Текст книги "Непознанный мир (цикл повестей) (СИ)"
Автор книги: Клетчатая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 70 страниц)
– Гарей, попроще, пожалуйста, – попросил лорд.
– Миссия невыполнима, – лаконично поведал слуга.
– Господи, – Джойс осел на землю. – Но если они все знают это, зачем тогда призвали нас?
– Я не знаю, ваша светлость, – присел рядом дворецкий. – Не знаю…
Тут они увидели, что бронзовый дракон возвращается. Но на этот раз он был не один: рядом с исполином шёл человек – высокий мужчина, одетый в причудливые одежды. Нечто наподобие красного царского платья до пят отливало вышивкой из цветов, узоров и львиных голов, на ногах были изящные сапожки тёмно-коричневого цвета без всяких узоров, а голову темноволосого мужчины венчал высокий шлем в виде головы льва, отчего казался совершенно лишним в столь величавом гардеробе. Но незнакомец не был вооружён – по-видимому, рядом с драконом он ничего не боялся.
– Не бойтесь, вы в безопасности, – крикнул он лорду и слуге, подняв правую руку. Джойс и Гарей переглянулись, но их безвыходное положение не оставляло им ничего другого, кроме как довериться этому человеку.
Подойдя к ним, незнакомец поклонился и представился.
– Моё имя – Лайонелл О`Крайтон, я – пока ещё действующий монарх Гулсена в изгнании. Поэтому нам теперь очень важно поговорить друг с другом об очень и очень многом. Я ждал, что и в этот раз в Гулсен придёт помощь, и не ошибся. Прошу за мной.
– Многообещающее начало, господин О`Крайтон, – отозвался Джойс. – К сожалению, я мало знаю о Гулсене, но из ваших слов всё же кое-что понял. Вы вызвали нас сюда, чтобы мы вам в чём-то помогли?
– Вызвал не я, – опровергнул монарх, – а знак Гулла. Но давайте сперва пройдём в моё убежище, а там уж разберём всё по-порядку.
В сопровождении бронзового дракона все трое спустились по склону к небольшой выемке в скальной породе – она оказалась входом в тайное убежище монарха. Внутри было довольно уютно, если не считать, что кроме грубо сколоченной из дерева мебели и шкур вместо постели здесь больше ничего не было – только голые стены. Лорд и слуга сели на жёсткие стулья, а Лайонелл О`Крайтон со словами «Сейчас мы как следует согреемся» взял охапку сухих веток и положил их возле входа.
– Альбина, огоньку! – приказал монарх, и стороживший снаружи дракон послушно дыхнул ноздрями. Крупные искры попали точно на ветки, не задев ни монарха, ни его гостей, и они тут же вспыхнули.
– Прошу вас, друзья, двигайтесь ближе, – пригласил монарх, беря одну из шкур. – Сейчас я завешу вход, и вы согреетесь.
– Да, Гарей, всё-таки это была её кладка, – потихоньку сказал Джойс дворецкому, усмехнувшись. – Так что смотри, не проговорись монарху, не то он прикажет ей тебя сжечь. Придётся всё свалить на чёрного дракона.
Гарей осуждающе взглянул на своего господина, но промолчал.
Когда Лайонелл О`Крайтон уселся напротив них, с лёгкой улыбкой рассматривая своих гостей, лорд Бенет поспешил представиться:
– Господин О`Крайтон, мы не назвали вам наши имена. Меня зовут Джойс Бенет, я лорд, а это мой дворецкий, Гарей Олдвин Кимберли. Мы из Лондона.
– Очень приятно, – кивнул монарх и вдруг спросил: – А почему вы, лорд Бенет, не взяли ваш меч, который Альбина вам оставила, когда прилетела сюда?
– Н-нет, спасибо, – отрезал Джойс. – Я больше не прикоснусь к нему.
– Почему? – удивился монарх. – Вы же призваны, а потому меч Гулла – ваш. Вы обязаны взять его.
– Берите, ваша светлость, – тронул хозяина за плечо Гарей. – Вам придётся. Таков наш путь отныне.
– Хорошо, возьму после, – уверил обоих молодой лорд. – А сейчас мне бы хотелось услышать от вас, господин О`Крайтон, что, собственно, произошло в вашем королевстве и почему мы здесь.
– Сперва я бы хотел то же самое услышать от вас, – с хитрецой произнёс монарх. – Ведь вы – наш параллельный мир, и на этот раз именно ваши потрясения отразились на благополучии Гулсена, а не наоборот.
– Но почему вы так в этом уверены? – в свою очередь задал вопрос лорд. – У вас есть какие-то доказательства?
– У вас, – поправил его монарх. – Знак Гулла, оставленный на Земле основателем нашего королевства. Именно он является основным и самым древним проводником для связи двух миров – об этом мы, гулсенцы, к стыду своему, узнали совсем недавно из древних манускриптов времён Гулла Первого. Но было уже поздно. – Его печальные карие глаза в упор глядели на Джойса. – Поэтому я и предлагаю вам начать первыми.
– Надеюсь, вы не обвиняете нас лично в случившемся с вашим королевством? – осторожно спросил лорд.
– Нет, что вы, – поднял руки монарх. – Наоборот, вы здесь для того, чтобы помочь нам.
– Ну хорошо, – успокоился Джойс и начал рассказывать об охватившей планету истерии по поводу близкого конца света. Рассказывать пришлось очень долго, ибо монарх справедливо поинтересовался, откуда человечество узнало о том, что погибнет. Пришлось лорду рассказать и о Библии, и о народе патайя, и о многих других подробностях, в частности, о самом человеке, который склонен верить тому, чего не может объяснить или доказать его существование. И когда он, наконец, закончил, монарх Гулсена глубоко задумался. Наконец он поднял голову и печально произнёс:
– Да, друзья мои, даже если учесть, что крах вашей цивилизации начался не на пустом месте и не основан на простых страхах и суевериях, и что конец света действительно наступит, то даже это не может служить для вас оправданием. Повторюсь, я не хочу обвинять земных людей и понимаю, что не все верят в этот самый апокалипсис, но вы не учли того, что королевство Гулсен находится в зависимом от вас положении. И даже если к назначенной дате конца света половина человечества выживет, то Гулсена уже не будет. Я не знаю, что произойдёт с нами в этом случае. Распадёмся ли мы на атомы, взорвёмся или же попросту исчезнем – в любом случае ваша катастрофа будет означать нашу гибель. И тогда уже ничего нельзя будет исправить. Но у вас двоих есть шанс всё изменить, вернуть рычаг в прежнее положение. Но даже я не знаю, как это сделать. – Он склонил голову, и вздохнув, продолжил: – А теперь слушайте, с чего всё началось у нас. Я не могу назвать вам точную дату, так же, как не могу сказать, кто или что запустило в королевство эту болезнь. Да-да, именно болезнь – иначе не назовёшь. Всё начиналось постепенно, и поначалу никто не обращал на это внимания. Но вскоре стало слишком поздно. Дело в том, друзья мои, что по всему королевству начали происходить ужасные вещи, а именно: то тут, то там, в разных землях королевства доселе безупречно исполняющие свои обязанности представители ветви Ансерв перестали подчиняться своим господам, а спустя некоторое время начали грабить и убивать их. Те же, у кого не поднялась рука, сливались в группы с другими такими же слугами, совершая кровавые расправы над чужими хозяевами, а также защищавшими их слугами, которые не желали вставать на сторону бунтовщиков и которых эта болезнь отчего-то не коснулась. Эти вооружённые банды вскоре стали штурмовать и грабить дома всех без разбору гулсенцев. Поначалу мы справлялись с бунтовщиками, но когда зараза распространилась дальше, их число выросло в несколько крат и мы оказались бессильны. В королевстве наступил хаос, каждый день совершалось по нескольку сотен убийств, а господа в страхе перестали выходить на улицы. Естественно, товарный обмен застопорился, ни в чём не повинные господа голодали, зато бунтующие неизвестно против чего слуги пользовались всеми благами, отнятыми у бывших хозяев.
– У нас то же самое, – вставил лорд.
– Ну вот видите, – кивнул монарх и продолжил: – Повторюсь, предпосылок для недовольства людей ветви Ансерв не было никаких, ведь вы знаете, что каждый гулсенец живёт в достатке и никем не принижаем, ибо разделение по классовому признаку у нас весьма и весьма условно и не ставит каких-то особых привилегий ни над господами, ни над слугами. Поэтому я и называю это эпидемией, заразой, поразившей королевство, поэтому я и ждал помощи, и верил, что знак Гулла как-то замешан в этом, что он пробудился, но не сам собой. И, возможно, он и есть причина и наших, и ваших несчастий. Вопрос только в том, кто мог его пробудить.
– Наверное, тот, кто знал историю Гулсена, – предположил лорд.
– И если он имел контакт со знаком Гулла, то вполне мог попасть к нам, – в тревоге продолжил монарх. – Если знал, как.
– О Боже! – вырвалось у Джойса.
– В чём дело, ваша светлость? – испуганно спросил Гарей.
– Владелец особняка! – повернулся к дворецкому лорд. – Это он! Он перестроил особняк как раз перед тем, как продать его мне. Но он сейчас в Англии, это точно – он недавно мне звонил и интересовался, как я живу.
– Но почему он хотел навредить Гулсену? – спросил монарх. – Неужели он не понимал, что при этом и его мир может погибнуть?
– Вероятно, нет, – вздохнул лорд.
– А как его звали, ваша светлость? – вдруг спросил Гарей хозяина.
– Ричард Ван Оутсен, – ответил лорд.
Старый дворецкий и монарх Гулсена разом вскочили со своих мест, в ужасе уставившись на Джойса.
– Что с вами? – в недоумении спросил лорд.
– Господи, ваша светлость, – произнёс старый дворецкий. – Это моя вина. Я не рассказывал вам в детстве о Гулсене, а если б вы знали, если б сами прочли эту книгу, то никогда, никогда бы не пересеклись с этим ужасным человеком!
– Но почему ты так странно отреагировал на его имя? И вы… – Лорд повернулся к монарху. – Неужели и вы с ним знакомы?
– Не с ним, – едва смог ответить всё ещё не пришедший в себя монарх. – А с его предком. Мой отец был в Англии у него в плену.
– Ваш отец? В Англии? Когда? – нимало удивлённый услышанным, спросил Джойс.
– Моим отцом был Брайан О`Крайтон, – был ответ. При этих словах Гарей охнул. – А предком (вероятно, дедом) вашего знакомого – Ив Оутсен, поработивший много лет назад Великобританию. С учётом того, что временное различие между Гулсеном и Англией, как было выяснено в прошлый раз, год от года сокращается, он может быть либо внуком, либо правнуком Ива Оутсена.
– Но, может, это просто однофамилец, – выдал предположение Джойс. – И потом, насколько я знаю из школьной программы, нам говорили, что у Ива Оутсена не было детей.
– Дети могут быть и внебрачными, ваша светлость, – вставил Гарей, сокрушаясь. – Нас с вами угораздило наткнуться на потомка кровавого диктатора, идеально знавшего историю Гулсена и нашедшего способ отомстить королевству за своего деда или прадеда… Господи, ваша светлость, – покачал головою старик. – Если бы я только знал тогда, кто он такой, то не позволил бы вашему дяде купить у него то злосчастное поместье…
– Не унывай, Гарей, – попытался подбодрить его Джойс. – Ведь если б не он, мы не оказались бы здесь.
– Но мы ведь не знаем, как помочь, так какой же толк в нашем пребывании тут? – в отчаянии простонал дворецкий.
– У меня меч Гулла, – напомнил Джойс. – А это уже хоть что-то, да значит. Если знак Гулла способен пропускать негатив, «заражая» параллельные миры, должен быть способ закрыть, запечатать его, заставив пропускать только положительные «волны». И поскольку знак этот теперь в Гулсене, тут его способности должны утратиться.
В ответ на это монарх покачал головой.
– Он и сейчас взаимодействует с мирами, – сказал он печально. – Но пытаться уничтожить его или воспрепятствовать «общению» миров нельзя – тогда в лучшем случае исчезнет более слабый мир – наш, а в худшем – вся ваша планета и все параллельные миры вокруг неё.
– Тогда нужно устранять не причину, а следствие, верно? – предположил лорд.
– В том-то и дело, друзья мои, что это тоже пока невозможно – со скорбью ответил Лайонелл О`Крайтон. – Но очевидно, что сила знака слабеет с каждым годом, ведь временной разрыв между нашими мирами, как я уже сказал, сокращается. Но мы не знаем, что произойдёт, когда промежутки сравняются. Мы либо исчезнем, либо наши миры объединятся. Если бы мы знали, какими знаниями руководствовался Гулл Первый, создавая знак, то могли бы повернуть процесс вспять и благополучно уничтожить источник нашей боли. Но, увы, у нас нет этих знаний, и то, что у вас называют магией, в нашем мире не действует. Да и кто знает, что произошло бы, если б знак был уничтожен. Ведь Гулл Первый основал наше королевство, а уничтоженный знак Первого монарха мог бы повлечь за собой непредсказуемые последствия и обрушить всех нас в бездну, откуда не будет возврата. Поэтому нужно оставить его в покое и подумать, как своими силами предотвратить гибель Гулсена. Возможно, вам поможет мой рассказ о том, из-за чего, вернее, из-за кого я здесь оказался… Вы, наверное, голодны? – вдруг спросил монарх, улыбнувшись. Лорд и слуга смутились, но Лайонелл О`Крайтон уже встал и поспешил наружу. – Сейчас, одну минуту, я принесу вам поесть.
Вернулся монарх с двумя увесистыми, закопчёнными кусками мяса на плоских камнях вместо посуды, и положил это малоаппетитное кушанье перед своими гостями. Уловив их недоумённые взгляды, он развёл руками.
– Простите, но в горах кроме коз и баранов ничего более съедобного не водится. Альбина сама поджаривала мясо, так что не обижайте её, ешьте. Сейчас принесу талой воды.
После того как лорд и дворецкий всё же принялись за трапезу, монарх Гулсена продолжил свой рассказ.
– Когда начались пока ещё мелкие стычки слуг с господами, я не обращал на это особого внимания. Мне и моему соправителю Джеральду Лэнсу докладывали об этом ежедневно, и мне попросту надоедало их выслушивать, тем паче, что ветвь Ансерв – прерогатива Джеральда, и я поручил ему разобраться. Но, как вышло позже, это стало самой страшной моей ошибкой, поскольку через несколько месяцев Джеральд, всегда добрый и мягкий, эталон монаршего дворецкого, изменился до неузнаваемости. Не знаю уж, повлиял ли кто на него, либо он сам оказался взбудоражен этими сообщениями о бунтах, но, как выяснилось, он ничего не сделал для того, чтобы усмирить своих подданных и напомнить им кодекс поведения состоящих в ветви Ансерв. И когда я это понял, у нас с ним состоялся разговор, закончившийся крупной ссорой. Это явилось началом конца. Джеральд с той поры перестал относиться ко мне, как к правителю. Не объясняя причин своего поведения, он жил и правил как хотел, не слушаясь меня ни в чём, и в итоге разрушил и свою ветвь, породив в ней вседозволенность, и самого себя. Отныне слуги могли делать что хотели, наследственная передача обязанностей нарушилась, и любой слуга мог в любой момент бросить своего господина и уйти к другому. В результате меня завалили жалобами мои подданные. Они требовали навести порядок первым делом в верхушке ветви Ансерв, то есть повлиять на Джеральда, потакавшего бунтовщикам, но я уже не мог его контролировать, поэтому мне нечего было ответить тем господам, что жаловались мне. Но однажды, когда я сам осознал масштабы катастрофы, когда начались уже убийства и от рук своего дворецкого серьёзно пострадал один из моих родственников, я вновь вызвал к себе Джеральда (недавно мы прекратили совместное существование, прекратили по моей инициативе, ибо он не желал ни в чём мне подчиняться). Но и на этот раз я не смог его разубедить. По окончании нашего с ним разговора, закончившегося, кстати, вполне мирно, он пригласил меня в зал Первых правителей, где хранились меч Гулла и копьё Сенджамина. Сказав, что сейчас докажет мне, что королевство уже не то, что было раньше, и что система ветвей рухнула на космическом уровне, он взял в руки копьё Сенджамина! Я был поражён: копьё не убило его, более того – оно даже не вспыхнуло. Я спросил его, как он это сделал, на что Джеральд рассмеялся и сказал, что давно уже знает о том, что конец Гулсена неизбежен и никто уже не сможет спасти королевство. Более того, он специально никому не говорил о том, что меч и копьё утратили силы и уже не могут защищать Гулсен. И добавил, что прикасался и к мечу, и сделал это даже раньше, чем притронулся к копью. После этого ужасного открытия я не мог прийти в себя. Мало того, что мой дворецкий прикасался к священным артефактам, он еще посмел притронуться к артефакту противоположной ветви – мечу Гулла Первого! «Да как ты посмел! – вскричал я. – Как ты посмел скрывать такое от своего хозяина!» И случилось ужасное: уже не имея нужды сдерживать свою ненависть после того, как я обо всём узнал, мой Джеральд прокричал: «Ты мне больше не хозяин! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу!!!» Эти страшные слова резанули мне по душе острым клинком, и мне стало дурно. Я осел на землю от этого неожиданного признания, а когда поднял глаза, Джеральд в коридоре командовал страже взять меня. Я вскочил и, схватив меч Гулла, приготовился защищаться. Как оказалось, он заманил меня сюда с целью убить. – Монарх поднял полный боли взгляд на своих собеседников. – Джеральд совершил самое подлое предательство за всю историю Гулсена. Но я нашёл в себе силы сопротивляться солдатам, среди которых были и подкупленные анкраунские подданные. Я в одиночку изрубил мечом своего предка нескольких солдат, – но не до смерти, конечно, – однако они меня скрутили, и если б не Альбина, – он бросил благодарный взгляд на порог пещерки, за которым сидела драконица, – то был бы уже мёртв. Свистнув, я не прождал и десяти секунд: зал Первых правителей был пробит головою моей Альбины, и я, прыгнув ей на шею, вот так, в чём был, и прихватив у одного из сражённых мною солдат шлем, чтобы защитить голову, покинул Гулсенскасл. Но Джеральд не сдался: он послал вдогонку за нами Слэя, своего чёрного дракона.
– Так вот с кем сражалась Альбина, – воскликнул лорд. – Этот Слэй серьёзно поранил её и уничтожил кладку с яйцами.
– Да, она уже рассказала мне, – подтвердил монарх, заставив лорда и слугу удивлённо переглянуться. И пояснил: – Альбина наделена даром читать чужие мысли и передавать их на расстоянии, и научила этому меня. Она принесла меня сюда, и никто из подданных королевства, включая Джеральда, не знает о том, где я сейчас нахожусь. Тогда Слэй не догнал нас, и вот уже несколько месяцев я живу тут. Альбина не даёт мне умереть с голоду, спасибо ей. Я надеялся, что мне помогут, но здесь на мили вокруг ни одного поселения. И я ждал чуда. Больше мне ничего не оставалось. И это чудо произошло. Тогда-то я и вспомнил о знаке Гулла. Хорошо, что Альбина не забыла про меч, который я ей доверил, опасаясь, что со мной он будет в большей опасности, нежели без меня, и спрятала его в своём гнезде. Очень жаль, что яйца погибли, а я так надеялся, что у нас тут будет хоть чуточку веселее с появлением дракончиков… Этот день, друзья, выдался для меня и радостным, и тревожным одновременно. Радостным потому, что знак Гулла отправил вас ко мне, а тревожным потому, что Слэй всё же нашёл Альбину. Значит, он теперь знает, что и я где-то близко, и будет искать – так приказал ему Джеральд. Альбине легче всего спрятаться в горах – в той местности, где она создала гнездо, её выдавал цвет её шкуры, поэтому Слэй с лёгкостью обнаружил её. Я больше не разрешу ей отдаляться от меня так далеко ради её же безопасности… Теперь Слэй под влиянием Джеральда и жаждет уничтожить Альбину, а ведь раньше он жаждал её совсем в ином смысле. Альбина – дважды мать его потомства. Но в этот раз он решил уничтожить своих не рождённых детёнышей. Печально. Джеральд исказил и мышление Слэя, и его душу, и дракон стал таким же, как и его хозяин. Злобным и мстительным. Но я хочу спасти и его, и Джеральда, ведь они не виноваты в том, кем стали, – их подтолкнула их же слабость, и отчасти в этом есть и моя вина, ведь я как господин должен был оберегать своего слугу… – Он помолчал. – То есть я хочу верить, что это не Джеральд связан со знаком Гулла и всё произошедшее – не его рук дело. Я не потерял веру в него и не чувствую сейчас никакой ненависти к нему. Наказывать нужно тех, кто запускает механизм – часовщика, а не шестерёнки. Теперь вы знаете суть проблемы, друзья мои. Но больше, увы, я ничем не могу вам помочь. Вы сами должны выбрать, каким путём пойти в этом лабиринте.
Джойс с недоумением взглянул на монарха.
– Но мы ведь не знаем, – даже после вашего рассказа, зная положение вещей, не знаем, с чего начать, – развёл он руками. – У нас есть лишь меч Гулла, а он…
– Именно, лорд Бенет, – подтвердил монарх. – У вас есть меч Гулла. И его можно спокойно держать в руках. Он светился, когда вы впервые взяли его в руки. Не говорите ничего, я и так знаю, что прав. Теперь вы с Гареем – призванные. Доверьтесь своей интуиции, и она подскажет вам, как действовать дальше. К сожалению, Джеральда одним только мечом Гулла вы победить не сможете. Для этого вашему слуге, Джойс, необходимо копьё Сенджамина, а оно – в плену у моего дворецкого. Но с Джеральдом разберусь я, когда придёт время. Сейчас мы должны подумать, как устранить бунты и найти зачинщика, а уже затем штурмовать Гулсенскасл. Вот что: у меня есть очень близкий друг, Лич Беркли, он – изобретатель. Когда-то его прадеду посчастливилось общаться с последними побывавшими в Гулсене англичанами, и от них он узнал о различных конструкциях, заметно облегчающих жизнь человеку. К сожалению, первые его изобретения были несовершенны, ломались, и вызывали неодобрение нашего народа, поэтому и не прижились. Но многие чертежи прадед Лича сохранил, и мой друг загорелся идеей претворить в жизнь неудавшиеся проекты своего предка. Возможно, вам будет полезно какое-то время пообщаться с ним и, быть может, подкинуть ему новых идей, усовершенствовать, так сказать, его изобретения, и попробовать приспособить их для нашей пользы. А после мы можем попытаться объединить с собой тех, кто ещё не на стороне бунтовщиков. Наверняка они будут воодушевлены гостями из Англии и пополнят наши ряды в борьбе против моего мятежного дворецкого. Как вам такой план?
Молодой лорд согласно кивнул.
– У нас всё равно нет иного выбора, господин О`Крайтон, – сказал он. – Раз уж мы здесь, нужно сделать всё возможное, чтобы оба наших мира не провалились в тартарары.
– Отлично, тогда завтра Альбина отвезёт вас к нему, – улыбнулся монарх. – Лич живёт не так далеко отсюда. Только, – наклонился он к собеседникам, – не говорите ему о моём местонахождении. Я не исключаю, что он может разболтать об этом кому-то ещё, ведь Джеральд мог разослать своих шпионов по всему королевству, чтобы найти меня.
– Хорошо, господин О`Крайтон, нам будет очень приятно познакомиться с вашим другом, – кивнул Джойс. – И мы постараемся не подвести вас.
– Я верю вам и надеюсь, что вы справитесь, – уверенно произнёс Лайонелл. – А теперь – давайте спать. С рассветом вы улетите.
Приготовив лорду и слуге постель из сена и укрыв их шкурами, монарх Гулсена вышел наружу пожелать свернувшейся у пещеры Альбине спокойной ночи. Затем вернулся и лёг, завернувшись в шкуру, у самого входа. Лорд и слуга засыпали молча – им не хотелось делиться пережитым в присутствии монарха, поэтому они обменялись полными тревоги и надежд взглядами, и долго лежали так, глядя в пустоту. Меч Гулла лежал под боком Джойса, и молодой лорд уже начинал ощущать ту ответственность, которая сегодня была возложена на его плечи. Ответственность за судьбу обеих миров. Впервые в его жизни на карту была поставлена жизнь всего человечества. А значит, и жизнь монарха, и жизнь Гарея, и его собственная, и жизни десятков друзей и знакомых, оставшихся там, на умирающей планете… Нет, вовсе не героем из легенд чувствовал себя сейчас Джойс. Он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. И боялся того, что ему предстояло сделать для спасения всех этих жизней. Но это была вовсе не трусость. Это был самый обычный страх, но страх, за который не стыдно. Лорд понимал, насколько он ничтожен в сравнении со своей великой миссией, и даже усмехнулся – до того горько было осознавать это. И тем не менее у него внутри была жива надежда. И вера в завтрашний день. А это было самым ценным стимулом для будущих великих побед во все времена.
====== Глава 3. Небесные Холмы ======
«Тот мир, который ты узрел,
Был не разрушен и не цел –
Всего лишь некий островок,
От бед и распрей он далёк…»
Из старинной гулсенской баллады.
Утром лорда и слугу разбудило недовольное рычание Альбины: драконица давно была готова к полёту, поэтому ей не нравилось, что «пассажиры» так долго спят. А всё из-за того, что они с монархом слишком поздно легли. И в конце концов проспали все трое. Однако Лайонелл О`Крайтон быстро помог им собраться, дав с собой пару шкур, чтобы не замёрзли при полёте над горами, и пожелал счастливого пути.
– Надеюсь, вы сумеете привлечь на нашу сторону как можно больше союзников, – сказал он им на прощанье. – Конечно, лучше всего, если у них будут драконы. Расскажите им про меня, это их воодушевит, и они пойдут за вами. Я не сомневаюсь, что те, кого ещё не поразила эта ужасная болезнь и кто ещё хранит верность друг другу, откликнутся и согласятся помочь. Как только будете уверены, что там вы сделали всё, что нужно, возвращайтесь. Альбина будет регулярно навещать вас в посёлке моего друга, и через неё же вы будете передавать мне последние новости.
Лорд Джойс и Гарей сидели на сшитом монархом седле из шкур, прикреплённому к основанию драконьей спины, и укутавшись в тёплый мех всё тех же шкур, держась друг за друга и за прикреплённые к седлу ручки.
– Мы сделаем всё от нас зависящее, господин О`Крайтон, – пообещал лорд. – Ради наших предков, побывавших здесь, и ради всего человечества. До скорой встречи, берегите себя, и ждите нас, мы обязательно вернёмся назад, как только сможем выполнить все ваши наказы, обещаем.
– Я верю вам, – улыбнулся монарх. – И надеюсь, что всё у вас получится. Счастливого пути.
Убедившись, что надоедливая для драконьих ушей людская болтовня закончилась, Альбина пригнулась к земле и, расправив крылья, бронзовой стрелой взмыла в небеса. Её извивающееся тело быстро набрало высоту, и, поднявшись над горными пиками, драконица устремилась вперёд.
У лорда и дворецкого захватило дух от стремительного полёта Альбины – пребывая вместе с Гареем вчера в её когтях, лорд, пытаясь освободиться, не мог ощутить всей прелести драконьего полёта, от которого захватывало дух. Теперь же они в полной мере почувствовали ни с чем не сравнимый дух свободы и торжества, словно сами были такими же драконами.
Закутанные в тёплые шкуры горных баранов, они не чувствовали холода и могли любоваться проплывающими мимо красотами. Вот горы сменились лесом, очень густым и мрачным, а минут через пять их взору предстала череда рек, причудливо извивающихся во все стороны света меж сочной зелени, затем их сменили живописные холмы и луга, на которых то тут, то там паслись многочисленные животные, похожие на овец и коров. И Джойс понял, что посёлок уже близко.
Спустя полчаса, проведённых в воздухе, Альбина начала снижаться. Под ними как раз простиралось огромное поле, уже убранное к осени, и потому драконица могла здесь сесть, не причинив вреда урожаю селян.
Мощные когтистые лапы коснулись плодородной земли, а гигантские крылья, сделав последний взмах для баланса, в тот же миг сложились за спиной. Альбина присела на четыре лапы, и Джойс с Гареем соскользнули с её спины на землю.
– Что-то не видно нигде никакого поселения, – заметил лорд, оглядевшись, и повернулся к драконице. – Сдаётся мне, Альбина, рановато мы приземлились.
В знак несогласия бронзовая драконица хрипло зарычала, и Джойс поспешно отступил.
– Ну ладно, ладно, – быстро заговорил он, подняв руки. – Согласен, от пешей прогулки ещё никто не умирал. Пойдём, Гарей.
И в сопровождении Альбины они побрели по полю.
На невысоком холме, самом протяжённом по площади в этой местности, и стоял посёлок. Спустя пятнадцать минут энергичной ходьбы уставшие лорд со слугой всё же увидели его. Около трёх десятков домов, одно– и двухэтажных, уютно разместились на этом просторном бугорке, всем своим видом показывая, что здесь, в отличие от остальных мест королевства, как будто всё благополучно, и та трагедия, затронувшая Гулсен, никоим образом их не коснулась.
Переглянувшись, Джойс и Гарей зашагали навстречу своей судьбе. Однако, когда они уже готовы были подняться на холм, сверху раздался оглушительный гудок, будто кто-то изо всех сил дунул в рог. При этих звуках Альбина резко взмыла ввысь, едва не сбив с ног своих спутников порывом ветра от своих крыльев, и помчалась прочь. Напрасно лорд со слугой ей кричали – драконица без объяснения причин покинула их, оставив, возможно, в смертельной опасности. Звук «рога» утих, зато теперь был слышен постепенно нарастающий шум от десятка бегущих в их сторону ног, и, что самое страшное – лязганье оружия. Джойс понимал, что бежать бесполезно, и, хотя его сердце бешено колотилось от страха, он приказал Гарею поднять как можно выше руки, чтобы бегущие к ним люди увидели, что они безоружны, а значит, не представляют никакой опасности.
Через каких-нибудь несколько секунд на вершине холма показались силуэты поселенцев. Насколько мог разглядеть лорд с расстояния, отделявшего их от вершины холма, это были хорошо вооружённые мужчины, женщины и подростки – у всех у них были в руках мечи и луки. К тому же, немалое количество доспехов надёжно защищало их тела и головы. Их было в общей сложности около сорока человек, и воинственный вид этих людей заставил Джойса опровергнуть собственные предположения о мирной и беззаботной жизни сельчан.
– Пойдём, Гарей, – окликнул он дворецкого. – С такого расстояния они вряд ли нас услышат.
Старик вздрогнул, однако покорно последовал вслед за своим господином.
Люди в доспехах, увидев, что нарушители их спокойствия приближаются, напряглись и подняли повыше своё оружие, однако не спешили ни нападать, ни устанавливать с чужаками контакт. И вскоре стало понятно, почему.
В какой-то момент над головами воинов взмыло в небо большое крылатое чудище – великолепный пурпурный дракон с золотыми крыльями, на спине которого сидел человек. Монстр, описав круг, резко спикировал на склон холма, преградив путь поднимающимся незнакомцам. Джойс и Гарей остановились, собираясь с духом и гадая, что же будет дальше. А лорд на краткий миг даже восхитился, насколько хорошо жители этого посёлка умеют себя защитить и предупредить посягательства в жестоких условиях гражданской войны.
Пурпурный дракон, с шумом выдыхая пар из ноздрей, неотрывно следил за пришельцами немигающим взглядом жёлтых глаз, а его всадник в это время быстро спускался с холма им навстречу.
Это был человек в пурпурного цвета доспехах и шлеме в виде головы льва с оскаленной пастью вместо забрала. В руке он также держал меч, а за спиной покачивался лук и колчан со стрелами. На подходе к ним он снял свой шлем, и Джойс с Гареем увидели, что это был красивый молодой мужчина с чёрными до пояса волосами и такими же чёрными усами. Глаза его были цвета сочной зелени, и смотрели на них вполне дружелюбно, когда всадник поравнялся с ними.
