Текст книги "Непознанный мир (цикл повестей) (СИ)"
Автор книги: Клетчатая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 70 страниц)
– Нас отзывают назад.
Один из стражников – тот, что говорил последним, – искоса глянул на лорда.
– Неуместная шутка, Азул. Мы не слышали звука рога. Давай, присоединяйся к нам, добьём этого и полетим обратно, наша партия осталась недоигранной.
Лорд понял, что они не знают, кто на самом деле нарушители границ их города. И, кажется, пока ничего не заподозрили. И эту возможность нужно было использовать.
Подлетев к расщелине, Джойс увидел в самой её глубине дрожащего с головы до пят Гарея. Старик так вжимался в стену, словно хотел слиться с ней воедино. Увидев, что один из его мучителей вновь обратил на него внимание, он закричал и начал размахивать перед собой секирой. Лорду стало так жаль Гарея, что он едва удержался, чтобы не прыгнуть к нему. И, наклонившись вперёд, Джойс с улыбкой прошептал, приоткрыв забрало:
– Тихо, Гарей, тихо, это я. Медленно иди сюда, а затем прыгай на дракона, я тебя подхвачу.
Страх на лице Гарея сменился удивлением, а затем и радостью. Старик убрал секиру и сделал осторожный шаг вперёд. В это время лорд услышал позади нетерпеливые возгласы: «Ну давай же, Азул, что ты вылупился на него? Влюбился, что ли?» Послышался грубый хохот.
– Давай! – скомандовал Джойс уже во весь голос, прижав бок дракона к расщелине.
Поймав Гарея, он усадил его впереди себя и тронул поводья дракона. Рванувшись вверх, монстр пронёсся над головами остолбеневших стражников. Только спустя несколько секунд они поняли, что были обмануты, и с негодующими криками помчались вдогонку.
– Ваша светлость, – всё время оборачиваясь на погоню, с удивлением, смешанным с радостью, спросил Гарей. – Как вам удалось убить тех двух и забрать доспехи?
– Я их не убивал, Гарей, – улыбнулся лорд. – Я убил только дракона. А они сейчас там, – один на дне, другой – на краю пропасти. Я не убийца, Гарей, а они… Они и так очень несчастны, и убить кого-то из них означало бы обречь другого на ещё более страшные страдания. Те, что сейчас гонятся за нами – оба являются слугами, а те, с кем я боролся, были господин и слуга. Неразделённые. Но заплатившие страшную цену: у господина, когда я поймал его и заглянул ему в рот, не оказалось языка.
Охнув, Гарей прикрыл рот ладонью. Через минуту он сказал хозяину:
– Этот Джеральд… он… хуже дьявола… Так издеваться над собственными подданными… А монарх Гулсена… Он ведь всё равно любит его, несмотря на то, что его дворецкий сверг его с трона и охотится за ним.
– Да, Гарей, – вздохнув, кивнул лорд. – Так же, как и тот господин без языка по-прежнему любит своего слугу… Мы никогда не поймём гулсенцев, ведь чтобы их понять хотя бы немного, нам и нужно принести клятву Истинной преданности. Но сперва нам необходимо оторваться от этих двоих. Мы летим обратно, но они не дадут нам развернуться. Мы попусту тратим сейчас и свои силы, и силы дракона, которым я даже не умею толком управлять.
– Может быть, я смогу нам помочь? – предложил Гарей.
– Но как? Что ты можешь сделать? – с удивлением обернулся к дворецкому Джойс.
– А вот что, – с хитрой улыбкой произнёс старик. – Позвольте, я пересяду назад, спиной к вам.
Джойс нагнулся, и Гарей перелез через него. Усевшись поудобнее и вдев ноги в пару запасных стремян под седлом, дворецкий увидел преследовавших их всадников. Но они были слишком далеко, чтобы он мог осуществить свой план.
– Ваша светлость, – крикнул он. – Сбавьте скорость и подпустите их ближе.
– Гарей, ты спятил?! – испуганно обернулся Джойс к старику. – Если я это сделаю, они убьют нас, и нам уже будет не защититься!
– Но иначе у меня ничего не выйдет! – ответил Гарей. – Я не смогу запустить в них секирой, если они будут слишком далеко.
– И это твой план? – ужаснулся Джойс. – Запустить секирой? Да ты промахнёшься, даже если они будут идти прямо за хвостом нашего дракона! И как ты одним оружием убьёшь сразу двоих? А как же стражники? Они же погибнут, если ты смертельно ранишь одного или обеих драконов! Я не хочу, чтобы на нашей совести были жизни гулсенцев, пока не началась битва с Джеральдом!
– Мы можем не дожить до этой битвы, ваша светлость, если будем щадить тех, кто пытается нас убить! – грозно вскричал Гарей, заставив Джойса смутиться перед его решимостью. – Поэтому положитесь на меня, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить наши жизни!
Скрепя сердце, Джойс кивнул и замедлил полёт, молясь об удаче. Гарей напрягся, крепко сжимая секиру и оперевшись одной рукой о седло. Шум от взмахов двух пар драконьих крыльев слышался всё отчётливей.
И вот один из драконов, синий, показался из облаков, хищно щёлкнув пастью. Его злобная морда была теперь в каких-то пяти метрах от кончика хвоста их дракона. Прицелившись, Гарей метнул секиру, закрутив её в воздухе.
Превратившись из-за быстроты вращения в смертоносный металлический диск, оружие вонзилось в левое плечо дракона. Громко, неистово завизжав, монстр заметался на месте, вертя головой: секира вошла в его плоть по самую рукоятку.
Другой стражник, летевший следом, остановился, чтобы помочь товарищу совладать с обезумевшим от боли драконом. Больше Гарей ничего не увидел – Джойс погнал их дракона вперёд с прежней скоростью.
– Ты попал в дракона? – спросил лорд.
– Да, – подтвердил Гарей, меняя положение, и ухватился за бока лорда. – Пока они занимаются друг другом, мы будем уже далеко.
– Хорошо, что они не догадались, кто мы такие, – облегчённо вздохнув, произнёс Джойс. – Иначе бы так просто не отстали сейчас. Но мы по-прежнему летим в противоположном направлении. Нужно повернуть, пока за нами не послали ещё парочку убийц.
Неумело развернув дракона, да так, что оба едва не вывалились из седла, призванные набрали высоту и, скрытые кучевыми облаками, помчались по своему прежнему маршруту.
Тяжело лязгнули петли железных дверей, и в коридоре подземной темницы Гулсенскасла стало светлее. Неторопливые шаги, шаги ног в кожаных сапогах, эхом отдавались от стен. Дерек сильнее сжал прутья решётки: как же он ненавидел эти шаги!
Остановившись перед камерой, на пленника сверху вниз грозно глянул единоличный властитель королевства Гулсен, Джеральд Лэнс. По обе стороны от него стояли дородные, обнажённые до пояса тюремщики.
– Ну-с, ненаглядный мой, – с шипением произнёс Джеральд. – Что ты решил сегодня? Снова выберешь пытки, или всё же расскажешь нам, где скрываются ваши заговорщики?
Дерек, одетый в рваную рубаху и грязные штаны, босой, с кровоподтёками и ссадинами – результатами многочисленных избиений – сидел около решётки, по-прежнему не владея ногами после того падения. Услышав про пытки, которым он подвергался здесь ежедневно, он резко выбросил руки за решётку, пытаясь достать своего похитителя. Он в ярости скрежетал зубами, рычал, но не проронил ни слова в ответ. Но Джеральд стоял слишком далеко от решётки, чтобы пленник мог его достать. Скривившись, глава ветви Ансерв отвёл взгляд от неприятного ему зрелища обезумевшего в животном приступе ненависти человека, но несколько секунд спустя всё же повернулся к Дереку и даже приблизился к решётке. Его глаза вспыхнули недобрым огнём, которого Дерек уже приучен был бояться. И он поспешно отполз, тяжело дыша от едва сдерживаемой ярости, которая едва ли могла превзойти ту ярость, что кипела внутри самого Джеральда, и в выжидании застыл, готовый, впрочем, вновь броситься на решётку. После нескольких дней почти беспрерывных побоев и пыток он перестал адекватно воспринимать реальность, а также то, чего от него хотят. Отчасти это было хорошо, ибо он теперь не мог выдать местонахождение своих односельчан, а отчасти и плохо, ведь от него требовали того, чего он не мог им сказать по причине своего состояния, и лишь усугубляли его, пытаясь выдавить из несчастного гулсенца всё до последней капли, и пытали изощрённо, ожесточённо. Однако он и после пыток упорно молчал, что просто сводило с ума Джеральда Лэнса.
– Не доводи дело до расправы над тобой! – рявкнул дворецкий, сожалея, что не может сейчас просто убить несчастного гулсенца. На человека он и так теперь был мало похож, но «благодаря» постоянным пыткам превратился в настоящего зверя, игравшего на нервах Джеральда, как неумелый скрипач на струнах расстроенной скрипки, и не понимая, что этим лишь усугубляет свою и без того плачевную ситуацию.
– Молчишь? – после нескольких секунд выжидания взвился ансервец. – Что ж, да будет так. – Он повернулся к стоявшим около него тюремщикам и приказал: – В пыточную его! – И удалился. Ворвавшись в камеру, верзилы в мгновение ока скрутили сопротивлявшегося Дерека и, связав ему руки, поволокли прочь – туда, куда удалился Джеральд…
После нескольких часов нечеловеческой боли истекающего кровью Дерека бросили обратно в камеру, даже не промыв и не перевязав ему раны. Джеральд, присутствовавший на пытках, плюнул на него через решётку, с презрением глядя на беззвучно корчившееся на полу тело, и процедил сквозь сжатые зубы:
– Это был твой последний шанс изменить свою судьбу, жалкий выродок. Теперь ты годен лишь в качесте наживки для твоих английских дружков. Спокойной ночи, червяк.
Тяжёлые двери со скрипом и лязгом захлопнулись, и подземелье окуталось тьмой.
Дракон летел на пределе своих возможностей, ибо сейчас было смертельно опасно замедлять ход: их могли преследовать. Одно было хорошо: сильный ветер теперь мало мешал призванным, а дракону он и вовсе не доставлял никаких неудобств.
Безжизненная земля проносилась под ними. Бесчисленное множество пропастей пронизали мёртвую каменистую поверхность до самого горизонта, а внизу, на дне разломов, то змейкой извивались речушки, то росли деревья и травы, а то и вовсе не было ничего, кроме завалов из камней. И, казалось, этому мрачному пейзажу не будет конца.
Джойс и Гарей иногда переговаривались по поводу пережитых ими злоключений, а также приключений предстоящих. Обоим было если не страшно, то весьма тревожно. Они вновь надели ИЛПы, заправив их последними запасами спирта на случай, если придётся столкнуться с непредвиденной опасностью и потерять дракона. А Джойсу пришлось снять свои трофейные доспехи, сложив их в мешок, висевший на боку дракона. Но никто из них, разумеется, старался не думать о самом худшем.
Спустя полчаса лорд почувствовал, что их дракон утомился, и сбавил скорость полёта. За то, что их нагонят те стражники, можно было уже не волноваться. Да и граница Эллсдейна, как ему показалось, была уже рядом: впереди явно что-то белело.
– Гарей, гляди, – указал вперёд Джойс. – Не Великое ли это озеро?
Дворецкий прищурился.
– Вполне может быть, ваша светлость, вполне может быть.
– Тогда мы уже в Эллсдейне, – с триумфом заключил лорд. – Это удивительно, но мы добрались.
– Темнеет, – взглянув на небо, заметил старик. – Сегодня мы уже вряд ли найдём место силы.
– Да, – согласился Джойс. – Давай перелетим озеро и сразу же приземлимся на ночлег.
При слове «приземлимся» у лорда противно дёрнуло под ложечкой. Он ведь никогда не сажал дракона, только взлетал – на Гиацинте. Как же там говорил Дерек? Что нужно сделать, чтобы дракон приземлился? Но Джойс так и не вспомнил. И решил, что даст ему команду на снижение, надеясь, что дракон сам поймёт, чего от него хотят.
Белая масса приближалась. Череда пропастей постепенно мельчала, и вот уже практически нетронутая земля, местами даже поросшая невзрачными кустиками, предстала их взору. А дальше…
Лорд и слуга были поражены. Перед ними разверзлась гигантская пропасть диаметром от края до края никак не менее трёх километров. На дне этого огромного ущелья протекала молочно-белая река, а с противоположного края, бурля и пенясь, обрушивался вниз водопад. Вода с гулом и грохотом падала вниз из Великого озера, раскинувшегося во все стороны света, куда хватал глаз.
Дракон под призванными тяжело дышал от усталости, и Джойс засомневался, что за оставшийся час до наступления темноты они пересекут это озеро. Клавдий упомянул о нём лишь мельком, не вдаваясь в подробности, и от него лорд узнал, что на самом деле озеро это не такое уж и большое, если пересечь его поперёк. И поэтому лорд решил рискнуть. Увы, ни он, ни Гарей не знали о печально известных свойствах Великого озера, о которых знал каждый гулсенец и уже знаете вы. Поэтому они смело ринулись вперёд без всякого страха.
Любуясь потрясающим зрелищем светящейся в сумерках молочно-белой воды, Джойс даже перегнулся через бок дракона, едва не задеваемый его крыльями. Гарею не очень нравилось озеро с таким странным цветом воды. Он крепко держался за хозяина, поневоле наклонившись вместе с ним, и теперь умолял лорда не подвергать его опасности свалиться вниз – Гарей не умел плавать. В конце концов, насмотревшись, Джойс выпрямился и, делясь со стариком своими впечатлениями, выразил надежду, что повстречавшееся им на пути чудесное озеро – добрый знак. Гарей кивнул. Он тоже на это надеялся.
Но прошло полчаса, а они так и не увидели землю. Уже взошла луна, и в её свете белые волны выглядели довольно жутковато. Джойсу даже показалось, что вода в этом озере притягивает их какой-то неведомой силой, ибо их дракон, несмотря на попытки Джойса набрать высоту, летел всё ниже. Он так и не восстановил дыхание после гонки, и теперь, казалось, задыхался, словно воздух, который он вдыхал, был чем-то отравлен. Гарей тоже заметил, что они снизились, и спросил, что происходит. Джойс пожал плечами.
– Я не могу заставить его подняться. Это очень странно, Гарей, но у меня такое ощущение, будто это озеро притягивает его.
– Кажется, мы попали в очередную ловушку, ваша светлость, – с тревогой произнёс дворецкий, скорее утверждая, нежели вопрошая.
– Не думай об этом, Гарей, – стараясь приободрить и себя, и его, ответил Джойс как можно беззаботнее. – Пока что никакой опасности для нас я не вижу, а дракон… Скорее всего, он просто хочет пить.
И в этот момент перед ними взметнулась огромная волна, – прямо перед носом дракона, – и тот, резко прекратив полёт, взревел, и, кружась, начал падать.
Крича и схватившись друг за друга, призванные падали вместе с драконом. Через несколько секунд их обоих выбросило из седла, но они не смогли завести свои ИЛПы из-за потери ориентации в пространстве. И плюхнулись в воду вслед за драконом.
Оказавшись в воде, Джойс тут же схватил Гарея за руку и поднял на поверхность, поддерживая его за талию. Они наблюдали ужасное зрелище: их дракон, барахтаясь, быстро тонул, словно его что-то утягивало вниз. Опустив голову под воду, Джойс не увидел никого, кто мог бы это сделать – дракон просто камнем шёл на дно. А ведь все драконы с рождения превосходные пловцы, вспомнил лорд. Почему же сейчас он не держится на воде? Что за неведомая сила тянет его вниз?
Но факт оставался фактом: барахтаясь и беззвучно раскрывая пасть, обессилевший дракон, ни на секунду не прекращая борьбу за свою жизнь, стремительно погружался в почти непрозрачные серые глубины молокообразной воды. И вскоре последние пузырьки воздуха из его лёгких неторопливо всплыли на поверхность и лопнули неподалёку от лорда и слуги.
Озеро поглотило свою добычу.
– Ваша светлость, – пыхтя от усилия и цепляясь за хозяина, выдавил Гарей. – Что… что теперь мы будем делать?
Джойс огляделся. Они были одни посреди бескрайней массы белой жидкости. И честно ответил:
– Не знаю, Гарей. Не знаю. Наверное, нам снова придётся лететь своим ходом. Заводи свой ИЛП. Посмотрим, исправны ли они.
Но как только он это произнёс, Гарей выскользнул из его рук и скрылся под водой. Вскрикнув, лорд нырнул и увидел, что старик, беспомощно барахтаясь, быстро тонет – так же, как только что тонул и их дракон.
Обезумев от испуга, Джойс нырнул и поплыл вдогонку, всё глубже и глубже погружаясь в озеро.
Он видел умоляющие о помощи глаза Гарея, его приоткрытый рот, жадно хватающий воду вместо воздуха, и всем своим существом тянулся к нему, умоляя всех богов Гулсена и духов этого озера, если они существовали, не забирать самого дорогого ему человека. Но всё было бесполезно: Гарей покидал его. Но Джойс не сдавался. Он изо всех сил грёб руками и ногами, стараясь не упустить старика из виду (он уже едва был виден в этой белой воде), но доплыть так и не смог: Гарей уходил, отдаляясь от него всё дальше и дальше. Это было подобно кошмарному сну. Вскоре лорд понял, что он совсем не продвигается вперёд, словно его что-то удерживает. И тут он начал задыхаться от нехватки воздуха. Невидимые в воде слёзы брызнули у него из глаз. «Гарей!» – открыв рот, закричал он, протягивая руки в серую бездну. Ему в лёгкие тут же хлынула вода, и Джойс понял: это конец. Конец всему.
Беспомощно размахивая руками, он успел лишь почувствовать, как где-то неподалёку родилась гигантская волна, подняв массы воды прямо к нему. Миг – и его понесло куда-то вверх, завертев в теле волны так, что лёгкие сплющило одним сильным ударом. Джойс почувствовал, что из него вышибли душу. И, вращаясь в молочно-белом водовороте, он потерял сознание.
Было темно. Темно и мокро. Во рту чувствовалась неприятная тяжесть, будто его чем-то набили. Всё тело было словно одним большим мешком, набитым камнями, и отказывалось повиноваться.
Джойс судорожно вдохнул холодный воздух, боясь пошевелиться. Но тут ему пришлось довольно резко приподняться: во рту оказался песок, и он принялся с отвращением отплёвываться. Затем, осознав, что жив, лорд огляделся.
Он лежал на песчаном берегу. Позади мягко плескалось Великое озеро. Луна была в зените и медленно, деловито двигалась по небосводу среди ярких, мерцающих всеми огнями звёзд. Было тихо, вокруг – ни души. А впереди – стройные ряды деревьев и множество кустов.
Застонав, Джойс подобрал под себя ноги. Ему не хотелось двигаться и существовать. Зачем он выжил? Он ведь не хотел этого. Он хотел вымолить пощаду для Гарея, а вовсе не для себя. А что теперь? Он ничего не потерял в этом озере: меч Гулла и все припасы, и даже ИЛП были при нём и, кажется, не пострадали. Не было только дракона. И его Гарея.
Молодой лорд с трудом поднялся на ноги и побрёл вдоль берега, шатаясь и вздрагивая от рыданий. Он не хотел больше видеть этот мир, это проклятое королевство, которое отняло у него дворецкого, которое изначально было враждебно к ним и не понимало, что они хотят исцелить его. По-видимому, Гулсен уже настолько сильно пропитался тем ужасным проклятьем, наложенным на него Оутсеном, что больше не желал очиститься от скверны. А теперь почти избавился от своих «лекарей». И никакого Эллсдейна, никакой клятвы Истинной преданности теперь уже не будет…
Джойс брёл по песку в намокшей, отяжелевшей одежде, но не замечал этого. В конце концов он остановился и сел, обратив взор на озеро. Белёсые волны лениво лизали камни у самых его ног. Раскрыв мешок на поясе, лорд достал свиток, что дал ему Клавдий для того, чтобы они могли правильно принести клятву у источника силы. Теперь, когда Гарей погиб, этот жалкий листок пергамента был ему больше не нужен, и перед тем, как его выкинуть, Джойс из чистого любопытства распечатал его и развернул.
Несмотря на долгое нахождение в воде, бумага лишь чуть-чуть отсырела, и чернила почти не расплылись – основательно подмочен был лишь правый верхний уголок. Перед глазами лорда была всего одна-единственная строчка. Кроме того, как только он её прочёл, она тут же исчезла. На пергаменте было написано: «Найди его».
«Кого – «его»?» – сбитый с толку, подумал Джойс. Источник силы? Но он далеко, до него он ещё не добрался. Или это не источник имелся в виду, а погибший дракон?
Или Гарей.
Зарычав, лорд вскочил и выбросил свиток в озеро. Что за дурацкие шуточки у Клавдия? Гарей мёртв, и Скорбящему Калеке, если он следит за ними сейчас, это уже известно. Почему же он издевается над ним? А вдруг это…
Вздрогнув от неожиданного предположения, Джойс забежал в воду и поднял выброшенный пергамент. Развернув его мокрые края и так и оставшись стоять по колено в молочно-белой воде, лорд прокричал:
– Клавдий! Клавдий!!! Где мне его искать???
Он думал, что Скорбящий Калека придумал способ общения на расстоянии, потому и дал ему этот пергамент, соврав, что это план их действий во время совершения ритуала клятвы. Не зря же он предупредил их, чтобы не раскрывали свиток, пока не доберутся до Эллсдейна. Но, сколько Джойс ни кричал в этот промокший теперь насквозь клочок бумаги, ни одной буквы там так и не появилось.
– Проклятье! – в слезах выругался лорд, но свиток не выбросил. Спрятав его обратно в мешок, он зашагал к берегу, зачерпывая сапогами воду. В отчаянии он начал звать своего дворецкого, но в ответ не услышал ни звука. Из леса доносились крики сов. Джойс побрёл туда, на ходу снимая ИЛП и часть одежды, которая уже начала дубеть на морозном воздухе.
Когда он поднялся по пологому склону к лесу, неожиданно пошёл снег. Наверное, это первый снег наступающей гулсенской зимы, – подумалось лорду. Он немного успокоился после того, как свиток дал ему слабую надежду на то, что Гарей жив, но если бы он не видел своими глазами, как дворецкого буквально засасывает на дно проклятого озера, он бы поверил надписи. Но не сейчас. И поэтому безо всякого страха вступил в окружение елей и сосен, ибо ему было больше нечего терять.
Зайдя в самую чащу, он присел на ствол старого, упавшего дерева, и, бросив рядом ИЛП и мешок, подпёр руками голову, и с новой силой заплакал. Ему было горько и страшно. Он не выполнил своё предназначение. Он потерял самого близкого человека, ощутив, как на самом деле был ему дорог Гарей. Почему-то, думал он, люди осознают всю глубину и значимость этого, только когда теряют тех, кого любят. Вот и он теперь ощущал то же самое. И осознание этого давило на лорда тяжким грузом. Как много он ещё не сказал своему дворецкому, как много не сделал! И всё из-за того, что однажды он решил укрепить свои владения и обнаружил знак Гулла, который оказался его родовым гербом и порталом в иной мир… Что ж, теперь этот иной мир отнял у него всё – и родину, и дворецкого, и наследство, и состояние… И теперь он сидит здесь и оплакивает свою прошлую, прошедшую жизнь. А что будет потом? Потом он замёрзнет или умрёт от голода, ведь все его припасы, скорее всего, испортились, пока он бултыхался в этом мерзком озере… Да, ему было ясно: оставалось лишь умереть. Так всем будет лучше. Он неудачник, и всегда таким был. И его смерть будет лучшей наградой обеим этим мирам.
Он добрёл до изъеденной короедами старой сосны и, тяжело привалившись к ней, свернулся калачиком, накрыв себя снятой одеждой. Падал крупный, сверкающий снег. Лес жил своей размеренной жизнью, не замечая никого и ничего, словно ничто на свете, – ни этот снег, ни это озеро, ни даже конец королевства – не могло потревожить его величие и покой.
Слепящий солнечный свет коснулся закрытых век Джойса. Лорд зажмурился, шевельнув головой, а затем и руками, проверяя, функционируют ли они. Кажется, всё было в порядке и он не замёрз этой ночью. Попробовав привстать, Джойс услышал скрип: это промялся под его тяжестью снежный покров.
Он встал на четвереньки и огляделся. Повсюду, куда хватал глаз, лежал снег. Со спины лорда, когда он поднялся, скатилась вниз миниатюрная снежная лавина. У Джойса заболели глаза. Как же он устал лицезреть один и тот же цвет – сперва озеро, теперь – этот снег… Он оглянулся. Озера больше не было видно – по-видимому, он забрёл чересчур далеко в лес, но осознал это только сейчас. А что, если Гарей…
Гарей... Джойс возненавидел собственную память.
Схватив ИЛП и закинув его ремнями на одно плечо, лорд взял мешок и бросился, как ему казалось, к выходу из леса. Может, Гарея точно так же, как и его, прибило к берегу, только не вчера, а сегодня, и он, вероятно, бродит сейчас там, как бродил всего несколько часов назад он сам, и зовёт хозяина. Лорд всё ещё не отринул веру в написанное в свитке Клавдия.
Пробежав порядочное расстояние, он остановился. Как оказалось, он не вышел из леса, а ещё сильнее углубился в него.
Выругавшись, Джойс принялся надевать ИЛП. Его одежда всё ещё была мокрой, но уже не настолько, как прошлой ночью, да и аппарат завёлся исправно. Это значило, что он мог без опаски подняться на достаточную для обзора местности высоту.
Поднявшись над деревьями, Джойс в тревоге исследовал пространство внизу. Великое озеро было от него на расстоянии мили по левую руку, а это означало, что лорд бежал сейчас совсем в другую сторону. С противоположной озеру стороны виднелась долина – туда-то и тянулся лес, похожий с высоты на зелёную ковровую дорожку. Джойс догадался, что это и есть одно из «щупалец» источника силы. Он был на верном пути.
Спереди и сзади лес довольно скоро обрывался, оставляя за собой лишь безжизненную каменистую почву – такую же, как и в Дейвингтоне. Но лорд не мог продолжить свой путь, пока не выяснит судьбу Гарея. И это на данный момент было сложнее всего.
– Гарей!!! – что есть силы прокричал Джойс, сложив руки трубочкой.
Стайка соек, спугнутых криком, сорвалась с веток ближайшей ели и улетела прочь. Лорд позвал ещё раз, и ещё. Он не оставлял попыток найти своего дворецкого. И над притихшим лесом раз за разом разносилась мольба обезумевшего от потери аристократа. Его призывы раз за разом разносило эхо по окрестностям Эллсдейна. Живущие в лесу немногочисленные животные и птицы, от крошечных полёвок до грациозной рыси, слушали зов странного летучего существа, зависшего в воздухе над кронами деревьев. Быть может, они понимали и даже сочувствовали ему, кто знает? Джойс перестал звать, только когда совсем охрип и сдался. Он опустился на то же место, откуда взлетел. И был вознаграждён за свою преданность.
В нескольких метрах справа от себя он увидел человека. Лорд мог поклясться, что это Гарей, но сейчас он был, мягко говоря, озадачен. Потому что на Гарея этот тип смахивал мало – он был значительно моложе и выше, и если бы он не был одет в ту же одежду, что и Гарей, Джойс принял бы его за постороннего. Но теперь он не знал, радоваться ему, или же бояться, и чего ждать. Человек, похожий на Гарея, бросился к нему, но в последний момент Джойс всё же понял, как ему следует поступить.
– Назад! – вскричал он, обнажая меч Гулла. Незнакомец остановился. Держа меч лезвием вперёд, Джойс повелительным тоном приказал:
– Отвечай, кто ты есть, и без вранья! Живо!
Радость на лице мужчины сменилась отчаянием. Он жалобно взглянул на лорда, протягивая к нему руки.
– Ваша светлость… – пробормотал он. – Вы… не узнаёте меня? Это я, Гарей. Я заблудился в этом проклятом лесу, когда меня выбросило на берег, и я искал вас здесь, думал, вы утонули…
– Если ты Гарей, – не опуская меча, перебил его Джойс, не удовлетворившись ответом, – назови мне своё любимое блюдо, родителей, точную дату начала своего служения мне и первопричину кризиса в Гулсене.
Мужчина покорно ответил на все его вопросы. Потрясённый Джойс выронил меч.
– Гарей! – вскрикнул он, бросившись к дворецкому. Они крепко обнялись, сияя от счастья.
– Гарей, я повсюду тебя искал, – скороговоркой повторял лорд. – Повсюду… И думал, что ты утонул… Но… что с тобой случилось? Почему ты так странно выглядишь?
Улыбка исчезла с лица дворецкого. Казалось, он не понимал, о чём говорит его хозяин.
– Странно? – переспросил он. – В каком смысле?
– Так ты… – лорд запнулся, догадавшись. И слегка улыбнулся. – Пойдём-ка обратно к озеру, тебе необходимо посмотреть на себя.
Гарей поднял бровь, но больше ничем своего удивления не выдал. Через несколько минут они вышли на берег.
– Взгляни в воду, Гарей, – в предвкушении радости дворецкого произнёс Джойс.
Бросив недоумённый взгляд на хозяина, Гарей заглянул в молочно-белую воду. В следующее мгновение над озером раздался крик ужаса.
Джойс не успел сказать ни слова – Гарей бросился на него как рысь, и, схватив за плечи, закричал:
– Что со мной, ваша светлость?! Кто это сделал? Когда???
– Успокойся, Гарей, успокойся, – твердил молодой лорд, пытаясь отцепить от себя его руки. – Я не знаю, кто, но поверь, теперь ты выглядишь намного лучше.
Гарей вдруг замер, уставившись на озеро.
– Лучше? – повторил он, отпустив господина. – Лучше? – сделал он грозный шаг к Великому озеру, обращаясь уже, по-видимому, к нему. – Я не просил изменять меня! И топить тоже! Ты – источник зла, озеро Эллсдейна! Верни мой прежний вид! – Он ударил ногой по воде. – Или мы не станем помогать Гулсену!
– Гарей, что ты делаешь?! – испуганно зашептал Джойс. – Приди в себя! В этом озере дремлют неведомые нам силы, и если ты их разозлишь…
– А мне всё равно! – обернулся к нему Гарей. Теперь, когда он выглядел не старше сорока, его осанистая, широкоплечая фигура и восхищала, и внушала страх. – Оно не имеет право перекраивать моё тело без моего на то разрешения!
– Гарей, успокойся, – подошёл к нему лорд. – Разве ты не видишь, что это сделано во благо, а не во вред? Прислушайся к себе, к своему помолодевшему телу: ты бодр, здоров, силён и быстр, озеро исцелило тебя, оно даровало тебе молодость. И я, если бы был намного старше, позавидовал бы тебе. Так почему же ты так зол на того или тех, кто избавил тебя от немощи?
Голубые глаза Гарея, теперь очень яркие и ясные, хмуро взглянули на господина. И он вдруг очень отчётливо, очень твёрдо ответил. Ответил так, что у Джойса не осталось ни малейшего сомнения в том, что его дворецкий говорит чистую правду.
– Я… не хочу пережить вас, ваша светлость.
– Ох, Гарей, – подавшись вперёд, лорд крепко обнял плачущего мужчину. – Не переживай так. Возможно, озеро изменило лишь твою внешность, но не возраст. Скажи, ты ощущаешь себя зрелым, или же старым? Мощь, или же немощь ты чувствуешь внутри?
– Я… я ещё не понял, ваша светлость, – ответил тот. – И… простите меня, мне не следовало так реагировать на это.
– Всё в порядке, Гарей, – произнёс Джойс. Ему и самому хотелось плакать – то ли от страха, то ли от счастья. – Как же всё-таки замечательно, что я нашёл тебя живым и здоровым… Я так сильно переживал потерю тебя, что едва с ума не сошёл… Должно быть, боги Гулсена услышали мои мольбы и сжалились. И за это я буду вечно им благодарен…
– Да, ваша светлость, и я тоже… – откликнулся Гарей. Они долго стояли на залитом солнцем берегу озера, пытаясь развеять последние тревожные мысли друг друга. Затем перекусили уже практически остатками взятой с собой пищи, а воды у них и вовсе почти не осталось. И тут в голову Гарею пришла интересная мысль.
– Ваша светлость, – предложил он, вставая и направляясь к воде. – Ведь это же озеро. Почему бы нам не набрать из него воды?
Джойс также встал и хотел было резко возразить дворецкому, что им опасно пить такую странную воду, ведь она едва их не утопила, однако в последний момент его что-то остановило, и он позволил Гарею испить из озера. С некоторым напряжением он смотрел на то, как дворецкий, наклонившись, зачерпывает в сложенные лодочкой ладони молочно-белую воду и пьёт. Выпив всё до капли без каких-либо последствий, он выпрямился и, повернувшись к господину, весело произнёс:
