Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 57 страниц)
– Арханна не одна в своих заботах о Франческе. С ней вечно Тумнус, да и слуг во дворце полно.
– Я… Я не могу, – беспомощно ответил Питер, ощущая себя крайне скверно. Он словно расписывался в собственном бессилии, ибо не мог уступить счастье лицезреть взросление дочери слугам. Ему хотелось самому видеть каждое ее движение, становиться свидетелем первого слова, первого шага! Разве это плохо? Разве нет у него на то права?
– Знаешь, нечего было тогда заводить детей! – разозлился Эдмунд. Он не нанимался наставлять на путь истинный брата, который уже давно не ребенок! Вон, и бородой шикарной обзавелся, и отцом успел заделаться. – Пожили бы для себя…
– Да, как вы с Карой! Не торопитесь и живете припеваючи! – бросил раздосадованно Питер и осекся, сообразив, что в пылу все же заговорился. Брат не изменился в лице, лишь в глазах промелькнуло нечто, что мигом разбудило в государе острое чувство вины. Эдмунд некоторое время помолчал, после чего сказал совершенно безразлично:
– Я сделаю вид, что не слышал этих слов. В конце концов, ты не выспался и не совсем трезво мыслишь. Однако более никогда не касайся этой темы, да еще в таком тоне.
– Прости, – кивнул Питер и, ощущая правоту брата, добавил: – Я подумаю над твоим советом.
Эдмунд коротко кивнул и ушел. Оставаться после короткой размолвки в компании Верховного короля совершенно не хотелось, ибо неосторожным словом он копнул настолько глубоко, что зацепил самое живое и болезненное. Молодой человек тяжело вздохнул и, погруженный в себя, на автомате пошел в свои покои. В нос сразу ударил тяжелый запах трав и каких-то кореньев. Снадобья Кары хотя и были действенными, пахли всегда… Своеобразно. Эдмунд подобрал наконец подходящее слово, после того как огреб за то, что назвал отвары супруги вонючими. С тех пор он следил за языком, хотя запах лекарств лучше не становился.
Облокотившись на дверной косяк и наблюдая, как Кара, разведя полный бардак на столе, ведомый лишь ей, колдует над своим творением, король размышлял, почему за все приходится платить. Разве ценой любви к ведьме не была дружба с Теребинтией, что все теснее сближалась с Эттинсмуром? Как выяснилось, то была лишь малая часть того, что предстояло выплатить… Ведь столько лет они состояли в браке, вполне счастливом, но детей так и не появлялось. Дриады предполагали, что всему виной хрупкое здоровье Кары, пошатнувшееся после битвы в Теребинтии. Она могла бы поправить положение, взяв у леса взаймы силу, но с тех пор королева лишь отдавала, не брала ничего взамен. Никогда. Слишком глубоко запал в сердце ужас струящейся по жилам чужой жизни, чтобы испытывать чувства, хотя бы отдаленно напоминающие его. Эдмунд никогда не обвинял Кару в этом и убеждал себя, что и так хорошо живется. Разве нет? Они счастливы вместе, и ничего более не надо. Да и Кара, не особо любящая детей, не тревожилась по данному поводу. Однако с появлением на свет Франчески порой оживали загнанные вглубь мысли и страхи. Бытность дядей – это ведь совсем не то, что бытность отцом… Хотя завидовать Питеру глупо! Такому невозможному упрямцу, что готов на части разорваться, только бы все успеть, завидовать просто неразумно!
Кара не замечала мужа, поглощенная своим делом. Эдмунд тихо затворил за собой двери и направился к Сьюзен, дабы обсудить проблемы с пищевым снабжением нарнийцев. Год выдался не самым богатым на урожай, и потому нависла угроза голода. Хватит ли запасенных продуктов, дабы исправить положение?.. К волнующим короля вопросам незаметно добавился еще один. Успеют ли его покои проветриться после готовки Кары или ему все же придется покинуть эти комнаты? Если королева решила выдворить его таким образом и добиться победы в споре, то она очень хитра и коварна! Прямо ему под стать.
Комментарий к Глава 19
С нетерпением жду ваших комментариев, дорогие читатели!
========== Глава 20 ==========
Спокойствие заднего двора Кэр-Параваля нарушал звонкий стук копыт. Лихой жеребец Люси Отважной никак не мог устоять на месте, крутился юлой, поднимая в воздух клубы пыли. Изящная кобыла Сьюзен Великодушной поспешно ретировалась из серого облака, дабы то не запачкало ее лоснящуюся шкуру, и с оттенком снисходительности поглядывала на неразумную младшую. Филлип, конь чрезвычайно серьезный и умудренный жизнью, этого высокомерия счастливо избежал и лениво отмахивался хвостом от насекомых. Его всадник, маясь от скуки, наматывал на пальцы поводья и высобождал их, почти не слушая старшего брата.
– Да поняли мы, поняли, Питер! – воскликнула Люси весело. – Или ты в нас сомневаешься?
– Нет, но лишний раз повторить никогда не помешает, – вздохнул Верховный король, вокруг которого сестра наворачивала круги. Сьюзен покосилась на жизнерадостную девушку с долей досады. Разумеется, та ничего не запомнила из наставлений государя, да и другим мешала их слушать.
– Я уже имела дело с кваклями-бродяклями, – отозвалась старшая королева гордо. Эдмунд усмехнулся на это «я», но замолчал, поймав предупреждающий взгляд сестры. – И в этот раз все обязательно улажу.
– Надеюсь, – вздохнул Питер. – А то нарнийцы жалуются, что из-за проливных дождей болота разрослись, чему их население только радо. Поговорите с ними, убедите вернуться в прежние земли, иначе наши зеленые поля так и останутся…
– Покрытыми мерзопакостной зловонной жижей, – в тон ответил Эдмунд. – О Аслан, сколько раз я это слышал? Поехали уже!
– Уж тебе ли из нас торопиться? Если трудно потерпеть пару минут, можешь в Кэр-Паравале остаться, никто не держит, ибо никто тебя и не звал. Навязался, теперь жди! – одернула его Сьюзен. Младший король распахнул глаза.
– Как я мог пропустить визит к кваклям-бродяклям, милая сестрица? Особенно если припомнить, что случилось в прошлый раз…
– Молчи! Мы же договорились не вспоминать о том случае после того случая!
– Некоторые события невозможно забыть и трудно превзойти. А я надеюсь, что в этот раз ты уж не будешь…
– Эдмунд!
Питер только вздохнул, следя за этой яростной перепалкой. Иногда казалось, что она перерастет в не менее яростную ссору, но того два самых вредных представителя правящей семьи тщательно избегали. Дальше словесных баталий никогда не заходило.
Люси даже придержала коня, с любопытством следя за братом и сестрой. Она явно не знала, о чем они говорят, а Питер… О, Питер знал. Это было выше сил Эдмунда – не подколоть Сьюзен, когда дело касалось кваклей-бродяклей, а та всегда велась, ибо слишком уж выпадал тот случай из ряда обыденных происшествий. Что-то дернуло задумавшегося государя за руку. На него тут же уставилась пара блестящих голубых глаз среди белокурых кудрей. Эти ангельские глазки могли мигом исторгнуть потоки слез, если их обладательница считала, что ей уделяют недостаточно внимания. И хотя Арханна настаивала, что дочь следует растить в дисциплине, Питер просто не мог противостоять плену этой чистой улыбки. Потому Фраченска довольно хихикнула, когда отец посадил ее себе на плечи, и тут же принялась играть с его волосами. Миссис Бобриха, от которой маленькая принцесса успела оторваться, скромно замерла неподалеку, следя за своей любимицей. Теперь, когда четверка выросла, лишь новое поколение могло по достоинству оценить ее вкусные пирожки!
Родные наконец устали пререкаться и замолчали. Питер повторил самые важные моменты предстоящей им задачи. В этот раз его слушали куда внимательней, хотя Эдмунда так и подмывало встрять. Брат мужественно терпел, но силы его явно иссякали. Государь пошел навстречу и, когда спросил, в чем дело, удостоился предложения занять лучшее стойло в королевской конюшне. Франческа пристально следила за руками Люси и держала две пряди волос Верховного короля наподобие сбруи, что просто не могло пройти мимо Эдмунда. В такие моменты Питера так и подмывало чем-нибудь в брата запустить, но такой пример дочери не мог идти на пользу. Тем более что младший король уже ретировался, подстегнув Филлипа. Питер покачал головой и, спустив Франческу на землю, пошел обратно во дворец, думая, что все-таки он непозволительно для государя добрый, когда дело касается семьи.
Люси тем временем насела на брата. Ей было чрезвычайно интересно, что же такое произошло со Сьюзен, раз она сразу покрывается румянцем и запрещает развивать эту тему. Младшая королева вознамерилась во что бы то ни стало раскрыть эту тайну, коварный Эдмунд только подогревал ее любопытство своими замечаниями.
– О, в тот день всему миру явилось истинное лицо Сьюзен Великодушной! – заявлял он со смехом. – Все, кто стал тому свидетелем, были поражены настолько, что не смеют поведать о случившемся никому… Разве что мне хватит храбрости нарушить запрет величайшей из правительниц всея Нарнии, ибо даже ее гнев не устрашит меня, глаголящего истину.
– Да неужели? Почему же ты тогда так меня избегаешь? – протянула угрожающе Сьюзен. Ее кобыла, молодая и резвая, все пыталась нагнать Филлипа, чей опыт возобладал над силой молодости. Как ни старалась лошадь, приблизиться к коню ей никак не удавалось.
– Я? Как ты могла допустить такую мысль? – оскорбился Эдмунд, держась по другую сторону Люси, которая только и успевала, что вертеть головой. – Уж не думаешь ли ты, что я опасаюсь возмездия с твоей стороны?
– Что ты, дорогой брат! Надеюсь, ты не обижен? – пропела Сьюзен в ответ. – Давай обнимемся и закончим все дрязги и ссоры, что между нами были.
– В другой раз, Сью, в другой раз, – младший король обворожительно улыбнулся. – Сама знаешь, как я не люблю эти нежности…
– Видишь? Так что не отрицай, что ты меня боишься, – королева демонстративно фыркнула и натянула поводья.
– Не больше, чем ты боишься, что эта история всплывет и наступит на плащ славы, что стелется за тобой по земле, – парировал Эдмунд. Люси чуть не взвыла, так ей было интересно узнать, что же стряслось. Сьюзен покосилась на нее, поджала недовольно губы, явно раздумывая, стоит ли рассказывать. В конце концов, все тайное становится явным.
– Ну хорошо, – наконец обронила она. – Я расскажу, но, Люси, только никому.
– Может, лучше я? Язык у меня лучше подвешен! – встрял Эдмунд, но Сьюзен так на него зыркнула, что молодой человек сразу прикусил свой подвешенный язык и притормозил. Филлип поплелся в самом конце маленькой процессии. Люси приготовилась слушать.
– Дело было лет пять назад, – начала наконец старшая королева. – Лето тогда выдалось дождливое, как и нынешнее. Реки разлились, болота расширились на радость их обитателям, а как известно, где поселились квакли-бродякли, трясина никогда не иссохнет. И вот отправились мы с Эдмундом в путь, дабы уговорить их вернуться обратно в свои владения…
Люси нахмурилась. С чего бы двум противоположностям вдруг объединяться и действовать вместе, когда ситуация не столь серьезна? Тут хватило бы и одного правителя, не то что обоих сразу! Сзади, словно в ответ ее мыслям, донеслось:
– Ты забыла упомянуть, что изначально должен был ехать я, однако светлейшая Сьюзен оскорбилась тем, что именно я являюсь лучшим дипломатом Нарнии и возжелала оспорить сие почетное звание…
– Потому что у Вас, сударь, другие обязанности, за пределами Нарнии, а внутри ее границ лежит уже моя сфера влияния, – возразила высокомерно Сьюзен.
– Странно, что Питеру ты заявила нечто совсем иное. Кажется, там было что-то о грязи и сырости, которые ты на дух не переносишь! Однако когда эту грязную и сырую миссию возложили на мои плечи, золотоносная королева резко возжелала испачкаться в тине!
– Ибо ты стал излишне задирать свой нос и величать себя самым одаренным дипломатом!
– Во-о-от, вот корень всех зол! – протянул самодовольно Эдмунд. – Ты просто мне позавидовала! Разве я не заслужил? Кто на Одинокие острова постоянно таскается и порядок там поддерживает? Я! Кто с Гальмой в друзьях? Ваш покорный слуга!
– А кто с Орландией поддерживал чуть ли не родственные отношения, пока они официально не стали таковыми? Кто с Тархистаном умудрился вражду уладить? Тоже ты?
– Насчет Тархистана не согласен, это лишь из-за того, что Рабадаш на меня не смотрит со страстью и обожанием. И не то чтобы я очень огорчался.
– В любом случае, ты не так успешен, как привык считать. Или мне напомнить про Теребинтию, что так прекрасно спелась с Эттинсмуром?
– У всех великих людей случаются неудачи. И ты не исключение, Сью, ибо поражение твое с кваклями достойно быть воспетым в легендах!
– Так что там было-то? – вмешалась Люси, которой совсем уже надоело ждать, когда старшие наговорятся. Эдмунд насупился – упоминания о Теребинтии подпортили ему настроение, и буркнул:
– Мы со Сьюзен поспорили, кто же из нас лучше. И я, как и полагается рыцарю, предоставил даме шанс проявить себя.
– Я отправилась к кваклям в одиночку, дабы никто не усомнился в честности моей победы, – вздернув нос, продолжила старшая королева. – И, надо признаться, договориться с ними было нетрудно. Возникли некоторые проблемы с возвращением, и только, однако из-за них Эдмунд яростно оспаривает мой выигрыш и не желает его признавать!
– Еще бы! Ты гордо отказалась от проводников-кваклей и умудрилась увязнуть в болоте! – воскликнул младший король. – Мне ли напоминать, что дипломат должен не только проводить успешно переговоры, но и возвращаться с них, дабы сообщить о результате и окунуться в заслуженные лавры? И мало того, что ты увязла, так еще и на помощь не сразу стала звать, из-за чего по самый пояс ушла в трясину.
– Там было неглубоко, и я сама бы справилась, кабы ты не вмешался! – огрызнулась Сьюзен. Эдмунд всплеснул руками.
– Восхитительно! То есть мне следовало еще сутки подождать, после ночи твоего отсутствия? Как же я посмел прийти на помощь ее мудрейшему и независимому Величеству! Как я только дерзнул…
– Но я ведь победила! Я уладила все дела, – упрямо возразила Сьюзен. Уступать она явно не хотела, даже спустя пять лет.
– И села в лужу, в прямом смысле, – развел руками Эдмунд. Люси чуть улыбнулась, чувствуя на себе пристальный взгляд сестры. Трудно сказать, на чьей стороне была младшая королева. Конечно, король в чем-то прав – не заметить такую оплошность было бы несправедливо, но мог бы и поддаться, подарить Сьюзен столь желанную победу! Хотя та, пожалуй, была сама виновата. Хотя и слыла старшая королева образцом спокойствия и женственности, на деле она иногда выкидывала что-то эдакое, что становилось причиной всех проблем и неувязок. После того, как с ними удавалось справиться, Сьюзен зарекалась когда-либо рисковать и держалась ровно до тех пор, пока что-то ее не заденет за живое. Разве лучше копить в себе топливо и от искры воспламениться, чем вспыхивать часто и коротко? Ведь хранить внутри такой груз – нелегко, раз он дает о себе знать даже спустя годы…
Впрочем, в этот раз все прошло без происшествий. Эдмунд остался на кромке болота, посоветовав кричать погромче, если потребуется помочь. Сьюзен, и без того на взводе, взбесилась пуще прежнего и оттого сделала все блестяще. Для Люси эта поездка обернулась приятной прогулкой по разсширившейся трясине да выслушиванием пререканий родных: сестра чувствовала себя победительницей и теперь наступала, а брат изредка и неохотно огрызался. И хотя одержанный триумф и послужил усладой, полностью перекрыть прошлого поражения он не мог. Осадок от него еще оставался и, как понимала Сьюзен, будет еще долго напоминать о себе. Однако радость от успеха с кваклями прогнала усталость, и к себе королева вошла, продумывая планы на оставшийся вечер, которые тут же были скорректированы незваной гостьей.
– Тетя! – радостно выдала Франческа, поперек лба которой был повязан шарф из тончайшего тархистанского шелка. Также на маленькой девочке были намотаны все элементы гардероба пресловутой «тети», но согласно ее собственной моде, что не совпадала ни с изящной нарнийской, ни с вычурной гальмской и роскошной орландской. Так ярко, аляписто и залихватски могли одеваться разве что морские разбойники, пираты, что порой хозяйничали в Восточном море, но уж никак не наследница Верховного престола Нарнии.
– Разве принцессе следует себя так вести? Горе ты наше бесшабашное… – Сьюзен наскоро привела что-то щебечущую племянницу в порядок. Франческа воспринимала все как игру, наверняка удрав от приглядывающих за ней нянек. Уж проворностью и живостью она пошла в младших дядю и тетю.
Среди венценосной четверки как-то не обговаривалось, каким образом будет наследоваться власть. Никто не возражал против того, что титул государя следует сохранить. Вполне логично, что его унаследует первенец Питера Великолепного. Однако как быть с остальными тронами? Кто займет их и что делать, если детей будет больше, чем престолов? Люси беспечно отмахнулась и сказала, что не будет проблемой поставить еще, да и разве будут их потомки ссориться? Сьюзен не могла себе позволить такой беззаботности, какой располагала сестра. Это они семья, родные друг другу люди не только по крови, но и по духу, не знавшие, что такое зависть и злость… Ну почти не знавшие, ведь все они живые, со своими недостатками создания, тем не менее, стремящиеся жить и править достойно. Однако их преемникам может не так повезти. Не зря ведь Кэр-Параваль прозвали четырехтронным замком, а пророчество гласило, что пока в нем правит людское племя, в Нарнии будет царить мир и счастье. Ни больше, ни меньше властителей должно восседать в нем, чтобы избежать дрязг и жить дружно. И, что логично, каждому из четверых хорошо бы оставить после себя наследника.
Тогда получается, что Питер свою норму уже выполнил. У Эдмунда давно семья, хотя с этим и проблемы. Люси живет совсем другим и не задумывается о замужестве. Когда впервые приехали свататься к ней, а не к Сьюзен, выражение лица королевы было не передать словами. Всех женихов, завидных принцев, девушка отправляла восвояси, и в народе с непременным обожанием и любовью шептались, что уж она-то свяжет свою судьбу с выходцем из самой Нарнии, а не каким-то иностранцем. Что же сама Сьюзен?..
Королева тяжело вздохнула, пытаясь навести хотя бы подобие порядка в том хаосе, что создала Франческа. Племянница совсем не слушалась, и отчаянно хотелось позвать на помощь Питера, чтобы тот забрал неразумную дочь, как когда-то давно разбирался с вредничающим Эдом или с насупившейся Лу. Поток жаждущих руки Сьюзен не редел, она же так и не смогла выбрать из моря предложений достойного кандидата. Порой ей чудилось, что она слишком много думает об этом, ждет знака, екания сердца так страстно, что все остальное кажется неважным. Возможно, из-за переживаний и не складывается то, что она собиралась сделать самой первой? Ладно Эдмунд, его женитьба грянула словно гром среди ясного неба. Это Сьюзен еще снесла, но после и Питер обзавелся семьей. Разве не про золотую королеву говорили, что с ее-то популярностью она первой выйдет замуж? Если так пойдет и впредь, то Люси найдет своего суженого, а сестра останется ни с чем… Эти мысли отравляли существование, и Сьюзен просто запретила себе об этом думать. Когда наступит время, и ее счастье вспыхнет на горизонте… Если вспыхнет. К надежде и вере в лучшее теперь примешивалась и толика грусти, какого-то предчувствия. Годы идут неумолимо. Изменится ли то, что стало старой-доброй традицией? Что-то подсказывало, что нет.
Чуть затосковав, Сьюзен поспешила избавиться от Франчески. В отличие от Арханны, она не умела находить с детьми общий язык. Будь племянница хоть немного усидчивей и спокойней, королева, может, и сдружилась бы с ней. С уменьшенной смесью Питера, Арханны, Эдмунда и Люси носиться не было особого желания, и потому девушка без мук совести отдала недовольную таким поворотом Франческу Бобрихе, что уже с ног сбилась, разыскивая непоседливую егозу. Принцессу увели, Сьюзен же вернулась к себе и принялась самолично приводить разграбленный гардероб в порядок. Среди множества тряпок пальцы нарыли серебристую парчу и извлекли на свет платье, в котором простая девочка Сьюзен Певенси была коронована и провозглашена именем лучезарного южного солнца Великодушной. О Аслан, как давно это было и одновременно так близко! Как быстро летит время. Королева присела на краешек кровати, неосознанно поглаживая нежную, прохладную ткань. Мысли ее были где-то далеко.
Люси тем временем от поездки совсем не устала. Соперничество Сьюзен и Эдмунда, которые умели создать себе проблему на пустом месте, избавили ее от забот, так что девушка была полна сил и задора. Вот уж чего не хватало Каре, плетшейся навстречу! Младшая королева с удивлением уставилась на подругу, что еле-еле тащилась по коридору, оставляя за собой влажный след. Весь подол ее платья почернел от напитавшей его болотной жижи. Даже в черных косах виднелась зеленая тина. Неудивительно, что Кара была на редкость раздражена!
– Откуда ты такая красивая? – улыбнулась Люси. Подруга в ответ разразилась полной досады речью, в которой проклинала и частые дожди, и вонючие болота, и излишне любопытных оленей, что увязают там и не оставляют мимо проходящим королевам никакого выбора! Впрочем, искать пропавших Каре было невпервой. Не было в Нарнии никого, кто так ладил бы с нарнийским лесом, кто вел бы с чащей беседы оживленней, чем с жителями страны. Когда никто не видел заплутавшего, лишь на вопрос теребинтийской ведьмы травы и деревья давали свой ответ, и заблудшие души обретали надежду на спасение.
– Вот что я любила в Теребинтии, так это отсутствие болот! От их мерзкого запаха меня всю мутит! Прямо с утра начало, как чувствовала! – воскликнула Кара, вытирая со лба тину и брезгливо стряхивая ее на мраморный пол.
– Странно. Мне запах показался весьма терпимым, – удивилась Люси.
– Вы-то по тропам ходите, одна я залезаю в самую… В самую глушь, я хотела сказать.
– Я так и подумала, – заверила ее Люси, едва сдерживая смех. Веселость сменило беспокойство. – Приведи себя в порядок, отдохни. Вид у тебя какой-то нездоровый.
– Да… Пожалуй, ты права, – кивнула Кара, как-то быстро сдавшись. Не свойственная ей сговорчивость заставила младшую королеву отправиться следом за подругой и не оставлять ее на протяжение нескольких часов. Прознав о недомогании подруги, в гости заглянула и Арханна, предусмотрительно не взяв с собой дочь. Она давно уже поняла, что Кара в отличие от нее самой детей не любит, и, не изменяя самой себе, старалась избежать конфликтов на корню.
Однако внутрь Верховной королеве войти было не суждено. У дверей ее встретила Люси и, взяв за локоть, тут же отвела в сторонку. На губах ее плясала хитрая и немного лукавая улыбка, в случае болезни Кары совершенно неуместная. В ответ на вопросительный взгляд Арханны Люси тихо хмыкнула и сказала:
– Поздравляю. Скоро ты будешь не только матерью, но и тетей.
– Что? – Арханна ахнула, оглядываясь на двери, совсем растерянная. – Как, Кара и вправду?..
– Хорошая новость, верно? – подмигнула Люси и хихикнула. – Не знаю, как Каре об этом сказать, с ее-то любовью к детям.
Королева выдала еще один смешок и, прикусывая губы, куда-то направилась. Арханна, смутно догадываясь, куда она идет, прошла с ней до поворота и там рассталась. Однако радостный вопль, разнесшийся далеко за пределы Кэр-Параваля и исторгнутый младшим королем, ясно показал цель Люси. Арханна едва успела в сторону отойти, чтобы Эдмунд ее не сшиб, летя не то что через ступеньки, через пролеты лестницы. Королева не смогла не улыбнуться. Спустя столько лет появление наследника – это ведь прекрасно!
***
– Это просто ужасно, Питер. Ты даже отдаленно понять не можешь, в каком я сейчас неустойчивом спокойствии нахожусь…
– Эд, не нагнетай, – Верховный король сдержанно вздохнул, следя глазами за мечущимся по его кабинету братом. – Ты гораздо хладнокровней меня, это все знают. Не прикидывайся.
– Да, хладнокровней, но не забывай, что Кара – не твоя Арханна! – воскликнул Эдмунд в сердцах. – Да по сравнению с ней твоя жена тихо отходила свой срок и родила, никем не замеченная! Да она сущий ангел по сравнению с…
– Неужели завидуешь? – самодовольно усмехнулся Питер, не отвлекаясь от работы. Младший король сердито засопел.
– По правде сказать, сейчас – да.
– Чего ты хочешь от меня? – вздохнул государь. Ему было, конечно, очень приятно проводить время с братом, но тот уж слишком зачастил к нему в рабочее пространство. Питер был не из тех, кто прогонит, но это стало слишком уж надоедать. Братья были сплоченными, однако не ходили прилипшими друг другу, тем более, став взрослыми.
– Отправь меня куда-нибудь, – выдал Эдмунд. Выглядел он решительней некуда. Верховный король коротко посмотрел на него и опустил глаза.
– Нет.
– Ну почему нет?! Неужели ты не можешь войти в мое положение?
Питер поджал губы. Честно сказать, положение у брата было так себе. Известие о том, что и у него вскорости появится наследник, всколыхнуло Нарнию. Оно вызвало всеобщую радость и стало началом марафону, от которого даже у непричастных закладывало уши и возникало желание переехать из дворца. Кара, оправившись от первого шока, особой радости от своего состояния не испытала. Пока оно не несло ничего, кроме дискомфорта, стоит ли говорить об ухудшившемся характере королевы? Вечная тошнота, слабость, неважное самочувствие при том, что сама девушка о ребенке не мечтала, но раз муж так хочет, то она потерпит. Только он должен максимально облегчить ее муки, ведь это он виноват во всем! Сколько слуги шептались, что строгий и жесткий король своей супруге прощает непозволительно много, когда Кара только появилась в Кэр-Паравале. Отныне выдержка Эдмунда Справедливого подвергалась проверке на прочность и трещала по швам. Питер, наблюдающий за ними со стороны, тихо радовался, что Арханна ни капризничала особо, ни скандалов не закатывала. Наоборот, это он ее доставал, чего она хочет, за что рисковал быть выгнанным взашей, со всей любовью и нежностью. Эдмунд терпел, хотя иногда все же сдавал и ворчал, что лучше бы к этому ребенку он не имел никакого отношения. Разумеется, заявление слышали только брат или сестры, ни за что не оповестившие бы об этом Кару. Однако никакие капризы не являются причиной, чтобы удрать от навалившейся ответственности, как это пытался сделать младший король! И Верховный был намерен не допустить такого взмаха лисьим хвостом.
– Я всем сердцем сочувствую тебе, – сухо произнес он, – но сейчас тебе следует быть рядом с женой, а не на Одиноких островах или где-нибудь еще.
– Да я не собираюсь сбегать! – раздосадованно воскликнул Эдмунд и всплеснул руками. – Я не ты, я не могу долго в себе что-то копить. Рано или поздно я взорвусь, но не хочу, чтобы Кара под это попала. Мне нужно просто… Выплеснуть пар, взять передышку. Ненадолго.
– А после ты тоже будешь молить о передышке? – сурово спросил у него Питер. – Думаешь, мне не хочется тишины и спокойствия, когда Франческа лезет мне на голову? Учись и привыкай.
– Но…
– Я сказал, нет. Я своего позволения не даю.
– Кабы оно мне было нужно, я бы и спрашивать не стал, – буркнул Эдмунд разочарованно. – На что я надеялся? На солидарность и поддержку?
– Ты всегда можешь на них рассчитывать, но сейчас я не могу тебе потворствовать.
– Со своим сводом правил в чужой дом не ходят, – резко отозвался младший король, скрещивая на груди руки. – Твой пример не всегда самый правильный и достойный.
– В конкретной ситуации я прав. Не спорь и давай на этом закончим, – Питер пристально посмотрел на Эдмунда. Тот прищурился и заносчиво добавил:
– Прав, ибо ты мудрейший государь Нарнии? Не так ли? – после чего кивнул на прощание и ушел. Верховный король тяжело вздохнул и вернулся к делам. Его вниманием завладело донесение из Львиного перевала. Тельмарины опять появились в Западных горах, да еще в рискованной близости от пограничной заставы! Нагрянуть ли туда с визитом или нет нужды? Питер склонялся к мысли, что ехать надо, причем он хотел осмотреть заставу лично. Расставаться с Арханной и Франческой, конечно, не хотелось, но поездка займет не больше недели.
К брату изъявила желание присоединиться и Сьюзен. Они с Эдмундом все пререкались с того момента, как королева одержала верх в конфликте с кваклями. Девушка решила подкрепить свою победу и отправиться на пограничную заставу, дабы доказать, что подстрелить флюгер на самой высокой башне для нее – проще простого. Как ни пытался Питер убедить ее, что Эдмунд опять склоняет к сущей глупости, у него это не вышло. Сьюзен была настроена решительно. К тому же, она никогда не видела заставы, что была предметом гордости как для братьев, так и для Люси. Вершина архитектурного военного искусства, она была венцом работы лучших зодчих и заслуживала чести быть увиденной. Так что дворец оставался на плечах Эдмунда, Люси, Арханны и Кары – вполне дружный коллектив, чтобы сохранить Нарнию в целости и сохранности, пока государь в разъездах.
Однако перед самым отбытием Питера ожидал сюрприз. Он должен был предусмотреть подобное, но будучи человеком честным, часто забывал, что далеко не все из его окружения такие же. Еще на подходе он услышал сердитый голос Кары, чему очень изумился. Из-за чего она так бушует? Ответ был прост – помимо одетой по-дорожному Сьюзен во дворе стоял и Эдмунд, полностью снаряженный для долгой скачки, и успокаивал разошедшуюся супругу.
– Питер! – заметив государя, королева тут же развернулась к нему. – Скажи, разве это так необходимо? Неужели без Эдмунда вы не в силах справиться?!
– Я же сказал тебе, разведкой заведую я и помощь моя жизненно необходима, – сдержанно процедил младший король. Верховный в недоумении приподнял брови, а Кара продолжила:
– С тобой ведь едет леди Сьюзен, ее мало?!
До Питера наконец дошло. Он уставился на брата грозным и обвиняющим взглядом. Этот хитрец наплел жене, что ему срочно нужно уезжать, ибо старший брат просит об этом! Ловко, и сам Эдмунд ни при чем, покидает Кару, ибо «не может отказать», и цели своей он достигает! А Питер в виноватых ходит! Как же велик был соблазн открыть Каре всю правду, но государь был благороден и все же решил не отправлять брата на смерть, которую наверняка ему устроит благоверная за такой обман.
– Мы будем отсутствовать всего несколько дней. Зато потом, обещаю, Эдмунд ни на миг тебя не покинет! – заверил невестку Питер. Эдмунд вытаращился на него, повторившего с нажимом: – Ни на миг, уверяю тебя.
Кара с трудом, но согласилась. Ей было очень нелегко отпустить от себя того, в ком она более всего нуждалась. Обняв своего короля на прощание, она поправила платье и исчезла во дворце. Питер, дождавшись, когда Эдмунд пройдет мимо, схватил его за локоть и удержал на месте.
– В последний раз я покрываю тебя, – прошептал он раздраженно. – Чтобы больше не было такого!
