Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)
Какое-то время государь находился без сознания. Когда Эдмунд впервые его увидел, то испугался, что брат и вовсе мертв. Но нет, его при отступлении подстрелили, затем оглушили и захватили в плен, пока Верховный король не мог сопротивляться. Как же низко и подло. У этих мерзавцев, напавших из темноты, взорвавших стены, которые не смогли взять штурмом, не было никакого понятия о чести и доблести. Взять в плен рыцаря, который дрался насмерть, не оставить ему выбора – эти люди удостаивались лишь презрения и ненависти со стороны нарнийцев. Эдмунд не представлял, как унизительно для Питера было находиться в плену, во всем зависеть от Тельмар, против которых он так яростно бился. Сам-то младший правитель был на свободе. Захоти он – мог бы без помех уйти прочь, но он не уходил. Теперь, когда брат был под боком, никто не смог бы заставить Эдмунда покинуть вражеский отряд. Да, порой сердце замирало от желания прямо сейчас выхватить меч и перебить всех тельмаринов к чертям, чтобы прекратить и это позорное пленение, и это приключение вообще! Но парень понимал: ему это не по силам. Поломанные ребра доставляли массу неудобств, стесняли движения, не давали полноценно дышать. Даже если он и был бы здоров, со столькими соперниками разом ему не справиться. Он не Питер и не может драться как лев. Звериная ярость, перед которой в критические моменты не могли устоять враги государя, не была ему знакома. Сейчас Эдмунд был лисом, затаившимся среди волчьей стаи. Рыжая шкура покрыта грязью, и мех кажется черным. Только вот выть по-волчьи лис не умеет, да и не хочет совсем.
– Шевелись быстрее! – прикрикнул на тормозящего отряд Питера командир Тельмар, крепкий приземистый мужчина, и дернул на себя. Пленник со связанными за спиной руками грозно рявкнул:
– Не дождешься!
– Лучше не спорь, а то хуже будет, – предупредил его воин. Государь выпрямился, с презрением посмотрел на своего пленителя, не собираясь подчиняться. Его явное превосходство даже в столь жалком положении выбесило тельмарина. Он рассвирепел и ударил пленника коленом в живот, да так, что тот согнулся пополам. Эдмунд судорожно вздохнул, но вместо того, чтобы вмешаться, остался на месте. В ушах шумела кровь. Все его существо стремилось туда, на защиту брата. Руки так и чесались разорвать командира на части… «Они ему ничего не сделают!» – сказал себе король. Питер – ценный пленник, с него лишь хотят сбить лишнюю, как кажется этим ничтожествам, спесь и великолепие, которое государь не терял даже в плену, ибо оно – неотъемлемая часть его натуры. Его берегут и ничего серьезного с ним не сделают. Всю свою злость Эдмунд выместил на огниве. Камни с такой силой ударились друг о друга, что выбили целый сноп искр. Те осели на сухих ветках, и вот уже тихо трещит огонек, разгораясь все сильнее.
– О, тепло… Ты, наверное, бог! – Каспа протянул над пламенем руки и блаженно прикрыл глаза. Эдмунд отодвинулся, утерев нос. Запястье царапнула отросшая на подбородке щетина. Младший король всегда был гладко выбрит, в отличие от брата, который обзавелся роскошной бородой. Да уж, зато теперь заросшего, грязного Эдмунда никто не примет за короля. Даже нарнийцы. Так и придется в шкуре тельмарина до самой смерти ходить… Эта мысль вызвала у парня усмешку, которую Каспа истолковал по-своему. – Нет, правда! У меня уже все пальцы закоченели.
– Отогревайся, желательно молча, – буркнул король. Болтать с тельмарином у него не было ни малейшего желания. К нему и его собратьям Эдмунд испытывал только ненависть, жаркую, жгучую, что согревала получше любого костра. К Питеру относились бесцеремонно, когда как к правителю, даже плененному, благородные люди должны проявлять почтение. Порой Эдмунду казались, что даже Джадис он ненавидел меньше, хотя, возможно, за прошедшие годы злость на Белую Колдунью и поугасла. Она канула в прошлое, а в настоящем появились враги более материальные и опасные… Король рассеянно потер палец, на котором раньше красовался серебряный перстень. Его отсутствие раздражало сильней, чем он мог предположить. Стоило задуматься, уйти в себя, и рука сама тянулась, чтобы потереть освободившуюся фалангу. Она словно напоминала, кто он такой на самом деле. Он король Нарнии, Эдмунд Справедливый, ее страж и блюститель закона, разведчик и дипломат, а не грязный, ничтожный и презренный тельмарин родом из северных деревень…
Эти гордые, возвышенные мысли прервали самым бесцеремонным образом.
– Хорош прохлаждаться! Или вы отдыхать сюда пришли? – грубо гаркнули у самого уха. Каспа тут же вскочил, виновато опустил голову. Эдмунд исподлобья посмотрел на командира, возвышающегося над ним.
– Я уже закончил, – процедил он, с трудом сдерживая себя. Бытность королем не прошла даром: столь неуважительное отношение к себе выбешивало, холодило кровь и рождала ледяную ярость где-то рядом с сердцем.
– И что? Больше заняться нечем? А ну встал, быстро! – Эдмунд, пообещав про себя лично разделаться с этим типом, когда придет срок, подчинился. – Лошадьми займись. Напои и накорми. Или ты уже не конюх?
Эдмунд скрипнул зубами. Легко сказать: до ручья коней не довести, они все ноги себе переломают, а это значит, что придется таскать воду ведрами, пока они не утолят жажду. Это была тяжелая и изнурительная работа. Каспа вздохнул сочувственно и поспешил туда, куда отправили его самого. Король же потащился выполнять данное ему поручение.
Лошади Тельмар были очень изнурены. Худые, уставшие, они печально качали головами и вздыхали. Эдмунд, сам мрачный и хмурый, подхватил ведро и поплелся выше в скалы, к источнику. Этот крутой, непростой путь пришлось повторить множество раз, из-за чего дыхание сбилось и сердце колотилось о поломанные ребра. Закончив и напоив коней, молодой человек похлопал гнедого коня по шее. Тот устремил на него грустный, разумный взгляд, от которого сердце неприятно заныло. Эдмунд вспомнил своего Филлипа, преданного друга и товарища, компаньона во стольких приключениях. Вскочит ли он вновь в седло своего разумного коня? Удастся ли ему и государю выбраться на волю?
Они с Питером бывали во многих переделках. Когда старший брат выручал и вытаскивал младшего, когда наоборот – всякое бывало. Эти приключения остались между ними, ведь сестры бы не поняли: Сьюзен распереживалась бы за то, что давно прошло, а Люси бы заволновалась, что ее не было рядом в трудный момент. Никогда они не отчаивались, не прекращали борьбы, и Аслан, видя их усердие, проявлял милосердие к своим вассалам. Из каких только передряг они ни выбирались!.. Эта, без сомнений, претендовала на звание худшей, ибо время шло, а выхода Эдмунд не видел.
Их отряд отправился в путь самым первым. Ему была поручена задача первостепенной важности – доставить государя Нарнии в сердце земель Тельмар. Казалось, остатков везения хватило лишь на то, чтобы Эдмунд попал именно в эту группу, но на этом фортуна и иссякла. Он стал одним из тридцати воинов, что вышли в горы. Остальные выжившие в тяжелой битве задержались в крепости, дабы не дать подкреплению пуститься в погоню. Король слышал, как об этом вполголоса говорили командиры, и лишь это внушало ему некоторую надежду на светлое будущее. Помощь следует за ними под руководством Сьюзен, осторожной, разумной Сьюзен, которая не станет допускать глупых ошибок… Сьюзен…
Согласен ли был Эдмунд с выбором, который сделал Питер? Это было глубоко неправильно, но он не мог избавиться от мыслей, что все могло бы быть иначе, подними грифон в небо брата, а не сестру. Сердцем нарниец не мог принять столь ужасного решения и потому думал рационально, с жестоким хладнокровием: их долг – защитить Нарнию от посягательств врагов, обеспечить в ней порядок. Верховный король представлял ценность большую, нежели золотая королева… Или чем младший правитель. От этих мерзких мыслей на сердце скреблись кошки, и Эдмунд был рад, что решать пришлось не ему. Ему бы не хватило духа выбирать между двумя людьми, коих он искренне любил, которым был предан до самого конца. А вот Питеру пришлось. Конечно, они надеялись выбраться все. Королям не повезло, и потому со стороны Питера было вдвойне мудро перестраховаться. Он ни на мгновение не рассматривал себя в качестве спасенного – это было не в его характере. Питер шел в атаку первым и отступал последним, следуя простому правилу, что приносило ему победу: «Со щитом или на щите!». С победой или же на смертном одре. Он бы ни за что не покинул обороняющуюся крепость, не ушел первым, пусть это и было нерасчетливо. Расчетливостью всегда отличался Эдмунд, а не государь. Но даже она не помогла бы ему выбрать меж братом и сестрой. Питер был вынужден это сделать. И сделал, а младший король не стал спорить и потащил Сьюзен прочь. Вели Питер иначе, подчинился бы Эдмунд? Что-то подсказывало, что нет. Питер сделал правильный выбор, ибо короли всегда шли рука об руку, сражались плечо к плечу, и один поддерживал другого, когда тот падал. Они не изменили этой привычке и в битве, что неизбежно должна была окончиться поражением. Были готовы умереть за Нарнию, с именем родной страны и Аслана на устах, только вот судьба распорядилась иначе… И с ее решением приходилось мириться.
Эдмунд остался жив не просто так. Наверное, это Великий Лев помог ему и направил на верный путь. Пройдет ли он по нему, зависело только от короля, но дорога была такой узкой! И свет вдали мерцал все тусклей и слабей. Тельмаринов было тридцать. Это целая толпа народу, которая только и делает, что стережет Верховного короля. Даже если ему удастся освободить Питера, даже если удастся не поднять шум… Он не знает местных гор. Отряд шел тропами, сокрытыми под сенью скал, Эдмунду совершенно незнакомыми. Если и предположить, что он сможет куда-то оттащить Питера, хотя и себя едва несет, их мигом отыщут. И тогда последняя надежда будет уничтожена… Положение было безвыходным. Требовалось дождаться, когда ситуация изменится, но вот хватит ли сил?
Наконец солдатам выдали паек – пару полосок вяленого мяса, и объявили долгожданный отбой. Расстелив плащи на холодном полу, тельмарины начали готовиться ко сну. Командиры и их приближенные заняли самые близкие к костру и теплу места, причем пленника они взяли с собой – чтобы довезти в целости и сохранности. Другим достались более холодные уголки. Вполуха слушая тихую болтовню молодых воинов, Эдмунд смотрел на пещерный свод и молчал. Участвовать в обсуждении не было никакого желания, да и тельмарины не обращали внимания на угрюмого товарища. Внутри царило пугающее, тревожащее короля уныние. Когда на горы опускалась ночь и солнце скрывалось за острыми пиками, вера в светлое и радостное будущее угасала, чтобы воскреснуть с рассветом. Но во мраке скал на ум приходили тоскливые мысли. Как там Кара? Краткая передышка, ради которой он все и затеял, обернулась истинным кошмаром. Увидит ли он когда-нибудь свою жену?..
– Увижу, – еле слышно выдохнул Эдмунд. Нельзя сомневаться в этом, иначе недолго и сдаться. А он не имеет права делать этого. Его долг – терпеть и выжидать, быть всегда готовым к действию, а младший король Нарнии превыше всего ставил долг.
И изменять себе не собирался.
***
Не терять присутствия духа. Он десница Аслана, государь Нарнии и не должен отчаиваться, сколь плачевным ни было его положение. Питер постоянно повторял эти слова, словно заклинание, что должно обязательно сработать. Но то ли к магии у него вырабатывался иммунитет, то ли выдержке приходил конец.
Верховный король не боялся смерти. Как и любое живое существо, он не хотел умирать, но как истинный правитель своих земель, знал, ради чего с этой жизнью расстанется без колебаний. Мирное существование нарнийцев, покой, который Питер обязан был обеспечить им, а с недавних пор и своей семье, жене и дочери, стояло для него на ступень выше жизни. И потому там, в Львином перевале, он не сомневался ни мгновения. Если придется пасть, сдерживая натиск врага, то государь падет – падет последним, ибо пока сердце его бьется, никто не посмеет угрожать его близким. Уверенность в этом, спокойное осознание сего факта и помогали крепко сжимать рукоять меча и вселять в сердца воинов огонь, который не мог погасить холодный горный ливень. Питер сделал свой выбор, не покинув бой, что не имел шансов на победу. Лишь на секунду промелькнуло сожаление, тоска оттого, что ни Арханну, ни Франческу он более не увидит.
Казалось, судьба предоставила ему шанс сделать это. Будь у Питера возможность, он без промедлений отказался бы от этого шанса.
Прежде каждый миг его жизни служил на благо Нарнии. Теперь каждый вздох ставил родной край под угрозу. Его подло захватили в плен – гордость государя с трудом, но выдержала этот коварный удар. Его, государя Нарнии, прославленного рыцаря и воина, держали связанным и обращались с ним чуть лучше, чем с собакой, – конечно, это вызывало в нем праведный гнев и ярость. Только вот злость не могла повлиять на ситуацию, да и не это терзало Питера больше всего. Тельмар везли его в сердце своих земель, в столицу-крепость, и намеревались использовать пленника для шантажа Нарнии. Вот это убивало Верховного короля. Он предпочел бы умереть, но не быть предметом торга, который мог дорого стоить его стране! Ведь Люси, Арханна и Сьюзен – Питер надеялся, что сестра сумела выбраться из Западных гор, не смогут ответить отказом. Они попросту не смогут обречь брата на верную гибель… Кто знает, что потребуют за его голову Тельмар. Ладно бы просто золото, хотя ждать выплаты за свою жизнь было тем еще унижением. Лорд Тельмар мог пожелать полной капитуляции Нарнии – что будет тогда? Хватит ли сестрам духу устоять и подвергнуть одного брата риску, когда другой уже отправился в страну Аслана?
Мысль об Эдмунде больно резанула по свежей ране на сердце. Питер был наслышан о его печальной судьбе. Двое тельмаринов, что охраняли пленника, болтали об этом и не заботились о том, чтобы тот ничего не услышал. Или же специально говорили громко, желая задеть и сломить… Младший король погиб, сброшенный со стены, – он проломил крышу казармы и разбился насмерть, не сдав крепостную стену до самого конца, не опустив меча. Он пал героем. Легче от этого не становилось, ибо какой бы ни была эта смерть, она унесла его, вредного и заносчивого, но преданного и решительного брата, с которым Питер прошел через все тяготы и лишения, в ком никогда не сомневался и кто никогда не сомневался в нем самом. В его силе, твердости и отваге, честности и могуществе – Эдмунд никогда не переставал верить в Питера, а если и давала его стойкость слабину, он не показывал этого. И теперь государь очень смутно представлял, как будет жить без брата, чье присутствие уже стало привычным и естественным. Кажется, Верховный король до сих пор еще не осознал своей потери – слишком многое навалилось в короткие сроки, но отчетливо понимал: он будет бороться – ради тех, кто жив: хотя бы ради того, чтобы вновь увидеть Арханну и обнять Франческу. Будет драться во имя тех, кто погиб в той страшной битве. Их жертва не должна быть напрасной. Он должен держаться…
И Питер старался. Иногда государь ловил себя на том, что ему доставляет удовольствие раздражать Тельмар, выводить из равновесия своей непоколебимостью. Увы, положение его было незавидно, и эти акты мести нещадно карались. Питер пытался сдерживаться, не провоцировать обидчиков на агрессию – ему ведь понадобятся еще силы, которых и так осталось мало, но порой терпению его приходил конец, и голос разума заглушался эмоциями. Как сейчас – изнуренный после долгого пешего перехода, не оправившийся от полученных в бою ран и вымотанный донельзя, он был похож на факел, макнутый в масло. Одна искра – и он полыхнет жарким пламенем.
Этой искрой стал его меч, красующийся на поясе одного из захватчиков. Питер судорожно вздохнул, заметив собственное оружие в руках такого мерзавца. Дар Отца Рождества обладал славой не меньшей, чем его истинный обладатель. Понятно, чем он привлек тельмарина! Присвоенный чужаком клинок словно символизировал все потери, что потерпела Нарния от подлого набега Тельмар. Оборванные в битве за заставу жизни, погибший брат, собственное пленение – все пронеслось перед глазами подобно калейдоскопу, и Верховный король вышел из себя.
– Чего уставился? – спросил грубо командир и в следующее мгновение охнул от боли, ибо король ударил его коленом в живот, вымещая всю свою злость, всю ненависть и отчаяние. Мысли о том, что нужно рассуждать здраво, вылетели из головы. Здесь и сейчас этот подлец поплатится за все, что сотворили его подчиненные, и даже связанные за спиной руки Питера его не спасут!
Ярость государя была безгранична. Он отбивался словно взбешенный лев, а утихомиривали его только командиры и их приближенные. Простые солдаты столпились вокруг, или боясь вмешиваться, или предпочитая понаблюдать за боем, что плавно переходил в избиение. Адреналин схлынул, и Питер сообразил, что в пылу эмоций вляпался по-крупному. Его упрямство и непокорность явно истощили терпение тельмаринов, и те намеревались усмирить его раз и навсегда. Верховный король заскрипел зубами, готовый драться до конца и втайне радуясь тому, что все сейчас закончится. Он выпрямился, не желая сдаваться даже сейчас, несломленный, гордый и возвышающийся над врагами, несмотря на дранную рубаху и штаны и грязный, совсем не величественный вид. Взгляд, брошенный на соперников в этой безнадежной драке, окончательно их выбесил.
– Будешь выкаблучиваться, будешь и кровью харкать! Нам главное, чтобы раньше времени не помер! – рявкнул разъяренный тельмарин, шагая вперед. Питера эта угроза не испугала. Государь неизменно добьется своего! Смерть он сейчас бы принял словно избавление как для Нарнии, так и для себя лично, ибо влачить столь ничтожное существование, без надежды на спасение, уже не было сил. Он Верховный король Нарнии и, если для нее его гибель будет во благо, сомнениям в сердце нет места. Вот их и не было. Питер уже приготовился злить Тельмар до победного конца, как кто-то из толпы раздраженно крикнул:
– А до столицы ты его на своем горбу потащишь, командир?!
Кулак воина замер в воздухе. Презрительно поглядев на пленника и пообещав ему разобраться чуть позже, тельмарин повернулся к солдатам и процедил:
– Кто это сказал? У кого столь наглый и дерзкий язык?
– Ну я сказал, – воины раступились, и вперед вышел один, при виде которого у Питера замерло в груди сердце. На миг он даже забыл, что нужно дышать. Глаза его, наверное, обманывают. Этот грязный, оборванный так же, как и другие бойцы, тельмарин не может быть его братом. Но голос, вызывающий взгляд, который он устремил на командира, говорили об ином!
– Хочешь к нему присоединиться? Мои парни рады лишней тренировке, – раздраженно произнес командир. Воин пожал плечами и ответил:
– Я лишь выполняю свои обязанности. Если он будет кровью, как Вы сказали, харкать, то идти сам точно не сумеет. Вон, и так прихрамывает! Мои кони еле плетутся. Его вес они не выдержат, а за лошадей я ответственность несу. Оно мне надо?
– Выполнять свои обязанности ты должен, не встревая в мои обязанности! – перебил его тельмарин, но было заметно, что гнев его подостыл. – Иди своими клячами занимайся, и чтобы я больше не слышал столь дерзких речей! Чего все встали? Расходимся!
Солдаты опустили головы и поспешили вернуться к своим делам. Наглый конюх, прежде чем уйти, кинул на Питера короткий непроницаемый взгляд и ушел в дальний конец пещеры. Он ни разу не оглянулся назад. Верховный король невольно смотрел ему вслед и оттого вздрогнул всем телом, когда его несильно толкнули обратно на землю.
– Сиди тихо и не дергайся. Не будешь нарываться – не будет тебе лишних проблем. Не вынуждай нас силу применять, – сказал ему командир тельмаринов. Питер впервые повиновался без возражений, чем заслужил насмешливое хмыканье, но и это не вызвало рецидива. Все его мысли были совсем об ином. Всей душой государь хотел посмотреть в дальний конец пещеры, но боялся. Боялся привлечь этим внимание и потому сидел, низко опустив голову, сверля глазами землю перед собой и сжимая кулаки. Ему ведь не почудилось. Голос и взгляд этого воина… Эдмунд. Это точно был он, это не галлюцинация и не мираж! Брат жив и находится рядом, прямо под боком! Живой и относительно невредимый! Питер тихо вздохнул, страшась выдать неуместную сейчас радость. Ее бы наверняка заметили командиры, присматривающие за ним. Один из них дивился, чего это угрюмый конюх так нежданно вылез, а второй пожимал плечами, мол, в тихом омуте черти водятся.
Не заподозрили. Эдмунд молча, не обращая внимания на болтовню Каспы над ухом, чистил нож и жалел о том, что не удалось начистить командиру его физиономию. Наверное, не стоило привлекать к себе внимание. Теперь за ним, наглым, будут приглядывать… Но явные попытки Питера нарваться на гнев Тельмар и покончить со всем этим вывели младшего короля из себя! Он просто не мог стоять и смотреть на это, как остальные. Да, старший брат был горд и силен духом, пленение и предопределенную ему судьбу переносил тяжело, но это не повод отключать голову и поддаваться эмоциям! В их ситуации это недопустимо. Нужно мыслить здраво, а не кидаться на нож в отчаянной ярости… Эдмунд забыл, что в критические моменты всегда проявлял больше хладнокровия, чем Питер. Пусть его появление отрезвит государя, пусть выбьет из него всю дурь и заставит взяться за ум! Им обоим нужно беречь и копить силы, а не растрачивать их на бессмысленные стычки с врагами. Только бы Питер это понял…
Питер понял. До самого отбоя он вел себя самым примерным образом и ни разу не посмотрел в сторону брата. Значит, догадался обо всем. Хвала Аслану, не всю рассудительность ему отбили во время битвы, а тельмарины не прикончили остатки! А то после битвы нервы у них обоих расшатаны. Когда отдали приказ ложиться спать, младший король растелил худой, потертый плащ прямо на камнях. Кости ныли от жесткой поверхности, да и ребра постоянно напоминали о себе. Настроение было хуже некуда, и Каспа, устраиваясь по соседству, на невинный вопрос, как дела, получил очень резкий и грубый ответ. Эдмунд не был настроен как на болтовню, так и на сближение с тельмаринами. Наоборот, его ненависть к ним и злость только усилились. Как эти мерзавцы обращались с Питером! Посмели вступить со связанным пленником в бой, да еще не один на один! Разве люди, имеющие понятие о чести, так поступают? Со стычки прошло уже несколько часов, а пламя праведного гнева и не думало гаснуть. Огонь, пока подавливаемый голосом разума, копил силы, изводя своего хозяина.
Подняли воинов засветло и тут же отправили в путь. Еще один день, после которого ноги нещадно гудят и не остается сил как двигаться, так и надеяться на лучшее. Ведь сколько ни высматривал Эдмунд возможностей для побега, не находил их – и это не могло не злить. Ведь Питер на него надеялся! Не было у брата больше поддержки, кроме младшего короля, не на кого было ему рассчитывать, а тот ничем пока не мог помочь. Из головы не уходила мысль, что каждая минута на счету, что с каждым шагом они все больше отдаляются от Нарнии и приближаются к землям Тельмар. Выбраться оттуда будет еще сложнее, нужно действовать, пока отряд не миновал горы. Но как, когда Эдмунд сам еле волочит ноги и не может постоять за себя из-за ребер? Когда Питер заметно хромает и также смертельно устал, а вокруг собралось тридцать тельмаринов, сильных бойцов, знающих эти горы как свои пять пальцев? Все, что Эдмунд пока предпринимал, – это царапал ножом кресты на стенах пещер, где они останавливались. Если помощь дойдет досюда, то наткнется на этот нехитрый знак и поймет, что кто-то специально оставил его. Если же нет… Безысходность, неспособность как-то повлиять на ситуацию издевалась над выдержкой младшего короля, раз за разом предпринимала атаки, чтобы сломить эту стойкую крепость и высвободить огонь, что пылал за ее стенами. Пожар злости и ярости разгорался все сильнее, и дров в него подбрасывали даже мелочи. Под вечер, когда все дела были завершены, но отбой еще не объявили, простые солдаты сгрудились вокруг костра, болтая и смеясь. Скоро они должны были вернуться домой – кто к семье, кто просто в родные края. Однако для Эдмунда их беззаботные слова и фразы звучали совсем иначе. Они радовались победе над нарнийцами, были счастливы, что отняли столько жизней отважных и благородных созданий, не то что сами Тельмар! Каспа также был среди них – нрав у него был неунывающий, за что весь отряд балагура любил и привечал. Все, но не Эдмунд. Когда парень обратился к нему, такому угрюмому и мрачному, то король лишь огрызнулся и отвернулся. Сколько хотелось сказать, прокричать в лицо и желательно сдобрить заносчивые слова ударом мечом!.. Но зная свой острый и длинный язык, Эдмунд сдержался. Чаша терпения опасно накренилась, но устояла, когда молодой солдат ткнул Каспу локтем в живот и со смехом посоветовал не приставать к нелюдимому северянину, который и расслабиться не умеет! «Скоро я так расслаблюсь, что ты со своими предками, давно почившими, встретишься!» – мысленно прорычал король. Этим и ограничился.
Утро не принесло облегчения. В этот раз их разбудили гораздо раньше. Командиров ничуть не волновало, что воины не выспались и зевают, складывая сумки и вещи. При этом солдат нещадно подгоняли. Нарнийские отряды дышат в спину, следовало торопиться! В кои-то веки Эдмунд обрадовался чему-то. Казалось, это чувство он испытывал бесконечно давно и уже разучился улыбаться. Теперь же его грязное лицо чуть посветлело, что невовремя заметил Каспа.
– Что за повод для веселья? – спросил он удивленно. Король пожал плечами, удерживая всхрапывающих коней. Сердце внутри забилось быстрее, но он ничем не выдал своего волнения.
– Чем скорее с гор выйдем, тем быстрее дома окажемся.
– И то верно! – вздохнул мечтательно Каспа. – Надоели эти скалы. Хочется вздохнуть полной грудью, окинуть взглядом просторы, а не узкую тропу… Я слышал, на севере чудесные пейзажи. Это правда?
– Да, – коротко ответил Эдмунд, сжимая поводья покрепче.
– Кстати, я что-то забываю вечно уточнить, откуда ты родом! – воскликнул тельмарин. – Из какой деревни?
Все. Вот и закончилась твоя удача, Эдмунд Справедливый. Король имел смутное представление о географии земель Тельмар – то, что удалось добыть птицам, которых отстреливали как воины, так и простые охотники. Названия населенных пунктов были ему неизвестны. Как же глупо попасться на подобном… Нарниец уже готовился к самому худшему, как широколицый молодой воин позади хохотнул и вмешался в разговор:
– Да из Оххолда он наверняка! Слышал я, тамошние ребята на разговоры не горазды. Мрачные охотники, один в один ты.
– Правда? – Эдмунд поспешно кивнул. Каспа вздохнул и протянул разочарованно: – У меня там нет знакомых. Жаль…
– Хвала богам, нашлось хоть одно место, где у тебя нет знакомых, – фыркнул тельмарин, так вовремя вклинившийся в их разговор. – А то болтают, что повсюду ты заимел друзей!
– Попутешествуй с мое, тоже обзаведешься. Хотя, с твоим-то обаянием…
– Ну не всем так языками чесать, как тебе! – хохотнул воин. Каспа прищурился, за что получил легкий, добродушный тумак. – Не обижайся. Болтовней настроение всем поднимаешь, и ладно. Я б тоже так хотел…
– Нашел себе желание, – закатил глаза Каспа. – Чего еще изволишь?
– Поесть бы. И поспать, – нашелся парень, расцветший от мысли об уюте и комфорте, которых так не хватало на узкой тропе, тьму которой разгоняли лишь факелы. Отряд двигался по сети дорог, пронизывающих скалы изнутри, и каменные своды над головами защищали Тельмар от взоров нарнийских птиц. Это очень тревожило Эдмунда. Как подмога определит, куда ведет след, если он уходит под самую землю? Зато теперь стало ясно, как врагам удавалось на протяжении долгого срока готовить нападение на заставу, не привлекая внимания. Жаль, что король узнал об этом слишком поздно. Было очень обидно и больно признавать, что его разведка не так вездесуща и сильна, что из-за ее несовершенства погибло так много славных бойцов, а братья оказались в такой передряге!
– Есть ли что-то, чего ты не хочешь?
– Конечно! Заболеть не хочу, сейчас это дело гиблое! Вон, кляча одна уже хромает. Точь-в-точь наш пленник, – подметил точно тельмарин. Конь, о котором шла речь, печально и как-то понимающе вздохнул, словно сожалея о своем недуге и извиняясь за немощь. Король коротко погладил его по теплому бархатному носу. Это был максимум, чем он мог помочь сейчас и чем мог утешить бедное животное, едва выдерживающее вес поклажи и каменистые тропы. Сейчас, когда не было никакой возможности поговорить с Питером – а Эдмунд в голове перебрал с сотню вариантов, но ни один не посчитал достаточно надежным. Только свои лошади могли нарнийца понять. Увы, они не могли успокоить его, загасить костер, что с каждым часом пылал внутри все сильнее, подбираясь к разлитому маслу. Питер, способный подолгу выдерживать стресс, мог бы укротить этот огонь, направить его в нужном направлении или засыпать землей, но к брату не было доступа. За ним велся бдительный присмотр. Если к пленнику вдруг приблизится простой конюх, уже выступавший в его защиту, это может навести на подозрения, которых младший король пока счастливо избегал. Эдмунду оставалось только терпеть бушующее в сердце пламя, но оно уподоблялось дикому зверю и рвалось на волю. Насколько хватит его выдержки?
– Да, действительно… – вздохнул Каспа, покосившись сначала на коня, а потом на центр процессии. Хотя у дороги и не было ответвлений, к краям шеренги пленника не подпускали. Очень уж боялись, что он сбежит, хотя куда там? Питер и впрямь прихрамывал, с каждым часом все заметней. Два короля пытаются спланировать грандиозный и дерзкий побег прямо из-под носа у врага! Как звучит, такой пафосной фразе место в легенде и сказании. Только вот в реальности дела обстояли куда хуже: и шанса для побега не представилось, и оба короля еле волочат ноги… Эдмунд заскрипел зубами. Ничего, они выберутся! В крайнем случае, Аслан придет им на выручку. Наверное. Или нет…
Вспомнив о Великом Льве, король отстраненно посмотрел на болтающих под боком Тельмар. У веселого товарища Каспы на поясе он заметил рог, подозрительно знакомый… Сердце на миг замерло. Это же рог Сьюзен! Легендарный волшебный рог, посылающий зов о помощи на весь мир, и та обязательно приходит! Теперь угрюмо отмалчиваться в стороне стало не в его интересах. Эдмунд аккуратно влился в беседу и невзначай поинтересовался, что это за военный трофей. Парень тут же улыбнулся и похвалился, что сам его нашел в крепости у какого-то нарнийца.
