Текст книги "Непознанный мир (цикл повестей) (СИ)"
Автор книги: Клетчатая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 70 страниц)
– Тогда остаются Казил и Хэвис, – с надеждой произнёс лорд. – Если, конечно, они ещё живы… Но что означают вспышки света, о которых говорил Батлер? Вряд ли это юнигеры. Как ты считаешь, Престон?
Старый дворецкий вместо ответа посмотрел вверх.
– Думаю, ваша светлость, это может быть подмога из Гулсенскасла, хотя навряд ли, мы ведь за ней не посылали… Эх, мне бы сейчас моё копьё. Я бы показал этим юнигерам, как надо воевать.
– Да забудь ты про своё копьё, Престон! – рассердился лорд. – Нам необходимо придумать, как помочь нашей армии и хотя бы на немного вырасти в их глазах, – иначе и нас скоро подорвут.
И словно в подтверждение его слов совсем рядом в снег вонзился один из нейтронных шаров, подняв тучу снеговых брызг.
Не успели лорд и слуга опомниться, как сверху в мгновение ока на них налетел огромный юнигер и сразу кинулся на Чарльза. Подняв испуганного лорда в воздух, разъярённый получеловек гневно прокричал ему в лицо:
– ТЫ, ПРЕДАТЕЛЬ!!! ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ УБИТЬ ЕГО!!! – указал юнигер свободной рукою на Престона, который замер в неописуемом ужасе от неожиданного поворота событий. – Я не чувствую камня, человек! Где он, отвечай!!!
С этими словами юнигер сильно встряхнул лорда и швырнул его обратно в снег. Зависнув над ним и Престоном, грозный получеловек терпеливо ожидал ответа, с шумом рассекая воздух своими могучими крыльями.
– Беги, Престон! – возопил Чарльз, как только оказался в глубоком снегу. – Это король юнигеров!
Но преданный старик не сдвинулся с места. Весь его страх и оцепенение перед грозным исполином куда-то исчезли в одно мгновенье, а ведь раньше он боялся юнигеров даже с картинки. Король юнигеров способен был прикончить его хозяина в любой момент, не дождавшись ответа от дрожавшего в снегу Чарльза, поэтому Престон вышел вперёд и загородил собою лорда.
– Престон, беги… – из последних сил повторил Чарльз, пытаясь подняться. – Не делай глупостей, он же убьёт тебя…
Но старик, понятное дело, не мог убежать и оставить господина в смертельной опасности. Не мог, потому что его долг не позволил бы ему этого сделать. И юнигера он уже не боялся.
– Тебе нужен камень? – громко и с вызовом спросил он короля. – У того, кого ты сделал Хранителем, его уже нет. – Спокойный взгляд старика и его невиданная смелость злили юнигера всё больше. – Твой камень – у меня.
Лорд Чарльз замер. Он отказывался верить в то, что только что его старый дворецкий совершил самую ужасную вещь за всю свою жизнь. Он солгал. Солгал в лицо своей смерти. Солгал, прекрасно зная, что камень остался в замке, но ради его, Чарльза, спасения, сошёлся один на один с самым ужасным для любого из них существом. Всё это пронеслось в голове у Чарльза за тот краткий миг, который юнигер использовал, чтобы осознать сказанное ему Престоном. И получеловек уже знал, что сделает он с этим стариком в миг следующий.
Один молниеносный рывок длинного тела – и король юнигеров сцепился с Престоном в глубоком снегу. И почти тут же оба противника взмыли высоко в воздух.
– ПРЕСТО-О-ОН!!! – вскричал насмерть перепуганный лорд и взлетел следом, пытаясь догнать их. Но снег всё ещё шёл и мешал хорошо видеть, и в результате Чарльз потерял их из виду.
– Не-ет!!! – повторял он, метаясь в воздухе. – Не-ет!!!
Он уже не видел ни продолжающейся битвы юнигеров с гулсенцами, ни едва не задевавших его теперь нейтронных шаров, ни самих юнигеров. Он поднимался на своих чёрных крыльях теперь всё выше и выше, и ему до сих пор не верилось, что ради него Престон, его старый беспомощный Престон, вступил в схватку с самым неравным по силе противником, и всё ради него, Чарльза… Господи, каким же он был слепым, не видя истины в своём дворецком!
Каким-то чудом лорд уворачивался теперь от юнигеров, с которыми сегодня по-настоящему ещё не бился. Но сейчас Чарльзу было наплевать на всё, что его окружало. Он летел и летел, выжимая все силы, сквозь пелену из снегопада, мимо юнигеров и их повсюду летавших «бомб», и не видел ничего из-за собственных слёз. Пусть у него нет особых способностей и даже примитивного оружия, он найдёт того юнигера и уничтожит его голыми руками, если он посмеет навредить и сделать больно Престону!..
Но надежда таяла с каждой секундой. Они могли улететь куда угодно, и тогда он найдёт со временем лишь застывший труп своего верного слуги.
– ПРЕСТО-О-ОН!!! – вновь позвал лорд. Отчаяние охватило его. Ему хотелось сложить крылья и камнем ринуться вниз, чтобы разбиться и больше уже не страдать от невыносимой боли в душе.
Но вдруг рядом с ним из облаков вынырнул… нет, не юнигер, а такой же человек, как и он, с теми же чёрными перьевыми крыльями за спиной. Он приблизился к лорду, взял его за руку и повёл за собою в сторону. Чарльза сейчас уже ничто не могло удивить, и он повиновался странному пришельцу.
Человек этот выглядел почти так же, как он, только одет он был в одежду старинного типа, – но в облике его, несомненно, угадывался аристократ. В голове у Чарльза промелькнула мысль о том, что в Гулсенскасле сварили ещё той настойки, что они с Престоном выпили, и один из гулсенцев прибыл к ним на подмогу. Иного объяснения лорд не видел.
Как оказалось, они летели к замку, прямо к крепостной стене. И как только лорд Чарльз увидел то, что там происходило, его таинственный проводник выпустил его руку и скрылся.
– Престо-о-он!!! – закричал обезумевший от увиденного лорд. – Я здесь!!! Я спасу тебя! Держись!!!
И стремительно рванулся вниз. Там король юнигеров, зависнув в воздухе возле крепостной стены, прижал к ней одной рукой задыхающегося в его тисках Престона.
– Я должен владеть этим камнем! – громовым голосом произнёс юнигер, обращаясь к дворецкому. – Говори, где он, или попрощайся со своей жалкой жизнью, ничтожный правитель! Он в тебе?
Несчастный старик, ударяя крыльями о стену, с трудом кивнул головой, хрипя и безуспешно пытаясь глотнуть воздуха: железная хватка огромной руки юнигера сдавливала ему горло.
– Где??? – взревел почти торжествующий получеловек. – Покажи!!!
Престон с трудом поднял дрожащую руку и указал себе на грудь.
– Умри, проклятый полусопляк-полустарикашка!!! – выкрикнул разъярённый Чарльз, чёрной молнией рассекая воздух в направлении юнигера.
Король в мгновение ока повернул к атакующему своё обезображенное злобой лицо, которое тут же затмил огромный ярко-белый шар, устремившийся к Чарльзу быстрее, чем летел он сам.
И каким-то чудом лорду удалось среагировать и увернуться от собственной смерти. Но шар взорвался уже позади него, и Чарльз ощутил жгучую, нестерпимую боль, и обнаружил, что теряет высоту. Ещё один миг – и он врезался в глубокий снег, скрывшись под ним с головой. И поначалу от накрывшей его адской боли не мог осознать, что же с ним произошло. И только вновь попробовав взлететь, он обнаружил, что крыльев у него больше нет: нейтронный шар сжёг не только их, но и прошёлся взрывом по спине и прожёг её почти до костей, расколов все его доспехи.
Закричав от боли с новой силой, Чарльз стал кататься по снегу, чтобы хоть немного унять жгучую боль с помощью холода. Но даже в таком состоянии он, тем не менее, видел короля юнигеров, и уже ничем не мог помочь Престону, который жалобно глядел на своего лорда, словно понимая, что они оба проиграли и уже ничем не смогут помочь друг другу.
Король юнигеров убрал с горла Престона руку, но лишь для того, чтобы в следующий момент обломать ему оба крыла. Престон, не произнеся ни звука в ответ на нестерпимую боль, пронзившую его острым кинжалом с головы до пят, отдышавшись, из последних сил выкрикнул в лицо своему врагу:
– Можешь убить меня, юнигер, но поклянись, что не тронешь и пальцем моего хозяина!
В ответ получеловек лишь рассмеялся.
– Вы умрёте ВСЕ!!! – И его свободная рука в тот же миг метнулась к груди старика, разорвав её одним страшным ударом. Престон содрогнулся всем телом, но вновь не проронил ни звука. А король юнигеров, не вынимая руки из груди дворецкого, проворачивал внутренности, разрывая жуткую рану ещё больше и заставляя Престона страдать от чудовищной боли, пока лицо старика не отразило всех страданий, которые только можно было испытать в таком состоянии, но Престон по-прежнему молчал. Видевший это лорд, позабыв о собственной боли, отрешённо глядел на муки старого дворецкого, не в силах заставить себя выйти из парализовавшего его шока. Он был за пределами самого сильного потрясения, которое когда-либо испытывал. И перед ним не существовало сейчас ничего кроме того, что он видел.
– Но здесь ничего нет!!! – взревел разъярённый юнигер, вытащив руку из окровавленной груди Престона. – ГДЕ МОЙ КАМЕНЬ?!! – встряхнул он дворецкого. – Отвечай, или я убью тебя!!!
Кровь из огромной раны на груди старика стекала на землю. Голова его безвольно повисла, а глаза закатились. Он был уже почти мёртв, но юнигер всё пытался добиться от него ответа. Но Престон уже ничего не мог ему сказать.
– Ты обманул меня, старик! – зарычал юнигер, снова встряхнув его. – Ну что ж, посмотрим, что мне скажет твой соправитель! – И он швырнул тело дворецкого вниз, на каменные плиты.
Звук, с которым тело Престона ударилось о камень, заставил Чарльза очнуться и в ужасе закричать от того, что он увидел. Но на него уже летел разъярённый король юнигеров, и он в ответ мог лишь показать дрожащей рукою в сторону замка. Огромный юнигер на этот раз не стал тратить время на ещё одну расправу, и стрелой взвился в небеса, направляясь к замку.
А лорд, невзирая на то, что собственная боль в изуродованной спине разрывала его на части, из последних сил подполз к распростёртому на занесённом снегом каменном полу телу своего дворецкого. Первым, что бросилось ему в глаза, была развороченная грудь старика и растерзанные внутри неё внутренние органы. И сердце, которое на его глазах ещё пару раз слабо сократилось, а затем остановилось совсем. Но кровь продолжала вытекать из его груди, словно сама преданность вместе с жизнью покидала тело верного слуги лорда.
Молча глядел Чарльз на безжизненное тело Престона. На пару жалких окровавленных обрубков на его спине вместо великолепных белоснежных крыльев, лежавших теперь где-то в стороне, и на растрёпанные седые волосы и закрытые глаза, в которых застыли так и не пролитые слёзы, на сжатые от боли кулаки слабых рук, на погнутые недюжинной силой юнигера доспехи, когда он пытался добраться до груди старика… И всё это теперь ушло в незыблемую вечность, навсегда из этого мира и из мира земного…
Но Чарльз не хотел верить в то, что Престона теперь больше нет. Это казалось ему огромной, чудовищной несправедливостью, и собственной непростительной ошибкой. Не может быть, что за спасение его жалкой, никчёмной жизни Престон Бёрн расплатился своей собственной! Это неправильно! Так не должно быть! Не должно!..
Душа Чарльза кричала, побуждая и его сделать то же самое и очнуться от своего забытья, объявив миру, что этот мир неправ и ещё сто раз неправ; что не эту жизнь, самую дорогую для лорда, нужно было забрать. Не эту, а его. Его и того, кто совершил это жестокое убийство, по сути, вместе с ним, лордом. А не того, кто с самого начала был ни в чём не виноват перед жестокой судьбою, которая только что несправедливо оборвала его жизнь. Жизнь того, кто своей чистейшей преданностью не раз доказывал своё право на эту самую жизнь. И просто не заслуживал подобной участи.
– Нет… нет… Престон… ПРЕСТО-ОН!!! – Из глаз лорда Чарльза хлынули слёзы горя. Он подался вперёд и рухнул на грудь своего верного защитника. – За что… за что именно я должен так страдать… – Он поднял глаза к небу. – Если ты есть, Бог Гулсена, то почему ты не забрал меня?!. Забери меня сейчас, забери, я никто без него, никто-о… Прости меня, мой друг, я был во всём неправ… Всегда и во всём… Только ты был лучше всех, был дорог мне… И я всегда любил тебя, это правда… Я был недостоин тебя, я был ужасным хозяином, Престон, и не защищать меня надо было тебе, а принести в жертву юнигерам… – Рыдания его усиливались с каждой фразой, и лорд проклинал себя за все грехи и все ошибки, и хотел лишь одного – умереть вслед за Престоном самой позорной смертью, чего он действительно очень желал самому себе.
Но тут вдруг какая-то яркая вспышка ослепила лорда, и кто-то встал прямо перед ним. Не в силах поднять головы, Чарльз замер. И услышал над своей головой громкий старческий голос:
– Пурпурный граф!
Вслед за этим кто-то тронул его сзади за плечо. Лорд не выдержал, и, быстро обернувшись, увидел позади того самого крылатого незнакомца, что помог ему найти короля юнигеров. Он улыбался Чарльзу, что лорд счёл по меньшей мере издевательством над ним и его горем.
Но, повернувшись затем обратно, он оторопел: перед ним стоял покровитель всех слуг Первый слуга Фреммор! Чарльз немного знал легенду о нём, но сейчас Первый слуга был совершенно иным. У него за спиною росли большие перьевые крылья, подобно крыльям Престона, только ещё более большие и пышные, а сам он был словно соткан из лучей света. Чарльз не испугался его, а только бросил призраку небрежно в ответ на его странную фразу:
– Я не граф, я лорд. Оставьте меня, я хочу умереть…
Опустившись на колени перед телом Престона, лорд, не обращая больше никакого внимания ни на Фреммора, ни на его чернокрылого спутника, с новой силой впал в рыдания из-за чувства глубочайшей вины за случившееся.
И тут произошло нечто такое, отчего лорд впал в немыслимую ярость: тело Престона вдруг медленно выскользнуло из его рук, забранное ярчайшим белым светом, который лился из груди Первого слуги. Поднявшись на пару метров над землёю, тело дворецкого оказалось в своеобразном коконе из ослепительного света, и для лорда было уже недосягаемо.
– НЕТ! – вскричал он. – Не забирайте его у меня! Его душа уже у вас, зачем вам ещё и тело?! Оно вам ни к чему! Я же его хозяин, а не кто-то чужой! ОТДАЙТЕ МНЕ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Однако Фреммор остался безучастен к его мольбам. Продолжая отдавать свой свет кокону, он даже не двинулся. Громко закричав от отчаянья, Чарльз набросился на Первого слугу, но пробежал сквозь него. В ярости он набросился тогда на чернокрылого, но тот тоже оказался прозрачным. И тогда лорд в отчаянии закричал, подскочив к Фреммору:
– Заберите меня вместе с ним, заберите, я не смогу без него жить, понимаете?!! НЕ СМОГУ!!!
Страшный грохот заставил его обернуться: недостроенный замок Гулла Первого медленно оседал вниз. Но что было самым поразительным, так это то, что в небе больше не было ни одного юнигера. Человек с чёрными крыльями красноречиво указал на погибающее здание.
– Они – там?.. Все? – едва смог выговорить Чарльз, предположив невероятное. – Но как вам удалось…
Ему никто не ответил. Завороженно глядя на гибель замка, лорд не видел, как и незнакомец, и Фреммор, подойдя к нему, разом прикоснулись к его изувеченной спине. Вспыхнул яркий свет, затем Чарльза охватила ужасная боль, и он успел лишь подумать о том, что его желание о смерти эти двое всё же исполнили. В следующий же миг он откроет глаза и вновь увидит своего Престона, но уже по ту сторону мира, увидит вечным и счастливым. И тоже будет счастлив.
«Наконец-то…» – прошептал лорд – и отправился в полёт навстречу своей новой жизни…
Какой-то нестерпимо яркий свет врезался ему в глаза. «Вот оно, вечное счастье», – с облегчением подумал лорд Чарльз, и открыл глаза.
Он лежал на животе на чём-то мягком, уже больше не ощущая зимнего холода. Глубоко вздохнув, лорд уловил уже знакомый ему терпкий запах трав и попытался привстать, чтобы узнать, где он находится, если не в раю и не в аду. Но обожжённая до костей спина тут же ответила ему чудовищной болью, и Чарльз, громко застонав, в бессилии рухнул на своё ложе.
Вновь открыв глаза, он всё же увидел, что находится в просторном, залитом солнечным светом помещении. Неужели его смогли каким-то образом спасти и вернуть к жизни? Но зачем? Не стоило им этого делать, подумал лорд. Он не достоин быть правителем этого королевства из-за своей неспособности любить других и защищать их всеми силами. То, что он остался жить – самая большая ошибка Фреммора. И об этой ошибке должны знать те, кто сохранил жизнь своему недостойному правителю.
Попытавшись подозвать к себе кого-нибудь, лорд смог выдавить из себя лишь негромкий стон. И тут же услышал подле себя тихий, успокаивающий голос:
– Ваше величество, пожалуйста, не двигайтесь. Ваши раны сейчас ещё достаточно опасны для вас, вам нельзя пока вставать.
– Где… я… – едва смог вымолвить Чарльз, тут же сжавшись от новой боли в забинтованной спине.
В ответ невидимый собеседник лорда заботливо укрыл его одеялом и ласково произнёс, склонившись над его головою:
– Вы дома, ваше величество, в замке. Всё уже закончилось. Юнигеры повержены благодаря вам и вашему дворецкому. Скоро вы поправитесь и обо всём узнаете.
Это напоминание о Престоне с ещё большей силой возбудило его горе, и лорд, собрав все имеющиеся у него на тот момент силы для ответа, со слезами на глазах произнёс:
– Я не правитель… Я достоин смерти… Мой дворецкий… он… погиб из-за меня… вместо меня… Убейте меня, пожалуйста, УБЕЙТЕ! – Он схватил за руку говорившего и зарыдал. – Мы лгали вам и всему королевству с самого начала!.. Я не Джереми, а мой дворецкий – не Дорнтон. На самом деле мы их далёкие потомки, и у нас на Земле время бежит значительно быстрее, чем у вас здесь. Поэтому мы…
– Я знаю, – перебил его собеседник, и лорд, вздрогнув, с трудом приподнял голову и увидел Казила, который с улыбкой глядел на него.
– Казил… – выдохнул лорд. – Ты жив… Это хорошо… Потому что я хочу кое-что сказать тебе…
– Потом, – оборвал его Казил. – Вам необходим отдых, как и вашему дворецкому.
Чарльз ответил, с осуждением в глазах поглядев на Казила:
– За что ты так издеваешься надо мною, Казил? – сердито начал он. – Ты прекрасно знаешь, что мой Престон отдыхает теперь вечно. Его больше нет – его растерзал король юнигеров, и я хочу теперь того же для себя. Зачем вы меня спасли, зачем?
– Но… ваше величество… – попытался возразить ему Казил, но лорд был уже целиком и полностью охвачен воспоминаниями о своей горькой утрате.
– Я не смог его спасти… – рыдал он, не обращая внимания на усилившуюся боль в спине. – Я никто для вас теперь; я не только не Истинный, но и не достойный жизни ни здесь, ни на Земле. Отправьте меня назад, без Престона какой я правитель?..
Казил смутился, глядя на безутешного монарха, рыдавшего на постели и проклинавшего себя за все свои грехи, и не решался теперь завершить свою недосказанную фразу.
– Престон был самым лучшим для меня, Казил, я понял это здесь, – рыдая, всхлипывал лорд Чарльз. – Он ведь всегда исполнял мою волю, и что я ему ни приказывал, всё делал, несмотря ни на свою старость, ни на то, что некоторая работа была ему попросту не по силам. Я же был всегда очень жесток с ним и не видел в нём главного, да и в себе – тоже. Но Престон терпел меня и мой ужасный нрав, храня истинную верность мне и моей династии… Он действительно был Истинным, и не только здесь, но и на Земле… Это я его погубил, а не юнигер. Зачем вы меня спасли, зачем? Я хотел умереть вслед за ним, ведь я предал его как последний злодей. И хуже всех юнигеров после этого… Оставь меня одного, Казил, и не пускай сюда никого. Пускай я умру здесь от голода и ран. С таким позором домой я вернуться уже не смогу…
Казил хотел было возразить своему монарху, но только глубоко вздохнул. И уже выходя за порог, он ответил лорду:
– Вы неправы, ваше величество. И умирать вам совсем не нужно. Не проклинайте себя, в этом нет необходимости. И если вы не хотите меня выслушать, то я знаю того, кого вы выслушаете непременно. Он и расскажет вам всё то, что вы не дали рассказать мне.
Чарльз не ответил. Он не понял того, что сказал ему Казил, да и не желал понимать. Он хотел сейчас лишь одного – умереть как можно скорее назло всему королевству и всему миру, и тем самым наказать себя за свой ужасный поступок, ведь смерть должна караться лишь смертью. Но как только Казил ушёл и воцарилась тишина, лорд с трудом перевернулся набок и стал молча глядеть на закрытую дверь, почти не видную из-за слёз, застилавших ему глаза. Чарльз думал о Престоне, проворачивая в памяти все моменты своей никчёмной жизни. И каждый из этих моментов был настолько гадок, что желание смерти усилилось в несколько раз. Как же он мог так обращаться со своим верным слугою, погибшим за него и вместо него! Но постепенно и слёзы его, и мысли, стали уносить лорда куда-то в неизвестность, пока вдруг не пробудил его шум открываемой двери.
– Уходи отсюда, Казил! – с неизвестно откуда взявшейся силой рявкнул убитый горем лорд, больше всего желавший сейчас, чтобы все его, наконец, оставили в покое. Но вместо голоса Казила он услышал голос другого человека. И голос, до боли ему знакомый, который тихо и ласково произнёс:
– Это я, ваша светлость. Ваш дворецкий Престон Бёрн.
====== Глава 5. Домой ======
На борзом коне воевода скакал
Домой с своим верным слугою.
Д.Д. Минаев.
– Ваша светлость, это же я, ваш Престон! Что с вами?
Лорд Чарльз был напуган. Он не понимал, как такое может быть. И только молча смотрел на того, кто стоял на пороге, пока тот не сорвался с места и не подбежал к нему, упав на колени перед его постелью.
– Нет… Нет, ты не Престон, уходи, пожалуйста, уходи!.. НЕ МУЧАЙ МЕНЯ, ПРИЗРАК! – закричал лорд. – Я знаю, что из-за меня ты погиб, и хочу умереть так же!
– Ваша светлость, ваша светлость, я не призрак, я жив! – отвечал ему старик, отчаянно пытаясь успокоить лорда. – Я не умер, ваша светлость, я живой и со мной всё в порядке!
– Нет… – прошептал Чарльз. – Этого не может быть… – Он затих и долго глядел на то, как живой Престон шепчет о том, как он счастлив видеть своего господина. Затем лорд всё же прикоснулся к нему, к его голове и плечам, и, убедившись, что перед ним живой человек из плоти и крови, а не бесплотный дух страдающего мертвеца, он, наконец, крепко обнял своего старого дворецкого, прося прощения за то, что не соглашался признать его сразу. Потом их слёзы сменились взаимной радостью, и лорд и слуга высказали друг другу всё, что скопилось у них на душе за последнее время.
– Престон, я так испугался за тебя, когда ты вступил в поединок с королём юнигеров, и понял, что ты на самом деле очень многое для меня значишь, и я значу для тебя не меньше, – говорил лорд Чарльз, виновато опустив голову. – Каким же я был глупцом, не замечая в тебе этого, когда мы жили в Англии… А значит, прощать меня за все мои зверские поступки ты не должен.
– Не стоит ворошить прошлое, ваша светлость, – возразил ему старик. – Я никогда не держал на вас зла ни на что, а в том случае с королём юнигеров я знал, что он убьёт вас, если я не вмешаюсь. Но за это не стоит меня благодарить, ваша светлость, ведь я тоже проиграл ему и не смог его обхитрить. Это сделали вы, сказав ему, где камень, и этим спасли жизнь мне, так что мы с вами в расчёте.
– Но как же ты смог выжить, Престон, – недоумевал лорд. – Я же собственными глазами видел твою смерть. И твоё сердце в разорванной груди… Оно же не билось! Ты был мёртв! Как же могло получиться, что ты выжил при таких ранах?!
– Да, ваша светлость, оно не билось, – подтвердил старик, положив руки хозяину на плечи и глядя ему прямо в глаза. – Оно не билось, но вы не хотели моей смерти, не хотели её так сильно, что благодаря вашей вере и надежде, а главное – любви, которую вы обрели в тот момент, изменив своё ко мне отношение, я смог возвратиться в этот мир. И моё сердце вновь забилось для вас – просто вы это уже не видели, когда Великий Фреммор поднял меня в воздух для того, чтобы залечить мои раны и вернуть здоровье и силы.
– А я думал, Престон, что Великий Фреммор хотел забрать у меня твоё тело, – поведал лорд. – А… кто это был с ним? Такой человек с чёрными крыльями, похожий на меня? Кто он?
Старый слуга улыбнулся.
– Это был его хозяин, лорд Вейсголлвилд. Если вы вспомните легенду о Великом Фремморе, ваша светлость, то всё поймёте. Они передавали мне свои мысли, когда лечили меня. И я узнал, что это они спасли нас, когда мы падали с башни. Они же боролись с юнигерами, помогая нашим воинам. А лорд Вейсголлвилд указал вам дорогу после того, как я схватился с королём юнигеров. Но вовсе не они, а вы, именно вы положили конец этой войне и выиграли её.
– Я? – удивился Чарльз. – Но я лишь трусливо лежал в снегу и дрожал как мышь, когда король юнигеров расправлялся с тобой. Я не победитель, Престон, а жалкий червяк… – Он спрятал лицо в ладони.
– Нет, вы не жалкий червяк, ваша светлость, – возразил Престон, улыбнувшись. – Вы заставили короля юнигеров полететь за камнем в разрушающийся замок, и как только он оказался там, древние стены рухнули и погребли под собой и его, и камень. Таким образом, все до единого юнигеры в мгновение ока стали тем, кем они были когда-то очень давно – всего лишь безобидными клубами дыма, не могущими причинить никому вреда. Вы – наш спаситель, ваша светлость, и весь народ Гулсена благодарен вам за это.
Лорд Чарльз не мог согласиться с тем, что он победитель, ведь настоящим победителем он считал Престона, не побоявшегося сразиться с тем, кто намного сильнее его.
– Не я герой, а ты, Престон, – произнёс лорд. – А я даже не могу толково управлять государством. Ты лучше расскажи мне, что произошло, когда Фреммор и Вейсголлвилд лишили меня сознания. И как им удалось вылечить тебя от столь ужасных ран?
– Они не лишали вас сознания, ваша светлость, – ответил старик. – Они тоже исцелили вас, а затем ваши воины отвезли вас на одном из грифонов в Гулсенскасл. На сыне погибшего грифоньего короля. Он единственный из всех уцелевших остался с нашей армией. И, узнав про вашу стойкость и мужество, пожалел, что сам он таковым не является. Вы ведь видели, что он пал духом после гибели своего отца. И поэтому захотел искупить свою вину перед вами. Он поклялся, что постарается стать таким, как вы, и измениться в лучшую сторону подобно вам, чтобы быть достойным своего погибшего отца. Остальные воины отправились пешими, и через неделю были уже дома. А я улетел с вами тогда на грифоне. Вы долго не приходили в себя и две недели лежали без сознания. Я очень беспокоился за вас и был рядом день и ночь. – Старик глубоко вздохнул. – И рад, что вы очнулись. Вы быстро поправитесь теперь, не волнуйтесь. Великий Фреммор исцелил меня при помощи своей могущественной силы – белого пламени, – и, поверьте, я пострадал куда меньше, чем вы. Ваша спина была в ужасном состоянии даже после прикосновения Первого слуги и его лорда, именно поэтому вы не приходили в сознание так долго. Но тогда, когда вы, настолько тяжело раненный, не думая о собственных ранах, искренне покаялись за себя, это спасло мне жизнь. Мой спаситель – вы, а не Великий Фреммор, да не прогневается он на меня за такие слова. Тогда, когда это случилось, я был уже на полпути до своей истинной смерти. Я шёл на свет, и этот свет манил и звал меня, ваша светлость, и обещал, что будет любить меня вечно, и не земною любовью, а истинной, небесной. Но то же самое я вдруг услышал позади себя, и это был ваш голос. Он звал меня вернуться. Вернуться назад. И я впал в замешательство и остановился. И сказал свету впереди: «Там мой хозяин… Я должен вернуться к нему». Но свет мне ответил: «Он не любил тебя, не дорожил тобой и не заботился о тебе, почему же ты хочешь вернуться туда, где Зло? А здесь у тебя будет истинная любовь и настоящее, вечное счастье». Свет потянул меня к себе с ещё большей силой, но я стал сопротивляться. «Нет! Неправда! – вскричал я. – Он любит меня! Он изменился, я чувствую это! И я нужен ему! Нужен!» С большим трудом я повернул назад и пошёл обратно в черную бездну, к Жизни, изо всех сил сопротивляясь свету, который тянул меня назад. Но я справился с этим и вернулся к вам, ваша светлость, ради вас, чтобы вы не остались без того, ради кого изменились внутренне. Я ведь знаю, насколько это сложно – стать другим человеком ради счастья того, кем дорожишь и за кого беспокоишься. И это настоящее самопожертвование, ваша светлость. Спасибо вам за то, что вы для меня сделали. Большое спасибо.
– Ну что ты, Престон, – рассмеялся лорд. – Я не заслужил твоей благодарности. Я так рад, что ты жив, и до сих пор не могу поверить в это. И, наверное, я теперь более чем похож на своего далёкого предка, верно, Престон?
Старик поглядел в глаза своему господину, словно сравнивая его с портретом сэра Джереми, а затем улыбнулся и глубокомысленно кивнул.
– Да и ты, Престон, мне кое-кого напоминаешь, да и всегда напоминал, – добавил лорд. – Ты ведь так похож на своего предка, Дорнтона. И, признаюсь тебе, что, когда я впервые увидел ту картину в нашем замке, то разозлился на неё потому, что наши предки оба очень сильно напоминали нас с тобой. Жаль, что я приказал вам её сжечь, и жаль, что и книгу Джереми постигла та же участь… Я глубоко виноват перед тобою, Престон, за то, что был таким ужасным хозяином…
– Не стоит просить прощенья, ваша светлость, – загадочно улыбнулся в ответ старик. – Картина цела, мы её тогда спрятали.
– Ах ты, хитрец! – рассмеялся лорд. – Тогда спасибо тебе и за это. Ты поистине уникальный дворецкий, Престон, и достоин самого лучшего, что я могу для тебя сделать. Вернёмся домой – прикажешь слугам повесить картину на самом видном месте в замке. И отныне я не буду ни в чём тебе отказывать, Престон, и помогать во всём. И никогда не обижу тебя, клянусь, ведь ради меня ты не умер и вернулся ко мне… Кстати, ты и ещё кое-кого мне напомнил.
– Кого же, ваша светлость? – изумился старик.
– Слугу с крылом, изображённом на гербофлаге королевства, – довольно объявил лорд.
– Да, но это всего лишь совпадение, – рассмеялся Престон. – Крыло у слуги обозначает скорость и расторопность, и досталось ему от грифона, который когда-то был там вместо него… Но, ваша светлость, у нас осталась одна нерешённая задача. Как нам вернуться домой? Народ Гулсена вряд ли отпустит нас после того, как мы совершили подвиг, несомненно, затмивший подвиг наших предшественников.
– Ерунда, Престон, – отмахнулся Чарльз. – Не им решать, как нам поступать в той или иной ситуации. У меня есть кое-какая идея. Когда я очнулся, то увидел подле себя Казила, и вспомнил о своём намерении сделать его и Хэвиса правителями королевства. Но он не дал мне об этом ему сказать. Сейчас же я хочу попытаться убедить их принять престол, тем паче что мы, если подумать, занимаем его незаконно, а во всём Гулсене лишь они двое знают, что мы на самом деле не Истинные. Да и не мы давали клятву вернуться в Гулсен тогда, а наши предки. Поэтому мы не связаны с этим королевством никакими обещаниями, а значит, не обязаны были и вовсе сюда прилетать и воевать с теми, с кем воевать попросту не имеем права, да и не можем, не являясь достойными соперниками, какими были бы для юнигеров Джереми и Дорнтон, обладавшие силами меча и копья. В этом я лишний раз убедился тогда, когда меч Гулла не подчинился мне. А без второй силы сила Импиринт-хоуп бесполезна. Поэтому-то ты, Престон, ни разу не воспользовался своим копьём. И хоть оно тебе и подчинилось, драться с его помощью ты всё равно не смог бы. Я это понял, когда встретился с тобою на ступенях башни.
