Текст книги "Непознанный мир (цикл повестей) (СИ)"
Автор книги: Клетчатая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 70 страниц)
– Так, значит, туннели ведут в городскую канализацию? – заволновался Бартоломью.
– Да, но какое это имеет значение? – развёл руками Руфус. – Я же сказал вам, что по своему назначению они уже давно не используются. Это просто тюрьма для непокорных, не более того.
– Но если мой хозяин прошёл туда не под конвоем, – беспокойно произнёс Бартоломью, – значит, ваши сообщники что-то скрывают от вас, и на самом деле это вовсе не тюрьма.
– Но зачем им до сих пор пользоваться этими ходами? – рассердился Руфус. – Где же тут логика? Главный выход куда надёжнее, ведь здесь безлюдная местность, а там – там город. Согласитесь, Бартоломью, ведь толпа людей в мантиях, вылезающая из люка где-нибудь на оживлённой трассе – не совсем обычное зрелище.
– Руфус, ты, кажется, как раз и хотел узнать, что скрывается внутри, – указал на туннель дворецкий. – Вот сейчас и узнаешь.
И он принялся разгребать лапами тяжёлые камни. Через пару минут путь был свободен, и чёрный пёс шагнул внутрь. Руфус на его спине заметно дрожал – то ли от холода, пахнувшего из туннеля, то ли от какого-то нехорошего предчувствия.
– Я не уйду отсюда, Руфус, пока не найду сэра Гиса, – говорил ему Бартоломью, пока они шли. – А ты поможешь мне, иначе ты никогда не попадёшь на поверхность. Не забывай, что теперь мы связаны с тобой единой целью, и, раз уж ты отрёкся от «Божьих праведников», держись стороною Добра. Запомни: я не менее грозен, чем они, и если ты захочешь вернуться к ним, ты вернёшься к ним. Но только уже далеко не целым и невредимым.
– Не надо так говорить, Бартоломью, мне и так страшно, – дрожал у него на спине бледный от страха Руфус. – Только не подумайте, что я боюсь. Просто я ещё очень молод и не хочу умереть из-за чьей-то глупой ошибки.
– Кого ты имеешь в виду? – покосился на него Бартоломью. – Ты же сам мне предложил пройти этим путём. Сказал, что видел сэра Гиса, разве не так?
– Не я видел, а мой приятель, – обиженно поправил его сектант.
– А я подумал, что ты воспользовался этим своим «приятелем», чтобы в случае чего не нести ответственности за свою ошибку. Твой приятель якобы видел моего хозяина, но откуда ты знаешь, что это был именно он? Я ведь тебе его не описывал, я назвал лишь его имя. Твой приятель это имя слышал?
– Ну конечно! – тоном, не требующим возражений, ответил тот. – Он сказал мне: «Вчера в «тюрьму» провели ещё одного. Я слышал, как они болтали, и один из сопровождавших рассмеялся и сказал: «Ну ты даёшь, Гис! Хорошенько ты своего старого дурака проучил!» Этот Гис что-то ответил ему, и они рассмеялись снова». Вот что он услышал.
– Он сказал им что-то про меня? – насторожился Бартоломью, и тут же опечалился. – Наверно, рассказывал, как издевался надо мной в порыве своей злости. Он ведь всё время слушал тот диск, что ему дали «Праведники». Ох, если б я знал тогда, кем был тот негодяй, который дал ему этот диск в парке…
– А как он выглядел? – поинтересовался Руфус.
Бартоломью описал ему внешность сектанта, после чего Руфус воскликнул:
– Да это же наш главный активист! Он – правая рука главаря «Праведников». Он собрал в наши ряды больше последователей, чем все остальные. Но вынужден вас огорчить, Бартоломью: до него вам вряд ли добраться. Наши управители сидят не в пещерах. Они – в городе. Каждый раз – в разном. Они ездят по стране по своим делам и их ничем не отличишь от обычных людей. Их трое. Главнейший, Пурпурный Зак; Вандер, его заместитель, и Бёрнс, управляющий непосредственно всеми делами «Праведников». Тот, кого ты ищешь, является заместителем Бёрнса и иногда наведывается в наш «город», но по большей части он с ними, в городе настоящем, или ходит по улицам в поисках новых жертв. Его имя – Стайлз Несокрушимый.
– Мне всё равно, где он скрывается, – решительно отозвался Бартоломью. – Я найду его, чего бы мне это ни стоило, и достану хоть из-под земли, хоть на земле, хоть в воздухе! Он стрелял в меня двадцать пять лет назад, но я выжил. И мучился застрявшей под сердцем пулей до недавнего времени. И если я не найду и не убью его, то не смогу жить на этом свете. Перед ним одним у меня не дрогнет рука, и убить я хочу только его. Остальные ни в чём не виноваты. А вашу верхушку пусть судят наши власти. Мне же судить или тем паче убивать их никто пока права не давал. Я не хочу воевать с вами, не хочу, чтобы лилась кровь и гибли люди. Я хочу всего лишь вернуть назад своего хозяина и с миром уйти отсюда. И больше ничего. Хотя я думал совсем по-другому, когда шёл сюда. Хотел всех вас уничтожить. Но теперь кое-что понял. А именно – что не вы в этом виноваты. Не вы, а горстка сумасшедших, загнавшая вас в эти пещеры и заставившая воевать с нами, обманывать вас и делать такими, как они сами. И я клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы освободить вас от этих тиранов!
Он умолк. Всё это время Руфус завороженно слушал его речь. И всё больше убеждался в том, что поступил правильно, отказавшись от служения «Праведникам». Так они и шли, пока за их спиною не раздался грозный возглас:
– Стоять, чудовище!
Бартоломью обернулся. Но вовсе не испуганно. Он не набросился на врага, как его Руфус ни побуждал к этому. Слёзы счастья залили его собачью морду, когда он услышал этот голос, потому что позади них стоял герцог Гис.
– Ну что, они уже позвонили? – спросила утром Аделаида своего мужа, который вот уже целый час не отрывал тревожного взгляда от окна в гостиной.
– Нет, – бросил он вяло.
– Неужели совсем никаких новостей? – поразилась кухарка. – И даже насчёт диска не звонили? Даже не сообщили, как продвигается их расследование?
– Какой диск, Ада?! – повернулся к жене рассерженный Мартемьян. – Ты до сих пор думаешь об этом паршивом диске?! Барти пропал! Исчез бесследно! Никаких следов и улик! Пропали оба, один за другим, а ты всё об этом диске…
Отвернувшись от жены, Мартемьян заплакал.
– Да ладно тебе, – погладила его по плечу Аделаида. – Прости меня, Марти, я знаю, как ты к нему относился, и понимаю, как тяжело сейчас тебе, да и всем нам, и я тоже за них очень волнуюсь. Не плачь. Анастасий ведь не плачет, значит, и тебе не нужно, – принялась она утешать мужа, словно ребёнка.
– Он не плачет потому, что ты не пристаёшь к нему с дурацкими вопросами, – рассерженно парировал Мартемьян. – И не смей напоминать ему о случившемся, ты же прекрасно знаешь, что он может после этого с собою сделать.
Успокоенный собственными словами и извинениями жены, конюх повернулся к ней и обнял, нежно прижав к себе.
– Если бы эти негодяи похитили тебя, – вдруг очень серьёзно сказал он, – я бы жизни своей не пожалел, чтобы спасти тебя.
– Наверно, и Бартоломью так же подумал, – ответила Аделаида.
– Что?! – рассердился Мартемьян. – Я бы не позволил ему спасать тебя. Ты ему не жена, ещё чего!
– Да я не себя имела в виду, глупый! – рассмеялась Аделаида. – Я подумала, что он мог отправиться спасать сэра Гиса, и что его, Бартоломью, вовсе не похищали. Потому что иначе его похитили бы одновременно с нашим хозяином, а не поочерёдно, когда сами похитители были уже замечены. Ты согласен?
– Вроде бы… да, – обдумав слова жены, произнёс Мартемьян. – Похоже, Ада, в твоих догадках есть доля здравого смысла. Но, в любом случае, решать, что правда, а что нет, не нам с тобой. Это дело следователей… Но неужели у них до сих пор нет ни единой зацепки?
– Ох, Марти, больше не напоминай мне об этом, – предупредила его Аделаида.
– О, извини меня, дорогая, – повинился конюх. – Сам не пойму, с чего это я. Наверное, переживаю за Барти и сэра Гиса.
– Мы все за них переживаем, – утешила его кухарка. – Пойдём-ка лучше на кухню, я уже приготовила обед для всех нас.
Однако отобедать им не довелось. Как только все сели за стол, раздался звонок в дверь, и они выбежали в холл в надежде, что к ним пожаловали следователи, от которых они все эти последние дни жаждали услышать первые итоги их расследования. В тревожном волнении Анастасий открыл дверь.
Но на пороге они увидели вовсе не следователей, а двух человек, одетых в чёрное. На лицах у них были маски, а в руках – пистолеты, которые были направлены прямо на них.
Аделаида закричала, и в этот момент раздался выстрел, повергший наземь Мартемьяна. Двое в масках ринулись внутрь. Один из них схватил в свои цепкие руки беспомощного Анастасия, а другой, подскочив к кричавшей Аделаиде, ударом кулака лишил её сознания и, бросив на пол, начал шарить по карманам в поисках связки ключей. Первый бандит швырнул на диван Анастасия и приказал ему сидеть и не дёргаться. Шокированный страхом старик и не думал ослушаться. Он лишь с ужасом глядел на шарившего по телу Аделаиды бандита и на неподвижно лежавшего рядом с ней Мартемьяна, которому пуля угодила в левое плечо. И думал, что и Аделаида, и Мартемьян, уже умерли. И сам хотел того же для себя.
Отыскав на поясе кухарки ключи, бандит ринулся наверх, второй же держал на прицеле Анастасия, пока не увидел, что раненый Мартемьян зашевелился и застонал. Тогда ещё одним выстрелом он заставил конюха затихнуть. Анастасий вскрикнул и весь сжался на своём диване, понимая, что с этими парнями шутки плохи, и лучше покорно выполнять все их приказы, чтобы не получить пулю подобно несчастному Мартемьяну, который теперь был дважды ранен, на этот раз серьёзнее – в правое бедро. И больше уже не двигался.
Вскоре вернулся второй бандит. Подойдя к первому, он швырнул ключи и развёл руками.
– Диска нет, – сообщил он.
– Как это нет?!! – взревел первый. – Ты всё обыскал?
– Всё, – ответил бандит. – Видно, хорошо спрятали. И дворецкого этого тоже не видно.
– А вот сейчас мы и проверим, – злобно оскалился первый, – насколько крепки у них головы. – И он взвёл курок, целясь в голову Анастасия. – Говори где диск, старикашка, или получишь пулю в лоб!
Бедный старый лакей не мог больше молчать.
– Не стреляйте, не стреляйте, прошу вас! – дрожащим голосом запричитал он. – Вы ищете диск? Он в полиции. У нас его нет, клянусь вам!..
И услужливый старик начал объяснять бандитам, какой автобус туда ходит, как пройти к остановке, и так далее. Но они не стали его слушать.
– Убери его, – приказал первый второму. – И прихвати с собой эту, – кивнул он на Аделаиду. – Она нам ещё пригодится.
Анастасий затрясся. Огромное дуло пистолета было направлено прямо на него. Но тут бандит будто поскользнулся, и выстрел ушёл вправо и вниз, пробив дыру в диване совсем рядом со стариком. От сильного испуга Анастасий потерял сознание и не видел, что его спасло от верной гибели.
Это был Мартемьян. Бандиты не видели, что он снова очнулся, и каким-то непостижимым образом дополз незамеченным до бандита, получившего приказ убить Анастасия, дёрнув того за ногу. После чего стрелявший откинул ногой Мартемьяна и всадил в него третью пулю, – на этот раз в спину. Конюх дёрнулся и затих, истекая кровью из новой раны.
– Чёрт с ним, – кивнул первый бандит на Анастасия, распростёртого на диване в глубоком обмороке. – Всё равно он уже ничего не вспомнит. А этот, – пнул он неподвижного Мартемьяна, – уже готовый. Бери эту толстуху, и валим отсюда поскорее – сейчас полиция нагрянет.
Вдвоём они взвалили бесчувственную Аделаиду себе на плечи и скрылись за порогом, оставив после себя разгром в комнатах замка и двух его обитателей – лакея Анастасия, лежащего без сознания на диване, и лишённого теперь всего, что ему было дорого на этом свете, конюха Мартемьяна, окровавленного, и жестоко израненного бандитскими пулями.
====== Глава 4. Магия Стоунхенджа ======
Но, хозяина встретив,
Всё простишь ему вновь.
О. Газманов «Раненый зверь».
– Господин! Мой господин! – кричал Бартоломью, сияя от счастья. – Вы здесь! О, какая радость! Какая радость!
Руфус на его спине предупреждающе вскрикнул, но было поздно: как только обрадованный дворецкий со всех лап кинулся к герцогу, тот вскинул свой автомат, и раздался выстрел.
Бартоломью резко затормозил и свалился наземь. Это его и спасло. Пуля пролетела мимо, врезавшись в потолок туннеля. Бедный дворецкий совсем позабыл о том, кем он сейчас являлся, поэтому подумал, что своим видом попросту напугал герцога.
– Ни с места, мутант, или следующая пуля будет твоей! – закричал Гис, передёрнув затвор.
– О Боже, сэр! – взмолился старик. – Я вижу, вы не узнаёте меня?! Это я, ваш Бартоломью! Не удивляйтесь тому, что я такой, это всего лишь на время. Я пришёл освободить вас, сэр! Пойдёмте со мной, я не буду сердиться и даже прощу вам ваш побег. Видите, к чему привела вас ваша доверчивость!
– Бартоломью?! – вопросительно поднял брови Гис, окинув недоверчивым взглядом большого лохматого пса с белой полосой вдоль тела и с человеческими глазами, – совсем как у его старика. – Мутанты не разговаривают, но всё же… Ты что, действительно мой дворецкий?
– Да, сэр, это действительно я, – жалобно ответил старик. – И я не уйду отсюда без вас. Бросайте оружие, садитесь ко мне на спину, и бежим отсюда!
Однако герцог не торопился выполнить его просьбу. Рассмеявшись, он ответил дворецкому:
– Нет, Бартоломью, уходи. Я уже теперь не твой хозяин и не герцог. Я познал истинный путь человека. Здесь моё место. Я не могу никем управлять, я свободен от властей, навязавших мне это. Я буду бороться с ними. И сейчас мы готовимся к атаке на ближайший от нас город, а скоро захватим и всю Англию! Так что – можешь искать себе теперь нового хозяина, если хочешь. Я теперь «Праведник», и никто больше. И ты зря сюда пришёл и зря же нашёл меня.
Услыхав такие слова от герцога, Бартоломью в ужасе запричитал, пытаясь вразумить своего господина:
– Сэр, что вы такое говорите?! Вы разве забыли, что они сделали со мной и хотели сделать с вами четверть века назад?! Они – наши враги и враги всего нашего народа! Вы для них – никто, а для меня – всё, поверьте!.. О, что же они с вами сделали, сэр?! – завопил он, рыдая. Слёзы потекли по его собачьей морде. – Очнитесь, заклинаю вас, очнитесь!
– Это бесполезно, Бартоломью, – сказал ему Руфус. – Вы же видите, он больше не герцог Гис, а сектант «Праведников». Уходим отсюда, да поскорее.
– Не-ет!!! – взвыл, словно от боли, Бартоломью. Он не мог смириться с тем, что только что услышал от своего хозяина. И решил действовать отчаянно.
Не боясь оружия в руках герцога, дворецкий одним быстрым прыжком свалил его наземь, да так, что Гис ничего не успел понять. Одним ударом тяжёлой лапы Бартоломью выбил автомат из его рук, а другим – отвесил хозяину такую сильную оплеуху, что герцог в тот же миг потерял сознание. Бартоломью очень осторожно взял бесчувственного Гиса в клыки и положил его к Руфусу.
– Держи его крепко, – наказал он сектанту. – А если очнётся… – Он не стал долго думать. – Ударь его. Надеюсь, мы сумеем выбраться отсюда.
– Вы хотите выйти отсюда в город? – изумился Руфус. – Не слишком ли это опрометчиво, ведь велик риск…
– Люди должны узнать правду, в том числе и об опасности, которая им грозит, – твёрдо ответил Бартоломью, оборвав сектанта. – Сперва нужно выбраться на поверхность и найти Хранителей Гулсена, а там уже будем действовать по-настоящему.
Вдруг позади них послышался топот бегущих ног и грозные голоса.
– Назад дороги уже нет! – крикнул Бартоломью. – Держись крепче, Руфус!
И огромный чёрный пёс бросился бежать по туннелю. Оба они прекрасно понимали, что сопротивляться массе вооружённых людей, находясь в ограниченном пространстве, попросту бессмысленно. Разумнее всего было именно бегство, тем паче, что выход из туннеля был им известен.
Вопреки рассказам Руфуса, туннель и не думал расширяться. Он всё так же тянулся вдаль, изредка делая повороты то налево, то направо. И, разумеется, у преследователей не было никаких шансов догнать Бартоломью, и вскоре голоса их затихли. Можно было больше не торопиться, но Бартоломью по-прежнему нёсся по туннелю, – правда, уже с намного меньшей скоростью. Ему хотелось поскорее выбраться из этого подземного ада, обезопасить хозяина и освободить из лап сектантов невинных людей, которых они завербовали в свои ряды. И, добравшись до цели, а именно, – в то место, где труба туннеля оканчивалась канализационным шлюзом, – Бартоломью попросил Руфуса подняться на поверхность.
– Я не пойду наверх, – пояснил он своё решение. – Это будет чересчур опасно для меня и вас, да и потом – я должен вернуться назад. Меня ждут Процион с Аполлоном. А ты вылезай на поверхность и укройся в каком-нибудь безлюдном месте. Я тебя потом найду. Привяжи сэра Гиса покрепче к чему-нибудь, иначе тебе с ним будет не справиться, когда он очнётся, и жди меня. Если же я тебя не найду, считай, что я погиб. – Лицо Руфуса немыслимо исказилось при этих словах. – Тогда иди в полицию и обо всём им расскажи. А моего хозяина отвези, пожалуйста, домой. Надеюсь, что он поймёт, когда всё закончится, что я сделал всё это и погиб – ради него.
– Хорошо, Бартоломью, – помолчав, сказал Руфус. – Но не лучше ли мне отвезти его в замок сразу? Тогда вы будете знать наверняка, где мы находимся.
– Но тебе придётся пройти почти двести километров до Лондона, – предупредил его дворецкий. – Ты не сможешь нанять ни одно из транспортных средств, ведь у тебя же нет ни паспорта, ни денег.
– Да, верно, у меня всё забрали «Праведники», – с грустью ответствовал Руфус. – Значит, придётся рискнуть и пойти в полицию.
– Нет! – тут же вскричал дворецкий. – Во-первых, они не поверят тебе, если ты расскажешь им про подземные пещеры сектантов, а во-вторых, – это моё личное дело, и полиция здесь не поможет. Тут необходимо кое-что посильнее, чем даже армия. Ты сам знаешь, что «Божьи праведники» приобрели небывалую мощь, гораздо более разрушительную, чем четверть века назад. Так что ты остаёшься бесправным и под землёй, и на её поверхности. Так сумей сохранить себя и моего хозяина ради Добра, Победы, и нашей дружбы. Иди, и не бойся за меня. Я справлюсь.
Вздохнув, Руфус обнял на прощанье большую собачью морду.
– До встречи, Бартоломью, – сказал он, глядя дворецкому в глаза. – Я надеюсь, мы ещё встретимся с вами. Вы стали мне настоящим товарищем за столь краткое время. И я постараюсь сохранить сэра Гиса ради нашей дружбы, как вы и сказали мне.
Перекинув бесчувственного герцога через плечо, Руфус, бросив прощальный взгляд на Бартоломью, начал с трудом подниматься по лестнице наверх, к люку. Старый дворецкий с минуту глядел ему вслед, затем выскочил из шлюза, но только чтобы развернуться, и помчался назад, в подземный город. Он надеялся добраться теперь до главного отверстия, чтобы найти Проциона и Аполлона, если они ещё не пришли к нему на помощь вместе с древней магией Стоунхенджа.
Руфус, сдвинув, наконец, крышку люка и выбравшись наружу, оказался на тротуаре. Рядом проходила автомобильная трасса, но ни машин на ней, ни людей на тротуаре отчего-то не было видно. А прямо перед ним лежала чья-то огромная тень. Подумав, что на небо набежала грозовая туча, Руфус пожал плечами и скинул с себя сэра Гиса, а затем вылез и сам.
Но, взглянув вверх, он увидел, что над ним… парит в небесах большой золотой дракон!
– Силы небесные… – вырвалось у него, и ошарашенный Руфус осел на землю. А дракон, кося на него зелёным прищуренным глазом, вдруг открыл свою пасть, полную множества острых клыков, и голосом, какой мог быть только у короля всех драконов, спросил онемевшего от страха сектанта:
– Я – Фаэтон, Хранитель Склона Мира. Меня попросили вам помочь. Куда вас нужно доставить?
Когда Бартоломью ушёл под землю, Аполлон и Процион стали совершать ритуал вызова древней магии. Они встали перед отверстием в центре круга мордами друг к другу, и, не отрываясь, глядели друг другу в глаза, пока в них не вспыхнул огонь – у льва алый, а у пса – ярко-синий. Подняв головы в небо, оба одновременно подали голоса. Лев громко взревел, а пёс взвыл.
В ту же минуту из глаз обоих вырвались яркие пучки света – красный и синий, которые, отразившись от верхушек всех каменных сооружений Стоунхенджа, образовали многолучевую красно-синюю звезду, лучи которой, встретившись в центре, создали белую сферу, которая, непрерывно меняя очертания, начала расти. Лев и пёс глядели на неё не отрываясь, пока внутри сферы не появился сперва очень размытый, а затем уже чётко видный силуэт какого-то животного. В то же мгновенье вершина сферы вспыхнула, и на волю вырвался настоящий дракон! Он был ослепительно белого цвета, но с его настоящностью можно было поспорить, поскольку всё его тело было прозрачным. Делая круги над Стоунхенджем, он словно присматривался к новому миру, в котором оказался. Вслед за ним из сферы начали вырываться один за другим всё новые и новые драконы самого различного окраса, и вскоре их парило в небе уже бесчисленное множество.
Последним вырвался из сферы огромный золотой дракон, изящный и тонкошеий, с прищуренными зелёными глазами. Он не стал взлетать, а длинным прыжком опустился на землю. Глядя вниз с высоты своего роста на Аполлона и Проциона, он промолвил величавым и высоким голосом:
– Кто вызвал сюда обитателей Склона Мира и меня, Хранителя Склона Фаэтона?
Аполлон вышел вперёд и склонился перед могучим исполином в почтительном полупоклоне.
– Приветствую тебя, Хранитель драконьих душ и этой страны, великоглавый Фаэтон! Мы, Хранители Гулсена и его ветвей, Благородный Лев Аполлон и Атакующий Пёс Процион, вызвали тебя для помощи. Твоя страна в большой опасности! Только ты и твои подданные способны остановить «Божьих праведников».
– Да, я знаю о вашей беде, – объявил золотой дракон. – И понимаю, что вы не можете победить вдвоём, тем паче что вы из Гулсена, и ваши силы здесь не могут быть применены. Но, если я не ошибаюсь, вас также вызвали из вашего мира. И это как-то связано с Великим Фреммором.
– Ты прав, о Великий Хранитель Склона Мира, – подтвердил Процион. – Сектанты отняли у дворецкого его хозяина, и тогда Великий Фреммор явился ему во сне, поскольку дворецкий имел право на нашу помощь. Он владеет Великой Книгой Гулсена.
Золотой дракон, казалось, был несколько удивлён последним словам Проциона. Это проявилось в том, что его узкие глаза на краткое мгновенье расширились и сверкнули.
– Он был избран Высшими Силами Гулсена и Великим Фреммором? – спросил Фаэтон.
– Это случилось много лет назад, – стал рассказывать Аполлон. – И изначально книга была преподнесена его хозяину, чтобы он искупил свою давнюю вину перед дворецким, который по-страдал по его вине от тех же сектантов двадцать пять лет назад.
– Совсем недавно… – пробормотал Фаэтон. – Значит, книга сама выбрала себе хозяина?
– Эта книга способна предвидеть будущее, – пояснил Аполлон. – Вот почему она осталась тогда у них. Она знала, что ещё пригодится этим людям.
– Занимательная история, – произнёс Фаэтон. – Я полагаю, мои подданные могут вступить в бой прямо сейчас.
– Да, – подтвердил Аполлон. – Но они не все наши враги. Среди них много безвинных людей, которых нужно освободить.
– Не беспокойтесь, я и мои подданные различаем Добро и Зло, – ответствовал золотой дракон. Тут он словно бы прислушался к чему-то. – Я слышу и чувствую того хозяина и того слугу. Они сейчас вместе.
– Значит, он нашёл герцога, – сказал Процион. – Теперь всё в порядке, и путь для наших действий открыт.
– Нет, их снова разлучили, – с немалой толикой удивления произнёс дракон. – Какой-то человек. Не враг. Он в городе.
– Возможно, ему кто-то помог, – предположил Аполлон. – Тот, кто с ним, – это герцог?
– Да, – после некоторого молчания подтвердил Фаэтон.
– Тогда лети в город, там им всё равно не укрыться, – поторопил дракона Аполлон. – А мы поведём твоих подданных.
Золотой дракон в тот же миг поднялся на дыбы и громогласно взревел, призывая свой народ. И десятки драконьих душ, собравшись в одну стаю, единым радужным потоком устремились в отверстие вслед за Аполлоном и Проционом. Миг – и местность опустела. Остался только Фаэтон, который расправил свои золотистые крылья, забил ими в воздухе, и с седьмым взмахом исчез, растворившись в темноте ночи.
Бартоломью мчался по знакомому уже туннелю назад, в душе надеясь, что больше не встретит на своём пути сектантов. Он очень беспокоился за Руфуса. Сумеет ли он найти достаточно надёжное укрытие для себя и сэра Гиса? И нимало волновался о том, что, возможно, не сумеет найти их в большом городе.
Странно, но, пока он бежал, кто-то словно сопровождал его, невидимый для этого мира. И словно подгонял его своими речами, которые звучали подобно торжественной песне, проносившейся в мыслях Бартоломью:
«Пришедший из мира другого,
Великий Хранитель Секретов,
Что в Гулсене чтят обе ветви,
Ты, местью святой озарённый,
Вперёд устремишься всей кровью!
Попал ты в чистилище душ;
Послужит тебе твоя преданность.
Ты силу найдёшь в своей смелости,
И в бой поведёшь их обеих.
Смотри, вот дорога твоя!
Не на Луну ты завыл,
А на круглый глаз Биг Бена.
Знай, что цель твоя близка.
В пещерах нашёл ты врага,
А с ним – и смысл всей жизни.
О Разъярённый Пёс Атакующий,
Ты уподоблен разящему мечу,
От которого не спастись твоим недругам.
Они бьют тревогу, они напуганы!
Знай, что цель твоя совсем близко.
Пройди же сквозь пламя и лёд,
Услышь зов рога Судьбы;
Вонзись своим телом в тела врагов,
Круши их ради всего, что тебе дорого!
Стань воплощением Хранителя,
Canis Adoriri, Пёс Атакующий!
В твоей силе твоя правда!»
Странно, но речь эта только распаляла Бартоломью, многократно увеличивая его решимость. Он понимал, что если сейчас натолкнётся на группу вооружённых сектантов, шансы спастись у него будут ничтожными, поэтому нужно было как можно скорее выбраться отсюда на открытое пространство, тем паче что готовящееся вторжение в город, должно быть, будет осуществляться путём перехода по тому самому туннелю, по которому он бежит сейчас. И это ещё больше страшило дворецкого.
Но, к счастью, он благополучно выбрался наружу. И только взглянув на стену, понял, что опоздал: десятки, если не сотни сектантов в золотых мантиях уже спускались по лестницам. Они выходили из всех туннелей целыми группами, и все как один устремлялись в сторону Бартоломью, который готов был снова мчаться обратно в проклятый туннель, лишь бы его не увидели.
Но первые подходящие к тайному туннелю уже заметили его. Поднялся яростный крик, лишённый всякого страха, вместе с которым воздух взорвали десятки выстрелов. Бартоломью понял, что другого выбора у него нет.
Одним гигантским прыжком он пролетел над головою первой группы и рванулся вверх по одной из лестниц, давя лапами спускающихся. Его длинные лапы и спасли дворецкому жизнь – на такой скорости точно прицелиться было попросту невозможно.
Бартоломью не нужно было вспоминать, из какого именно туннеля он тогда вышел, ведь все они вели к одному-единственному, главному выходу на поверхность. Но не успел он достичь своей цели, как на полпути старика остановил звук знакомого голоса. Сектанты не прекращали стрельбу по нему, но теперь это Бартоломью мало волновало: он услышал отчаянные крики Аделаиды! Не понимая, как она могла сюда попасть, дворецкий вертел головой, пытаясь отыскать её в толпе сектантов внизу, но тут крики раздались снова, и Бартоломью понял, что они доносятся из «города». Но как ему теперь добраться туда? Если он прыгнет вниз, то разобьётся или будет пронзён сектантскими пулями. Что же делать?
Несколько пуль пробили породу совсем рядом с ним. Две другие подбили хрупкую лестницу, на которой он стоял. Бартоломью был на грани отчаянья. Но, к сожалению, ничего другого ему не оставалось, кроме как двумя скачками добраться до отверстия и скрыться в трубе туннеля.
Бартоломью помчался прочь. Появление Аделаиды обрушило все его планы, и теперь он бежал из подземного города не для того, чтобы выбраться на поверхность, а чтобы, добравшись до выхода, нырнуть в другой. Возможно, что он окажется где-нибудь у самой земли, и тогда можно будет попробовать прорваться сквозь вооружённую толпу и оказаться в городе. Это было очень опасно, но Бартоломью понимал, что иного пути у него нет.
Уже ближе к концу туннеля до его слуха донеслись странные звуки – как будто кто-то беспрерывно тянул одну и ту же ноту. И вот прямо перед ним вдруг оказался Процион. Они едва не столкнулись друг с другом. Не дав Бартоломью опомниться, Хранитель крикнул ему:
– Разворачивайся и беги назад! Мы вызвали помощь!
– Нужно спасти ещё одного! – в волнении сообщил Бартоломью. – Это наша кухарка. Она каким-то непонятным образом оказалась у них, и я не могу себе представить, зачем она им нужна!
– Ясно, – бросил Процион. – Мы поможем. А теперь – вперёд!
Двое псов бросились по туннелю. В смежном с ними туннеле мчался Аполлон, а в остальных – десятки душ драконов древней Англии, когда-то живших на этой земле, а после смерти поселившихся на Склоне Мира, где уже в своём загробном воплощении продолжили существовать в мире и радости. Являясь олицетворением Добра, драконы Склона Мира были чужды всякому Злу, и Зло их боялось. Но все они, включая Фаэтона, по-прежнему держали связь со своим предыдущим миром через камни Стоунхенджа. И лишь те, кто был посвящён в их тайны, знал, как вызвать их сюда, чтобы прибегнуть к их магической помощи в самые страшные времена, когда всё остальное на свете оказывалось бессильно перед наступающим Злом, – что и произошло, когда объединяющий в себе эти три мира – Склон Мира, параллельное королевство Гулсен и земную страну Великобританию Великий Фреммор, принял участие в делах Госпожи Судьбы, слугою которой он, обретя покой много веков назад, теперь и являлся. Первый слуга не мог допустить гибели Англии, ведь если бы страна погибла, контакт со Склоном Мира прервался бы навсегда, а королевство Гулсен неизбежно погибло бы вслед за королевством земным. Между этими двумя мирами всегда проходила невидимая нить взаимосвязи, и ввиду этого они были неотделимы друг от друга и связаны общей судьбою. И никто из простых смертных даже представить не смог бы, насколько хрупкой была эта нить и как легко можно её оборвать, если не обращать внимания на нарушение баланса в связи всех трёх миров. Любое отклонение с лёгкостью губит это творение Вселенной, ведь каждый из нас знает, как порою бывает нелегко сделать доброе дело или что-то сотворить своим трудом, зато очень легко можно сеять Зло и губить и разрушать то, что долго и кропотливо создавалось.
Бартоломью был счастлив, что теперь у него есть существенная поддержка, хоть пока что её и не видел. И лишь когда он вновь добрался до конца туннеля и страх всколыхнулся в нём с новой силой, бегущий позади Процион крикнул ему:
– Прыгай вперёд и ничего не бойся!
Полностью доверившись словам Хранителя (да и глупо было бы не довериться подобному существу), Бартоломью, не сбавляя скорости, прыгнул высоко в воздух. Под собой он на мгновенье увидел всю ту же толпу сектантов, размахивающих своим оружием, а затем почувствовал, что падает. Земля перевернулась и завертелась перед его глазами, и дворецкий подумал было, что всё кончено и сейчас он разобьётся, но тут он словно бы завис в воздухе. И обнаружил, что летит, окружённый серебристым сиянием. Он будто бы летел внутри серого облака. И тут увидел, что со всех сторон его окружали большие разноцветные драконы, стремительно летевшие вперёд с той же скоростью, что и он сам. Их было много, очень много, – наверное, около сотни, а, быть может, и больше, – и все они были прозрачными, так что можно было увидеть одного дракона через другого. Неужели это и есть магия Стоунхенджа? А он, получается, летит в одном из этих драконов, который каким-то чудесным образом удерживает его в своём прозрачном туманном теле.
