Текст книги "Golden Age (СИ)"
Автор книги: Kaisa123
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 57 страниц)
Эдмунд не сомневался: будь чувства брата всепоглощающи и сильны, он бы не колебался ни мгновения! Питер был честным человеком и поступал по отношению к окружающим благородно. Результат говорил сам за себя: уверенности не хватило, не зря два года не намечалось особого прогресса. Сомнения перевесили, и последовал незамедлительный разрыв, ибо Верховный король считал подлостью продолжать связь, в которой не было смысла. Младший подозревал, что в том сыграли роль и заявления девушки, что уже возомнила себя королевой, его законной супругой, и так усердно склоняла его к свадьбе. Эдмунд мог выяснить ее прошлое до мельчайших деталей, но в душу заглянуть не мог, а свет полон не только бескорыстных, но и меркантильных людей. С учетом того, на какие высоты вознесется супруга Верховного короля, какое влияние обретет в мире, риск нарваться на практичную особу возрастал во много раз… Возможно, девочка просто замечталась, а может, сама испортила свою игру, начав форсировать события. Теперь этого не узнает никто: вряд ли Питер поделится такими деталями. Во всем он был открыт для диалога, кроме личной жизни, и Эдмунд не мог с ним не согласиться.
«Эх, как же хорошо жилось раньше без всех этих сложностей…» – раздумывал он, шагая к себе в покои. Его в четырнадцать лет любовные драмы совершенно не прельщали, скорее, отталкивали связанными с ними проблемами, словно их и так было недостаточно. Питер оправляется после неудачного опыта первых отношений, Сьюзен, сама того не замечая, кокетничает со всеми, кто восхищается ее свежей, юной красотой… Что им всем в голову ударило? Или макушку жаркое нарнийское солнце напекло? Эдмунд передернул плечами. Нужно побольше в тени держаться, а то не приведи Аслан, и его это сумасшествие зацепит. У младшего короля есть множество других дел, за которые стоит поволноваться. Например, рыцарский турнир в Орландии! Съезд лучших воинов мира уж точно лучше всяких романтических причитаний.
При мысли о грядущем соревновании на душе у Эдмунда потеплело, ведь именно ему предстояло отстаивать честь Нарнии на ристалище. Получив приглашение – за целых полтора года! – они с Питером долго совещались, кого же послать на турнир от своей страны. Вся загвоздка состояла в том, что нарнийская армия состояла преимущественно из волшебных существ, участие которых в состязании будет не очень честным. Кентавра не то что трудно выбить из седла в конной сшибке – это невозможно! Да и в парных поединках сатир одолеет человека. В Нарнии было немного воинов, принадлежащих к людскому роду. В основном это были выходцы с Одиноких островов, но они не обладали рыцарским титулом, а это было обязательным условием. Вот и выходило, что представлять Нарнию придется кому-то из королей. Эдмунд использовал все свое красноречие, чтобы отстоять свое право вступить на ристалище.
– Сам посуди, Питер. Если, не допусти Аслан, ты проиграешь, это скажется на репутации Нарнии, ибо ты по определению сильнейший воин, – заметил он здраво. – Если же проиграю я, это будет не так критично, хотя и обидно донельзя… Но я не собираюсь проигрывать и докажу, что в Нарнии не только самые красивые королевы, но и короли не промах!
Питер все еще сомневался, ведь турнир – это дело рискованное. Немало воинов получали в ходе состязания травмы, а то и вовсе погибали, особенно в конном заезде, где выпавшего из седла легко могут затоптать. Однако младший король видел в этом еще один аргумент в свою пользу: государя никто не сможет заменить, и это дополнительная причина, чтобы удержать его от участия. Потому подросток использовал свой последний козырь. Он усмехнулся и добавил:
– Не лишишь же ты меня удовольствия побить Рабадаша на законных основаниях?
Со словами, что с этого и надо было начинать, Питер согласился. Воин, которому предстояло отстоять доблесть Нарнии в бою, был определен, и Эдмунд со всей серьезностью подошел к подготовке. В запасе у него был почти год, и он намеревался использовать это время с пользой. Мастерство младшего короля как всадника было широко известно, и за исход конного заезда он не особо волновался. С Филлипом никто не сумеет выбить его из седла, даже если вражеское копье достигнет цели! С парными же поединками дела обстояли хуже. Хотя Эдмунд постоянно совершенствовался в военном искусстве и стал достойным фехтовальщиком, орландские рыцари, взрослые мужчины, вполне могли одолеть его за счет габаритов. Много ли сумеет пятнадцатилетний юноша противопоставить неповоротливой горе доспехов? Тут бы пригодился как раз Питер, более крупный и тяжеловесный воин, нежели легкий и подвижный Эдмунд, но на турнире нельзя было поучаствовать лишь в одном виде противоборства и проигнорировать другой. Это было нарушением правил, а значит, надо было тренироваться особенно усердно, чтобы не оставить ни единой лазейки для врага.
Однако прежде чем отправиться на ристалище, младший король хотел закончить одно дело. Велев слугам подготовить его рыцарский доспех для очередной подгонки, он огляделся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не смотрит, направился на задний двор. Воины, охраняющие ворота, хотели было последовать за ним, но юноша мановением руки остановил их и углубился в дворцовый парк в полном одиночестве. Точнее, так казалось непосвященным, на самом же деле Эдмунд замечал поблизости множество своих верных слуг. Птицы, перепархивающие с ветки на ветку, животные, с шорохом прячущиеся по кустам, – все они служили его глазами и ушами в Нарнии, незаметные, но присутствующие в самых отдаленных уголках страны, невинности которой король больше не доверял.
Однажды он обжегся, позволив свершиться покушению на Питера. Один из слуг, сын Нарнии, которому правители так слепо доверяли, предал их. Более такого не случится. Подобные случаи нужно отслеживать и пресекать заранее. Эдмунд считал, что они пустили ситуацию в стране на самотек, полагаясь на то, что все подданные жаждут мира и спокойной жизни. Как выяснилось, это далеко не так. Для сохранения дисциплины в государстве требовался жесткий контроль, и справедливый король решил: будет вам контроль.
Как верфи были детищем Питера, как пункты помощи – созданием Сьюзен, так и тайная полиция была обязана своим появлением исключительно Эдмунду. У него в распоряжении уже были сети, любезно предоставленные Лисом, которые он использовал в борьбе против тварей Джадис. Теперь же подросток нашел им другое применение. Невинные стайки птиц, парящие в небесах, с высоты обозревали поля и леса, города и села, пристально следили за происходящим в стране, а разумные звери, преимущественно ночные обитатели и хищники, постоянно курсировали по Нарнии, следя за соблюдением дисциплины. Велся строгий надзор за границами, в последние месяцы Эдмунд старался расширить свое влияние и за рубежом. Ему регулярно докладывали, что происходит в Орландии. Наведавшись на юг, король умудрился в самой столице Тархистана оставить своего шпиона, чтобы в дальнейшем поддерживать с ним связь и быть в курсе планов Тисрока. Разведка ценится не только на войне, но и в мирное время.
Первые месяцы король руководствовался опытом, набранным в военных походах, оттого случалось немало ошибок и несостыковок. Путь к совершенству был усеян ими, но, увы, в столь щепетильном деле они дорогого стоили. То и дело возникали слухи о том, что Эдмунд Справедливый идет по стопам Белой Колдуньи, ведь и у нее была своя тайная полиция, возглавляемая жестоким Маугримом. И хотя у подростка волки не служили, аналогия была налицо. Эдмунд не обращал на эти сплетни внимания – их распускали недовольные, боявшиеся, что и их настигнет кара за грехи и преступления. Мирные, законопослушные жители не замечали зверей, порой мелькающих в тени леса, оберегающих их покой и безопасность. Оттого, что никто не ведал, где отряды появятся в следующий раз, и зарождалась в мелочных и подлых сердцах паника в смеси со страхом. Король лично проверял все вызывающие подозрения случаи и тщательно следил за тем, чтобы полиция не вмешивалась в жизнь невинных подданных, а наоборот, защищала их. Личность второго правителя и так окружала завеса тайны, когда как Питер сиял точно солнце на голубом небосклоне. В Теребинтии Эдмунда звали ведьминым рыцарем, в Нарнии злопыхатели нарекли продолжателем дела Джадис… Врагам только и остается, что выдумывать звучные прозвища. Если это все, чем они способны навредить, юноша не собирался в этом им мешать, делая свое дело и плюя на сплетни.
Забравшись в самые глубины дворцового парка, Эдмунд встретился с Меаром и Фалко, которые так и не привыкли к обществу друг друга. Мудрый филин и взбалмошный сапсан били крыльями, ссорясь, кто же первым будет докладываться королю, пока тот не навел порядок в рядах своих слуг. Птицы поведали правителю обо всем, что происходило в Нарнии за прошедший месяц. Фалко также принес весть, что оставленный в Тархистане шпион укоренился во дворце Тисрока. Это была отличная новость, поднявшая Эдмунду настроение. Отдав помощникам приказы и впредь не расслабляться, юноша вернулся в Кэр-Параваль.
Шум на ристалище заставил его свернуть с намеченного пути. С удивлением подросток обнаружил, что тренировка в самом разгаре, и на площадке кипит нешуточная работа. По крайней мере, щеки у Люси алели подобно розам, а дыхание сбилось, из-за чего Питер отчитывал сестру. Младший король подошел ближе, прислушиваясь к его словам.
– … ритм. Не пытайся влиться в чужой темп, заставляй принять твой, удобный именно тебе. Навязывай его, а не поддавайся чужому влиянию, понятно?
– Что за шум, а драки нету? – поинтересовался Эдмунд, останавливаясь неподалеку. Государь пожал плечами и кивком головы отправил Люси заниматься дальше. Девочка утерла пот со лба и, сосредоточившись, начала отрабатывать приемы, сражаясь с воздухом. Деревянный меч со свистом рассекал его.
– Как тебе? – спросил Питер вполголоса. Ему было интересно услышать мнение брата об успехах своей ученицы, которые его все больше беспокоили. Младший король прищурился, наклонил голову вбок, следя за движениями сестры, и вынес свой вердикт:
– Сноровки не хватает. И техники. А так быстрая и ловкая… Может, и выйдет толк. Время покажет.
– Ну спасибо, – пропыхтела Люси, останавливаясь и тяжело дыша. – Сколько сил я на это убила, а твоя оценка так высока…
– Смысл драться с пустотой, если та не может ответить? – рассудил Эдмунд и вдруг усмехнулся. – То ли дело настоящий противник, из плоти и крови.
– Эд, Люси мало что умеет, – с осуждением возразил Питер, глядя, как брат снимает с пояса свой меч и берет со стойки другой, деревянный и более безопасный. Учебное оружие, предназначенное для новичков, казалось слишком легким и воздушным. Юноша прокрутил его пару раз в ладони, привыкая к новому весу, а то ведь и упустить его недолго. – Еще рано…
– О, я буду поддаваться! Не переживай, Лу, я буду очень добрым и нежным, – пропел он насмешливо. Юная королева прищурилась.
– Еще неизвестно, кому придется несладко! – воскликнула она возмущенно и кинулась в атаку.
Эдмунду не составляло никакого труда читать ее намерения и парировать пока неумелые, но стремительные удары. Не зря его отправляли на турнир в Орландию – младший король славился своим воинским искусством, и едва взявшая в руки меч девочка не могла ему ничего противопоставить. Однако веселое настроение у юноши быстро пропало, стоило ему ощутить, с каким свирепым напором Люси ведет бой. Она не воспринимала схватку как игру – она действительно дралась, словно сражалась на поле брани, с максимальной отдачей, прикладывала все силы, и в глазах ее горело неистовое пламя. И это Эдмунда очень встревожило. Он нахмурился и чуть ослабил оборону, чтобы посмотреть, как будет вести себя сестра. Она сразу заметила этот «недочет» и бросилась в атаку, действуя молниеносно и целенаправленно. Люси желала победить так, будто от этого зависела ее жизнь и жизнь всей Нарнии.
Младший король решил, что достаточно этой игры в войну. Ловким маневром он отвел меч девочки в сторону и серией решительных ударов выбил его из ее рук. Люси судорожно вздохнула, принимая свое поражение. Эдмунд нахмурился и отступил назад, бросив быстрый взгляд на Питера, какого-то напряженного.
– В чем дело, Лу? На тренировках не место чувствам и ярости, – произнес юноша встревоженно. Атмосфера на ристалище как-то быстро переменилась с живой и энергичной на холодную и неприятную.
– А нечего мне поддаваться! – возразила Люси, утирая со лба капли пота.
– Если я буду драться в полную силу, ты можешь пострадать. Я ведь гораздо сильнее тебя.
– В битве мне тоже может встретиться враг сильнее меня, но это же не значит, что он будет мне поддаваться! – воскликнула юная королева, но ее тут же прервал Питер.
– Ты снова за свое? Мы же договаривались, никогда не быть подобному, – ледяным тоном произнес государь. Люси вздернула нос.
– Неправда, я ничего не обещала. Тебе не в чем меня упрекнуть!
– Довольно, Лу. На сегодня занятие закончено. Ты можешь идти, – довольно жестко сказал Верховный король. Девочка насупилась и, весьма рассерженно вытерев грязное лицо, ушла. Даже не подобрала оброненный деревянный меч. Эдмунд проводил ее встревоженным взглядом и перевел его на брата, требуя объяснений. Эта сцена вызвала у него помимо беспокойства еще и тысячу вопросов, на которые государь ответил коротко и ясно: – Она вздумала в битвах участвовать. Ими грезит без конца, и откуда только понабралась, не пойму! Я согласился учить Люси, ибо самооборона всегда пригодится, но она постоянно подчеркивает, что на этом не собирается останавливаться!
Питер горько вздохнул и добавил:
– Она ведь не понимает, куда так стремится, куда лезет! Вот что с ней делать, а? Мое терпение на исходе. Я уже начинаю жалеть, что согласился и дал слабину, Эд.
Младший король прикусил губу и кивнул. Братья никогда не делились с девочками подробностями военного похода. Они даже между собой не обсуждали те ужасы, через которые прошли. Не хотелось осквернять сияющий, чистый Кэр-Параваль темными воспоминаниями о криках, страданиях, крови, смерти, жестокости, из которых состоит любое сражение. Это невозможно вообразить. Это можно только пережить, что удается не каждому. И представить в таких декорациях Люси, маленькую, светлую Люси не удавалось даже фантазии Эдмунда. От одной мысли об этом вставал комок в горле, и Питер был несомненно прав. Только вот не зазря юношу нарекли Справедливым. В некоторых случаях правы обе стороны, в чем он убедился, наведавшись в гости к младшей сестре.
Та упрямо стояла на своем и не отрицала того, что Питер успел поведать брату. Наоборот, подтвердила все возникшие у Эдмунда подозрения и не собиралась уступать.
– Ты не представляешь, что значит война, Лу, – произнес младший король.
– Да? – возмущенно воскликнула Люси. – А кто исцелял раненых после битвы при Беруне? Я видела жуткие раны, нанесенные тварями Джадис, я видела обагренную кровью землю. Я видела, Эд, и знаю, что это ужасно. Но меня это не пугает.
Голос юной королевы зазвучал с новой силой, которую ему придавала вера в собственную правоту. Могущество Люси заключалось в ее искренности, твердости и незамутненности. Шли годы, все они незаметно менялись и переставали быть наивными детьми, но в Люси до сих пор жила девочка, нашедшая в платяном шкафу волшебную страну и ни на мгновение не засомневавшаяся в реальности такого чуда. Ее слова затрагивали в душе доселе неведомые струны, подкупали, ибо были правдивы до последнего слога. Она желала донести до брата то, что чувствует, без прикрас, и продолжила:
– Я хочу не только исцелять своих друзей, но и не позволять врагам причинять им вред. Эд, пойми, я не могу более отсиживаться позади! Не после того, что произошло с мистером Тумнусом. Питер, он… Он не поймет меня. А даже если и поймет, не отпустит, он ведь так меня бережет…
– А я? Думаешь, я возьму тебя в битву? Подвергну твою жизнь опасности? – процедил младший король, гневно прищуриваясь. Его оскорбляло даже предположение о подобном, ведь оно доказывало бы, что он ценит жизнь сестры меньше, чем Питер! Рискнуть здоровьем Люси, ее будущим и благополучием? Юная королева была светом их семьи, теплым огоньком, представить который в горне войны было невообразимо.
И Люси, чуть помедлив, кивнула! Кивнула в ответ на его риторический вопрос! Эдмунд распахнул глаза в изумлении. Она действительно считает, что он пойдет на такое?!
– Ты ведь всегда говорил, что каждый сам определяет, кем ему быть в этой жизни. И что никто не вправе делать этот выбор за него… – тихо произнесла Люси, как-то грустно и печально глядя на брата. – Почему же я не могу этого сделать?
Эдмунд тяжело вздохнул. С этим он не мог поспорить, как и со страхом за жизнь младшей сестры. Он не хотел подвергать ее опасности так же, как и Питер, желал бы ей спокойной и мирной жизни во дворце. Золотая королева ведь не стремится навстречу опасностям, не готова рисковать жизнью ради благой цели. Но ее ведь и не нарекли Отважной, не звали в народе маленькой львицей Нарнии… Правильно ли приписывать Люси роль Сьюзен? Между сестрами ведь так мало общего, и позиция Эдмунда именно такова, как сказала девочка…
Так что комнату Люси король покинул в некотором смятении. Две противоборствующие стороны представили ему свою правду, и ни на одну он не мог встать, ибо сердце противилось несправедливости. Эдмунд решил не вмешиваться в эту историю, оставить ее на самотек. Может, все исправится само… В том, что он принял ошибочное решение, юноша убедился довольно скоро. Однажды Люси не пришла на семейную трапезу, а Питер явился донельзя мрачным и сердитым. На закономерный вопрос Сьюзен он ответил, что сестра не придет, и более к этой теме не возвращался. «Поссорились», – догадался Эдмунд, ковыряясь вилкой в своей тарелке. Аппетит сразу пропал. Очевидно, что конфликт день ото дня накалялся. Питер и Люси никогда прежде не ругались, они жили душа в душу, когда как сам Эдмунд и Сьюзен вечно цапались между собой. Их размолвки были недобрым знаком… Никто не собирался уступать. Верховный король терял терпение, медленно, но верно. Нужно было как-то помешать неизбежному конфликту, если не избежать его, то хотя бы отсрочить! Но как, как это сделать, когда две точки зрения так несовместимы между собой?
Эдмунд никогда не размышлял так усиленно. Даже переговоры в Тархистане не вызывали у него такого напряжения. Всю сообразительность король направил на поиск выхода из сложившейся ситуации и, когда нашел, застонал в голос. Благо, его осенило глубокой ночью, и никто этого не услышал! Когда наконец рассвело, первым делом юноша направился к Люси и огорошил ее, еще расстроенную, неожиданным предложением.
– Поехали со мной на Одинокие острова! – сказал он с улыбкой. Люси нахмурилась, не понимая, к чему это. – Развеешься, отдохнешь. Вам с Питером как раз не помешает остыть… Да и смена обстановки и учителя пойдет на пользу.
Догадавшись, что же брат имеет в виду, девочка взвизгнула и кинулась ему на шею. Эдмунд зашипел и принялся вырываться, но благодаря тренировкам Люси стала очень цепкой. Правда, король особенно и не старался освободиться. Он и сам был рад выручить сестру. Возможно, его уроки фехтования навеки отвратят ее от битв и сражений! Младшего короля все знали как очень жесткого и сурового командира.
Разговор с государем вышел недолгим. Питер некоторое время мялся, не зная, отпускать ли сестру в столь далекое путешествие. Но рядом с ней будет опытный Эдмунд, да и энергию юной королевы следовало пустить в новое русло. Она исследовала прилежащие к дворцу территории вплоть до последней травинки, и душа ее требовала новых впечатлений. Верховный король не стал чинить препятствий и отпустил девочку вместе с братом.
Так Люси Отважная попала на борт Рассвета и отправилась вместе с Эдмундом Справедливым в первое плавание по Восточному морю – к Гальме, Одиноким островам и, конечно, северной Теребинтии.
Плавание вызывало у нее неподдельное восхищение. Поначалу девочка не могла побороть трепета и стояла столбом, любуясь голубым морем, в котором плескались наяды. Духи воды гнались за стремительным кораблем, провожая его песней до тех пор, пока берег не начал затягивать туман. Только тогда наяды отстали и отпустили судно в далекое путешествие. Эдмунд посмеиваясь наблюдал за шокированной развернувшимся вокруг них простором сестренкой. Той такая свобода и не снилась. Никакие нарнийские луга и равнины не могли соперничать с очарованием морской глади, сплетающейся с небом на горизонте, с белой пеной на гребнях волн, со свежим ветром, надувающим паруса. Для Люси все было внове, и когда оцепенение спало, Рассвет содрогнулся под энтузиазмом нового пассажира.
Они только добрались до Гальмы, а моряки уже вздыхали и наигранно жалели, что не перешли на Мистраль, личный парусник государя Нарнии, ибо на нем куда спокойнее живется и работается и нет такого бардака. Конечно, они шутили, ведь Люси не могла не умилить своим интересом и живостью. Как и младший король, она совала нос всюду, но радости своим появлением вызывала куда больше, ибо везде звучал ее звонкий веселый голос. Где бы девочка ни появлялась, там расцветали улыбки, и работа у матросов шла бодрее. Иногда они принимались ворчать, что Рассвет едва выдержал первую черноволосую егозу и неизвестно, справится ли со второй, еще более деятельной и любознательной. Однако никто не сердился на юную королеву, наоборот, команда полюбила Люси всей душой и не вспоминала о поверье, что женщине на борту не место, ибо корабль, обладающий девичьей душой, с ней не уживется.
Она и не подозревала, насколько ей повезло избежать морской болезни. Ее пребывание на корабле не омрачилось страданиями от качки, тошнотой и слабостью. Люси была полна энергии и сил – благодаря судьбе или амулету из красного коралла, который ей смущенно вручил Онур? Паренек за прошедшие годы выбился из матросов в помощники капитана, но по-прежнему был застенчив и опускал глаза, не смея взглянуть на задорную девочку. На щеках его расцветал едва заметный румянец, хотя с Эдмундом он общался очень легко, уважительно, но как со старым другом.
Позволив Люси немного порадоваться жизни, младший король приступил к тому, для чего и взял ее с собой – к тренировкам. Наставником он, к удивлению девочки, оказался весьма жестким, не в пример Питеру, который, обучая сестру, проявлял невероятное терпение и доброту. Эдмунд не церемонился и не жалел свою ученицу, строго ругал за ошибки и заставлял прежде всего думать головой. На их поединки собиралась поглазеть вся команда, и Люси старалась не ударить в грязь лицом! Занятия приносили ей только радость, несмотря на то что успехов она добилась далеко не сразу. Их наличие уже раззадоривало ее, ведь наконец у нее начало что-то получаться!
Эдмунд больше не поддавался сестре. Единственное, что сделал опытный по сравнению с ней воин, – это переложил деревянный меч в левую руку, которой владел не так хорошо. Это позволяло как уравнять силы с Люси, так и тренироваться самому перед турниром. Вдруг он лишится щита, с которым отношения так и не сложились? Невозможно было подсчитать, сколько их юноша потерял в военных походах. Ни один из них не задерживался на руке дольше трех сражений, это правило проверялось не раз и не два. На турнире нужно быть готовым ко всему…
Герцог Гальмы, проведав об увлечении юной королевы, преподнес ей щедрый подарок – отличный клинок, выкованный его предками. Эдмунд некоторое время раздумывал, считать ли дар взяткой или нет, но видя восхищение Люси, решил, что закроет на это глаза. Тем более что соседний остров ничего от Нарнии, кроме мира и дружбы, не просил. Однако, несмотря на все возмущение сестры, клинок король забрал до поры до времени. Рано ей еще с боевым оружием возиться, недостаточно она ловка. С кинжалом едва научилась управляться, до меча еще далеко.
Так что плавание выходило насыщенным и полным эмоций, и Люси с головой окунулась в мир морской романтики. Она так же лазила по тросам, как и Эдмунд в прошлом, и с легкостью променяла платье на более удобную мужскую одежду, в которой больше походила на задорного мальчика, чем на правительницу Нарнии. Лишь сходя на сушу, она облачалась в обычные свои одеяния, и эта метаморфоза, столь быстрая и естественная, словно показывало разные грани ее натуры. Девочка улыбалась герцогу Гальмы, внимая его речам, и, как зачарованная, слушала страшные рассказы моряков на ночных посиделках. Порой они повествовали о прекрасных русалках, что утягивают влюбленных матросов на дно, а иногда рассказывали сказки об обитателях глубин океана. Однажды брат подкрался к Люси сзади в особо напряженный момент и схватил неожиданно за плечи. Приученная им же к бдительности девочка среагировала молниеносно. Правители покатились единой кучей по палубе, с визгом и шипением. Распутывали их под общий громогласный хохот, после чего Люси долго извинялась, а Эдмунд зарекся когда-либо ее пугать. Гнетущая атмосфера страшных историй была безнадежно испорчена, но никто об этом не жалел. Даже строгий капитан, и тот тогда не погнал команду на отдых, а позволил засидеться до рассвета. Моряки травили старые байки и запевали любимые песни, слова которых Люси ловила с замиранием сердца. Все ей казалось удивительным, волшебным, и девочка вливалась в этот сказочный, внезапно открывшийся ей мир со всем пылом и жаром.
Рассвет держал курс на Одинокие острова, и хотя они попали в несильный шторм, из-за чего немного сбились с пути и приблизились к Семи островам, погода была просто изумительной. Она будто извинялась за причиненные неудобства! Королева свесилась с края палубы, заглядывая в прозрачные морские глубины, так уверенно разрезаемые носом корабля. Воздух был кристально чист и свеж, над головой светило золотое солнце – самое то, чтобы понаслаждаться пейзажами! Эдмунда рядом не было: брат что-то обсуждал с капитаном у штурвала. Люси же, щурясь от яркого света, любовалась на виднеющийся вдалеке берег острова Мьюл.
Внезапно тусклый блеск привлек ее внимание. Девочка с удивлением увидела в воде у бортов судна мелькающих наяд – разве они водятся в этих краях? Люси никогда не видела духов моря так далеко от берегов Нарнии и с любопытством принялась разглядывать их. Надо признаться, эти создания были куда быстрее своих сородичей. Они точно молнии сопровождали Рассвет, не отставая от него ни на шаг. Огоньки на месте их сердец светились слабее, чем у нарнийских наяд, но и чешуя их не была так прозрачна. Она была скорее серой, с металлическим отливом. Местные наяды не выныривали на поверхность, лишь иногда разрезали ее тонкими руками и плавниками на хвостах, после чего вновь уходили на глубину. Один раз Люси успела поймать взгляд одной из обитательниц моря и невольно поежилась. Глаза этого существа смотрели столь пристально и холодно, что королеве стало не по себе. Она предпочла отойти от борта и потому не поняла, показалась ли ей странная темная тень, мелькнувшая в морских волнах, или она и впрямь там была. Девочка повернулась к дремлющему на поручнях Меару, чтобы поделиться своими наблюдениями, но вдруг корабль сотряс жуткий по силе удар. Его мотнуло в сторону так, что никто не смог удержаться на ногах. Люси со вскриком упала, но один из сатиров успел поймать ее за руку, и королева не съехала на противоположный борт палубы, ведь корабль вдруг дал сильный крен набок, словно что-то тянуло его вниз. В следующее мгновение раздался оглушительный треск, и Рассвет, подняв высокие волны, восстановил равновесие. Находящихся на палубе окатило солеными теплыми брызгами, и Люси закашлялась. Она не понимала, что происходит, и из-за этого ей стало немного страшно. Она была не одна такая: все чаще на борту раздавались испуганные восклицания.
С нижней палубы примчались матросы, в ужасе кричащие, что в носовом трюме корабля зияет огромная дыра, в которую так и хлещет морская вода. На что могли они напороться днищем в открытом море? На подводную скалу, риф? Эта новость едва не подняла новую волну паники, но капитан быстро навел порядок. Его четкие команды мгновенно нашли всем морякам дело, но Люси чувствовала, как в воздухе накапливается напряжение. Эдмунд нашел взглядом сестру, и в его глазах девочка на миг прочитала страх. Король, как и она, не понимал, что происходит, но не подавал виду, чтобы не тревожить и без того нервничающую команду почем зря. Люси мгновенно встала рядышком. Ей было очень, очень не по себе, а когда моряки доложили, что пробоина слишком велика и ликвидировать ее не удается, ей и вовсе стало жутко. Они ведь совсем одни в бескрайнем море, их ноги от бездонной пропасти отделяет только деревянная конструкция, медленно наполняющаяся водой… И помощи ждать неоткуда. В горле застрял комок, а сердце забилось вдвое быстрей. Люси незаметно дотронулась до руки брата, которого эта новость также ошеломила, и тот крепко сжал ее пальцы, передавая королеве свою уверенность и силы.
– Помпы не справляются? – спросил нервно Онур. Капитан покачал головой.
– Напор слишком большой. До Одиноких островов мы не дотянем.
– А если высадиться на Мьюле? – предложил Эдмунд. Сатир сразу ответил:
– Для ремонта Рассвета потребуются инструменты и опытные рабочие, а остров почти не заселен. Разве что…
– Мы можем послать оттуда весть на Одинокие острова, чтобы они прислали и плотников, и материалы, и еще одно судно! – воскликнула Люси, отошедшая от шока. Ей хотелось поскорее ощутить под ногами прочную, надежную землю. Нельзя сдаваться раньше времени, ведь не все еще потеряно! Они поборются с морской стихией, так коварно подстроившей им неведомую ловушку.
На том и порешили. Медленно, неохотно развернулся парусник к ощерившемуся скалами Мьюлу. Его пустые берега были видны невооруженным глазом, но теперь, когда трюмы наполняла вода, это расстояние казалось таким огромным! Люси не знала, успеют ли они добраться до суши, но старалась верить в это. Аслан не бросит своих подданных в беде и поможет, даст им достаточно времени! Однако чем больше его проходило, тем сильнее ощущался крен на нос, который не могли исправить ни помпы, ни матросы, откачивающие воду из нутра судна. Люси поняла это, уронив на палубу кинжал. Тот заскользил по начищенному дереву, как по наклонной плоскости. Угол был пока не большим, но с каждой минутой он все увеличивался. Эдмунд, заметив это, нахмурился, поджал губы. Пока девочка нагоняла уехавшее в далекие дали оружие, Онур тихо произнес:
– А ведь Звезда пропала где-то в этих краях…
– Не каркай, – оборвал его нервничающий юноша. Онур послушно замолчал. Эдмунд сжал кулаки и поднялся на капитанский мостик, Люси, точно хвостик, последовала за ним. Она, как и сам король, старалась не показывать своего страха, но вот волнения спрятать не могла, как ни пыталась. Напряжение висело в воздухе, а вопросы, на которые не было ответов, читались в глазах усердно работающих членов экипажа. На что мог налететь Рассвет, чтобы получить такую пробоину, да еще в открытом море, где не должно быть скал? Об этом думали все, кто находился на борту корабля.
