Текст книги "Непознанный мир (цикл повестей) (СИ)"

Автор книги: Клетчатая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 70 страниц)

Пещера оказалась достаточно просторной, чтобы в ней можно было разместиться двум драконам, не говоря уже о людях. И как только Наследники оказались внутри, среди холодной каменной пустоты, они отошли как можно дальше от входа, ибо в небесах уже вовсю слышался шум кораблей звероидов и визгливый рёв мантикоры.

– Брайан, расскажи нам, что случилось? – обеспокоенно начал Винсент. – Почему ты оказался один на драконе?

Мальчик бросился к герцогу и крепко обхватил его руками. Он дал волю слезам и долго ничего не говорил. Наследники понимали его состояние, и поэтому не мешали принцу, ожидая, что, когда он избавится от бремени страха, то всё им расскажет. Ив Оутсен тем временем предпринял новую попытку освободиться от держащих его верёвок и ремней.

Пространство снаружи уже вовсю сотрясал звук рёва гигантского монстра – на этот раз короля звероидов. Его подданные искали, куда пропали Наследники, и кружили вокруг холма. Винсент спрятал копьемеч в ножны, ибо его сияние могло выдать их.

– Ну хватит, Брайан, ты должен успокоиться, – попросил герцог, гладя его по плечам. – Понимаю, ты напуган, но сейчас у нас нет времени на это. Мы должны знать, где наш отряд.

– И что случилось с Монтегью, – добавил Найлз. – Давай же, Брайан, расскажи нам.

– Я же уже сказал, что он упал, – всхлипывая, произнёс принц, и Наследники поняли, что он сейчас не сможет им ничего рассказать – слишком сильно он был напуган произошедшим. Да и, наверное, ему было нечего добавить к тому, что он сказал. Винсент понял, что Монтегью мог по каким-то причинам не удержаться в седле, или же, что ещё хуже, был ранен гамма-лучом. Искать его у Наследников не было времени – им самим сейчас угрожала не меньшая опасность, поэтому они спросили Брайана, где могут находиться остальные рыцари. Немного успокоившись, тот ответил, что ему удалось заметить. После того как отряд едва не налетел на гигантскую морду мантикоры, все рыцари разлетелись в стороны, а их с Монтегью дракон не успел вовремя среагировать, и им пришлось совершить кульбит, в результате чего Монтегью и выпал из седла. А он, не имея возможности направить дракона вниз, чтобы подхватить своего опекуна, взял узду и как мог попытался управлять животным, но дракон слушался его плохо, и принцу пришлось очень постараться, чтобы самому не выпасть из седла. Он не видел никого из отряда и гнал дракона куда глаза глядят, пока не увидел Наследников.

– Хорошо, что ты наткнулся на нас, а не на звероидов, – попытался утешить его Винсент.

– Да уж, – отозвался мальчик. – Но мы теперь одни, и мне стыдно за то, что из меня получился такой никудышный воин, который растерял всех своих товарищей и к тому же потерялся сам.

– Не твоя в том вина, Брайан, – мягко добавил Найлз. – Мы тоже, когда увидели этих невообразимых созданий, спасовали и спаслись бегством. И в итоге оказались одни.

– И что же нам делать теперь? – спросил мальчик, подняв глаза на герцога.

– Ну, сперва Черногрив и твой дракон должны отдохнуть, – сказал Винсент, с жалостью поглядев на драконов, которые улеглись на пол пещеры, тяжело дыша, а Черногрив к тому же едва не придавил собою Оутсена. – И мы тоже, тем более что мы пока не знаем, как действовать дальше. Сила копьемеча слабеет перед энергетикой этих монстров, и нам необходимо собрать воедино всех своих воинов, чтобы попробовать атаковать короля звероидов. Иного выбора у нас нет.

– Скоро и вы, и ваш мерзкий дракон сдохнете! – подал голос Оутсен, выворачиваясь из пут. – И ничего уже не сможете изменить ни для себя, ни для Англии!

– Замолчи! – вскричал Найлз. – Иначе пойдёшь на корм Черногриву!

Но Ив лишь рассмеялся. Винсент в свою очередь решил добавить от себя кое-какие слова, но в этот момент в пещеру вбежало какое-то чёрное существо. Брайан вскрикнул, но когда существо бросилось к ним, все узнали Слэйда.

– Слэйд, как ты нас нашёл? – бросился к псу Найлз. Слэйд принялся лизать ему лицо.

– Найлз, нам надо уходить отсюда, – объявил Винсент. – Скоро они поймут, что мы здесь – пещера не так неприметна, как кажется. Взгляни, – он указал в глубину. – Там, дальше, пещера сужается в тоннель. Мы можем попробовать пройти через него и выйти незамеченными с другой стороны.

– А если там нет выхода? – предположил Брайан. – Что, если там окажется опаснее, чем снаружи?

– Нам нужно обмануть звероидов, – произнёс Найлз. – А для этого все средства хороши, тем более что выбирать нам не приходится и нужно использовать любую возможность. Думаю, что вместе со Слэйдом мы не заблудимся, и он поможет нам правильно ориентироваться, – это ведь не совсем обычная собака: его оживил из камня Констанций в первую нашу встречу в заброшенном клубе, поэтому мы должны его беречь. Кроме того, Слэйд – единственное существо, которое напоминает мне теперь о моём Беркуте… Вперёд, не будем терять ни минуты. Слэйд, веди нас!

Пёс громко гавкнул и помчался вглубь пещеры. Найлз посадил Брайана на его дракона, и, взяв животное под узду, повёл его вслед за ведущим Черногрива Винсентом.

Слэйд уверенно бежал впереди, словно век жил в этом месте. Винсент и Найлз следовали за ним, полностью доверяя чутью собаки. Ив Оутсен по-прежнему пытался издеваться над ними, пока Винсент не спросил демоса, не надоело ли ему это бесполезное занятие. Но тот, вероятно, решил заставить их почувствовать своё безвыходное положение и разозлить, чтобы за своей ненавистью к нему они забыли об осторожности. Но когда герцог вытащил из ножен копьемеч, Ив мгновенно затих, поклявшись, что будет впредь молчать. Но лишь он один знал, что и без его оскорблений Наследникам придёт конец, как только они снова поднимутся в небо, и это обстоятельство его забавляло.

Окружавшие путников скальные породы образовывали неровный коридор, уходящий вглубь холма. По мере продвижения темнота обступала Наследников, и вскоре они вынуждены были идти вслепую, что существенно замедлило их путь, но они могли ориентироваться по лаю Слэйда и уверенной походке драконов, прекрасно видевших в темноте. Тоннель немного сузился, но только касаемо потолка. По расчётам Найлза, они прошли уже около двухсот метров, и, судя по всему, должны были уже выбраться наружу – протяжённость холма была относительно небольшой. Найлз поделился своими мыслями с герцогом. Тот предположил, что они стали двигаться слишком медленно из-за темноты, но судя по тому, как уверенно вёл их Слэйд, Наследники могли быть спокойны.

Внезапно пещеру сотряс сильный грохот и сверху посыпались камни. Это могло означать только одно: король звероидов пытается разрушить холм, чтобы похоронить под ним своих врагов.

– Слэйд, вперёд! – приказал Найлз псу. – Выводи нас отсюда, скорее!

Сев вместе с Винсентом на Черногрива, они перевели его в бег. То же самое сделал и Брайан со своим. Собака помчалась вперёд, не обращая внимания на дождь из камней. Наследники и Брайан, прикрываясь щитами, следовали за псом.

Наконец впереди забрезжил свет, и обрадованные тем, что, наконец, выбрались, Наследники и принц дали команду своим драконам взлетать. Но в последний момент герцог попросил Брайана пересесть к ним. Ранее мальчик пожелал всё же научиться управлять драконом Монтегью, однако сейчас, когда рядом враги, это было бы равносильно самоубийству, и, как бы Брайану ни было жалко оставлять дракона здесь, в разрушающейся пещере, он пересел на Черногрива, захватив с собой свои щит и меч.

Снаружи не было видно звероидов – вероятно, все они были с противоположной стороны холма, у входа в пещеру. Но зато сверху…

– Черногрив, взлетай! – приказал Винсент, но дракон и сам желал поскорее убраться отсюда – вид сидящей на холме гигантской мантикоры с исчадием ада у неё на спине вселял в него ужас. Черногрив рванулся ввысь, но оставшийся в пещере дракон Брайана взмыл следом – и был раздавлен упавшим на него с размаха тяжёлым змеиным хвостом мантикоры.

– Нет!!! – закричал Брайан в слезах.

– На его спине мог бы быть ты, – сказал Винсент, с болью глядя на то, что осталось от несчастного дракона. – Он спас нас, и его миссия в этой войне выполнена. Такова жизнь, Брайан. На войне не бывает без жертв, и хорошо, что он не был человеком, иначе нам сейчас было бы гораздо тяжелей.

– А как же Слэйд? – спросил принц.

Пёс бежал за ними, но Черногрив был уже далеко от холма, и мальчик перестал его видеть.

– С ним всё будет хорошо, – уверил его герцог. – Звероиды его не видят, а скрываться он умеет. Мы обязательно разыщем его, как только всё закончится.

– За нами нет погони, – обернувшись назад, объявил Найлз. – Они, вероятно, думали, что на драконе Брайана были мы.

– Тем лучше, – удовлетворённо произнёс герцог. – Значит, у нас будет время найти и собрать наш отряд.

Они мчались над долиной, высматривая соратников, но ни одного дракона не было видно на её просторах. Но спустя некоторое время в вышине небес мелькнули две больших тени.

– Смотрите! – крикнул Брайан. Винсент рванул Черногрива вверх, и спустя несколько мгновений они увидели Оптимуса и Олди.

– Ну наконец-то, – обрадовано произнёс герцог. – Где остальные?

– Рады вас видеть живыми и невредимыми, Наследники, – начал Оптимус. – Но мы и сами потеряли их. Долина огромная, а наш испуг был так силён, что…

– Мы понимаем, Оптимус, – перебил его герцог. – Но вовсе не считаем вас трусами. Мы сами укрывались от них в пещере, но нам удалось обмануть и короля, и его войско. Теперь мы должны найти всех остальных и подумать, что делать дальше. Копьемеч оказался бессилен перед их королём.

Услышав такое от Наследников, Оптимус и Олди в страхе переглянулись. Повстречав Найлза в Крайних землях и тем самым положив начало пути Наследников, они и представить себе не могли, что те не смогут одолеть звероидов, имея в руках самое могущественное оружие Гулсена. Однако Винсент попытался их успокоить, сказав, что если все они снова будут вместе, их сила умножится, поэтому сейчас важно собрать отряд как можно быстрее.

Уже впятером, не считая пленённого Ива Оутсена, они искали своих соратников. Некоторых из них пришлось разыскивать на земле, но большинство само примкнуло к ним, убедившись, что опасность им не грозит. Оказалось, что все целы и скрывались за облаками на большой высоте, а затем, когда гигантский всадник улетел, принялись искать Наследников. Одними из первых нашлись Рудольф и Констанций. Найлз рассказал им о том, что случилось с Монтегью, и позже – с его драконом. Но на земле погибшего не было видно, если только тело не упало в реку и его не унесло течением. Это была единственная пока жертва короля звероидов, и гулсенцам очень бы хотелось, чтобы она таковой и оставалась.

Теперь, когда отряд был собран, необходимо было выработать новую стратегию действий. В ходе обсуждения Брайан вдруг попросил дать ему дракона. Он больше не хотел, чтобы из-за него погибали люди, и теперь считал себя чуть ли не проклятым и приносящим несчастье тем, на чьих драконов он садился. Винсент был категорически против этого, напомнив принцу, насколько плохо он управляет драконом. Мальчика, несомненно, это обижало, ведь он хотел казаться старше своих лет, но здравый смысл победил заносчивость и в этот раз. В итоге было решено оставить принца на драконе Наследников вместе с Ивом Оутсеном, которого гулсенцам было просто некуда деть, к тому же Черногрив был самым крупным и сильным среди драконов отряда, и Наследникам не хотелось обременять другого дракона лишним грузом. Короля звероидов им было необходимо атаковать единым фронтом – возможно, тогда сила копьемеча увеличится. Один неожиданный удар может повергнуть монстра в замешательство, а сотня разрозненных – в растерянность. Спровоцировав короля на эмоции, они вполне могут добиться успеха, и его же собственная злость и ярость его и погубят. Наследники могли бы попробовать вонзить копьемеч между глаз короля или мантикоры, а с многочисленной армией звероидов они справятся тоже все вместе – в безлюдной местности сила Викториус-вирвинд будет действовать в полную силу.

Когда Наследники объяснили отряду его задачу и каждый из рыцарей теперь понимал, что он должен делать, Винсент и Найлз вновь воздели вверх флаги Гулсена и повели рыцарей в бой.

Навстречу им уже неслось апокалипсическое чудище в окружении своего воинства. Отряд готовился поразить его единым ударом – сперва звероида, а затем – мантикору. Дикий рёв короля был уже совсем близко, и Наследники, держа наготове копьемеч, мчались всё быстрее, действительно ставшие вместе с гулсенцами единой силой, способной нанести сокрушающий насмерть удар. И как только под ними показалась громадная чёрная тень, копьемеч отреагировал на появление врага всполохами фиолета.

– Вперёд!!! – скомандовали Наследники, рванув Черногрива вниз. И отряд рыцарей Гулсена в буквальном смысле слова обрушился на ничего не подозревающего короля звероидов. И спустя несколько секунд они встретились.

После того как копьемеч вонзился прямо между горящих красными огнями глаз короля, весь остальной отряд атаковал его так же, и в результате вся голова звероида оказалась утыкана мечами и копьями.

Король бешено взревел и мотнул головой. Большинство рыцарей при этом успело увернуться, но несколько оказались задеты и были отброшены в пространство вместе со своими драконами. Всё оружие, какое только было у гулсенцев, в том числе и копьемеч, осталось прочно воткнутым в голову звероида. И это, а особенно копьемеч, причинило монстру такую сильную боль, что он начал метаться, направляя мантикору то туда, то сюда, и не мог отдать приказа своим воинам, корабли которых стройными рядами зависли в воздухе неподалёку, ожидая команды своего короля.

– Атакуйте мантикору драконами! – приказал Найлз, и новый удар, теперь уже в виде клыков и когтей, обрушился на врага. Сотня с лишним драконов вонзилась в самые уязвимые места любого летающего существа – крылья, шею и подмышки. Мантикора завизжала, когда драконы добрались до её мяса, и стала метаться, угрожая сбросить с себя короля звероидов. Но, увы, такого количества драконов было слишком мало, чтобы серьёзно навредить громадному, закованному в броню монстру, и в какой-то момент Наследники, дракон которых пытался перегрызть шею мантикоры и разодрать её плоть своими когтями, поняли, что им угрожает опасность.

Винсент видел, как драконы Рудольфа и Констанция вцепились в основания крыльев мантикоры, от взмахов которых их тела мотало вверх и вниз. Но самое худшее было в том, что король звероидов запросто мог схватить их. И предупредить товарищей они могли, только прекратив собственную атаку. Но не мешало бы сперва попытаться выдернуть из головы звероида копьемеч, тем самым отвлекая его внимание и не дав монстру добраться до гулсенцев. Решив, что так они и должны сделать, Наследники направили Черногрива к звероиду. Брайан, сидящий между ними, был против того, чтобы идти на риск и оставлять Рудольфа с Констанцием одних, но без копьемеча, который в любом случае следовало вернуть, они не смогли бы обороняться.

Зависнув над головой пытавшегося справиться с метавшейся мантикорой звероида, Наследники попытались ухватить застрявший между глаз монстра копьемеч, но голова звероида постоянно уходила от них в сторону. Наконец Найлзу удалось поймать рукоять сначала одной рукой, а затем и двумя. Вместе с Винсентом они с трудом выдернули артефакт и, увернувшись от метнувшейся к ним гигантской клешни, помчались на помощь Рудольфу с Констанцием.

Но в этот момент внезапно рванувшаяся вверх мантикора с визгом перекрыла им путь, её клыки сверкнули в опасной близости от Черногрива, а вслед за этим огромная когтистая лапа рассекла воздух, заставив дракона Наследников потерять равновесие. Черногрив метнулся вбок, уходя от разъярённой громадины, и Наследники потеряли драгоценное время, начав состязание с мантикорой, решившей отомстить своим главным мучителям.

Увы, но король звероидов заметил главную причину беспокойства мантикоры – Рудольфа и Констанция. И то, чего в данный момент так опасались Наследники, всё же случилось.

Увлечённые вкусом крови врага, драконы Рудольфа и Констанция терзали оба крыла мантикоры, пытаясь разгрызть кость. Они могли видеть и предугадывать действия мантикоры, но не звероида, которого попросту не видели за заслонившей своего всадника тушей чудовища. И когда разъярённый монстр обернулся в сторону дракона Рудольфа, рвущего правое крыло мантикоры, его огромная клешня метнулась к ничего не подозревающему гулсенцу. Но тут перед глазами короля возник дракон Констанция, и слуга, защищая господина, вонзил своё копьё точно в глаз растерявшемуся звероиду.

– Констанций, улетай!!! – что есть сил вскричал охваченный ужасом Рудольф, услышав полный боли рёв раненого чудовища. Дракон Констанция завис в поле его зрения.

– Я защищу вас и задержу его, сэр, не бойтесь! – крикнул Констанций, пытаясь перекричать рёв монстра. – Ваша жизнь дороже мо…

Сильнейший удар клешни, которой взмахнул раненый звероид, пытаясь избавиться от копья и от боли ничего не видя перед собой, сбил дракона Констанция, и гулсенца вышибло из седла.

Рудольф немедленно бросился вдогонку, но удар звероида был слишком силён, и разница в скорости между падающим Констанцием и нагоняющим его хозяином была слишком большой, чтобы её сократить. У Констанция не было крыльев дракона, чтобы спастись, и не было копьемеча, чтобы тот сумел задержать его падение – он не польстился тогда на то, чтобы из Хранителя копья стать его Наследником, а ведь мог бы, применив свои способности, подчинить копьё Сенджамина себе, но не сделал этого в пользу другого, более достойного. И не был разочарован в своём выборе. Более того, он спас своего господина, а это означало, что его жизнь уже не зря прожита. Но, несомненно, жить хотелось ещё, и как жаль, что судьба распорядилась сегодня по-своему, и настала пора вот так скоропостижно покинуть ему этот мир.

– Нет, Констанций, не-ет!!! – Рудольф Бэгшот мчал дракона почти вертикально вниз, набрав бешеную скорость. Из-за сильной облачности он почти сразу потерял Констанция из виду, но надеялся, что он уже близко, что ему удалось набрать скорость и сократить расстояние…

Но надежда умерла, как только дракон Рудольфа коснулся лапами земли. И гулсенец понял, что не успел.

– Констанций, Констанций! – Он побрёл по каменистой почве, спотыкаясь на каждом шагу. Слёзы отчаяния наворачивались на глаза, и Рудольф ничего не мог с собой поделать. Пустота, как внешняя, так и внутренняя, давила на него, и он почти не понимал, куда шёл. Сверху гремело раскатистое эхо от рёва звероида и его мантикоры, но Рудольф не слышал этого. Он брёл по земле, ведя в поводу дракона, слабым голосом звал Констанция и чувствовал себя потерянным, опустошённым. Что же он натворил! Как ему теперь жить? Он не верил в то, что случилось, и думал, что всё это происходит не с ним, что стоит лишь вновь подняться в небо, и там к нему, как и всегда, присоединится Констанций, и они предпримут новую попытку атаковать короля звероидов…

Вокруг не было никого – ни живого, ни мёртвого. Рудольф побрёл к реке, чтобы прийти в себя. Брызнув в лицо холодной водой, он огляделся. Вода освежила его сознание, но не уменьшила горя. В растерянности Рудольф вновь начал звать своего слугу вопреки твердившему об обратном разуму. Он перелетел Темзу и, приземлившись, продолжил поиски. Констанций мог упасть далеко отсюда, но, если он упал в реку, то мог бы выжить…

На противоположном берегу было так же пустынно, и Рудольф вновь поднял дракона, направив его вниз по течению. Если его предположения верны…

Вдруг неподалёку от берега метрах в ста от того места, откуда он взлетел, Рудольф заметил что-то тёмное, и сердце в его груди заколотилось в ужасной догадке. Направив дракона к тому месту, он приземлился и осторожно подошёл к бесформенному предмету, не смея и думать о том, что увидит. Но, к сожалению, его страхи оправдались.

Осторожно перевернув свою находку, Рудольф застонал и рухнул на колени. Перед ним лежало разбитое и окровавленное тело Констанция.

– Нет… – выдавил Рудольф. – Нет…

Осторожно прижав себе бездыханное тело слуги, он зарыдал. Его дракон ворчал и фыркал, чуя запах крови, и глядел на своего всадника, уткнувшегося в то, что когда-то было Констанцием.

Весь мир в этот миг перестал существовать для Рудольфа. Накрыв собой ещё тёплое тело, он плакал навзрыд и что-то шептал, утешая кого-то незримого, а, быть может, и самого себя. Мёртвый Констанций лежал сейчас у него на руках, и, не сознавая этого, не веря в неизбежную данность и ужасную правду смерти, Рудольф звал и звал его назад, не в силах принять эту смерть. Его горю не было конца, а рыдания, казалось, долетали до самых небес. Он проклинал убийцу своего слуги и самого себя, создавшего эту ситуацию и тем самым тоже ставшим невольным убийцей. Констанций, который не раз выручал его и до нападения на Гулсен звероидов, и после, когда вёл их отряд к поселению, рискуя в любую минуту наткнуться на врага, в этот раз совершил, пожалуй, самый отважный поступок, ценой своей жизни предотвратив гибель хозяина. Как когда-то первый правитель Гулсена Сенджамин, защитивший Великого Гулла Первого от разъярённого грифона, Констанций исполнил свой долг до конца. Но оставил своего господина одного на этом свете. А это для любого гулсенца было хуже любого несчастья. Когда-то он считал, что его хозяин погиб, схваченный звероидами, и был счастлив, когда убедился в обратном, найдя его в тайном укрытии рыцарей. А теперь уже он потерял своего слугу. Потерял навсегда…

– Констанций, за что… – крепко сжимая в объятьях искалеченное тело, взвыл Рудольф. – За что ты меня оставил… Я убью их, клянусь, убью!..

В немой тишине он сидел в неподвижности, сотрясаясь от рыданий и ничего не видя вокруг. Сколько прошло времени, он не знал, но только в какой-то момент его волосы будто бы шевельнул лёгкий ветерок. Почувствовав рядом с собой чьё-то незримое присутствие, Рудольф поднял голову. Ветерок перебирал его волосы, словно утешая его в его горе. Он тряхнул головой, ибо вдруг услышал в лёгком посвисте ветра чьи-то слова. Возможно, его затуманенное смертью Констанция воображение разыгрывало его сейчас, но Рудольф всё яснее и яснее слышал этот голос, проникающий в его душу с такой мягкостью и уверенностью, что он сдался. Звуки знакомого голоса успокаивали, даруя умиротворение и смирение с постигшим его несчастьем. Рудольф слушал.

Истрачены в битве последние силы;

С закатом иссякнут они под конец.

Служить перестанет мой дух господину;

Последней наградой увенчан боец.

Душа улетит, как по волнам корабль

На всех парусах, невзирая на шторм.

Я слово даю, мне другого не надо;

Там будет мой кров, мой сияющий дом.

Все годы, что прожили с вами мы рядом,

Готовился я к тому скорбному дню.

Пришёл в этот мир я не ради награды,

Но вы даровали свою доброту,

А также любовь. Из слуги из простого

Я рыцарем стал в доброте и любви.

Хотел я уйти из соблазна, не скрою,

Манили меня лучшей долей враги.

Я всё превозмог, обратив в прах сомнения,

И ненависть тоже сумел обуздать.

Чрез них преступил и предал их забвению,

Чтоб больше не смели меня искушать…

Когда придёт время, ты вспомни о друге;

Детей, что послужат тебе за меня,

Прими как своих. Не сочти за услугу.

Прощай, господин мой. И помни меня.

– Констанций… – произнёс Рудольф одними губами, когда голос умолк. – Констанций, не уходи… Не покидай меня…

Но ветер стих, а он ещё долго глядел в пустоту, вспоминая о потерянном друге и о том, как же недолго им довелось быть вместе.

Его кто-то звал, но Рудольф не сразу это услышал. Но, узнав голоса Наследников, не спешил отзываться. Кровь Констанция заливала его руки и колени, но он только сильнее прижимал к себе уже остывшее тело и вспоминал последние слова слуги – те, которые его душа передала в песне ветра. И Рудольф, обратив взор к небу, мысленно пообещал покойному исполнить его последнюю просьбу. И не только просьбу помнить, что само собой разумеется. Затем он встал и, сочтя необходимым проводить своего верного слугу в последний путь, побрёл с телом на руках в сторону реки.

Винсент и Найлз, заметив дракона, начали снижаться. Они догадались, что произошло, и, когда им удалось уйти от короля звероидов, бросились искать товарищей. И теперь, кажется, нашли.

– Рудольф! – крикнул Винсент, но Найлз, увидев, что, вернее, кого несёт на руках гулсенец, простонал:

– О нет, не может быть…

Их дракон опустился возле реки. Наследники и Брайан спешились, и подошедший к ним Рудольф молча показал им тело Констанция.

Брайан заплакал, прижавшись к Винсенту, а сам герцог потрясённо глядел на то, что теперь осталось от их верного друга. Найлз смотрел и не верил в случившееся: когда-то считавший себя Скорбящим Констанций, едва обретя своего господина, трагически покинул и его, и этот мир. Им всем было больно, но Найлз, которому Констанций за это время стал почти что лучшим другом, больше не мог сдерживать слёзы. Какими бы они ни были сильными, а предотвратить смерть, увы, не могли. И их слёзы сейчас вовсе не являлись какой-то слабостью, а скорее данью уважения и памяти одному из самых достойных своих воинов, благодаря которому они смогли побороться за свою свободу. И сейчас они отдавали последние почести самому лучшему из рыцарей Гулсена.

Рудольф дошёл до кромки воды и, опустившись на колени, долго смотрел на бледное, но умиротворённое лицо своего покойного слуги. Его слёзы падали на грудь Констанцию. Найлз присел рядом и тронул Рудольфа за плечо. Тот обернулся, и эконом протянул ему перо Беркута.

– Пусть оно будет с ним в его последнем пути, – произнёс эконом. Рудольф молча принял перо и положил его за пазуху одежд Констанция. Вслед за Найлзом и Винсент выразил желание отдать кое-что покойному. Он вложил Рудольфу в ладонь клык Черногрива – он отломился, когда дракон вгрызался в шею мантикоры, и застрял там, после чего герцог его вытащил. Клык был положен рядом с пером. Брайан в свою очередь отдал свой талисман – драконью чешуйку. Затем Рудольф укутал тело своим плащом, в последний раз поглядел на лицо друга и накрыл его отданным Найлзом флагом Ансерва. Опустив тело в воду и глядя, как оно медленно поплыло вниз по течению Темзы, Рудольф поднялся и сквозь слёзы произнёс:

– Он всегда мечтал побывать в Англии… И, я думаю, хотел бы остаться здесь навсегда…

Черногрив издал протяжный прощальный рёв, скорбя вместе со всеми по тому, кто его воспитывал. Невольно вздрогнув, Наследники, Рудольф и Брайан низко опустили головы, провожая в последний путь тело товарища, уплывающее от них всё дальше и дальше. И ему уже не надо было ни о чём волноваться – Констанций выполнил своё предназначение в этом мире, и был уже далеко-далеко, уйдя отсюда абсолютно счастливым.

И только Ив Оутсен тихо торжествовал, глядя на скорбную картину. Ему казалось, что это начало конца его противника, и даже не пытался выпутаться из ремней – здесь он был в относительной безопасности и был уверен в том, что звероиды до него не доберутся. Испытывая колоссальные перегрузки, когда Наследники сражались с королём звероидов, он то терял сознание, то приходил в себя и громко орал, и теперь, измученный, но обрадованный временной передышкой, не упустил случая для злорадного торжества. Пусть небольшого, не всё же торжества. И рано или поздно, сегодня или завтра – не важно, когда, – он найдёт способ избавиться и от гулсенцев, и от звероидов, один из которых он уже применил, и с того часа всё ждал, когда наступит время воспользоваться плодами сего злодеяния.

Тело Констанция медленно уплывало вниз по Темзе, провожаемое взглядами самых дорогих ему людей. Близился вечер, и никому не было ясно, чем закончится для них этот день – победой, или же поражением, жизнью, или смертью.

====== Часть 5, глава 3. Последний рывок ======

Нас не испугает бой неравный,

Бой этот самый главный.

Пилигрим «Крылья гнева».

В небе над Лондоном происходила отчаянная схватка: более сотни рыцарей Гулсена против двух кошмарных чудищ. Драконы уже разорвали все плохо защищённые места на теле мантикоры, и теперь они с визгом пыталась добраться до своих мучителей, которые напали уже на её всадника. Больше чем половине рыцарей удалось вернуть назад свои мечи и копья, застрявшие в голове короля звероидов, и теперь они целились в единственный уцелевший глаз монстра, но пока не решались напасть. Они видели, что Наследники защищали Рудольфа и Констанция, а затем все четверо исчезли из поля их зрения. Но звероид не привык ждать, а уж тем более – отступать. Громовым рёвом на своём языке он приказал кораблям идти в атаку. Оптимус и Олди, руководившие отрядом в отсутствие Наследников, отдали приказ рыцарям идти в бой. Мантикора снизилась, пропуская звероидов, и два противника схлестнулись в неравной схватке. Драконы, уворачиваясь от гамма-лучей, пропарывали клыками и когтями обшивку кораблей, а гулсенцы помогали им, пробивая мечами и копьями передние части боевых машин, рассчитывая на то, что сразят сидящего внутри пилота.

А мантикора короля звероидов уже готовилась вновь выпустить свой смертоносный газ. Этим она в мгновение ока уничтожила бы и чужих, и своих, но ради победы король звероидов, уже пострадавший от меткости врага, решил никого не щадить.

Но тут сзади на голову монстра обрушились Наследники и Рудольф, в седле которого сидел Брайан. И все четверо одновременно вонзили своё оружие в голову монстра.

Громоподобный рёв сотряс небеса. Измученный болью от ран и получивший к тому же ещё новую порцию, звероид замотал головой и замахнулся клешнёй, но его мучители, выдернув мечи, уже мчались к своим соратникам. И, как вы уже догадались, то была месть Рудольфа королю звероидов за убитого слугу.

Увидев, что к ним приближаются Наследники, воины Гулсена воспряли духом. Оптимус и Олди помчались им навстречу. И ещё даже не заговорив с ними, оба поняли: что-то случилось.

– Констанций погиб, – коротко произнёс Винсент, не останавливая Черногрива. Оптимус и Олди мгновенно развернули своих драконов и помчались следом. Эта ужасная весть заставила их лишний раз почувствовать свою уязвимость даже под руководством Наследников. Они летели теперь рядом с Рудольфом, сочувствуя ему взглядами.

Все вместе они ворвались в самую гущу боя. Копьемеч по-прежнему ярко пылал, давая возможность Найлзу и Винсенту пользоваться его силой на расстоянии. Боевые корабли звероидов теперь не могли противостоять артефакту, ведь их лидер был изранен, и это ослабляло силы звероидов, связанных с королём энергетическим полем. И, облетая уже атакованные гулсенцами корабли, они поражали силой Викториус-вирвинд свободные. Главный звероид не мог смириться с тем, что эти людишки могут быть сильнее его, и желал теперь того же, что и Ив Оутсен – завладеть копьемечом. Но, завладев, не воспользоваться его силой, а просто-напросто уничтожить. И, видя, что его войско практически полностью разбито, направил мантикору в атаку на Наследников.