Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 57 страниц)
Верховный король даже не сразу понял, что на главный двор вошел не кто иной, как младший правитель Нарнии. Но как он выглядел! Видит Аслан, Питер не смог бы так изгваздаться, как бы ни старался. Рубашка Эдмунда была вся измята, покрыта темными пятнами от росы, зелеными – от листьев и коричневыми – от земли. Штаны по колено пропитались водой – побывали не то в ручье, не то в реке, судя по мокрым следам, оставляемым сапогами. Черные волосы походили на птичье гнездо, столько в нем было веточек, листочков и мелкого лесного мусора. И из всего этого великолепия доносилось сердитое сопение.
– Эд, что с тобой? – если поначалу Питер испугался за брата, то теперь его распирал смех. Мальчик явно был здоров и цел, только зол на весь мир. Он ненавидел выглядеть смешно, а Верховного короля буквально разрывало от сдерживаемого хохота. – Где ты был?
– Я гулял! – рявкнул Эдмунд, пролетая мимо и оставляя за собой незабываемый шлейф запахов болота и свежего, влажного леса. Питер крепился изо всех сил.
– Куда ты опять встрял? – спросил он дрожащим от смеха голосом. Младший король резко развернулся. В лицо государю полетели капли воды с его влажных волос.
– Я не встревал никуда! Сначала я поехал за орландцем, а когда вышел из чащи, не нашел Филлипа! От самого озера я тащился пешком, а когда решил сократить путь через лес, провалился в овраг, вдоволь повалялся на земле и грохнулся в ручей! А когда наконец добрался до заднего двора, ворота оказались заперты, и слуг рядом нет, а взобраться на них я не могу, они слишком высокие и не за что зацепиться! Так что я обошел весь периметр Кэр-Параваля! И не смей спрашивать меня, почему так по-дурацки вышло!
– Только один вопрос. Как ты в ручей то угодил? – Питер просто не мог промолчать. Эта свирепая тирада вызывала такое желание расхохотаться в голос, что на глазах выступали слезы. Конечно, только Эдмунд из их семьи мог умудриться проделать полный тягот путь и найти себе на голову приключений, высосав их буквально из пальца.
– Это все дриада, выскочила перед самым носом! – проворчал недовольно мальчик. Питер глубоко вздохнул, беря себя в руки. Это было очень непросто.
– Как скажешь. Дриада так дриада… Пойдем, тебя нужно привести в порядок.
– Что, не отвечаю местной моде? – сварливо осведомился Эдмунд, но сопротивляться не стал. Он и сам понимал, что смотрится крайне нелепо в одеянии лесного духа. Быстро шагая по коридорам дворца, Верховный король удивлялся, почему только младший брат умудряется влипнуть в неприятности, причем в прямом и переносном смыслах. Рядом с ним Питер чувствовал себя прежним, обыкновенным мальчишкой, без груза ответственности на плечах и короны на голове. Он осторожно выглянул из-за угла. Эдмунд выглянул следом, роняя с головы капли грязной воды, и спросил: – Чего ждем?
– Ты хочешь попасться на глаза Сью? Ее же удар хватит, если она тебя увидит в таком виде, – произнес Питер с легкой улыбкой. Младший король распахнул глаза.
– Правда? Так, где Сьюзен? Я должен немедленно ее повстречать!.. Шучу я, шучу. На самом деле можно поступить гораздо проще.
– О чем ты говоришь? – Верховный король с непониманием проследил глазами, как мальчик, скользя в мокрых сапогах по мраморному полу, прошел к противоположной стене и откинул штору в сторону. Ощупав каменную кладку, он на что-то нажал… И не произошло ровным счетом ничего. Эдмунд сердито засопел, отступил на несколько шагов назад, нахмуренный и недовольный. Теперь уже Питер спросил: – Чего ждем?
– Не спешите, Ваше Величество, сейчас все будет, – язвительно отозвался брат. Теперь его внимания удостоилась кисточка от штор. Он со всей силы дернул ее, и государь едва не втянул голову в плечи. Ему показалось, что скрежет донесся сверху и сейчас на их макушки обрушится сорванный карниз. Но нет, все было в порядке. Изумлению Питера не было предела, когда Эдмунд, вернувшись, пнул стену и каменная кладка провернулась, открыв темный проход! Пока Верховный король хватал ртом воздух, младший буркнул: – Здесь Сью мы точно не встретим. А если и встретим, то удар схвачу уже я.
Питер, с трудом приходя в себя, спустился следом за братом по ветхим, полуразрушенным ступенькам. В потайном ходе было очень узко и неудобно, и после лестницы лучше не стало. Он не мог даже вообразить, что изнутри Кэр-Параваль окутан паутиной лазеек и тайных троп, что он точно губка пронизан ими. Эта часть дворца, властелином которого подросток звался, была ему неведома. Эдмунд же, идущий уверенно и быстро, бывал здесь явно не впервые. Темнота не мешала ему двигаться в нужном направлении практически наощупь! Он ориентировался в хитросплетении коридоров с такой легкостью, словно бродил по ним днями и ночами. Хотя, возможно, так и было! За прошедшее время Питер настолько углубился в правление страной, что и не знал точно, чем занимаются члены его семьи. Он виделся с ними исключительно по деловым вопросам и на общих трапезах. Лишь редкие вечера удавалось провести вместе с Люси, особенно тосковавшей по старшему брату. Что делали Сью и Эд, Верховный король понятия не имел. Как выясняется, он много чего упустил за эти два месяца…
– И далеко простираются эти ходы? Куда можно по ним добраться? – спросил Питер. Эхо разнесло его голос далеко по тоннелям. Эдмунд оглянулся. В темноте почти не было видно его лица, но государь был готов поспорить, что мальчик ухмыляется.
– На крышу. В подвалы. Всюду. Нужно только знать, как войти… И как выйти.
– Жуть. Ты кому-нибудь рассказывал? – по коже государя пробежали мурашки. Спустившись в одном конце дворца, можно попасть в противоположный, и никто об этом не узнает. Вполне естественно, что ему стало не по себе.
– Лишь одному известно об этих лазах. Бойся его, Питер Великолепный, помни о нем, засыпая по ночам… – замогильным тоном принялся вещать Эдмунд. Эхо растягивало слова, придавая им еще больше заунывности. – Не забывай о нем, ибо приближается он неотвратимо, пробирается в стенах дворца. И имя этому ночному кошмару… Люси. Его зовут Люси…
– Эд, черт бы тебя побрал! – Верховный король в сердцах хотел было толкнуть брата, но в темноте промахнулся. Ответом послужил звонкий смех.
– Что, испугался, да?
– Это не смешно! Это действительно большая угроза…
– Слушай, ты можешь относиться хоть к чему-нибудь несерьезно, а? – видимо, Эдмунд остановился, чтобы возмутиться, но Питер в темноте этого не заметил, налетел на него и сшиб с ног. Оба мальчика рухнули на пол, сплетясь в единый клубок. Падение вышло скорее нелепым, чем болезненным. Особенно когда Верховный король понял, что золотой венец укатился куда-то в полумрак. Когда младшему брату было с прискорбием сообщено об этом, тот тяжко вздохнул. – Как же тебя угораздило-то, а…
– Надо искать.
– А может, ну ее? Новую сделаем!
– Нет, надо найти, – стоял на своем Питер. Эдмунд снова вздохнул.
– Ладно, ладно… Но сперва нам нужно распутаться! Убери свою ногу от моего лица.
– Сейчас, подожди… – в узком проходе было негде развернуться. Мантия давно смялась. Питер боялся даже подумать, в каком она состоянии. Следующие несколько минут были полны возни и недовольных восклицаний. Эд возмущался, зачем Питер отрастил такие длинные конечности, а Верховный король не тратил времени на пустую болтовню и старался встать. При этом он несколько раз терял равновесие, наступая на что угодно, но не на пол, и падал на брата, не отличающегося чистотой. Возникали невольные подозрения, что теперь он обрел большее сходство с Эдмундом в плане опрятности.
Распутавшись и став наконец двумя раздельными людьми, мальчики принялись за поиски короны. Вслепую они обшаривали пол, елозя руками в пыли и коротко переругиваясь, когда кто-то натыкался в темноте на второго.
– Что сегодня за день такой… – прошипел Эдмунд в процессе поисков. – Какой-то неудачный. Все из рук валится.
– Из твоих?
– Из твоих тоже! Мы оба хороши. Ищи давай…
– Да нет пока, не попадается.
– На голове проверь. Вдруг настолько привык, что и не чувствуешь?
– Эд, хватит издеваться.
– Молчу-молчу. Просто день настолько не удался, что уже смешно становится, – буркнул мальчик. Питер на миг замер. Наверное, сейчас самое время завести разговор о фехтовании. Место самое удачное, где никто не подслушает.
– Уж не с урока с Ореиусом он не задался? – спросил между делом Верховный король. В ответ прозвучало резкое:
– Нет.
– Врать нехорошо, Эд.
– А лезть в мои дела – тем более!
– Мне кажется, что тебе лучше некоторое время не брать в руки меч.
– Не много ли ты на себя берешь? – взвился Эдмунд. Питер незаметно вздохнул. Примерно такой реакции он и ожидал. – Я сам решу, что мне делать, а что нет, и ты мне не указ! Не смей вмешиваться, ясно?
– Если понадобится, вмешаюсь! И этот момент уже наступил, – резко произнес Верховный король. В голосе его зазвенела сталь. – Своим упрямством ты только хуже себе делаешь. Доведешь себя до того, что вообще оружие в руки не сможешь взять. Этого ты добиваешься?
– Тебе-то что с того?! Занимайся своими делами, а меня не трогай! – выкрикнул Эдмунд заносчиво. Его голос, в отличие от брата, дрожал от злости и отчаяния. – У тебя их ведь так много, что на нас и времени-то нет!
Воцарилась гнетущая тишина. Питер не знал, что сказать. Ему было одновременно и больно, и обидно. Первое – от правоты брата. С головой погрузившись в государственные заботы, он отдалился от родных. Стремясь исполнить долг перед страной, поскорее встать на ноги как лидер, король и не знал, чем занимается брат, как прижились во дворце сестры. Впервые за всю свою жизнь он понятия не имел, чем они живут, что им нравится, а что нет. Эдмунд был прав, но как же обидно становилось оттого, что это вменяется ему в вину. Ведь Питер старается всем на благо! Это не его прихоть или каприз. Он не просил делать его Верховным королем, не стремился взять на себя всю ответственность за Нарнию, но таковым его назначил Аслан. А значит, Питер понесет возложенный на него груз с честью. По крайней мере, постарается.
Эдмунд и сам сообразил, что сморозил лишнего, по напряженному молчанию. На душе заскреблись кошки. Зря он это ляпнул, ой как зря… Питер ведь не виноват, что младшего короля преследуют одни неудачи, что настроение у него хуже некуда, а просвета не видать. Не его вина, что меч валится из рук. И недостатком времени государь терзается отнюдь не меньше. Обвинять его в этом было подло.
– Я не хотел этого говорить, – тихо произнес мальчик. Питер чуть хрипло ответил:
– Да нет, ты как раз прав. И вряд ли это в ближайшее время изменится, о чем я невероятно жалею… Давай вернемся к поискам короны.
Эдмунд кивнул, хотя в темноте этого разглядеть было невозможно. Ощущение того, что он страшно ранил брата неосторожными словами, не желало пропадать. Наверное, мальчик невольно ткнул в самое больное место, причем с силой и напором. Будет проклята его заносчивость и острый язык! Теперь вдобавок ко всему король ощущал себя и виноватым. Превосходное завершение замечательного дня…
Он прополз немного вперед, и в ногу вдруг впилось что-то острое. С губ вырвалось тихое шипение. Питер с недоумением остановился, не понимая происхождения этого звука. Из полумрака донесся негромкий голос Эдмунда:
– Пит… У меня две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
– Давай с хорошей, – вздохнул Верховный король.
– Я нашел твою корону… И, кажется, немного погнул.
– Что?! – Питер вскочил на ноги и, не рассчитав, треснулся головой о стену. Боль пронзила затылок, в ушах зазвенели колокола. Эдмунд же растерянно добавил:
– Или нет? Я не могу понять наощупь, слишком темно…
Ощущение полного бардака заставило государя рассмеяться, сначала нервно, а затем и в полный голос. Почему его брат, вечная заноза, одним своим присутствием умудрялся то навести порядок и поддержать дисциплину, то разрушить все к чертям и устроить балаган?! Питер, просыпаясь этим утром, никак не мог предположить, что будет стоять в темном тоннеле, потирая ушибленную голову, и слушать причитания Эда по поводу испорченного венца. Он и не думал, что будет пробираться в покои брата, точно вор, тихо и незаметно, что ужаснется, увидев себя в зеркало. Что Эдмунд, поспешно переодевшись, поскачет в комнаты государя, чтобы притащить оттуда целый ворох чистых одеяний. Что вместе они будут очищать зубцы золотой короны от налипшей паутины, боясь опоздать на встречу с Лумом, который и не знает, через какие дебри к нему продирались важные нарнийские короли. Это было настолько глупо, бестолково и… Весело?
Брат то служил надежной поддержкой и опорой, то создавал столько проблем, что оставалось только развести руками. От этого чувства щемило в груди, и Питер скорее отказался бы от власти, чем от него. В этом он не сомневался.
Когда Верховный король отправился на встречу, Эдмунд тоже не терял времени даром. Вопрос с орландцем так и остался неразрешенным. Сообщать брату о своих подозрениях мальчик пока не стал, чтобы зря не мутить воду, однако разобраться все равно следовало, чем он и занялся.
В первую очередь мальчик нашел мистера Тумнуса. Фавн беседовал о чем-то со Сьюзен, крутя в пальцах неизменный алый шарф. Дождавшись, когда сестра уйдет – не хватало еще расспросов, Эдмунд подобрался к министру со спины и, когда тот обернулся, ослепительно улыбнулся. Тот от неожиданности вздрогнул, но сразу же выправился и почтительно поклонился, приветствуя короля.
– У меня к тебе очень важное дело, – последний мягко взял фавна под локоть и отвел в сторону, где им не мешали громкие голоса придворных. Тумнус удивленно наклонился, чтобы не пропустить ни слова. Эдмунд оглянулся, проверяя, нет ли лишних ушей, и произнес негромко: – Мне нужен тот, кто способен выполнить одно деликатное поручение и никому об этом не сболтнуть.
– Я могу чем-то помочь?
– Если только посоветуешь подходящую кандидатуру.
– Полагаю, мне не нужно знать, что это за поручение? – усмехнулся Тумнус. Мальчик со вздохом кивнул. – Значит, оно и впрямь деликатное… Хорошо, я пришлю подходящего нарнийца. Будьте сегодня на закате в дворцовом парке.
И какова была радость Эдмунда, когда в указанный час из тени деревьев навстречу ему выступил рыжий Лис, слуга самого Аслана, собиравший льву армию! Лесной зверь приветственно склонил голову и взмахнул пушистым хвостом. Речь его была столь же учтива и плавна, как и в день знакомства тогда еще предателя и жертвы Джадис.
– Тумнус сказал, что Вам требуются мои услуги, Ваше Величество. Готов служить.
– Я могу полагаться на твое молчание? – облизнув губы, спросил Эдмунд. То, что он собирался сделать, не очень-то отвечало понятиям о рыцарской чести, но не противоречило ни гласу совести, ни долгу. Это было скорее скользким и не самым благородным делом, но король обязан был проверить!
– Ни одна живая душа не узнает о Вашем приказе, можете быть спокойны, – невозмутимо произнес Лис.
– Хорошо. Мне нужно, чтобы ты разузнал как можно больше об одном орландце и проследил за всеми его перемещениями вне Кэр-Параваля. Или нашел других зверей, способных это сделать и молчать.
– Вы что-то подозреваете, Ваше Величество? Есть опасность заговора? – Лис понимал Эдмунда с полуслова, что последнему пришлось очень по душе. Мальчик пожал плечами.
– Не знаю. Так-то он не сделал ничего противозаконного… Я видел его в лесу, тайно покинувшего дворец, но потерял след. Он спешился где-то около озера. Узнай, чем он там занимается и зачем!
– Каким временем я располагаю? – деловито поинтересовался Лис. Король прикинул в уме, сколько еще Питер и Лум будут наслаждаться общением.
– Около трех дней. Но чем раньше будет результат, тем лучше!
– Положитесь на меня, Ваше Величество. Все разузнаю, – зверь хитро сверкнул глазами и скрылся рыжей молнией в кустах. Эдмунд вернулся во дворец, где никто не заметил его кратковременного отсутствия, терзаемый сомнениями. Подсылать к гостю шпионов – нехорошо, низко и подло… Но он делает это ради Нарнии, для безопасности Питера и всей страны! Кто знает, что замышляет король Лум, для чего его подданный покидает Кэр-Параваль? К тому же, мальчик не хотел обвинять ни в чем не повинного человека. Для того чтобы делать серьезное заявление, необходимо убедиться, что провинность имеет место быть. Очернять имя честного человека будет еще более подло, чем сомневаться в его невиновности.
Лис сдержал свое слово. Не прошло и двух дней, как Эдмунд получил в свое распоряжение полную характеристику этого орландца. Им оказался лорд Эснек, довольно богатый и успешный вельможа при дворе короля Лума. Вдовец, имеет тринадцатилетнюю дочь Арханну – именно ему предстояло в дальнейшем вести переговоры с Нарнией. У Лиса были налажены поистине впечатляющие связи, если он смог так много разузнать за короткий срок. Но короля интересовало не столько это, сколько похождения лорда в лесу. И когда ловкий плут пояснил, в чем дело, Эдмунд растерянно распахнул глаза.
– Но зачем? – невольно вырвалось у него. После емкого объяснения мальчик чуть покраснел и пробормотал: – Может, вырасту и тогда пойму…
Но как бы то ни было, следовало подвести это дело к завершению. И потому король точно в день отъезда Лума в Орландию подкараулил лорда на заднем дворе. Когда мужчина пришел туда, чтобы проверить готовность лошадей к отбытию, мальчик уже вывел на свежий воздух Филлипа. Посол сразу поприветствовал его.
– Как Вам Нарния? – с легкой усмешкой спросил Эдмунд. – Нравится?
– Она полна чудес, как и сто лет назад, – вежливо ответил лорд Эснек. – Всех и не счесть.
– Некоторые даже представить сложно, – согласился младший король. В его карих глазах плясали искорки смеха, который не прорывался наружу. Голос его звучал ровно и мягко, а пальцы ловко заплетали гриву Филлипа в косички. – Но вместе с друзьями мы можем вдоволь ими насладиться.
Лорд быстро сопоставил употребленный эпитет с действиями Эдмунда и без задней мысли спросил:
– Вы коня имеете в виду? Я с ним знаком! Слугам следовало бы пристальней следить за своими подопечными – этот статный жеребец едва не сбежал. Он, оказывается, Ваш?
– По воле Аслана именно мне выпала честь носить короля Нарнии, так что да. Это воистину так, – гордо произнес Филлип. Выражение лица орландца было не передать словами. Он даже оглянулся на собственную лошадь в страхе, что и та вдруг заговорит. Король насмешливо наблюдал за тем, как посол тщетно пытается удержать эмоции под контролем.
– Право, я не знал, что Вы владеете даром речи… Иначе я отнесся бы к Вам с большим уважением и почтением, – протянул лорд Эснек. Эдмунд вскочил в седло и сочувственно кивнул.
– Да, Нарния полна чудес. Говорящие кони бродят по лесам не просто так. И прекрасные наяды в озерах порой могут заиграться так, что забудут о неумении человека дышать под водой. Не стоит поддаваться их чарам.
Воин совсем побледнел. К его чести, румянцем он не пошел, как и чувств не лишился. Только заметно сглотнул. Эдмунд, испытывая глубочайшее удовлетворение, свесился с седла и доверительно сказал:
– Мне известно все, что происходит во дворце и за его пределами. Имейте это в виду, когда будете наведываться в гости… И с наядами все же осторожней. Не увлекайтесь.
На этой мудрой ноте король Эдмунд Справедливый пришпорил коня и ускакал прочь, оставив растерянного и смущенного орландца одного. На душе было легко и радостно: союз с Лумом заключен, гости уезжают уже сегодня! Жизнь прекрасна – еще и потому, что мальчик несся галопом навстречу солнцу. Два дня вне Кэр-Параваля. Без всяких контактов и связи. Как он и мечтал целый месяц.
Комментарий к Глава 2
Поздравляю читателей с праздником Победы! И, как всегда, с нетерпением жду Ваших комментариев! :)
========== Глава 3 ==========
Сапсаны – самые быстрые существа не только на Земле, но и в Нарнии. Нет никого стремительнее этих хищных птиц. Зоркие, легкие, они взмывают к небесам, высматривая добычу, а заметив ее, падают с высоты в головокружительном пике, обрушиваясь на жертву подобно молнии. Кто знает, как им видится мир во время безумного снижения?
Эдмунд с восхищением наблюдал, как сапсаны кружат над морем. Казалось, после двухдневного шторма не было для них большей радости, чем размять крылья. Подумать только, небольшие ведь существа – а так самоотверженно защищают свои гнезда от посягательств врагов… Обитали они на крутых обрывах, забиваясь в маленькие пещерки в отвесных скалах. Вблизи Кэр-Параваля не было подобных мест, но мальчик уехал достаточно далеко от дворца, чтобы встретить сапсанов и любоваться на них, задрав голову до ломоты в шее.
– Давайте отправимся дальше, – устало попросил Филлип. Коню уже надоело ждать, когда его всадник удовлетворит свое любопытство. Эдмунд и не замечал, что друг ходит вокруг него кругами, рыхля влажный песок копытами и пачкая стройные тонкие ноги. Филлипу же хотелось вернуться в Кэр-Параваль после суточного путешествия. Он не был таким искателем приключений, как младший король Нарнии, и предпочитал отдыху на природе сладкий сон в конюшне. Но конь знал, что мальчик ни за что не вернется во дворец так рано, и заранее смирился со своей участью. Дружба требует определенных жертв. – Мы уже битый час стоим…
– Хорошо, – Эдмунд забрался в седло, все еще зачарованно глядя на кружащихся в небе сапсанов. Их быстрый полет, за которым глаза не могли уследить, заворожил его, покорил душу раз и навсегда. Если прежде бешеный галоп казался ему пределом скорости, то теперь открылись новые горизонты. Конечно, ему никогда не почувствовать себя птицей, не взлететь в небо и не сорваться в пике, навстречу приближающейся земле, но даже от воображения захватывало дух. Пожалуй, птицы и есть олицетворение настоящей свободы! Для них не существует границ и правил, воздушное пространство – их королевство, а ветер – их преданный друг…
Но Филлип был прав, король и правда слишком замечтался. Эдмунд вздохнул и пришпорил коня. Они поскакали вдоль побережья, и соленые брызги то и дело окропляли лицо мальчика. Налетающие на песок волны мочили ноги Филлипа, затемняли его лоснящуюся шерсть. Свежий бриз наполнял легкие воздухом, унося куда-то далеко. Как давно мальчик не выезжал из Кэр-Параваля! Целую неделю в Нарнии держалась унылая, серая погода. Куда деваться, осень медленно, но верно подбирается к волшебному краю. По небу гуляли тяжелые грозовые тучи, и ехать куда-то было рискованно. Все эти дни король провел в качестве затворника, и душа его мало того, что истосковалась по воле, но и извелась в компании Сьюзен.
Вспомнив о сестре, Эдмунд поморщился и отпустил поводья, позволяя Филлипу пуститься вскачь. С момента заключения союза с Орландией минуло много времени. Лето уже было на исходе. Оно закончилось, стоило Питеру покинуть Кэр-Параваль, – совпадение или же закономерность? Как бы то ни было, Верховный король Нарнии давно уже отсутствовал в белоснежном дворце. Он воевал на северо-западе, присоединившись к отрядам, истребляющим слуг Джадис… А Эдмунд остался в тылу.
Конечно, ему была доверена задача особой важности. Питер так и сказал: «Я оставляю на тебя страну и девочек! Береги их!». Мальчик тогда кивнул, понимая всю серьезность своей миссии, но веселее ему от этого не становилось. Сколько суть не прикрывай красивыми словами, она все равно ясна, как божий день. Он не может драться, потому его и не берут. На фоне приготовлений к походу празднование его дня рождения вышло не таким роскошным, как планировали изначально, да и не было у Эдмунда настроения веселиться. Даже полная радости и любви Люси не смогла развеять его мрачность и тоску, не то что Сьюзен и Питер. Теперь уже одиннадцатилетний король с равнодушной маской на лице провожал Верховного в путь. Старший брат мог сколько угодно маскировать неприглядную правду, но Эдмунд то все видел! Видел и, находясь один, кусал губы, понимая, что должен идти с государем в бой, а вместо этого сидит в Кэр-Паравале… Мальчик долго не хотел мириться с собой. Даже совет Питера, кажущийся больше приказом, он проигнорировал. Вместо того чтобы немного отвлечься, король все сильнее давил на собственную слабость, пока не понял, что ему даже не требуется противник, чтобы довести себя до изнеможения. Когда Ореуис вместе с лекарем обрабатывали очередной порез, которым Эдмунд себя наградил в полном одиночестве, он осознал, что проиграл. Что Питер был, пожалуй, прав и пора сделать перерыв. Младший король ненавидел признавать чью-либо правоту после долгого отрицания, потому что чувствовал себя глупо и самонадеянно. Но, увы, это лучше, чем упираться в собственные ошибки до самого конца.
Так что около месяца мальчик обходил ристалище стороной. Старался не находиться неподалеку, когда Верховный король занимался там с Ореиусом. Вместо этого он занимал себя другими занятиями. Например, нарнийским языком. Эдмунд решил, что если на поле боя принести пользу не способен, то компенсирует эту слабость хотя бы знаниями. Для свободолюбивого мальчишки это было и своеобразным наказанием. В глубине души он надеялся, что однажды не выдержит заключения в кабинете и разорвет всех противников в клочки, переступив эту проклятую черту и избавившись от страха. Но то ли терпение у него оказалось неиссякаемым, то ли и этот метод не работал. По крайней мере, король наверстал упущенное и, что стало для всех сюрпризом, теперь мог по праву гордиться своим почерком. Каллиграфия также не пересилила страх перед оружием, но покорилась младшему сыну Адама.
Так продолжалось до тех пор, пока Питер не объявил о своем скором отъезде. Армия нуждалась в присутствии лидера – необходимо было поддержать их и повести в бой. Генерал Ореиус считал, что Верховный король достаточно обучен и умел, чтобы поучаствовать в новой битве. Эдмунд, услышав это, опустил голову и сжал кулаки. Он и так знал, что компанию Питеру не составит. Сердце подсказывало, что брат отправится в поход один, и оттого болело на протяжении всего его отсутствия. Мало ли, что может произойти, какая случайность привести к трагедии. На войне всякое случается… Может, будь Эдмунд рядом, он бы смог помочь, а так остается лишь терзаться, завидев птицу с новостями, и ждать возвращения государя. Ожидание энергичный мальчик ненавидел так же горячо, как и свою слабость.
Именно отъезд Питера и заставил его вновь прийти на ристалище. Тайком, когда никто не видит, не ставя в известность Ореиуса, Эдмунд брал в руки меч и с дрожью в сердце рассекал им воздух. Боли нельзя бояться, это не его путь. Ее нужно избегать, действуя осторожно. Воин не должен быть бесстрашным, он должен быть храбрым, а отваги без страха не бывает. Если раньше мальчиком руководила злость, ярость и отчаяние, то долгий перерыв загасил в душе этот бушующий пожар. Он пытался вновь привыкнуть к шершавой рукояти в ладони, принять тот факт, что в его силах как испытать боль, так и предотвратить ее. После стычки с Колдуньей Эдмунд знает, что каково это – быть раненым, и это знание нужно использовать с выгодой. Медленно, но верно король приучал себя к этой мысли. Постепенно вернулись и ловкость с быстротой, они даже приумножились, но спаррингов он по-прежнему избегал. Надежда в сердце переплеталась со страхом. Кажется, наконец что-то стало получаться, и оттого очень не хотелось вновь испытать мертвое оцепенение, что разобьет вдребезги все приложенные усилия и веру в успешное исцеление. Эдмунд старался оттянуть момент дуэли с настоящим противником… Как отсрочивал неизбежную ссору со Сьюзен.
Питер оставил Нарнию на брата и сестер. Люси он с улыбкой назначил самой главной – девочка едва не плакала, провожая его на войну, и ее следовало отвлечь важной миссией, а именно сохранением мира между Эдом и Сью. Верховный король как в воду глядел, поручая младшей сестренке приглядывать за средними, ибо в его отсутствие возникла проблема, которой никто не ожидал. Питер был неоспоримым лидером. Его авторитет усиливала способность государя слушать других и учитывать их мнение при вынесении окончательного решения, которое никто не смел оспорить, да и не хотел особо. Однако за второе место развернулась шуточная, но все же борьба.
Сьюзен обладала раздражающей привычкой умничать. Она считала себя самой мудрой и, хотя и могла пойти на попятный, в случае неудачи обязательно напоминала, что если бы ее послушали, то неизменно достигли бы успеха. На правах старшей королева пыталась заправлять в Кэр-Паравале, но сталкивалась с яростным неподчинением Эдмунда. Он терпеть не мог, когда им управляли просто по праву старшинства! Если Питер честно заработал это право в его глазах, то со Сьюзен мальчик считал себя по меньшей мере равным. Какого черта она указывает, что делать и как? Он прекрасно все знал и сам и в ее указке не нуждался. В конце концов, он второй король Нарнии, правая рука Питера, а не Сью! Пусть она занимается своими делами, девчачьими. Танцует там, на арфе своей бренчит, а не пытается им командовать! Нашлась самая умная.
Так что стычки между ними случались периодически. Конечно, до серьезных ссор дело не доходило – оба понимали важность поставленной перед ними задачи и прикладывали все усилия, чтобы управлять Нарнией достойно. Однако и мелкие споры грозились перерасти в нечто большее при содействии заносчивости Эдмунда и занудного упрямства Сьюзен. Люси из этого противостояния исключили сразу. Девочка поначалу пыталась заявить о том, что именно ее Питер назначил главной, но старшие быстро объяснили, сколько в этих словах правды. Помирить ребят раз и навсегда Люси в силу возраста пока не могла.
Когда Эдмунд чувствовал, что сейчас взорвется, он обычно уходил. Громко хлопнув при этом дверью, если перепалка происходила без свидетелей, – о репутации королей он также заботился. Ни к чему нарнийцам знать, что их золотая королева – та еще зануда и вредина, а король с трудом следит за языком. В самые крайние моменты мальчик и вовсе покидал Кэр-Параваль. Уходящее лето прогоняло из головы туман злости и обиды, усмиряло уязвленную гордость. Однако ухудшившаяся погода сделала его затворником на целую неделю, показавшуюся вечностью. За эти дни накопилось столько негатива, набралось столько обидных и резких слов, что поссорят его со Сьюзен на веки вечные, что стоило грозе успокоиться, как Эдмунд вылетел из дворца, точно пробка из шампанского. Несколько часов подряд он скакал прочь от белокаменного замка по побережью, не оглядываясь. Бешеная гонка вымотала Филлипа и немного успокоила короля, взвинченного до невозможности. Море, еще взбудораженное сильным штормом, просто не могло не усмирить его непокорный нрав. Оно с шипением налетало на берег, швыряя в лицо прохладные брызги, и укатывалось обратно, в свое царство. Воды казались уже не такими прозрачными – морские глубины были темны, глубоки. Они манили, притягивали взор, и птицы с криком метались над волнами. Это было его, Эдмунда, королевство. Питер редко выезжал на природу и то не отходил так далеко от дворца. Сьюзен была домоседкой, щедрой хозяйкой Кэр-Параваля, и душа ее не просила простора и свободы. Разве что Люси могла бы разделить с братом красоту Нарнии, но она была еще слишком мала, чтобы совершать столь длительные поездки. Девочка просилась, но Эдмунд ее с собой не брал. Знал, что тогда путешествие принесет не наслаждение, а одни тревоги – как бы Люси не упала с лошади, не ушиблась, не простудилась. Мальчик был готов возиться с сестрой, но не настолько. Ничего, чуть подрастет, и они вместе будут гонять по лесам и полям Нарнии и смеяться над серьезной Сью, которая никогда их не поймет.
