Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 57 страниц)
– А мне не верится в то, что даже сейчас вы не желаете признавать свою неправоту и допущенную ошибку, – оборвал его Эдмунд. Внутри него все трепетало: наконец хоть что-то хорошее! Охота сдвинулась с мертвой точки, его неосмотрительное действие оказалось вполне оправданным. С души словно камень свалился. Он был прав, черт побери! Все усилия были приложены не зря. Северяне очень горды, что Маркус, что его господин. Последнему, насмехавшемуся над упрямым и не уступающим мальчишкой, особенно неприятно будет признавать, что он едва не позволил жестоко убить трех невинных подданных, а ведьму упустил. Пожалуй, можно будет его этим уязвить, отомстив за все те намеки на связь Эдмунда и Джадис! Короля Нарнии накрыла волна энтузиазма. В темном тоннеле, по которому он все это время брел, наконец забрезжил свет. Осталось только поймать колдунью, и дело с концом! – Есть ли какие-нибудь следы?
– Ночная вьюга замела все, что можно было, – покачал воин головой. – Но ведьма уже не прячется. Скоро она снова заявит о себе. Реагировать нужно быстро!
Пока они возвращались обратно в замок, Маркус подробно инструктировал Эдмунда, каким образом следует сражаться с ведьмами. Мальчик внимательно слушал, боясь упустить даже малейшую деталь из этого рассказа. Оказывается, на охоту за ними нельзя выдвигаться с большим отрядом – если тварь набрала силы, то может при неосторожности воинов выкачать из первой половины группы всю жизненную энергию и обрушить с ее помощью мощь леса на вторую. Потому брать нужно как можно меньше бойцов, чтобы их количество не обернулось против охотников. По той же причине следует вести себя как можно более скрытно, чтобы не привлечь внимание ведьмы. Рано или поздно это случится, но бойцы должны к тому моменту уже быть готовыми к схватке. Колдунью трудно победить: это можно сделать, растянув поединок. Если у нее не будет доступа к внешним резервам энергии, то она начнет черпать ее из собственных запасов, а они очень скудеют с приходом мастерства. Это ее и погубит, однако не потерять всех воинов в первые же мгновения невероятно сложно. Эдмунд не утерпел и спросил, откуда же Маркус все это знает. Мужчина усмехнулся и ответил вопросом: «А что, по мне не видно?». Мальчик скользнул глазами по его шрамам, и ему многое стало понятно. И хладнокровие с жесткостью, с которыми воин читал следы на земле, и его удивительную осведомленность о тонкостях поведения ведьм. Королю очень бы не хотелось стать обладателем похожего украшения в первом бою, но если будет стоять выбор, то он пожертвует и жизнью, чтобы наконец избавить мир от ведьмы, чья жестокость и жажда силы уже забрала одного человека. Сколько будет еще?.. Он приложит все усилия, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда.
Эдмунд отвлекся от этих мыслей и решил озаботиться судьбой спасенных им девчонок, которые все же оказались жертвами несовершенной судебной системы крестьян Теребинтии. Маркус пожал плечами на его предложение приткнуть их где-нибудь служанками и сказал, что это вполне можно будет устроить, если король Освальд не будет возражать. Мальчик заверил его, что не будет. На том и порешили. Младший король мысленно пожелал им счастья и успехов в дальнейшей жизни и больше о них не вспоминал. Ровно до тех пор, пока двери в его покои не распахнулись, грохнув от души о стены, а внутрь комнаты не ворвалась темноволосая девочка, которую тщетно пытался удержать сатир.
– Я не буду работать служанкой! – заявила она прямо с порога. Эдмунд даже растерялся от такой наглости. Он успел привыкнуть к тому, что прежде чем зайти, все спрашивают разрешения. Только Питеру, Сьюзен и Люси было позволено входить, когда им вздумается. Этой же нахалке таких привилегий не было даровано. И если она думает, что снятые с нее обвинения в колдовстве делают ее особенной, то глубоко ошибается!
– Как ты смеешь так врываться ко мне, Кара? – процедил он холодно. – Вообще-то я занят.
– Ничего, дела подождут! – заявила девочка, гневно перекидывая тяжелые косы за спину. Фавн едва успел увернуться, чтобы не получить ими по носу. По знаку Эдмунда воин покинул покои, а сам мальчик встал, с трудом сдерживаясь.
– Чего тебе? Говори, пока я добрый.
– Мне только что сказали, что меня прикрепляют служанкой к какой-то знатной даме. Это не слухи?
– Да. Так как вы оправданы, то можете быть освобождены из-под стражи. Более того, вам выделены должности у богатых дам, которым вы будете прислуживать в качестве фрейлин. Каждая позавидует такому удачному и теплому месту.
– Я никогда не буду служанкой! – дерзко воскликнула Кара. Эдмунд прищурился, а девочка продолжила звонко и упрямо: – Прислуживать кому-то и исполнять чужую волю могут лишь те, кто своей лишен напрочь!
– Неправда, – возразил младший король, вестник государя Нарнии. Это заявление задело его за живое, ведь и сам он был вассалом Питера. – Подчинение кому-то не есть плохо, если твой сюзерен того достоин.
– Вот себя этим и утешай! – заявила Кара, проявив удивительную прозорливость и прекрасно поняв, что же мальчик имеет в виду. – А я никогда до такого не опущусь!
– Я не спрашивал тебя твоего мнения! – рявкнул Эдмунд, от хорошего настроения которого не осталось и следа. Мало ему охоты за ведьмой и приближающегося боя с ней. Мало ему общения с Освальдом, который, кажется, только огорчился его успехом, так еще и спасенная им девчонка будет капризы свои демонстрировать! С него довольно таких выкрутасов, все, его терпение лопнуло. – Скажи спасибо, что не сожгли тебя ни за что!
– Ох, спасибо, Ваше Сиятельное Величество, что за меня мою судьбу решаете. Уж лучше бы сожгли! – фыркнула Кара, но как-то с надрывом, горько и в то же время гордо. Эдмунда это вконец разозлило. Он навис над девочкой и прорычал:
– Да что ты возомнила о себе?! Думаешь, я в благодетели записывался и важней твоей судьбы для меня ничего нет? У меня и так достаточно проблем, между прочим, из-за вас троих! Я ношусь с этой ведьмой, вас защищаю, ночами не сплю, а тебе еще что-то не нравится?! Вот так благодарность, нечего сказать!
– Я не стану служанкой, ни за что на свете, – тихо проговорила Кара, не отводя глаз. Король с шипением втянул в грудь воздух и рявкнул:
– Убирайся, пока и этого тебя не лишили. Быстро!
Девочка гордо вздернула тонкий нос и, шмыгнув им, ушла, хлопнув дверью. Эдмунд разъяренно взъерошил волосы. Отлично, просто превосходно! Ради каких людей он влез в грязь по самую макушку, приносит столько жертв, мучается кошмарами! Столько благодарности он в жизни не получал. Однако чем больше мальчик успокаивался, тем больше понимал, что излишне вспылил. Не стоило так накидываться на несчастную Кару – она ведь не просила ее спасать, он сам полез, сам и расплачивается за это… Но она тоже виновата: никто не смеет врываться в покои нарнийского правителя без стука и предъявлять ему претензии!
«А как бы ты сделал, реши кто за тебя твою судьбу?» – спросил голос совести. Эдмунд тихо и сердито засопел. Наверное, он также рвал бы и метал. Попробуй, заставь его плясать под чью-то дудку или же подчиняться кому-то, кроме Питера. Да он разорвет этого наглеца на мелкие кусочки! А тут у человека вся жизнь решается. Ведь король отдал такой приказ, нисколько не задумавшись, а нравится ли девчонкам подобная судьба. Он дал им возможность вернуться домой, ежели они захотят. Слуги даже доложили, что Ингрид так и сделала, а вот Лив осталась довольна новым местом. У Кары же не было дома, куда она бы могла отправиться. Не к отцу же, от которого она столько убегала, возвращаться… Чувство вины перед ней и раскаяние становились все сильнее. Эдмунд велел позвать Маркуса, если тот все еще в замке. Не прошло и минуты, как воин уже стоял перед ним, готовый услужить.
– Есть ли еще места, куда можно пристроить наших пленниц? – спросил мальчик хмуро. Воин растерянно моргнул, но вид короля демонстрировал, что лишние вопросы лучше не задавать.
– Ну… На кухню можно… – протянул он. – Или к травнице в ученики, она давно жаловалась на старость.
– Пусть Кару определят к ней, – распорядился с усталым вздохом Эдмунд и, наткнувшись на полный непонимания взгляд, пояснил: – Ну девчонка из троицы. Темненькая такая.
– Но почему?..
– Потому что я так хочу. Еще вопросы?
Воин молча поклонился и удалился. Мальчик со стоном протер усталые, покрасневшие глаза. Извиняться за свое поведение он не собирался – многовато чести для простолюдинки с севера! – но надеялся, что его поступок скажет все лучше самых изысканных слов. Судя по тому, что Кара больше не появлялась в поле зрения в течение последующих двух дней, ее такое решение конфликта вполне устроило. И слава Аслану, что больше с ней не придется пересекаться! Капризов и скандалов королю и без нее хватало.
Когда Маркус сообщил, что они скоро нападут на след колдуньи, настроение у Эдмунда резко подскочило. Он даже лег спать пораньше, надеясь восстановить силы на грядущую битву с ведьмой…
Очередной кошмар изрядно подпортил его радость. Теперь декорации сменились. Джадис перестала искушать и терзала Эдмунда тем, что могло бы случиться, но по той или иной причине не произошло. В эту ночь ему привиделось, словно он опять у нее в плену – но в ее лагере, привязанный к дереву, под бдительным присмотром гнома-слуги, который ходил вокруг него и насмехался. Король отлично помнил, что скоро должны прискакать кентавры во главе с Ореиусом и освободить его. Однако что-то подсказывало, что в этот раз спасение не заладится. Так и вышло. Когда воины Аслана ворвались в лагерь, приспешники Колдуньи не растерялись, как в жизни, а приняли бой и дали достойный отпор небольшому отряду. Со своего места мальчик слышал только крики раненых и стоны умирающих, но и этого ему хватало с достатком. Не прошло и нескольких минут, как храбрые воины были перебиты все до единого, а Джадис пришла к пленнику с окровавленным кинжалом. Долго она смотрела на мальчишку, который все сильнее чувствовал, насколько плохи его дела. Затем взмахнула рукой, и Эдмунд уже попрощался с жизнью, но путы вдруг соскользнули на землю и он стал свободен! Король едва успел удивиться этому, но Колдунья схватила его железной хваткой за воротник свитера и подняла над землей без малейшего усилия.
– Видимо, ты очень нужен Аслану, щенок, – процедила она. – Я планировала сделать это как подобает, на Каменном столе, но раз Великий Лев так волнуется, я не стану его разочаровывать.
И Эдмунд не успел осознать ее слова, как получил четкое разъяснение – кинжалом прямо в грудь. Его пронзила такая боль, что мальчик закричал, завыл в полный голос, понимая, что умирает. Даже когда его, рвущегося на свободу, рыдающего, пытались удержать чьи-то руки, уже теплые, живые, а не ледяные, он отбивался до последнего, пока щупальца кошмара не ослабли хоть немного. Перед глазами медленно меркло бледное, ощерившееся в жестокой ухмылке лицо Колдуньи, и на его месте вырисовывалось испуганное, встревоженное – Онура. Юноша, так некстати зашедший в покои короля, пытался удержать его, вырывающегося и рыдающего в голос. Эдмунд перестал трепыхаться, с трудом осознавая, где находится. Призрак дикой боли и черной тени, что заволокла взор, отступал так неохотно, оставляя липкий след на бьющемся в груди сердце.
– Все хорошо, Эдмунд, – тихо проговорил матрос, удерживая его руки. – Это был сон, просто сон…
Мальчик беспомощно кивнул. Отрицать что-либо было бесполезно, Онур и так уже увидел достаточно… Слишком реальным был кошмар, чтобы так легко очнуться от него. Рыдания до сих пор душили Эдмунда, и хотя гордость не позволила разреветься, точно девчонка, удержать пляшущие на глазах слезы ему не удавалось. Они все равно текли по щекам, капая с подбородка на одеяло, а мокрое лицо обжигал холодный воздух, ворвавшийся в покои с коридора.
Онур не мешал ему, но и не уходил. Он вообще постарался вести себя как можно тише и не напоминать о своем присутствии, тем не менее, не выпуская короля из рук. Матрос решил заглянуть к Эдмунду и узнать, что там с выслеживаемой ведьмой, скоро ли по ее душу отправятся воины и возьмут ли его самого в этот опасный бой. Юноша не знал, что король уже лег спать, и, не получив позволения войти, хотел было уже уйти восвояси, но услышал дикий, отчаянный крик, который дернул его назад. С большим трудом ему удалось разбудить воющего, мечущегося по постели мальчика, который даже сейчас находился во власти того, что увидел. Онуру было не по себе: если так проходила каждая из его ночей, то теперь было ясно, откуда брал начало его испортившийся характер и остервенение. Матрос был из тех людей, кто очень скромен и тих, порой даже незаметен, но всегда предложит помощь вовремя. Если на корабле он был достаточно внимателен, то сейчас ему было совестно за то, что он раньше не озаботился, не зашел дальше вопросов, что действовали королю Нарнии на нервы. Боялся разозлить еще сильнее… Теперь же тайна, которую гордый Эдмунд так долго хранил от посторонних глаз, открылась, и Онур просто не мог взять и уйти, ничем не выручив короля, который несмотря на его поступок отнесся к нему с добротой и пониманием. Дождавшись, когда мальчишка немного успокоится, матрос выскользнул из покоев и направился вниз, к травнице.
Старая, подслеповатая женщина долго ворчала, кутаясь в платок, когда юноша разбудил ее. Она ложилась рано, как и многие в ее возрасте, но Онур твердо и уверенно попросил хорошее успокоительное и снотворное, а то его кошмары мучают. Услышав это, лекарша решила, что грех ей вставать ради такой мелочи, и велела разбудить помощницу. Мол, та сделает то, что нужно, достаточно умна и ловка. Так что Онур отправился расталкивать Кару. Девочка долго шипела и отмахивалась, не просыпаясь, но матрос был настойчив и не отступал до тех пор, пока не выиграл эту битву. Со стоном девица протерла глаза и села в небогатой постели.
– Ты? – зевнув, спросила Кара. – Чего тебе?
– Кошмары мучают. Травница к тебе отправила, сказала, ты отвар приготовишь.
– Карга старая, ничего не хочет сама делать, – проворчала девочка, вылезая из-под одеяла. Онур на всякий случай отвернулся, но ее ночная рубашка была достаточно плотной, чтобы юноша не смущался. Да и длинные волнистые волосы темным плащом укутывали ее юную, пока подростковую фигуру. Однако Кара, поймав его взгляд, тяжело вздохнула и указала на дверь. – Приготовлю я, приготовлю, только снаружи подожди.
Онур кивнул и некоторое время стоял у дверей в комнату лекарши, откуда доносился старческий храп. Какой кошмар, как можно спать под такой аккомпанемент? Ожидание не было долгим. Кара, закутавшись в одеяло с головой, какая-то бледная, сунула ему в руки кубок, горячий, наполненный темной жидкостью. На поверхности плавали мелкие розоватые лепестки, и придающие пару приятный, свежий аромат.
– Что это? – робко спросил матрос. Ему казалось, что девочка рассердится на него, ничего не смыслящего в целительском деле. Хотя отец у Онура и был лекарем, сын почти ничего от него не взял, грезя морем и путешествиями. – Плавает…
– Это барьиш. Нервы успокаивает и от кошмаров помогает, – широко зевнув, ответила Кара. Кажется, еще сонная, она не очень понимала, что вокруг нее творится. Юноша понадеялся, что отвар она приготовила правильно, и кивнул, невольно откладывая название в памяти.
– Пахнет вкусно…
– Не облизывайся, на вкус сущая отрава, – буркнула Кара. – Залпом пей, а то обратно полезет.
– Хорошо… Спасибо.
– Королю Эдмунду от меня спасибо передай, – ответила девочка и, прежде чем матрос успел открыть рот, улизнула обратно к травнице и захлопнула дверь. Изнутри донеслось недовольное ворчание разбуженной хлопком старухи и резкий ответ Кары. Онур нахмурился, вспоминая сказанные им слова. Он же ничем не выдал, что отвар не для себя берет, так откуда… Хотя по виду нарнийского правителя трудно не догадаться, что с ним что-то не так. В любом случае юноша решил не говорить Эдмунду о догадливости девочки, а то он же взбеленится. Еще бы, его тайна известна не только Онуру, но и еще кому-то, так и до оповещения целого замка недалеко!
Мальчик ждал друга, обняв колени и мрачно уставившись в пустое пространство. Он даже не стал возражать и отказываться от помощи, и это доказывало, что состояние его совсем плохое. Онур предупредил, что пить отвар нужно залпом, и Эдмунд последовал его совету. По его глазам матрос понял, что это и впрямь редкостная гадость, и ему расхотелось пробовать столь вкусно пахнущий напиток. Король чуть не подавился, закашлялся и теперь тщетно пытался отдышаться. Однако спустя какое-то время он стал дышать заметно ровней и спокойней. Онур улыбнулся, заметив эти благоприятные перемены, и ненавязчиво посоветовал:
– Вам бы выспаться. Кто знает, может, завтра и ведьму поймаем наконец.
Эдмунд грустно посмотрел на юношу, которого Питер так удачно пощадил. Пожалуй, он и правда заслуживал второго шанса, который государь ему предоставил. Мальчик предпочел ни с кем бы не делиться своей тоской и кошмарами, но то, что Онур не язвит на этот счет, не жалеет его, а просто помогает, застенчиво опустив глаза, дорогого стоило. Король чувствовал, как его начинает клонить в сон, как закрываются сами собой веки. Но попросить матроса уйти он не мог так же, как и велеть ему остаться. Первое не давал сделать страх снова оказаться в одиночестве, а второе – гордость, которая по мере возвращения спокойствия давала о себе знать. Онур сам сообразил о причине повисшего молчания и встал.
– Я обязательно приду, если потребуется. Приятных снов, король Эдмунд, – тихо сказал он. Мальчик проводил его долгим взглядом и окликнул у самых дверей:
– Спасибо тебе за то, что не задаешь вопросов.
Онур кивнул и тихо прикрыл за собой двери. За целую ночь он не сомкнул глаз, готовый сорваться с места по первому же сигналу, но его не последовало. Это была первая ночь, которую младший король Нарнии провел, забывшись крепким сном без сновидений.
Впервые за долгое время он выспался. Его не терзали ни Джадис, ни собственные страхи и сомнения. Утром мальчик был отдохнувшим и полным сил. О Аслан, какое же это, оказывается, наслаждение – не мучиться кошмарами! Знай Эдмунд, что все можно решить столь быстро и легко, он бы не стал из себя строить гордеца и отказываться от помощи. Мальчик решил, что в Нарнии его вряд ли будут преследовать жуткие сны, а значит, нужно всего лишь дотерпеть до возвращения домой. Чтобы и впредь быть полным сил и не срываться на окружающих, можно потерпеть столь приятный на запах, но отвратительный на вкус отвар, позволяющий спать без сновидений. Хотя, право, приносимая жертва была велика – короля чуть наизнанку не выворачивало.
Теперь, когда улыбка вновь вернулась к Эдмунду и он мог не бояться призрака Белой Колдуньи, дела пошли быстрее. Охота за ведьмой подошла к финальной своей стадии – Маркус с ног сбился, прочесывая лес, и мальчик тоже старался как мог. Он чувствовал, что развязка близка, и оттого бросил все силы на поиски. Ведьма не должна ускользнуть в последний момент! Только не сейчас… Чтобы не делать одну и ту же работу, нарнийцы и островитяне разделились, прочесывая разные части чащи. Так была больше вероятность загнать добычу в угол, но, как выяснилось, заяц вовсе не был так глуп и наивен. Он был хитер и очень умен, судя по всему… Эдмунд мрачно размышлял об этом, стоя над телом очередной жертвы колдуньи, найденной в лесу. Убийство произошло совсем недавно, но поражало своей жестокостью – теперь погиб ребенок. Маленькое тельце с лицом дряхлого старика… Короля замутило, но он только сжал кулаки. С момента трагедии прошло не более нескольких часов. Ведьма знала, что поиски ведутся в этом лесу, и намеренно бросала вызов! Наверное, специально для этого и напала на ребенка, а не на взрослого – она отлично знала, ради кого Эдмунд вмешался в казнь и словно провоцировала его на ответ. Злила, выводила из себя, пыталась ввергнуть в жаркую, безумную ярость… Только вот добилась она немного не того.
Состояние мальчика было схоже с тем, что он испытывал, второй раз сходясь в бою с Рабадашем. Полная ясность мыслей, чистый разум и холодная злость, которая не мутит взор, а только помогает думать. Разумеется, Эдмунд всей душой ненавидел ведьму, что уже пошла по головам, но также он осознавал, что не имеет права допустить ошибку. Защищая Нарнию и Теребинтию, он не может налажать, а следовательно, не должен вестись на очевидный вызов. Ведьма сильна, раз не скрывается и зазывает к себе. Этого нельзя забывать, стремясь навстречу ей. Эти опасения мальчик высказал Меару, что его сопровождал. Филин кивнул, разделяя его позицию.
– Это наверняка провокация, Ваше Величество.
– Произойди такое пару дней назад, я бы купился, – процедил Эдмунд, присаживаясь рядом с бедным ребенком, которого родители так и не научили держаться подальше от леса, где разгуливают ведьмы. Краем глаза мальчик заметил нечто странное. Пожухлая, почерневшая от холода трава в некоторых местах была свежей, полной сил и зеленой, точно чьи-то ноги пробежали по ней, оставив свои отпечатки. Глаза короля блеснули. Неужели ведьма набрала столько чужой энергии, что не способна ее сдерживать внутри себя? Что через ее ступни так и хлещет сила, что впитывается в почву и заставляет траву оживать? Или же это ловушка, специальная нить, за которую он должен ухватиться и отправиться навстречу своей гибели? Как жаль, что рядом нет опытного Маркуса, который дал бы дельный совет. Однако воин был слишком далеко и вряд ли успеет прибыть до того, как след потеряется. Эдмунд был один и принимать решение тоже должен был один, без чьей-либо помощи. Без Питера и без Маркуса.
– Лучше обождать и не выдвигаться в одиночку, – произнес встревоженно мудрый филин. Младший король скрестил на груди руки и прикусил губу.
– Но спустя время след истает… Это отличная возможность настичь ведьму.
– Она же специально оставила эту зацепку! Это наверняка западня. Она хочет заманить Вас к себе и расправиться раз и навсегда, – возразил Меар, и Эдмунд не мог с ним не согласиться. Однако и не смотреть на убитого, выпитого насухо ребенка он тоже не мог. Если мальчик сейчас отступит, не пойдет к ведьме, то та будет продолжать свои черные дела. Сколько еще жизней будет загублено? Сколько жертв должна будет принести Теребинтия? Вдруг колдунья станет еще более жадной и отправится в деревню, устроит там побоище?.. Это его шанс настичь тварь и убить ее. Младший король не собирался отступать, но и идти в ловушку не планировал. Значит, придется схитрить.
По следу отправились три небольшие группы. Первые – около пяти нарнийцев. Эдмунду было противно и мерзко ставить их вперед, на передовую линию атаки, но деваться было некуда. Если ведьма атакует, то нельзя допустить, чтобы она сразу вынесла весь отряд. После шли воины Теребинтии. Лучники держались на довольно большом расстоянии от фавнов, как раз на дальности полета стрелы. На них король полагался больше всего. Сам же мальчик двигался крадучись чуть в стороне от цепочки следов, сокрытый в чаще леса, но держащий первую группу в поле зрения. Он старался не шуметь и как можно дольше сохранить свое присутствие в тайне. Его на месте командира пока сменил Меар, получивший четкие инструкции, что и как делать.
– След обрывается! – крикнул один из сатиров, останавливаясь. Вместе с ним замедлили шаг и остальные. Эдмунд замер на месте, сжимая в руке обнаженный меч и внимательно наблюдая за происходящим. В воздухе повисло невероятное напряжение. Сам лес словно затих, смолк, ожидая, что же предпримут нарнийцы, зашедшие в самую чащу, но потерявшие ориентир. Мальчик весь обратился в слух, и тихий шепот Белой Колдуньи не мог его отвлечь, как ни старался. Малейший шорох мог дать подсказку и спасти несколько жизней. Сердце стучало в груди так громко, что заглушало звуки леса. В ушах шумела кровь. Ну же, где…
Эдмунд уловил шорох веток на миг позже, чем чуткий Меар. Филин крикнул, поднимаясь в воздух:
– Сверху!
И из ветвей большого дуба, чья крона была поистине огромна, на землю спрыгнула молодая женщина. Нарнийцы успели только развернуться к ней, как она взмахнула рукой. Затрещала взрываемая страшной силой земля, и корни могучего дерева сбили нескольких воинов с ног. Они рухнули на землю, попытались встать, но тонкие ветки кустарников опутали их конечности и утянули куда-то в глушь. Крики тотчас оборвались, а ведьма как-то пьяно, диковато улыбнулась и вновь подняла руки. Эдмунд с ужасом смотрел на нее, так быстро и жадно убившую его подданных, наслаждающуюся приливом энергии. Бесшумный прежде лес ожил. Поднялся ветер, затрещали голые ветки. Казалось, даже пожухлая трава по воле колдуньи могла принести смерть. Выжившие после первой атаки нарнийцы замешкались, и это дорого им стоило. В следующее мгновение ведьма протянула руку в сторону дуба, и тот затрещал, накренился и обрушился на дорогу. Он рухнул на воинов на миг позже, чем начали стрелять лучники. Мастерство не подвело теребинтийских стрелков – одна из стрел все же настигла свою цель. Ведьма взвыла не своим голосом, когда она вонзилась ей в плечо, и весь лес застонал, вторя ей. Конечно, рухнувшее дерево внушило воинам ужас и трепет, раздавило атакующих, но оно не позволило колдунье восстановить свои силы за чужой счет. Из раны ее струилась кровь, горячая, алая, и вместе с ней уходила из нее сама жизнь. И ведьма, осознав свое печальное положение, побежала прочь. Дорогу перегородил упавший дуб, и воины не могли последовать за ней в погоню. А вот Эдмунд мог.
Со всех ног мальчишка кинулся за ней следом. Ноги его то и дело опутывали коренья и гибкие побеги трав, кусты цеплялись за одежду, пытаясь задержать, но король продирался сквозь них, уже не скрываясь. Он видел сквозь деревья, что ведьма бежит все медленней, что силы покидают ее, словно переходя к нему. Никогда Эдмунд не был настолько сосредоточен и разъярен одновременно. Колдунья забрала жизни его воинов, расчетливо и жадно, а он заберет ее жизнь в уплату за содеянное. Джадис пыталась ему помешать, напоминала, насколько могущественной силой обладает ведьма, старалась заменить холодную ярость в душе страхом, убеждала, что против нее он никто, но за спиной у короля словно выросли крылья. На таких же он мчался наперерез самой Джадис, когда та шла к Питеру, и они помогли ему обогнать ведьму и выскочить прямо перед ее носом.
Женщина остановилась, и Эдмунд успел рассмотреть ее лицо, вроде бы и молодое, но уже испещренное морщинами, постаревшее раньше времени. Но самыми старыми были глаза – все в красных прожилках, с серым белком, полные страха. Она попыталась защититься, даже атаковала короля, но тот отрубил потянувшийся к нему корень еще на подходе. Разогнавшись от этого удара, он развернулся, чтобы придать клинку большей скорости и силы. У него получится, не может не получиться! И меч снес проклятой ведьме голову.
Дальнейшие события мальчик помнил смутно. Кажется, он сидел на толстой ветке выкорчеванного дуба и глядел перед собой. Клинок, лезвие которого было обагрено кровью хотя и ведьминской, но все же человеческой, стоял рядом, не убранный в ножны. Пока подчиненные осматривали раненых, подсчитывали убитых, Эдмунд находился в какой-то прострации. Это было первое разумное существо, что он убил с битвы при Беруне. Это не отвратительный огр или боггл, это был человек, потому что именно в человеческие глаза король взглянул, прежде чем отрубить колдунье голову. Взгляд их был осознанным и не дьявольским, как он себе прежде представлял. Ведь обладая такими способностями, она не должна была сохранить в себе ничего человеческого! Выпивая жизни невинных людей и используя их силу для своих козней, она не могла остаться человеком… Но все же была им. Была жестоким, безжалостным, кровожадным, но все же человеком, а не монстром. И это отвращало больше всего.
Из первой группы погибли все. Никто не выжил. У тех, на кого обрушился дуб, не было и шанса. Тех же, кого корни утянули в лес, нашли довольно быстро, и хотя у них не было никаких опасных ран, все до единого сатиры были мертвы. Такова была цена победы над ведьмой. Высокая цена, которую Эдмунд Справедливый заплатил, полностью отдавая себе в этом отчет. Мальчик кусал губы и думал о том, что он знал, что первая группа примет на себя удар, и все равно отправил туда нарнийцев. Он предпочел сохранить чужих, но ценных в этой битве лучников, нежели собственных подданных, чтобы достигнуть своей цели. Король ли он Нарнии после такого? Меар, догадавшись обо всем по его грустному взгляду, в котором не было торжества от победы, ответил лишь, что на войне без жертв не обойтись. Не существует командующего, что не терпит потери. Вопрос лишь в том, насколько разумно он распорядится чужими жизнями.
В замок Освальда Эдмунд вернулся немного подавленным. Гибель его воинов не могла не оставить в нем следа, но где-то в душе теплилась радость, робкая и неуверенная. Все… Закончилось? Он настиг ведьму и убил ее, а значит, осталось дождаться, когда северный правитель вернется в свою цитадель, и отчитаться перед ним. А потом все, на Рассвет и в Нарнию! Неужели это правда? Ему, честно говоря, в это не верилось… Но, постепенно признавая одержанную победу, мальчик начинал улыбаться в ответ на поздравления моряков и уважительные кивки воинов Теребинтии. Как-никак, сам ведьмин рыцарь, своим серебряным клинком зарубил подлую тварь! Чем не история для легенды, а? Даже Маркус, и тот высказал свое восхищение, правда, заметив, что стоило бы его подождать. Но смысл говорить о том, что уже кануло в прошлое, когда впереди – светлая Нарния и полное надежд и счастья будущее?
Король Освальд должен был вернуться только утром, и ночь Эдмунд не собирался омрачать очередным кошмаром. Хотя бы последний раз в Теребинтии он может поспать спокойно, верно? Так что Онур уже по привычному маршруту направился к лекарше и вскоре вернулся с полным кубком, но теперь пахнущим так, что пропало всякое желание пить его содержимое. Мальчик даже подумал, что, может, и без него можно как-нибудь обойтись…
– А что он так… Воняет? – не стал он кривить душой. Раньше запах был легким и свежим, приятным. Казалось, он уносит из головы тяжесть и облегчает душу. Теперь же этот «аромат» мог в могилу загнать. По сравнению с ним даже отвратительный вкус был божественным.
– Травница приготовила все, как и раньше. А на мой вопрос буркнула, что я напутал что-то… – ответил, неловко потупившись, Онур. Эдмунд с заметным отвращением взял кубок в руки. Джадис или мерзкая бурда – чего ему не хочется сильнее? При долгой, упорной борьбе Белая Колдунья все же перевесила, и отвар пришлось проглотить. Мальчик не смог допить, настолько он был гадким на вкус. С легким сердцем закрыл король глаза, надеясь на то, что это его последний день в Теребинтии, ознаменовавшийся громкой победой.
