Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 57 страниц)
– Вы посол Нарнии, король Эдмунд Справедливый, – отрезал Освальд. – У Вас нет и не может быть личной позиции, ибо Вы – уста государя, посланник, несущий его волю и слово. Нарнии придется очень пожалеть об этом неосторожном вмешательстве, хотя я и сделаю скидку на Ваш юный возраст… И падкость на колдуний.
Эти слова прозвучали для мальчика набатом. Карие глаза потемнели от злости, которая едва не выплеснулась наружу волной огромной высоты, сметя все крепостные стены самоконтроля. Они с трудом выдержали удар подобной силы. Никто. Никогда. Не вспоминал о его предательстве, да еще в таком контексте! Да как он смеет?! Злость, обида и отчаяние Эдмунда было не описать словами. Они захлестнули его с головой, и он бы высказал Освальду все, что о нем думает, кабы не мысль, промелькнувшая на краю сознания. Нарния и так поставлена в неловкое положение его двусмысленной выходкой. Если он сейчас сорвется, дружбы с Теребинтией ей точно не видать… На кой черт она сдалась?! Король едва не зарычал, пытаясь обуздать себя. Эту борьбу можно было наблюдать невооруженным глазом, на что северянин, не отличающийся тактом, заметил:
– О. Кажется, я Вас задел. Правду никому не по нраву слышать.
«Тварь, сволочь, да как ты можешь?!» – шумела в ушах у мальчика кровь. Сердце разрывалось от злости, но не столько на Освальда, сколько на самого себя. Он думал, что никто не вспомнит о его проступке, о котором весь мир трезвонил и кричал? Что никто не ткнет его носом в совершенное низкое предательство? Сколько ни делай вид, что ничего не случилось, это пятно на его репутации никуда не денешь, не сотрешь. Только вот Эдмунд не был еще готов выдержать эту атаку спокойно, слишком свежей была рана, в которую так грубо ткнули пальцем, запачканным в соли. Только мысль о том, что нельзя действовать столь поспешно, что не стоит заводить сходу для Нарнии врагов, сдерживала неминуемую бурю. Неизвестно, как аукнется в будущем эта вражда. Довольно с юга Тархистана, только ненавистников с севера не хватало, и так Эттинсмур с великанами под боком… С шумом мальчик выдохнул воздух, усмиряя свою ярость, загоняя ее глубже под кожу, где она причиняла только больше боли. Но не Нарнии. Это главное.
– Это верно, – произнес он сквозь зубы. – Но и повторять ее сто раз не обязательно. Что Вы намереваетесь делать с этими… Обвиняемыми в колдовстве?
– Их отправят на костер, – пожал плечами Освальд. – Так что Вы зря подставили Нарнию под удар. В том не было ни единого смысла.
– А если Вы ошиблись? Если они вовсе не ведьмы? – процедил Эдмунд, впиваясь ногтями в ладони. – Или не все трое виноваты? Вы убьете невинные души?
– Господин, – тихо произнес Маркус, – это происшествие гремит на весь остров. Крестьяне взбудоражены. Селяне, что живут по соседству с пострадавшей деревней, откуда девочки родом, бунтуют. Его Величество поднял волну слухов, что каждый может оказаться на костре, даже если не виновен, а семьи казненных прежде снова возмущаются и мутят народ. Это происшествие может послужить расколом для страны…
– Дорого же мне обошлись гости с континента! – сверкнул глазами Освальд. – Нарнии придется очень постараться, чтобы замять этот скандал. Что же насчет бунтов…
– Эту проблему можно решить довольно просто, – произнес Эдмунд, расправляя плечи. все взгляды устремились на него. – Позвольте мне точно установить, кто из обвиняемых является колдуньей, а кто нет. Раз я поднял этот шум, то и усмирять его – моя задача. Тех, кого обвинили зазря, Вы отпустите и так погасите слухи и подтвердите свою мудрость.
– А тех, кто обладает колдовским даром? – приподнял брови мужчина. Мальчик нахмурился. Карие глаза потемнели, а с губ сорвались жесткие, холодные слова:
– Тех будет ждать смерть.
– Знаете, король Эдмунд… – произнес с неприятной усмешкой король Освальд. Мальчик прищурился. – Я отчего-то знаю, чем закончится Ваше расследование. Все задержанные окажутся невиновными, белыми овечками…
– Присутствие колдуньи неоспоримо. Одна как минимум имеется, – вмешался Маркус, получив полный неудовольствия взгляд своего владыки. К чести воина, он не дрогнул и, склонив голову в знак уважения, все же продолжил: – В южном лесу крестьянами был обнаружен ведьмин круг, что и послужило началом охоты, которая привела к казни. Кто-то наверняка – приверженец черной магии.
По одному лицу Освальда было заметно, насколько он недоволен несвоевременным выступлением слуги. Очевидно, ему не хотелось соглашаться на предложение гостя, но отказать прямо, без объяснения причин было бы рискованно. Ведь Эдмунд предлагал вполне разумный выход. Тот, кто и замутил воду в древнем, спокойном прежде озере, и хотел подавить, утихомирить эту бурю. Благородное и похвальное стремление, показывающее умение признавать свои ошибки. Однако идти на поводу у Нарнии, давать ее послу большие полномочия северянину по-прежнему не хотелось, и он попробовал вывернуться, пойдя по пути резкости:
– Веры Вам и Вашей выдержке в таком деле нет. Зная предыдущий опыт…
– Вы забываете, – карие глаза сверкнули нехорошим огнем. Младший король Нарнии чуть покачал головой, сжав губы в тонкую линию и сверля собеседника взглядом, – что у меня причин ненавидеть ведьм больше, чем у кого бы то ни было. И покрывать виновных я никогда не стану. Ну так что скажете, король Освальд?..
Стоило Эдмунду покинуть холодные, негостеприимные покои правителя Теребинтии, как на уровне его лица завис взволнованный филин. Уж насколько Меар был невозмутим и флегматичен, настолько сейчас он был встревожен. Пожалуй, даже острейший слух, способный засечь мышь под слоем снега, ему не помог. Мальчик подставил руку, на которую птица тут же села.
– Что? О чем договорились? – спросил Меар, щелкнув клювом. Такой оживленности он еще не проявлял ни разу за время знакомства с королем. Эдмунд некоторое время помолчал, прежде чем ответить.
– Этот скандал удастся замять… При некоторых условиях.
– Как же не люблю я слово «некоторые», – проворчал филин. – Чего от нас хочет Освальд?
– Будет проведено обсуждение касательно некоторых, – Эдмунд чуть усмехнулся, когда Меар забил возмущенно крыльями, – поблажек для Теребинтии. Вряд ли он что-то серьезное выторгует. Еще… Мне доверили честь тушить пожар, что я невольно разжег, самостоятельно. Король Освальд согласился на мое предложение отыскать и покарать ведьму. Невиновных отпустят, а колдунью казнят.
– Ох, грязное это болото, Ваше Величество, – вздохнула птица с сомнением. – И Вас туда так коварно утягивают…
– Я сам вызвался, – отрезал мальчик. Меар едва с руки его не свалился, настолько был потрясен таким решением. Эдмунд же пребывал в мрачной уверенности того, что поступил правильно, проявив инициативу. Своим неосторожным вмешательством он, возможно, подверг остров страшной опасности. Если Джадис удалось покорить Нарнию, то разве набравшая силы ведьма не способна завоевать маленькую страну на севере, окруженную одним лишь морем? И это могут быть последствия его неосмотрительного шага, продиктованного чистым благородством, которому в политике не находится места. Ведь в ней не чураются давить на самое больное, ковыряться в свежих ранах и использовать слабости не только врагов, но и союзников… Бездействие короля в этой ситуации будет равно что предательство в прошлом. Он обязан, нет, он хочет отыскать и остановить эту проклятую ведьму, угрожающую Теребинтии! Эдмунд отлично запомнил полученный от Джадис урок и ни за что не допустит повторения ситуации.
Пока мальчик говорил с филином, в коридор вышел и Маркус, помощник Освальда. Мужчина едва подавил удивленное восклицание, услышав оживленную беседу с птицей, причем ведущуюся в совершенно обычном, привычном темпе. Воин никогда прежде не видел разумных животных и оттого некоторое время просто сверлил беседующих взглядом, пока Меар не уставился на него своими неподвижными желтыми глазами. Это привело Маркуса в чувство, и он чуть поклонился.
– Ваше Величество, в случае необходимости Вы можете прибегать к моей помощи. Я всегда буду рад посодействовать Вашим поискам, ибо имею некоторый опыт по этой части.
– Благодарю, – сухо ответил Эдмунд. Интересно, это Освальд ему не доверяет или же то просто желание охотника за ведьмами поучаствовать в расследовании? Маркус спросил подчеркнуто вежливо:
– Что Вы прикажете делать с пленницами?
– Заприте их пока, – распорядился младший король. – Дайте смыть грязь и копоть, но глаз не спускать. Мои воины будут сторожить их до моего прихода. Я займусь ими чуть позже.
Отдав соответствующие приказы и избавившись от спутников, Эдмунд направился в выделенные ему покои. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и немного отдохнуть. Замок северного королевства был мрачен и пуст, будто зима выгнала из него всех обитателей, кроме самых упрямых. Каменные стены были ледяными наощупь, а по полу гулял сквозняк. Кажется, даже на улице было теплее. Положение не спасали факела, развешенные по стенам в железных, старых даже на вид креплениях. Замок был очень древним… И оттого в каменной кладке образовалось немало щелей и трещин, куда с легкостью протискивался ветер. Мальчик понадеялся, что хотя бы в комнатах топят, и там он не будет дышать на руки, чтобы согреться. От этого настроение портилось еще сильнее – с недавних пор он невзлюбил холод.
На его счастье, камин в покоях уже был разожжен. Огонь тихо потрескивал, поглощая сухие дрова, но только занялся, не разгорелся еще в полную силу. Эдмунд с трудом справился с золотой застежкой плаща в форме льва. Закоченевшие пальцы не справлялись с тонким механизмом. Но вот ткань отправилась на застеленную кровать и с тихим шуршанием соскользнула на холодный пол. Ковры на севере не жаловали. Король не обратил на упавший плащ никакого внимания. Он засунул замерзающие руки чуть ли не в сам камин, и не было острее наслаждения, чем чувствовать разливающееся по телу тепло. Оно ободряло, придавало сил и прогоняло тревогу, что еще царствовала в душе мальчика. И он подозревал, что от нее вряд ли удастся избавиться прежде, чем он покинет проклятый остров, на котором вляпался в такую переделку.
Чуть придя в себя, Эдмунд сел прямо рядом с камином. Отдаляться от него хоть на шаг ему не хотелось. Тем более, что уютный треск возвращал в Нарнию, где не было таких проблем и злоключений. Ну почему, почему в Гальме и на Одиноких островах все прошло относительно гладко, а на последней стадии путешествия он влез по самое не могу?! Ведь возвращение на родину, в милый дом было уже так близко… А теперь ему торчать на чужом, негостеприимном клочке земли неизвестно сколько. Мальчик тяжело вздохнул. Сам виноват. Полез, куда его не просили. В героя решил поиграть, поступить, как настоящий король из сказок, спасающий обиженных и наказывающих виновных. Только вот жизнь постепенно учила его тому, что жизнь не делится на черное и белое. Даже Нарния, волшебная страна, не так радужна. Хитрая и обходительная Орландия, жестокий и коварный Тархистан, угодливая Гальма и суровая, прямолинейная Теребинтия – соседи вносили штрихи невеселых реалий в то царство веселья и приключений, что являл собой Кэр-Параваль. Только в мечтах бытие королем кажется сказкой, на деле же…
Но разве зря он вмешался? Пройди он мимо, Нарния миновала бы проблемы, но на костре, вполне вероятно, погибли бы невинные люди. Они сгорели бы в страшных муках, и от одной мысли об этом волосы вставали дыбом. Эдмунд не мог этого допустить, сама суть его противилась такому равнодушию, что приравнивается к бесчеловечной расправе. Теперь же он имеет отличную возможность разобраться, кого привязали к столбу за дело, а кого – по ошибке. Лишь от его усердия зависит, восторжествует ли справедливость на землях Теребинтии.
В глазах младшего короля Нарнии появился яростный, жаркий блеск, хотя это могли бы быть и блики пламени на темной радужке. Он отыщет. Найдет эту тварь, где бы она ни пряталась, из-под земли ее достанет! Больше ни одна ведьма не посмеет причинить вред живым существам и мирным жителям какой бы то ни было страны! Даже думать об этом она не посмеет, ибо его меч настигнет ее раньше. Теперь он в силах защитить Нарнию и весь мир с оружием в руках. Эдмунд заскрипел зубами и отряхнул сапоги от тающего снега. Он серыми хлопьями покрыл каменный пол, медленно превращаясь в прозрачные лужицы. У него все получится. Ведьма не уйдет и будет казнена, а те, кого обвинили в колдовстве по ошибке, окажутся спасены…
Но вот что делать с королем Освальдом? Он ясно дал показать, что цена вмешательства Нарнии во внутренние дела Теребинтии будет высока, но и намекнул, что в случае некоторых поблажек скандал можно будет замять. Эдмунду очень не хотелось ухудшать и без того неприятную ситуацию, но он не знал точно, чего будет добиваться северный владыка… И на что можно соглашаться, а на что – нет. Мальчик довольно давно не бывал в Нарнии и не представлял, какова там финансовая, политическая ситуация. Даже та немногая информация, что сообщал Питер через письма, устарела. Плавание от Одиноких островов до Теребинтии заняло немало дней, в течение которых младший король не имел возможности связаться с Верховным. Как, спрашивается, торговаться, если не знаешь положения своей страны? Вдруг его решение негативно отразится на Нарнии…
Эдмунд тяжело вздохнул, глядя на язычки пламени в камине. Когда он подбросил пару новых дров, огонь радостно взвился и набросился на сухое дерево, тут же начавшее чернеть. Настроение и так было ниже некуда, а от мыслей о возможных намерениях Освальда и вовсе становилось тоскливо. Наверняка он попытается сбить пошлины на торговлю – северный остров, хоть и не мог похвастаться размерами, был богат драгоценными камнями и редкими металлами. Ту территорию, что не покрывал лес, обеспечивающий рынок мехами, захватили горы, скрывающие в своих глубинах настоящие сокровища. Понятно, почему Освальд так рьяно и свирепо обороняет независимость своей державы – охотников на нее найдется немало… Иные отношения, кроме торговых, Нарнию и Теребинтию не связывали. Наверняка он зайдет с этой стороны, но вот соглашаться ли? Каково состояние казны Кэр-Параваля, не повредит ли ей сокращение доходов? Ведь северный остров обеспечивал драгоценностями и Тархистан, и слабую к вечной красоте Орландию. Это очень сильно скажется на прибыли, что приносят Одинокие острова, пункт остановок торговых кораблей. Эдмунд шмыгнул носом и обнял колени, грустно глядя на пламя камина. Был бы на его месте Питер, он бы легко все разрешил. Более того, не попал бы в такую неоднозначную ситуацию, не допустил бы ее! А Эдмунд вместо того, чтобы защищать Нарнию, поставил ее в неловкое положение, скомпрометировал своими действиями и может теперь навредить, исправляя последствия своего поступка…
Как бы то ни было, пора приниматься за дело. Король поднялся на ноги, подошел к столу, где лежали письменные принадлежности. Надо бы сообщить государю о том, что он добрался до Теребинтии и встретился с Освальдом, а также вляпался в мерзкую историю с ведьмами, которую сам же и вызвался разрешить. На сердце было неспокойно. Если раньше слова находились сами собою, то теперь пальцы неуверенно крутили перо, не смея начать выписывать руны.
Эдмунду было трудно себе в этом признаться, но он понимал, что не хочет оповещать брата о случившемся. В прошлый раз его знакомство с Белой Колдуньи окончилось так, что ему вовеки не отмыться от клейма предателя. Освальд жестко и безжалостно указал на это. Все поверили в него, и Питер был одним из первых. Он доверился младшему королю, поручил ему такое важное дело, как установление добрых соседских отношений. А он что натворил? Едва не сделал Теребинтию врагом, да еще и с ведьмами связался! Жизнь его так ничему и не научила… Эдмунду очень не хотелось расстраивать Питера своей оплошностью, что может стать роковой. Он ведь так старался быть достойным своего места, но только подверг Нарнию и Теребинтию опасности! Верховный король наверняка осудит его неосмотрительность. Посмотрит с разочарованием – тем, что мальчик так боялся увидеть в его глазах. Хотя… Питер ничего и не сможет предпринять, так как находится слишком далеко. Ничем он не сумеет выручить, так смысл его беспокоить зря? Это дело Эдмунда. Ему его и решать. Может, настигнув ведьму и уничтожив ее, получится замять эту историю, сделать вид, что ее никогда и не было – как он жил в Кэр-Паравале, не вспоминая о своем предательстве…
Перо окунулось в чернила, и его кончик побежал по пергаменту, складываясь в рунную вязь. Он наконец знал, что следует написать.
***
Государь Нарнии чуть отпустил свиток, прибывший из Теребинтии, и пергамент зашуршал, сворачиваясь, точно змея. Скрылись внутри руны, изогнувшие расслабленно завитки, начертанные рукой младшего брата. Они спрятались по ту сторону свитка, но сомнения и смутная тревога Питера не исчезли подобно им.
Это послание отличалось от тех, что прежде получал Верховный король. Он держал с Эдмундом связь максимально прочную и постоянную: все-таки это было первое плавание нарнийского корабля. Один Аслан ведает, что может случиться с Рассветом. Штормы, бескрайнее море, в котором никто не придет на помощь… Будь Питер только братом, а не правителем, он бы ни за что не отпустил Эда в столь далекий и опасный путь. Однако долг перед Нарнией четко постановлял: вопрос с Одинокими островами нужно закрыть раз и навсегда. Без присутствия на них персоны королевской семьи это будет невозможно. Тархистан следует проконтролировать строжайшим образом, а сам Питер не мог покинуть Нарнию на такой долгий срок. Отправлять Сьюзен было бы глупым решением – она не обладала ни должной энергичностью, ни твердостью. Так что Эдмунд был самым лучшим кандидатом на эту роль, и, более того, он первым выказал желание посетить Одинокие острова.
Государь не мог произнести вслух того, что его терзало. Питер без сомнений отправился бы в плавание сам, будь у него возможность. После битвы на Беруне, где Эд едва не погиб от рук Джадис, Верховный король очень боялся, что с мальчиком что-нибудь случится. Он без промедления подставился бы вместо него, закрыл бы своим телом, ведь младший король такой вредный и упрямый, что не отступится от своего ни за что на свете. Ни приказы, ни чьи-либо советы не повлияют на него, не остановят… Питер понимал, что невозможно уберечь брата от всех напастей, которые тот умудрялся находить даже в мирное и спокойное время. Тем более, отказ невероятно обидел бы его, ибо мог бы быть истолкован как недоверие и сомнение в его способностях. Об этом государь и не помышлял: временным перемирием с Тархистаном Нарния была обязана второму своему правителю, который четко, уверенно и в своей манере исполнил то, что должен был, пока старший болел. Эдмунд был правой рукой Питера, человеком, на которого он в первую очередь полагался. Не на Сьюзен, которая очень выручала, но не могла его понять. С ней Верховный король не мог поделиться тем, что мог с легкостью обсудить с братом… И потому государь не стал противиться отъезду Эдмунда, а наоборот, поддержал его и поручил задачу первостепенной важности – установить дружеские отношения с независимыми островами в Восточном море.
Как только младший король добирался до суши, между портом и Кэр-Паравалем начинали курсировать почтовые ястребы. Птицы выдыхались, но спешили принести своим королям вести друг от друга. Питер улыбался, читая о похождениях Эдмунда. Его послания сочетали в себе как серьезность и ответственный подход к порученному делу, так и некоторое легкомыслие и веселость, свойственные живому и любознательному мальчишке. Государю и самому иногда хотелось также наполнить свою жизнь яркими красками. Но он не испытывал такой тяги к риску и исследованиям, какой обладал Эдмунд. Питер был гораздо спокойней, уравновешенней и авантюрности был подвержен меньше, чем брат. Конечно, в силу возраста его порой тянуло навстречу приключениям, но занимаемая должность и важность задачи, перед ним стоящей, пересиливали это желание. Верховный король Нарнии не имеет права действовать рискованно и необдуманно. На нем держится целая страна, и он должен соответствовать своему статусу. Эдмунд же не был обременен таким грузом ответственности, и Питер даже радовался за него в глубине души. Хотя детство, не совместимое с жизнью правителя, и утекало сквозь пальцы, у брата оно все же иссякало медленней. Он, будучи надежным помощником и товарищем, все так же смешно рассказывал, как грохнулся по своей глупости с фок-мачты корабля, но у самой палубы успел ухватиться за тросы, и тут же заклинал не говорить об этом Сьюзен. Верховный король одновременно и головой качал, и усмехался по-доброму. Как можно так нарываться на неприятности?.. И, разумеется, сестра ничего об этом не знала.
Однако это послание очень отличалось от предыдущих. Вроде бы и все хорошо – Эдмунд без проблем добрался до Теребинтии, высадился на берег и встретился с королем Освальдом, но… Что-то было не то. Питер не мог понять, что же его так смущает в ровно написанных строках. Сердце было не на месте. Не потому что брат вдруг спрашивал, на какие уступки, не вредящие ей слишком сильно, может пойти Нарния для Теребинтии. В послании было сказано все… И в то же время ничего. Там не было никакой конкретики, кроме общих фраз. Эдмунд просто уведомлял, что задержится на острове, никоим образом не пояснив этой остановки. Что-то случилось? Питер не мог этого понять. Будь что серьезное, младший король наверняка сообщил бы об этом…
В покои государя заглянула Люси. Она часто сидела в компании старшего брата, не мешая работе, но пристально следя за ней. За время его отсутствия девочка крутилась около Эдмунда, которому удалось невероятным образом взять ее бурлящую энергию под контроль и научить спокойствию. Вот уж точно, один шкодник вышколил второго. Хотя, возможно, королева была так смирна и внимательна, потому что пришла пора и ей постигать сложную науку управления государством. Эту священную обязанность Питер поручил мистеру Тумнусу, постаравшись освободить того от большинства других дел. Люси была в восторге и с удовольствием проводила с лучшим другом время. Фавн преподавал большее число дисциплин, и обучение девочки шло полным ходом. Лишь в некоторых предметах Тумнус не был искушен достаточно, чтобы дать королеве базу для дальнейшего развития, и это приходилось делать другим. Государь Нарнии с подозрением щурился, когда кентавр-философ сообщал, что Люси ускользает с его занятий в лучших традициях своего брата. Эдмунд мог как научить дисциплине, так и отвратить от нее.
Энергия младшей сестры была поистине неиссякаема. Ее хватало и на то, чтобы поиграть в снежки в лесу, и на уроки, и на беготню по дворцу, которым Люси не перестала восхищаться и спустя месяцы жизни в нем. Питер порой завидовал запасу ее сил: ему бы такой энтузиазм и прыть! Водоворот проблем засосал короля с головой. Жизнь в Нарнии текла своим чередом, но наступившая после недолгого перерыва зима внесла существенные изменения в ее быт. Слишком свежа была память о Колдунье, что царствовала в стране сто лет! Нарнийцы относились к зиме с опаской и недоверием. Некоторые – даже со страхом, ведь выдалась она снежная и морозная. Леса спрятались под тяжелым белым покрывалом, вновь замерзли реки и озера. Если на востоке похолодание давало о себе знать постепенно, то на юго-западе оно наступило очень резко. Наяды, обитающие в тех краях, не успели подготовиться ко сну, когда их водоемы сковал толстый слой льда. Из-за морозов хрупкие создания, славящиеся своим умением исцелять, могли погибнуть, и пришлось в срочном порядке переправлять их на восток. К морю пресноводные наяды не привыкли и испытывали сильный дискомфорт, но это было лучше, чем замерзнуть насмерть и застыть на берегу родного озерца прозрачной статуэткой. Постепенно налаживались контакты с Тархистаном, который нехотя, но шел пока навстречу. Питеру оставалось только восхищаться тем, как Эдмунд их припугнул, хотя у брата язык всегда был хорошо подвешен… Иногда даже слишком – суммы на восстановление флота и улучшение армией уходили просто баснословные. С трудом удавалось сводить концы с концами, чтобы от этих трат не пострадали мирные жители и чтобы Тархистан удерживать на дистанции. Возобновилась торговля с Орландией, но из-за сильных снегопадов дороги занесло. Их пришлось расчищать, да и с чужеземцами возникало множество нелепых ситуаций. Орланды шугались говорящих зверей, а те, отвыкнув от гостей, пугались людей. Только время было способно исцелить Нарнию, целый век пробывшую в изоляции, но сейчас таких проблем была уйма! Питер с некоторой тоской вспоминал время, проведенное в постели. Каким же он был дураком, когда рвался оттуда с боем! Не наслаждался этой короткой передышкой… Да, энергия Люси ему бы не помешала.
– Новости от Эда? – наблюдательная Люси сразу заметила в руках государя свиток. Глаза ее заблестели от радости. Она воскликнула: – Он скоро приедет, да? Наконец-то!
– Он написал, что задержится, – с грустной улыбкой ответил Питер и потрепал тут же поникшую девочку по кудрявым волосам. Королева и так вся извелась без брата. Весть о сильных штормах, что заставили его торчать на Одиноких островах месяцы, безумно опечалила ее. Последние дни Люси жила мыслью, что Эдмунд вот-вот вернется в Кэр-Параваль… Увы, мечтам ее не было дано стать явью. Верховный король диву давался, глядя, насколько укрепились отношения между младшими братом и сестрой. Неужели год назад их общение неизменно оканчивалось или обидой, или слезами Люси, а доводивший ее Эдмунд огрызался и шипел в ответ на упреки Питера? Это казалось столь же далеким и неестественным сейчас, как и их прошлые ссоры и дрязги.
– Опять? – вздохнула девочка и шмыгнула носом. Бегая без устали по зимнему лесу, она застудилась, хотя слуги и друзья внимательно за ней следили. И как только умудрилась? Но даже легкий насморк не мог угомонить юную королеву и заставить сидеть на месте смирно. Питер кивнул, стараясь не выдать своей тревоги относительно причин этой задержки. Вместо этого он принялся строчить ответ, в котором последовательно и четко изложил, в чем Теребинтии можно уступить, а в чем нельзя давать спуску ни в коем случае. Раз Эдмунд спрашивает, не объясняя, зачем, то и сам способен разобраться в необходимости тех или иных мер. Его благоразумию государь доверял.
Люси забралась к Питеру на колени. Верховный король, хотя ему было так неудобно, никогда не прогонял девочку, внимательно следящую за его действиями. Это не Эд, который и шикнет, и приструнит, и занятие подходящее найдет, чтобы и самому работать продуктивно, и сестру занять. Но королева уже устала ждать его возвращения. Никакие послания не могли избавить ее от тоски по брату, который столько времени находился вдали от дома! Как компания Эдмунда не могла заменить ей Питера на время военного похода, так и государь не был способен встать на место второго брата. Они были совершенно разными, и Люси их одинаково любила.
Однако не только тоска терзала сердце неугомонной девочки. Пергамент, который она случайно забрала из тайника младшего короля, до сих пор находился у нее. Много раз Люси собиралась отнести его назад, но постоянно находилась какая-то причина этого не делать, и лакомый путь в тайные подземелья дворца искушал ее своими чертежами и схемами. Она не вернула карту на место, но и не пользовалась ей, снедаемая сомнениями и совестью. Это неправильно, нельзя так обманывать чье-то доверие! Эдмунд обязательно рассердится, если узнает, а он узнает – от мальчика ничего нельзя было утаить. Казалось, он знал обо всем, что происходило в Кэр-Паравале. Не что иное как магия, Люси недоступная… Но то и дело мысли королевы возвращались к идее спуститься туда, где даже Эдмунд не бывал! Девочке удалось разгадать загадку одного из тайных тоннелей, не без помощи учителей и мистера Тумнуса, которые удивлялись подобным вопросам, но растолковывали, что к чему. Скомпоновав ответы, сообразительная искательница приключений нашла ответ на головоломку, которая преграждала путь в еще более глубокие подземелья. Соблазн попасть туда самой первой был очень велик… Так велик, что Люси иногда не выдерживала и в одной ночной рубашке ускользала из своей комнаты. Холодный сквозняк обжигал босые ноги, но королева не обращала на него внимания, только боялась, что огонек свечи потухнет и она останется одна в темном коридоре. Добравшись до самой потайной двери, ведущей в глубины Кэр-Параваля первого уровня, девочка протягивала руку к кисти штор, как когда-то к ручке платяного шкафа… И каждый раз не могла набраться смелости, чтобы пойти против своей совести.
Люси не хотела так коварно воспользоваться своей находкой. Все же Питер и родители воспитали ее в четком понимании, что есть хорошо, а что плохо. И тайный побег навстречу опасностям, как бы ни был сладок и манящ, в первое никак не укладывался. Особенно с применением чужой карты, присвоенной без разрешения. Окончательно изведясь, королева решила дождаться Эдмунда и отдать ему чертеж прямо в руки, а также признаться, что отныне дорога еще ниже открыта, и попросить сходить туда вместе. Конечно, брат побушует, но когда-нибудь же успокоится, верно? И на пару они исследуют подземелья Кэр-Параваля! Решение это было непростым, но Люси с достойной уважения твердостью принялась считать дни до возвращения мальчика. Вот, казалось бы, совсем скоро настанет конец ее сомнениям и терзаниям!.. Однако Эдмунд задерживался в Теребинтии на неопределенный срок, и королева понимала, что крепиться столько времени у нее вряд ли выйдет. Но она очень постарается!
Питер с головой ушел в свои мысли, и Люси, сверлящая его задумчивым взглядом, нисколько не смущала его. Девочке вдруг пришла в голову блестящая идея, которую она обдумывала не менее обстоятельно, чем государь – сделки с Теребинтией. Если Эдмунд приедет еще очень нескоро, а ее любопытство усиливается с каждым днем, то с этим нужно что-то делать. И на коленях этого «чего-то» она сейчас и сидела! Может, рассказать обо всем Питеру, и он согласится отправиться с ней в темные подземелья? Составит компанию в поиске приключений и исследовании нижних, сокрытых от чужих глаз этажей Кэр-Параваля? Эта манящая перспектива вызывала у Люси искреннюю радость. Питер всегда к ней прислушивается, не отвлекаясь на посторонние дела. Это не Сьюзен, своим скептицизмом и железной логикой способная довести кого угодно, и не Эд, что без стеснения перебьет и возразит, не дослушав до конца. Как весело было бы отправиться с Питером в захватывающее путешествие по тайным ходам!
