вкусы Мэйбл или хотя бы приблизительно представить себе ее чувства, подчиняющиеся не столько рассудку, сколько без¬ отчетным порывам и страсти. Но при всем том наш поч¬ тенный служака был не так уж неправ в оценке шансов Следопыта, как это могло бы показаться на первый взгляд. Зная, как никто, все неоспоримые достоинства этого чело¬ века – его правдивость, чистоту помыслов, отвагу, самоот¬ 278

верженность, бескорыстие, – сержант был не столь уж безрассуден, полагая, что подобные качества должны произ¬ вести глубокое впечатление на сердце каждой женщины, которой пришлось бы узнать их; величайшее заблуждение отца состояло в том, что он воображал, будто дочь его мо¬ жет сразу, по наитию, угадать все эти качества, которые он изучил за долгие годы дружбы и совместных скитаний. Следопыт и старый солдат спускались с холма к озеру, продолжая беседовать. Сержант старался убедить друга, что только робость помешала ему добиться успеха у Мэйбл и что настойчивость принесет ему победу. Следопыт был слишком скромен, слишком неуверен в себе, к тому же его сильно обескуражило недавнее объяснение с Мэйбл, и он не очень верил словам Дунхема. Но отец привел столь¬ ко доводов, казавшихся убедительными, и было так отрад¬ но надеяться, что девушка еще может принадлежать ему! Читатель не должен удивляться, что ее недавнее поведение уже представлялось этому неискушенному сыну лесов в том свете, в каком ему хотелось бы его видеть. Правда, не все слова сержанта он принимал на веру, но уже готов был согласиться, что только девичья стыдливость и неумение разобраться в своих чувствах побудили Мэйбл говорить с ним таким языком. – Квартирмейстер не по нраву Мэйбл, – заметил Следопыт в ответ на какое-то замечание своего спутни¬ ка. – Она не может простить ему, что у него уже было че¬ тыре жены, если не все пять. – Да, многовато! Я допускаю, что мужчина может же¬ ниться дважды, это не оскорбляет добрых нравов и прили¬ чия, но четыре – это чересчур! – По моему разумению, и один-то раз жениться – це¬ лое «обстоятельство», как говорит мастер Кэп, – вставил Следопыт, заливаясь своим беззвучным смехом. Он уже не¬ много успокоился, и к нему возвращалась его обычная жиз¬ нерадостность. – Так оно и есть, дружище, и даже очень важное «об¬ стоятельство». Если бы я не предназначил тебе в жены Мэйбл, то советовал бы тебе всю жизнь оставаться холо¬ стяком. Но вот и моя дочка. А теперь – молчок! – Эх, сержант, боюсь, что ты все-таки ошиба¬ ешься!