Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 57 страниц)
Филлип остановился. Скакать галопом по вязкому, влажному песку ему было довольно тяжело. Конь ожидаемо выдохся и нуждался в отдыхе. Чтобы облегчить ему ношу, Эдмунд спешился и поежился. Морской бриз с недавних пор утратил теплоту и уютность, стал более промозглым и резким. Вот уж точно, лето кончается. Осень уже вступает в свои законные права – пожелтели листья, и кроны деревьев охватило пламя перед тем, как их укроет белым одеялом зима. Зима… Мальчик предпочитал не думать о самом снежном и холодном времени года. Когда в Нарнии царило лето, жаркое солнце словно прогоняло воспоминания о Белой Колдунье. Даже сейчас, когда светило скрывается за тучами, часто идут дожди, а Питера нет рядом, ее призрак становится все ощутимей. О том, что начнется зимой, король запрещал себе даже помышлять. Проблемы нужно решать по мере их поступления… И предупреждать их по мере сил.
Пока Филлип отдыхал, мальчик принялся бродить по берегу. В песке то и дело попадались ракушки, камни затейливой формы. Эдмунд подбирал самые необычные и большую часть зашвыривал в морские волны. Один, гладкий, с идеальной дырочкой, он засунул в карман. Люси могла взять любой из самоцветов в королевской казне, но свято верила, что такой талисман приносит удачу. «Очередные бредни», – фыркал младший король, но кто он такой, чтобы судить о чужих вкусах, если они его самого не задевают? Так что камушек, который для себя Эдмунд бы без сомнений выкинул, он припас для сестры. Пусть порадуется, раз такие мелочи для нее важны.
В сапогах захлюпала вода. Ойкнув, мальчик отошел подальше от воды, которая незаметно подобралась к ногам. Не хватало еще заболеть, чтобы Сьюзен совсем уж разошлась! Нет уж, он такого не допустит! Теперь следя за тем, чтобы волны не добрались до него, Эдмунд пошел вдоль берега, всматриваясь в хмурое небо и скалы, острыми пиками стремящиеся пронзить тяжелые тучи. Точно колючки, они торчали из воды, отмечая прибрежный риф, хитро скрытый водой. Серые, такие же унылые и грозные, как и небо в столь неприятную погоду. Мальчик покачал головой. Наверное, и впрямь лучше вернуться в Кэр-Параваль. Не хватало угодить в новую грозу!
Однако что-то в скалах привлекло его внимание. Не только каменистые пики торчали из воды. Нечто иное вздымалось к небесам, тонкое и изящное по сравнению с крепкой, непреодолимой грядой. Эдмунд присмотрелся, но ничего не понял. Пришлось пробежаться по берегу, взрывая песок, спотыкаясь и пачкая колени и ладони. Опять Сью будет ворчать – и это она не знает, каким он вернулся после слежки за лордом Эснеком! То приключение так и осталось тайной, принадлежащей лишь двум королям Нарнии.
Филлип встал от неожиданности на дыбы, когда услышал дикий вопль мальчика. Его ржание слилось с криком Эдмунда, который указывал пальцем куда-то в скалы и орал на всю страну:
– Там корабль! Корабль, Филлип! Иди сюда скорей!
Во весь опор конь поскакал к другу. Король указал рукой направление. Действительно, среди камней виднелась покосившаяся мачта, замеченная им издалека! Какое-то судно разбилось вдребезги, налетев на риф и скалы. По ту сторону гряды везде были разбросаны доски и обломки. Эдмунд и сам не знал, что испытывает: то ли радуется находке, которой любой искатель приключений позавидует, то ли испуган ею. Ведь раз есть корабль, то на нем наверняка были моряки. Команда, где она? На берегу кроме коня и мальчика не было ни души, а песок, исключая их следы, был девственно чист. По нему никто не проходил.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнул Эдмунд, срывая горло. Ветер, прилетевший с моря, разнес его звонкий голос по всему побережью, но никто не отозвался. Радость мгновенно улетучилась. Он находился рядом с могилой, возможно, многих храбрых моряков, павших жертвой шторма. Король еще раз огляделся по сторонам. Ничего. Ни лес, ни море не отозвались на его зов. Только сапсаны кричали, метаясь над усиливающимися волнами.
– Наверное, никто не выжил, – грустно произнес Филлип, говоря вслух то, о чем Эдмунду не хотелось думать.
– Как думаешь, чей это был корабль? – мальчик медлил, словно ожидание изменит что-либо и оживит погибших. Атмосфера, царящая у поверженного стихией корабля, была угнетающей… И завораживающей. Прежде Эдмунд не испытывал такого трепета перед морем, силой, которую оно из себя представляет. Видимо, кто-то тоже отнесся к нему без должного уважения, за что и поплатился. Памятник его неосмотрительности устремил покосившуюся мачту к чернеющему на глазах небу.
– Уж точно не нарнийский, – заметил Филлип и фыркнул. – Гроза собирается, Ваше Величество, пора возвращаться.
– Да… Пожалуй… – Эдмунд замер у самой кромки воды. При желании он мог сделать шаг и ступить на риф, ведущий к скалам. Волны поднимались все больше, круче. Море собирало всю мощь, чтобы обрушить на сушу шторм не менее, а может, и более страшный, чем предыдущий. Чем скорее он уйдет отсюда, тем вероятней сумеет укрыться от бури. Но что-то неясное, необъяснимое удерживало короля на месте. Он назвал бы это шестым чувством, интуицией. Чувствуя, как утекает сквозь пальцы время, Эдмунд оглядывал скалы и вдруг заметил нечто, что было уж точно не камнем, не обломком и не куском дерева!
Из груди его вырвался изумленное восклицание. Это был человек! Наверное. А может, ему и показалось. В любом случае между двух камней наблюдалось какое-то слабое движение. Даже если это обман зрения, он обязан проверить и убедиться, что после крушения не осталось живых. Только тогда король может покинуть это злосчастное место.
Первым порывом Эдмунда было прыгнуть прямо в воду, но он вовремя передумал. Волны вздымались все выше, а плавал он отвратительно. Пришлось пройти по рифу и, прижавшись спиной к мокрой скале, аккуратно продвигаться по узенькой кромке, рискуя сорваться в море. В лицо летели холодные брызги, ветер холодил кожу. Почему-то мальчик не испытывал энтузиазма при таком приключении. «Только бы не упасть!» – думал он, надеясь, что Аслан смилостивится и избавит его от купания. Видимо, Великий Лев сегодня благоволил ему, и путь туда король миновал успешно.
Какое облегчение он испытал, когда увидел, что не ошибся! В скалах и правда находился человек, живой, пусть и раненный. От мысли о том, что он едва не уехал и не бросил бедолагу умирать, внутри у Эдмунда все похолодело. Сквозь разорванную, насквозь мокрую рубаху у паренька виднелась запекшаяся кровь и большой синяк на всю грудь. При виде крови желудок взбунтовался, но король приказал ему молчать. Не до страданий сейчас, кому-то хуже, чем ему. Правда, как добираться обратно с таким грузом, Эдмунд не представлял. Высокого парня он точно не поднимет на руки – и сам едва дошел досюда…
Пришлось его тормошить и приводить в себя. Аслан был необычайно щедр на удачу – несчастный очнулся, но было заметно, что каждый вдох причиняет ему боль. Дышал он поверхностно и неглубоко. Эдмунд предположил, что шторм приложил его о скалы и повредил ребра. По крайней мере, конечности моряка были целы.
– Ты идти можешь? – крикнул король, с трудом перекрывая голосом грохот волн. Интуиция, подсказавшая наличие выжившего, теперь выла о том, что пора выбираться из скал. Начинался сильный шторм. Волны, доселе не добиравшиеся до ребят, отныне окатывали их с головой. Эдмунд уже насквозь промок, а про раненого и говорить не приходилось.
Вместо ответа парень попытался подняться. Без помощи он точно бы упал – ноги его не держали, а лицо исказила гримаса боли. В плечи мальчика вцепились ледяные пальцы и надавили всем весом. Интересно, и как тащить такую тяжесть по узкой кромке скал к берегу? Нет времени думать, надо действовать! Эдмунд глубоко вздохнул и потянул моряка за собой. Тот, почувствовав близкое спасение, испытал кратковременный прилив сил. Они даже смогли преодолеть большую часть пути до суши, но в конце парень все-таки пошатнулся и сорвался вниз. Мальчик решил не выпускать бедолагу до самого конца и полетел в объятья волн вместе с ним и своим упрямством.
Небо и земля поменялись местами. Куда плыть, где живительный воздух?! Только рука сжимает чужую ладонь, вцепившуюся в единственное спасение, зовущееся королем Нарнии. Только эта слабая связь соединяет их в буйстве стихии, обрекая на общую судьбу. Что это будет – жизнь или гибель? Эдмунд с трудом сдерживался, чтобы не вздохнуть, но силы быстро иссякали. Легкие рвало на части от недостатка воздуха. Холодная вода вытягивала тепло, а бурный поток не оставлял никакого шанса вырваться на волю, утягивая его в штормовое море…
***
Погода все ухудшалась, и королева Сьюзен не находила себе места. Она стояла у приоткрытого окна, кусая полные губы и следя за тем, как небо затягивают грозовые тучи и начинается частый, холодный дождь.
Эдмунд отсутствовал уже сутки. Девочка очень переживала за брата. Конечно, он часто выезжает на природу, гораздо чаще ее или Питера. Ему не привыкать к долгим поездкам, но осенняя погода неверна и изменчива. Судя по усиливающемуся ветру, близился новый шторм, а король все не возвращался. По цепочке следов на пляже послали быстроногих кентавров, но успеют ли они нагнать уехавшего так далеко мальчика до того, как разразится гроза, которая смоет все следы?
– Что там? – услышав за спиной шаги, Сьюзен резко развернулась. Сердце затрепетало в груди. Неужели Эд в целости и сохранности, дома? Мистер Тумнус отрицательно покачал головой. Королева вновь отвернулась, зябко поежившись. Это она виновата в том, что король так надолго уехал… Не нужно было его заводить на протяжении целой недели.
Сьюзен прекрасно знала, что у младшего брата характер не подарок. Он всегда был очень независимым, поступал так, как сам того хотел, и никто не мог на него повлиять. Разве что Питер… Отсутствие государя Нарнии сильно подействовало на Эдмунда, королева видела это. Казалось, он с яростью обороняет место Верховного короля, словно Сьюзен намеревалась его занять! Как он мог допустить такую мысль?!
Если Сьюзен и пыталась установить во дворце порядок, то ее действия были продиктованы лучшими побуждениями. Она как никто другой тревожилась за старшего брата, отправившегося на войну, подвергающегося смертельной опасности за свою страну, которую он доверил ей и Эдмунду. С трепетом девочка ждала вестей с северо-запада, и облегчение, которое она испытывала при каждой блистательной победе, не описать было словами. Однако ответственность, возложенная на ее плечи Питером, была огромна. Сьюзен привыкла доверять Питеру, полагаться на него. Всегда, сколько она себя помнила, при трудностях можно было обратиться к нему, и все налаживалось. В нем королева находила поддержку, опору, которой в себе она не могла отыскать. Но теперь Питер уехал, и некому больше приструнить младших и приглядеть за Кэр-Паравалем.
Более всего на свете Сьюзен ценила стабильность и потому не могла понять Эдмунда, который вечно куда-то стремился и не мог сидеть на месте смирно. Мальчик искал приключений и неприятностей и был полной противоположностью сестре, которая предпочитала ничего не делать, если все и так хорошо работает. Размеренную жизнь обеспечивал строгий распорядок, который Сьюзен тщательно соблюдала. Вообще роль правительницы, полную ограничений, она приняла легко. Эти строгие рамки помогали держать образ, которого так жаждали нарнийцы. Они словно были крепким каркасом, на который Сьюзен могла рассчитывать. Поэтому большое внимание она уделяла этикету, светским манерам и танцам, не забывая, впрочем, о других дисциплинах. Четкие правила придавали уверенности, делали течение жизни размеренным и спокойным. С их помощью девочка справлялась с естественным волнением и тревогой, ведь она самая старшая и отвечает за Нарнию. Она старалась все держать под контролем: и слуг, и родных. Так ей было спокойней – Сьюзен всегда знала, где они, чем занимаются и что с ними все в порядке. Только вот Эдмунд ломал столь тщательно возведенные ею укрепления в пух и прах.
Он не подчинялся, злился, действовал так, как считал необходимым, иногда даже не советуясь. Казалось, брат специально, назло начинает спорить по мелочам, а в конце все равно выясняется, что хотят они одного и того же. Только вот то, что решение принимает Сьюзен, его категорически не устраивало. Королева понимала, что у Эдмунда трудный период в жизни, что он полон неудач и темных пятен, что ему приходится тяжелее, чем остальным. Если репутация Питер, Сьюзен и Люси изначально была чиста, то о младшем короле сказать того же было нельзя. Девочка давно уже простила брата, то же сделали и другие, но вот простил ли себя сам мальчик, она не знала. Поэтому королева старалась относиться к нему помягче, пока Верховного нет рядом, однако его непослушание и злой язык доводили и ее. Тогда между ними возникали стычки, в конце которых взбешенный Эдмунд вылетал из Кэр-Параваля и подолгу не возвращался. Сьюзен же ждала его приезда с замиранием сердца, надеясь, что бедовый брат не вляпается в очередную неприятность. Раньше как-то везло. В этот раз, очевидно, удача отвернулась от них.
Поскорее бы вернулся Эд. Поскорее бы приехал из похода Питер… Девочка тяжело вздохнула. Сколько бы она ни старалась, у нее не хватает ни твердости, ни духа, ни желания, чтобы управлять целой страной. Государь являлся не только лидером Нарнии, неоспоримым и лучшим. Он служил также связкой между столь разными братом и сестрой, примирял их своим присутствием и координировал их действия таким образом, что они не ругались между собой. Не будь Питера, вряд ли бы у них что-нибудь толковое получилось… И они не стали бы теми, кем являются сейчас.
– Приехали! – раздался слабый крик от главных ворот. Сьюзен бросилась туда. На улице уже шумел дождь. Крупные холодные капли стучали по крышам дворца, разбивались о витражи и окна. Деревья гнулись под порывами сильного ветра, а море, охваченное штормом, раз за разом атаковало обрыв, на котором возвышался гордый Кэр-Параваль. Но удары стихии разлетались о скалы шипящей пеной, чтобы открыть дорогу следующим попыткам покорить сушу. Погода была самой мерзопакостной, какую Сьюзен помнила в Нарнии… Наверное, потому что не все из ее семьи находились под надежной защитой дома.
Девочка выскочила во двор и увидела, как Эдмунду помогают слезть с коня. Хотя нет, со спины Филлипа снимали вовсе не брата, а совершенно не знакомого ей человека, укутанного в плащ. Сам мальчик, насквозь мокрый и продрогший, поддерживал чужака и, только передав его в руки слугам, спешился сам. Сьюзен не стала даже ворчать и читать нотации, сразу потащив замерзшего короля в тепло. Не хватало, чтобы он заболел после такой бури! Вот как его отпускать?! Эдмунд не сопротивлялся, что значило, что дела совсем плохи.
Только когда брат был переодет в сухую одежду, укутан в одеяла и ему был вручен кубок с горячим обжигающим чаем с медом, королева немного успокоилась. Мальчик был жив и относительно здоров, раз бросал на нее взгляды исподлобья и молчал. Карие глаза смотрели одновременно вызывающе и виновато. Видя волнение и тревогу сестры, Эдмунд мучился угрызениями совести, однако не хотел слушать очередную лекцию. Сьюзен же тяжело вздохнула и поправила ему влажную челку.
– Скажи, ну как так можно? – устало поинтересовалась она. – Почему только тебе удается найти бед на свою голову?
– Это не я нахожу. Они сами! – возразил мальчик. – Я ведь ничего не делал, просто ехал по берегу и наткнулся на потерпевший крушение корабль! А там был один выживший! Я его вытащил и привез – не моя же вина, что разыгралась такая гроза!
– Корабль? – удивилась Сьюзен. Эдмунд кивнул и вкратце объяснил, где отыскал разрушенное судно. Слугам тотчас было приказано по окончании шторма отправиться туда и все внимательно осмотреть. Необходимо узнать, чей это был корабль и как он оказался в нарнийских водах! Отдав соответствующие распоряжения, девочка спросила у лекарей, как там раненный. Те ответили, что состояние его тяжелое, но стабильное.
– Ребра сломаны, Ваше Величество, – сказала дриада с низким поклоном. – Плюс он долгое время пробыл в холодной воде, что подорвало его здоровье. Не найди бедного юношу король Эдмунд, он бы непременно погиб.
– Вы уж вылечите его, – ворчливо велел мальчик, чуть порозовев от смущения. – Я насквозь промерз из-за него. Пусть моя жертва не будет бессмысленной.
– Кстати, почему ты такой мокрый, спаситель? – нахмурилась Сьюзен. Дождь начался совсем недавно и был не такой сильный, чтобы на Эдмунде сухой нитки не осталось. По его словам, спасти моряка удалось, не попав в воду, но судя по бегающим глазам, король чего-то недоговаривал… Молчание затянулось. – Ты что-то утаиваешь, Эдмунд.
– Один раз мы окунулись в морские воды, – сдался мальчик. – Но только один!
– Во время шторма! – воскликнула Сьюзен. – Вы могли утонуть!
– Филлип мне помог. Я схватился за уздечку, и он вытащил меня, а я паренька. Да что такого-то…
– Эд, ты полез спасать незнакомого человека в шторм, почти не умея плавать… – выдохнула девочка, с трудом сдерживая слезы облегчения. Хвала Аслану и небесам, что Эдмунд сейчас сидит рядом, грея руки о кубок, и обиженно сопя, а не идет ко дну морскому. Ведь все могло закончиться куда плачевней! Чтобы они тогда делали? Как бы жили, погибни Эд в буре?
– Я что, должен был его бросить? – осведомился раздраженно Эдмунд и ойкнул, когда сестра неожиданно обняла его. Сьюзен не была щедра на ласку. Королеве не пристало так бурно выражать свои эмоции и чувства, однако эти объятья были такими же отчаянными, как и после битвы на Беруне, когда он сидел в кругу родных, едва избежавший смерти. Отведя руку с горячим чаем в сторону, чтобы не облиться, мальчик неловко вздохнул и похлопал Сьюзен по спине. – Ну будет, будет…
– Конечно, ты бы его не бросил, – произнесла девочка, отстраняясь. – Но не рискуй собой так больше, пожалуйста.
Эдмунду оставалось только вздохнуть. Пустые обещания не красят короля Нарнии.
Ему очень повезло. Судя по тому, что он не простудился в компании Джадис, разгуливая по снегу без теплой одежды, к холоду он был поразительно устойчив. Это и спасло мальчика от недомогания. Приключение на корабле обошлось без последствий, хотя, возможно, это была заслуга Сьюзен. По ее приказу лекари напичкали его таким количеством целебных отваров и настоек, что болезнь была бы страшнейшей ошибкой в его жизни.
Спасенному юноше повезло гораздо меньше. Проведенная в холоде ночь и травма надолго приковали его к постели, но это лучше, чем отправиться на корм рыбам или навеки остаться хладным телом среди скал. Эдмунд очень смущался, когда его начинали превозносить за мужество и благородство, проявленные по отношению к моряку. По его мнению, он не сделал ничего, что заслуживало бы таких дифирамб. Если нарнийцы думали, что спасательная операция стоила того, чтобы слагать о ней песни, то на деле романтики в ней было гораздо меньше. Мальчик больше думал о том, как бы выбраться и, желательно, моряка по пути не потерять. А возвращаясь во дворец, насквозь промокший, продрогший на сильном ветру, он и вовсе был зол на мир и его обитателей, потому что предпочел бы прослыть героем в более комфортных условиях. Он поступил, как должен был, вот и все.
Когда шторм закончился, нарнийцы поспешили к разбитому вдребезги судну. Увы, больше выживших членов команды они не нашли, что было ожидаемо – две бури пережили бы лишь редкие везунчики, в число которых вошел спасенный юноша. Слабым голосом он представился как Онур, сын лекаря Парса. По его словам, родом он был с Одиноких островов, владений Нарнии в Восточном море. На злосчастном корабле он был простым матросом – из-за тумана и разыгравшегося шторма рыболовное судно потеряло курс и заплутало. Неверное течение вынесло их к берегам Нарнии и швырнуло на прибрежные скалы. Больше он ничего не помнил до тех пор, как какой-то мальчишка не принялся его тормошить и приводить в себя.
Сьюзен такой рассказ целиком и полностью удовлетворил. Она окружила несчастного матроса всевозможными удобствами, полностью оправдывая свое звание Великодушной. Эдмунд же отнесся к этой истории более критично. Одинокие острова находились довольно далеко от Нарнии – насколько обширной была буря, чтобы унести корабль так далеко от родных земель? И, что еще более странно, судно было слишком большим, чтобы быть рыболовецким. Парень что-то скрывал или же говорил правду?
Эти вопросы долго терзали Эдмунда. Неясные сомнения и подозрения не позволяли ему сблизиться с Онуром – незнакомцам мальчик по-прежнему не доверял. Он обходил моряка стороной, хотя Люси в новом знакомом души не чаяла. Парень оказался настоящим тихоней, застенчивым и молчаливым. Стоило кому-то из нарнийских правителей к нему обратиться, как гость начинал дико нервничать. По простой, незатейливой речи и некоторой наивности он походил на бедняка, которому посчастливилось попасть на могучее судно, а после – в самое сердце Нарнии. Только вот действительно ли Онур был тем, за кого себя выдавал? Эдмунд не мог сказать наверняка, потому пристально следил за гостем и не позволял Люси слишком уж привязываться к этому человеку. Он велел страже постоянно находиться рядом с раненым, незаметно приглядывая за ним. Это вызвало у младшей искреннее возмущение, но младший король стоял на своем.
– Мы не знаем, кто он такой, не знаем почти ничего, – твердо говорил Эдмунд. – В этой истории немало темных пятен, и пока они все не прояснятся, бдительности терять не стоит.
– Но он же ничего не сделал! – возразила Люси горячо. Сьюзен, бывшая свидетелем этой сцены, предпочла остаться в стороне и не вмешиваться. Мальчик же высокомерно поднял голову и холодно ответил:
– Я все сказал. Мы позволили ему остаться, мы и определяем условия, при которых это произойдет.
Нарнийцы, возглавляемые Лисом, работали без продыху. Были осмотрены каждый найденный фрагмент корабля, каждая доска и щепка. Эдмунд не просто так поручил это сложное дело Лису. После того, как зверь выручил его с Орландией, доверие мальчика к хитрому плуту сильно возросло. На него можно было положиться и разделить с ним тайны, о которых девочкам знать не следует. Медленно, но верно Лис становился правой рукой младшего короля Нарнии, ловкий, проворный, способный сунуть нос в каждую щель. Но и ему потребовалось много времени на то, чтобы выяснить хоть что-нибудь о потерпевшем крушение судне.
За это время изменилось многое. Лето окончательно сдалось под напором осени и покинуло Нарнию. Вместе с ним ушло и теплое солнце – отныне небо было хмурое и серое, а на смену теплым, уютным денькам пришли полные дождей и сырости сутки. Вместе с холодами прибыло и письмо из Тархистана о том, что послы выдвинулись в путь. Получив это послание и прочитав его, Эдмунд с тяжелым вздохом швырнул свиток на стол. Потревоженная чернильница звякнула, но не опрокинулась, иначе все его труды пошли бы насмарку. Люси, сидящая в покоях брата, пока он занимался, вздрогнула. Младшая королева вместе с летом лишилась и компании дриад, с которой веселилась в лесу, – те готовились к зимнему сну, в этот раз не столетнему. Девочка уже уяснила, что правление делает старших братьев и сестру невероятно занятыми и они нечасто могут с ней поиграть. Маясь от скуки, она начала бегать в библиотеку и таскать оттуда книги, которые читала у младшего короля на кровати. Эдмунд, заметив эту привычку, взял ее под свой контроль. Его в свое время невозможно было удержать, и оттого много неподходящих для Люси трудов были ему знакомы. Словно ястреб, мальчик следил, чтобы сестра не наткнулась ни на один из них и читала что-то более легкое и интересное, чем описание черных ритуалов и прочих гадостей. На что только он не натыкался в глубине библиотеки – филину-хранителю лучше этого не знать, а то умрет на старости лет от шока…
– Что-то не так? – спросила Люси. Эдмунд откинулся на стуле, скрестив на груди руки.
– Тисрок Тархистана не считает нас достаточно важными персонами, чтобы осчастливить собственным присутствием, – язвительно отозвался он. – Вместо правителя к нам едет его посол и сын, царевич Рабадаш.
– Они не хотят с нами дружить? – захлопала Люси ресницами. Королю порой казалось, что сестра намеренно строит из себя невинного ребенка, хотя понимает гораздо больше, чем показывает. Врать он не стал и ответил честно:
– Видимо, эта дружба не очень им и нужна. Тархистан – могущественная империя, сильнее Орландии.
– Даже сильнее Нарнии? – спросила девочка. Эдмунд осекся, задумался. Если то, о чем пишут в книгах, и что говорит Лис, правда, то ответ неутешительный. Если же и намек короля Лума они поняли верно, то дела совсем плохи. Посвящать в это сестру было совершенно необязательно, и потому он буркнул недовольно:
– Занимайся своим делом. Рано тебе пока в политику.
– Два года разницы – не так уж и много, – надулась Люси. – Я тоже хочу участвовать…
– Радуйся, что можешь пока гулять и веселиться, – оборвал ее резко Эдмунд. Когда он занимался бумажной, скучной работой, желание поменяться телами с сестрой крепло. Ему бы в отсутствие Питера иметь в распоряжении столько времени! Да, кстати, нужно сообщить государю о скором прибытии делегации Тархистана… Перо окунулось в чернила и запорхало по пергаменту, выписывая затейливые руны с невероятной легкостью и изяществом. Мальчик уже не задумывался о почерке – усердные занятия принесли свои плоды. Наверное, попросили бы его написать текст на английском, это вызвало бы гораздо больше трудностей. В вихре забот и волнений Эдмунд почти не вспоминал о жизни в Лондоне. У него была своя, полная приключений и дел.
Люси тяжело вздохнула и уткнулась в книгу, которая по весу была немногим меньше самой читательницы. Да уж, веселится и гуляет она, как же… Девочке очень хотелось быть вовлеченной в тот водоворот, в котором крутились брат с сестрой. Но, конечно, ее считали слишком маленьких для подобных вещей! Королева надулась, однако никто не обратил на нее внимания. В конце концов, это она нашла Нарнию, и она уже большая! Иногда Эдмунд ведет себя прямо как Сьюзен. Вечно ворчит на нее, но все равно ведь похож. Девочка тихо прыснула. Сказать бы ему об этом, так он рассердится, обязательно заявит, что с этой занудой не имеет ничего общего! Но тем не менее, книги, которые Люси брала в библиотеке, король просматривал так же строго, как старшая королева смотрела за его поведением за столом. Уж зоркая Люси все видела, ничто от нее не способно укрыться… Ей оставалось только возражать, звонко, но абсолютно бессмысленно. Эдмунд пользовался тем, что был выше сестры, и какие-то книги забирал прямо из рук. Вредина. Сам-то читал, что хотел и когда хотел…
Поскорее бы Питер возвращался, а вместе с ним и лето. У юной королевы приход осени прочно связывался с отъездом государя. Нарния, волшебный край, наконец освобожденный от оков Джадис, просто тосковал по нему так же, как и сама Люси. Вот вернется Питер, и снова засияет солнце, запоют в лесах дриады, и не придется сидеть безвылазно в Кэр-Паравале. Семейство Бобров не оставляет ее одну, но их компания успела девочке наскучить, хоть она и не подавала виду. Тумнус, как ни старается, не может посвятить все свое время подруге – он всеми силами помогает правителям в их нелегком деле. И сама Люси бы поступала также, но ей ничего не поручали. Все, что она могла сделать, по словам Сьюзен, – это не мешаться и не лезть под руку. Сестра обращалась с ней, как с маленьким неразумным ребенком, который только надоедает старшим вопросами… Конечно, не специально, но Сьюзен и Люси никогда не были близки. Хорошо, что Эдмунд так не делает. Огрызается, шипит, если его невовремя отвлечь, но в его компании Люси было спокойно и не так одиноко. Конечно, не так уютно, как с Питером, – его девочка просто обожала. Верховный король никогда ее не обижал и, даже устав, находил силы улыбнуться и обнять. Эдмунд же обладал куда более тяжелым нравом: шикал, перебивал и бывал резок, но Люси любила его не меньше Питера. Она уже успела понять – брат из тех людей, за кого говорят поступки, а не слова. Засыпая над книгой, в которой картинок встречалось меньше, чем хотелось бы, королева всегда просыпалась укрытой одеялом и лежащей на подушке, а не на пыльном фолианте. Мальчика на тот момент уже не было в покоях – он вставал вместе с солнцем, а когда ложился, Люси не знала.
Но вот часы на дальней башне дворца пробили девять вечера. Девочка встрепенулась, спрыгнула с кровати и дернула Эдмунда за локоть. Король едва успел оторвать перо от пергамента, иначе бы документ украсила красивая, жирная клякса. Люси, которая была выше подобных мелочей жизни, потянула его за руку.
– Нам пора идти! – звонко воскликнула она. – Скорее, а то опоздаем!
– Куда? – слабо воспротивился брат. Люси надула губы.
– Ты что? Онур обещал рассказать нам об Одиноких островах! Ну же, идем!
Словно упрямый барашек, Люси потащила Эдмунда по коридорам, не вслушиваясь в его стоны, что уже поздно и он хочет спать, что у него куча дел. Они обещали, а значит, придут вовремя! Мальчику не нравился спасенный им матрос, это видели все. Люси же была в восторге от Онура, источника интересных, захватывающих историй о далеких землях. Смуглый, совершенно не похожий на всех ее знакомых, он привнес в Кэр-Параваль хоть что-то новое и увлекательное, а то девочка совсем уж затосковала. Еще бы, в такую слякоть не выйти на прогулку, дриады и наяды ложатся спать, друзья заняты, любимый старший брат на войне, а оставшиеся вечно заняты! Разумеется, юная королева тянулась к молодому моряку, пока прикованному к постели. Вдобавок к его болезням в скором времени мог присоединиться и севший голос, ибо Люси становилась очень требовательна, когда увлекалась чем-то.
У самых дверей в комнату Эдмунд вдруг заартачился. Девочка с удивлением слушала его странные, глупые оправдания о том, что ему срочно нужно отлучиться. Королю не удалось вырваться из цепких маленьких рук ровно до тех пор, пока он клятвенно не пообещал вернуться и присоединиться к ней. Уж словом Эдмунд Справедливый дорожил, а то Люси знает, каким изворотливым и хитрым он бывает. Возьмет и ускользнет к своим обожаемым делам под невинным предлогом, как делал это десятки раз с учителями – в ее присутствии! Так что девочка отпустила его, лишь убедившись, что брат не обманет и придет.
Онур неуверенно улыбнулся, увидев младшую королеву. Люси часто навещала его, не способного пока слишком далеко отходить от постели. Девочка даже хотела облегчить его страдания соком огнецвета, но Эдмунд и Сьюзен неожиданно воспротивились в один голос. Удивительно синхронно они запретили даже думать об этом. Сестра сказала, что гость окружен такой заботой, которая и мертвого поднимет на ноги, и тратить волшебный эликсир нет никакой нужды. Все же великодушие в ней сочеталось с практичностью и рассудительностью. Брат же процедил, что многовато чести для паренька, о котором они ничего не знают и который вполне может оказаться не тем, за кого себя выдает. Люси сразу же возмутилась. Справедливый король не должен даже допускать таких порочащих Нарнию подозрений! Онур ведь ничего не сделал – он же не виноват, что угодил в шторм и потерпел крушение у чужих земель. Эдмунд поджал губы и отрезал, что успокоится, только когда полностью удостоверится в чистоте намерений моряка. Люси же не нуждалась в этом – она сердцем чувствовала, что матрос – хороший человек. О том, что она слишком юна и открыта для окружающего мира, а младший король однажды обжегся, она и не думала.
