Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)
Как выяснилось, нарнийский лес, в котором так любила гулять девушка, был вовсе не ее крепостью. Существа, его населяющие, стали свидетелями того, как природа отзывается на прикосновения Кары, ибо связь ее с чащей после переезда нисколько не ослабла. Наоборот, усилилась, окрепла, когда как здоровье девушки после сражения с Ингрид несколько пошатнулось. Тем важнее было установить контакт с лесом, без которого ведьма не смогла бы жить, как бы сильно ни любила. Это не укрылось от глаз нарнийцев, и поползли по городам и селениям сплетни о том, что король привез из Теребинтии настоящую колдунью, дриаду в человеческом обличье! Где это видано? О чем только не болтали, какими только красками не обрастала история их знакомства! Каре, жившей в некотором отдалении от общества, от этого становилось не по себе. Настолько, что она спросила, нельзя ли что-нибудь с этим сделать, у Эдмунда, которому явно сейчас было не до мелочей.
– Глупости это все. Суеверия, что браки, заключенные зимой, недолги – нелепые сказки. Выбрось это из головы.
– Как же удастся выбросить, если все только и делают, что говорят обо мне? Судачат, выдумывают невесть что… Что я тебя приворожила, заколдовала.
– А что ты хотела? – вздохнул младший король устало. – Слышала бы ты, что обо мне порой болтают…
– Что? – спросила девушка. Эдмунд поморщился. Ему явно было неприятно об этом вспоминать.
– Всякое. Как только не называли: и черным магом, что душу злу продал за дар знать все на свете, и наследником Белой Колдуньи, дел ее продолжателем… Неважно, в общем. Не обращай внимания, все равно от слухов не избавиться.
На том разговор и кончился, однако в памяти он отложился. Кара не могла избавиться от ощущения, что столь громкими именами награждают не за просто так. Фантазия простого люда безгранична, но она должна на чем-то базироваться. С пустого места редко рождаются такие эпитеты и прозвища… И что-то подсказывало, что связано это с деятельностью Эдмунда Справедливого.
Девушка и не знала толком, что за дела ведет ее жених, чем же он занимается в Нарнии. Когда как старшие правители легко могли показать, во что вылились их усилия, результаты трудов младшего короля были не так видны. Питеру были обязаны своим появлением мощный флот и отлаженное сельское хозяйство, Сьюзен создала развитую городскую инфраструктуру и торговлю, Люси занималась благотворительностью и тесно общалась с подданными, а что Эдмунд? Кара знала, что он отвечает за безопасность и разведку, но на том ее осведомленность и ограничивалась. Эдмунд никого не подпускал к своим тайнам, даже родных, как сказала однажды Люси во время совместной прогулки с будущей невесткой.
– Одному Аслану ведомо, какие секреты он хранит, – ответила девочка, с легкостью ориентируясь в густом непролазном лесу. Право, она знала Нарнию не хуже, чем Кара Теребинтию, хотя и была обделена колдовским даром. Любовь ее к природе и преданность родному краю была столь велика, что лес сам помогал отыскать верную дорогу. Нарния вообще была более отзывчивой и доброй к жителям, нежели суровый север. – Благодаря его стараниям Питер узнает об опасности загодя, а на наших землях царит покой и порядок.
– Но почему тогда не всем нарнийцам это по душе? – Кара осторожно приподняла ветку, чтобы не потревожить дерево. Здесь, в Нарнии, хотелось относиться к чаще особенно бережно, ведь та была открыта и доброжелательна.
– Контроль никому не понравится, – заметила мудро Люси. – Но без него никак.
– Но это же несправедливо! Питера все обожают, едва ли не боготворят… – Каре вдруг стало обидно за Эдмунда, за то, что отношение к нему подданных так разительно отличается от отношения к благословенному государю. Юная королева остановилась, нахмурилась.
– Ты живешь здесь относительно недавно, чтобы судить об этом. Да, возможно, его любят не так сильно, как Питера, так как Эд не созидатель, не строитель. Он страж Нарнии, суровый и порой жестокий, но то лишь на благо Нарнии, и всем это хорошо известно. Его все уважают… И немного побаиваются, чего уж греха таить, ибо фигура его была всегда окутана тайной. Кто живет честно и достойно, тот и не вспоминает о нем. А вот кто нечист душой, тот страшится его пристального взгляда, страшится наказания за грехи и совершенные проступки. Вот и болтает всякую чепуху!
– Но разве возможно узнать о том, что скрывается за семью печатями? – удивилась Кара. Люси пожала плечами и беспечно ответила:
– Значит, возможно. Эдмунду ведь это как-то удается!
– А как?
– Не знаю. Он довольно ревностно относится к своей деятельности, никого к ней не подпускает. Даже Питеру известен лишь необходимый минимум… Так что не советую испытывать терпение Эда и влезать в его дела. За ним не постоит поругаться на сей счет!
Кара предпочла прислушаться к словам Люси, ведь та незаметно стала близкой подругой и соратницей. Они были близки: одинаково любили лес и его обитателей, были тесно связаны с природой и берегли ее от вредоносных посягательств. К тому же юная королева была чиста и открыта душой всему, что ее окружало, не было у нее тайн, и эта чистота невольно влекла к ней, притягивала. Люси стремилась скрасить досуг девушки, показать ей красоты Нарнии и помочь полюбить волшебную страну Аслана, найти в ней свое место… И Кара была искренне благодарна за протянутую руку, ведь она в ней так нуждалась, но не могла попросить сама, ибо была слишком горда для этого.
И сколь теплыми были отношения с младшей королевой, столь прохладными они были со старшей. Сьюзен по-прежнему неодобрительно относилась к затее Эдмунда жениться, но ничем этого не выказывала. Общение между ними оставалось подчеркнуто-вежливым, и Кару это вполне устраивало. Ее нисколько не тянуло сближаться с леди Сьюзен, наоборот, девушка старалась часто с ней не пересекаться. Правда, из-за подготовки к церемонии это не очень удавалось. В ее компании Каре становилось неуютно, ибо даже мимолетное движение королевы было столь грациозно и изящно, что невеста короля ощущала себя неотесанной деревенщиной, недорогим фианитом, которому тщетно пытаются придать схожесть с роскошным бриллиантом. Кара иногда завидовала Сьюзен, красота которой смотрелась столь уместно в шикарном Кэр-Паравале. Сама девушка не могла этим похвастаться: в зеркале она замечала следы, что неотвратимо накладывает на внешность ее дар. Кара выглядела на пару-тройку лет старше своего жениха, казалась себе взрослой женщиной, познавшей увядание, а не молодой девушкой, что должна источать свежесть и чистоту юности. Невольно сравнивая себя со Сьюзен, она только злилась, понимая, что проигрывает ей во всем. Потому Кара сразу отринула попытки постичь сложный дворцовый этикет, которые в первое время предпринимала. Жалкое подобие никогда не сравнится с великолепным оригиналом, и девушка решила остаться такой, какой приехала в Нарнию, – несущей на себе отпечаток далекой Теребинтии, немного чуждой Кэр-Паравалю, простой, но в то же время гордой и оттого черпающей силу в своей простоте.
Но с каждой неделей ей становилось все более одиноко. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, надо бы радоваться, но в море, в котором Сьюзен чувствовала себя ловкой рыбкой, Кара тонула. Ее постоянно спрашивали, как лучше сделать, чего она хочет, а она не могла вразумительно ответить. Сердце билось в нерешительности и стремилось к Эдмунду, по которому девушка так тосковала, но который все реже уделял ей время, с головой уйдя в работу. Боялась ли Кара, что его чувства к ней охладели? Уж тревоги за это она не испытывала, ибо столь любимые карие глаза смотрели на нее с прежним жарким огнем, опаляющим кожу. «Просто времена сейчас тяжелые», – так успокаивала себя девушка, однако налаживаться они не собирались. Эдмунд катастрофически ничего не успевал, из-за чего их встреча сорвалась раз, потом второй. Последовал третий, четвертый. Каре становилось все обидней – она ведь не требовала многого и понимала его сложное положение, роль, которую он играет в управлении государством! Она не просит проводить с ней круглые сутки, но хотя бы немного внимания ей можно уделить, ведь так? Удивительное совпадение: все взгляды в Нарнии сейчас были прикованы к ней, но один конкретный, от самого важного в ее жизни человека, для Кары стоил всего этого великолепия.
Она терпела. Она старалась вести себя достойно и не плодить скандалы, ведь и так отношение к ней нарнийцев весьма неопределенное, а во дворце слухи разносятся быстро. Настроить против себя нарнийцев она совсем не хотела. Однако порой Кара испытывала столь острое и болезненное чувство одиночества, что выдержке приходил конец. И тем сильнее была ее радость, когда в кои-то веки блеснул свет и показалось, что темная полоса пройдена! Эдмунд сам забежал к ней, замотанный донельзя, уставший, но довольный и пригласил на прогулку верхом. Пообещал, что этот день будет принадлежать только им двоим! Разумеется, Кара согласилась. Душа ее пела впредверии времяпрепровождения с любимым человеком, и все шло прекрасно. Они выехали в срок, и погода в осенний день выдалась просто превосходной! Солнце дарило тепло и уют, нечастые в это время года, шелестела под копытами коней золотая листва. Будь Кара одна, она давно соскочила бы на землю и зарылась бы в этот шуршащий ковер ногами, но сейчас это казалось совершенно неважным, ведь Эдмунд был с ней! Они смеялись, наслаждаясь обществом друг друга… И их уединение неожиданно прервали.
Филлип вдруг остановился и отступил назад на несколько шагов, укоризненно сказав:
– Осторожнее надо. Я ведь могу и раздавить тебя, такого юркого.
– Не надо, Филлип! Иначе Нарния многое потеряет, – отозвался король с усмешкой. – Здравствуй, друг мой. Наверное, ты с Карой не знаком…
– К сожалению, лично беседовать не приходилось. Мое почтение, леди, – почтительно склонился Лис, в густой рыжей шерсти которого проглядывали первые нити серебра. Кара кивнула. Она успела привыкнуть, что от любого животного в Нарнии можно ожидать подвоха и разумной речи. Однажды девушка начала разговаривать с птицей, которая, как выяснилось, не могла ей ничего ответить, зато очень внимательно слушала. Эдмунд до сих пор над ней подшучивал по этому поводу, а Кара чуть розовела от досады. Ну перепутала, что такого! Со всеми первый раз такое бывает.
– Это моя правая рука и первый помощник. Начальник тайной полиции Нарнии, – представил Лиса младший король. Зверь взмахнул хвостом и заметил насмешливо:
– Боюсь, теперь уже не тайной, раз мою должность Вы объявляете столь прямо, мой король.
– Ты как всегда галантен и хитер, – покачал головой Эдмунд. – Но что случилось?
– Пришли важные вести с Западных гор, – ответил Лис. – И необходимо срочно этим заняться.
– Очень срочно? – нахмурился Эдмунд и оглянулся на Кару, которая недовольно поджала губы. Неужели и эта встреча, первая за столь долгое время, сорвется? Лис печально кивнул, показывая, что участие правителя обязательно. Младший король незаметно сжал уздечку своего коня, и тот, ощутив его настроение, занервничал, затанцевал на месте. Сердце терзало чувство вины, ибо он не мог не поехать, не мог взять и отказаться от своих обязанностей. От долга перед Нарнией и ее жителями… Кара словно прочитала его мысли и приподняла брови.
– Ты же обещал, что сегодня нас ничто не разлучит! – воскликнула она с досадой. Эдмунд кивнул, нахмурившись. Ему было очень совестно за то, что так получилось, однако Кара не собиралась входить в его положение. Она выпрямилась, молча глядя на него, и явно давала последний шанс встать на верный путь. То есть остаться здесь, с ней, и продолжить прогулку по осеннему лесу…
– Прости. В следующий раз прогуляемся, – коротко сказал Эдмунд, натягивая поводья. Конь громко всхрапнул, разворачиваясь назад. Кара прищурилась.
– Можешь не утруждать себя! – заявила она громко и пришпорила Филлипа. Тот тяжело вздохнул, не смея вмешаться в эту размолвку, и поскакал прочь. Младший король сжал челюсти, чтобы не сказать ничего обидного вслед и не усугубить ссору. Это далось ему очень нелегко. Лис опустил голову, догадавшись, что если дела окажутся с точки зрения Эдмунда неважными, то ему не поздоровится. Юноша пустил коня вскачь, подобно молнии пролетев по золотой роще обратно во дворец. Слуги успели только проводить его взглядом, так стремительно король прошел по коридорам Кэр-Параваля и скрылся в одной из сторожевых башен.
Вести, которые он услышал там, действительно были серьезными и, увы, нерадостными. Это только усугубило плохое расположение духа Эдмунда, и к Питеру он заявился донельзя мрачным и хмурым. Верховный король изумился его появлению – он был в курсе планов брата и не ждал его до самого вечера. Люси, составлявшая ему компанию, и вовсе встревожилась.
– Тельмар снова начинают бродить по Западным горам, – с порога заявил Эдмунд и сел в кресло, скрестив на груди руки и сверля родных взглядом исподлобья.
– Как? Совсем недавно там было спокойно! – воскликнула Люси.
– Ты ведь говорил, что причин для тревоги нет, – напомнил Питер. Младший король огрызнулся:
– И от слов своих не отказываюсь. К Львиному перевалу они не подходят и напасть не пытаются. Только вот активность развели подозрительную в скалах, а как известно, нет дыма без огня.
– Полагаешь, это может привести к чему-то опасному? – нахмурился государь.
– Это шевеление неспроста, – процедил Эдмунд. – Столько времени Тельмар даже показываться в горах не смели. Мы преподали им хороший урок. Видимо, он стал забываться…
– Неужели ты предлагаешь организовать новый военный поход? – Люси принялась накручивать на палец прядку волос, глубоко задумавшись. Все ее сомнения были написаны у нее на лице.
– Я пока ничего не предлагал, это вы за меня додумали, – отозвался младший король раздраженно. Когда он пребывал в дурном расположении духа, от этого страдали все. Как назло, и Тельмар закопошились, и с Карой еще разругаться успел! Что-то юноше подсказывало, что разговор в роще будет иметь продолжение, которое пощекочет его нервы как следует. Это не способствовало исправлению настроения, ну никак! – Однако это выход.
– Но ведь поводов для военных действий они нам не давали, – негромко произнес Питер. – Не нарушали границ, не нападали на наших людей. На своей территории Тельмар вольны делать все, что им вздумается.
– Да, пока результаты их самоуправства не обернутся проблемами для нас, – буркнул Эдмунд и отвернулся. Верховный король немного подумал, а затем ответил спокойно, но в то же время твердо:
– Нарния не ищет войны. Мы стремимся жить мирно с нашими соседями. Устанавливать свои порядки на чужой территории не дело.
– То есть мы будем просто сидеть и ждать, пока эта возня выльется в нечто большее, что уже не удастся исправить щелчком пальцев? – прищурился Эдмунд.
– Эд, успокойся. Ты слишком взбудоражен и злишься без причины, – мягко произнесла Люси и положила брату руку на плечо. Тот скинул ее и ответил, уже спокойней:
– Я не злюсь, я просто уточняю. Прошу прощения, если мои формулировки несколько грубы, но правда ведь такова.
– Мы не будем сидеть и ждать. Твоя разведка ведь действует не только на территории Нарнии? – здраво заметил Питер. – Вот и сделаем на нее упор. Если Тельмар действительно начнут что-то замышлять, то мы узнаем о том заранее и уже тогда будем решать, что делать. А пока… Пока можно увеличить штат в Львином перевале. Пошлем туда подкрепление. И пусть доклады оттуда приходят чаще, чтобы мы могли контролировать развитие ситуации.
– Расстояние от гор до Кэр-Параваля немалое. Мы можем спохватиться слишком поздно, если что-то случится. Не факт, что птица долетит, – возразил Эдмунд.
– А если отправить туда рог Сьюзен? – вдруг осенило Люси. Вдохновленная своей идеей, она устремила на братьев сияющий взгляд и широко улыбнулась. – Он же волшебный! Стоит в него дунуть, как сразу вся Нарния услышит зов о помощи! Нет вернее сигнала тревоги.
– Можно, конечно, только согласится ли Сьюзен… – засомневался Питер.
– Да согласится, куда денется? Чем в сокровищнице пылиться, хоть делу благому дар послужит, – проворчал младший король, отворачиваясь. Люси укоризненно посмотрела на него.
– Эд!
– Но эту ситуацию мы все равно обсудим на ближайшем совете, – решил Верховный король, и на том ребята расстались. Люси пристала к Эдмунду, догадавшись, что не только вести с запада испортили ему настроение, но брат не горел желанием делиться своими бедами. Он заявил, что не надо лезть в то, что ее никоим образом не касается. Юная королева даже раздумывала обидеться, ведь она искренне переживала за его отношения с Карой и любила обоих ребят, но Люси не была бы Люси, если бы долго держала в сердце зло. Тем более что к вечеру все и так выяснилось.
Конечно, девочка ничего не слышала сама, но слухи по дворцу расползаются очень быстро. Слуги так и судачили о чем-то, перешептывались в темных уголках. Люси спросила у мистера Тумнуса, что же случилось, и лучший друг ответил, что Кэр-Параваль весь гудит от ссоры, разразившейся между женихом и невестой.
– Говорят, что стены задрожали, настолько жаркой была перепалка, – сказал фавн, стушевавшись.
– Что же стало причиной? – взволнованно спросила Люси.
– Не берусь судить, ибо то могут быть фантазии да придумки дворцовых слуг. Не хочу распространять глупые сплетни…
– Да из-за упрямства Эда они и поругались, – негромко сказала Сьюзен, проходившая неподалеку. Мимо нее ни одна сплетня не пролетала, и девушка была тому не особенно рада. Она случайно услышала слова Тумнуса и, кажется, уже пожалела, что вмешалась. Королева предпочитала никак не участвовать в отношениях брата, ведь вместо того, чтобы прислушаться к мудрому совету, он опять поступит наперекор, как сам считает нужным. Так смысл тратить лишние усилия? Девушка бы на том и закруглилась, но Люси так наседала с вопросами, что пришлось пояснить: – Кара предложила свою помощь, причем весьма настойчиво, а Эдмунд… Ты ведь знаешь, как он не любит, когда лезут в его дела. Словом за слово зацепились, ведь они оба друг друга стоят. И понеслось.
– Что же теперь будет? – ахнула Люси. Сьюзен чуть пожала плечами.
– Будь что будет. Нам-то что до этого?
– Как ты можешь так говорить, Сьюзен! Он же наш брат! Конечно, его судьба должна нас волновать, – искренне сказала юная королева. – Их нужно как-то помирить.
– Вот сама этим и занимайся, раз желание столь велико, – отрезала девушка. Люси заметно растерялась. Она ожидала, что ее будут удерживать и отговаривать от этого, а тут дали полную свободу действий. У девочки не было никакого опыта в столь щепетильных вопросах. О любви она читала только в книгах и стихах, но там возлюбленные никогда не ссорились и жили душа в душу. Этих знаний для того, чтобы помирить Эдмунда и Кару, явно будет маловато.
– Сью, а может…
– Нет. Довольно, – произнесла старшая королева, поджав губы. Достаточно она пыталась научить младших уму-разуму. Раз они так скоро выросли и возомнили себя самостоятельными и мудрыми, даже жениться планируют, старших не спросив, то пусть сами и разбираются со своими проблемами! Она не будет вмешиваться, о чем многие так мечтали.
– Но ведь никто из них не пойдет мириться первым! – воскликнула Люси расстроено. – Они оба ведь такие гордые, что Эд, что Кара, и каждый наверняка считает себя правым и уязвленным. А так и до расставания недалеко…
– Значит, такова судьба. Мы должны были смириться с выбором брата, смиримся и с этой маленькой трагедией, – Сьюзен заметила, как вздрогнула Люси от этих ядовитых, продиктованных обидой слов. Девочка опустила голову, потупилась и тихо произнесла:
– Эдмунд будет очень страдать, если все закончится вот так, из-за банального упрямства… Он ведь так любит Кару. Разве тебе все равно?
Девушка подавила желание ответить резко и с сарказмом и предпочла уйти, чем рассориться еще и с Люси. За спиной она услышала, как осторожный мистер Тумнус уговаривает сестру не вмешиваться в эту историю. В некоторых случаях миротворцу лучше остаться в стороне и не становиться меж двух огней. Ведь правильно, да? Когда рядом пытаются ужиться два гордеца, для которых нет мнения более авторитетного, нежели их собственное, ссоры будут происходить часто. Даже если сейчас усилиями Люси Эдмунд и Кара помирятся, то в дальнейшем последуют новые разлады. Затем еще и еще… Зачем так жить? Зачем вообще что-то начинать, раз между женихом и невестой полыхают такие искры? Сьюзен не понимала этого, и от слов Люси становилось только горче. Чувство под названием «любовь» соединяет два сердца и стирает все запреты и границы, начерченные логикой. Старшей королеве оно не было знакомо – так не поэтому ли она не может понять?
А Эдмунд действительно любил Кару. Сьюзен видела в его глазах лихой огонь, благодаря которому он работал ночами напролет, только бы выкроить пару-тройку часов. Он и прежде старался изо всех сил, но тогда это рвение не имело под собой причин, заключающихся в одном человеке… Королева устало вздохнула, помассировала виски. Брату совсем недавно исполнилось семнадцать. Он ни черта не смыслит в семейной жизни, ведь отношения – это дом, который строят одновременно двое. Стоит одному дать слабину, и все кирпичики обрушатся. Второму всю постройку не удержать. Это труд, который не каждому под силу. Он не понимает этого, а когда поймет, наверняка будет слишком поздно… Может быть, Люси права и следует вмешаться? Попробовать помочь и подсказать путь решения конфликта?
Да-да, словно Сьюзен не знает, чем это все закончится! Она придет, полная благих намерений и вселенской мудрости, а Эдмунд как и прежде заявит, что лучше бы она держала свою мудрость при себе. Это повторялось из раза в раз, и с нее достаточно! Пусть сам разбирается, если такой взрослый и самодостаточный. Королева скрестила на груди руки, нахмурилась, но лицо ее вдруг погрустнело. А разве сама она ведет себя по-взрослому, копя обиду за то, что брат с ней не посоветовался? Он не ей жениха привел, а себе невесту, и любить ее отнюдь не заставлял. Принять – да, но не любить… И вдруг Сьюзен Великодушная сейчас единственная, кто может на него как-то повлиять? Питер в амурных делах совсем не помощник. Люси еще маленькая, чтобы понять все сложности. Вдруг сейчас рушится то, что и называется любовью, той самой, о которой золотая королева Нарнии в глубине сердца мечтала? Даже завидовала Каре, простой девице из глуши Теребинтии, которая смотрит на кого-то с невероятной нежностью и страстью?..
– Простите, Ваше Величество, но король велел его не беспокоить, – робко возразил страж у дверей. Сьюзен повела плечом, и он тут же замолчал. Рука девушки замерла на миг в нерешительности, но плавно опустилась на прохладную ручку и нажала на нее. Замок с щелчком открылся, и в лицо дохнуло осенней прохладой.
Эдмунд дремал, положив голову на руки, и сквозняк, образовавшийся из-за приотворенной двери, зашуршал бумагами на столе. Несколько исписанных безупречным почерком листов слетело на пол, и Сьюзен подняла их, чуть усмехнувшись при виде идеально выписанных букв. Помнится, брат долгое время страдал от уроков каллиграфии. О Аслан, как же давно это было… Дыхание младшего короля было таким ровным и умиротворенным, что королева остановилась. Ей было жалко его будить, ибо сейчас он так сильно напоминал прежнего мальчишку, которого она отчитывала за проступки и который несмотря на внешнее раскаяние снова принимался за свое. Теперь Сьюзен вспоминала те времена с нежностью, хотя суть с годами и не меняется. Она осторожно коснулась его лица, поправляя прядь жестких черных волос…
Эдмунд дернулся всем телом, ощутив это легкое прикосновение. Рукой он задел чернильницу, и на стол полетели черные брызги, пятная все вокруг. Сьюзен ахнула, отшатнулась, а король спросонья попытался подхватить флакон, но только испачкался сам да изменил направление его полета. Он попал точно в колени девушке, и оба виновника случившегося теперь уставились на яркое пятно, расползающееся по подолу.
– Я не хотел! – воскликнул юноша, растопырив мокрые от чернил пальцы. Вид у него был растерянный, но в то же время виноватый, словно прошлое вернулось на короткое мгновение. Сьюзен покачала головой.
– Да ничего… Я никогда это платье не любила, – да-да, редкий тархистанский шелк красивого синего оттенка… Просто ненавидела.
– А я вот свои труды очень любил, – опечаленно протянул Эдмунд, рассматривая поле боя, раскинувшееся на столе. Брызги чернил на белых листах казались каплями крови, а его попытки навести порядок только ухудшали положение. От пальцев на бумагах оставалась россыпь отпечатков. В итоге король плюнул на это дело и принялся тереть руки платком, предложенным сестрой. – И теперь буду скорбеть по ним ближайшие несколько минут.
– Некоторые счастливчики спаслись, – заметила успокаивающе Сьюзен и кивнула на скинутые сквозняком документы. Эдмунд вытянул шею, заглядывая в них, и фыркнул.
– Питер будет очень рад, что ему не придется писать письмо в Западные горы заново… Что ты хотела? Зачем пожаловала?
– Разве мне нужен веский повод, чтобы зайти в гости? – приподняла брови девушка. Младший король воззрился на нее столь многозначительно, что она вздохнула, признавая свое поражение. – Эд, в последнее время мы и впрямь не ладили с тобой.
– Это еще мягко сказано, – в тон ответил юноша. – И тебя это, кажется, полностью устраивало. Так что же изменилось?
– Я слышала мельком о том, что произошло, – осторожно начала Сьюзен. Юноша вдруг нахмурился и поднял руку, останавливая ее.
– Если ты хочешь пообщаться на эту тему, то очень жаль. У меня нет настроения это обсуждать, – холодно ответил он. Королева покачала головой.
– Я ведь вижу, как ты расстроен. И могу помочь. Посоветовать что-нибудь… – Сьюзен искренне хотела выручить его, ведь она сердцем чувствовала смятение и обиду брата, хотя тот и скрывал их крайне ловко. Даже во взгляде его эти чувства не выражались, хотя душа его наверняка была ими переполнена. Иначе бы он угрюмо не спросил:
– Потому что ты старше и умнее, не так ли?
– Скорее, потому что я тоже отношусь к женскому полу и больше в этом понимаю. Вряд ли это моя заслуга, – Сьюзен усмехнулась. Спустя пару мгновений усмехнулся и Эдмунд. Королева почувствовала, что он близок к тому, чтобы открыться ей, и это ее очень порадовало. Они практически никогда не говорили по душам, ибо юноша был довольно скрытным человеком. Он всегда переживал все внутри себя, никого не подпуская, а даже если и позволял это сделать, то не Сьюзен. Скорее, Питеру, с которым его многое объединяло, или Люси… Девушка отбросила эти неприятные мысли прочь, ибо король тяжело вздохнул и взъерошил себе волосы. Из-за неловкого движения на лбу остались четкие чернильные следы, но он и не заметил этого, задумавшись о чем-то своем. Сьюзен хотела было обратить на это внимание, но решила не отвлекаться в столь хрупкий момент единения. Она дотронулась до его плеча и тихо произнесла: – Ты всегда можешь поделиться со мной наболевшим, Эд. Неужели ты в этом сомневаешься?
– Да я не сомневаюсь, Сьюзен. Просто… – брат развел руками и замолк, подбирая слова. – Просто все так сложно.
– Из-за чего вы с Карой поругались? Что случилось?
– Все началось с прогулки верхом. Я так старался освободить время для этого, но не мог же предусмотреть, что придут вести с запада! Разве есть в том моя вина? Нужно было срочно этим заняться, – Эдмунд тяжело вздохнул.
– Что ж… Если ты обещал, что посвятишь это время лишь Каре, у нее есть веские причины обижаться, – здраво заметила Сьюзен. – По крайней мере, я бы обиделась точно.
– Но даже не в этом суть проблемы. Ссора не из-за этого произошла! – юноша не выдержал и вскочил на ноги. – Она пришла ко мне с твердым намерением помочь, подсобить, «раз уж я так занят, что не могу выделить ей и минуты внимания!».
Сьюзен не сдержала улыбки. Эдмунд изумительно передразнивал чужие интонации, и когда пародировали не ее саму, королева была не прочь повеселиться, наблюдая за этим. Однако разговор явно не располагал к смеху. Младший король сжал кулаки и замолчал.
– И?
– И я отказал. Сказал, что мои дела – это мои дела, и вмешиваться в них никому не следует. Даже ей, – вымолвил брат. Сьюзен едва себя по лбу не хлопнула, а он продолжил раздраженно: – В итоге на меня вылилось столько всего! И что я не доверяю ей, а смысл тогда вообще в отношениях и свадьбе? Я не спорю, я не сдержался и тоже много чего наговорил, но…
– Но результат обсуждает весь Кэр-Параваль, – мягко перебила его Сьюзен. – Почему ты отказал? Я не понимаю. Ты правда Каре не доверяешь?
– Сью, сама вслушайся в то, что говоришь, – с явным трудом сохранил спокойствие Эдмунд. – Я женюсь на ведьме, когда как мое отношение к колдовству известно всем и каждому. Конечно, я Каре доверяю! И жизнь свою без сомнений вверю ей в руки, если придется.
– Тогда почему ты так противишься ее предложению? Оно ведь весьма разумно. Если у тебя много дел и ты не можешь пойти к Каре, то Кара идет тебе навстречу. Вместе вам удастся быстрей расправиться с накопившимися вопросами и освободиться. Да и новый повод для единения никому не мешает.
– Все это, конечно, верно, но… – Эдмунд облизал губы и надолго замолчал. Сьюзен уже всерьез начала раздумывать, как бы вновь его разговорить и вернуть к диалогу, когда он наконец подал голос. – Я никогда прежде не говорил об этом. Ни с кем. Но раз мы с тобой коснулись этой темы… Тебя никогда не удивляло, почему даже Питер толком не разбирается в моей сфере деятельности? Почему исполнять мои обязанности в полной мере не может даже он, не то что вы с Люси?
– Я считала, что это отвечает твоему характеру. Ты очень скрытный, а еще упрямый и вредный, из-за чего связываться с тобой – себе дороже, – Сьюзен не смогла удержаться от этой маленькой шпильки, восхваляющей ее тактичность и воспитанность. Юноша кивнул.
– Премного благодарен за такую чуткость, но не только поэтому. Понимаешь… Войны выигрывают не те, кто силен, а те, кто знает, как этой силе противостоять. Информация на войне – дорогая валюта, и именно ею богаты победители. Не зря ведь говорят, меньше знаешь – крепче спишь, а много будешь знать – скоро состаришься? Последнее не совсем точно передает мысль, – Эдмунд помрачнел и продолжил: – Тот, кто много знает, скоро и умрет… Моя шпионская сеть простирается над всем материком.
– Даже над Орландией? – ахнула Сьюзен. – И Тархистаном?
– Друзья могут стать врагами. А за врагами контроль нужен особенно пристальный. Ты не представляешь, сколько моим шпионам удается узнать, сколько информации проходит через мои руки. И далеко не все известно Питеру. О некоторых вещах я сам предпочел бы забыть, да не могу. Будет лучше, если о них будут знать как можно меньше людей. Сьюзен, эти сведения представляют ценность как для Нарнии, так и для других держав. Их при желании можно выбить силой. За себя я уверен. Других не хочу подвергать такому испытанию, если наступят тяжелые времена.
